Текст книги "Высшая математика (СИ)"
Автор книги: Леся Эм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Леся Эм
Высшая математика
Глава 1
– Милявская, собери инвентарь! – обратился поверх разгорячённых первокурсников физрук именно ко мне, – хоть в руках мяч подержишь, а то смотрю во время занятия так и не удалось! – ухмыльнулся он, и это поддержали смехом некоторые студенты, удаляющиеся после разрешения преподавателя, в раздевалки.
Да, признаюсь, игра в баскетбол отнюдь не моя сильная сторона еще со школы. Скажу больше – играла я, от слова никак, предпочитая просто бессмысленно, бегать по залу, периодически поднимая руки верх, будто кто-то собирался бросить мне мяч. Не бросали. Чему была только рада. Ведь что с ним делать – не знала. И в школе до этого никому не было дело. Зато в университете преподаватель меня за это сразу невзлюбил и частенько подкалывал. А сегодня и вовсе решил усложнить мне жизнь.
Спорить не стала. Помнила, что мне ему ещё зачет сдавать. Молча приняла приговор, и против течения одногруппников пошла собирать злосчастный спортинвентарь. Отдельное спасибо хотелось выразить тем, кто числились совершеннолетними, но вели себя словно, балбесы. Вместо того чтобы помочь (это я, конечно, размечталась!) устроили финальные броски в дальнее кольцо зала, отодвигая меня от свободы ещё сильнее.
Когда всё собрала, раздевалка уже опустела, не считая моих вещей как попало сваленных в кучу на лавочке в самом углу. Спасибо номер два наглым и всё-таки половозрелым мальчикам без зазрения совести вваливающимся в женскую раздевалку в самый голый момент, будто бы поболтать, при этом не забывая шарить по всем, счастливыми глазами. Студенты, называются. Хуже шестиклашек. Я честно завидовала тем девочкам, которым было плевать на подобное нарушение границ. Сама забивалась подальше, туда, где за спинами остальных однокурсниц меня никто не мог увидеть. Со скоростью света переодевалась, боясь услышать, даже фантомный мужской смех, в свою сторону. Хотя, по правде сказать, думаю, желающих конкретно по мою душу особо-то и не было – выдающимися формами не выделялась, яркой экстравагантностью тоже. Обычная среднестатистическая первокурсница.
Сегодняшняя перемена перед парой не отличалась от остальных, поэтому джинсы, вывернутые одной штаниной внутрь, второй наружу, свисали с лавочки бесформенным комком. Сложить ровно не успела, наверняка помялись. Только, оказалось, волновать это меня будет сегодня в самую последнюю очередь.
Вначале услышала знакомый голос из коридора:
– Под скамейкой, или на вешалку!
Кирилл Аксёнов. Мой одногруппник. Тот ещё засранец, провокатор, но при этом любимчик декана. И когда только успел, учимся всего-то полтора месяца? Хотя кто-то говорил, что он просто друг отца Аксёнова. Решила, Кирилл что-то забыл в раздевалке, но сердце всё равно застучало в такт тревожной мелодии, и зря не обратила на это внимания. Зря не вцепилась в мятые вещи, поторапливая себя. Следующие слова раздались неожиданно слишком ясно, парализуя паникой, ведь отчётливо поняла, что он, раскрыл дверь отнюдь не в мужскую раздевалку. А я застыла в трусах и лифчике. Одна. Без тыла в виде спин девчонок нашего потока.
– Если что, ори громче! – сказал он и в мою сторону раздались шаги.
Два шага, за которые успела схватить рубашку и прижать к груди, оставляя меж тем бОльшую часть себя обнажённой, прежде чем оказаться в его поле зрения:
– Ты что здесь делаешь? – зашипела с ходу.
