Текст книги "Разве я не хорошенькая?"

Автор книги: Лесли Мэримонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Лесли Мэримонт
Разве я не хорошенькая?

1

– Леди и джентльмены, наш самолет готовится совершить посадку в аэропорту «Том Брэдли интернэшнл», Лос-Анджелес, Калифорния. Температура воздуха – семьдесят семь градусов. Командир корабля желает вам мягкой посадки и просит пристегнуть ремни безопасности и воздержаться от курения до выключения двигателей.

Сидящий в салоне «Боинга-747» высокий, с сильной проседью в густых темных волосах господин повернулся к своей спутнице и подмигнул:

– Ну, вот мы почти и дома, Жаклин, дорогая.

– О, Рей, подумать только, я даже не заметила, как пролетело время. Ты подарил мне незабываемый медовый месяц. Всю жизнь я мечтала побывать в Японии, но даже не надеялась, что когда-либо это случится. О, спасибо, дорогой. – Молодая яркая брюнетка наклонилась к спутнику, поцеловала его в гладковыбритую щеку и ласково сжала руку. – Ты самый лучший, я и представить не могла, что на свете бывают такие замечательные мужчины. Хотя, думаю, они и не бывают, только ты, правда?

– Ну еще бы, – нежно-любовно усмехнулся молодой супруг. – Иначе мне бы ни за что не удалось завоевать такой очаровательной женушки. Поверить не могу, что на старости лет мне так повезло!

– Ха, на старости лет! Да тебе еще только сорок четыре будет, и то нескоро. Мужчина в самом расцвете, и ты это доказал. – Жаклин притворно, но очень мило потупила огромные черные глаза, прикрыв их длинными пушистыми ресницами. – Дождаться не могу, когда же мы доберемся до дому, а то весь этот перелет даже поцеловать тебя не могла как следует, не то что… – шепнула она, и ее высокие скулы слегка порозовели от недосказанного намека-обещания.

Реймонд подвинулся ближе к молодой жене.

– Ну-ка, ну-ка, что ты хотела сказать, миссис Кармайкл? – полунасмешливо поинтересовался он. – Не скрывай от мужа своих коварных замыслов.

– А я и не скрываю, милый. Боюсь, мне даже при всем желании не удастся это сделать…

На этом игривая беседа супругов была прервана: к самолету подали трап, и пассажиры начали нетерпеливо двигаться к выходу. Реймонд поднялся, снял с верхней полки дипломат и подал Жаклин руку.

– Пошли, дорогая. Скоро у тебя будет возможность осуществить, что задумала.

– Не понимаю, дорогой, неужели это так важно и необходимо для тебя – отправляться играть в карты раз в неделю, что бы ни происходило в твоей жизни?

Реймонд Кармайкл оторвался от зеркала, перед которым завязывал галстук, и молча повернулся к жене, вальяжно раскинувшейся на огромной, королевского размера кровати. За окном уже стемнело.

– В конце концов, – томно продолжала красавица Жаклин, – у нас еще не закончился медовый месяц, и мы могли бы прямо сейчас…

Но как ни привлекала Реймонда идея снова забраться к жене в постель и продолжить их любовные игры, он даже помыслить не мог о том, чтобы нарушить много лет назад установившуюся традицию – собираться каждую субботу в том или другом дорогом отеле и играть в канасту. Это была любимая игра Вудроу Стреннинга, его двоюродного брата, самого близкого его родственника, и много лет назад они договорились, что будут отдавать этой страсти один вечер в неделю.

Реймонд с недавних пор стал тяготиться этим обычаем, считать его почти обузой, но терпел ради Вудроу, которого искренне любил. Кузен нашел двух партнеров – столь же фанатичных игроков, как и он сам, – и не соглашался принимать никаких извинений. За истекшие четыре года они не играли не больше восьми раз, причем последние три субботы – из-за женитьбы Реймонда и его медового месяца.

