Текст книги "Суар и Логан (СИ)"

Автор книги: Лев Кириллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

   Та не отодвигалась, но и не прижималась.

   -... чтобы продолжать отношения смирившись с тем, что ты не выполнил своего обещания. Поэтому... – она всхлипнула – я думаю, нам не стоит больше встречаться.

   Пальцы Суара наконец нащупали заветную петлю узла, но прежде чем он потянул, Сумико с рыданиями вскочила, закрыв лицо руками.

   – Ну хорошо, хорошо. Сегодня заберу тебя, – сам от себя не ожидая проговорил Суар, – прямо сейчас пойдешь со мной?

   Слезы на лице Сумико мгновенно высохли.

   – Прямо сейчас?

   -Да.

   – Я согласна. Только надо чтобы тетя Сачико не видела. Иначе она отправит за нами погоню!

   Сумико осторожно высунулась из-за ширмы.

   – Она ушла за овощами на рынок. Скорее, бежим! У тебя далеко спрятана лодка?

   -Расскажу по дороге.

   Суар взял Сумико за руку, вывел на улицу и раскрыл зонтик. Проходя мимо чайного столика, вывалил на него все кругляшки, остававшиеся в карманах. Больше не понадобятся.

   Дождь усилился. Ветер, раскачивая причудливые фигурки драконов, швырял брызги на бумажные светильники вечеряющего квартала развлечений.

   Соседи провожали путников взглядами, некоторые окликали Сумико, но она не отвечала, стараясь спрятаться под зонтик.

   – Почему мы идем в сторону от реки? – спросила она.

   – Сейчас все поймешь, девочка. Доверься мне.

   Доверься, доверься, думал Суар. Хорошо бы ты не растаяла в тумане этого переходного шлюза как медуза на солнце. Или не превратилась в медузу. Или в дракона, который отхватит мне половину плеча. Потому, что он вообще не уверен, что местное население можно выводить из областей сгущенного пространства. Но ничего. Сейчас посмотрим. Вот сейчас все и проверим!

   Знакомая чайная с туманной полосой внутри долго не хотела открываться. Он несколько раз прошел мимо двух домов, между которыми она находилась в прошлый раз. Пустырек с растущей хиленькой уродливой сакуркой. Возможно, прекрасной в пору цветения, но сейчас убогонькой. Должно быть, дети объедали ее в период созревания, не давая разрастись вишням.

   Только в третий раз, словно нехотя, призрачная чайная заколыхалась в вечеряющем воздухе.

   -Ой, я боюсь.

   Сумико затрепетала.

   – Не бойся, малышка. Всего один шаг. Маленький шаг для человека, большой шаг для...

   Вдвоем они вступали в густой липкий, солёный туман. Только в этот момент Суар заметил, что браслет на его руке издает противный писк.

   Клочья тумана не замедлили рассеяться. Под ногами ощущались легкие подрагивания – Альбатрос выходил из ноль-прыжка, реактор работал на полную мощность. Сумико вцепилась в руку Суара.

   – Что это?

   Внутренние помещения корабля никак не походили на Ёсивару. Никаких улиц или чайных домиков, фонарей или развевающихся драконов. Только коридор, освещенный голубоватыми лампочками, стрелками и бегущими надписями, сообщавшими самочувствие корабля.

   Похоже, выход из модуля сгущенного пространства прошел успешно. Суар чувствовал, как с него свалился камень. Ему не хотелось бы потерять Сумико вот так внезапно, из-за неумолимости законов физики, незнание которых не служит оправданием.

   – Ну как, малышка, что скажешь? Не обманул я тебя, – ласково обратился он к девушке, – вот мой дом, как я тебе обещал.

   Сумико заплакала.

   – Тут все так пусто и безжизненно. Мне кажется, я уже умерла. Мы не умерли, Додзаэмон?

   – Нет конечно.

   Суар улыбнулся.

   Тут только до него дошло, что он теперь не должен выглядеть как Додзаэмон. Но Сумико почему-то не испугалась его нового облика, по-прежнему назвала его именем своего друга. Почему? Это странно.

