Текст книги "В огнях Бродвея"

Автор книги: Лесли Энн Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

7

– Я тебе точно не помешаю? – спросила Диана, когда от ответа Эммета уже мало что зависело. Они стояли у подъезда его дома, а Эммет доставал из багажника чемоданы.

– Точно не помешаешь, – ответил он, отдуваясь. – Что у тебя там, кирпичи?

– Осторожно. В этом чемодане старые граммофонные пластинки. Они достались мне от деда, и я ими очень дорожу.

Диана поймала на себе удивленно-восхищенный взгляд Эммета. От неловкости ее избавила консьержка. Любопытная пожилая дама выглянула в маленькое круглое окошко во входной двери и бесцеремонно принялась рассматривать гостью офицера Робинсона.

– Добрый день, миссис Гродек. Как ваш радикулит? – дружелюбно поинтересовался Эммет, словно эта самая миссис Гродек была его любимой бабушкой.

– Слава богу, пока не мучит, – прокряхтела старуха, открыв дверь.

Типичная старая карга, которая сует нос в чужие дела, подумала Диана. Словно прочитав ее мысли, консьержка спросила:

– Мистер Робинсон, ваша подруга останется у вас?

– Да. Познакомьтесь, эта очаровательная особа – Диана Роуз, актриса «Мажестик». Может быть, вы слышали о мюзикле «Земные радости»? Она там исполняла главную роль. – Диана незаметно сжала локоть Эммета, дав понять, что он слишком много болтает о ней и ее заслугах.

– «Земные радости»? – Миссис Гродек задумчиво сдвинула брови и поморщила лоб. – Нет, не слышала. Наверное, очередная безнравственная чепуха от Солвея.

– Вы знаете мистера Леонарда Солвея?! – удивленно воскликнула Диана.

– Милочка, когда мне было столько же лет, сколько и вам, Солвей бегал за мной, как влюбленный мальчишка. Он вечно волочился за актрисами и не пропускал ни одной юбки. Похоже, его исправит только могила. Надо же, «Земные радости». Наверняка этот спектакль о любви. – Миссис Гродек выжидательно посмотрела на Диану.

Диана пожала плечами.

– Почти все произведения писателей, композиторов и художников о любви, – задумчиво произнесла она.

– Верно, верно, – согласилась консьержка, проведя рукой по волосам, аккуратно уложенным в какую-то хитрую старомодную прическу.

Воспользовавшись моментом, Эммет и Диана проскользнули мимо миссис Гродек и вызвали лифт.

– Надеюсь, твои соседи не все такие любопытные, – с улыбкой заметила Диана.

– Миссис Гродек любит поболтать о былом, о своей бурной молодости и о том, какая сейчас безнравственная молодежь… Кстати, в молодости она выступала на сцене с какими-то фривольными песенками. Потом выскочила замуж за моряка и погибла для Бродвея. Если бы ты не была предвзято настроена, она бы тебе понравилась. Миссис Гродек временами бывает обворожительной настолько, что забываешь о ее возрасте. Кстати, у нее есть отличный старинный патефон. – Эммет усмехнулся. – У вас много общего.

– Радуешься, что нашел мне подружку?

– Диана, я шучу. Не обижайся.

– Я вовсе не обижаюсь. Дурацкая привычка, которую я и в других не терплю.

– Тогда почему ты нахмурилась?

– Эммет, ты собираешься нажимать на кнопку или мы так и будем стоять в лифте битый час?

– Только не говори, что страдаешь клаустрофобией.

– Ничего смешного, – огрызнулась Диана, скрестив на груди руки.

– Неужели и богиням свойственны слабости?

– Эммет, пожалуйста… – Голос Дианы изменился почти до неузнаваемости, и Эммет поспешно достал из кармана магнитный ключ и прижал его круглой пластинкой к кнопке с цифрой семь.

– Ты живешь в лофте?

– Удивлена? – не без гордости спросил Эммет.

Сама Диана о лофте могла только мечтать. Это было самое модное и самое роскошное жилье в Нью-Йорке. В густонаселенном мегаполисе, городе небоскребов, на вес золота ценится каждый квадратный метр. Неудивительно, что человек, занимающий целый этаж, вызывал смешанное чувство зависти и уважения у других жителей Большого Яблока, которое правильнее было бы назвать Большим Муравейником.