Невозможно было даже помыслить о том, чтобы уклониться от сегодняшней встречи: это могло бы привести к разрыву с Вудроу, который даже медовый месяц счел причиной малоуважительной. Сам Вудроу развелся в позапрошлом году и все связанное с женщинами вообще и с браком в частности считал преступной блажью…

– Милая, поверь, мне и самому не хочется уходить от тебя, моя ненаглядная. Но вспомни, я ведь предупреждал тебя: когда я в Калифорнии и в добром здравии, то всегда провожу вечер субботы с Вудроу и нашими партнерами. Только болезнь или пребывание за океаном могут служить извинением. Но, между прочим, когда в прошлом году Вудроу сломал ногу, мы играли в его больничной палате. – Реймонд усмехнулся. – Думаю, если он вдруг надумает снова жениться, хотя это и маловероятно, то пригласит нас сопровождать его в свадебном путешествии. – Молодой супруг подошел и нежно поцеловал блестящие черные локоны, рассыпавшиеся по подушке, а потом и изящное, цвета слоновой кости плечо. – Но должен признаться, лично я просто счастлив, что в свой медовый месяц даже не вспоминал о картах.

– О, твоя жена была бы весьма недовольна, если бы было иначе.

– Да? И насколько недовольна?

– Очень. Крайне недовольна.

– О! А сегодня вечером ты тоже недовольна своим мужем?

Жаклин пожала плечами, перевернулась на спину, потянулась и зевнула, как игривый котенок. Реймонд выпрямился и снова повернулся к зеркалу, чтобы пленительное зрелище не увлекло его слишком уж сильно и не помешало отправиться на традиционную встречу. А искушение было велико.

Миссис Реймонд Кармайкл была необыкновенно хороша собой – невысокая, стройная, с длинными ногами и пышной грудью, с необыкновенно тонкой талией, которую Реймонд легко мог обхватить пальцами обеих рук. А лицо… Высокие скулы, точеный нос, знойные черные глаза под длинными загнутыми ресницами. Ни один мужчина не мог пройти мимо такой красотки, не обернувшись хотя бы раз. Да, Жаклин просто олицетворение мечты любого нормального здорового мужчины. И вся она принадлежала ему, Реймонду.

Он до сих пор, поверить не мог своему счастью: как это ему удалось заполучить не только руку, но и сердце такого потрясающего, великолепного создания! Ибо Жаклин любила его, по-настоящему любила. За последние двадцать пять лет своей жизни он встречался с достаточным числом женщин, чтобы отличить истинное чувство от замаскированной алчности.

Жаклин прикрыла сверкающие угольки глаз ресницами, еще раз зевнула и томно протянула:

– Думаю, я смогу потерпеть несколько часов… В конце концов, мне придется привыкать оставаться одной, когда ты снова вернешься к работе.

Снова вернешься к работе… Впервые за свою сознательную жизнь удачливого бизнесмена Реймонд внутренне застонал от этой мысли. Никогда раньше ему не приходилось тяготиться своим делом. Он и только он возродил семейный бизнес, доведенный предыдущим неопытным управлением почти до банкротства. Сейчас «Кармайкл гольф эквипмент, лтд» приносила больше четырех миллионов долларов ежегодно.

Предприятие было образовано почти полвека назад дедом Реймонда, начинало с выпуска клюшек для гольфа и считалось весьма процветающим. Позднее, под управлением отца и дяди, одинаково неприспособленных к жестким условиям конкурентной борьбы и не интересовавшихся делом, бизнес пришел в упадок и семья едва не потеряла его. И только когда молодой Реймонд с согласия членов правления взял дело в свои руки, предприятие заработало на полную мощность и даже расширилось. Он отдавал ему все свои силы, умение, стремление и вдохновение. «Кармайкл гольф эквипмент, лтд» стала его творением и все эти годы заменяла ему семью, жену, детей…

Но вот уже больше полугода его голова была занята совершенно иными вещами, нежели клюшки, мячи, расширение производства, зарубежные рынки сбыта, реклама и инвестиции. С того дня, как Реймонд Кармайкл впервые увидел Жаклин Деверно, нового секретаря вице-президента компании, бизнес отошел на второй план. И даже сегодня, после окончания медового месяца, он думал отнюдь не о работе.

