Текст книги "Последний Приказ (СИ)"

Автор книги: Лев Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ничего, Гусман. – Успокаивающе поднял руку Бернарду. – Продолжайте наблюдение. Просто не теряйте бдительности.

– Есть комиссар! – Гуман облегченно козырнул, и вновь занял позицию у амбразуры.

Комиссар повесил магнокуляр на потертый, не раз порванный и починенный ремешок, и пошел продолжать обход. Обход... Каждый день он обходил по кругу все траншеи, протянувшиеся на многие километры, вокруг резиденции. С тех пор как в самом начале мятежа, от прямого попадания снаряда в командный центр, погиб командир полка и весь его штаб, на плечах комиссара лежала двойная ноша. Они командовал, и вдохновлял. Своим видом он должен был вселять в каждого солдата веру в победу и в неотвратимость возмездия. Именно на его плечах лежала ответственность представлять в полку власть и кредо Империума. Каждый день комиссар наматывал круги в траншеях, ободряя храбрых солдат пламенной речью, сдерживая своим видом шепотки малодушия, и выискивая в стенах мерзостной цитадели слабину.

Которой, увы, не было.

– Комиссар!.. Комиссар!.. – Вскакивали при его приближении на ноги солдаты, становясь по стойке смирно. А там, где перекрытия или малая глубина траншей не позволяли выпрямится, все же приподнимались, показывая уважение.

– Сидите, сидите... – успокаивающе махает рукой Бернарду. – Алонцо! У тебя шинель совсем изветшала, и мундир весь в прорехах. Тебе не холодно?

– Ненависть к врагам Императора согревает меня, комиссар!!! – Гаркает Алонцо, кутаясь в грязные лохмотья, в которых уже давно не видно синего цвета форменной одежды полка.

– Прекрасный ответ, солдат! – Одобрительно кивает Бернарду. – Империум и твои родители гордятся тобой!

– Спасибо комиссар!

– Фуэнтес, не вскакивай. Сиди, сиди, помилуй меня император... – Комиссар опускает руку на плечо гвардейца у которого вместо правой ноги культя, оканчивающаяся выше колена. – Тебе ли вставать с одной ногой...

– Если будет нужно императору, – я вскочу и без ног! – Рапортует Фуэнтес.

– Вот это дух! – Одобрительно поднимает палец комиссар, пробираясь между пустыми ящиками из под боеприпасов. – Наш, патосианский дух!

Так проходит обход.

– Комиссар... – тихо поприветствовал Бернарду очередной солдат, по фамилии Паскуаль, сидящий в глубине у окна полуразрушенного дома, через который идет траншея. – Коротко кивнув комиссару, он вновь прижимает щеку к прикладу обшарпанного лазгана. Еще двое, – Хименес и Солер, примостились с краев у соседнего окна.

– Что там? – Спросил Бернарду, аккуратно прижавшись к стене.

– Слышите? – Спросил у Бернарду Солер, поблескивая глазом на грязном лице (второй глаз, а вернее его отсутствие, скрывалось под повязкой).

Бернарду прислушался. Здесь, на данном участке траншеи подходили к позициям противника ближе всего. И сквозь туман, какими-то порывами, до комиссара долетел низкий осипший голос. Голос который... славил нечестивых тварей хаоса, и поносил Императора!

– Откуда голосит этот мерзавец?! – Вопросил комиссар, высовываясь из лишенного стекол проема окна, и осматривая местность.

– Там на башне... – Хименес показал на ближнюю башню крепостной стены. – Видите, комиссар? негодяй даже не прячется.

Бернарду пригляделся. Когда ветер чуть разогнал туман, он и впрямь увидел на ближайшей башне неясную фигуру, которая, не скрываясь за зубцами, скакала по стене, и подняв руки к небесам извергала из себя нечестивые гимны.

– И сколько вы уже слушаете эту пакость? – Сурово спросил комиссар у солдат.

– Уже часа два, комиссар. – Виновато пробубнил Солер. – Сперва мы хотели заткнуть уши, но Паскуаль сказал, что тогда мы не сможем услышать приближение врага. А стрелять мы не решились в связи с вашим строжайшим приказом экономить боеприпасы...