– Откуда у простого нью-йоркского полицейского квартира в целый этаж, да еще и в Сохо?

– Давай поговорим об этом позже.

Диана поразилась перемене, произошедшей с лицом Робинсона. Оно словно потемнело, как предгрозовое небо. Какую тайну вы скрываете, офицер Робинсон? Уж не привели ли вы меня в жилище Синей Бороды?

Лифт остановился на седьмом этаже. Диана ждала, пока створки кабины раздвинутся, с закрытыми глазами.

– Можешь смотреть. Только не ожидай чего-то фантастического или королевского, – предупредил Эммет.

Диана открыла глаза и ахнула от удивления. Квартира Эммета была не просто огромной, но и необычно оформленной. Взгляд привлекали в первую очередь зеркальные стены с серебристым рисунком и большое окно от пола до потолка. Благодаря оптическому эффекту, производимому светом и многочисленными отражениями, создавалось впечатление, что пространство не имеет границ. Вот, значит, как чувствовала себя Алиса, попавшая в Зазеркалье, мелькнуло в голове у Дианы.

– А где же стены? – спросила она, еле справившись с первоначальным потрясением.

Эммет пожал плечами и осмотрел помещение с таким видом, словно тоже впервые в нем оказался.

– Я попросил их снести.

– Хочешь сказать, что мы будем спать в одной комнате?

– Выходит, что да. Правда, на большом расстоянии друг от друга. Впрочем, если бы я захотел… меня бы не остановили ни стены, ни двери.

– Надеюсь, хоть ванна у тебя спрятана от посторонних глаз.

– Да. Ванная комната и туалет вон там. – Эммет указал рукой вправо от входной двери, где они все еще стояли.

– Не возражаешь, если я освежу лицо?

– Разумеется. Чувствуй себя как дома.

– …Но не забывай, что ты в гостях, – шутливо продолжила Диана, направившись в ванную.

Эммет ничего не ответил. Диана обернулась, но Эммет словно испарился. Чудеса, да и только. Стен нет – а человека не видно. Причудливые узоры на зеркалах завораживали. А мягкое ковровое покрытие на полу расслабляло уставшие за день ноги. Диана зевнула. Бессонная ночь и ранний подъем давали о себе знать. Сандра наверняка вздремнула в самолете – больше там все равно нечем заняться. Диана вздохнула, вспомнив, как давно не летала на самолете. Она с детства любила смотреть на облака сверху вниз и поражалась людям, с опаской поднимавшимся по трапу на борт. Для нее куда страшнее было подняться в лифте на последний этаж небоскреба, чем перелететь через Атлантику на высоте десять тысяч километров.

Диана зашла в ванную комнату и в очередной раз поразилась изобретательности дизайнера. Стены и пол покрывала маленькая квадратная плитка лазурно-голубого цвета, а сама ванна была позолоченной. Диана хоть и была не прочь сейчас понежиться в горячей воде, ограничилась тем, что умылась.

– Эммет, ты где? – позвала Диана, выйдя из ванной.

Знакомый голос раздался в метре от нее:

– У меня остались еще кое-какие дела.

Эммет сменил полицейскую форму на джинсы и легкий вязаный пуловер, надетый на голое тело. Модные остроносые ботинки дополняли образ стильного парня с рекламных щитов «Армани». Диана невольно залюбовалась спортивной фигурой стоящего перед ней мужчины. От Эммета веяло силой и мужественностью, о которых мечтает каждая женщина. Поймав оценивающий взгляд Дианы, Эммет усмехнулся и похлопал себя по груди.

– Что, в образе полицейского я нравился тебе больше?

– Да… то есть нет. – Диана смущенно улыбнулась.

Не могла же она признаться Эммету в том, что в полицейской форме он казался ей менее опасным! Он бы поднял ее на смех и начал уверять, что ей нечего бояться, когда он рядом. Его работа как раз в том и состоит, чтобы защищать ее от плохих парней. А кто же защитит от нее самой? От ее желаний, сводящих с ума по ночам? От непозволительно смелых мыслей, вновь и вновь приводящих к Эммету Робинсону? Разве Диана не знала о том, что привязанность к Эммету разрушит все ее честолюбивые замыслы и планы относительно безбедного будущего? Тогда почему же она, словно загипнотизированный удавом кролик, шла к краю пропасти под названием «любовь»?

