Текст книги "Как написать детектив"

Автор книги: Лесли Грант-Адамсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

ПСИХОЛОГИЯ

Джона стоит поместить в центр сенсационной повести: он является персонажем, который мог бы достаточно убедительно объяснить причины своих поступков, хотя автор и читатель знают, что он ошибается. Он слабый, неуверенный в себе человек, поэтому все должно закончиться плохо. История Джонни строится на психологии. Повести такого типа иногда называют психологическими, или сенсационно-психологическими, причем надо помнить, что все хорошие повести базируются на психологии.

У нас есть определенное понятие о психологии и психиатрии, но не смотря на это, стоит почитать соответствующую литературу, благодаря чему наши воображаемые персонажи начнут действовать по типичным человеческим поведениям. Когда наш герой классифицирован с точки зрения психологии, в наших руках оказывается ключ к тому, как он думает, и на что способен. Нет смысла требовать от него больше, чем он может дать – это не его вина, и это касается всех персонажей. Поэтому следует спросить себя, годится ли наш герой для тех задач, которые мы ему доверили.

СИМПАТИЯ К «ПЛОХИМ ПАРНЯМ»

При создании сенсационной повести, мы натыкаемся на одно специфическое препятствие. Наш главный герой может заслуживать презрения, поэтому первостепенной задачей является необходимость убедить добропорядочных читателей, чтобы те не захлопнули книгу сразу же с закономерным отвращением. В других жанрах литературы писатель сознательно вызывает симпатию читателя к герою, и с этой целью придает ему какие-то привлекательные черты. Но что, черт возьми, можно сделать с плодом нашего воображения, который оказывается убийцей-психопатом?

Передо мной эта проблема возникла, когда я писала повесть A Life of Adventure. В ней присутствует Джим Раш, неудачливый обманщик. Я решила проблему таким образом, что показала его, как человека, озабоченного судьбой юноши-неудачника, Стивена, который ним восхищается. Пока не написала изрядной части книги, я не знала, что восхищение Стивена доведет до того, что он оставит у себя одежду, которую Джим выбросил после того, как совершил убийство. Пробуя защитить Джима от полицейской погони, Стивен погибает под колесами автомобиля.

Таким образом его смерть стала кульминационным пунктом повести, из-за отношений между героями. Хотя это может показаться шокирующим, Стивен становится очередной жертвой главного героя Джима Раша. Что интересно, женщины, которые читали эту книгу, поддаются очарованию главного героя, и придумывают множество причин, которые объясняют его поведение. А мужчин он наполняет ужасом.

Американский писатель Джеймс Элрой поступает наоборот. Своим негативным героям он не дает никаких положительных черт. Элрой является автором жестоких повестей, написанных языком комиксов, и на международной конференции писателей сенсационных повестей он сказал:

«Я хочу, чтобы читатель почувствовал симпатию к худшим чертам моих героев. Я пишу для подглядывателя, который прячется в каждом из нас».

Насилие, и то, как ты хочешь, чтобы читатель на него реагировал, это следующая проблема, которую надо учесть, когда развивается действие, а вместе с ним и его герои. Об этом мы подробнее поговорим в четвертой главе, а пока стоит обратить внимание на то, как с характеристикой своих негативных персонажей справляются наши любимые авторы.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Местом действия может быть любое место, от комнаты в квартире, до острова. Но каждое из них должно остаться в памяти читателя. Вспомнить только его название недостаточно, даже если это Лондон, хорошо известный большинству читателей хотя бы по телевизору. Потому что Лондон – огромный город, и у каждого района есть свои характерные черты.

От писателя требуется, чтобы он передал настроение места, известного героям. Этого можно достичь, описывая его вид, атмосферу, людей, которые в нем живут. Но не надо слишком загружать читателя обилием информации, давайте лучше вплетем ее в текст повести, чтобы образ разрастался по мере развития сюжета.

