Текст книги "Чёрные мундиры. Книга первая. Линии мира (СИ)"

Автор книги: Лесь Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава XI

– Я понимаю твоё стремление поскорее направить его к нам, но всё же настоятельно рекомендую поговорить об этом с Ницером.

– Но нам же нужны сейчас новые бойцы, действующее ополчение и стража не справляются. Посмотри, сколько одержимых было после последнего прохода Атача.

– Я ещё раз говорю тебе, поговори на эту тему с Ницером. Да, нам нужны грамотные и подготовленные кадры, но степень подготовки в нашем случае сможет оценить, пожалуй, только он. Если определит, что вы его чему-то недоучили, будете доучивать.

– Хорошо. Я уверен, что Ницер одобрит мою идею. Подготовка данного кандидата на высоком уровне.

Уже почти четырнадцатилетнему Форсу удалось пройти курс основной боевой подготовки, курс продвинутой боевой подготовки, стать действующим кандидатом в ряды ополчения и претендовать на запись в тайную стражу. В качестве последнего экзамена курс энерговидения и бесконтактного боя парень сдал на отлично. За годы обучения он получил серьёзную базу знаний, которая теперь должна была быть закреплена на практике. А практического боевого опыта Форс, конечно же, ещё не имел.

Однако Клеф, пытаясь провести его кандидатуру в ряды действующей тайной стражы, добивался одобрения этого решения, опираясь на способности и знания парня. И был направлен к Ницеру – странной личности, живушей на отшибе, рядом с огромным котлованом древнего карьера. Ницер был худощавым мужчиной пятидесяти шести лет, однако уже выглядел столетним стариком.

Никто не знал, что так сильно подкосило его здоровье. Возможно, периодическая одержимость, которой добровольно отдавался этот странный маг чтобы изучить возможности человеческого тела и глубже познать психологию противника. Возможно, стремление к совершенству, под которым Ницер понимал всеобъемлющее бесстрашие и чистоту помыслов и шёл ради этого на самые хитрые и жестокие по отношению к себе самому вещи.

Ницер говорил, что перед заражением способен устоять только человек, у которого нет страхов, нет желаний, и при этом есть полное принятие своей судьбы и возможной смерти. Несмотря на то, что почти никто не понимал этой странной концепции «старика», к нему прислушивался и совет стражей и совет академии, так как тот уже неоднократно демонстрировал свою способность избавлять от подселения даже самых опасных и мощных духов.

Поговаривали так же, что позволяя духам подселиться в своё тело, он запоминает все их повадки, общается с ними, едва ли не знает их поимённо. Поговаривали, что даже духи уважают и бояться этого мага. Но никто толком не знал, чем он занимается в своей лачуге вдали от всех. Однако когда стража бессильна, она зовёт на помощь этого странного мага с очевидно дурным характером и бесконечной тягой к самым жёстким способам получения информации и опыта. Несмотря на всю свою жёсткость, ему прощали и списывали всё, пол совета стражей желали ему долгих лет и здоровья, ибо он уже десятки раз спасал совершенно безнадёжных одержимых и даже несколько раз вытаскивал духов из одержимых стражей, о чём, как и полагается, молчал, ибо в глазах общественности стражник должен быть сверхчеловеком, которого невозможно заразить, а то, что при работе с одержимыми и он может пропустить удар и заразиться, простолюдинам лучше не знать вовсе.

Вот и теперь совет стражей не знал, брать ли им в свои ряды столь молодого кандидата, или же обучать его далее, давая его психике подготовиться и окрепнуть. За советом они направили Клефа к Ницеру.

Спускаясь по тропе вниз, к лачужке Ницера, Клеф, как обычно, предчувствовал нехорошее:

– «Опять Ницер придумает что-нибудь жёсткое. Ещё напугает Форса до смерти, проклятый экспериментатор» – думалось ему.

Ницер жил в хижине на краю обрыва рядом с большой ямой в земле – древним карьером. Его небольшая хижина была, в отличие от большинства домов на планете, не круглой или купольной, а квадратной. Наспех сколоченный деревянный каркас был обшит металлическими листами странной волнистой формы – такая форма была отштампована на заводе в эпоху машин и позволяла относительно тонким листам сохранять жёсткость и не прогибаться, даже если на них навалится всем весом человек. Эти листы Ницер нашёл тут же – это были обломки старого роторного экскаватора, которым копался карьер. Саму машину уже давно растащили на железки, на дне карьера почти ничего не осталось, разве что гусеничные траки лежали где-то глубоко под слоем наметённых ветрами со склонов песчинок почвы.