В первую секунду Кирилл опешил, повернулся вполоборота к выходу, напуганный не меньше меня, и я успела выдохнуть с облегчением. Рано. Ведь в следующее мгновение на лице парня расползлась мерзкая улыбка и как в замедленной съёмке, я увидела руку одногруппника, поднимающуюся на уровень груди, с зажатым в ней телефоном.
– Кто это у нас тут? – начал дразнить Аксёнов. Мне в лицо подмигнула вспышка, сопровождающаяся искусственным звуком щелчка затвора. – Белые трусы? Кринж, – продолжил издеваться, – и почему я не удивлён?
Схватила джинсы прикрыть ноги, поздно вспомнила, что они вывернуты недолжным образом, и благодаря этой заминки "добавила" несколько дополнительных кадров в портфолио. Отбросила обратно на лавку, и предприняла последнюю, как мне казалось, разумную попытку выбраться из этой ситуации сухой. Сделала шаг на встречу к Кириллу, чтобы отнять телефон. Но Аксёнов среагировал быстрее и наглее. Вместо спасения очутилась у самой пропасти. Одним точным и резким движение парень выхватил из моих пальцев рубашку и отбросил в противоположный угол, оставив на этот раз полностью беззащитной перед камерой.
– И это всё, что ты прятала? – засмеялся он, унизив ещё больше, перед тем, как успела прикрыться хотя бы руками.
– Удали! – затребовала.
Но по его усилившемуся смеху, поняла – вступать с ним в полемику в таком виде бессмысленно, важнее одеться. Кинулась вслед за рубашкой, сообразив, наконец, повернуться к парню спиной. Подняла с пола вещь, и даже не отряхивая, нервно засунула в неё руки. Правда, маленькие пуговки никак не поддавались пальцам, а нижняя часть тела так и осталась прикрытия одними трусами.
– А жопа, кстати, ниче! – отвесил комплимент Кирилл.
Благо, больше не снимал, судя по отсутствию звуков затвора. Обернулась.
– Повеселился? Теперь удали фотографии! – повторила, придавая голосу устрашающий эффект. Не подействовало. Да и звучало, больше, как писк мышонка.
– Обязательно удалю, – ответил Кирилл, мерзко улыбаясь, – сразу, как только весь поток заценит мой талант фотографа.
– Ну, пожалуйста! – сменила тактику переговоров, ведь чувствовала, что не блефует, и стоит сейчас отсюда ему выйти с моими снимками на телефоне, мне придётся менять университет, если не город или жить до конца обучения в лучах позора. Я обязана была любыми способами заставить его смиловаться и удалить фотографии. Но наши переговоры внезапно нарушил голос ещё одного одногруппника. Того, что стоял за дверью и присматривал за внешним периметром. Про него совсем забыла.
– Кир! Чего так долго? – окрик второго заглушала только дверь в раздевалку. В этот раз я среагировала расторопнее, мгновенно схватила джинсы, выворачивая и запрыгивая в них, по диагонали перезастёгивая рубашку. Не хватилось оказаться в галерее у ещё одного. Впрочем, этого не произошло, благодаря Кириллу, который, воспользовавшись моей заминкой, скрылся, уводя следом и друга.
– Получилось?
– Не! В другой раз. Валим.
Услышала часть разговора, останавливая себя у двери. Выйти в таком виде не могла, нужно было перестегнуть пуговицы рубашки и вернуться за пиджаком. Последние слова затихли вместе с удаляющимися шагами, с которыми уходили и мои фотографии. Была уверена, что первым же делом Кирилл продемонстрирует их лучшему другу, а следом отправит, словно голубей по чатам одногруппников. Зато больше не торопилась. Напротив – присела на скамейку, покрываясь липким потом под пиджаком. Прокручивала в голове лица студентов, со смешками на губах. Их издевательства, подколы и гнобления. А ещё, то, как один, особо сердобольный, покажет компромат декану и меня вообще исключат, чтобы не бросала тень на приличное учебное заведение. Дальше меня пригласят на съёмки в "Пусть говорят", где выкрутят всё так будто фотографии делалась для порносайта в категорию «Развратные студентки». Зафиналят всё родители фразой – опозорила семью.