Мы можем показать первые впечатления героини, которая попала в торговый центр в Пустоши, но не с помощью куска обычного описания, который затормозит развитие истории. Вместо этого давайте построим образ. Когда героиня появляется там в первый раз, ее поражает всеобщая запущенность: какие-то бумажки, разносимые ветром по всей стоянке, крутятся в воздухе, пластиковые бутылки качаются в грязной воде сломанного фонтана, липкие обертки мороженного вываливаются из переполненной мусорной корзины; там нет людей, есть только перекатывание, кружение, колыхание и выпадание вещей, которых там быть не должно. Когда она приезжает туда в следующий раз, поднимает воротник плаща, чтобы укрыться от ветра, который дует с парковки. В третий раз к ее туфле приклеивается бумажка, и т. д.

Когда таким образом тщательно дозируешь подробности, то создаешь характеристику супермаркета в Пустоши, как места неинтересного, заброшенного, неряшливого, где ничего хорошего случиться не может. А потом можешь разыграть там какую-нибудь важную сцену – характеристика места уже зафиксирована в памяти читателя. Если будешь умело использовать место действия, оно станет неотъемлемым элементом твоей повести. Но если оно будет лишь фоном для событий, ты бесполезно потратишь этот шанс.

Стоит абсолютно практично относиться к тому, что описываешь. Подумай, можешь ли ты позволить себе путешествие на тропический остров, который хотел бы использовать в своей книге, или можешь ли ты попасть в конкретное место или здание, которое должен узнать. Сомневаешься? Это достаточная причина, чтобы обдумать все еще раз.

Некоторые из нас всего за несколько часов наблюдения легко обнаруживают сущность какого-то места, и потом выражают это в нескольких словах, но другие такого не могут. Может, мы сделаем лучше, описывая то, что хорошо знаем, чем то, что кажется более привлекательным. Но следует приготовиться к обязательному изменению разных мелких деталей. В повести Evil Acts я поместила серийного убийцу в настоящем доме на реальной улице, но изменила ее название и опустила несколько мелочей, которые могли быть неприятными для реальных жителей этого дома. Осторожность необходима, потому что этот литературный жанр обычно посвящен отвратительным делам и ситуациям. В лучшем случае это может расстроить нескольких читателей, в худшем – закончиться обвинением в клевете.

ТЕМП, ИНТОНАЦИЯ и ТЕМА

Когда обдуманы фабула, место действия и главные герои, появляются другие элементы повествования. Может, не концентрируясь на этом специально, ты уже определил темп, интонацию и тему всей повести. ТЕМП – это скорость, с какой ты намерен рассказывать свою историю. Конечно, он меняется в процессе изложения, ускоряется во время сцен «когда запирает дыхание в груди». Скорее всего, это произойдет автоматически, твое личное напряжение будет подсказывать правильные слова, вероятно, ты будешь чаще использовать определения и грамматические формы, связанные с действием. Может даже случиться так, что во всей повести ты примешь темп «стаккато», решившись на быстрый, рваный стиль, популярный в триллерах и некоторых детективах.

Приведенные ниже фрагменты взяты из «Женщины в озере» Рэймонда Чандлера, писателя, лаконичный стиль которого по прежнему имеет массу последователей.

«Я почти не слышал, что она говорила. Как шум далекого прибоя. Меня интересовал револьвер.

Я вытащил магазин. Он был пуст. Повернул револьвер и заглянул в дуло. В стволе тоже патрона не было. Понюхал ствол, пахло порохом.

Я опустил его в карман. Шестизарядный револьвер 25-го калибра. Пустой.

Из него стреляли, причем недавно. Впрочем, не в последние полчаса.»

Разумеется, никто не говорит, что нельзя писать плавно, медленно усыпляя читателя, чтобы неожиданно шокировать его в подходящий момент. Беспокойство заставляет волноваться, фразы становятся короче и резче, а язык более непосредственный. Когда чувствуешь, что тебя охватывает напряжение, это отражается на том, как ты рассказываешь свою историю.

Этот фрагмент взят из первой главы сенсационной повести In a Lonely Place Дороти Хьюдис, которая разворачивается в Калифорнии… Написана она была в 1950 году.

