Текст книги "Захват (СИ)"

Автор книги: Лев Кислюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Захар кричал, что у него единственный сын, и он не допустит превращения его в «пушечное мясо». Что он запрещает Михаилу даже думать о карьере военного. Что кадровые военные строевики – это тупоголовые исполнители чужой воли и не достойны уважения.

Михаил учился хорошо, командование и преподавательский состав им были чрезвычайно довольны. Каждое лето он ездил домой на каникулы и ежедневно выслушивал гневные тирады отца, так и не принявшего его выбор. Пришло время, и Михаилу, как одному из лучших выпускников училища, было предоставлено право самому выбрать себе назначение.

Он выбрал Таджикистан и оказался прав. Боевая работа была интересной, нужной и полезной. Но попав в свой первый отпуск, домой, Михаил опять услышал гневные крики отца и обвинения в непослушании. Захар считал его службу никчемной и ненужной. Он говорил, что ещё не поздно изменить все, уйти из армии и заняться чем-нибудь полезным. Он, человек привыкший, что ему подчиняются сотни людей, не мог взять в толк, почему сын не подчиняется. Ведь он хочет ему только добра! Михаил был оскорблен таким отношением и уехал, наутро, не попрощавшись. Он больше не звонил отцу, посылал только поздравительные телеграммы с праздниками и днями рождения.

Такую телеграмму он послал в день бракосочетания своего отца с его секретаршей Яной, о долгом романе с которой уже устали говорить Средневолжские сплетницы. Яна была значительно моложе Захара и все были уверены, директор никогда не жениться на ней. Возможно, разрыв с сыном испугал старого Шмеля, и он не захотел одиночества. Никто не знал этого.

3.

«Итак, что мы имеем с гуся, как говорят в Одессе? Мы имеем радиограмму от Яны – это раз,– думал майор Шмель

–По телефону связного ответа получить не удалось – это два. Что спровоцировало инфаркт у отца? Что случилось на заводе? Ведь отец в Средневолжске мог всё.

Захар Шмель – директор электротехнического завода, оборонный госзаказ на котором составлял более восьмидесяти процентов плана. Градообразующее предприятие, на котором работает пять тысяч человек – почти все взрослое население города Средневолжска. Есть правда ещё консервный заводик, авторемонтный и маМишкая кожевенная фабричка, но это не в счет. То есть, практически, каждая семья зависит от того, с какой ноги встанет сегодня Захар Шмель, поэтому слово его было на вес золота.

На чьи деньги чинят дороги и половина жилого фонда? На средства завода. Кто дает распоряжение на строительство домов и ремонт детских садиков? Шмель. Кто, в конце концов, рекомендует областным властям, кого ставить мэром или главой администрации города? Тот же Захар Шмель. Что же произошло? Нужно идти к Волковницкому и попытаться взять неиспользованные дни отпуска.

На следующее утро после утреннего развода майор Шмель был в кабинете командира сводного полка.

-Разрешите войти, товарищ полковник?

–Заходи Шмель. Садись. В чём дело?

–Разрешите обратиться по личному делу. Вчера пришли вести из дома. В общем, у отца инфаркт. Его жена просит срочно приехать.

–Так всё серьёзно? Но я слышал, что инфаркт без причины не бывает. Что-то случилось?

–Даже не знаю. Звонил домой, никто ничего вразумительного не говорит. Правда, с Яной – женой отца поговорить не удалось. Домработница сказала, что на отцовском заводе какие-то неприятности, вот его и прихватило.

–А что за неприятности?

–Да не знает она!

–Давай спросим у нашего полкового «лекаря» Нугзара от чего бывает инфаркт?

–Как я сразу не догадался у него проконсультироваться! Конечно Егор Владимирович, звоните Шекиладзе.

–Зачем звонить, вызовем. Пусть прибежит, ему полезно побегать.

Волковницкий нажал кнопку внутренней связи и крикнул: «Дежурный! Лейтенанта Шекиладзе ко мне! Быстро!»

Через несколько минут, запыхавшийся Шекиладзе стоял перед командиром по стойке смирно.

–Вольно, Шекиладзе! Садись. Доложи нам с майором, по каким причинам у людей инфаркт бывает. Можешь?

