Текст книги "Я случайно, господин инквизитор! или Охота на Тени (СИ)"
Автор книги: Леси Филеберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 21. Вы позволите?
На следующее утро я еле заставила себя выползти из кровати. Дело в том, что накануне Морис после нашего возвращения с Водного Кордона повел всю нашу группу стажеров ноль-ноль-девять на "проверочную тренировку", по его выражению. Тренировка эта должна была состояться еще в первый день моего появления в Штабе, но… В общем, ряд событий вопиюще отодвинул это дело на несколько дней, да. Куда уж дальше откладывать.
Проверка, видимо, заключалась в том, сдохнем мы или нет – от усталости и от нечисти заодно. Потому что Морис погнал нас прямиком в Дьявольское Ущелье, эдакий оплот демонов на дальней окраине Форланда. Да и помимо демонов там других тварей было с избытком. Ущелье это находилось в месте энергетического излома реальности, куда нечисть как магнитом тянуло. Исправить это полностью, по словам инквизиторов, было невозможно, проще знать это место и контролировать полностью.
Берега ущелья после недавнего проливного дождя были мокрые, скользкие, а Морис безжалостно тащил нас по самой грязи.
Впрочем, к самим норам демонов он нас не потащил, а вывел на полянку, над которой вились чёрные бабочки.
– Поймайте мне хотя бы одну филарию, – развернулся он к нам с ехидной улыбочкой.
– Бабочку, что ли? – удивился Роджер и недоуменно почесал в затылке. – А в чем проблема, собственно?..
Он потянулся было схватить бабочку, замершую на ближайшем дереве, я еле успела его остановить, буквально повиснув на его руке.
– Стой! – воскликнула громко. – Они крайне опасны! Их нельзя вот так просто трогать!
Морис одобрительно хмыкнул.
Чувствовала на себе его внимательный взгляд, но после недавней выходки с недопоцелуем я смотрела на что и кого угодно, кроме Мориса. Потому что не знала, как себя вести, куда деть глаза и руки. И вообще, у меня немного коленки тряслись. Это вообще нормально, что я дрожу от одного только жгучего взгляда куратора? И думаю о том, какой на вкус его поцелуй? Интересно, а у него губы мягкие, или?.. А-а-а, я не понимаю, как с ним работать!!
– Верно, мисс Габруа. Филарии чрезвычайно полезны в целительской сфере, а пыльца на их крылышках способна вылечить человека от самых страшных болезней, на ее основе придумано множество лекарственных зелий. С виду безобидные бабочки – но это ядовитые зубастые твари, яд которых убьет вас за считанные минуты. Просто так прикасаться к ним нельзя ни в коем случае. Они мгновенно собираются в хищную стаю и тучей летят на обидчиков. Любому инквизитору следует уметь быстро поймать филарию с целью добычи безотказного противоядия.
– Как же их тогда поймать? – нахмурился Роджер.
Следующие полчаса Морис рассказывал и показывал, как и какими заклинаниями усыпить бдительность филарий и поймать бабочку без вреда для своего здоровья. У нас, стажеров, однако, получилось далеко не сразу. А Дейв случайно всё-таки коснулся одной бабочки раньше времени, чем изрядно ее прогневал. Милое насекомое мгновенно ощерилось острыми зубками и кинулось на обидчика вместе с сотнями подлетевших особей.
Так что Морис некоторое время увлеченно наблюдал за нашими попытками усмирить хищных тварей и избежать ядовитых укусов. Еще мне показалось, что он с каким-то садистским удовольствием наслаждался легкой паникой Дейва и Роджера. Ни разу не ревнивый и не мстительный куратор, да-да, конечно.
Потом куратор сжалился над нами и прищелкнул пальцами, наслав на бабочек какой-то алый туман. Филарии тут же потеряли к нам интерес и разлетелись кто куда.
– Что ж, во всяком случае, никто не покусан, уже неплохо, – сказал Морис, оглядывая всю нашу всклокоченную компанию. – Прошлая моя группа стажеров всем составом закончила идентичную тренировку в лечебнице. А вас даже в сознание приводить не надо, отличный старт. С такой группой приятно работать. Ваши потенциалы мне понятны, будем развивать.
Взгляд его задержался на моих туфельках.
