Текст книги "Сказки лесной поляны, или Жизнь и приключения зайца Прошки"
Автор книги: Леонид Завальнюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Очень хороший день рождения получился у вороны.
8. КАК ПРОШКА ЛЕТАЛ
Приснилось зайцу Прошке, что он летает. Пришёл он утром к своей подружке лягушке и говорит:
– Почему ворона может летать, а я не могу? И дятел может. И даже пчела!..
– Потому, что у них есть крылья, а у тебя нету.
– Верно. Я и сам так думаю. Пойдём по лесу перья искать. Крылья из них сделаем. Я уже и ежа просил для меня перья собирать, и бобра, и крота...
Неделя прошла, набралось у Прошки перьев видимо-невидимо. А ещё через неделю смастерили они с бобром крылья. Крепкие, большие.
Собрал Прошка всех зверей на высоком крутом косогоре, привязал крылья к передним лапам и говорит:
– Сейчас, звери, я спрыгну с этого косогора и полечу высоко-высоко. Над тем дальним лесом покружу, потом над этим. А как буду опять над вами пролетать, вы кричите "ура!" или что-нибудь другое, а то я с большой высоты могу и не углядеть, где вы есть. Тут я спущусь к вам, и мы отпразднуем мой полёт.
– Бр-р-р-ред! – сказала ворона. – Никуда ты не полетишь. Мы – вороны живём триста лет, и никогда я не видела, чтобы обыкновенные зайцы летали.
Но на неё зашикали.
Короче говоря, разбежался Прошка, спрыгнул с косогора. Сперва вроде бы даже летел немного. А потом вскрикнул, перекувырнулся в воздухе и покатился кубарем вниз.
Шишек, ссадин, синяков было у него после этого – и не сосчитать.
– Хорошо ещё, что лапу не сломал! – говорила лягушка, обкладывая его листьями подорожника. – А теперь спи. Ёж сказал, чем больше будешь спать, тем быстрее выздоровеешь.
– Ну, если ёж сказал, буду спать, – жалобным голосом проговорил Прошка.
И вскоре действительно уснул. Уснул он и опять приснился ему удивительный сон. Вроде пришёл к нему Самый Большой, Самый Главный в мире Заяц.
– Я тебя, Прошка, уважаю, – говорит Самый Большой, Самый Главный Заяц. – Скажи своё заветное желание.
– Да ведь у меня одно желание. Хочу летать.
– Вот уж чего нельзя, того нельзя. Нет зверя, нет твари на земле, которая не хотела бы летать. И если бы полетел каждый, кто хочет, смотри, что было бы!
Тут Самый Большой, Самый Главный Заяц махнул лапой и небо сразу же потемнело. Глянул Прошка наверх и затрясся от страха. И дикий кабан по небу летит, и собаки, и медведи, и коровы с телятами. А потом ещё лягушки полетели и крокодилы, и рыбы зубастые, и пиявки, и даже черви... Шумят они своими крыльями, лают, ржут, хрюкают. И темно от них, как ночью, солнца совсем не видно.
– Хватит! – закричал Прошка. – Хватит, прошу вас!.. Ужас какой! Да-а-а, видно, кому где назначено, там он и должен жить. Кто-то на земле, кто-то под землёй, а кто-то и в небе.
И тут же всё, что летало, исчезло куда-то. Снова солнце засияло, а Самый Большой, Самый Главный Заяц улыбнулся.
– Хвалю, – говорит, – что так быстро разобрался в сложном вопросе жизни. А теперь говори своё желание, только без глупостей. Ну?!
– Хочу... – сказал Прошка. – Хочу летать! – и быстро добавил: – Во сне. Хотя бы во сне. Это можно?
– Это можно. Во сне, Прошка, всё можно. Будешь летать, будешь. Это мы тебе обещаем.
Проснулся Прошка и опять слышит те же слова:
– Будешь летать, будешь. Это мы тебе обещаем.
Что такое? Смотрит, рядом дятел и ворона сидят.
– Мы, – говорят, – решили всех наших летающих родичей по лесу собрать. Бобёр уже плетёт такую крепкую корзинку, вроде авоськи. Ты туда сядешь, а мы – штук сто дятлов и ворон – возьмём ту авоську с двух концов и вместе с тобой понесём в небо. Сперва над тем дальним лесом покружим, потом над этим...
Тут Прошка засмеялся и говорит:
– Нет, друзья. Нет! За предложение спасибо. Только я вот какой важный вопрос жизни понял: кому где назначено, там он и должен жить. Кто-то на земле, как я или ёж, кто-то в воде, как моя подружка лягушка, а кто-то и в небе, как вы, друзья, например. Ну-ка, полетайте наперегонки: кто выше, кто быстрее. А я на вас посмотрю, полюбуюсь.
