Текст книги "Мальчик-бульбинка"

Автор книги: Леонид Прокша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Леонид Януарьевич Прокша
Мальчик-бульбинка

МАЛЬЧИК-БУЛЬБИНКА

Где-то на Полесье жили-были дед да баба. Хата их стояла в лесу. Дед-то был лесник, а баба хозяйничала дома.

Через тот лес проходила граница. Её охраняли пограничники. Встретится деду в лесу незнакомый человек, который не знает, как найти дорогу, он покажет путь на… заставу. А там уж пограничники разберутся, свой это человек или чужой.

Случалось, что незнакомец, спросив про дорогу, поворачивал в другую сторону, давал, как заяц, стрекача в кусты. И тут сметливый дед знал, что делать: коли убегаешь, значит, совесть не чиста.

Дед давно дружил с пограничниками. За помощь в охране государственной границы его наградили медалью.

Когда дед был молодым, он служил на этой же заставе. А после окончания службы он стал лесником.

Однажды дед вернулся с обхода и начал помогать бабе: затопил печь. Баба тем временем начистила почти полный чугунок картошки.

– Ну, ещё одну картошинку, – сказала она.

Под руку в кошёлке попала удивительная картофелинка. Баба хотела её уже очистить, да вдруг остановилась:

– Дед, погляди: ни дать ни взять, вылитый хлопчик!

И вдруг картошинка сказала детским голоском:

– Не раздевай меня, бабуля. Мне очень не хочется попасть в чугунок.

Дед аж присел от неожиданности. Всякое он видал на своём веку. Но чтобы картофелина заговорила человеческим голосом…

– Не удивляйтесь. Я не простая картошина. Я маленький заколдованный хлопчик.

Дед поглядел в каждый угол хаты:

– Баба, это нам только послышалось или бульбинка и правда заговорила?

– Я не только слышу. Я чувствую, как при каждом слове она дрожит у меня в руке.

Баба сидела на низенькой скамеечке возле кошёлки. Дед подошёл и наклонился над картофелиной.

– Коли ты и правда хлопчик, то как же стал картофелиной?

– Были у меня когда-то родители: тятя и мама. Жили мы в деревне.

Баба осторожно положила удивительную картофелинку на стол, а сама села с дедом на лавку.

– А как называется деревня? – спросил дед. – Я все деревни в округе знаю.

– Не помню, дедушка. Помню только, поблизости был лес.

– Лес, говоришь? Так это, видно, Ляды. Оттуда я и привёз картошку.

– Я был маленький. Ну, такой же, как и теперь. И похож был на бульбинку. И звали меня Бульбинкой. Все дети росли, а я не рос. Мама очень любила меня и жалела. «Чего тебе не хватает, мой сыночек? – спрашивала. – И парным молоком тебя пою, и сметаны не жалею, а ты не растёшь».

Но мне было хорошо. Ребята играют в прятки. Всех быстро находят, а меня – нет. Иной раз залезу в карман батькиной куртки и притихну. Батька соберётся на работу в колхоз, наденет куртку, спросит, где Бульбинка, а мне смешно. Батька ищет по всей хате.

«Где ты спрятался? – зовёт. – Вылезай!»

Тогда я высунусь из кармана и говорю:

«А я тут!»

Родители глядят на меня, смеются и плачут. А чего плакать? Ну что, если я маленький? Не всем же быть большими.

И тут случилось большое несчастье. Налетели на нашу деревню, как хищники, люди в чёрных шинелях с черепами на шапках, говорят не по-нашему. Привёл их в деревню какой-то Альберт.

Всех повыгоняли из хат и повели в конец; села к колхозному гумну. Когда гнали через картофельное поле, стала мать плакать и приговаривать:

«Уж лучше бы ты, моё дитятко, был настоящей бульбинкой. Те злыдни бы тебя не тронули!»

И тогда вдруг зашумел листьями дуб:

«Исполнится твоё желание, бедная мать. Отныне будет твой сын бульбинкой. Переждёт в родной земле он лихое время, потом попадёт к добрым людям, и оживят они его своей сердечной любовью и лаской».