–Так точно, товарищ полковник. Основная причина возникновения инфаркта миокарда это нарушение тока крови по венечным (коронарным артериям). Такое нарушение чаще всего возникает на фоне атеросклероза венечных артерий.

– Ты не на консилиуме, Шекиладзе. Своими словами доложи.

–Есть. Разрушаются стенки артерий и вен и в местах разрушений появляются бляшки. Происходит закупоривание, то есть тромбоз, ну и в результате инфаркт.

–А по каким причинам разрушаются стенки?

–Основная причина – это возраст, товарищ полковник. Но вам до этого ещё далеко.

– Тут речь не обо мне, лейтенант. У товарища майора отец в больнице. Диагноз – инфаркт.

–Разрешите обратиться к товарищу майору. Миш, отец курит?

–Есть грех.

– Гипертония есть?

– Когда-то в больнице лежал, недолго. Говорили – давление.

– Ну, вот тебе весь букет причин. Возраст, гипертония, курение. Ещё лишний вес и гиподинамия – отсутствие достаточной нагрузки. Он у тебя директор, я слышал? Наверное, всё время или в кабинете сидит, или на машине ездит, а?

– Нугзар, а нервные перегрузки в связи с неприятностями могут вызвать инфаркт?

– Вторичный фактор! Могут быть «последней каплей переполнившей «чашу терпения организма».

–Всё ясно. Товарищ полковник, разрешите подать рапорт о предоставлении очередного отпуска?

–Подавайте майор. Езжай. Нужна будет помощь – обращайся. Деньги, лекарства, транспорт. В ваших краях полно моих друзей по училищу. Если ты воин – справишься с любыми трудностями. А ты воин. Вперед майор!

–Есть.

Он быстро оформил документы в строевой части, собрал вещи и попутный вертолет доставил его на вокзал.

В маленьком районном городе Кизилабад все было стандартно: типовое здание районной администрации – бывший райсовет, белые колонны, высокие двери, большие гулкие коридоры, маленькие комнаты с высокими потолками и портретами президента Хурмонова в каждой комнате.

Обычный вокзал: белое здание, широкие двери выходят на привокзальную площадь и такие же на перрон. Комната ожидания, наполненная рядами свинченных между собой стульев из никелированного железа и кожзаменителя. Пассажиры здесь читают, спят, едят, кормят своих детей – ждут.

Вокзальный ресторан тоже не блистал разнообразие дизайна: выбеленные стены, две огромные пальмы в кадках, на высоком потолке большая пыльная люстра. Столики покрыты белыми стираными и жестко накрахмаленными скатертями с заштопанными дырами от зажженных сигарет посетителей. На каждой стене картина с пейзажами выполненными, скорее всего, местным живописцем-самоучкой. Официантки в белых фартучках и крахмальных белых кокошниках – всё как всегда, как десять, двадцать и тридцать лет назад. Разве что ассортимент стал богаче, но качество………. Да и не станет хороший повар работать за гроши в вокзальном ресторане заштатного городка.

В этом же здании был и буфет. За не совсем чистым стеклом буфетной витрины лежали бутерброды с копченой колбасой, неизвестного возраста и салаты непонятного происхождения. Но выбор спиртного был более многообразен – больше десяти сортов пива, водки с разными этикетками, крепленные и сладкие вина.

До прихода поезда было примерно два часа, хотелось есть и Михаил пошел в ресторан.

В огромное овальное окно вокзального ресторана, зашторенное розовыми занавесями, отдаленно напоминающими театральные кулисы, пробивалось яркое азиатское солнышко. Веселые пылинки плясали в его длинных желтых лучах и напоминали иллюстрацию из учебника физики о броуновском движении молекул. В зале было два десятка столов и огромная стойка похожая на старинные стойки бара в американских вестернах. У этого монументального сооружения и дремали официантка и буфетчица.

Михаил присел за свободный столик. Они все были свободны, в ресторане не было ни одного посетителя, поэтому выбор был большой. Он сел и как бы увидел себя со стороны. Молодой, высокий, загорелый, кареглазый, коротко стриженный, в простом, но не дешевом штатском костюме и легкой голубой рубашке (парадная форма и камуфляж были аккуратно уложены в чемодан и сданы в камеру хранения). Он был похож на молодого Марка Бернеса из фильма «Два бойца».