– Ты, что тут сидишь?
От будущей порнокарьеры отвлекли девчонки с другого факультета. Они заполняли раздевалку, начиная готовиться к занятию. Я вгляделась в их лица. Уже видели? Или пока до них голубиная почта не дошла?
– Смотри! – протянула одна второй телефон, смеясь. Этого хватило, чтобы я сорвалась с места.
Никогда не прогуливала уроки в школе, а в универе и подавно, но сейчас была не в состоянии идти в аудиторию. В уголках глаз и так скапливалась влага от одних только мыслей. Отчётливо понимала, если начнут смеяться – разревусь окончательно, чем дополню портфолио в стиле "почти ню" кадрами в стиле "размазанная тушь".
Но видно по гороскопу сегодняшний день значился "самым лучшим". Не успела дойти до входной двери, уперев взгляд в пол, из-за страха встретиться с насмехающимися глазами окружающих, как передо мной выросла фигура декана нашего факультета.
– Милявская, кажется? – обратился он ко мне – а я как раз шёл смотреть в какой у вас аудитории занятие по расписанию. Объявление хочу сделать – и выжидающе на меня уставился. Видимо намекая, что я должна его проводить. Блин!
Понуро повесив нос, я обречённо развернулась и поплелась с ним в сторону нужного кабинета. Звонок прозвенел в спину. А я застыла, около двери, боясь войти внутрь. Оттуда раздавался хохот. Топталась, раздумывая, почему не сказала, что плохо себя чувствую?
– Заходи-заходи, чего встала-то? – подогнал меня декан.
В кабинет вошла, как на казнь. Взгляд в пол. На ощупь нашла парту. С пола перефокусировалась на её крышку. Чувствовала всеобщее внимание на себе. Пока тихое. Ведь за спиной шел представитель власти.
Соседка по парте – Маша, с которой сдружились за короткое учебное время, протянула булку из столовой, за которой пошла, пока меня оставили собирать мячи. Я напряжённо ждала, когда она объявит о моём моральном уничтожении. Но та лишь спросила:
– Что-то ты долго?
Стук сердца грохотал громче, чем её голос, поэтому ответила не сразу, да и невпопад:
– А что-то случилось?
– В смысле? – не поняла она, сводя брови на переносице. Это значило только одно – Маша оставалась не в курсе произошедшего, то есть на всю группу Кирилл ещё не успел меня прославить. Может он не такой мерзкий тип, и всё же удалил фотографии, сочтя это низким даже для себя? Хотя кого я обманывала, ведь для начала он мог пустить их по ближнему кругу тех, с кем общался.
Сливаясь с ответа на свой странный вопрос, вскользь оглянулась. Аксёнов сидел на предпоследней парте соседнего ряда в окружении компании друзей. Слышала, они учились в специализованной школе при университете и знали друг друга не первый год, от того как-то быстро заняли лидирующие позиции в группе с учетом большинства. На первый взгляд, все вели себя, как всегда – дурачились и смеялись. Но главное, никто из них не обращал ни малейшего внимания на меня. Тоже ничего не видели? Но это не значило, что в любой момент всё не могло поменяться. Нужно было действовать. Хоть как-то попытаться ещё раз договориться, пока его настроение не изменилось.
Как подойти лично, не привлекая чужое внимание, не знала. Более того, подобная выходка могла только ускорить процесс моей экзекуции. Зато написать сообщение показалось идеальным вариантом. Пока декан вещал, что-то по поводу замены зачета по-высшей математики в будущей сессии на экзамен, быстро зашла в общий чат группы в вацапе и пролистала контакты участников. Номер телефон Аксёнова к себе не забивала, но в чате найти его не составило труда. На чёрно-белой аватарке, Кирилл с пафосной рожей, фотографировал себя в зеркало. В глаза бросалась татуировка в виде трёх полос вокруг руки чуть выше запястья на переднем плане. Слегка растрёпанная, в жизни русого цвета чёлка, удлинённая по последним трендам, выглядывала из-под небрежно надетого на голову капюшона. Чуть пухлые губы изгибались в презрительной ухмылке. Типичный смазливый придурок.