9. ПРОШКА АРТИСТ
– А что это такое по нашей реке плывёт? – сказал ёж.
– А кто его знает! – отозвался Прошка. – Странное что-то...
Позвали бобра. Сплавал он к тому, что плывёт, привязал верёвку. Тащили, тащили все звери гуртом. И белки тащили, и крот, и лягушка с дятлом. Вытащили. А что вытащили? Стоят, гадают.
– Похоже на сквор-р-речник, – сказала ворона.
– На улей похоже, – прожужжала пчела.
– Нет, друзья, – сказал ёж, – нет!.. Я ведь когда-то в городе жил, в живом уголке, всего насмотрелся. Это – телевизор! Штука такая. Стоит себе на тумбочке, жизнь показывает. Только из него и экран, и всё остальное вынули. Один ящик с дыркой остался. Вот что я думаю: надо его опять в речку бросить, пусть себе плывёт...
– Ну уж нет! – сказал заяц Прошка. – Пока оно здесь, ты, давай, объясни, как это оно на тумбочке стоит, жизнь показывает?
– Не знаю, что получится, – говорит ёж. – Попробую.
И вот поставили звери бывший телевизор на пенёк, как ёж просил, он залез в него, встал против экранной дырки, как в раме, и незнакомо так, не своим голосом говорит:
– Здравствуйте, дорогие телезрители, уважаемые друзья! Добрый вечер. Сегодня у нас в гостях... В гостях... – Тут ёж остановился. – Надо бы, говорит, – ещё кого-то позвать. Я один не могу. Это же интервью...
– Прошку, Прошку! – закричали звери.
А Прошка уже тут как тут. Залез он к ежу в телевизор. Теперь они оба, как в раме.
– Ты вот что, Прошка, – говорит ёж. – Я тебе буду вопросы задавать, а ты отвечай вот в эту сосновую шишку, как будто это микрофон. А ты как будто вовсе не заяц, а знаменитый артист чечёточник. По национальности цыган. Потом я ещё спою: "Дроби-дроби-дроби бей, море выпил воробей! Э-эх, чавела!" Дятел и ворона будут клювами по сухому дереву стучать, а ты в том же ритме ногами вот так, вот так. Да посильнее в пол колоти, чтобы грохот стоял. Это получится танец такой. Чечётка называется. Сделаешь?
– Запросто.
И тут ёж опять заговорил не своим голосом:
– А скажите, уважаемый артист, сколько вы, допустим, можете больших морковок съесть?
– У-у! Много. Миллион, сто тысяч и ещё одну! Э-эх , чавела...
– За всю жизнь?
– Ну что вы! За один день.
– Врёт! Вр-р-р-рёт! – крикнула ворона. А все звери засмеялись.
– Ну что ж, это хорошо, что у наших деятелей культуры такой прекрасный аппетит. А теперь, уважаемый артист, покажите нам своё волшебное мастерство. – И запел: "Дроби-дроби-дроби бей!"
Ворона и дятел в два клюва застучали по сухому дереву. А Прошка сперва топтался кое-как. Дальше пошло лучше. Ещё лучше. И в конце концов он такую замечательную чечётку отколотил, что все звери зааплодировали и закричали "браво".
Долго длилось это веселое представление на лесной поляне. Потом ещё белки по просьбе ежа показывали, как это они так ловко лесные орехи разделывают. Р-раз – и готово! И бобёр демонстрировал своё искусство довольно толстые бревна передними зубами надвое перерезать. И ворона что-то интересное рассказывала, и пчела...
А потом по общей просьбе Прошка опять чечётку бил. И так вошёл в раж, так увлёкся, что бывший телевизор рухнул с пенька и покатился вместе с ним прямо в речку.
– У-уух, чавела! – сказал Прошка, лязгая зубами. – Холодновата водичка!
Бобёр подал ему лапу и он вылез на берег.
А бывший телевизор поплыл, поплыл себе по реке.
– Пускай плывёт, – сказал ёж.
– Жалко! – сказала лягушка. – Теперь Прошке негде будет чечётку бить.
– Как это негде? – вскричал Прошка. – А этот пенёк на что?! На нём даже лучше, удобней!
Тут он вскочил на пень, и давай ногами кренделя выписывать.
– Сюда, сюда! – кричал он. – Давайте все сюда!
Скоро и белки присоединились к нему. А там и лягушка пошла в пляс. И даже бобёр...