«Она прошла вершину холма, и была на последнем участке склона. Шла быстро. Тем временем, когда он добрался до этого места, из-за поворота выше по склону выехал автомобиль, и бросил ослепительный свет вначале на него, а потом на нее. Гнев опять исказил его лицо. Он пошел медленнее. Машина ускорила, съезжая вниз, минула его, но было слишком поздно – темнота пропала. Словно на каком-то параде, за первой машиной двинулась цепь автомобилей, ометающих светом тропу, дорогу и высокий палисад ограды напротив. Девушка была в безопасности, он почти чувствовал успокоение в ее шагах. Волна гнева ударила его, словно обух топора.»

ИНТОНАЦИЮ повести можно определить такими словами, как юмористическая, ироничная, издевательская, шутливая, сладко-горькая. Можно ещё соблазниться таким выражением, как рождающийся страх, чувство укрытого зла, или беспокойства. Темп должен быть результатом сознательных решений, потому что ты сам определяешь, с какой скоростью хочешь вести рассказ. Интонацию же диктует сам материал, хотя, как и везде, тут есть исключения. Самая мрачная, какую только можно представить, повесть может переродиться в юмористический криминал.

ТЕМА – это один из тех элементов, которые пугают авторов, причем не только начинающих. Они беспокоятся о том, что, планируя повесть, не всегда знают, какой будет ее тема. Ну а если вначале писатель уверен, что темой будет, к примеру, РАЗОЧАРОВАНИЕ, то начинает волноваться, когда оказывается, что в реальности вместо нее появилась ПОТЕРЯ. Тему обычно воспринимают, как препятствие, которое надо победить еще до того, как перо коснется бумаги. Как можно придумать историю, создать героев, выбрать место действия, определить настроение и темп, когда не знаешь темы? К счастью, тема – это один из тех элементов повести, о которых нет нужды сильно беспокоиться. Она сама появится в нужный момент.

Есть писатели, для которых тема является начальным пунктом работы. Они жаждут написать книгу об изгнании, бесчестии или мести, поэтому создают историю, которая иллюстрирует выбранную тему, и придумывают к ней соответствующих героев. Иные творцы наоборот, берутся за написание повести без принятия заранее торжественных решений касательно всех ее элементов. Хотя ты пока еще не знаешь, какая тема у твоего произведения, это еще не значит, что ее нет вообще.

ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ПЕРСОНАЖИ

Начинающие авторы часто излишне озабочены ролью второстепенных персонажей. Они не знают, сколько героев требует их повесть, и надо ли их всех знать еще до начала работы. Тем временем заполнение фона зависит от сюжета. Криминальная повесть может потребовать их несколько больше, чем другие жанры. У твоего детектива будет клиент, появляется чей-то труп, а вместе с ним иной раз довольно большая группа людей, часть которых будет подозреваемыми. Появляются так же помощники подозреваемых, на которых детектив наткнется во время расследования. К другому типу книг нужно всего лишь горсть второстепенных персонажей. Но нет заранее определенного, оптимального количества героев для каждого типа повести, надо только отказываться от персонажей, без которых можно обойтись, потому что важно, чтобы читатель запомнил каждого из них.

Если во время планирования или написания повести у нас появляются подозрения, что их слишком много, стоит подумать об удалении нескольких из них Можно решить эту проблему, создавая вместо веселой компании, живущей по соседству, одну сообразительную и жизнерадостную девушку-подростка. Можно ссылаться на ее приятелей, но надо держать их за кулисами. Обычно второстепенные персонажи появляются в процессе работы, но следует сохранять умеренность. Даже в самом черном криминале есть место на небольшое отступление, однако излишнее увлечение шуточками ослабит нашу повесть. Весельчаки станут чересчур важными для повести, каждое их появление будет замедлять темп и смягчать эмоциональный накал. А ведь мы этого не хотим, не так ли? Поэтому надо поступать с ними безжалостно.

Читатели начинают быстро ориентироваться в семейных связях наших героев. Поэтому, если Глэдис появится через десять глав отсутствия, хватит даже незначительного упоминания, чтобы читатель вспомнил, что она – тетка Селии, которая уехала в Брайтон на следующее утро после убийства. Но когда ты вводишь группу людей, например, товарищей по работе, читателям труднее отличать их друг от друга. Однако вспомним, что очень легко испортить повесть, если недостаточно ярко очертить второстепенных персонажей.