– Вам не тяжело, Флорианетта?
А я что? У меня туфли волшебным образом зачарованные, между прочим. Водоотталкивающие, грязеотталкивающие, легко пружинящие по мягкой, вязкой почве. Я, в отличие от остальных членов группы, в этом смысле оказалась подготовлена лучше всех и была единственная, кто в итоге вышел из Дьявольского Ущелья с минимальными потерями. Вот разве что рукав блузки порвался, когда я при погоне за демонами зацепилась за острый сук, но это можно легко починить. А еще я слегка пошатывалась от усталости, но спину держала ровно.
– Хм, – Морис скептично оглядел других запыхавшихся стажеров и перевел взгляд на меня. – Вы молодец, Флорианетта. Вы на сегодня отдыхаете, остальных я еще погоняю чуток. А вы мне нужны завтра полной сил. Я подготовлю сегодня за вечер всю информацию по всему штату инквизиторов, завтра займёмся вычислением потенциальных жертв Одиноких Теней и переводом всех на Водный Кордон.
Я лишь молча кивнула, все также не глядя на куратора, и с гордо поднятой головой шагнула в воронку телепортации, но, дойдя до своей спальни, рухнула мешком на кровать и какое-то время лежала без единого движения. Боже, так сильно я не уставала ни на одной тренировке на полигоне в академии…
В общем, с утра я была уже немножко никакая, но прохладный душ меня взбодрил.
– Ты еще здесь? – потрепала я за ушком сумрачного глори, моего родового фамильяра, преданно стоявшего на страже моих сновидений.
Котик Глорик сощурился от удовольствия, а потом прыгнул на подоконник и стукнул лапкой по немаленькой коробке, невесть откуда взявшейся.
– Что это?
Глорик лишь подернул усами, мол, я откуда знаю?
С опаской приблизилась к коробке в подарочной упаковке, но спокойное поведение глори давало мне понять, что неизвестная коробка вреда мне не принесет. Иначе Глорик бы как минимум цапнул меня за руку, знаю я его.
Надписей на коробке не было, и я осторожно разорвала упаковку и заглянула внутрь. Мои брови удивлённо поползли наверх, а губы невольно расплылись в улыбке.
Содержимым коробки оказались несколько новых шелковых блузок и пара лакированных туфелек. А на самом дне лежала отдельная упаковка с короткой запиской: "Надеюсь, вы примите мой подарок в качестве извинений, Флора".
Почерк крупный, размашистый, витиеватый. Подписи не было, но у меня не было сомнений в том, что это всё прислал Морис. Интересно, когда он успел? Насколько я знаю, вчера он освободился очень поздно вечером, на переговорах еще был каких-то…
Раскрыла упаковку и заворожено рассматривала красивое платье из легкой струящейся ткани. Розовое, конечно же, все как я люблю. Очень красивое и нежное, правда я не представляла, куда могу его надеть.
Впрочем, еще одна записка, обнаруженная на дне коробки, гласила: "Вы позволите мне пригласить вас на ужин? Буду бесконечно рад видеть вас в этом платье. Надеюсь, оно вам подойдет".
А вот тут уже стояла вычурная подпись "Морис". На всякий случай, видимо, чтобы я ни с кем не перепутала и точно понимала, кто меня на ужин зовет.
Закусила губу, не зная, как реагировать, и чувствуя странное волнение.
Глянула на Глорика, который пытался есть цветы, стоящие в вазе на тумбочке. Стоп… Цветы?
Спросонья не обратила внимание на пышный букет пионов в прозрачной вазе. И еще одну небольшую коробочку рядом – в ней я обнаружила изящные золотые серьги с драгоценными камнями, которые наверняка будут прекрасно сочетаться с платьем.
Это тоже все от Мориса, что ли? Ох, а куда мне столько всего? Я думала, он просто испорченную блузку мне компенсирует, а он тут разошёлся прям…
Коснулась кончиками пальцев уголка губ, которого Морис вчера обжег легким поцелуем. Лёгким и совершенно наглым.
Хотя… Если подумать, то наглым лишь относительно. Почему-то уверена, что Морис обычно не разменивается на лёгкие поцелуйчики, а просто сходу берет свое в полном объеме. Но тут давить на меня не стал… Почему?