А уж дятел с вороной такой ритм выбивали, что это ж заслушаться можно: "Дроби-дроби-дроби бей! Море выпил воробей! Дроби-дроби-дроби бей!.."
10. ПРОШКА ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
– Беда! Большая беда! – кричала ворона.
Выбежали звери на крик. Смотрят, действительно беда. И даже не большая, а очень большая. Вчера хвастался бобёр, что в его пруду много воды набралось, а сегодня её вовсе нету. Сухо всё. Только маленький ручеёк посредине бывшего пруда течёт.
– Что будешь делать? – спросил ёж.
– А что делать! – вздохнул бобёр. – Плотину прорвало. Видишь, какой прорыв. Надо его засыпать. Вот ведро нашёл, буду с того бугра землю носить...
– Тебе одному не справиться. Нет! Ну-ка, звери, не оставим товарища в несчастье. Бегите по лесу, ищите кто ведро, кто банку. Много тут всякого такого валяется.
Как ёж сказал, так и сделали. И белки для себя маленькие ведёрки нашли, и крот, и заяц Прошка, конечно. Он даже три ведра нашёл. Одно для себя, другое для ежа, а третье, совсем маленькое для лягушки.
И стали звери землю с бугра в прорыв носить. Даже ворона с дятлом в каких-то пластиковых мешочках носили.
И вот носят они, носят, а дело не подвигается.
– Чепуха! Напр-р-расный труд! – наконец сказала ворона. – Так ничего не выйдет, тут головой думать надо.
– Верно! А ведь верно! – сказал Прошка и сел на траву.
Звери носят, носят землю. А он сидит, обхватил голову лапами.
– Ты что? – спросил ёж.
– Не мешай мне, я думаю!
Сидел он так, сидел, да вдруг как закричит:
– Санки! Санки!
Все сбежались к нему:
– Что "санки"? Какие "санки"?
– А вы видели, как дети зимой с горы на санках съезжают? Вот так и нам надо!
– Да ты что! – сказал бобёр. – И не зима сейчас, и санок у нас нет. Да и горы нет...
И опять стали звери землю носить.
А Прошка посидел ещё, посидел да как заорёт:
– Проволока! Проволока! – и стремглав полетел куда-то.
Минуты не прошло, а он уже вернулся с мотком проволоки.
– Смотри, смотри, бобёр, что получается! Тут тебе и гора, и санки... Если мы натянем эту проволоку от бугра до прорыва, и у бугра она будет выше от земли, а у прорыва н иже, что получится? Вроде как гора получится. А если теперь ведро с землёй подвесить на проволоку, оно что? Оно – вжик, и поедет к плотине, туда где ниже.
Тут Прошка начертил на земле вот такой рисунок:
!
!
?
! ~~~ – – – !
! ~~/ !
! !
Бобёр посмотрел и сразу всё понял.
– Верно! Ну ты, Прошка, Изобретатель! А если ещё другую проволоку натянуть, чтоб по ней пустые вёдра возвращались!..
Короче говоря, взялись бобёр с зайцем за дело. Все звери им помогали и через какой-то час прошкино изобретение заработало в полную силу. По одной проволоке вёдра с землёй неслись к плотине с прямо таки бешеной скоростью, а по другой, пустые, возвращались обратно. Вжик-вжик! Вжик-вжик!
Хорошая, весёлая работа пошла. И всем было даже жаль, что к вечеру она закончилась.
– Ну всё! – сказал бобёр. – Теперь будем ждать, когда вода наберётся... Устали мы все. Пойдём спать.
Ночь прошла, утро настало. Вышли звери чуть свет на берег пруда, а он полный. Полный до краёв. Вода в нём чистая, свежая. И бобёр туда-сюда плавает. Машет всем лапой, улыбается.
11. ПРОШКА ВОЛШЕБНИК
Нашёл заяц Прошка бинокль в лесу под берёзой. Маленький такой. Но видно в него далеко-далеко. И ясно всё, как на ладони.
– Красота! Волшебная штука!.. А что, если мне волшебников стать? подумал Прошка. – В шутку, конечно.
Сказано – сделано. Целый день наблюдал он в бинокль за своими лесными товарищами, а как стало вечереть, побежал к лягушке.
– Здорово, лягушка! Посмотри-ка на меня, я волшебник! Хочешь, скажу что ты делала, когда солнце над самой высокой сосной стояло? Так вот, ловила ты, ловила бабочку, а поймала жёлтый осиновый лист.
– Верно! – удивилась лягушка. – А ты откуда за мной подсматривал?
– Да ниоткуда не подсматривал. Волшебник я! Пойдём со мной, я тебе докажу.
Шли они, шли. Пришли к белке.