– Хм... – Бернарду на секунду задумался. – Боеприпасы конечно нужно экономить. Но чтоб заткнуть глотку нечестивцу, я так и быть, – пойду на перерасход. Паскуаль! Ты здесь лучший стрелок. Сможешь снять этого мерзавца из лазгана?

– Туман ослабляет луч, комиссар... – Задумчиво почесал затылок Паскуаль. – Но, думаю, с этого расстояния ему хватит. У моего лазгана в рукопашной повреждено полупрозрачное зеркало комиссар. Он стреляет не так хорошо, как прежде.

– У кого здесь лазган самый исправный? – Окинул взглядом троих солдат Бернарду.

– Мой годится только в штыковую, комиссар, – признался Солер. – Оружейник говорит, сдох механизм накачки.

– Так, Хменес?

– Мой вроде, в порядке, – Хименес покрутил свою винтовку. – Держи, Паскуаль.

Солдаты обменялись лазганами, и Паскуаль снова устроился у окна, под акомпонемент обрывков богохульных проклятий, что доносил ветер.

– Только батарея у меня совсем сдохла. – Предупредил Хименес – Хватит дай бог на десяток выстрелов.

– Столько не понадобится, – уверенно пообещал Паскуаль, положив ствол на облезлый подоконник. Он отвел от себя локоть правой руки, держащей лазган, как это было принято у охотников, выискивающих древесных ящеров в чащобах Патосиании, когда нужен особо точный выстрел. – Хватит двух. Один пристрелочный. Один конечный. Комиссар?

– Разрешаю два выстрела. – Кивнул Бернарду, подняв свой бинокль и глядя в окно на темную башню отделенную от них опаленной и грязной "ничьей землей". – Огонь по готовности.

– Спасибо комиссар. – Паскуаль прищурившись сквозь прицел легонько повел стволом. – Все эти два часа у меня чесались руки... Так!

Комиссар глядя в бинокль на беснующуюся на башне фигуру культиста в форме СПО, услышал треск выстрела, и увидел как мелькнул в тумане синий луч лазера, который попал в зубец башни рядом с еретиком. Тот на миг застыл, с раззявленным ртом, и в тот же момент второй луч, – более тусклый – вонзился культисту в грудь. Еретик завопил, грудь его задымилась. Но вопреки ожиданиям он не упал, а с воплями соскочил со стены и скрылся.

– Второй выстрел на остатке заряда. – Буркнул Паскуаль. – Повезло мерзавцу. – Он обернулся к Хименесу. Ты же говорил на десяток выстрелов хватит.

– Совсем сдохла, – вздохнул Хименес.

– Ничего-ничего. – Ободрил Бернарду. – По крайней мере мы заставили заткнуться этого мракобеса. – Отличный выстрел Паскуаль!

– Спасибо комиссар.

– Так, Паскуаль. – Распорядился Бернарду. – Ты оставь лазган Хименеса у себя, а Хименес пусть отдаст тебе батарею из твоего бывшего лазгана. Надо чтоб хоть что-то здесь могло стрелять...

– Есть комиссар! – Вздохнул Хименес.

– Не печалься, Хименес, – Подбодрил Солер. – Паскуаль правда самый меткий из нас. Так будет больше толку. А мы с тобой, если надо – врага и зубами загрызем.

Зубов-то у Солера было не густо, поэтому его тирада прозвучала как «мы иш шубами шашрышем»... Но все уже привыкли за эти годы, и понимали Солера, будто тот оратор с безупречной дикцией.

В воздухе щелкнуло, и полутьму разрушенного здания прорезал ослепительно синий лазерный луч, влетевший в неё из окна со стороны крепости. Луч вонзился в кучу мусора у дальней стены, и со вспышкой поджег ей.

– Ох смотри-ка! Они отвечают! – Констатировал Хименес.

– Один выстрел! – Победно провозгласил Бернарду. – Значит у них тоже не густо с боеприпасами. Это не похоже на то, как они раньше лупили по поводу и без повода. А, ребята?

– Так точно, комиссар. – Согласился Паскаль.

– Сегодня счет один-ноль в нашу пользу. Так держать, гвардейцы!