Нехотя открыла с ним личный чат и зависла пальцем над клавиатурой. Как начать и что написать, не имела понятия. Но и подумать над этим не удалось. Ангелина Васильевна, преподаватель по высшей математике перехватила инициативу декана.
– Я тоже хочу вас порадовать, мои дорогие! – слава о её терроре студентов до нас уже доходила от старшекурсников, но с учётом первоначальной информации в виде сдачи зачёты по её предмету, сильно не напрягались. Теперь, видимо, придётся, – допущены к экзамену будут только те студенты, которые получат зачёт, сдав мне все домашние работы. Да-да, те самые, что вы успешно до сего дня игнорировали или выполняли как попало. Больше не выйдет.
Я это пропустила мимо ушей, ведь матан был одним из тех предметов, который мне давался легко от природы. Но сегодня именно это и сыграло со мной злую шутку.
– Милявская, практически единственная решила последнюю домашнюю работу без замечаний.
Я бы хотела провалиться сквозь землю, ведь взгляды всей группы после этих слов обратилось в мою сторону. Телефон благоразумно заблокировала и положила экраном вниз рядом с собой.
– И особенно хочу отметить – не унималась Ангелина – что только у неё все действия сопровождаются грамотными описаниями.
Я вовсю просила её оставить меня и мою домашнюю работу в покое, правда, мысленно. Но вместо этого она вызвала меня к доске продемонстрировать на примере, как нужно оформлять работу. Лучше не придумаешь. Хотя, если бы Кирилл решил сбросить фотки в общий чат именно сейчас, это побило бы рекорд моего дня.
Взяла из рук преподавательницы свою домашнюю работу и прошла к доске. Внутри меня миллион перекати-поле носились под действием ураганного ветра. Догадается использовать такой шанс или сжалится? Но он всё так же не смотрел в мою сторону, да и телефона в руке не наблюдала. Ему было всё равно, настолько, что, когда я начала быстро переписывать решение на доску за спиной, услышала замечание от Ангелины в его адрес.
– Аксёнов? Не хотите обратить внимание на доску? Кому-кому, а вам точно не мешало бы взять пример с Марины. Просто к сведенью, для меня вот эти ваши спортивные достижения ничего не значат. Не будет домашних работ, не будет допуска к экзамену, не будет допуска к экзамену ставлю не явку. Не явка равна не сдачи. Три не сдачи и в армии будете мяч пинать, или чем вы там занимаетесь?
Я внутренне сжалась, ожидая его колкое замечание, особенно с учетом, того, что меня поставили ему в пример, но Аксёнов не типично промолчал. Зато, когда закончила и направилась к месту, чуть не споткнулась, встретившись с его прямым взглядом. Следом поползла и та самая противная ухмылка, что светилась на фото в профиле вацапа. Сердце сбросилось вниз, забыв нацепить парашют – отчётливо поняла, счёт пошёл на секунды. Только присев, сразу же схватилась за телефон. И каким же было моё изумление, когда, разблокировав экран, обнаружила наш чат с Кириллом совсем не таким девственно пустым. Оттуда на меня смотрела напуганная темноволосая растрёпанная девица, с огромными, как я знала от испуга, голубыми глазами, и приоткрытым ртом. Это была я. Рассматривать не стала, едва успела перевернуть телефон экраном вниз, и нажать на блокировку, прежде чем кто-то это увидел из сидящих рядом. Но образ с фотографии въелся в мозг. Кроме белого нижнего белья ничего не защищало моё тело. А хуже всего было даже не это. Несмотря на то, что я точно знала в какой момент Кирилл сделал это фото – секундой позже, как выхватил рубашку из моих рук, на фотографии выглядела так, будто позировала, и специально призывно приоткрыла рот. Не хватало только кончика языка, облизывающего нижнюю губу.