Молодящаяся официантка медленно повернула голову в его сторону и, тут же, ленивое выражение на её лицо сменилось маской неподдельного интереса. Она подошла к Михаилу.

–Что будете заказывать?

–Для начала, хотелось бы посмотреть меню – улыбнулся Шмель

–Меню, конечно, есть, но в нем все блюда «долгоиграющие», а вы на поезд не спешите?

–Вы правы, но мой поезд через два часа, так что времени достаточно.

Михаил снял пиджак и повесил его на спинку стула.

-Может быть, вы просто скажете, что вкусного уже готово? Мне хотелось бы просто пообедать.

–Очень вкусная солянка, пальчики оближешь! Наш повар чемпион города по солянке, потом картошечка фри и классная свиная отбивная с жареным луком. Лучшая еда для офицера.

–Офицера?! Как вы узнали, что я военный?

–А у вас загар специфический – руки только до запястий и шея до воротничка, – девушка широко улыбнулась. От её былого сонного состояния не осталось и следа, молодой симпатичный офицер стимулировал её остроумие.

–Вы прямо Шерлок Холмс!

–Я просто давно здесь работаю.

–Согласен на солянку и отбивную с луком и жареной картошкой.

Что будете пить?

– «Баян Ширей» с минеральной.

Солянка была в меру горячая, сине-черные маслины в ней соседствовали с ярко желтым лимоном. Карри и кайенский перец придавали умопомрачительный запах блюду, а нарезанная соломкой говядина была мягкая и пряная. Шмель был удивлен, никогда ещё ему не приходилось пробовать такую изысканную еду в такой глуши.

И его удивление только усилилось, когда принесли свиную отбивную с жареной картошкой и луком. Нежнейшее мясо казалось, таяло во рту. Жареный лук был румяный и вкусный. А картошка своим ароматом быстро заставила забыть о золотистой солянке.

Запив все это великолепие сухим белым «Баян Ширеем» смешанным с минералкой, Михаил почувствовал себя бодрым и готовым к любым неприятностям. Он достал бумажник и, вынув из него несколько красивых тысячерублевых бумажек, положил их на стол.

–Это вам, дорогая девушка, и вашему классному повару! Или это повариха? Ну да это не важно, пусть примет от майора Шмеля.

–Так это вы майор Шмель?!

–Вы меня знаете?

–В газете читала. Вы с наркомафией боритесь.

–Сказки! Ни с кем я не борюсь, все это выдумки.

«На фиг мне эта реклама! – подумал Шмель – надо будет поговорить с командиром, чтобы журналистам поменьше информации давал».

-Не скромничайте, – перебила его мысли девушка – Про вас несколько раз писали. Говорят, что те операции, которые вы разрабатываете всегда успешные.

–До ничего я не разрабатываю! – воскликнул Михаил – я вообще в другом месте служу! К наркотикам никакого отношения не имею!

–Значит, я ошиблась, или журналисты что-то перепутали. Жаль. Но все равно, вернетесь, заходите к нам в ресторан. У нас по вечерам, полгорода гуляет.

Договорились.

Шмель внимательно посмотрел на девушку. Голубоглазая блондинка, невысокая, не худая, но и не полная. Белоснежный фартук, отороченный кружевами, подчеркивал тонкую талию. Девушка улыбнулась Михаилу, положив на столик счет, легко повернулась и танцующей походкой пошла к барной стойке.

«Сыграем в любимую игру «Расскажи всё»! Ей, наверное, лет тридцать, – подумал майор – окончила школу в этом маленьком городке. Можно было учиться дальше, но для этого нужно было уехать в большой город, а здесь, скорее всего, был некий парень. Одноклассник или сосед, на которого она с детства смотрела с обожанием. Он вернулся после военной службы в расшитой «дембельской» форме и сразу же заметил подросшую Катю….или Нину, ….или Машу»

–Девушка, как вас зовут!?

–Света!