– Слушай, белка, скажи, только честно, когда солнце над самой высокой сосной стояло, ты орех лесной несла? Хотела в старое дупло спрятать, а потом передумала, в новое спрятала?
– Верно! А ты откуда за мной подсматривал?
– Да подумай своей головой, где лягушка, а где ты! Разве мог я за вами двоими сразу подсматривать? Волшебник я! Пойдём с нами к бобру.
Пошли они втроём к бобру. Прошка и бобра удивил до изумления. А потом ещё и дятла, и ворону.
– Эй, ворона! – закричал он. – Ты зачем чужое гнездо с ветки сбросила?
Ворона как летела, так и упала камнем вниз:
– Во-первых, не сбросила, а случайно уронила. А во-вторых, подсматривать это очень некр-р-расиво!..
– Да не подсматривал он! – закричали звери хором. – Не мог же он сразу в пяти местах быть. Просто волшебник он. Волшебник!
И понеслось по лесу: "Волшебник! Волшебник!". Слухи, споры, разговоры. И все почему-то с вопросами стали к вороне обращаться:
– А сны он разгадывать может?
– Может!
– А грозу остановить может?
– Может!
– А болезни лечить может?
– Волшебники всё могут! – гордо говорила ворона. – Кто больной, подходи по одному. Я вас записывать буду. У тебя что, насморк? За лечение три морковки. У тебя что – крыло побаливает? Готовь пять морковок...
И вот ворона пишет, пишет, а звери всё идут, идут.
– Ёж, у тебя что? Что болит, говорю!
– А ничего не болит.
– Что ж ты тут стоишь, нахмурился?
– Да вот, хочу волшебнику вопрос задать.
– Вопрос – всё равно что консультация. Я тоже буду участие принимать. Значит, четыре морковки да плюс три...
Но ёж уже не слушал ворону. Он подошёл к Прошке:
– Скажи, пожалуйста, ты в самом деле волшебник? Молчишь? Ну что ж, тогда я тоже волшебник. Например, могу тебе сказать, что ты делал, когда солнце над самой высокой сосной стояло... Я как раз к тебе в гости шёл. Смотрю, чем это Прошка так увлечён? Ага, понятно, нашёл где-то бинокль, за зверями подглядывает... Хороший бинокль. Но больше ты его не получишь. Опасно тебе его давать. Это же надо, волшебником себя объявил, лечиться к тебе идут. Вон даже лось из соседнего леса пришёл. А ты можешь лечить? Отвечай, можешь ??!
– Так я же... Я хотел пошутить! – закричал Прошка. – Только пошутить! – и горько заплакал. Очень жаль ему было бинокля.
– Хороши шутки! Весь лес переполошил... Вот что, нашёл я твой бинокль под кустом, там, где ты его припрятал. Хотел было в речку бросить от греха подальше, а потом подумал: отдам-ка я его кроту. У него зрение слабое, ему полезно... Вот так. А теперь извинись перед зверями и перестань реветь!
Но Прошка никак не мог угомониться. Он всхлипывал всё громче, всё жалобней. А потом и вовсе зарыдал в голос. Все кинулись его утешать. Но куда там!
И чем бы это кончилось, не знаю, но тут как раз крот появился. Послушал он Прошкины рыдания, понял что к чему, да и говорит:
– Не плачь, приятель!.. Мои глаза устроены так, что никакой бинокль им не поможет. Поэтому, ёж отдал его мне, а я отдаю тебе. На, владей. – И повесил бинокль Прошке на шею. – Только один уговор... Ты ведь добрый, Прошка?
– Я очень, очень добрый!
– Ну, а раз добрый, то владей этой штукой не один, а со всеми нами. Кто захочет посмотреть в дальнюю даль, дай ему эту штуку на минуту-две. И лягушке дай, и бобру, и белкам... Договорились?
– Договорились!
Тут все звери зашумели радостно, засмеялись. Даже ворона засмеялась. Но потом сказала:
– Пр-р-равильно! Только за каждый просмотр – полторы морковки. Становитесь в очередь, я вас записывать буду.
– Нет! – сказал Прошка. – Нет! – и даже ногой топнул. – За морковку каждый дурак может добрым быть. Верно, крот? А я просто так буду добрый. На, смотри ты первая. Бесплатно.
И Прошка протянул бинокль вороне.
12. КАК ПРОШКА ДЯТЛА С ВОРОНОЙ ПОМИРИЛ
Поссорились дятел с вороной. Да как! Того гляди подерутся. Летают на лесом, орут друг на друга.
– Уйди! Улетай отсюда! – кричит дятел. – Это моё дерево!