Но не только женщина, на которой ему посчастливилось жениться, занимала его воображение. Жаклин мечтала о детях, двух мальчиках и девочке, и категорически заявила, что со следующего месяца бросит принимать противозачаточные таблетки. Это порадовало сорокатрехлетнего Реймонда так же, как и решение жены не выходить на работу после возвращения из свадебного путешествия. Свою должность в «Кармайкл гольф эквипмент, лтд» она оставила вскоре после того, как приняла предложение главы компании, объяснив, что считает не совсем удобным продолжать числиться в секретаршах, тогда как ее общественный статус существенно изменился.

Однако Реймонд прекрасно отдавал себе отчет в том, что двадцатипятилетняя красавица Жаклин может совершенно спокойно найти себе любое другое место хоть в Сан-Диего, хоть в Лос-Анджелесе. И не хотел, чтобы жена считала его престарелым тираном, готовым запереть молодую жену дома.

Но Жаклин ответила «нет» на его предложение найти другое место работы. Ближайшие годы она планировала провести в лучшей для себя должности – жены Реймонда и матери его детей. Возможно, позднее, когда самый младший пойдет в школу, говорила она, тогда и придет время думать о работе.

И Реймонд вынужден был признаться самому себе, что, хоть он и не придерживается старомодной точки зрения, будто жена должна заниматься лишь домашними делами, но все же безумно рад выбору Жаклин. Его крайне прельщала мысль, что она всегда будет ждать его, готовая выполнить любую его прихоть или каприз, что до сих пор ей удавалось с непринужденной легкостью.

– Я буду ужасно скучать, милый, – легко проводя тонкими пальцами по волосам, произнесла Жаклин. – Ты уверен, что должен выйти на работу уже в понедельник? – спросила она, бросив на мужа один из наиболее выразительных со времен Адама и Евы взглядов.

Реакция Реймонда была быстрая и естественная. Он не сомневался, что переживет несколько часов сегодняшним вечером, но перспектива проводить в офисе целый день, не видя Жаклин и не занимаясь с ней любовью, заставила его призадуматься. Да, очевидно, традиция медового месяца – весьма развращающая, так же как и молодая жена, которая не говорит супругу «нет» ни на одно его желание.

– Думаю, я мог бы выкроить еще недельку – дней десять, – как бы неуверенно произнес Реймонд, хотя про себя уже решил, что контора спокойно просуществует еще несколько дней и без его личного присутствия. Он всегда может связаться с ними по телефону. – Пожалуй, мы могли бы вместе заняться поисками нового дома.

Реймонд уже решил, что для семейной жизни его суперсовременная квартира в даун-тауне Сан-Диего не годится. Пожалуй, двух-трехэтажный просторный дом на берегу океана будет более подходящим местом для молодого поколения Кармайклов.

Жаклин немедленно просияла.

– Изумительно! Превосходная идея! И ты, правда сделаешь это? Я имею в виду, пробудешь со мной еще целых десять дней? А то мне говорили, что у тебя репутация трудоголика…

Реймонд встретился в зеркале взглядом с глазами Жаклин и улыбнулся.

– Ты прекрасно понимаешь, чертовка, что я готов сделать все, что ты только попросишь. – Все, что не касается субботних карточных вечеров.

Завязав наконец галстук и решив, что это достаточная гарантия серьезности его намерений, Реймонд присел на край кровати и взглянул в лицо жены.

– Но ты это уже знаешь и без моих слов, так ведь? – Его губы приблизились к красиво очерченному рту Жаклин. – Ты просто околдовала меня, милая моя ведьма…

– Да? – Голос ее стал таким же знойным, как и взгляд, с хрипотцой, которая всегда возбуждала его.