И… что мне делать с этим фактически приглашением на свидание?
Глава 22. Рабочее и личное
Я не знала, как мне реагировать на приглашение Мориса на ужин. Мне вроде как и хотелось бы, но… но… Меня откровенно пугала собственная реакция на куратора, который сводил с ума даже не по щелчку пальцев, а одним только жестом и взглядом. Как мне работать в таком состоянии растекающейся лужицы? Правильно – никак. Тут либо одно, либо другое. Да и какие слухи поползут обо мне по Штабу, если я со своим же куратором встречаться начну? Как-то у меня не было сомнений в том, что эта информация разлетится очень быстро. Будут ли меня после этого воспринимать всерьез? Ох, сомнительно.
Надо было, наверное, решать проблему кардинально… И разграничить это дело. Не знала я, как с Морисом и работать, и встречаться одновременно, будучи его стажеркой. Но если я не хочу себе отказывать во втором пункте, что делать с первым?
– Дейв, скажи, где находится кабинет Эрика Кларксона? – спросила я у коллеги за завтраком в столовой.
Парень глянул на меня удивлённо.
– Зачем тебе?
– Он и некий Ильфорте определили меня в группу ноль-ноль-девять. Я хочу поговорить о переводе меня в другую группу.
– Ого. С чего бы?
Неопределенно дёрнула плечом.
– Есть причины. Так где его кабинет, знаешь?
Дейв рассказал, где можно найти Эрика, который, как я уже узнала, был сегодня в Генеральном Штабе. Он тут далеко не каждый день бывает, порой неделю отсутствует, а другой расписавшейся в моей ведомости инквизитор по имени Ильфорте – и того реже, так что нужно было ловить момент.
Кабинет Эрика находился на том же этаже, что и кабинет Мориса, поэтому поднималась я туда с опаской. Но в коридоре было совершенно пусто, не считая жужжащей под потолком мухи, и я уверенно постучала в нужную дверь.
– К вам можно?
Мистер Кларксон сидел за столом, что-то очень быстро записывал в толстом блокноте и периодически делал глоток кофе со льдом из стаканчика. Глаз он на меня не поднял и даже бровью не повел.
– Чем обязан, мисс Габруа?
Голос у него был очень холодный. От этого мужчины веяло опасностью, переходить такому дорогу точно не стоило. Но я, собственно, и не собиралась. Просто спрошу, нет так нет. Но мне кажется, что мне будет лучше работать под чьим-то другим руководством, если хочу каких-то отношений с Морисом. Потому что, украдкой посматривая на него даже в чрезвычайно опасном Дьявольском Ущелье, я с трудом думала о работе. Зато очень живо думала о ласковых ладонях, теплых губах и…
Так, стоять, Флора, деточка, ты уже плывешь. Причем мыслями ты плывешь уже очень далеко.
Вошла в кабинет, поплотнее закрыв за собой дверь. Собралась с духом и выпалила на одном дыхании:
– Я хотела узнать, возможно ли меня перевести в другую группу стажёров? К господину Сивронскому, например? Ну или еще к кому… К кому угодно, лишь бы в другую.
– Вы не справляетесь с обязанностями?
– Нет-нет, дело не в этом, – поспешно заверила я.
– Тогда чем вызвано ваше желание перейти в другую группу?
– Оно вызвано желанием не смешивать рабочее с личным, и непосредственно на работе поменьше контактировать с моим нынешним куратором.
Эрик наконец оторвался от своих записей и глянул на меня странным остекленевшим взглядом. Какое-то время смотрел на меня этим жутким немигающим взглядом, потом моргнул, усмехнулся и кивнул на кресло напротив.
– Присаживайтесь, мисс Габруа.
– Да я лучше постою…
– Я сказал вам сесть, – произнес Эрик таким тоном, что перечить я не стала и быстренько уселась на краешек жесткого стула.