Подведя таким образом политико-моральную трактовку под событие, Бернарду хотел продолжить свой обход, как вдруг застыл. В окне, сквозь марево тумана, над громадой вражеского дворца вдруг мелькнул ярким высверком метеоритный след. Его начало терялось где-то в небесах, а его конец сияющей траекторией окончился прямо среди далеких серебрянных шпилей зданий дворцовой громады. Сияющий метеор рухнул на дворцовый комплекс, и секунду спустя развалины вокруг гвардейцев дрогнули от дошедшей до них могучей звуковой волны.

– Что? Что это было? – Пригнувшись вопросительно глядя на комиссара загомонили гвардейцы.

– Десантная капсула... – Ошарашенно произнес комиссар Бернарду. – Он сморгнул, жадно впитывая пейзаж. Боясь, что ему померещилось. Что от долго ожидания у него просто сдвинулись мозги. И что он принял желаемое, за действительное. – Император услышал нас!..

– Что же это, комиссар? – Повторил вопрос Хименес.

– Адептус астартес, дети мои! – Торжественно обвел взглядом трех своих оборванцев комиссар. – К нам прибыли карающие ангелы императора!

Трое гвардейцев оглянулись. Застыли на мгновение, а потом радостно заголосили. Солар не скрывая размазывал слезы, текущие из единственного глаза. А Паскуаль подпрыгнув как ребенок вдруг обнял комиссара. И Бернарду такое вопиющее попрание дисциплины в тот момент показалось вполне естественным и правильным. Он сам обхватил Паскуаля и похлопал его по грязной спине. Солар обнимался с Хименесем. Где-то дальше по траншее тоже заголосили гвардейцы.

В этот момент страшный удар обрушился на полуразрушенное здание. Гвардейцы и комиссар повалились с ног. Последнее, что увидел комиссар, это как соседняя кирпичная стена вдруг изогнулась причудливой волной, а потом треснула и разлетелась огромными кусками, заволакивая все густой пылью.

***

Подошвы бронированных башмаков громко стучали по металлу палубы. Барт Тибо шел впереди, слыша за спиной звуки шагов капелана Галлеаццио. Его отделение уже стояло у входа в десантную капсулу, выстроившись в ряд. Неукоснительная точность. Тихонько гудели сервомоторы доспехов цвета темной бирюзы, мерцали линзы шлемов. Тибо остановился перед строем, и упер правую руку в бок, критически оглядев отделение десанта.

– Братья. – Обратился к воинам Тибо. – Производим точечную рейдовую высадку. Сперва мы сбросим «бурю смерти». Она станет проверкой, есть ли в районе еще работающие системы ПРО, и на земле расчистит нам путь. Через небольшой интервал пойдет наша капсула. Мы приземлимся внутри периметра дворца, доберемся до часовни, и изымем священную реликвию эклизиархии. После этого мы найдем безопасное место и вызовем «Грозовой Ястреб», для эвакуации. С нами пойдет консерватор Галлеаццио. На время этой операции он у меня в оперативном подчинении, и будет выполнять должность рядового боевого брата. Брат Гуго останется на борту корабля, и прибудет на ястребе для эвакуации. Вопросы?

– Император Вульт! – Проревел мощный хор голосов. Вопросов у десантников не было.

– Погрузка, – скомандовал Тибо.

Брат Гуго отступил в сторону. Остальные восемь десантников развернулись и двинулись к раскрытому люку десантной капсулы. Несмотря на доспехи они ловко исчезали в её чреве. Брат Каспар сделал это несколько менее ловко, придерживая гибкий металлический кожух для подачи боеприпасов и просовывая в узкий проем многоствольную роторную автопушку. Консерватор Галеаццио вошел в люк предпоследним. Он стал девятым. Последним в раскрытый люк должен был войти сам Тибо. Он положил руку на дверной проем, и на секунду обернулся к брату Гуго.

– Ты наш обратный билет, брат. – Спокойно сказал Тибо. – Птица должна быть готова сорваться в любой момент.

– Все будет по слову твоему, – пробасил Гуго. – Удачи на земле. Император защищает.

– Амен. – Кивнул Тибо, и вошел в капсулу.

Тибо пробрался между сидящих в кругу братьев. За его спиной с пыхтящим шипением гидравлики шипением затворился створ люка. Все уже успели зафиксироваться в противоперегрузочных системах. Дело было только за ним. Тибо хлопнул по наплечнику брата Алофа, и приземлился на пустое место рядом с ним. Защелкнул ремни, и вызвал на связь пилота корабля.