Подойдя к ржавой хижине, Клеф легонько постучался в дверь. Через некоторое время он услышал, как сонный маг встаёт с кровати и тут же открывает дверь – эта хижина была столь мала, что внутри помещалась только кровать, небольшой шкафчик и стул. Дверной проём распахнулся наружу, в нём появилось заспанное лицо Ницера. Впалые щёки и натянутая на череп кожа выдавали в нём скорее уставшего от жизни старика, чем мужчину средних лет.

Щурясь от света светил, скрытых за дождевыми тучами, он спросил:

– Чего тебе?

– Меня к тебе совет стражей послал. – отвечал Клеф.

– Опять кто-то заразился? – раздражённо произнёс маг, который был явно не рад тому, что его разбудили.

– Нет, хотят чтобы ты оценил одного из наших кандидатов. Парня зовут Форс, ему тринадцать лет и он уже почти готов к вступлению в наши ряды.

Подумав немного, маг ответил:

– Приходи через час с мальчишкой. Посмотрю на него.

И тут же дверь хижины захлопулась.

Через час Клеф уже стоял на краю обрыва вместе с Форсом. Осмотрев внимательно парня, Ницер спросил:

– Знаешь, почему я живу вдали от всех селений, в этой всеми забытой дыре?

– Какой дыре? – не понял Форс.

– Да вот этой. – махнул рукой Ницер на карьер. – А всё потому, что если б я жил рядом с вами, вы бы все уже ходили одержимые.

И лицо пятидесятишестилетнего старика искривилось в странной улыбке, он засмеялся.

– Я опасный человек и от меня лучше держаться подальше. Если я вдруг начну нести невнятную чушь, лучше беги. Понял меня?!

– Понял... – опешил Форс.

– Вы уже показывли ему девушку? – спросил Ницер, обращаясь к Клефу.

– Ницер, не стоит, пока ты её не освободишь. Это же...

– Никаких «же». Вы боевого мага готовите или сопляка, который уже в страже а духов выше второго ранга не видел?

– Ты же понимаешь, что это зрелище даже не для всех действующих стражей! – прикрикнул Клеф, про себя произнеся – «Так я и думал».

– Понимаю! Но я же не заставляю тебя с ней работать при мальчишке. Просто покажи ему, какие бывают подселенцы.

Форс смотрел на происходящее, не до конца понимая, о чём идёт речь.

– Ладно, я это сделаю, но только в твоём присутствии! – обратился Клеф на повышенных тонах к Ницеру.

Ницер скривил лицо в своей улыбке и засмеялся глубоким гортанным смехом, но тут же закашлялся и сказал:

– Аааа, боишься... – развернувшись лицом к своей хижине он пошёл в сторону двери. – Что бы вы без меня делали?

Пока маг переодевался, Форс поведал Клефу о странных записках, которые он периодически находил у себя в вещах или в комнате:

– Смотри – достал Форс из кармана небольшую свёрнутую бумажку, – Раньше я думал, может быть, это Лекс их пишет, но однажды я нашёл такую записку когда Лекс был на задании, а я спал в комнате, в которую никто не мог зайти.

– Да, это почерк явно не его. – Клеф рассматривал кусочек бумаги. – И о чём эти записки?

– В этих записках обычно какие-то советы. Причём, если я им следую, у меня всё получается. Кто может их писать?

– Не знаю. – напряг память Клеф, но так и не вспомнил никого, кто был переведён из лагеря в гарнизон вместе с Форсом и к тому же мог иметь доступ к комнате. – Может ваш комендант так развлекается?

– Говорю же, такие записки появлялись и до моего перевода сюда.

– Да, странно всё это. – Клеф прочитал слова дважды вслух и сделал вывод: – Как будто этого человека учили грамоте сотню лет назад. У нас на Иргенте уже очень давно не пишут так.

– Вот и я о том же! – согласился Форс. – И что вообще это значит: «Не верь ему»?

– Не знаю. – снова вчитался в буквы на листочке Клеф, очередной раз поражаясь старинной стилистике написания. – Может, сегодня ты встретишь человека, которому не стоит верить?

– А может уже встретил? – прошептал Форс, повернув голову в сторону хижины мага.

– Честно говоря, я и сам ему до конца не доверяю. – прокомментировал мысль Форса Клеф. – Он очень, очень странная личность. Ладно, если тебе это поможет, будь с ним просто осторожнее.