   Небо за стеклом иллюминатора еще не набрало силу своего привычного для этой области Вселенной сияния, оставаясь темным. Две фигуры четко отражались в блестящей поверхности. Суар присмотрелся и едва поверил своим глазам. Рядом с Сумико стоял Додзаэмон собственной персоной. В самурайских штанах, халате и с нелепым зонтиком.

   Сумико выглядела так же, как и в Ёсиваре.

   Ну и дела, подумал Суар. Похоже, он что-то нарушил в пространственно-временном континууме. Не стоило брать с собой Сумико. Она во всем виновата. Но как ей это скажешь? Заталкивать ее обратно в модуль и самому туда забраться, чтобы обратно вылезти Суаром уже без Сумико? Не хотелось обижать девушку, и уж тем более применять силу. Только если сама захочет. Сумико, хотя все еще прижималась к руке друга, уже понемногу ожила. Стреляла глазками вдоль и попрёк коридора. Ее стали забавлять бегущие надписи. Она попыталась поймать несколько букв ладошкой и удивилась, что ей это не удается.

   А где Логан?

   Он вспомнил, что выходя из тумана столкнулся с чьей-то темной, качающейся фигурой. Там, в тумане, но не разобрал, что это за фигура и кому она может принадлежать. Зато теперь на полу коридора четки виднелись следы голых пяток, каждая размера не меньше сорок пятого. Следы вели в сторону модуля сгущенного пространства. Пятки могли принадлежать только одному человеку. Суар почувствовал, как к его горлу подкатывает комок злости.

   – Ну-ка, пойдем со мной дальше, детка. Нам надо успеть сделать кое-какие дела прежде, чем станет совсем светло. Видишь эти звездочки? Они совсем скоро будут светить очень, очень ярко.

   Надо дойти до рубки, и там все выяснится.

   Они шли по цилиндрическому коридору в сторону рубки, Сумико повизгивала от удивления и избытка чувств. Следы босых ног становились слабее, видимо вода высыхала. Как Логан мог проснуться, наркоз должен был действовать еще минимум три дня, недоумевал Суар. Потом до него дошло. Как же он не учел закон сохранения времени? Программируя ноль-прыжок, Кокрес направил Альбатрос таким образом, чтобы корабль слегка вышел из светоподобного конуса будущего и прилетел в Квамбур дня на три раньше Но закон сохранения времени неумолим. Если где-то время шло медленнее, значит в другом месте оно должно пойти быстрее. Вот на Альбатросе и прошло на три дня больше, чем в Квамбуре. Последнее обстоятельство дало Логану возможность проснуться и натворить делов. Что ж, негодяя ждет наказание.

   Сначала надо выяснить у пройдохи, почему тот пытался перепрограммировать реактор. А потом неплохо бы зарубить, но зонтом это вряд ли возможно.

   То, что увидел Суар в рубке управления, заставило его отступить на шаг назад. В штурманском кресле восседал не Логан, а он сам, и с усмешкой разглядывал вошедших. Впрочем, что другого следовало ожидать? Логан пробрался в шлюз, ведущий в сгущенное пространство, подкараулил там Суара, и каким-то образом поменялся с ним телами, а свое дело сбагрил в модуль.

   – Так, ну ка вон с моего места! – попытался приказать Суар.

   – Мне и здесь хорошо, – осклабился Логан.

   – Но ты не Суар, и я не японец, и ты это знаешь. Мы должны пойти в модуль сгущённого пространства и поменяться телами обратно. Я не намерен долго оставаться Додзаэмоном.

   Он сделал решительное движение в сторону самозванца.

   Логан усмехнулся.

   – Попробуй, тронь меня. Вот это видел?

   Он дотронулся до рукоятки бластера, висящего на его поясе.

   Суар знал, где можно раздобыть еще один бластер. Логан как будто прочитал его мысли.

   – И не думай навещать оружейную комнату. Она закрыта. И ключ у меня.

   Голос пройдохи звучал весьма жестко.

   -Послушай, ну зачем тебе оставаться в моем теле? У тебя есть свое, настоящее. Я привык к своему, ты к своему. Сейчас пойдем к модулю и поменяемся обратно, идет? – предложил Суар мировую.