Реймонд застонал. Это просто невероятно, что он в свои почти сорок четыре года ведет себя как шестнадцатилетний юнец! Его страсть к Жаклин казалась практически ненасытной. Реймонд никогда не встречал такой женщины. И никогда и никого так не любил. Не знал до сих пор такого всепоглощающего чувства. Такого собственнического…

Тонкие нежные руки Жаклин поднялись ему навстречу, темные брови призывно изогнулись. – О, Рей, дорогой, я не уверена, что тебе удастся сосредоточиться на картах в таком состоянии. Думаю, твой кузен и приятели не обидятся, если ты чуточку, совсем чуть-чуть опоздаешь…

Как же ему хотелось уступить этому соблазнительному призыву! Но за время их медового месяца Реймонд уже успел понять, что, позволив себе лишь самую малость, он уже не захочет отрываться от ее сладостного тела.

Нет. Он должен быть сильным и не позволять сегодня Жаклин использовать свои чары. Это, возможно, неплохо и с воспитательной точки зрения. Вряд ли кому-нибудь пойдет на пользу исполнение любой прихоти и каприза, особенно молодой хорошенькой женщине, думал Реймонд, Я и так уже забаловал Жаклин до последнего возможного предела с тех пор, как она стала миссис Кармайкл. Во время их пребывания в Токио он потратил состояние на коллекцию модной одежды европейских и японских дизайнеров. И на обувь – ничуть не меньше…

Но теперь довольно. Медовый месяц окончен, и им пора приступать к семейным будням. А в число таких будничных вещей входит ежесубботняя партия в канасту.

– Наоборот, сладкая моя, – отозвался Реймонд, отодвигаясь так, чтобы Жаклин не могла до него дотянуться. – Неудовлетворенное сексуальное желание может подстегнуть умственные и другие способности человека, сделать их весьма эффективными. Именно поэтому боксеры воздерживаются от секса в ночь накануне поединка. И я гарантирую, что сегодня ночью за карточным столом выиграю, а когда вернусь домой, то и ты тоже выиграешь, любовь моя. А теперь хватит обольщать меня, коварная девчонка. Прикройся, чтобы я мог спокойно уйти. Твое тело должно быть признано смертельно опасным оружием…

Жаклин расхохоталась и перекатилась на живот.

– Так подойдет?

– Немного лучше, – неуверенно отозвался Реймонд. Ибо, видит Бог, ее зад был не менее искушающий, чем живот и грудь. Как ему нравился грациозный изгиб стройной спины, сужение деликатной талии, упругость персиковых ягодиц! В фигуре Жаклин ни спереди, ни сзади не было ничего даже отдаленно мальчишеского – сплошь мягкие округлости и изумительная нежность кожи. Дьявольское искушение…

Реймонд прекрасно знал, что он не тот мужчина, за которым гоняются женщины, бросив на него один лишь взгляд. Когда он был юношей, девушки не обращали на него внимания. И ненамного лучше дело обстояло, когда он стал молодым человеком. Но, конечно, когда Реймонд разбогател, все изменилось как по мановению волшебной палочки. Просто удивительно, сколько хорошеньких, нет, роскошных женщин внезапно решили, что он совершенно неотразим.

Конечно, с годами лицо его приобрело мужественную привлекательность, но даже сейчас никто не назвал бы Реймонда красивым. Не то, что его отца, или дядю, или Вудроу – все они соответствовали голливудским стандартам. Так что Реймонд всегда подозревал, что знакомые леди находят заманчивыми исключительно его деньги, а вовсе не его скромную особу. Каждое утро во время бритья зеркало сообщало Реймонду всю правду. Он сравнительно привлекательный мужчина, и его главными физическими достоинствами являются высокий рост, спортивная подтянутая фигура и копна красивых, с сильной проседью волос. В роду Кармайклов вообще не было мужчин не только лысых, но даже с легкими залысинами.

Конечно, Реймонд допускал, что деловой успех придал ему определенный шарм. В некоторых финансовых журналах о нем писали, как о человеке импозантном и производящем неизгладимое впечатление. Другие же, впрочем, склонны были к таким эпитетам, как высоко-мерный и безжалостный.