Переобувшись и накинув другую одежду, «старый» маг вышел из хижины. Пока он переодевался, Клеф уверял Форса, что всё будет нормально.

– А что вы вообще хотите сделать? – спросил Форс.

– Мы покажем тебе одну одержимую. – старался не говорить лишнего Клеф.

– Да что я, одержимых не видел чтоли?

– Это не совсем обычная одержимая. – снова был краток страж.

– Да слушай ты его больше! – вышел Ницер из своей хижины. – Такого ты ещё не видел. Это настоящий ужас, не меньше. Я уже полмесяца бьюсь над тем, как изгнать из неё духа, но дух, увы, ничему не поддаётся.

– Это что-то необычное? – спросил Форс.

– Обычное, да не обычное. – заключил «старик», приглашая жестом всех последовать по тропе вверх. Сам же он пошёл сзади, продолжая комментировать:

– Я обнаружил её совершенно случайно. Она была возлюбленной одного из командиров тайной стражи, высокопоставленного и довольно уважаемого человека. Так вот, мало того что она сама была носителем, очень хитро маскировавшимся под свободного человека, она ещё успела заразить большое количество стражей. И опять же, никто ничего не подозревал. Если бы я этого случайно не обнаружил, существование стражи было бы под сомнением.

– Неужели даже всё то, чему нас учили, нам не поможет если духи на порядок сильнее? – спросил Форс.

– Мы слишком много о себе думаем. – засмеялся Ницер. – Мы, люди, всего лишь пылинки на пути духов.

– Это сугубо личное мнение этого мага, Форс. – вмешался впереди идущий Клеф, обернувшись на Форса. – Я считаю, что человек в силах что-либо менять.

– Я видел таких духов, которые могут сделать с любым из нас всё, что угодно – смеялся, ковыляя сзади, состарившийся маг. – И наше счастье, что ведя войну с духами, мы редко на таких натыкаемся.

– Так почему же остальные слабее? Ведь покорить нашу планету было бы легче, если бы было много таких, как ты говоришь, способных на всё? – задал резонный вопрос Форс.

– Видимо, они ведут себя как и полагается настоящим стратегам. Где-то есть планеты, где сознания развиты значительно выше наших, туда и направляют таких мощных духов. А нас оставляют на забаву мелким туманным духам. И вообще, сам-то как думаешь, существа, способные создать для нашего сознания иллюзию полноценного мира сильнее или слабее нас? Люди пока не научились конструировать себе миры. – отвечал Ницер.

Через полчаса трое уже стояли перед входом в хорошо укреплённый бункер в земле. Бункер был явно древним, вход в него когда-то был большим, ныне он засыпан слоем почвы почти до самого верха, вверху остался только небольшой лаз, пройти в который невозможно, не согнувшись. Лаз закрыт массивным металлическим люком круглой формы, вырезанным из куска металла.

Клеф постучал по люку несколько раз. Тут же люк открыл парень в форме ополчения.

– Часовой, тайная стража, я Клеф, из группы Лекса.

– Почему без мундира?

– Я из центра обучения, по спонтанно возникшему делу. Вот мой медальон – протянул металлический жетон страж.

– Эти тоже с тобой? – посмотрел парень на мага и Форса.

– Эти со мной, если угодно, могу просить у командира гарнизона их впустить.

– Сейчас позову командира. – вежливо ответил часовой и закрыл люк.

Через некоторое время за люком снова послышался лязг отпирающихся засовов, круглая металлическая дверь отворилась. Наружу вышел мужчина в чёрном мундире, щурясь от света. Он пристально посмотрел на Клефа и произнёс:

– Клеф, ты что ли? Не узнал тебя без мундира. Давно не виделись! – мужчина расставил руки и подошёл к Клефу.

– Приветствую, и я рад тебя видеть – Клеф обнял его и улыбнулся.

– Что в бункере делать собираешься? – добродушно спросил тот.

– Да вот хотим посмотреть на нашу новую подопечную. – указал Клеф на Ницера.

– Аааа, старик, опять будешь пытаться... Ну удачи! – рассмеялся мужчина. Посмотрев на Форса, он спросил: – А это что за мальчишка?

– Он с нами. Отличник боевой подготовки. Пусть посмотрит, что и такое бывает.

– Вы что, свихнулись? – лицо мужчины сразу стало серьёзным.

– Эй, ты тут не умничай! – вмешался в разговор Ницер. – Это моя идея.