   – Нет не идет, – возразил Логан, – я прекрасно знаю, что меня ждет при встрече иммиграционными службами Квамбура. В лучшем случае год карантина, а потом должность подопытного реликтового гоминида в лаборатории или экспонатом зоопарка. Что-то не хочется ни того ни другого.

   Он опять захихикал.

   – А почему я должен? – возразил Суар.

   – А тебя бы волновало, что будет со мной? Вряд ли. Почему меня должна волновать твоя судьба?

   Тут Суар заметил, что Логан строит глазки Сумико. Девушка плутовато осматривала рубку. Суар крепко держал ее за руку, но уже чувствовал легкие подергивания, как будто большой сом усами ощупывает наживку, прежде чем рвануть ее вместе с крючком и леской.

   Содержание разговора двух мужчин мало занимало Сумико, а вот обстановка рубки с ее экранами, звездочками и забавными светящимися кнопками весьма ее заинтересовала.

   – Нашел девчонку? Мила... – как-то в нос заметил Логан и весьма недвусмысленно прошелся по фигуре Сумико взглядом с ног до головы.

   Суар снова почувствовал, что кровь в его жилах закипает. Рука сама схватила рукоять зонтика. Схватила и отпустила. Деревяшкой не отмашешься от бластера.

   – Впрочем, не в моем вкусе. Подожду до Квамбура. Там фестиваль... город мечты, любви и вечной весны. Один думаю не останусь!

   Самозванец расхохотался.

   Откуда он все знает, подумал Суар. Впрочем, ничего удивительного. Вжился в мое тело, как я в тело Додзаэмона. И ему нравится, этому пройдохе.

   Сумико задергала ладошку.

   – Мы долго тут будем стоять? Подходит время вечернего саке. Ты помнишь, что обещал отвести меня в свою хижину?

   Вот еще задачка, подумал Суар. Сумико ноет. Здесь ей явно не нравится. Вечернее саке... Что бы это значило? Наверное, Додзаэмон знает. Но молчит как рыба об лед.

   Ноль-прыжок закончился и звезды вспыхнули ярко, как лампочки. Вот и порт-Квамбур во всей своей красе. Мириады переливающихся огней, причудливые башни, снующие взад-вперед корабли челноки. Медузы-роботы с светящимися щупальцами проплывают рядом с Альбатросом, еще дымящимся от контакта с физической пустотой, тем, что не имеет измерений, ниткой-кротовой норой, соединяющей пространства. Суар любил эти моменты, любил многоликий Квамбур и в другое время чувствовал бы прилив радости. Но не сейчас. Квамбур не для него, его удел – иммиграционные службы. Им с Сумико будут рады как диковинным экспонатам. За них самозванцу Логану еще и заплатят много денег, чтоб его.

   – Заболтался я тут с вами, – заметил Логан, – а ну-ка, пройдите в медсанчасть. Вдруг у вас бациллы какие или микробы. Не хватало еще от вас заразиться.

   Ну и мерзкий тип, подумал Суар. В медсанчасти он нас и запрет. Блокирует двери до прихода офицеров иммиграционной службы. И тут нам крышка. Ни паспортов, ни документов. А у этого гада...

   «Корабль Альбатрос, Корабль Альбатрос. У вас на борту посторонние. Вам предписывается проследовать в док усиленного досмотра для совершения входных формальностей,» – побежали буквы по экранам.

   – А ну-ка... – проговорил Логан, вставая. Его рука потянулась к бластеру.

   Суар схватил Сумико за руку и резко дернул назад. Девушки почувствовала ситуацию и поняла, что надо спасаться бегством. Они что есть мочи рванули из рубки, на ходу захлопывая дверь, и понеслись в сторону шлюза сгущенного пространства. К счастью, закругленная форма коридора не позволяла Логану, побежавшему за ними, открыть огонь в спину. Они успели добежать до шлюза и скрыться в тумане прежде, чем фигура самозванца выскочила из-за поворота коридора и прицелилась.

   Туман несколько раз вспыхнул лиловым. Заряды бластера разорвались обжигающей волной.

   Туман поглотил беглецов и что-то опустилось за их спинами. Область сгущённого пространства закрылась, прервав канал между Альбатросом и тем миром, куда она вела. Чувствуя спиной клочья тающего тумана, Суар снял с руки браслет и не оглядываясь швырнул его в проем шлюза.