Меня исключат. Я смогу перевестись в лучшем случае в ПТУ, а родители до конца дней будут мне припоминать, как я упустила возможность получить образование в лучшем, по их мнению, университете, если, конечно, будут со мной после такого разговаривать.
Развить мысль не успела, телефон снова произвёл вибрацию. Перевернула экраном вверх и в коротком уведомлении без разблокировки увидела текст:
«Эта мне нравится больше всех»
А следом:
«Хочешь посмотреть остальные?»
Сглотнула и оглянулась. Кирилл держал телефон в руках и изучал меня, нагло улыбаясь. Ангелина Васильевна меж тем начала объяснять новую тему и все дружно переписывали пример с доски.
Медленно набрала:
«Пожалуйста, удали фотографии»
Ответил мгновенно:
«Хорошо! Фотки с телефона удалил»
Но не затухающая фраза «печатает сообщение» давала повод серьёзно усомниться в этих словах, что он и подтвердил следом.
«Я удалил фотки с телефона, но они остались на облаке», – продолжил играть в кошки мышки, но страшное было следом: – «друг обещал, дать мне ноунейм симку, и завтра с неё, я вышлю фотографии, которые ты делала для старшекурсника, с которым после же и трахалась в университетской раздевалке. А когда бросила его, он решил отомстить и слить их. Деканату это явно понравится, как считаешь?»
Ни с каким старшекурсником я не встречалась, но отчётливо понимала, это будет важно в последнюю очередь. Перечитала сообщение дважды, пытаясь полностью осознать его жестокий план, прежде чем оно исчезло, а на его месте осталась фраза" сообщение удалено". Следом удалились и остальные. Я смотрела на одинаковые слова в ужасе. Снова просить? Написать в этот раз «пожалуйста» с большим количеством букв а, и смайлом со сложенными в молитве руками? Палец завис над сенсорной клавиатурой. Бессмысленно. А дальше опять появилось "печатает сообщение".
Ждала, как загипнотизированная. Когда экран потухал, проводила пальцем снова и снова активируя подсветку. А Кирилл будто издеваясь спустя минуту печатания, отправил до безобразия короткое сообщение:
«Но можем договориться»
Сразу же набрала, не желая терять возможность:
«Как?»
Только в планы Аксёнова явно входило меня помучить, поэтому после короткого:
«Напишу позже»
Он, уже вслух, на весь кабинет объявил:
– Милявская, неужели ты настолько умная, что можешь даже не слушать, что рассказывает преподаватель, а вместо этого переписываться в телефоне? – из-за чего я получила недовольный взгляд от Ангелины Васильевны, а он "придурок" от моей соседки.
Глава 2
Пришлось помучиться в ожидании сообщения Кирилла не меньше 4 часов, после окончания занятий. Всё это время, разве, что не танцевала вокруг телефона, который раздражающе молчал. Пару раз порывалась написать сама, но, погипнотизировав несколько минут наш чат, откладывала смартфон в сторону, боясь своей инициативой, спугнуть шанс, надежду на который он оставил. А ещё, боялась, что мама, которая, сегодня была дома, заметит быстрое уведомление раньше меня, и тогда возникнут ненужные вопросы. Не знала, что он напишет, поэтому телефон не выпускала из рук. И не зря. Первое сообщение гласило так:
«Ну, что, Милявская, готова сделать всё, что захочу или пора разнообразить доску с расписанием твоими фотографиями?»