– Брат Раймунд.

– На связи, – отозвался в шлеме тягучий голос Раймунда. Тот был нетороплив, почти заторможен во всем, что не касалось боя и корабельных маневров.

– Десантная команда готова.

– Принял. – Подтвердил Раймунд. – Ожидайте. Внимание всему персоналу! Боевое маневрирование! Начинаю коррекцию траектории... Выход в сектор отстрела завершен. Отстрел первой капсулы через... четыре... три... два... один... пуск!

Тибо и все вокруг слабо вздрогнули. Это был отзвук дрожи корабля, когда с резким ускорениям по направляющим пошла десантная капсула. Пока что не их. Первым в район высадки ушла «буря смерти»; автономный необитаемый бот. При приземлении эта капсула так же раскидывала лепестки стен, но из неё не появлялись десантники; вместо них капсула ощетинивалась по периметру стволами, и выкашивала огнем всех, кто имел несчастье быть в районе высадки, и не соответствовал определению свой-чужой, заложенным в тупую, но исполнительную систему наведения.

– Капсула номер один снижается... – деловито докладывал Раймунд, – Вошла в нижние слои атмосферы. Корректировка снижения... Нулевая реакция ПРО... Активация тормозных двигателей. Контакт с поверхностью. Модуль приступил к работе. Передаю сигнал и управление капсулой.

На ритуальном дисплее в шлеме Тибо всплыл значок входящей трансляции. Он сфокусировался на нем и велел открыть канал связи с «бурей смерти». Зашипело помехами. Секунду развернувшийся экран был залит темнотой. Потом её разорвала щель, – это там, на планете, разомкнулись и откинулись стенки капсулы, и с гудением опустились в боевое положение стволы. Тибо успел зафиксировать залитый туманом двор. Вымощенный кафельный плиткой пол. Фонтан под ажурной крышей вдалеке. Ажурные колонны над вызывающейся над двором галереей. И бестолково мечущиеся по двору фигурки людей в розовой форме с бантами. Ошарашенные, оглушенные, с раскрытыми ртами, они поправляли шлемы и судорожно сжимали лузганы имперского образца. Розовая форма с бантами была приметной. Тибо узнал её – форма полка СПО охранявшего резиденцию губернатора. Система наведения «огненной бури» также опознала форму – которую в неё теперь внесли как вражескую. Стволы по периметру капсулы дернулись, наводясь на цели. Плеснули снопы огня, и дворик превратился в ад. Очереди разносили ажурный камень, превращая двор в хаос разрушения. Фонтан покосился, и струя забила в сторону, выливаясь из чаши и смешиваясь с кровью упавших на пол людей. Те, солдаты, кто по прихоти системы наведения не стали приоритетной целью, начали с воплями разбегаться.

– Брат Тибо – вновь раздался голос пилота. – Подтверждаете второй этап?

– Второй этап подтверждаю, – отозвался Тибо.

– Принял. Стабилизируюсь, – Буркнул Раймунд. – Отстрел второй капсулы через три... два... один... Пуск!

Капсула загудела, будто колокол. Огромная сила навалялась Тибо на грудь. С нарастающим гулом капсула понеслась по направляющей. Хлопнуло, и наступила краткая тишина. И без приборов наблюдения любой десантник знал, что капсула покинула корабли, и несется в безвоздушном пространстве. Лишь изредка срабатывал корректировочный двигатель, давая легкий толчок и смещение. Сильная шум и тряска вернутся, как только капсула достигнет плотных слоев атмосферы.

Капсулу затрясло. Тибо отметил про себя. Как и должно быть. Пока все идет по плану... Внезапно региональный дисплей Тибо окрасился мигающим красным.

"Захват системой наведения" – промелькнули мерцающие строки на алом фоне. – Приготовится к маневру уклонения.

– Трон терры! – Буркнул кто-то из братьев справа от Тибо. Информацию о захвате капсулы получали все.