На самом деле ему было глубоко безразлично, что о нем говорят или пишут. И даже то, о чем каждое утро заявляло зеркало. Единственное, что имело значение для Реймонда Кармайкла, – это то, каким видит его Жаклин.

А она, очевидно, находила его достаточно привлекательным. Весьма привлекательным, если быть точным. В их первую брачную ночь она призналась, что первым ее чувством после встречи с ним была взволнованность, вызванная его невероятной сексуальностью.

Реймонд до сих пор помнил, какие сильные, будоражащие эмоции охватили его при первой встрече со своей будущей женой. Вудроу пытался уверить его, что название этому самая обыкновенная похоть, но Реймонд знал, что это не так. Его поразила любовь с первого взгляда.

А встретились они на вечеринке, которую администрация компании организовала по поводу 4 Июля, Дня независимости. Жаклин только незадолго до этого переехала в Сан-Диего и устроилась на должность секретаря-референта вице-президента компании. Но они не встречались до этой вечеринки, хотя Реймонд и знал о ее назначении. Он уже давно взял за правило интересоваться всеми поступающими к нему на работу. Ее резюме впечатлило его, и он с легким сердцем одобрил кандидатуру Жаклин Деверно. Реймонд знал, что она уроженка Техаса, двадцати пяти лет, без какого-либо специального образования, но с кучей дипломов самых разных вечерних курсов, что говорило о ее настойчивости и трудолюбии – качествах, которые он высоко ценил. До поступления в «Кармайкл гольф эквипмент, лтд» Жаклин работала секретарем в адвокатской конторе в Лос-Анджелесе, у главы фирмы, который дал ей блестящую рекомендацию. А до этого провела пару лет в крупном ресторане, сначала официанткой, потом помощником бухгалтера.

Конечно, заведующий отделом персонала говорил Реймонду, что новый секретарь крайне интересная молодая женщина. Но одно дело услышать это от кого-то, и совсем другое – увидеть самому. Один взгляд на Жаклин Деверно – и Реймонд почувствовал, что погиб, утонул в бездонных черных глазах…

На ней было светло-персиковое платье для коктейлей без рукавов, вспомнил он. Короткое, значительно выше колен, туго обтягивающее изумительную фигуру, с У-образным низким вырезом на груди. Волосы черными тяжелыми волнами падали на плечи, подчеркивая длинную шею, и сбегали дальше до середины спины. Полные губы влажно блестели. Аккуратные маленькие ушки украшали небольшие опалы. Когда он подошел к ней ближе, то будто попал в ароматное облако – она обожала экзотический, провокационный запах «Любовной тайны».

Через несколько минут после знакомства Реймонд пригласил Жаклин пойти куда-нибудь поужинать. Он уже давно привык к тому, что женщины с восторгом откликаются на его предложения, и был потрясен решительным отказом. Реймонд стал допытываться о причинах и выяснил, что нет, сейчас она ни с кем не встречается, и да, у нее принципиальная позиция никогда не принимать приглашения от своего босса, каким бы привлекательным тот ни был. – Ага, так, значит, вы находите меня привлекательным, – немедленно откликнулся Реймонд, одновременно разочарованный и польщенный.

Жаклин как-то нервно поглядела на него, резко повернулась и спустя несколько минут покинула вечеринку.

Он был потрясен до глубины души и в высшей степени заинтригован. Во время недельных каникул в связи с национальным праздником Реймонд не оставлял Жаклин в покое ни на один день: постоянно звонил домой, посылал цветы и конфеты – ее адрес и телефон он нашел в личном деле – до тех пор, пока она, наконец, не согласилась поужинать с ним. Но даже тогда Жаклин настояла, чтобы они встретились в ресторане, отвергнув его предложение заехать за ней. Более того, потом не захотела, чтобы Реймонд провожал ее домой, что еще больше заинтриговало его. Очевидно, она боялась оставаться с ним наедине. Но почему?