И я в тот же момент превратился в бульбинку.

– А мать?

– Её погнали в огонь. А я остался лежать в борозде.

Баба взяла Бульбинку на руки, прижала к груди.

– Бедный сиротинушка. Минуло то лихолетье. И пусть никогда больше не воротится.

Ожило сердце Бульбинки от тепла бабушкиных рук. Точно обмытые росой, засветились его голубые глазки, закудрявились белые, как ленок, волосы и растянулись в улыбке ярко-алые губы.

– Ой, как хорошо, – потянулся хлопчик, как будто после долгого сна.

– Гляди, что творится, – сказал дед. – Это ведь и правда живой хлопчик. Чего ты сидишь, баба? Надо поскорее сшить ему одежонку.

Бульбинка от радости закружился на столе и запел, тонюсеньким голоском:

 
Здравствуй, баба,
Здравствуй, дед,
Мне открылся белый свет…
 

– Осторожно, Бульбинка. Спаси бог, ещё свалишься со стола!

– Не упаду. Вы ещё не знаете, хоть я маленький, но прыгаю, как кузнечик на лугу. У него я и научился. Вот посмотрите.

Бульбинка соскочил на лавку, с лавки на пол, с полу прыгнул на печь.

– Ты так ножки свои покалечишь, мой желанный, – перепугалась баба.

– Нет. И кот меня учил скакать, когда я оставался с ним дома. О! – И Бульбинка опять спрыгнул на пол. – А если хотите, покачусь, как картофелина с горы.

– Ловкий же ты парень, – сказал дед. – Теперь я понимаю, почему прохудилась твоя одежонка. Сейчас мы тебя переоденем.

Бабка достала из укладки холстину, и не успел дед смастерить хлопчику сапожки, как уже рубашка и штанишки были готовы. Бульбинка быстро переоделся.

– Ой, да какой же он пригоженький! – всплеснула руками бабка.

– Правда! – восхищённо сказал дед.

Их радостный шумный разговор услыхали лесные жители. К окнам прибежали заяц, ёжик, лиса. Никогда ещё им не приходилось видеть такими весёлыми лесника и его жену.

Увидав лесных жителей, Бульбинка притих и начал с интересом присматриваться к ним.

– Что, испугался? – забеспокоилась бабка.

– Брось ты, баба, он же вырос возле леса.

– А в лес меня мама и тата не пускали, – сказал Бульбинка.

– Ступайте отсюда прочь, – махнула рукой бабка на непрошеных гостей. – Напугали мне хлопчика!

– А мне хочется с ними познакомиться, – сказал Бульбинка. – Хоть немножко и страшно, но интересно.

– Познакомишься ещё, успеешь, – проговорил дед. – А теперь давайте поедим. Картошка уже сварилась.

Баба собрала на стол.

– Ну, а как Бульбинку посадим за стол?

– Сейчас, – сказал дед.

Он измерил высоту стола, потом пошёл во двор и принёс оттуда подходящий сосновый чурбан:

– Покуда посидишь на этом.

– Подожди, чего-нибудь постелю, – заторопилась баба, – а то в смоле запачкаешь штанцы.

Одно уладили, а тут другая забота: из чего кормить хлопчика?

Маленькая ложечка нашлась. Кушанье пришлось класть на блюдечко.

Ест Бульбинка, уписывает за обе щеки так, что чубчик вспотел и на лбу появились капельки пота.

– Изголодалось бедное дитятко, – вздохнула бабка. – И почему он такой малюсенький?

– «Малюсенький, малюсенький»! – буркнул дед. – Какой есть, такой и хорошо. Главное – разум. Сравни человека с сосной либо с дубом. Какой человек покажется маленький, а умом до неба достанет.

– Так-то оно так, но коли бы немножечко побольше…

– Ты буквы знаешь? – спросил дед.

– И читать умею, – бодро сказал Бульбинка.

– А писать?

– Трудно, несподручно мне, – вздохнул Бульбинка. – Приходится карандаш двумя руками брать.