–Светочка, деньги на столике. Спасибо, всего вам хорошего!

До свидания.

«Ну вот, – продолжал фантазировать Шмель – было шумное застолье, бывший солдат много выпил, и Света показалась ему, отвыкшему от женской ласки, необыкновенно красивой, а он ей потрясающе мужественным, так и случился грех….. Наутро он испугался сделанного, она плакала, а через некоторое время грех стал, виден невооруженным глазом.

Шумная свадьба, рождение ребенка, муж оказался пьющим (и как только раньше не заметила!!!!). Работа ему не нравилось, а денег не хватало (кому и когда их хватает). Тяжелый развод. Некоторое время он помогал деньгами, потом уехал на заработки и пропал….. Выручила подруга – устроила работать в ресторан. Работа, конечно, тяжелая, но денежная – чаевые, обсчет-обвес…, дармовые продукты….. Надеждой жив человек – череда жующих и пьющих клиентов, разные лица, разные люди, а вдруг среди них и появится тот самый, с большой буквы…?»

Михаил улыбнулся собственным мыслям: «Тебе Миша не воевать, а романы писать! Скорее всего, все по-другому: и семья у неё нормальная, муж – водитель большегрузного самосвала на обогатительной фабрике. Она работает через день, а по субботам, у них бываю потрясающие ночи любви! И тогда на следующее утро он едет на своем КАМАЗе и думает только о ней, а не «об выпить стакан водяры» и не «об завалиться к какой-нибудь крале». Ведь вполне может быть, что у неё были хорошие добрые родители, которые её воспитали тоже хорошей и доброй.

В жизни ведь, что посеешь, то и «пожрешь», как говорил маленький сын его полкового друга и заместителя Шерзода Каримова. Ему вспомнилась старая притча, рассказанная несколько дней назад приезжим капитаном Трофимовым из штаба округа. Тот был редактором окружной газеты и большим любителем всяких поучительных притч и рассказов.

Любимая притча капитана Трофимова

Однажды женщине приснился сон, что за прилавком магазина стоял Господь Бог.

– Господи! Это Ты! – воскликнула она с радостью.

– Да, это Я, – ответил Бог.

– А что у Тебя можно купить? – спросила женщина.

– У меня можно купить все, – прозвучал ответ.

– В таком случае дай мне, пожалуйста, здоровья, счастья, любви, успеха и много денег.

Бог доброжелательно улыбнулся и ушел в подсобное помещение за заказанным товаром. Через некоторое время он вернулся с маленькой бумажной коробочкой.

– И это все?! – воскликнула удивленная и разочарованная женщина.

– Да, это все, – ответил Бог и добавил: – Разве ты не знала, что в моем магазине продаются только семена?

Шмель вышел на перрон, посмотрел направо. На табло высветился номер его поезда, значит скоро посадка. Второй путь, одиннадцатый вагон.

В купе кроме Шмеля оказалось ещё два человека: пожилая женщина с огромными сумками и молодой человек в костюме, с галстуком на жилистой шее. Михаил помог женщине забросить тяжеленные баулы на багажную полку, познакомился с молодым человеком, назвавшимся главным санитарным врачом района. И решил сходить за постельным бельём.

Моложавая проводница стояла к нему спиной и перебирала в широком сером мешке плотные и слегка влажные стопки чистого белья. Её движения были резкими и нервными, словно она заранее готовила себя к очередному долгому и утомительному путешествию. Михаил спокойно смотрел на её спину и фантазия его работала.

«Почему в поездах чистое бельё всегда влажное и серое? Стирают дешевым порошком и сушат наспех, в каком-нибудь сушильном агрегате? Но ведь деньги за него берут аккуратно, может быть нужно брать больше, и, немножко, подумать о людях, которые будут на нём спать? Как же нужно не уважать, не любить, даже может быть ненавидеть пассажиров, чтобы так упорно, на всех железных дорогах России культивировать это серое, дранное, влажное убожество – думал Шмель – Вот и проводница должна быть ухожена, красива, вежлива и воспитана как стюардесса в самолете, а всё абсолютно не так. Да, но стюардесса, наверное, получает зарплату: за какой-нибудь «налет часов» или «высотные», а проводница……»

–Девушка, а какая у вас зарплата?