– Не жалко парня?

– А тебе не жалко было своих подчинённых бросать на поле боя, чтобы я потом духов из них вытаскивал?

– Ну ты мне теперь всю жизнь это припоминать будешь? – обиделся страж. – Между прочим, я тогда не мог ничего сделать. Вон, Клеф подтвердит!

– Вот не учили тебя в тринадцать лет так, как я учу. Вот и не мог ты ничего поделать! – подошёл маг к стражу и постучал кулаком по чёрной броне его мундира. – Вот и ходишь ты теперь, как дерево в железках, а поделать ничего не можешь.

– Ладно, всё! Я не лезу в твои методы обучения, а ты не лезешь в мою жизнь, договорились? – посмотрел мужчина на мага, и, повернувшись ко входу, пригласил всех следовать за ним: – Пойдёмте.

Согнувшись, они вошли в узкий проход. Часовой сзади не закрывал дверь – ждал пока они отойдут подальше, так как внутри не было источников света. Труба, по которой они шли, как объяснил Форсу Клеф, была когда-то вентиляционной шахтой, а вход находится ниже уровня грунта. Именно поэтому труба такая узкая – она не предназначена для передвижения людей. В одном месте пришлось даже сесть и съехать небольшое расстояние по ней, как на детской горке. Дальше начинался туннель с пробитыми сверху отверстиями для освещения, и по нему уже можно было передвигаться во весь рост.

Где-то позади часовой захлопнул металлическую дверь и четверо вошедших шли молча, шаги их эхом отзывались в этих катакомбах.

– А что здесь было до метеоритного удара? – поинтересовался Форс.

– Военный бункер. – прокомментировал Ницер. – Можешь себе представить, что в эпоху машин люди убивали друг друга тысячами?

Форса, шедшего позади, передёрнуло от этих слов.

– Что?! – воскликнул он непроизвольно.

– А вот как думаешь, почему мундиры, оставшиеся с тех времён, такие плотные? Да потому, что они рассчитаны на защиту от пули!

– Нет, я не верю! – сказал Форс. – Как может цивилизация, которая достигла таких высот развития, быть такой... Такой... Убивать друг друга?

– Ну на самом деле мы не знаем, с кем вела войну та цивилизация. – еле слышно проговорил идущий впереди командир. – Может они и не убивали друг друга.

– Какие же вы наивные ребята! – не унимался Ницер. – У тебя ж в бункере ракеты, оружие того времени...

– Ракеты? – услышал Форс знакомое слово.

– А ты, наверно, думаешь, как все, что они этим оружием метеориты сбивали?

– Это нормальное применение подобного оружия. – отвечал тот, – Да и мундиры наши ведь могут защищать от осколков мелких астероидов.

– Покажите мне ракеты! – крикнул сзади Форс.

– Мы не для этого сюда пришли! – Ницер хотел продолжить спор. Он снова наступал на командира: – У нас на сегодня разрушенная планета и куча оружия на ней, а ты думаешь, что всему виной метеориты. Вот припомни мои слова, мы ещё раскопаем оружие той эпохи, которое нацелено на уничтожение людей.

– Вот когда раскопаем, тогда и поговорим. – кратко прервал диалог тот. – Мы пришли.

Идущие остановились возле массивной металлической двери. Командир достал ключи и открыл дверь. Ницер зашёл в камеру первый, позвав за собой остальных. Командир остался за дверью, заперев её с той стороны.

– Если что, кричите! – сказал он.

– Если что, беги подальше. – посмеялся Ницер.

В широкой просторной камере, на полу которой могло бы свободно разместиться десятка два людей, стоял письменный стол и стул рядом с ним. На стуле сидела девушка с чёрными волосами и красивыми красными глазами. Она была просто чудесна. Форс, затаив дыхание, рассматривал черты её лица. Таких красавиц на Иргенте надо ещё поискать.

Все трое подошли к ней. Огромные потолки камеры, в два, а то и три человеческих роста, не позволяли добраться до решётки, которая была справа под самым потолком. Из этой решётки бил свет, и луч его падал на письменный стол, за которым сидела девушка. На столе лежали рисунки, целые стопки рисунков. Присмотревшись к ним, Форс понял, что такой красоты он ещё не видел. Рисунки были просто великолепны. Если бы раньше Форс не видел этого, он даже предположить бы не смог, что человек может нарисовать такое. В руках у девушки было перо, которым она выводила очередной свой шедевр.