– Только бы умел держать…

Дед шутил да ел, а баба к еде и не притронулась. С доброй улыбкой глядела она на дышащие здоровьем щёки, и ей казалось, что, поев, крошечный хлопчик стал немного больше. «Может, ещё и подрастёт», – подумала она с надеждой и начала убирать со стола.

– Ну, баба, я, отдохну, – сказал дед. – Натопался за утро-то.

– А я погуляю, – попросился Бульбинка.

– Ну, погуляй, – согласился дед. – Хочешь в хате, хочешь на дворе.

Бульбинка вскочил на подоконник, с подоконника на двор, а потом – в лес.

– Ой, как тут хорошо! – обрадовался хлопчик.

Лесные жители с любопытством рассматривали крошечного Бульбинку.

– Кто ты? – спросил он у лисы.

– Я, – ответила лиса, – самая правдивая в лесу. Я не люблю врать, подлизываться и вилять хвостом, хоть он, видишь, у меня и пушистый.

– Аты?

– Я заяц, самый отважный лесной житель.

– А ты?

– Я ёжик. Не верю лжецам. Поэтому ношу на себе колючую шубу. – Ежик сердито фыркнул и ушёл.

– Пошёл бы и ты, заяц, есть заячью капусту, – сказала лиса. – Мне надо мальчику кое-что сказать наедине.

– Пожалуйста, – г обиделся заяц и исчез в лесу.

– Пойдём с тобой погуляем, – предложила лиса.

– Куда пойдём?

– В курятник. Это тут недалеко. – А сама подумала: «Гуси и куры увидят Бульбинку и кинутся к нему, а я схвачу гуся – и в лес…»

– А меня там не съедят?

– Ну, что ты! Я тебе правду говорю, куры картошку не любят. Это мне надо их бояться. Но ради такого хорошего мальчика, как ты, я не пожалею себя. – А сама подумала: «Ты будешь хорошей приманкой, Бульбинка». – Ну, ступай вперёд, а я за тобой.

И они пошли к курятнику.

– Вон картошина! – обрадовались гуси и бросились на хлопчика.

Лиса тут же выскочила из-за куста, схватила гуску – и в лес.

– Так вот ты какая! – крикнул хлопчик и убежал из курятника. Пошёл дальше один.

Идёт, идёт, никого нет. И неизвестно, в какой стороне, лесникова хата. Тоскливо стало мальчику, и он начал громко звать:

– Эй, кто тут есть?

Из лесу выскочил заяц.

– Покажи мне, зайчик, дорогу к лесниковой хате.

– Успеешь ещё домой. Пойдём, я тебе покажу наши места, а вечером отведу к хате лесника.

– Хорошо, – согласился Бульбинка.

Идут они по лесной тропинке. Заяц запел хвастливую песенку:

 
Хоть я мал, да удал,
Я медведя не боюсь
И лисы не боюсь.
 

– Хорошо, что я встретил такого надёжного друга, – радуется Бульбинка.

Вышли они на пригорок.

– Вот, смотри, река, – сказал заяц. – А за рекой… – Он не договорил и кинулся в кусты.

– Куда ты, зайчик? – удивился Бульбинка и в этот момент увидал волка.

– Прочь с дороги! – грозно завыл волк.

– Сколько я той дороги занимаю, – смело ответил Бульбинка, – иди себе, места хватит.

– А я не хочу. Из-за тебя косой удрал.

– Твоё счастье, что зайчик не рассердился. Он бы тебе задал!

– Это твоё счастье, что я не голоден! – взвыл волк и толкнул хлопчика.

Бульбинка покатился с пригорка и плюхнулся в воду.

По болоту, куда он упал, ходил аист. Он подошёл к хлопчику.

– Кто ты такой? – удивился аист. – Я часто ношу людям детей, но никогда не видел такого удивительного хлопчика.

– Я Бульбинка. А ты кто?

– Я аист.

– Вынеси меня, добрый аист, на сухое место.

– Ладно. Садись мне на спину и крепко держись за мою шею.