– Я ненадолго уйду. А ты пока осмотрись и отдохни.

– Ты скоро вернешься? – Диана недоверчиво посмотрела на Эммета.

– Постараюсь, как можно быстрее. Все-таки ты еще не освоилась. А с завтрашнего дня, как и обещал, ты меня не увидишь.

– Эммет, тебе вовсе не обязательно целыми днями пропадать на работе. Я… я буду рада поужинать с тобой.

– О, неужели ты умеешь готовить?

– Вообще-то…

Эммет сокрушенно вздохнул.

– Я так и знал, что снова придется довольствоваться сандвичами и колой!

– Когда ты предложил пожить у тебя, речь не шла об обязанностях кухарки! – вспылила Диана.

К утверждению, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, она всегда относилась с изрядной долей скепсиса. Проблем с мужским вниманием у Дианы никогда не возникало.

– Не кипятись. – Эммет обнял ее за плечи. – Тебе несказанно повезло. Я неплохо управляюсь со сковородками и кастрюлями. Когда живешь один, поневоле обзаводишься нужными навыками.

– Да тебе цены нет! – съязвила Диана. – Завидный жених.

В голову вновь полезли мрачные мысли о Синей Бороде. Его ведь тоже считали перспективной парой.

– А в каком углу ты хранишь свои секреты?

– В каком смысле?

– В доме каждого человека есть шкаф со скелетом, к которому и близко не подпускают посторонних. Где твой?

Эммет рассмеялся.

– Ты что, вообразила, будто я Синяя Борода?

Диана вздрогнула. Как Эммету удалось прочитать ее мысли и угадать страхи?

– Успокойся. У меня не только запертых, но и вообще дверей нет. У тебя есть возможность убедиться в этом, пока меня не будет.

– Куда я могу положить свои вещи?

– Я уже освободил для них этот шкаф.

Эммет потянулся к зеркальной стене, и Диана с удивлением обнаружила, что это вовсе не стена, а зеркальная створка большого гардероба. Если бы она была внимательнее, то могла бы заметить крохотные металлические ручки на узорчатом зеркале – только они и выдавали наличие искусно замаскированного шкафа.

– Правда, боюсь, здесь маловато места для трех чемоданов. Придумаем что-нибудь позже.

Эммет поцеловал Диану в лоб и ушел.

Оставшись одна, Диана еще раз внимательно осмотрела просторную квартиру, дюйм за дюймом исследуя ее достопримечательности. Зеркальные стены, за которыми дизайнер спрятал шкафы и полки, мягкие диваны и кресла, обитые бордовым бархатом, пушистые длинноворсовые ковры, в которых ноги буквально утопали… Слишком роскошное жилище для полицейского, вынесла вердикт Диана, завершив получасовой осмотр своего временного пристанища.

После горячей ванны Диана мигом уснула на диване, стоявшем посреди гостиной зоны. Двуспальная кровать, расположенная в нише напротив окна, показалась ей слишком просторной для одного человека. Диана была почти уверена, что и Эммет предпочитает проводить ночи на диване.

Мысль о том, что Эммет приводил в этот дом и других женщин, показалась Диане настолько неприятной, что она поморщилась, словно проглотила горькую пилюлю. С другой стороны, что в этом странного? Эммет взрослый, здоровый мужчина, вряд ли он ведет жизнь непорочного ангела. Что греха таить, Диана сама никогда не была святой. В ее жизни были мужчины. Некоторых она любила, а некоторым позволяла любить себя. Но ни один из них так не волновал ее кровь и воображение, как Эммет Робинсон.