– Нет, это моё! – кричит ворона.
А дерево-то! Смотреть не на что. Сухая, кривая осина.
Собрались звери на крик. Ёж говорит:
– Слушай, дятел, зачем оно тебе это дерево?
– Как "Зачем"? Там под корой иногда очень вкусные жучки-червячки попадаются. Я сегодня прилетел, а ворона меня гонит!
– А тебе, ворона, зачем оно?
– А просто так, из принципа. Может быть, я на этой осине отдыхать люблю. Там вид на речку красивый. И вообще от моего гнезда она намного ближе.
– Нет, – говорит дятел. – От моего дупла до неё и вовсе рукой подать!
– Ну вот и хорошо, – говорит ёж. – Так и решим. От кого эта осина ближе, тот её и хозяин.
Послали зайца Прошку шагами расстояние мерить. Мерил он, мерил. Раз десять со счёту сбился. Приходит, да и говорит наобум:
– Так на так получается. И до вороны от этой осины триста шагов, и до дятла – триста. Так что пускай они вместе ею владеют.
– Нет! – кричит ворона. – Ни с кем я своё добро делить не желаю. Вот что, дятел, когда завтра с утра пораньше я прилечу к этой осине, чтоб тебя там и близко не было!
– Ах, так?!
– Да, так!!
Тут они опять взлетели над лесом и понеслось:
– Это моё дерево!
– Нет, это моё дерево!
Делать нечего, стали звери расходиться. Белки ускакали, за ними лягушка упрыгала. Пчела улетела. Остались только заяц Прошка да ёж с бобром.
– Надо же, какая неприятность в лесу, – говорит ёж. _ А как их угомонить, ума не приложу. Уж лучше бы её вовсе не было, этой осины!
– Как? – встрепенулся Прошка. – Как ты говоришь?
– Да я говорю, не было бы осины, не было б и вопроса. Ну ладно, я пойду. Нора у меня осыпалась, поправить надо...
Ушёл он, а Прошка говорит бобру:
– Не было бы осины, не было бы и вопроса... Но она есть. Значит, что? Значит, надо сделать так, чтобы её не было. Согласен?
– Да я, Прошка, почти всегда с тобой согласен. Только я не пойму, к чему ты это?
– А вот к тому. Зубы у тебя острые? Острые! Ну вот и давай режь эту осину под корень. Да пониже, чтобы пенёк не сильно торчал.
– А дальше что?
– А дальше – не твоя забота.
Короче говоря, долго ли, коротко ли, срезал бобёр осину, потом "распилил" зубами на короткие поленца, как Прошка велел. Утащили они её по частям куда подальше да и бросили в овраг.
– Всё! – говорит Прошка. – Теперь приходи сюда завтра чуть свет. И я приду. Посмотрим, что будет.
А было вот что. Первым прилетел дятел. Поискал он, поискал осину. Нету. Сел на сосне и задумался. А тут и ворона прилетела. Туда шасть, сюда шасть. Нету осины. Увидела дятла.
– Ты что это?! – говорит, – Куда осину подевал?
– Одумайся, ворона, – говорит дятел. – Мне ли с такой деревиной справиться?
– И то верно. Может, не на то место прилетели? Давай-ка вместе поищем.
И вот летают они над лесом, перекрикиваются: "Ну что, нету?". "Нету"...
Устали, измаялись. Сели отдохнуть. Ворона говорит:
– Жалко, хорошая осина была... Ну ничего, я себе другую найду.
– И я найду, – говорит дятел. – Мало ли их таких по лесу разбросано.
– А что ж ты раньше не нашёл? Что ж ты на эту прилетел клювом стучать?
Вздохнул дятел да и говорит:
– Веришь ли, ворона, мне иногда так скучно, одиноко бывает. Поговорить бы с кем-нибудь. А тут вижу, ты на осине сидишь. Ну, думаю, дай подлечу, а вдруг словом-другим перемолвимся...
– Вот чудак! Так бы и сказал. Я поговорить – всегда пожалуйста. Мне тоже иногда и скучно и одиноко бывает... Только ты учти, сама-то я хорошая, но характер у меня очень плохой. Если тебе это подходит, давай одно дерево на двоих искать. Там и будем сидеть вдвоём, беседы беседовать.
– Давай! – обрадовался дятел. И полетел.
– Бери левее! – крикнула ворона. И тоже полетела.
И вот летят, летят они высоко над лесом. А Прошка с бобром стоят, смотрят им вслед и улыбаются.
13. ЗАЯЦ ПРОШКА ГУРД АКШУГЯЛ
– Ну как, Прошка, ты случайно не гурд акшугял? Говорили звери и хохотали.