Ему не удавалось выяснить это вплоть до десерта, когда Жаклин с весьма трогательным волнением объяснила, что не только встречалась со своим предыдущим боссом, но даже согласилась стать его тайной любовницей, что было с ее стороны еще большей глупостью. Тот обещал положить к ее ногам весь мир, но потом бросил и женился на девице «из общества» с нужными, полезными связями. Поэтому-то она и переехала в Сан-Диего, подальше от неприятных воспоминаний, и тогда же поклялась себе, что никогда, ни за какие блага не будет больше встречаться со своим начальником.

Таким мужчинам доверять нельзя, сказала Жаклин. Они привыкли всегда получать желаемое и используют глупых девиц вроде нее, потому что те неумны, хороши собой и легко поддаются влиянию. Но они их не любят, и уж тем более никогда не женятся на них. Только укладывают в постель, тешатся, пока не наскучит, а после бросают, небрежно сломав молодую жизнь.

Реймонд решился убедить Жаклин, что она не права, но это оказалось делом весьма не простым. Да, она принимала последующие приглашения на обед или ужин, даже не скрывала того, что он ей очень нравится, но постоянно отвергала любые попытки вступить в более близкие отношения. Реймонд с каждым днем влюблялся все больше и больше и поклялся, что докажет ей, что его чувства к ней глубоки, искренни и серьезны.

Он до сих пор помнил выражение ее лица, когда однажды, незадолго до Рождества, за обедом сказал, что любит ее так сильно, что не в состоянии выразить свою любовь одними словами. Реймонд достал из кармана бархатную коробочку с изумительным бриллиантовым кольцом, самым дорогим и красивым, которое только сумел найти, и попросил ее стать миссис Реймонд Кармайкл. И тут ее изумление мгновенно превратилось в плохо скрытое отвращение, смешанное с презрением.

– Полно, вы вовсе не имеете этого в виду, – резко заявила Жаклин. – Просто говорите так, чтобы затащить меня в постель. Думали, что можете купить мою любовь. Увы, Реймонд, вы зря потратили деньги. Горькая правда такова, что я уже и без этого влюбилась в вас. И сегодня вечером собиралась согласиться лечь с вами в постель… – Ему не удалось скрыть своего восхищения ее столь откровенным заявлением, и тем более своего желания. Еще никогда в жизни ни одна женщина не возбуждала его так сильно. – Хорошо, можете надеть эту побрякушку мне на палец, если вам от этого станет легче, – нервно продолжила она. – А потом отвезите меня туда, куда собирались отвезти. Но только не делайте вид, будто всерьез решили жениться на мне. Мы оба прекрасно знаем, что, когда добьетесь своего, вы бросите меня, как и мой бывший босс.

– Вы не правы, Жаклин, – страстно заявил Реймонд, надел ей на палец сверкающее кольцо и поцеловал узкую холеную руку с тонкими длинными пальцами.

И он доказал серьезность своих намерений, женившись на Жаклин спустя два месяца и даже пальцем не прикоснувшись к ней до первой брачной ночи. Поцелуй, которым Реймонд скрепил свою брачную клятву, был их первым настоящим поцелуем. Два месяца, прошедшие от памятного вечера в ресторане, когда он сделал предложение, до дня свадьбы, были кошмарной пыткой, битвой воли и самоконтроля против страсти и желания. Но Реймонд Кармайкл победил самого себя, настроившись на достижение основной цели.

Вудроу постоянно твердил, что он ненормальный, раз соглашается заключить брак сженщиной, ни разу не вступив с ней до этого в интимные отношения. Довольно странно слышать это, думал Реймонд, от человека с немалой примесью испанской крови. Разве все в его роду не стремились жениться исключительно на девственницах? Конечно, Жаклин не была девственницей. И не пыталась скрывать этого…

Но было в ее облике нечто трогательно невинное, почти целомудренное, когда в первую брачную ночь она подошла к кровати в тонкой белой шелковой рубашке. Реймонд видел, что она нервничает, возможно, даже боится, что сама сделала огромную ошибку, выйдя за мужчину, ни разу не изведав интимной близости с ним. А вдруг он окажется совершенно невозможным, никуда не годным любовником?