Диана до сих пор не могла поверить в то, что согласилась на предложение малознакомого мужчины – рядового полицейского! – пожить в его квартире. Куда правильнее было бы обратиться за помощью к кому-то вроде Джосера-старшего. Он бы не только выделил своей любимице отдельные апартаменты, но и не стал бы претендовать на место под ее одеялом. В глубине души Диана давно списала престарелого миллионера со счетов как мужчину. Вряд ли он был на что-то способен в постели. Чем, как не боязнью показать свою немощь, можно было объяснить отсутствие каких-либо поползновений со стороны Патрика? Он приглашал Диану и ее друзей в лучшие рестораны, катал на яхте или личном самолете, дарил драгоценности, даже звал замуж, но никогда не пытался залезть ей под юбку. Возможно, именно это и позволяло им непринужденно общаться. Диана всегда чувствовала себя с Джосером-старшим раскованно и свободно, позволяла себе выходки, порой несовместимые со статусом приличной леди.

С Эмметом Диана не чувствовала себя настолько свободно, но объясняла это своими потаенными желаниями. Как и Патрик, Эммет не намекал на секс. По крайней мере, не говорил об этом вслух. Но вся атмосфера его жилища кричала о нерастраченной сексуальной энергии ее хозяина. Диана чувствовала ее на интуитивном уровне и не могла противиться ее влиянию. Не успела за Эмметом закрыться дверь, как Диана уже начала по нему скучать и сожалеть о том, что была с ним слишком холодна и груба. Вдруг он уже пожалел о своем гостеприимном предложении? Засыпая, Диана дала себе слово, что попросит у Эммета прощения и сделает все возможное, чтобы добавить его жизни радости. Пусть счастье и продлится не более недели.

Потом она купит квартиру. Возможно, что они даже больше никогда не увидятся. В Нью-Йорке неимоверно трудно «случайно столкнуться» на перекрестке. Правда, особам вроде Глории Паркер всегда удается оказаться в нужном месте в нужное время да еще и встретить там нужных людей. Диана о подобной способности могла только мечтать.

Пару лет назад она по уши влюбилась в одного пройдоху, который каким-то чудом умудрился выиграть на бирже целое состояние. Помотав полгода Диане нервы, он послал ее ко всем чертям и закрутил роман с джазовой певицей – афроамериканкой. Диана, переступив через гордость и самоуважение, всеми силами пыталась вернуть бывшего любовника. После пары неудачных попыток выяснить отношения герой-любовник попросил больше не искать с ним встречи. С тех пор он словно сквозь землю провалился. Диана посещала его любимые бары и забегаловки, ходила в те клубы, завсегдатаем которых он некогда был, покупала продукты в супермаркете рядом с его домом, но никогда не встречала бывшего бойфренда. Казалось, что в теорию вероятности закралась ошибка.

Однако еще через полгода, когда Диана, вволю настрадавшись и наплакавшись от неразделенной любви, зажила прежней беззаботной жизнью, она натыкалась на «любовь всей своей жизни» едва ли не каждый вечер. Темнокожая дива бросила его через месяц, и теперь он менял подруг как перчатки. Видя его каждый раз с новой спутницей, Диана окончательно разочаровалась. Более того, она удивлялась, как вообще могла бегать за таким ничтожеством. Неудачный любовный опыт научил Диану тому, что женщине выгоднее и спокойнее позволять себя любить, а не бегать за мужчиной, как собачонка.

Диана открыла глаза, еще не совсем понимая, что именно ее разбудило. Подозрительное шипение в той части квартиры Эммета, которую можно было с натяжкой назвать кухней, или аппетитный запах жареного мяса. Диана потянула носом. Мм, пахло божественно. Желудок недовольно заурчал. Диана поднялась с кровати и на цыпочках пошла на запах.

– Хотела меня испугать? – раздалось Диане в самое ухо настолько неожиданно, что она подпрыгнула на месте и громко вскрикнула.

– Эммет, меня чуть удар не хватил!

– Прости. Я увидел в зеркало, что ты крадешься, как хищник, вышедший на охоту, и решил переиграть тебя.

– Мы не в детской песочнице. Здесь никто ни с кем не играет, – назидательно заметила Диана.

Эммет лукаво прищурился.

– Неужели?

От его усмешки у Дианы по спине пробежали мурашки, и она поспешила переменить тему разговора:

– Ты давно вернулся?

– Минут двадцать назад.

– А почему меня не разбудил?

– Ты так сладко спала, что я не решился.