Прошка на это только лапой махал и хмурился:
– Да ну вас!..
А получилось вот что. Собрались как-то звери на лесной поляне, стали просто так, в шутку, загадки друг другу загадываю Сперва было шумно, весело. Кто-то правильно скажет, а кто-то ошибётся. Над ним посмеются дружно.
А потом прилетела ворона, стала все загадки одну за другой, как орешки, щёлкать.
Ёж говорит:
– А вот очень трудная загадка. Два кольца, два конца, посередине гвоздик...
Никто ещё и подумать не успел, а ворона уже кричит во всё горло:
– Ножницы! Ножницы! Очень лёгкая загадка. И даже в чём-то глупая, скажу вам по правде.
– Гм... Н-да!.. – тут бобёр откашлялся, да серьёзно так и говорит: – А это что? Не лает, не кусает, а в дом не пускает. Что это?
– Да замок же, замок! – опять кричит ворона. – А эта загадка ещё легче, ещё глупей. Мы – вороны – живём триста лет... Да я при моём уме!.. Ну-ка, давайте ещё! Давайте!
Очень хотелось зверям поставить хвастливую ворону в трудное положение. Но – куда там! И крот свою загадку загадал, и белки, и лягушка, и дятел. Все ворона разгадала в один миг. И каждому сказала при этом, что загадка его – вовсе не загадка, а так, чепуха. Доброго слова не стоит.
Слушал всё это заяц Прошка, слушал, да и говорит:
– А я вот, ворона, специально для тебя загадку придумал. Совсем новую. Если ты такая умная, скажи про кого это?
Она кричит на целый свет:
Мы живём, мол, триста лет.
Перья чёрные у ней,
А душа ещё черней!
Задумалась ворона. И даже не то, что задумалась, а загрустила как-то. Все звери притихли, ждут, что она скажет. А она покачала головой:
– Нет, – говорит, – Прошка, нет! Это у тебя не загадка получилась. Это сатира, пасквиль. Я понимаю, что ты меня имел в виду. Только это всё неправда. Может, у меня раньше и была чёрная душа, а в последнее время, особенно с тех пор, как я с дятлом подружилась, я стала такая добрая, такая чуткая ко всем. Да вот тебе доказательство. Я ведь тоже загадку придумала. Очень трудная. На других зверей и не надеюсь, а ты попробуй, может, у тебя получится, разгадаешь. Хотя, вряд ли, вряд ли...
– А ты давай! – говорит Прошка. – Где она, эта твоя трудная загадка?
– А вот слушай внимательно... Что это означает: АКШОРП ГУРД ИКШУГЯЛ?
– Чего-чего? Ну-ка, повтори ещё раз.
Ворона повторила.
– Нет, – говорит Прошка. – Я запомнить не могу. Ты давай на бумажке напиши.
Написала ворона на бумажке. Прошка прочитал.
– Это что, не по-русски?
– По-русски.
– Ну тогда АКШОРП – это наверное зверь такой мохнатый. ГУРД ИКШУГЯЛ это значит куст ободрал или что-то в этом роде.
– Нет, Прошка. Думай ещё.
Думал Прошка, думал. А потом сложил бумажку пополам.
– Я, – говорит, – её дома почитаю. А то при всех тут мне думается плохо. А завтра с утра скажу тебе ответ.
На том и расстались.
Весь вечер и всю ночь ломал себе голову бедный Прошка. АКШОРП ГУРД ИКШУГЯЛ? Тьфу ты, пропасть! Потом порвал бумажку на мелкие клочки, выбросил куда подальше и уснул мёртвым сном.
А утром чуть свет лягушка его разбудила.
– Вставай, Прошка, вставай. Я прочитала воронину бумажку. В ней про нас с тобой написано.
– Как же ты могла её прочитать, если я её порвал и выбросил?
– А я подобрала да склеила. Вот смотри. Если слева направо читать, получается АКШОРП ГУРД ИКШУГЯЛ. А если справа налево, то получается ПРОШКА ДРУГ ЛЯГУШКИ.
– Не может быть! – взял Прошка склеенную бумажку. – Действительно! Ну, ворона, ну учудила! Постой-ка, вот сейчас я ей ответ напишу, а ты отнесёшь.
Повернул Прошка воронину бумажку обратной стороной и написал: АНОРОВ ГУРД АЛТЯД.
Что это значит? Да как сказать, что это значит. Загадка – она и есть загадка. Угадайте сами.
14. ЗАЯЦ ПРОШКА И ЛОСЬ
Как-то зимой прилетела ворона из дальнего леса и стала кружить над поляной.