Что-то я уже пожалела, что решила заглянуть к этому инквизитору…
Эрик дождался, пока я усядусь, одобрительно кивнул и заговорил:
– Вы были определены в группу ноль-ноль-девять как сильный теневик, способный помочь расследовать череду странных убийств. Куратор группы Морис как раз занимается этим вплотную, и он всегда аккумулирует вокруг себя самых сильных волшебников во всем Штабе. В его группу попадают только лучшие из лучших, уважаемая Флорианетта. Морис умеет найти подход к каждому и раскрыть максимум его магического потенциала. К нему желают попасть очень многие, но отбор в его группу максимально строг. Ко мне пачками шлют письма с просьбой перевести его в группу Мориса Кларксона, – Эрик небрежно кивнул на пачку писем в углу стола. – На моей памяти вы единственная, кто пришел просить об обратном. В чем причина?
– Мне… Я считаю, что не подхожу для стажёра в его группу.
– Я считаю иначе.
– Я… боюсь, что не справлюсь.
– Ваш магический потенциал говорит об обратном.
– Мы с моим куратором… не сошлись характером.
– Это все детские отмазки, мисс Габруа. Я не сошёлся характером почти со всеми представителями инквизиции, и что с того? Работать это не мешает. Назовите истинную причину вашей просьбы о переводе в другую группу.
Я сцепила руки в замок на коленях, села ровнее.
– Я не могу работать под его руководством, – произнесла негромко. – У инквизитора должна быть чистая голова, а рядом со своим куратором я начинаю думать о тех вещах, которые следует оставлять за порогом Генерального Штаба.
– Например?
Да что ж он такой непонятливый?! Или прикидывается так умело?..
– Куратор проявляет ко мне недвусмысленный интерес.
– И? – Эрик изящно выгнул одну бровь. – Мы тут все взрослые люди и вроде как умеем говорить и договариваться. Если один взрослый человек не хочет принимать знаки внимания от другого человека, то он может выразить это словами, через рот. Или у вас проблемы с выражением своих мыслей вслух?
У-у-у, как захотелось ему в глаз ткнуть…
– Проблема в том, что я хочу принимать эти знаки внимания и отвечать взаимностью. Но это… неправильно.
– Неправильно что именно? Выражать свои эмоции?
– Да нет же, – вздохнула тяжело. – Я натворила кучу глупостей с момента появления в Штабе… Случайно. Не представляю даже, что там куратор обо мне думает, но он наверняка относится ко мне снисходительно и не воспринимает всерьёз. Мы с ним… вряд ли сработаемся. Я ему пока что только одни проблемы создаю, а я сама…
"А меня от него нещадно клинит", – подумала уже про себя, но вслух произносить не стала.
– Возможно, он в самом деле так думал поначалу, – кивнул Эрик. – Но уверен, что его мнение о вас поменялось. Вы прекрасно проявили себя и спасли несколько жизней, включая самого Мориса. Трудно после такого оставаться снисходительным, вы не думаете?
Я поджала губы, не зная, как бы так аккуратно выразить свои мысли, чтобы меня поняли и просто перевели в другую группу стажёров без лишних вопросов.
Но аккуратно меня, видимо, не хотели понимать.
Ладно, зайдём с другой стороны.
– Слушайте, вы же какой-то родственник моего куратора, верно?
– Какой-то, да, – улыбнулся Эрик, отпивая кофе маленькими глотками и поглядывая на меня со странной улыбочкой.
– Тогда вы должны понимать, что у него непростой характер, и с ним сложно просто работать, если это смешивать с личной жизнью. И с некоторыми его проблемами в воспитании, – буркнула я.
– Да что вы говорите, – расплылся Эрик в ослепительной улыбке, глаза его так и лучились смехом. – И с какими же конкретно проблемами? Рассказывайте уж подробно, чтобы я мог, хм… передать информацию… нужным лицам. Продолжайте, мисс Габруа. Мне оч-ч-чень интересно.
– У него, хм… есть проблемы с пониманием чужих личных границ, скажем так. Наверное, рос в слишком мягких условиях, вот и привык к отсутствию рамок.
– Да, это серьезная проблема, – глубокомысленно произнес Эрик, подперев рукой подбородок и глядя на меня, как на увлекательную сказочницу. – Досадное упущение родителей, согласен.
– И он… порой позволяет себе слишком многое. А еще… А еще, вы бы видели его спальню! – сказала я, решив перейти к аргументам из серии "тяжелой артиллерии".
– Я-то видел, – произнес Эрик серьезным тоном, хотя, по ощущениям, его распирало от смеха. – А вот при каких обстоятельствах ее видели вы?