Тибо нахмурился. Обычно десантные капсулы использовались для массированных штурмов. От ракет ПРО их должны была спасать скорость стремительного снижения, но это не исключало процента потерь. В случае одиночного спуска и захваты капсулы системой наведений вражеской ПРО, капсула могла совершить маневр, но толку от этого было немного. Капсула обладала только корректировочными двигателями, и круто изменять свою траекторию не могла. Вероятность что зацепившая их система ПРО настигнет цель, была очень высокой. Если это будет орбитальный лазер или крупная зенитная ракета класса земля-орбита ракета – нет. Меньшая ракета или снаряд орудия давали шанс выжить – капсулы десанта были прочными штуками.

«Маневр уклонения!» предупреждающе минул сигнал, и в тот же момент капсулу рвануло, – коррекционные двигатели бросили её в сторону, стараясь увести от угрозы. Практически в тот же момент что-то гулко взвизгнуло, и капсула начала беспорядочно вращаться в воздухе. Тибо не обращая внимание на свистопляску стен вокруг просматривал данные – отказ двух коррекционных двигателей, – противник все-таки их зацепил... Капсула лихорадочно тряслась и дергалась – система управления пыталась стабилизировать беспорядочное падение. Боевые браться связанные системой страховочных зажимов тряслись как припадочные эпилептики. Никто не ругался и не молился вслух – сейчас это был верный способ откусить себе язык.

Тибо постарался покрепче вжаться в кресле. Вот он худший момент для воина. Худший момент космодесантника – когда от твоих действий ровным счетом ничего не зависит.

"Император, взываю к тебе – беззвучно вознес молитву Тибо – не страшусь смерти, но отрицаю смерть бесполезную. Молю, дай добраться до земли. Дай вкусить боя. Дай низвергнуть врагов твоих перед троном твоим"...

Корректировочные двигатели в очередной прочихались, и – Император слышит! – капсула прекратила хаотичное вращение, хотя и не смогла стабилизироваться полностью. Почти в тот же момент надсадно завыли тормозные движки, гася набранную скорость и пытаясь смягчить падение. Но видимо было поздно. Тормозные не успели полностью отработать. Страшный удар сотряс капсулу. Он был такой силы, что могучие страховочные зажимы брата Вилье разогнулись как жестянки, и десантника сбросило с места будто взрывом. Как и все десантники брат Тибо обладал трансчеловеческой реакцией. Поэтому он даже успел успел вскинуть руки, прежде чем брат Вилье влетел в него, будто пушечное ядро.

***

– Святая Терра! Его придавило! Скорее! Скорее сюда!

Голоса доносились глухо и тускло, будто бы проходили через толщу воды. Будто-бы над ним плескался океан, глубиною в тысячу метров.

– Оттаскивайте! Помогите мне сдвинуть этот обломок! Скорей! Комиссар! Вы меня слышите! Очнитесь!

Витор Бернарду открыл глаза. Все было в пыли клубах пыли, изображение двоилось и расплывалось. Встревоженное лицо Хименеса над ним будто бы шло волнами. Солар и Фуэнтес кряхтели в стороне, оттаскивая огромный обломок бетона. Комиссар попытался сфокусировать взгляд, и почувствовал тошноту.

– Мой меч... – выплевывая пыль простонал комиссар.

– Вот он, – Фуэнтес подбежал и сунул комиссару цепной меч, – погнутый так, что провисло и соскочило с ведущего ролика цепное полотно.

– Дерьмо!.. – тупо оглядывая сломанный меч буркнул Бернарду. – Голова раскладывалась, и он провел левой рукой по затылку, где уже почти не было волос. – Моя... где моя фуражка?..

– А... – Солар и Хименес лихорадочно зашарили по округе взглядами. – Вот! Возьмите комиссар, – Хименес заботливо сунул комиссару в левую руку фуражку. – почти и не помялась, только козырек треснул...

Бернарду нахлобучил на голову фуражку, и тут же почувствовал себя немного увереннее. Он машинально цапнул по груди, проверяя на месте ли магнокуляр. Тот, как ни удивительно, оказался на месте, и целым – все так же, наполовину.

– Кровь праведников! Что это было? – Вопросил комиссар, раздраженно пытаясь впихнуть скривленный меч в сопротивляющиеся жесткие ножны. Вместе с тем он машинально подсчитывал, что из действующего оружия еще оставалось при нем. Двуствольный револьвер, три патрона в опустевшем барабане, и еше один, крупнокалиберный в центральном большом стволе. В правом кармане раскладной нож... Сломанный меч наверно еще можно будет использовать как дубину...