Удивленная проводница резко обернулась, в глазах её мелькнула злая искра.

–А вам какое дело! Не мешайте работать!

–Извините.

Поезд уже давно набрал скорость и четко отсчитывал шпалу за шпалой. Сердитое выражение лица проводницы смягчилось, перед ней стоял Михаил Шмель, симпатичный, русоволосый мужчина, на его загорелом лице ярко выделялись карие глаза. Широкие плечи, крепкие руки, добродушная улыбка – женщина улыбнулась в ответ.

–Да разве это зарплата! Так, слёзы одни. Идите к себе мужчина. Сейчас я все вам принесу.

–Слушаюсь!

–Военный?

–Офицер, мадам!

–Я вам не мадам.

–А кто же вы? Конечно же, мадам. Ведь не мадемуазель?

–Удивительное дело, как садится мужик в поезд, так сразу становится холостяком и начинает заигрывать с проводницей. А то и с соседкой по купе.

–С моей соседкой не позаигрываешь, ей, наверное, лет сто или двести. И жены у меня нет, клянусь честью. Место жены абсолютно вакантно. Если бы вы не были так сильно заняты, то я предложил бы обсудить этот вопрос подробнее.

–Обсудить, конечно, можно…было бы, но сначала нужно решить другой вопрос.

–Какой?

–Куда деть моего алкоголика, что ждет меня в Самаре.

Шмель и девушка дружно рассмеялись.

В купе, со стаканом чая в руке Михаил задумался. За окном проплывали типичные пейзажи. Горы кончились и начались предгорья. На зеленых полянах паслись отары овец, вдоль рек стояли кишлаки утопающие в фруктовых садах. Уставшее за день солнце медленно уходило за линию горизонта и меняло цвет своих лучей с ярко-желтого на розово-красный. Вечерние птицы сменили дневных, замолчали кузнечики, наступало время ночных цикад. На хлопковые поля вышли «мирабы» – специалисты по поливу. Всю ночь они будут управлять многочисленными арыками, каналами и ручейками – хлопчатник должен напиться вдоволь.

Молодой человек в костюме и галстуке оказался разговорчивым малым. Несколько раз предложил Михаилу выпить, но получив отказ, предложил пойти в тамбур покурить.

– Я не курю – ответил на приглашение Шмель.

–Ну, пойдём, братишка, я покурю, а ты посмотришь.

–Будет интересное зрелище?

–Будет интересное предложение, гарантирую! Пойдем!

Михаил медленно шёл в тамбур и думал. «Что-то уж очень настойчиво приглашал меня покурить этот случайный попутчик. Подключим дедуктивный метод – как сказал бы знаменитый Шерлок Холмс. Он хочет привести меня туда, где спокойно сможет, угрожая отобрать у «глупого вояки» все его отпускные. Я ведь выгляжу как «глупый вояка» сегодня? Весь вопрос в том, сколько у него будет помощников? Но это выяснится только в тамбуре».

Тамбуры пахнут промасленным металлом и старым, проевшим все и вся сигаретным дымом. Пол его заплеван и грязен. Интересно как долго здесь не мыли полы и стены? Тамбур должен быть грязным априори! Это такая же традиция гордой фирмы РЖД, как влажные серые простыни и слой пыли между полками и на оконной раме в каждом купе. Постепенно привыкаешь ко всему, к грязи тоже.

В тамбуре на гремящей и качающейся поверхности вагонного пола, у левой двери, курили и разговаривали два молодых человека одетые в спортивные брюки и свободного покроя куртки. Очень короткие стрижки придавали им спортивный, но и несколько угрожающий вид. У правой двери стоял высокий, крепкий парень своим видом напоминавший прошлогоднего чемпиона по боям без правил.

Когда Михаил и его попутчик появились в тамбуре, все трое бросили сигареты и медленно подошли к ним. Михаил постарался оказаться в правом углу тамбура, теперь сзади напасть на него стало невозможно. Двое курильщиков, стоявших слева, не заметили защитного маневра Шмеля, а «чемпион» справа явно обратил на это внимание. Попутчик Михаила предложил майору сигарету и, получив отказ, достал сам из яркой пачки «Мальборо» белый цилиндрик с оранжевой полоской фильтра. Закурив, он выдохнул дым в лицо Михаилу и, подойдя к нему вплотную, спросил:

–Тебя зовут Михаил Шмель?