Я как-то сразу стушевалась.
– Мне… пришлось принять душ.
– У своего куратора, – понимающе кивнул Эрик.
– Он потребовал!
– Вы исполнительная, я гляжу. Ценный работник.
– Издеваетесь?
– Разве?
Я фыркнула и возмущённо скрестила руки на груди.
– Вы так и не привели мне ни одного нормального аргумента, Флорианетта. Спальня Мориса каким образом влияет на необходимость перевести вас в другую группу стажеров? Он вас там запирал, что ли, заставляя учить кодекс инквизиторов?
– Да нет же! Просто…
Я вздохнула, мотнула головой и выпалила:
– Я случайно охмурила его неправильно приготовленной сывороткой Фелкуса, влипла из-за этого в идиотскую историю, а спасая его от Одиноких Теней, связала непонятной печатью, которую сама пока не знаю, как снять. Видите, как все сложно? Это лишь за несколько дней случилось, а что дальше будет? Не надо нам с ним вместе работать. Просто переведите меня в другую группу, пожалуйста. Мне сказали, что решение о моем переводе принять можете только вы.
Губы Эрика подрагивали в улыбке.
– Чем больше сложностей мы встречаем на пути, тем сильнее становимся, мисс Габруа. И если ранее у меня еще были какие-то сомнения по поводу правильности вашего распределения, то теперь я в своем решении окончательно утвердился. Хороший инквизитор должен уметь переступать через любые препятствия. В том числе – межличностные. Учитесь контактировать и работать со всеми. Морис – прекрасный куратор, он за своих подопечных всегда горой стоит. И уж поверьте, он никогда не причинит вам зла. У него сложный характер, он вспыльчивый и эмоциональный, но он не тиран, и он справедливый руководитель.
– Насколько хорошо вы его знаете, что так твердо уверены в его, хм, приличности? – сощурилась я.
– Достаточно хорошо.
– А кем он вам вообще приходится? – спросила и только потом сообразила, что вопрос звучит неприлично и назойливо. – Ох, простите, я не должна спрашивать о таких вещах, это не мое дело…
Но Эрик ответил. Не сразу правда. Он неспешно допил кофе, поставил пустой стаканчик на стол и коротко ответил:
– Сыном.
И уставился на меня крайне заинтересованным взглядом в ожидании реакции.
В повисшей гробовой тишине было слышно только, как тихо жужжит муха, вьющаяся под потолком вокруг люстры.
Если бы я умела, то с удовольствием превратилась бы сейчас в муху и драпанула бы в приоткрытое окошко. Потому что так глупо не чувствовала себя, даже когда наглаживала Мориса в облике кота в столовой на виду у всех инквизиторов.
Сыном, мать вашу… Могла бы и догадаться, Флора!! В конце концов, у них даже глаза одинаковые и черты лица похожи, если присмотреться… С чего ты вообще взяла, что он какой-нибудь дядя?!
Я кашлянула и неуверенно поднялась на ноги.
– Ну… Я, наверное, пойду, да?
– Наверное.
– Хорошего вам дня, мистер Кларксон, – пробормотала я и пулей вылетела из кабинета.
В коридоре прижалась лбом к холодной стене и несколько раз тихонько постучалась головой об эту самую стену. Вот сейчас я ощущала себя той самой классической дурочкой-блондинкой, за какую меня изначально принял Морис. Может, не так уж он и ошибся?
Так, ладно… Спокойно, Фло, ничего страшного не произошло. Ну… Почти.
Теперь главное, чтобы об этом моем позоре не узнал Морис.
Глава 23. О тормозах и рамках приличия
[Морис]
Я смотрел, как за смущенной Флорой закрывается дверь, чувствуя, как меня распирает от целой бури эмоций.
Задумчиво глянул на отца. Хотя смотреть на него с потолка, да еще глазами мухи, было не очень удобно.
– Спускайся, Морис. Я знаю, что ты тут.
Я мысленно фыркнул и отлепился от люстры.
– Как ты меня все время вычисляешь? – спросил, когда приземлился на стол и вернул себе свой облик.
Не сразу, правда, а с секундной задержкой вернул. Ну хоть вернул наконец! А то полчаса уже летал долбанной мухой, пытаясь вернуть свой обычный облик.