   Вечерний Ёсиварзакуа объял их влажной прохладой.

   Суар украдкой проверил свое тело. Додзаэмон и никто другой. С нелепым зонтиком вместо меча. Карманами, в которых закончились кругляшки и легкомысленной девушкой, вцепившейся в локоть.

   – Мы ведь идем к твоей лодке, правда? Ты не отведешь меня к наставнице, дорогой?

   – Нет конечно, моя крошка. К лодке, и только к ней.

   А вот и лодка с картонным домиком, раскрашенным иероглифами. Там, где ее оставил Додзаэмон. Лодку он арендовал на другом берегу Сумидо, оттуда с полчаса до его дома, где старая мать уже ждет и готовит рис.

   Он с Сумико взбираются вверх по извилистой дорожке, опоясывающий холм, потом идут через поле. Дорога становится улицей. Слева и справа причудливые домики. Причудливые для Суара, но не для Додзаэмона. Он тут как рыба в воде.

   Подходят к небогатому домику. Веранда затянута потертым шелком, со двора веет ароматом дымящейся жаровни. Картонные стены, как они могут защищать от стужи зимой? А ночи еще холодные.

   Мать плохо видит. Она зарабатывает тем, что шьет кимоно и продает их в Эдо.

   Они быстро находят общий язык с Сумико. Девушка успевает рассказать матери, что Додзаэмон показал ей хрустальный аквариум, в котором плавают гигантские рыбы, и они еле успели спастись, потому что их хотел съесть большой тунец.

   Потом она договорилась с матерью на счет саке. И Суар подумал, что в этом неплохая альтернатива чайной церемонии, на которую явно не хватит времени, потому что порядком хочется спать. Но прежде узел кимоно. Он должен развязаться. Ведь нельзя же спать в одежде.

   В кварталах терпимости в Японии время, проведенное с гейшами, отмерялось временем горения свечей. Время горения одной свечи составляло пятнадцать – двадцать минут.

   Указ о «Запрете ношения мечей за исключением лиц в церемониальной одежде, военной или полицейской униформе» был принят в Японии 28 марта 1876 года.

   Под конец так называемой реставрации Мэйдзи, вооруженных конфликтов в Японии становилось значительно меньше и военное ремесло самураев оказывалось все менее и менее востребованным.

   Суар налил кофе, посмотрел в окно и вдохнул бриз. Ну и погодка сегодня. Немного пахнет солью, пеликаны летят низко над океаном, высматривая добычу.

   Климатологи хорошо поработали. Технология сгущения пространства, ничего более.

   Браслет завибрировал, красная лампочка сообщила о вызове. И здесь достанут, не дадут рабочему человеку прийти в себя после трудной недели, подумал Суар.

   Дверца под балдахином открылась в темноту. Суар, не выпуская чашку из рук, шагнул во всхлипнувшую пустоту, прошел несколько шагов тумана и вышел в интерьер библиотеки Альбатроса, гиперсветового звездолета класса пространственных челноков. Сейчас Альбатрос готовился к прыжку через иное измерение, но пока еще оставался в привычном пространстве, где-то посередине между Нашей галактикой и Малым Магеллановым облаком.

   Подтягивая противоперегрузочные кальсоны, он прошел в рубку. Робот-навигатор сигнализировал о получении инфограммы, заставлявшей браслет вибрировать. Странно. Обычно в период перед прыжком связь очень плохая. Кто-то видимо очень постарался, чтобы послать инфограмму, подумал Суар.

   Короткая записка на экране коммуникатора гласила: «Терплю бедствие в гравитационной ловушке. Куб...» далее шли столбцы координат в шестнадцатимерного пространства.

   Теперь становилось понятнее. Вход в пространственную складку – только для современных звездолетов привычный и легкий маневр. А для маломощных устаревших конструкций такие складки нередко становились их последним пристанищем. Этому повезло, что его инфограмму поймали. Что ж, делать нечего.

   Суар отдал роботу команду, и звездолет послушно приступил к выполнению маневра сближения с целью. Теперь на экранах фиолетово переливалась черная дыра – вход в складку. Ниточки джетов, как ядовитые волосы, извивались вокруг нее в пространстве. А вот и виновник инфограммы. Похожий на бублик, чёрный допотопный звездолет класса «следопыт». И как его угораздило сюда забраться, непонятно.