– Что-то упало! – Возвестил появившийся через разлом в стене гвардеец Мартинес, шмыгая носом и покашливая от дыма. – За два дома отсюда, комиссар. Ударило прямо в здание, да так что оно сложилось. И еще вокруг все долбануло. Вам повезло, что мы вас откопали, комиссар.

– Нет везения. Есть лишь воля императора! – Отряхивая пыль возвестил комиссар. – Кого еще завалило? Произвести перекличку! Доложить о потерях!

Гвардейцы начали переглядываться и откликаться. Через несколько минут выяснилось, что завалило всего пять человек, трех из которых удалось откопать, хотя один и лишился под завалом руки. Медик уже возился рядом с ним, доставая что-то из тощей полевой сумки...

– Лейтенант Эскобар! – Гаркнул комиссар, и тут же сморщился от пронзившей голову острой боли. – Ко мне!

– Лейтенанта к комиссару! Лейтенанта!.. К комиссару!.. – будто удаляющееся эхо заголосили по цепочке гвардейцы.

– Я – через малое время пробасил подскочивший лейтенант, пытаясь молодцевато щелкнуть сгнившими каблуками сапог. Салют лейтенанта Эскобара был как всегда безупречен. Бернарду позволил себе секунду полюбоваться своим офицером, и одобрительно кивнул.

– Возьмите половину вашего взвода, с шанцевым инструментом, и следуйте за мной – скомандовал Бернарду. – Я хочу знать, что за штука упала мне на голову.

***

– Проклятье!.. – Тибо ошарашенно покрутил головой. Кажется, при ударе у него из носа пошла кровь, – он успел попробовать на вкус свою собственную железистую жидкость, когда она попала в рот. Как и положено крови космодесантника, при контакте с воздухом она практически мгновенно свернулась. Зато теперь нос и губы были облеплены сухой коркой, которая отчаянно чесалась под шлемом. Чесотка в боевом доспехе, это было то, о чем не упоминали в эпических рассказах о грандиозных битвах и великих свершениях...

– Вилье? Цел? – Тибо хлопнул по шлему брата, который упал на него при столкновении. Капсула при приземлении накренилась, так что теперь часть братьев полулежала в своих фиксирующих системах, а вторая нависала над ними. Исключением оказался брат Вилье, фиксатор которого не выдержал, в результате чего он рухнул прямо на Тибо. Хорошо, что оба успели защититься руками, что до некоторой степени смягчило падение.

– Обнимемся, командир, – Прогудел Вилье, и басовито захохотал.

– Клянусь пульсарами, слезь с меня! – Раздраженно буркнул Тибо. – Ты тяжелый как грокс...

Вилье поднялся, и протянув руку, помог вскочить Тибо. Рядом уже стоял брат Каспар подняв вверх ствол своей огромной автопушки.

– Черт, я застрял... – пробормотал брат Алоф, – безуспешно ударяя по клавише сброса фиксаторов.

– Помогите ему кто-нибудь, – Прорычал брат Эврар, висевший как раз над Алофом, – Иначе ему придется стать опорой моих башмаков...

Брат Лютер наклонился над Алофом, и рывком сдвинул рычаги, вцепившиеся в наплечники брата. Алоф откатился в сторону, и секунду спустя на его место с грохотом приземлился брат Эврар, с огнеметов в руках. Остальные братья и консерватор Галеаццио уже были на ногах. Все это заняло буквально несколько секунд. Тибо вывел на дисплей сигнатуры состояния отряда. Все его бойцы горели зеленым, за исключением Жерарда, который был окрашен в желтый предупреждающий цвет.

– Жерард, статус? – Запросил Тибо.

– Перелом левой руки, – сообщил Жерард. Искусственные мускулы его брони уже подтянули поврежденную руку к нагруднику и зафиксировали её там, в состоянии покоя. – Самотранспортабелен. Ограничено годен к бою.

– Добро, – принял Тибо, – Приготовились. Выходим!

Десантники ощетинились стволами и цепными мечами, Тибо хлопнул по рычагу открывания аппарелей капуслы. Стены дрогнули, начали расходиться, и... застыли.