Уселся поудобнее прямо на стол, закинув ногу на ногу и стащил клубничину с фруктовой тарелки, стоящей сбоку.
– Твою ауру я чувствую всегда и везде. Особенно когда ты так нагло подслушиваешь, – сказал Эрик, смерив меня тяжёлым взглядом.
– Так уж и нагло?
– Нагло. И эгоистично. Может, Флора права, и из меня слишком мягкий отец получился? – насмешливо спросил Эрик.
– Ты сам прекрасно знаешь, что это не так, – улыбнулся я.
Нет, в самом деле. Воспитывали меня в ежовых рукавицах, и от старших за свои проделки я огребал регулярно. У меня хороший строгий отец, и мой Наставник Ильфорте тоже всегда был довольно жёсткий.
Да только магия метаморфа очень сильно балует личность любого мага. Возможность в любой момент превратиться в кого угодно в детстве и юношестве сильно кружила мне голову и срывала все тормоза. Шутка ли, когда ты можешь когда захочешь принять облик любого живого существа и воспользоваться этим по своему усмотрению?
Это сейчас я жестко соблюдаю кодекс метаморфов, а раньше я его лишь формально заучивал, как стишок. И как бы отец с Наставником ни пытались меня занимать бесконечными тренировками, заданиями и даже присмотром за чьими-нибудь беспокойными детьми, но всё это меня не пронимало. Я легко справлялся с любыми нагрузками на тренировках, играючи выполнял все задания, а любых детей всегда элементарно развлекал и успокаивал своими магическими превращениями. Но все эти дела рано или поздно заканчивались, и я обязательно куда-нибудь линял и нарывался на неприятности.
Нынче я подуспокоился, конечно, но с тормозами в характере и ощущением вседозволенности периодически все равно возникали проблемы.
Отец любил приговаривать, что это само пройдет, когда жизнь пару раз прокатит меня физиономией по асфальту. Было у меня ощущение, что отец ждет этого момента с замиранием сердца и томительным ожиданием.
– Знаю. Но я тебя в кабинет не приглашал.
– Ну вот ты не приглашал, я и решил сам зайти, раз ты забыл пригласить.
Эрик мученически возвел глаза к потолку.
– Да ладно, на самом деле я застрял в облике мухи, – признался я. – Стал постоянно застревать в разных обликах после того, как побывал в шкуре Флоры. Тело у нее странное, меня после ее телесности клинить начало… Я как раз хотел к тебе обратиться за помощью, ждал, когда кто-нибудь дверь в твой кабинет откроет. А потом увидел зашедшую к тебе Флорианетту, ну и… не удержался, в общем.
Эрик неодобрительно покачал головой.
– Ты чего девочку доводишь, Морис? Ну хорошая же девочка, единственный теневик во всем Штабе. А ты…
– Хорошая, кто ж спорит. Настолько хорошая, что я ее никуда из своей группы перевести не дам, даже если ты со всем Высшим Советом инквизиции этого потребуешь.
– Да я и не собираюсь, – отмахнулся Эрик. – Делать мне нечего как в ваши ролевые игры лезть. Мне важен результат вашей совместной работы. Я уверен, что вы вдвоем прекратите эту эпидемию поголовных смертей среди инквизиторов, хотя пока не знаю, как вы это сделаете. Но ты бы попробовал побыть хоть немножко поприличнее, а? Ну хоть разнообразия ради.
Я громко фыркнул, резко потянулся вперед и рывком выдвинул один секретный ящик стола, кивая на предметы, лежащие в нем.
– И вот ты мне что-то про приличия говорить будешь?
– А ты по содержимому моего стола не ползай, – спокойно сказал Эрик, задвигая обратно ящик, в котором блеснула рукоятка плетки и еще что-то металлическое. – Я, между прочим, только своей жене внимание уделяю. И не гоняюсь с бушующими гормонами по всему Генеральному Штабу, а тихо и спокойно зову к себе Элизабет, чтобы, хм, обсудить рабочие вопросы…
– Избавь меня от подробностей, – закатил я глаза; слушать про любовные похождения своих родителей всегда странно. – Я вот может и уделяю внимание всем подряд, пока нахожусь в активном поиске, а? Да и к тому же…
Оборвал себя на полуслове. Задумался над тем, что, в общем-то, не уделял внимание никому, кроме Флорианетты, с момента ее появления на горизонте моей жизни. Совпадение? Или?..