   Альбатрос подлетел к Следопыту и состыковался. Суар через мониторы наблюдал спасшегося астронавта. Заросшее бородой существо в тельняшке, с бутылкой космического рома, переползающее через кессон.

   Брезгливо скомандовав закончить стыковку, Суар на всякий случай уничтожил Следопыт вспышкой плазмы и лег на продолжение курса. Спасенный им реликт волновал Суара не больше, чем только что уничтоженный им Следопыт. Будет отдан иммиграционному контролю сразу по прибытии в Квамбур, а пока пускай посидит в зоне карантина.

   Зеленая лампочка на пульте сигнализировала о выполнении приказа, однако вернуться к манящему проему с клубами тумана он не успел. Дверь в коридор, соединяющий зону карантина с рубкой открылась, и заросшее черной бородой существо с горящими глазами ввалилось в рубку. Суар мысленно выругался. Как же проворны эти пьянчуги, кто бы мог подумать.

   – Дорогой ты мой, спаситель! – язык у типа заплетался, а тело шаталось. Он плюхнулся в кресло второго штурмана.

   – Хочешь?

   В бутылке оставалась половина, но Суара не соблазняло ее содержимое.

   – Не, перед ноль прыжком не употребляю.

   – А я выпью. Извини, нервы не выдерживают. Знаешь, я уже потерял надежду отсюда выбраться. Думал, засосет в черную дыру. И тут ты появился, спаситель мой. Дай мне тебя обнять!

   Суар с трудом отбился от немытого гостя, приказав ему сидеть, где тот сидит. Потом он довольно долго растолковывал астронавту, которого звали Логан, что тот попал в далекое будущее. Логан от этой информации прикладывался к бутылке еще агрессивнее. Суар опасался, не пришлось бы его нейтрализовать уколом снотворного, но, допив бутылку, Логан задрых прямо в облюбованном им штурманском кресле, не проявляя никаких признаков агрессивности. Теперь Суар даже радовался новому попутчику. Такого можно выгодно продать в зоопарк как реликтового гоминида. Спи спокойно, дорогой Логан. Ты окупишь мне топливо до Квамбура, и набор звездочек в классе отеля, в котором я остановлюсь, поменяется с тройки на четверку.

   Суар вез образцы таля на меж-Вселенскую выставку в Квамбуре. Он работал коммивояжером в фирме, производящей таль.

   ...Так, что там у нас следующим номером?

   Брикет, похожий на спичечный коробок, вставляющийся в гнездо размером с батарейный отсек радиоприемника. И таких брикетов несколько сотен, на любой выбор. Горный Непал. Услужливые шерпы в своих хижинах ждут тебя с кислородными баллонами, чтобы начать восхождение на Эверест. Что будет, если ты сорвешься? Предусматривает-или технология восстановление обмороженного тела Суар не знал. В колледже его интересовало другое. Девчонки и музыка. В том и другом он преуспел. А зачеты сдавал как-то так. Как все. Просто нажимал кнопки на тестовых вопросах. Шпаргалки брал из интернета. Как все. Поэтому не знал, как все это работает. Точнее знал: надо вставить спичечный коробок в отсек и нажать кнопку.

   Чикаго тридцатых годов двадцатого века. Очень интересно. Марсианский вулкан с приведениями. Зачем он нужен? В скафандр залезать не хочется. Двадцать пятый съезд коммунистической партии Советского Союза. Вот уж совсем чушь. А вот поинтереснее, пригороды Эдо, девятнадцатый век. Суар сладко потянулся. Эдо славится своими гейшами. Они не такие, как все. Будет чем заняться в течении недели полета до Квамбура. Суар благоговейно выдохнул, и поместил в считыватель брикет с надписью «Эдо, IXX век».

   Туман, опускавшийся с Фудзи, клочьями заволакивал дорогу, тускло отсвечивающую грязью в сполохах света, исходящего из картонных фонариков. Терраски квартала терпимости Ёсивара вились в направлении храма Сэнсодзи, начиная свой путь от чайных домиков.