Заботься о том, чтобы читатель мог сразу запомнить твоих героев. Хорошо бы вспомнить о какой-нибудь странности, или описать характерную деталь внешности для того, чтобы потом обращаться к ней при следующих оказиях. Героя может поразить факт, что у элегантно одетой женщины такие грязные туфли, и в следующий раз он это вспомнит, когда будет о ней думать.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

Очень важно для писателя понимать и передавать читателю отношения, которые возникают между персонажами. Надо знать страхи и слабости Клайва, его хорошие и плохие привычки, знать, как он действует на нервы Джереми, и что Энтони просто ему не верит. Хотя ты знаешь, в целом, рассказываемую тобой историю, твои герои – это инструменты, которые служат для ее изложения. Отношения между ними создают нечто, что на наших глазах и в наших руках превращается в повесть.

Некоторые персонажи могут попасть в собственные истории, которые разворачиваются параллельно главному сюжету. Когда ты пишешь об отсутствии крыши над головой, твой герой может, пробуя разные способы, пытаться избежать выселения из квартиры, которую занял незаконно, а в это же время несколько второстепенных персонажей могут столкнуться с проблемой оплаты кредита, а еще кто-то наследует дом. Повести, в которых истории первоплановых и второплановых героев рассказывают о похожих проблемах, и переплетаются между собой, называются многосюжетными.

Эффективным способом сбить читателя с толку, является использование похожих фамилий. Когда я заметила, что в первой версии одной из моих повестей почти все фамилии начинаются на «В», я решила вести список придуманных собой фамилий. Кроме того, этот реестр предостерегает меня, когда число персонажей вырывается из-под контроля.

КАК ДОЛГО ЭТО ДЛИТСЯ?

Один из вопросов, который чаще всего задают писателям, касается времени работы над повестью. Мы даем разные ответы, потому что у нас разные меры отсчета, и разный опыт, но, по правде говоря, ответы эти придуманные. Например, среди авторов триллеров модно утверждать, что они работают определенное количество часов за столом определенное число недель. Они это складывают, и заявляют, что написание повести занимает, допустим, три месяца. Но когда мы присмотримся этому внимательнее, то обнаружим, что эти господа не учитывают время, посвященное на разработку идеи.

Патриция Хайсмит, такая же замечательная писательница сенсационных повестей, как и Сименон, призналась, что от появления идеи до времени, когда она чувствует, что может приступить к укладыванию сюжета, может пройти от шести месяцев до трех лет. Ещё до того, как обдумать сюжет, она должна очень хорошо познакомиться с героями, и знать о них намного больше, чем потом откроет книга. А так же иметь полную ясность насчет места действия.

Обдумывание героев целых три года может показаться легким перебором, особенно тому, кто хотел бы жить писательством. К счастью, писатели могут работать над несколькими вещами одновременно. Когда их голова полна идей, связанных с будущей повестью, они могут беспрепятственно заниматься написанием другого, уже созревшего текста, разрешать сомнения редактора, связанные с недавно полученной из издательства рукописью, выступать на публике, рекламируя свежевыпущенную книгу, и делать много других важных вещей.

ПРОВЕРКА СВОИХ ИДЕЙ

Повести Патриции Хайсмит создавались в следующем порядке: герой, место действия, и, значительно позже, сюжет. Бывает, что эти элементы появляются примерно в одно и то же время, порождая друг друга. Вилла в Тоскани предполагает британскую семью среднего достатка на отдыхе, домохозяйку, и несколько местных жителей. История может основываться на конфликте или соперничестве между туристами, и постоянными жителями описываемого района. Одна из этих групп может скрывать ужасную тайну, которая, раз это криминал, связана с убийством.

Предположим, что тебе на глаза попался замечательный персонаж – нищий, который продает газеты на улицах Лондона. Тогда местом действия должна стать подозрительная часть города: убежища для бездомных, психи, спящие на улице, наркоманы. Твоя повесть может содержать столько форм преступности, сколько захочешь.