Но, к счастью для Реймонда и Жаклин, их первая брачная ночь оказалась волшебной, колдовской для обоих. И их радости не было границ.

– Я раньше даже не представляла, что такое настоящая любовь, – призналась Жаклин, когда уже почти на рассвете уютно свернулась клубочком и прижалась к его боку. – Я так люблю тебя, Рей. Я умру в тот день, когда ты разлюбишь меня.

Это невозможно, подумал он тогда. И продолжал думать так и сегодня. Только теперь он любил ее еще больше, чем раньше. И это он умрет, если она разлюбит его…

– Мне пора идти, – нежно сказал Реймонд и наклонился, чтобы поцеловать точеное плечо. Он чувствовал себя немного виноватым, что покидает жену в первый же вечер после возвращения домой. – Попробую вернуться не очень поздно, но…

– Да, знаю, – тяжело вздохнула Жаклин. – Конечно, ты постараешься, но Вудроу сделает все возможное, чтобы задержать тебя до утра.

Она стиснула зубы, вспомнив о кузене своего мужа и его поведении. А оно не имело никакого отношения к фанатичному увлечению канастой.

С самой первой минуты их знакомства Вудроу Стреннинг не скрывал своего скептического отношения к ней. Он, вне всякого сомнения, считал ее обычной хищницей, охотницей за богатым мужем. И ему не надо было даже высказывать свои подозрения вслух. Они постоянно читались в его темных, дьявольски насмешливых глазах.

Беда заключалась в том, что Вудроу был прав… и в то же время глубоко заблуждался.

Жаклин любила Реймонда. По-настоящему любила. Больше, чем ей казалось, возможно любить мужчину. Но, перед тем как встретить будущего мужа, Жаклин Деверно была именно той, за кого ее принимал Вудроу, – охотницей за состоянием. Беспринципной красоткой, использующей яркую внешность и безупречную фигуру, чтобы добиться того, о чем мечтала всю сознательную жизнь: выйти замуж за состоятельного американца, приобрести уверенность в завтрашнем дне и никогда не бояться, что будет страдать так, как страдала ее тетка.

О, Жаклин была уверена, что жены богатых мужей не переживают того, что довелось пережить тете Каталине. Они застрахованы от ужаса и позора. Им, по крайней мере, удается умереть с достоинством. Если вообще приходится думать о смерти раньше глубокой старости…

После крайне тяжелой кончины тетки Жаклин поклялась себе, что выйдет замуж за большие деньги, чего бы это ей ни стоило. Но даже для девушки с ее внешностью это оказалось не так-то просто. Богатые мужчины предпочитают жениться на женщинах своего круга. Или на девушках, которые работают на них, – опытных, обольстительных созданиях с университетскими дипломами.

К несчастью, образование Жаклин оставляло желать лучшего. Ей приходилось постоянно пропускать занятия в школе, чтобы оставаться дома и ухаживать за теткой, которая заменила ей рано погибшую мать. К шестнадцати годам Жаклин уже знала, что потребуются годы, чтобы приобрести навыки, которые позволят ей оказаться рядом с богатыми бизнесменами.

Но молодость и упрямство были на ее стороне, и около трех лет назад ей наконец-то удалось добиться своей цели – оказаться в нужном месте. Она устроилась секретарем к правильному, подходящему для ее целей боссу. Одинокому. Приятной внешности. И богатому.

Но, увы, ее жертва оказалась много безжалостнее, чем она сама. В его жизненные планы не входил брак с нищей сиротой-мексиканкой. Несмотря даже на то, что она ему очень нравилась. Очень. Спать с ней? Прекрасно! Лгать ей? Превосходно! Жениться на ней? Да ни за что на свете! После того как ее план стать миссис Кеннет Нортон с треском провалился, Жаклин согласилась принять более чем щедрый прощальный подарок от чувствующего себя немного виноватым босса и направилась в более спокойный и более состоятельный Сан-Диего. А, оказавшись здесь и осмотревшись, она хладнокровно выбрала следующую жертву – главу «Кармайкл гольф эквипмент, лтд» мистера Реймонда Кармайкла.