   Что-то при движении Суара издавало легкий звон. Преодолев головокружение, связанное с перемещением в сгущенное пространство, Суар рассмотрел свое отражение в витрине чайной лавки. Роскошный шелковый халат, мудрено затянутый у талии. Увесистый меч, почти касающийся земли при ходьбе.

   Встречавшиеся ему люди без оружия почтительно кланялись, Суар отвечал скупым кивком. Не ответить на приветствие было бы не вежливо, а проявить слишком много учтивости глупо.

   В шляпном магазинчике Суар купил шляпу, расплатившись кругляшками, заботливо припасенными в карманах специалистами из института прикладной истории. Немного позже станет припекать солнце, да и инкогнито поможет сохранять, если надвинуть ее на лоб. Впрочем, от кого? Пройдет немного времени, и он исчезнет из времени, в котором он сейчас пребывает, так же внезапно, как и оказался в нем.

   Пройдя несколько кварталов, Суар вошел в одну из лавок и присел за столик, намереваясь заказать чай.

   Суара не удивило, что он разговаривает на вычурном, немного присвистывающим языке с большим количеством шипящих и что надписи иероглифами кажутся ему знакомыми. Специалисты и тут поработали. Компания, в которой работал Суар, делала все, чтобы ее служащие легко переносили последствия ноль-прыжкового стресса. И даже внешний вид Суара – выглядел он как молодой самурай Додзаэмон – соответствовал эпохе и месту, в котором он оказался.

   Что ж, Додзаэмон так Додзаэмон! Суар, убедившись, что никто за ним не наблюдает, немного вытащил меч из ножен. Костяная рукоятка, узорный эфес. Лезвие сверкнуло холодом. Суар едва прикоснулся указательным пальцем к острию, и поперек подушечки заалела кровь. Острое как бритва. Суар поскорее вернул лезвие на место, от греха. Таким самому себе что-нибудь отрезать можно. Суар не любил острые ножи.

   – Официант! Салфетку и йод!

   Додзаэмон гаркнул что-то по-японски и девушка, выходя из-за тростниковой занавески склонилась в поклоне, держа на подносе завязанную сложным узлом салфетку и склянку с зеленой мазью. Три коричневые полосы в виде кружевного воротника с зубцами там, где затылок соединяется с шеей – знак гейши – обнажились при поклоне.

   – Как зовут тебя, дитя мое? – спросил Суар, чувствуя, что невидимая струна в нем напряглась и начала вибрировать на высокой ноте все тоньше и тоньше.

   – Сумико, – прекрасный господин.

   – Давно тут работаешь, Сумико?

   – Нет, прекрасный господин.

   – Хочу больше о тебе узнать и...

   Тут Суар попытался вспомнить все, что он знает о Японии. Знаниями он обладал небольшими.

   -... выпить с тобой чаю. Да. Так, чтобы никто не мешал.

   «Что за бред я несу, подумал Суар. В чайной церемонии что ли решил поучаствовать? Но... поговорить надо. И что это за знак у нее на шее?»

   – Да, господин. Сейчас приготовлю.

   Низко поклонившись, шурша кимоно с драконами девушка исчезла. Вместо нее из-за занавески вынырнула японка весьма преклонного возраста с куда менее дружелюбным выражением лица, и прокаркала что-то про свечки. Суар не понял, при чем тут свечи, но швырнул перед ней несколько овальных монет с квадратными дырочками посередине. Довольно клокотнув, японка подобрала монеты и растворилась за ширмой. Суар догадался, что проявил щедрость.

   Через несколько минут ширма заколыхалась, и Суар решил, что можно заходить.

   Сумико сидела перед чайным прибором, потупив глаза. На стене – ковер с видами Фудзи, под ним туго свернутые одеяла и подушки.

   Сумико сидела неподвижно, смотря вниз.

   – Вы пришли издалека?

   – Да, – ответил Суар, – очень издалека.

   – Почему вы врете, господин? Почему делаете вид, что не знаете меня? Я же Сумико.

   Суар почувствовал, что Додзаэмон знает о девушке куда больше, чем он. Но Додзаэмон молчал, и надо было как-то выворачиваться.

   – Я знаю, солнышко, но вынужден сохранять тайну. Ты же знаешь, как опасно мне тут находиться.