– Ну здравствуй, Гаппа! – обратился к девушке Клеф.

– Вы принесли чернила? – спросила ласковым тоном девушка, не отрываясь от рисунка.

– Прости, забыли. – ответил Клеф.

– Тогда зачем пришли? – посерьёзнела девушка, продолжая рисовать.

– Проведать тебя решили. Узнать, всё ли в порядке. – Клеф тоже старался говорить с ней ласково, как с ребёнком.

– Я же просила меня не беспокоить.

– Прости, мы просто решили, вдруг тебе...

– Так, ну хватит! – перебил Ницер – «Прости, забыли», «Проведать тебя решили». Ты «чёрный мундир» или трёхлетний ребёнок, Клеф?

– Этот противный дед опять с вами... – вздохнула девушка и оторвала взгляд от рисунка, посмотрев на вошедших. Увидев Форса, она добавила: – А тебя я раньше не видела. Как тебя зовут?

– Меня зовут Форс.

– Очень рада. – улыбнулась девушка. – Меня зовут Гаппа.

Ницер начал брать в руки и рассматривать её рисунки. Их на столе девушки скопилась уже целая пачка. Вероятно, чернила и бумага лежали где-то под изрисованными листами, раскиданными по столу.

– А ты тоже скоро станешь стражником? – спросила Гаппа.

– Да, я учусь в академии, надеюсь, скоро стану. – ответил Форс.

– Ну и зря. – улыбнулась девушка. – Ничего интересного в их жизни нет. Только и умеют, что мучить людей в своих пыточных камерах.

– Да были бы люди... – проговорил Ницер. – А то ведь одержимые. Да ещё, к тому же, не признаются в этом!

– Я не одержимая. – скромно сказала девушка. И тут же грубо кинула Ницеру: – В отличие от тебя, старый дурак. Скоро совсем загнёшься!

– Ах так! – спокойно проговорил Ницер, посмотрев на девушку. Повернув голову, он обратился к Клефу: – Я могу считать это оскорблением?

– Можешь, Ницер. – ответил тот.

Между тем Форс, рассматривающий рисунки, заметил, что большинство из них это абстрактные изображения природы и каких-то существ, а некоторые – весьма странные, на них изображены черепа, кости, умершие люди. Они тоже были прекрасны, но их красота была в то же время и пугающей.

– Почему ты рисуешь такие картины? – указал Форс на одну из них. – Ведь ты могла бы прекрасно рисовать природу, у тебя это так здорово получается!

– Понимаешь, Форс, это моя суть, – сказала девушка, – я просто выражаю себя на этих картинах.

Гаппа начала указывать на картины пальцем и комментировать их:

– Вот тут я весела. Вот это я грущу. Вот здесь я добрая. А здесь, – взяла она в руки тёмный рисунок с черепом, – здесь я зла. У меня есть разные рисунки, где я в депрессии, где я готова всех убить, где я плачу...

– В общем, художница была бы замечательная. – прервал Ницер. – Если б не поддерживала наших врагов.

– Я не верю, что она заражена. – сказал Форс, рассматривая её рисунки. – Одержимые себя так не ведут.

– Ха, ну и попробуй докажи это им. – засмеялась девушка. – Уже полмесяца меня здесь держат. А я домой хочу. К родителям!

– Да что ты говоришь, красота ты наша. А ничего что ты стольким стражам подселила духов?

Девушка засмеялась, но при этом видно было, что она разочарована и едва не плачет.

– Вы все заражены. Я только открыла вам глаза на это.

– Смеёшься? Смейся, смейся. – Ницер взял в руки рисунок, который только что рисовала девушка. Он был уже почти нарисован, осталось дорисовать совсем немного. Ницер развернулся к Форсу и, показав рисунок, спросил: – Красиво, правда?

– Да, очень. – проговорил Форс, восхищаясь.

– Ой, уже не очень. – произнёс Ницер, разорвав рисунок пополам.

– Нет! – закричала девушка, протягивая руки к рисунку, однако Ницер отошёл от стола и девушка не смогла дотянуться до его рук.

– Что ты делаешь? – удивился Форс.

– Я? – спросил спокойно Ницер. – Я всего лишь показываю тебе её настоящую суть.

– Закрыли меня здесь, издеваетесь, – кричала девушка, – теперь ещё и рисунки мои рвёте! Не надо! Это всё, что у меня осталось.

Она попыталась встать, однако ноги её не держали, и она тут же упала обратно на стул. В итоге, в бессилии что-либо сделать она сложила руки на стол и заплакала.