Как и обещал, писал с незнакомого номера. Теперь стало понятно, зачем отложил время переговоров. И что не блефовал. А от фразы "всё, что я захочу" поплыло перед глазами и повело в сторону. Но пытаясь не поддаваться панике раньше времени, дрожащей рукой набрала текст:
«Что мне сделать, чтобы ты удалил фотографии?»
«Удалил?», – после этого слова не было смайла, но, кажется, я вживую услышала смех над своей наивностью, – «не припомню, что о таком говорил»
Зависла над экраном. Только сейчас в полную меру осознала, в какую передрягу попала. Дошло – если Аксёнов пообещает удалить фотки, это не будет значить ничего. Если удалит их с телефона и с облака, даже при мне, они всегда могут быть сохранены, где-то ещё. И подтверждая моё позднее открытие, Кирилл прислал новое сообщение:
«Но пока будешь делать, то, что мне надо – твоими фотками буду любоваться исключительно единолично»
Выглядело, как договор на бессрочное рабство.
«Это нечестно», – попыталась, хоть как-то выразить протест.
«Нечестно – это лишать возможности институтских батанов подрачить на твои фотки»
Меня будто ударили по лицу хлёсткой пощёчиной, но Кириллу этого показалось мало, и он добавил:
«Только представь, как у них будет вставать, просто оттого, что ты пройдёшь мимо»
И ещё:
«А может, ты о таком мечтаешь и я окажу тебе услугу?»
«Нет», – поспешно отправила ответ, потому что, всего лишь обсуждая такое, почувствовала себя мерзкой и грязной. Фантазия живо разрисовала внушаемые им картинки, и меня чуть не стошнило.
«Что ты хочешь?», – спросила напрямую, стараясь сбить мысли в голове, которую прятала в песок. В этот раз на вопрос ответил не сразу, вначале прислал, издеваясь, улыбающийся смайлик. Продемонстрировал торжество, отчего настроение упало ещё ниже, а оно в принципе было на ватерлинии.
Затем короткое и унизительное:
«Умная девочка»
И снова оскорбление:
«Не зря тебя сегодня, так Ангелинка нахвалила. У меня даже привстал от её слов. Хорошо, вовремя посмотрел на твои фотки, а то пришлось бы со стояком сидеть»
Попыталась проигнорировать, намеренно выдуманное оскорбление, но всё равно стало обидно. И вдвойне за то, что так реагировала на его слова. Хотелось послать. Заблокировать номер телефона. А на следующий день явиться в универ в нижнем белье, и гордо посмотрев в глаза, бросить с вызовом:
– Что ты скажешь теперь?
Увидеть, как Аксёнов будет удивлённо хлопать глазами, а потом ртом пытаться произнести хоть что-то, а всё вокруг смотреть на меня с удивлением, но внутренне с восхищением. Жаль, что всё так было лишь в моей голове. В реальности одногруппники начали бы смеяться и фотографировать ещё и на свои телефоны, и тогда уж мне было бы не избавиться от позора до конца своих дней, а родительское презрительное "мы не так тебя воспитывали" преследовало пожизненно. Поэтому заткнув достоинство в самую глубину, раскрыла прилетевшее следующее сообщение:
«Но у меня появилась классная идея, как удовлетворить друг друга…» – я сморгнула, испугавшись читать дальше, но пришлось, – «будешь делать мне домашку по вышке, и никто ничего не увидит»
Замерла, перечитав медленно ещё раз вторую часть, оценивая, не выдаю ли желаемое за действительное? И это всё? Словила мысленно смешок, когда осознала, что процитировала Кирилла.
«Хорошо», – ответила сухо, хотя ликовала и улыбалась во весь рот. Да, был один существенный минус, у нас с ним разные варианты, т. е. решать теперь придётся за двоих, но это же сущая мелочь, по сравнению с тем, что он мог попросить.
Ещё никогда в жизни не садилась за уроки с такой радостью, подсознательно блокируя мысли, что попалась на крючок.