Бульбинка сел. Аист побежал по болоту на своих долгих ногах, разогнался, взмахнул огромными крыльями и поднялся в воздух.

Пролетели над болотом, перелетели реку. И вот они уж над лесом.

Бульбинка глядит вниз, и сердце у него замирает от счастья.

– Ах, какая же земля большая. Какой ты счастливый, аист. Ты можешь летать сколько захочешь.

– Нет, не могу. Не хватает времени. У меня детки. Их кормить надо.

И вспомнил Бульбинка свою маму.

– А ты знаешь, аист, где деревня Ляды?

– Почему не знаю? Сейчас увидишь её.

И правда, скоро Бульбинка увидал родную деревню, но не узнал её. Все дома новые. Только одна хатка, самая крайняя, старая. Вспомнил Бульбинка старушку, которая в ней жила. Возле хаты росла высокая груша. Плоды на ней были хоть маленькие, но очень вкусные. Старушка и Бульбинку потчевала этими грушками не раз…

Аист опустился на край леса.

– Прощай, Бульбинка. Надо лететь на болото, искать деткам лягушек. – Он махнул на прощание крылом и поднялся в воздух.

– Спасибо, аист! – помахал ему рукой Бульбинка.

Ещё сверху Бульбинка заметил в огороде старушку и потому быстро направился прямо к ней.

– Добрый день, бабушка! – поздоровался Бульбинка.

Старушка сеяла в грядки огурцы и присыпала белые семечки землёй.

– Добрый день, – ответила она, оглядываясь, чтобы увидеть, кто с ней здоровается.

– Это я, Бульбинка.

– Худо вижу. Где ты?

– Тут… – Бульбинка вскочил с борозды на грядку;

– Дорогой ты мой! – вскрикнула старушка. – Такой же маленький, как и был. – И уже печально: – А хаты вашей нету. Сожгли фашисты. И людей сожгли. И меня хотели сжечь, нелюди. Выползла из огня. А тот Альберт ещё и стрелял в меня. Ой, что было! Не дай боже видеть когда-нибудь такое… – Вздохнула старушка и озабоченно спросила: – А тебя кто приютил, сиротинка мой горемычный?

– Я у лесника живу…

– У лесника? Хороший он человек. В партизанах был. И жёнка у него женщина сердечная.

На грядку сели две птички.

– А киш вы! – крикнула на них бабка. – Падки на огуречики.

Грабельками она заровняла грядку.

– Ну, растите, огуречики. А мы пойдём в хату. Поджарю тебе яичницу…

– Спасибо, бабушка. Я завтракал.

Как ни отказывался Бульбинка, всё же старушка угостила его молоком, а в карман насыпала семечек. Потом показала мальчику самую близкую дорогу к лесниковой хате.

– С лесной тропинки попадёшь на большак, – объясняла она. – Осторожно перейдёшь его, потому что там машины то и дело снуют туда-сюда. Снова выйдешь на лесную тропку.

– А ежели по большаку идти? – спросил Бульбинка.

– Тогда попадёшь в Минск. Это очень большой город. Столица.

У Бульбинки заблестели глазки.

– О, бабушка, был бы я большой да сильный, обошёл бы весь белый свет. Так хочется везде побывать и всё, всё увидеть…

– Свет велик. Весь не обойдёшь. Ты лучше приходи ко мне почаще. Вот вырастут огурчики, поспеют грушки.

– Хорошо, бабушка, приду.

Идёт Бульбинка по дороге, семечки щёлкает. Солнце светит. Птички в лесу поют. И Бульбинке захотелось петь.

 
Здравствуй, баба,
Здравствуй, дед,
Мне открылся
Белый свет.
 

– Куда ты, Бульбинка.? – вдруг услышал он.

– Ой, ёжик, и ты тут. Как хорошо!

– Ас лисой тебе было плохо? – фыркнул ёжик.

– Она хитрая.

– А зайчик?

– Хвастунишка.

– А ты, я гляжу, умница! Тсс-тсс… Сюда бежит свинья. Прячься за меня.