Диана недовольно вздохнула. Она ненавидела, если кто-нибудь наблюдал за ней, когда она спит. Ей почему-то казалось, что это не самое приятное зрелище. Вдруг она храпит или пускает во сне слюни? Брр, как супруги могут спать годами в одной кровати и при этом не терять друг к другу интерес? Правда, если брачное ложе таких размеров, как кровать Эммета, то еще куда ни шло. Там могла бы разместиться на ночь половина футбольной команды.

– Ты во сне что-то бормотала. Кажется, чье-то имя… – Эммет смотрел на Диану не отрывая взгляда, словно желая просветить ее насквозь подобно рентгеновским лучам.

– Блефуешь, – сухо ответила Диана, решив не давать Эммету возможности вновь вогнать ее в краску. Самое ужасное, что она и впрямь могла разговаривать во сне. И нетрудно догадаться, чье имя слетало с ее губ. – Кстати, где я буду спать ночью? На том же диване?

– Вообще-то я сам обычно на нем ночую, – подтвердил догадку Дианы Эммет. – Думаю, на кровати тебе будет удобнее. С твоей клаустрофобией…

– Огромная кровать пугает меня еще больше тесного лифта, – призналась Диана. – Она слишком велика для одного человека, тебе не кажется?

– Это что, намек? – Эммет расплылся в широченной улыбке и озорно подмигнул ей.

– Намек на что? Эммет, ты неисправим! Даже не надейся переспать со мной.

– Надежда умирает последней.

– Можешь похоронить ее вне очереди.

– Неужели? – задал свой излюбленный вопрос Эммет.

Этим «неужели» он сводил Диану с ума. В нем звучало не только сомнение в искренности ее слов, но и прямо противоположное утверждение. Казалось, Эммет не только читает ее мысли, но и предугадывает желания и поступки.

– Неужели ты решил приготовить нам ужин? – спросила Диана, перехватив инициативу.

– Нам? Я думал, что актрисы не едят после шести вечера.

– В каждом правиле есть исключения. И они почти всегда лучше самих правил.

Эммет рассмеялся.

– Сегодня в нашем скромном меню спаржа, бифштексы и красное вино.

– Собираешься меня напоить?

– Диана, если ты еще раз обвинишь меня в злом умысле, то я и правда обижусь. Почему тебе трудно поверить в то, что я хочу всего лишь провести приятный вечер в твоей компании? Выпьем по бокалу вина, поговорим… Ничего предосудительного. Обещаю. – Эммет снова лукаво улыбнулся: – Разумеется, если ты сама не пожелаешь большего.

– Прости, Эммет. Я пару часов назад поклялась себе, что больше не буду тебя обижать своим недоверием и беспочвенными сомнениями, но… Я слишком испорчена.

– О да, ты исчадие ада, доставшееся мне за прегрешения отца… – произнес на низких нотах Эммет. Неожиданно он осекся, словно сболтнул лишнее, и, взяв за руку, повел Диану в кухню. – Я голодный, как стая волков.

– Я тоже. Сколько я проспала?

– Смотря когда ты легла. Сейчас около восьми.

– Ты больше никуда не уйдешь?

– Тебе не кажется, что твой вопрос не слишком вежлив? – с напускным укором произнес Эммет. – Не успел я прийти, как ты торопишь меня на выход.

– Вообще-то наоборот: я не хочу, чтобы ты уходил.

– Правда? – Эммет развернул Диану лицом к себе и заглянул в ее по-детски доверчивые зеленые глаза.

Горячее дыхание обожгло ее кожу, и Диана инстинктивно попыталась отступить, но руки Эммета надежно удерживали ее в своем плену. Их губы были так близко, что у Дианы перехватило дыхание и участилось сердцебиение. Глаза Эммета потемнели, и она уже с трудом могла разглядеть границу между зрачком и радужной оболочкой. Эммет сжал ее еще сильнее и, чуть склонившись, коснулся поцелуем ее губ. Диана закрыла глаза, наслаждаясь сладостными ощущениями.

Робкий, нежный поцелуй Эммета становился все глубже и страстнее. Диана забыла о своих страхах, без остатка растворившись в наслаждении. Она жадно ловила ртом дыхание Эммета, ласкала его губы своими. Их языки то сталкивались, то отлетали в разные стороны в безумном танце. Это могло продолжаться бесконечно, но длилось не более минуты. Эммет прервал поцелуй и услышал в ответ разочарованный вздох Дианы.