–Допустим.

–Так да или нет?

–А вам собственно, какое до этого дело?

–Документы покажи?

Чего? Вы что, военная прокуратуру? – Михаил говорил первое, что приходило ему в голову.

–Мы хуже!

Вижу, что хуже. Только у меня принцип, кому попало, документы не показываю. Да, я Шмель Михаил Захарович, майор российской Армии. Достаточно?

Достаточно. Ты куда собрался?

Твоё какое дело? И вообще мужики, пропустите меня. Вы курите, я некурящий и ваши вопросы мне неприятны.

Майор, сейчас мы тебя пропустим, а ты возьмешь свои вещички и вернешься в часть. Или как у вас говорят, на зимние квартиры. Понял?

Мне команды отдает только непосредственный начальник, понял? А ты со своими орлами можешь построиться и идти в задницу. Я понятно излагаю?

Ну, майор, ты сам напросился! Я хотел быть вежливым!

Не дожидаясь нападения, Шмель ударил впередистоящего попутчика верхней частью лба в нижнюю часть носа. Это был старый, хорошо отработанный приём, после которого, у нападавшего долго будут течь слезы из глаз. Развернувшись на левой ноге, Михаил резко выбросил её вперед и вправо. В пах «чемпиону». Жестко, резко, так как учили его и, как учил он сам.

Повернувшись к двум оставшимся бойцам, Шмель увидел кулак направленный прямо в его лицо. Перехватив его двумя руками, Михаил присел и резко повернул руку соперника вниз и вправо. Парень закричал и упал на заплеванный пол тамбура, прижимая руку к себе. Майор выпрямился и впечатал свой сжатый кулак в его обозленный, кричащий рот.

В тамбур заглянула испуганная проводница. С одного взгляда оценила ситуацию и крикнула:

Полицию звать?!

Зови, родная!

Пока проводница бегала за полицейским, сочувствующие пассажиры принесли Михаилу все, чем можно было, по их мнению, связать бандитов. Галстуки, ремни, пояса от платьев – все пошло в ход. Через несколько минут, «четверо смелых» были связаны по всем правилам искусства. На ближайшей станции полицейские приняли у начальника поезда четырех связанных нарушителей и заявление «потерпевшего» о факте нападения.

Сидя в своем купе удивленный Михаил размышлял: «Обычно, когда хотят побить и отобрать деньги не спрашивают имени и отчества. Просто бьют и отбирают. А эти сначала удостоверились кто перед ними. Значит, им нужен был именно я. А «на фига»?! Я не олигарх и не политик. Даже не журналист международник. Кого там ещё могут заказать? Любовника жены? Не припоминаю, чтобы ставил кому-то рога. Кому-то способному организовать заказной мордобой. Они хотели, чтобы я вернулся в часть! Опять же «на фига»! Нужно было, чтобы я не поехал домой. Да кому до этого есть дело?! Странно».

Шмель выключил свет и, проверив заперта ли дверь в купе, лег спать.

Утро следующего дня был пасмурным и дождливым. Местные жители были рады, а приезжим было все равно – они приезжали или уезжали и повседневные заботы были в них сильнее радости от теплого дождика, столь редкого в этих краях. Дождь – это милость Аллаха! Будет вода и будет все – фрукты и мясо, деньги и работа.

Поезд прибыл в областной центр. Шмель вышел из вагона, зашел в здание вокзала и выскочил на улицу, чтобы поймать такси и уехать в аэропорт. Дождь закончился как по мановению волшебной палочки, но на город опустился влажный теплый туман. Собственной руки не было видно на расстоянии метра от глаза. Машины сразу стали ездить гораздо медленнее, Михаил остановился у выхода, вглядываясь в серо-розовые хлопья окутавшее все вокруг. Тяжелые чугунные фонари освещали небольшое пространство вокруг себя и по этим пятнам света ориентировались люди, чтобы найти знакомые им улицы и переулки.