   – Знаю, Додзаэмон. Помнишь, ты обещал забрать меня отсюда?

   Глаза Сумико светились теплотой и доверием, а по щекам потекли слезы. Он подсел к девушке и обнял ее. Сумико вздрогнула, всхлипнула и прижалась к своему самураю.

   – Я вытащу тебя отсюда. Обещаю, вытащу.

   Свободная рука Суара потянулся к узлу, затягивающему кимоно.

   «Интересно, что у них, подумал Суар. Похоже, это его девушка. Точнее, Додзаэмона. Но и его теперь, то есть Суара тоже. Раз Додзаэмон в нем молчит, не бесится, значит Суар делает все правильно. Надо продолжать. Хотя, надо признаться, ну и попал же Додзаэмон в историю, раз встречаться со своей девушкой ему приходится через малосимпатичную посредницу».

   Узел кимоно не развязывался.

   – Когда ты заберешь меня, прекрасный господин? Вчера сюда приходил человек, который ударил меня за то, что я звякнула крышечкой чайника.

   – Заберу тебя, крошка. А его зарублю на мосту через Сумидо, он мне обязательно попадется.

   – Ах, Додзаэмон. Мне тут так плохо. Заберешь меня сегодня?

   Суар на секунду предположил, что будет, если он проведет Сумико через туманную преграду в Альбатрос. Вдруг получится? Прекрасная подруга на корабле, почему бы и нет? А если она не сможет пройти на корабль? А если... И почему он только пропускал лекции по теории сгущения пространства? Сейчас бы не мучился пустыми догадками.

   Между тем, узел кимоно стал поддаваться. Сумико, всхлипнув, затихла у него на плече. Последний рывок...

   На запястье нудно зажужжал зуммер. Какого черта...

   Альбатрос просто так вызывать не будет, надо уходить.

   – Крошка, у меня срочный звонок.

   – Но господин...

   Девушка обиженно выпятила губки.

   – Потом, потом крошка. В следующий раз убежим вместе. Вот тебе на сладости.

   Суар положил перед плачущей подругой горсть кругляшков, поцеловал в щечку и почти выскочил за ширму. Зуммер не унимался.

   Ёсивара уже проснулся. Со стороны моста важно шагали самураи и торговцы, высаживавшиеся из кибиток или приплывшие на разукрашенных лодках. Торговый люд предлагал сладости. За нежно колыхающимися занавесками можно было заметить томных гейш с непроницаемыми, как у кукол, белыми лицами. Суар бы и близко не подошел ни к одной из них. А вот Сумико... Сумико была другая. И зачем только заверещал несносный зуммер?

   Додзаэмон вежливо здоровался с некоторыми самураями, с некоторыми обменивался шуточками, смысл которых не доходил до Суара. Мимо некоторых демонстративно проходил мимо, как бы невзначай приближая ладонь к рукояти катаны. Видимо, не редкий гость тут, подумал Суар. Впрочем, его это не особо интересует. Все, что ему нужно это туманный проем. Куда же запропастилась дорога из фривольного уголка? А, вот и проем. Лавочка с куском марли над входом. Точнее, скорее не марли, а нежнейшего японского шелка, на котором нарисованы облака и сакура. Марля колышется, кажется, что облака плывут. Да, этому народу не откажешь в понимании прекрасного, тут не поспоришь.

   Додзаэмон хотел пройти дальше, но Суар проявил настойчивость. Рули, дорогой, куда приказывают, сейчас ты моя лошадка, а не я твоя.

   Додзаэмон нехотя повиновался, и Суар, уже в туманном коридорчике, нетерпеливо стряхнул с себя чужую личность, не мало не заботясь о том, что с ней станет дальше. Ребята из института прикладной истории позаботились об этом за него.

   Попав в помещение библиотеки Суар сразу понял, что на Альбатросе что-то стряслось.

   Раздражающе мигало аварийное освещение. Тянуло запахом озона, пол мелко подрагивал, как будто по корпусу звездолета стучали горохом.

   Выругавшись, Суар направился прямиком в рубку. Потянул за ручку, но дверь не открылась. Закрыто изнутри. Суар открыл панель связи с главным компьютером, находящуюся справа от двери, и ввел код доступа. Заверещал серво-моторчик, но дверь не сдвинулась. Под ручку со стороны рубки вставили предмет, фиксировавший язычок замка.