– Извини. Но наше мясо вот-вот превратится в угли. Мы еще вернемся к этому… хм… разговору.

– Не надейся, – отрезала Диана, гордо вскинув голову.

– Где-то я уже это слышал, – заметил с улыбкой Эммет, убрав с плиты шипящую сковороду. – Диана, ты никогда не пробовала соотносить свои слова и действия? Твоим губам я верю больше. Или ты сейчас снова обвинишь меня в том, что я воспользовался твоей слабостью? Уж кого-кого, но только не тебя, Диана Роуз, можно назвать беззащитной. Обижать тебя, по крайней мере, неблагоразумно и небезопасно. Себе дороже станет.

– Только не говори, что боишься меня, – парировала Диана. Она скрестила руки на груди, а высоко поднятая голова и напряженные мышцы лица свидетельствовали о боевом настрое их обладательницы. – Уж кто-кто, но только не ты создаешь впечатление пугливого подкаблучника.

– Один – один, – с улыбкой произнес Эммет, прекратив спор. – Давай ужинать.

– Перемирие?

– А мы ссорились?

Эммет откупорил бутылку и медленно наполнил вином два бокала на изящных ножках. Затем поставил перед Дианой тарелку с мясом и спаржей. Она и не заметила, когда он успел все приготовить.

Едва Диана открыла рот, чтобы сказать о том, что для полноты картины недостает горящих свечей, как свет погас – и на столе замерцало пламя двух витых свечей в хрустальном подсвечнике. Блики света играли на стеклянных гранях, переливаясь тончайшими оттенками. Диана с трудом оторвала взгляд от игры света и тени, когда Эммет предложил тост за их знакомство.

Диана подняла бокал и чокнулась с Эмметом. Происходящее казалось ей нереальным. Неужели она сидит за одним столом с полицейским? Как случилось, что она согласилась пожить у него, а не сняла номер в одной из бесчисленных гостиниц города?

Сделав по глотку, Эммет и Диана приступили к еде. В течение ужина гостья на все лады расхваливала кулинарные способности Эммета и клялась, что никогда ничего вкуснее не пробовала. Польщенный Эммет смущенно улыбался и уверял, что ничего особенного не приготовил.

– Ты не хочешь мне рассказать, откуда у тебя такая шикарная квартира? – спросила слегка захмелевшая от вина Диана.

– Не уверен, что тебе понравится моя история.

– Не все истории нравятся, но все достойны быть услышанными, – заметила Диана, кладя ладонь поверх руки Эммета.

– Я стал полицейским, потому что меня попросил об этом отец, – начал он, увидев в глазах Дианы искреннюю заинтересовать и желание выслушать его. – Перед смертью он позвал меня и выразил свою последнюю волю.

– О боже, Эммет! – выдохнула Диана.

Ей стало нестерпимо жаль его, и она едва удержалась, чтобы не обнять Эммета. Признание явно причиняло ему боль, но он не останавливался.

– Он был главой преступного клана, выросшего из обычной уличной банды. По слухам, они держали в страхе целый район. Нельзя плохо отзываться о родителях, тем более если их уже нет в живых, но руки моего отца были по локоть в крови. Моя мать погибла в перестрелке, смертельно раненная шальной пулей. До конца своих дней отец винил в ее смерти себя. Мне было всего пять, когда мамы не стало, но я до сих пор помню ее печальные глаза, полные страха за наши жизни. Она умоляла отца завязать, уехать подальше от Нью-Йорка. Отец пообещал, что порвет с криминалом, но сказать это было гораздо проще, чем сделать. Ему угрожали, терроризировали ночными звонками и анонимными письмами…

А потом погибла мама, и все потеряло смысл. У отца всегда были деньги, но никогда не было свободы и спокойствия. Соседи его боялись, однако не любили. Мальчишки в школе меня никогда не дразнили, но и не играли со мной. Казалось, нас с отцом отделяла от остального мира невидимая стена из страха. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты меня боялась?