– Варп меня поглоти... – Пророкотал Каспар.

Тибо еще раз ударил по рычагу. Могучие гидравлические системы капсулы загудели от напряжения, откидные люки-лепестки дрогнули, но не сдвинулись с места. Но самое странное, что в приоткрывшиеся щели люков так и не хлынул солнечный свет. Тибо огляделся. Теперь он заметил нечто странное, – с внешних камер капсулы к нему не шло никакого изображения. В момент приземления Тибо подумал, что камеры возможно уничтожены, или повреждены. Но теперь, приглядевшись он понял, что трансляция с камер все еще продолжается. Просто, они транслируют... сплошную черноту.

Тибо опустил голову в кратком раздумье. Он наблюдал за зоной спуска до последнего момента. Противоракетный маневр уклонения сбил их с курса, и они падали на городской квартал, на какой-то огромный дом, и... Брат Вилье рухнул сверху и отвлек его, но все же краем глаза он успел зафиксировать как капсула пробила крышу, несколько перекрытий, а потом...

– Мы упали в какой-то подвал, – сообразил Тибо. – Ну-ка попробуйте верхний люк!

Жерард и Хартман подобрались к люку, разблокировали его и с натугой налегли на крышку. Та не поддалась ни на миллиметр.

Алоф и Лютер навалились на ближнюю к ним створку пытаясь толкнуть её. Сочленения их скафандров протестующе заскрипели от усилия, но створка едва поддалась. Единственным результатом стало, что из верхней щели створки на братьев вдруг хлынул шелестящий поток каких-то брикетов, мягко стукающих по их шлемам и наплечникам.

Алоф нагнулся и подобрал упавший снаружи брикет. Тот состоял из множества одинаковых бумажных полосок, перевязанных лентой. Полоски были разрисованных странными узорами с портретом щекастого мужика в середине. Алоф надорвал ленту и начал рассматривать бумажки.

– Что это такое? – Алоф озадаченно повернулся к товарищам.

– Деньги. – Коротко глянув на бумагу ответил Лютер. – Местные человеческие деньги. Похоже мы упали в какой-то тайник, или небольшое деньгохранилище.

– Вот почему здесь такие прочные стены, что даже створки капсулы не могут их раздвинуть, – резюмировал Тибо.

– Что это такое? Деньги? – Продолжал допытываться Алоф. – Чем эти цветные бумажки так ценны, что их прячут будто священные реликвии или ценное оружие?

– Ты даже не знаешь, что такое деньги, – добродушно констатировал Лютер. – Сразу видно, что ты был взят с восточных пустошей, где живут одни варвары, мальчик.

– Я не мальчик. – Оскорбился Алоф. – И мой край вовсе не варварский. Мое племя собирало дань с десяти окрестных племен!

– Но денег у вас не было? – Уточнил Лютер.

– Ну... нет.

– Счастливчик, – Хохотнул Лютер, чем окончательно сбил Алофа с толку.

– Прекратите, – хмуро буркнул Тибо. Он скрипнул зубами, стараясь удержать раздражение. Стремительная ударная операция превратилась в какой-то немыслимый позор. В бою воина ждал либо успех, либо славная гибель. Но рухнуть с неба в подвал для хранения бессмысленных бумажек.. Он уже видел, как по возвращении, над ним потешается вся рота. А то и весь орден. Возможно ему и его отряду острые на язык братья дадут какое-нибудь срамное прозвище, вроде «бухгалтеры» или «казначеи». О, помилуй император! Тибо крепче сжал болтер.

– Мы что же, тут застряли? – Уточнил Гарен.

– Как пробка в бутылке. – Оглядывая капсулу констатировал Тибо. – Над нами будет хихикать весь орден.

– Ну, могло быть и хуже, – философским тоном сказал Лютер. – Представь если бы наша капсула упала, скажем, в сортир.

– Прекрати, Лютер.

– А, что? Я слышал такую историю от космических волков. Капсула с их терминаторами упала на вражеский военный лагерь – прямо в отхожую яму. В тот день они пугали неприятеля не только огнем, но и запахом...

– Звук в воксе на ноль, Лютер! – Предупреждающе поднял палец Тибо, что в переводе на обычный готик означало просто-напросто "заткнись". – Только бесчестные дикари, вроде космических волков могут рассказывать о себе такую срамоту, да еще членам других орденов.