   Суар выругался еще раз. Оставался тайный ход в рубку через вентиляцию. Если знать как, можно туда попасть. Надо только проползти по промасленным узким проходам.

   Суар знал, как. Вооружившись пожарным топором, он протиснулся в вентиляционную шахту и начал нудный, извилистый путь. Вот наконец он над рубкой. Ослабив рукой зажимы-клеммы, он отогнул край вентиляции и заглянул в помещение. То, что он увидел чуть не заставило его рассмеяться. По рубке ездил робот-пылесос, а Логан пытался его поймать с помощью мусорного мешка. Робот уворачивался, брызгал на своего противника водой и еще пытался пылесосить. Суар все же рассмеялся. Мягкий металл подался, и он рухнул с потолка прямо посередине рубки, с топором в руках.

   – Не убивай меня! Только не убивай! Я заперся, потому что с той стороны стучали. Они хотели войти. А потом прислали этого.

   Логан показал на робота.

   – Его нужно поймать и допросить.

   Пустая бутылка из-под спиртного, вставленная под ручку двери, не давала ей открыться.

   – Кто стучал? Вокруг нас нет никого, кто бы мог стучать, на расстоянии пятидесяти тысяч световых лет.

   – Нет, они там. И это – их шпион, – заплетающимся языком заявил Логан.

   Суар снял бутылку с ручки, открыл дверь рубки и скомандовал роботу ретироваться, что тот и выполнил.

   Логан мелко дергался, лежа на полу. Похоже у него начиналась белая горячка, которая перед этим и стучалась. А может, космическая болезнь. Ведь неизвестно сколько времени страдалец провел в окрестностях черной дыры, там, где время почти не движется. Может год, а может тысячу лет. Про таких говорят «опаленный космосом». Да еще и пьяный.

   Суар нашел аптечку, вставил в шприц-пистолет ампулу с транквилизатором. Укол такого зелья заставит человека спать в течении недели. Потом очнется свежим как огурчик. И послал заряд в область плеча лежащего в беспамятстве Логана. Тот дернулся, попытался вскочить, но транквилизатор подействовал почти мгновенно. Мужчина повалился на пол и затих.

   Теперь Суар мог осмотреть повреждения, причиненные рубке. Они оказались внушительными. Огнетушителем высажена дверца в святае-святых звездолета, библиотеку карт памяти, а сами карты памяти разбросаны по полу, раздавленные и обезображенные. Каждая – способная нести сотни терабайт информации, теперь не более, чем мусор.

   Разбит объемный монитор-интерфейс, предназначенный для вхождения в режим ноль транспортировки.

   Меньше всего пострадал интерфейс управления реактором. Всего лишь дисководы срезаны днищем огнетушителя. На экране монитора остались следы ввода команд. Логан пытался остановить атомный реактор. Но зачем? Спросить бы его, но он в беспамятстве. В любом случае, тут его оставлять нельзя.

   Суар вызвал робота-санитара с носилками и приказал перенести тело в зону карантина, туда, где ему и предназначалось находиться с самого начала. И стал думать, как выпутываться из своего щекотливого положения. Будет трудновато объяснить руководству компании причины поломок на Альбатросе. То, что он подобрал терпящего бедствие астронавта – это нормально. За это его не поругают. А вот то, что оставил незнакомца в рубке, а сам свалил... Ну, Суар же не знал, что сей реликт прошлого начнет буянить. По-человечески понятно, но вряд ли прозвучит убедительным аргументом для руководства.

   Реактор работает. Это хорошо. Но без карт памяти ему не прыгнуть до Квамбура. Значит надо заменить карты памяти на ремонтной станции в Квесторе. Это немного удлинит путь, но ничего. И сделает его немного дольше. Совсем немного, но достаточно, чтобы не успеть на выставку. Единственный выход – во время прыжка немного заскочить в прошлое. Тогда он успеет к самому началу выставки. Заход в прошлое запрещен. Но за понтозы можно попросить диспетчеров закрыть глаза на небольшое нарушение правил ноль-прыжков.