«Ничего – подумал Михаил – постоим, подождем, когда рассеется это марево и, найдём такси». В это же мгновение что-то чиркнуло рядом с его ухом и, одновременно, от ближайшего фонаря, от его чугунного постамента отвалился маленький кусочек. Михаил резко подался вперед в туманную темноту и через несколько метров уперся в стоящий автомобиль. Наклонившись, он разглядел черно-белые шашечки на дверце машины.

-В аэропорт поедем?

–Куда угодно поедем, только бы выбраться из этого «молока» – сказал немолодой, бородатый водитель, открывая клиенту дверь.

Они быстро доехали до аэропорта, и Михаил попросил водителя взять ему билет, но не в Средневолжск, а в Москву. Сам идти в кассу не захотел. Ему крепко надоели эти неожиданные нападения и выстрелы из тумана, и захотелось добраться до дома невредимым. Вот захотелось и всё. Зарегистрировавшись на рейс, он сидел в накопителе и размышлял. Последнее время ему приходилось делать это часто, может быть даже слишком часто.

Кто-то сильно не хотел, чтобы он добрался до дома и идет буквально на всё вплоть до убийства, чтобы этого не случилось. И кому же он успел так сильно насолить?

Наркомафия исключается. Если бы его захотели убить производители и распространители «белого дьявола», то они сделали бы это прямо на службе. Был бы урок тем, кто придет после него и займется той же работой. Нет – это не то. А может быть это связано с отцом? Ведь предупреждали же его давешние бандюки, чтобы не ехал в родной город. В любом случае, лучше появиться с Средневолжске с неожиданной стороны – будет полезней для здоровья. Эх, с кем бы посоветоваться?! Кто говорил мне о связях в столице? Волковницкий!

Миша вынул сотовый телефон и набрал номер командира полка.

Егор Владимирович? Товарищ полковник? Это Шмель беспокоит! Сейчас не можете говорить? Ладно, жду.

Волковницкий обещал перезвонить через двадцать минут, но через пятнадцать всех позвали на посадку, и пришлось выключить телефон на весь долгий путь до столицы нашей Родины. Поздно вечером Шмель позвонил ещё раз.

Ну, наконец-то – закричал обрадованный полковник – рассказывай. И долго слушал обстоятельный рассказ майора обо всем, что с ним произошло за последние сутки. Когда Шмель закончил импровизированный доклад, он ответил не сразу.

Слушай майор, тут нужно подумать. Ты сейчас где, в гостинице?

Так точно!

Оставайся там, я посоветуюсь с народом и свяжусь с тобой утром. Спокойной ночи.

И вам спокойной ночи, товарищ полковник.

В десять утра он позвонил Михаилу на сотик.

– Майор, я дам тебе сейчас один номер телефона. Свяжешься по нему с Суржиковым. Звать его Евгений. Он владелец частного охранного агентства «Артемида». Абсолютно надежный человек. Я его давно знаю, впрочем, это тебе не интересно. Всё ему расскажи. Он поможет. Не знаю как, не знаю чем, но поможет обязательно. У тебя деньги есть?

–Есть.

– Не знаю, но скажешь Евгению, что я буду ему должен, понял?

–Понял!

–Нужно разобраться, кто и почему так на тебя обиделся, что аж убить готов. Домашний адрес твоего отца у меня есть. Когда поедешь домой пошли мне эсэмэску.

–Понял спасибо товарищ полковник!

–Спасибо потом скажешь. Десантура своих не бросает, так генерал Маргелов [6]6
  Легендарный Командующий ВДВ, десантник номер один, генерал армии Василий Филиппович Маргелов


[Закрыть]говорил!

Москва бурлила вокруг майора Шмеля, наезжала на него автомобильной толпой, обдавала брызгами, удивляла «пробками». Было холодно и сыро. Москвичи и москвички кутались в разноцветные шарфы и прятали руки в перчатках и варежках. Снег шел и сразу таял. Отвыкшему от российской погоды Михаилу было непривычно зябко. Он зашел в ближайшее кафе и, заказав зеленый чай, позвонил Суржикову.

4.