– Волки на все смотрят с юмором. Кроме своего долга. – Это то, чему у них стоит поучиться. – Двинул наплечниками, попытавшись изобразить пожатие плечами Лютер.

– Делать нечего, – вступил в разговор дотоле молчавший консерватор Галеаццо. – Раз мы застряли, надо вызывать спасательную партию с фрегата. Рекомендую запросить поддержку, Тибо.

– Вот с этим маленькая проблема, – Тибо обернулся к хранителю. – Я не получаю сигнала с орбиты. Мы слишком глубоко укопались. Все что над нами – экранирует сигнал.

– Значит? – Уточнил Галеаццо.

– Значит нам придется ждать, пока Раймунд не получив от нас вестей, сам вышлет спасательную партию.

Брат Эфрар оглядел всех, и молча погасил на своем огнемете маленький инициирующий огонек, который при нажатии на спуск должен был поджигать основную струю. Это было нагляднее любых слов, – маленький огонек погас так же, как последняя надежда на славную битву.

– Располагайтесь поудобней, братья. – Предложил брат Каспар. Усаживаясь на пол. И аккуратно располагая между ног ствол своей огромной автопушки. – Кажется нам придется здесь покуковать маленько.

– Мда, эта операция не принесет нам славы... – Хартман примагнитил болтер к бедру, закинул молот за спину и уперевшись ранцем доспеха в стену, отстегнул магнитный зажим шлема. – Чисто чтобы скоротать время, братья, – спросил он сняв шлем. – Вчера, в оружейной я услышал историю, которую рассказывали друг-другу сервы. Им она казалось очень смешной. Они смеялись так, что даже завидев меня не сразу смогли остановится. Но я не понял, что их так развеселило, хотя, клянусь, слышал все от первого до последнего слова. Может вы сможете мне пояснить. Звучало это так. Однажды комиссар и дьяконесса из адептус сороритас поспорили, кто из них больше чтит Императора. И вот они...

– Тихо! – Вдруг шикнул Вилье, вскидывая болтер. – Слышите?

Все замерли. Откуда-то из района потолка доносились глухие, едва слышные удары.

– Над нами кто-то есть. – Констатировал Лютер. – Кажется нас... откапывают.

Хартман быстро надел шлем. Защелкали предохранители оружия.

– Всем быть наготове. – Предупредил Тибо. – Спасатели с фрегата не могли успеть прибыть сюда в такой короткий срок.

– Если это враг, – спокойным тоном сказал Галеаццо, – то докопавшись до нас он просто бросит вниз пару гранат, или зальет сюда горючей смеси...

Шум наверху усиливался. Тибо и остальные десантники наблюдали за происходившим с наружи, посредством сигналов с камер капсулы, выведенных им на свой региональный дисплей. Еще несколько минут там была темнота. Затем что-то вдруг сдвинулось. Замерцал тусклый свет. А потом одна из верхних камер дала сигнал. И стало видно, как какие-то оборванные тонкие фигуры берут и оттаскивают от похороненной капсулы обломки бетона и пластали.

– Кровь примархов! – Пробомотал Жерард, – Что за парад уродов в лохмотьях?..

– На остатках их формы знаки имперской гвардии... – Констатировал Лютер, не опуская болтера. – Когда-то это были солдатами императора.

– Эй вы там, внутри! – Постучали снаружи чем-то по броне. – Есть кто живой?

Космодесантники переглянулись. Тибо помедлил еще немного, потом решился, и дал голос:

– Эго сум – адептус стелларум, каваларус де юре, декурио Тибус Иннико, ордо Мультокули Пардис...

– Чо? – Переспросили сверху.

– Ухм... – Тибо понял, что видимо столкнулся с простолюдином, решил не нагнетать важность, и перешел на низкий готик, – Я Тибо Иннико, пятый декурион четвертой роты, орден "Многоглазые Пардусы" Адептус Астартес. Назовись и ты!

– 280й патосианский полк Астра Милитарис. Прикомандированный комиссар Витор Бернарду, надзиратель и верный слуга императора. – отозвался уже другой, сухой и надтреснутый голос. – Держитесь, скоро мы вас вытащим!