– Скорей! Скорей! – кричит, – Идите скорей за мной. Там такое смешное!... Вы все хохотать будете до упаду. И даже не знаю, не заболят ли у вас животы от смеха.
Зимой в лесу скучновато. А тут на смешное зовут. Как не пойти? Разбудил Прошка бобра, ежа, крота, крикнул белок. Собрались все, пошли за вороной.
Пришли он к маленькому озеру лесному. А там... А там лось лежит на льду, на самой середине.
– Ну, где оно, твоё смешное? – говорят звери.
– Да вот же, вот! Видите, лось в каком дурацком положении. Упал на льду, а встать не может. Когда он просто лежит, в этом, конечно, смешного мало. А вот, когда он встать пытается!...
И тут как раз лось попробовал встать. Обопрётся задними ногами на лёд, а они скользят. Обопрётся передними, а они скользят ещё больше.
– Ха-ха-ха! – говорит ворона. – Что же вы не смеётесь?
– А ты подумай сама! – говорит Прошка. И закричал: – Эй, лось, не утомляйся попусту, лежи смирно, мы тебе поможем.
– Да как же вы поможете? – говорит лось. – Во мне весу почти пол тонны... Я, даже если встану, всё равно до берега не дойду, упаду опять. Скользко очень.
– А мы придумаем так, чтобы скользко не было, – говорит Прошка, а сам идёт к лосю.
И все остальные звери двинулись за ним. Стали он на льду вокруг лося, чешут затылки, вздыхают.
Лось говорит:
– Я от вас одной помощи жду. Принесите мне какой-нибудь травы, сена охапку. Может, поем, сил наберусь да и сам как-нибудь... Только смотрите, чтобы трава совсем сухая была. А то по такому морозу она, мокрая, сразу же ко льду примёрзнет.
– Как? Как ты говоришь? – насторожился Прошка.
– Я говорю, примёрзнет мокрое сено ко льду, я его и не отдеру, хотя зубы у меня очень крепкие.
– Ага!.. Ну да!.. Примёрзнет, значит? – говорит Прошка, а сам на бобра смотрит.
– Известное дело, примёрзнет, – пожал бобёр плечами. – А как же иначе? Мороз!..
И ёж говорит:
– Примёрзнет!
– Ну так и пускай примёрзает! Только не сено, а палка какая-нибудь, сказал Прошка. – А лучше – две палки! Ну-ка, белки, бобёр, за мной!
Побежали звери по лесу. Нашли палки под снегом. Толстые, крепкие.
– И что ж мы этими палками бить-погонять его будем? – говорит бобёр.
– Почему бить? Спасать! – говорит Прошка. – Пойди, бобёр, намочи их как следует, чтоб прямо вода с них текла. Вон там полынья. Видишь, пар идёт...
Короче, намочили они палки, принесли на лёд. Одну положили под задние ноги лося, а другую – под передние. Пять минут не прошло – примёрзли палки. Да так крепко, что трактором их не оторвёшь.
– Ну, теперь ставай, – говорит Прошка. – Только осторожно.
А лось давно уже понял, что к чему. Упёрся он задними ногами в одну примёрзшую палку, задними – в другую да поднялся, стал потихоньку.
Все звери закричал, зашумели: радость-то какая! А лось говорит:
– Всё равно упаду...
– Не упадёшь, – говорит Прошка. – Только ты не пытайся идти. Стой смирно и прямо, а мы тебя по скользкому льду к берегу отвезём. Мы сзади толкать все станем, та, как на коньках, и поедешь.
Так получилось. Все звери налегли. И ворона помогала. Доехал лось до берега потихоньку, выскочил на берег и сам себе не верит:
– от это да! – говорит, а сам к большому дереву прислоняется. – Устал я, умаялся. Даже как следует поблагодарить вас нету сил. Так что, спасибо, друзья. И извините меня, я сейчас посплю маленько.
– Конечно, – говорит Прошка. – Да ты ложись, не стесняйся.
– Нет, ложиться мне нельзя. У нас, у лосей, ноги так устроены, что нам лучше не ложиться. Вставать очень трудно. Я и летом так сплю, к дереву прислонясь, – сказал, и закрыл глаза, задышал ровно, сильно. Заснул бедняга.
Ёж говорит:
– Вот теперь и посмеяться можно бы. Да жаль лося будить. Верно, ворона?
А ворона только каркнула на это что-то сердитое и отвернулась.
– Вам бы только издеваться надо мной! – говорит. – Вот вы лосю помогли, а если бы не я? Да вы бы так и не знали, что с ним случилось! Надоело! Все добрые, все хорошие, только у меня одни недостатки!