– Она что, не может ходить? – спросил Форс, однако его вопрос остался без ответа.

– С тобой я уже разговаривал, Гаппа. Позволь мне поговорить с тобой настоящей. – говорил Ницер.

– Не отбирайте рисунки... Это всё, что у меня осталось. – плакала, лёжа на столе, девушка. – Позвольте мне рисовать!

– Что происходит? – недоумевал Форс. Ему было жалко смотреть на девушку.

– Плачешь? – усмехался Ницер. – Мне кажется, что ты забыла, кто ты на самом деле!

Подняв со стола свои заплаканные глаза, Гаппа посмотрела с ненавистью на Ницера.

– Вооот, уже лучше. – с издёвкой произнёс тот, подойдя ближе и упёршись руками в стол. При этом он демонстративно наступил на одну из половинок порванного рисунка, упавших на пол, и сказал, глянув вниз и растирая его ногой по полу: – Ой, печаль-то какая. Рисунок уже не восстановить.

– Это ваши души уже не восстановить! – закричала девушка, глядя на Ницера. – Будьте вы прокляты! Будьте вы все прокляты!

В этот момент всё пространство в камере начало словно потряхивать, вокруг, словно пылинки, начали мелькать непонятные белые искры, а картина окружающих стен стала местами словно искривляться, тут же возвращаясь в привычное своё состояние.

Девушка отвернулась от вошедших и заплакала. Но это продолжалось недолго. Через некоторое время её голова резко повернулась к Ницеру, так резко, что Форс, смотрящий на это, испугался и отшатнулся назад. Девушка смотрела на мага не моргающим взглядом и в глазах её читалась ненависть. Листочки рисунков, лежащие на столе, сами собой поднялись вверх, так же, как и волосы девушки. И тут у Форса внутри проявился сильный страх. В животе всё сжалось, будто извне кто-то ударил ниже солнечного сплетения.

Форс оцепенел и стоял молча, наблюдая, как пространство вокруг меняет свой вид, пока не почувствовал, как кто-то взял его за плечо и потащил назад. Последнее, что он увидел – спину Ницера, пристально смотрящего в глаза девушки.

Очнулся Форс уже в коридоре-туннеле. От ударов по щекам. Открыв глаза, он увидел Ницера и Клефа, сидящих над его лежащим на полу телом.

– Отлично, проснулся. – хихикал Ницер. – Ну что, Форс, отключился ты, не выдержало тело.

– Я займусь с ним телесно-энергетическими практиками. Индивидуально. Подготовим. – отвечал ему Клеф.

– Ну всё, с меня хватит таких экспериментов! – послышался откуда-то сзади голос командира гарнизона. – Вы мне ещё мальчишку убейте здесь!

– Не беспокойся. – пробормотал Ницер. – Быстрее она вас угробит, чем мы здесь кого-либо.

– Ты меня так не пугай, – отозвался командир, – мне к ней ещё чернила сегодня занести надо.

– Занесёшь, не бойся. – сказал, вставая, Ницер. – Только не зли её, и всё.

– Ну всё, поднимайся. – потянул Форса вверх Клеф.

Поднявшись на ноги, Форс ещё некоторое время не мог говорить. Он шёл по туннелю и просто слушал, о чём говорят Клеф с Ницером.

– Телесные практики, это конечно хорошо, – говорил Ницер, – они здорово помогают, когда сознание чисто. Когда тело боится, а голова делает. Тогда приходится сознанию преодолевать сопротивление тела, и если тело не готово, то это даётся с большим трудом.

– Да, но телесные практики и сознание меняют. – отвечал Клеф.

– Меняют, но не настолько, насколько можно поменять его в непосредственной близости с духами.

– Опять ты о своих жёстких методах?

– Не существует никаких других методов, друг мой. Либо ты учишься этому на реальных примерах, либо приобретаешь этот опыт на поле боя.

Разговор продолжился, когда троица распрощалась с командиром гарнизона и вышла за двери бункера. Тёплый ветер подул им в лица и они ощутили контраст между холодным подземельем и жаркой поверхностью.

– Что ты порекомендуешь в таком случае? – пошёл в сторону карьера Клеф.

–Я порекомендую Форсу сделать выбор. Если он готов работать с тем, что он видел сегодня, – сказал Ницер, махнув рукой на вход в бункер, – пусть приходит ко мне. Если раздумает, пусть лучше возвращается в своё селение.