Но все ее хладнокровие исчезло после первой же встречи с ним. Раньше Жаклин видела его фотографии и находила Реймонда достаточно приятным – она знала, что никогда не сможет выйти за человека, который будет ей физически противен. Но реальный, живой Реймонд оказался настолько сексуально привлекательным, что просто потряс ее воображение.

Взгляд его зеленых глаза с легкостью преодолел ее защитную оболочку и проник глубоко внутрь, туда, куда Жаклин не пускала раньше никого, ни единого человека, тем более мужчину. Она никогда раньше не любила. Даже не испытывала настоящего сексуального влечения.

Да, последние несколько лет ей доводилось встречать приятных мужчин. И даже спать с некоторыми из них. Ей очень нравился Кеннет, очень нравился! И секс с ним доставлял ей удовольствие. Но все любовные признания Жаклин в постели были насквозь фальшивыми.

Однако когда на той вечеринке Реймонд посмотрел на нее с нескрываемым желанием, Жаклин вдруг поймала себя на том, что сама с не меньшим вожделением созерцает его высокую, подтянутую фигуру в строгом сером костюме и суровое, будто высеченное из камня лицо.

Ее охватила паника. Только это слово могло передать ее реакцию на неожиданное, непонятное ей самой томление. Неудивительно, что Жаклин поспешно сбежала, полностью забыв о своем плане соблазнить Реймонда Кармайкла. Она хотела выйти замуж за богатого бизнесмена, а не влюбиться в него! Любовь делает женщин слабыми, беспомощными, уязвимыми. Любовь приносит только горести и разочарования, а не богатство и счастье.

Но Реймонд оказался настойчив и продолжал преследовать ее до тех пор, пока она не стала его женой, любящей, преданной, сходящей от страсти с ума женой. И теперь наконец-то Жаклин поняла, что имела в виду тетка, когда на вопрос маленькой племянницы, почему она вышла за такого никудышного неудачника, как дядя Карлос, сказала:

– Потому что я до смерти любила его.

Грустный, полный злой иронии ответ… Жаклин задумчиво смотрела, как муж надевает смокинг, и старалась не очень волноваться из-за того, что слишком уж влюбилась в него. Она считала, что с Реймондом может позволить себе быть немного слабой, беспомощной и уязвимой. Потому что он тоже любит ее. И он никоим образом не походит на Кеннета Нортона.

Как странно, думала Жаклин, что я выбрала Реймонда именно по этой причине. Потому что он не так молод и не так красив, как Кеннет. Она считала, что это сделает его более чувствительным к ее чарам. Что это даст ей больше власти над ним.

Но случилось прямо противоположное. Полнота власти была на стороне Реймонда, это он преследовал ее, вынуждал принимать его приглашения, несмотря на весь ее страх влюбиться в него. И все же она счастлива! Головокружительно счастлива! Ей нечего бояться. Реймонд превосходный муж, изумительный любовник. И из него выйдет прекрасный отец.

Это стало откровением для Жаклин Деверно – ее неожиданное желание иметь детей. Раньше ее не привлекало материнство. Ей никогда не хотелось быть домашней женщиной, курицей-наседкой, маленькой хлопотуньей. А теперь она дождаться не могла, когда появится маленький Кармайкл. Да не один! Внезапно она стала мечтать, как о райском блаженстве, о доме, заполненном маленькими существами, быстро перебирающими крохотными ножками и лепечущими непонятные слова.

Конечно, ее дом не будет похож на дом тетки в Хуаресе. Это будет солидный особняк, а не жалкая лачуга. Ее муж в состоянии обеспечить и своей жене, и многочисленным детям безбедную жизнь. Не то что человек, существующий на жалкое пособие и неспособный позаботиться даже о себе, не говоря уже о других…

– Ну, я поехал, – сказал Реймонд, забирая с ночного столика бумажник и ключи от машины. – Если тебе что-то понадобится, телефон найдешь в книге. Веди себя хорошо без меня… – И он хитро усмехнулся.