Может, первым появится сюжет. На далекой шотландской ферме жестоко убита пара стариков – супругов. Их невиновного сына обвиняют в убийстве, мотивом которого могло бы стать наследство. Скрываясь от полиции, он пытается самостоятельно найти убийц.

КОГДА ВСЕ ИДЕТ СЛИШКОМ ГЛАДКО

Когда персонажей, место действия и фабулу нам удается придумать слишком легко, стоит над этим задуматься. Вдохновение, конечно, вещь благословенная, но оно не должно появляться без сопротивления. Первые идеи всегда надо проверять – если они хорошие, то проверка им не повредит, а если они не выдержат испытания, мы сможем сэкономить множество усилий и разочарований.

У тебя вызывает сомнение эта история в Тоскани? Не расстраивайся, исправляй. Сделай ее менее предсказуемой. Может, туристы будут выглядеть интереснее? Может, это не семья, а какая-то другая компания, да еще и загадочная? А домохозяйка – она ведь больше похожа на карикатуру домохозяйки, не так ли? Добавь ей характера.

А этот бродяга, что продает газеты – он ведь достаточно убедительный персонаж? Но действительно ли у него такие проблемы с дикцией, как тебе кажется? Если ты используешь его, как протагониста, недостатки могут стать очень серьезным препятствием со временем. В таком случае, кто же он на самом деле? Ученый, который исследует изнанку жизни? Агент из бригады по борьбе с наркотиками? Кто-то, кто выиграл главный приз в лотерее, и теперь скрывается от попрошаек? Ты прав, не все идеи одинаково разумны, но это не должно тебя разочаровывать. Тебе обязательно удастся заметить самые слабые места.

Теперь вернемся к повести, которая не выходит у тебя из головы. Ты уже обдумал довольно большую часть истории, либо придумал главных героев, либо и то, и другое. Ты уже знаешь, что местом действия будет некий город, дом, пристань, остров – что только захочешь. На этом этапе обдумывания повести мои записки полны слов, таких, как «может быть», «вероятно», «наверное», показывающих сомнение и альтернативные варианты. С другой стороны, я все-таки уверена в чувствах, которые моя повесть содержит – я имею в виду чувства героев. Появляются такие слова, как «клаустрофобия», «безнадежность», «загнанный». Попробуй ответить себе, как чувствуют себя твои герои. Может, это еще одна деталь, которую ты знаешь о своей повести.

Когда герои застрянут на тосканской вилле, беззаботность отпуска превратится в чувство клаустрофобии, не смотря на бескрайние пейзажи за окном. Бродяга, продающий газеты, может бороться с превратностями судьбы, но если это серьезные проблемы, в книге может появиться чувство безнадежности. Молодой парень, который скрывается от полиции, обвиняющей его в двойном убийстве, это прекрасный кандидат на загнанного в угол человека. Но это все очевидные решения, которые необязательно будут самыми интересными.

Однако, самый интересный – не значит «самый эксцентричный». Это проблема сохранения равновесия. Нам приходится избегать банальностей, одновременно остерегаясь чересчур странных вещей. Удачные повести всегда получаются посередине. Персонажи могут иметь слишком много слабостей, чтобы отличаться оригинальностью, можно также переворачивать с ног на голову предсказуемые ситуации, но все это не должно заходить так далеко, что станет неправдоподобным. Криминально-сенсационные повести добиваются успеха только благодаря тому, что читатель разделяет страх их персонажей, а если эти страхи не являются для него реальными, он не понимает ситуации, в которой оказались герои, и повесть неизбежно обречена на провал.

Когда читатель открывает повесть, тем самым он заявляет о желании сотрудничать с автором. Он охотно прячет свое недоверие, чтобы дать тому возможность провести себя сквозь мир воображения, и хотя он знает, что это «только выдумки», он будет корчиться от боли, если героя кто-то ударит, вздыхать, когда героиня будет грустить, и улыбаться, когда та пошутит. Но читатель не глуп. Он живет, как мы все, и знает, когда мы говорим о людях правду, а когда врем. Когда мы обманываем, читатель становится нетерпеливым. Он заявляет, что персонажи, которых мы ему представили, не реагируют, как живые люди, поэтому история становится неправдоподобной, и закрывает книгу.