Диана кивнула. Ее глаза были полны слез, но она не прерывала Эммета, понимая, что обязана выслушать его до конца. Ей было тяжело и больно слушать рассказ о несчастном одиноком ребенке, но она понимала, что этот самый ребенок уже вырос и теперь сидит рядом с ней. Он уже не маленький мальчик, а взрослый мужчина, но ему все так же нужны поддержка и понимание.

– Эта квартира – все, что я согласился принять после смерти отца. Мне не хотелось пачкать руки о те деньги, что были заработаны кровью. Не знаю, что с ними стало. Возможно, они так и лежат на банковском счете, который отец открыл на мое имя незадолго до смерти. Мы никогда здесь не жили. Отец любил Сохо и всегда мечтал жить среди артистической богемы, но… не успел. Вот и вся история. Теперь я служу в полиции и борюсь с такими, как мой отец.

– Эммет, это очень благородно.

Диана была слишком потрясена услышанным и не могла выразить всю гамму чувств, которые обуревали ее. Раньше она не могла объяснить себе, что именно ее привлекает в Эммете. Теперь же она различала в его взгляде глубоко запрятанную боль и готовность прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. Диана впервые встретила человека, для которого чувство долга стояло едва ли не на первом месте. Эммет заслуживал не только уважения и восхищения, но и любви, которой он был обделен в жизни.

Однако Диана чувствовала себя неспособной одарить Эммета той любовью, которой, по ее мнению, он достоин. Она была слишком испорчена и ожесточена. За годы, отданные шоу-бизнесу, Диана стала циничной и расчетливой. Пусть Эммет не желал в это верить, но она-то знала, какие ужасные мысли посещали ее время от времени.

Эммет был чист душой, как ребенок. Даже служба в полиции и ежедневные встречи с худшими представителями рода человеческого не лишили его наивного взгляда на жизнь, способности радоваться каждой мелочи и удивляться самым обыденным вещам, мимо которых Диана прошла бы, не заметив.

Она горько разрыдалась.

– Что случилось? – заволновался Эммет. – Я так и знал, что не стоит рассказывать тебе о своих родителях. Уверяю, я не такой.

– Я знаю, знаю… – Диана всхлипнула.

– Тогда почему ты разревелась? Считаешь меня чудовищем? Чудовище могло породить только себе подобное.

– Нет, Эммет, это я чудовище.

– Диана, что за глупости? Какое из тебя чудовище?

– У меня была прекрасная семья, любящие родители, а я… я посылаю им открытки только на Рождество и звоню пару раз в месяц.

– Ты была занята.

– Чем?!! Думаешь, я с утра до ночи пропадала в театре? Нет, я порхала по жизни как бабочка. Работа доставляла мне удовольствие.

– Это же замечательно. Ты занималась своим делом. Не наговаривай на себя. Даже если ты и была невнимательна к своей семье, то это не означает, что ты заслужила персональный котел в аду в наказание.

– Эммет, если бы ты знал, какая я была злая! Причиной скольких страданий я была!

– Если ты о мужчинах, то поверь мне, многие это заслужили.

– Многие, но не все. Обычный клерк мог достать для меня хоть звезду с неба, но не заслужить и половины того, что досталось бы обладателю солидного банковского счета.

– Диана, ты излишне самокритична. Уверен, что если бы ты по-настоящему полюбила мужчину, то в последнюю очередь заглянула бы в его кошелек. Ты ведь сидишь сейчас рядом со мной, хотя я обычный полицейский.

– Это потому что мы познакомились в трудный для меня момент. Я была растеряна и расстроена. Казалось, земля уплыла из-под моих ног…

– И ты забыла, что на самом деле ты стерва? – усмехнулся Эммет.

– Я на самом деле стерва. Почему ты отказываешься в это верить?

– Потому что я вижу, какая ты. Ты талантливая актриса и с блеском можешь сыграть любую роль. Но меня тебе не удастся обмануть. Я навидался на своем веку всяких негодяев, и, поверь мне, ты по сравнению с ними – ангел с белоснежными крылышками за спиной. Так что прекращай разводить сырость, и пошли спать. По-моему, мы засиделись.

– Эммет… – Диана посмотрела ему в глаза и, прижав руку к груди, произнесла: – Я не хочу сделать тебе больно.

– Я знаю.