Вроде как у меня эти денечки излишне эмоциональными получились и нервными. Но в то же время, раньше я всегда выделял хоть часик для общения с прекрасными дамами, как бы ни был занят. Более того, всегда считал, что расслабляться в компании прекрасных дам – самое лучшее лекарство от всех проблем.
Да вот только в последнее время об этом даже не вспоминал. А мыслями все время возвращался к одной сногсшибательной блондинке, взорвавшей мою спокойную, размеренную жизнь по щелчку пальцев. Вокруг которой, дилман бы ее побрал, вилось слишком много хищно настроенных мужчин.
И, демоны, меня это откровенно нервировало и бесило.
Флорианетта с первого же своего появления в Штабе вызывала во мне бурю эмоций. Самых разных: от праведного гнева и возмущения до влечения и вожделения.
Когда я понял, что она одурманила меня сывороткой Фелкуса, я был готов рвать и метать. Пусть она сделала это не нарочно, но так по-идиотски я себя еще ни разу не чувствовал.
И ведь думал, что это сугубо влияние сыворотки оказывает на меня такое размягчающее мозг воздействие. Но нет: потом сыворотка выветрилась, а из спальни выглянула Флора с вопросом, где ей найти полотенце.
А я… А я что? Смотрел, как с ее волос стекают капельки воды, сохранял серьезное выражение лица, а сам усиленно прогонял возникшую перед глазами картинку, как эти капельки воды стекают по ее телу… Ох, кошмар, как тут работать можно?
Хорошо, что в кабинете тогда сидел Кейдж. А то я был чрезвычайно близок к тому, чтобы наплевать на все рамки приличия и отправиться собственноручно показывать Флоре, где у меня полотенца находятся… И не только полотенца… И не только показать, но и задержаться в душе… Вдвоем. Надолго.
Я молодой мужчина с бушующими гормонами, в конце-то концов. И эти самые гормоны кувалдой долбили по голове, давая волю воображению.
"Окстись, Морис, – говорил я себе. – Вдохни, выдохни и включай голову, а не то, чем ты думаешь сейчас. Она. Просто. Твоя. Стажёрка!!".
Но из всего внутреннего монолога подсознание упорно вычленяло только "она твоя". Предательское подсознание. Как и некоторые части тела.
Чертовски сложно работать и мыслить адекватно, когда в твоем душе моется красивая девушка. А ты, вместо того, чтобы помочь ей в этом деле, сидишь, как идиот, с отчетами Сивронского, перечитываешь в пятый раз одну и ту же строчку и пытаешься найти знакомые буквы. Даже находишь их в конце концов.
Единственным правильным решением было бы настоять на переводе Флорианетты в другую группу стажёров. К тому же Сивронскому, например. Я даже собирался всерьез поговорить с отцом и Наставником Ильфорте на эту тему.
Но резко поменял мнение, вынужденно проведя одну бессонную ночку в собственной же спальне в собственных же наручниках. В красках представляя себе, что и как я сделаю с одной блондинкой. О-о-о, сколько я всего успел обдумать за эту ночь!.. И к утру, поняв, что Флора, помимо всех своих бед, еще и умудрилась забыть про меня – забыть!! Про меня!!! – резко передумал переводить Флору в какую-либо другую группу.
Хренушки ей, а не другой куратор. Я ее так "откураторю", что ей мало не покажется. И обязательно пристегну ее саму наручниками. И сладко накажу как следует. За всё. Она навсегда меня запомнит, черт возьми, – так я тогда для себя решил. Еще даже не догадываясь, какой взрывоопасный коктейль эмоций ожидает меня впереди… Впрочем, желание сладко наказать от этого никуда не делось. Оно только крепнет с каждым днем, и к этому желанию примешиваются другие эмоции и чувства.
– Пообещай, что не будешь использовать подслушанную информацию против самой Флоры, Морис.
– За кого ты меня принимаешь?
– За ловеласа и негодяя, хм, Купидо-о-ончик?
Я аж подавился клубникой.