Евгений любил маленькие автомобили. Маневренные, незаметные, запарковаться можно где угодно. Его Нисан-Микро для наружного наблюдения идеальный вариант.

Евгения Суржикова звонок его старого друга Егора Волковницкого застал в автомобиле. На своем Ниссан-Микро он выруливал из старого московского двора, где жил уже больше тридцати лет. Он собственно всегда там жил. Маленький, тихий, зеленый двор в районе Старого Арбата прятался за длинной аркой и ажурными вечно открытыми воротами. Здесь жили его мама с папой и сюда привезли маленького Женю из роддома. Здесь он рос, ходил в школу, познавал жизнь и «пацанские» истины. Вместе с друзьями он играл в этом дворике, и воспитывали их родители время от времени, так как работали с утра и до вечера. А ребята, после школы, бегали по московским улицам и она, улица, давала основное воспитание.

Каждый из его друзей пошел своим путем. Кто-то стал вором и отсиживал уже по пятому сроку за разные некрасивые дела. Кто-то тянул инженерную лямку в различных московских конторах, КБ и заводах. Егорка Волковницкий, сын полковника внутренних войск, по прозвищу «Волчок», окончил РДУ и служил на юге. Женя после юрфака долго работал в милиции и прокуратуре. Как только появилась возможность создать своё детективное агентство, он ту же оставил службу во «внутренних органах» и зарегистрировал «Артемиду».

Главным бизнесом «Артемиды» была охранная деятельность. Сотрудники охраняли офисы, заводы, склады и, иногда, магазины, и оптовые базы. Если предлагали работу по личной охране, то и это было возможно. Реже к Суржикову обращались с просьбой о поиске пропавших родственников или расследовании супружеских измен. Работа это была муторная и дорогостоящая, поэтому Евгений, чтобы не потерять форму, занимался ими сам. Для этого у него было несколько специально нанятых сотрудников, работающих лично на него. Со временем Евгений, с помощью денег, точнее взяток, получил выход на все полицейские базы данных, и это существенно ускорило расследования. Как пел в старом фильме «Буратино» незабвенный кот Базилио: «Ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь……»

Егор позвонил и рассказал какую-то очень детективную история происходящую с его другом и Евгений должен был встретиться с Михаилом, так звали сослуживца Волковницкого, в своем офисе, через два часа.

Михаил Шмель появился в офисе «Артемиды» точно в назначенное время. Он был в штатском, загорелый и Жене понравился с первого взгляда. Осмотревшись и улыбнувшись хозяину кабинета, рассказал обо всех своих злоключениях за последнее время. Евгений задумался.

– Значит, кто в вас стрелял, вы не видели?

–Не видел. И давайте на «ты» мне так проще будет. Там туман был, но думаю, что стреляли с расстояния не больше трех-четырех метров. С большей дистанции просто ничего не было видно.

–Давай на «ты». Кому же ты так насолил, а? Значит, эти ребята из поезда советовали тебе вернуться в часть?

–Да.

–А ты рванул в Москву, чтобы появиться с той стороны, откуда тебя не ждут?

–Именно. Понимаешь, я там у себя, ну в общем, на своей работе занимаюсь и планированием всяких….. скажем так, … мероприятий.

–Это мне Волчок объяснил.

–Кто?

–Да, твой родной командир полка. У нас во дворе его Волчком звали. А значит, у твоего отца большие неприятности на работе и, какие это неприятности ты не знаешь?

–Не знаю.

–Вот это мы и постараемся выяснить. Похоже, здесь есть какая-то связь. Кому-то так не хочется, чтобы ты приехал домой, что готов, этот кто-то тебя прихлопнуть как муху.

–А как мы это узнаем?

–Есть у меня один эксперт. Очень грамотный. Как-то с ним большое дело расследовали. В международном масштабе. Короче, расследовал он сам, а я только ему охрану персональную организовывал. Нужно его поискать. Ира!

В кабинет заглянула секретарша.

– Ира! Найди мне Ковалева, срочно! И соедини.

–А кто это – Ковалев?

–Он директор завода «Точприбор» и очень толковый мужик. Поможет нам навести справки по предприятию твоего отца.