– Ну ладно, ладно тебе! – сказал Прошка. – Так ли, этак, а без тебя мы бы действительно не могли лосю помощь оказать. А теперь перестань дуться и догоняй. Эй, догоняй, ворона!
Тут разбежался Прошка по берегу, вскочил на лёд и поехал, заскользил по нему, как на коньках.
15. КАК ЗАЯЦ ПРОШКА С БОБРОМ ЦЕЛОВАЛСЯ
Много всяких газет, книжек по лесу разбросано. Теряют люди. А тут попался зайцу Прошке журнал. Толстый такой, красивый. Смотрел он, смотрел картинки – да и уснул невзначай.
Уснул он крепко, и приснилось ему, что он по городу гуляет. Шум, гам, машины гудят. Дома какие-то диковинные, один на другой совсем не похожи. А людей вовсе не. Одни зайцы в костюмах по улицам ходят. Оглядел он сам себя. Ну потеха! И он в костюме. Синий такой костюм, в полосочку. И портфель у него под мышкой.
– Ну и ну! – удивился Прошка. – Где это я?
А портфель вдруг говорит:
– Не беспокойся, Прошка. Ты в Париже. Иди себе потихоньку, а я тебе рассказывать буду. Вот это справа – знаменитый храм. Собор. Нотр-Дам называется. Вон там – Вандомская колонна. А это, видишь, высокое, вроде квадратной корзины из толстой проволоки. Это, брат, Эйфелева башня. А это...
Ходил Прошка, ходил. Устал, проголодался. Вдруг сама собой откуда-то морковка взялась. Сидит он за столиком в кафе "Ротонда", ест не спеша. А портфель говорит:
– Ну что, хорошо тебе здесь? Хотел бы жить в таком городе?
– Очень даже хорошо, – говорит Прошка. – Только тоскливо как-то одному. Мне бы сюда ещё лягушку, подружку мою...
– Ну если тоскливо, поехали дальше! – Тут щёлкнул портфель своими медными замками, и в один момент Прошка совсем уже невесть где очутился. Дома огромные, высоченные. На каждом окон по тысяче, а может, и больше. И тоже людей нет. Одни зайцы туда-сюда снуют. Притом некоторые до того чёрные, что Прошка даже портфель уронил от удивления. А портфель сам ему под мышку – прыг да и говорит:
– Не удивляйся, Прошка. Чёрные – это африканцы. Негры, иначе говоря. А находимся мы в самом большом городе Америки, в Нью-Йорке. В данном случае мы по Уолл-стриту идём, а вон там, не видать отсюда, Пятая авеню. Там одни миллионеры живут. А вот, видишь, на возвышении каменная женщина стоит и в руке у неё что-то вроде малярной кисти? Это знаменитая статуя Свободы. Так что ты тоже чувствуй себя свободно и, главное, улыбайся. Потому что здесь все улыбаются, здесь порядок такой.
Посмотрел Прошка по сторонам – действительно, все улыбаются.
– Может, они больные? – говорит.
– Нет, – говорит портфель. – Это они для хорошего настроения. Чем больше ты улыбаешься, тем лучше у тебя настроение. Так что ты давай, старайся, а то кислый ты какой-то. Совсем на американца не похож.
Стал Прошка улыбаться. Ходят они с портфелем по Нью-Йорку, ходят...
– А вот могучая река Гудзон! – говорит портфель. – Смотри, какая вода в нём, довольно чистая! Нравится тебе?
– Очень нравится, – говорит Прошка. – Только что-то я улыбаюсь, улыбаюсь, а настроение лучше не становится.
– Ну не становится, так сейчас станет!
Тут опять портфель щёлкнул своими замками, и очутился Прошка в Венеции.
– Смотри, – говорит портфель, – город на воде. Здесь вместо улиц каналы, а вместо машин – гондолы, лодки такие. Вот мы сейчас дадим денег гондольеру, а он нас на своей гондоле по всему городу провезёт. Да ещё и песню споёт, по-здешнему баркаролла называется. Смотри, этот дворец какой! А этот! Да перестань ты улыбаться, мы уже не в Америке. Оглядись лучше по сторонам как следует. Если по душе те прекрасный город Венеция, будешь здесь всю жизнь жить. Лучшего места не найти! Согласен?
– Очень даже согласен, – говорит Прошка. – Только мне бы ещё лягушку сюда... Ну и ежа, конечно. И бобра, и белок. И хорошо бы, чтоб здесь речка небольшая текла и чтоб дятел с вороной над ней летали... И чтоб сосны шумели. Ох, портфель, я так люблю, когда сосны шумят, так люблю!