– Тебе еще не надоело стебать меня на эту тему?
– О, нет, что ты, я только начал входить во вкус, – с серьёзным выражением лица ответил Эрик. – А ты как, еще не начал входить во вкус, а, кисуля?
Мой глаз нервно дёрнулся.
– Ну хватит, а? Я и так не представляю, как мне отмыться от насмешек инквизиторов за моей спиной.
Эрик всё-таки улыбнулся уголками рта.
– О да, инквизиция надолго запомнит Флору как укротительницу боевого мейн-куна.
– Отец!!
– А я что? Тебе же понравилось, насколько я помню. Ты можешь сколько угодно отнекиваться, но довольное мурлыканье спалило тебя по полной программе.
Я медленно выдохнул и досчитал до десяти, пытаясь держать себя в руках и игнорировать насмешливый взгляд отца.
Довольное мурлыканье, ар-р-р. Еще бы оно было не довольное. Вообще-то, Флора очень приятно наглаживала! И реакция кошачьего тела напополам с шоком от всего происходящего не только выбила у меня почву из-под ног, но ввело в состояние абсолютного ступора.
Чтобы меня! Верховного инквизитора! Наглаживала в кошачьем облике моя же стажерка! На виду у всех! Рассматривала, прости Господи, на предмет мальчиковости! У меня тогда было дикое желание прямо в кошачьем облике заорать "Да мальчик, мальчик я!!", но абсолютное состояние шока что-то сделало с голосовыми связками, и я смог только жалобно мявкнуть. Позорище.
Впрочем, меня тешило то, что Флора находилась в не меньшем шоке, что и я. Даже по голове меня еще пару раз по инерции погладила, когда я уже принял человеческий облик. У нее было такое забавное испуганное личико, широко распахнутые глаза и приоткрытый от удивления ротик, что у меня тогда было только одно желание – догнать, запереть и доказать… что я не только мальчик, а очень даже мужчина, да.
– Ладно, если серьезно, и возвращаясь к вопросу об этой твоей, хм, стажерке… Я откуда знаю, чего ты там от Флоры хочешь?..
Закусил губу, глядя в одну точку перед собой.
Чего я от нее хочу? Хороший вопрос. Сам не знал, как на него ответить.
Я хотел держать ее за руку и обнимать за плечи.
Я хотел видеть ее улыбку и слышать ее заливистый смех.
Я хотел вдыхать аромат ее тела и открыто любоваться ею.
Я хотел сорвать с ее уст жаркий поцелуй.
Я хотел больше… Намного больше. Но мои чувства не были похожи на обычное влечение.
И сегодня, услышав из уст Флоры, что она хочет "отвечать взаимностью", я испытал очень странное, новое, непривычное для меня ощущение бесконечного восторга. Это не восторг охотника, загнавшего жертву в угол. Это не удовлетворённое мужское эго. Это странный трепет предвкушения чего-то большего.
Я – подумать только! – впервые в жизни боялся отказа девушки от моего приглашения на ужин. Потому что… Потому что мне было не все равно на ее чувства.
Забавно, как она запала мне в душу. Так снисходительно относился к ней поначалу, видя лишь оболочку и не заглядывая внутрь. Но сейчас понимал, что Флора совсем не так проста, какой кажется, и… и очень хотел узнать ее намного лучше.
Улыбнулся, вспоминая, какой взъерошенной и забавной увидел ее впервые, столкнувшись в лифте.
– Слушай, я никогда не спрашивал… А где и как вы познакомились с мамой? – обратился я к отцу.
Эрик как-то странно хохотнул.
– В шкафу.*
– В смысле?..
– В прямом. Долгая история, – махнул он рукой. – Расскажу как-нибудь в другой раз. По поводу твоего застревания в разных обликах… Видимо, это связано со спецификой строения тела Флорианетты, ее природа все равно непонятна мне до конца. Ну не суть, я считаю, что эта неприятность сама пройдёт. Только не стоит тебе пока в стажёрку свою снова оборачиваться. Если тебе понравилось дефиле в юбке и туфельках, можешь просто так переодеться, без магии метаморфа и превращения конкретно в мисс Габруа. Ты, конечно, пока что мой единственный сын, но ничего, ничего… я пойму.