Ёжик выставил свои колючки.

– Хрю-хрю, – захрюкала свинья. – Чую картофельный запах, – и с разгона ткнулась носом в… колючки. – Взз-зии… – завизжала она и кинулась прочь.

А хлопчик выскочил и крикнул:

– Ну что, съела бульбинку?

Они пошли дальше. Увидал Бульбинка каски на дороге. Подбежал к той, что лежала перевёрнутая, и заглянул, как в колодец.

– Ой, можно покачаться!

– С военными вещами будешь играть, – буркнул ёжик, – до беды доиграешься.

Бульбинка никакого внимания не обратил на эти слова друга. Он вскочил в каску…

– Ну и качайся, а я пойду ловить мышей, – рассердился ёжик. – Прощай.

– Ёжик, ты не представляешь себе, как это чудесно! – крикнул вдогонку Бульбинка. – Не бойся, не упаду. Тут есть ремешок.

Чтобы лучше держаться в качелях-каске, Бульбинка привязал себя ремешком.

– Вот теперь покачаюсь.

Качался он, качался, каска помаленьку сползала, сползала к ручейку и перевернулась. Бульбинка очутился под каской. Сразу же потемнело, и стало тяжелее дышать. Хорошо ещё, что в каске была дырочка…

На каску села птичка.

– Кто там? – спросил Бульбинка и крикнул: – Помогите!

– Как же я тебе помогу, – пискнула пичуга. – Каска стальная, тяжёлая, а я маленькая.

– Не бросай меня! – взмолился Бульбинка.

– Не бойся, я тебя не покину. Буду петь, и тебе будет веселее.

И она принялась петь и чирикать. Под это пение Бульбинка уснул так крепко, что не услышал радостного крика пичуги:

– Вон едет машина!

Но как ей, такой маленькой, задержать грузовик? В кузове машины полно разного железного лому.

Закружилась птаха над дорогой перед машиной, голосисто и тревожно залилась песней. Да где там, кто её услышит, когда так гудит мотор.

И всё же люди в кабине её заметили.

– Бедная птаха. Видать, какой-то злодей её гнездо разорил, – сказал шофёр.

А другой человек, который сидел рядом, взглянул на обочину дороги.

– Вот эти самые каски. Давно уж собирался их забрать, да всё забывал. Останови-ка машину.

Каску с Бульбинкой бросили в кузов. Проснулся Бульбинка утром среди разного железного хлама. Болели бока, но он увидал голубое небо, и ему опять стало весело.

Бульбинка что-то начал петь. В это время к металлолому подошёл дед, очень похожий на лесника, с двустволкой в руках.

– Кто тут пищит? – спросил дед.

– Это я, Бульбинка. Куда я попал?

– Смотри ты. И правда чистая бульбинка. Первый раз вижу такое. Ну, ну…

Дед помог хлопчику выбраться из железного лома, повёл к скамейке, посадил рядом с собой, а двустволку поставил.

– Отдохнём немного. Натопался за ночь – я же сторож. Мне на дежурстве спать не положено.

По всему было видать, что деду очень хотелось спать. Да к тому же и солнышко так приятно пригревало…

– Ты сиди тихо и гляди. Будешь вроде моего заместителя. Ежели что такое – толкни меня в бок. А я тебе за это бублик куплю.

– Хорошо, я буду сидеть тихо-тихо и глядеть, – пообещал Бульбинка.

Но он не послушался деда, не сдержал обещания. Не посидел тихо ни минуточки.

– Деду, а можно потрогать, – показал Бульбинка на ружьё.

Дед приоткрыл глаза.

– Что ты, что ты, нельзя. Ещё нажмёшь на курок и… – Дед подвинул ружьё поближе к себе и пробормотал: – Н-нельзя…

И вот когда нельзя, тогда-то и подмывает сделать то, чего «нельзя». Поначалу Бульбинка только потихоньку, одним пальцем чуть-чуть потрогал ружьё. Потом тронул ещё, и посмелее. И сам не заметил, как нажал на курок.

Прогремел выстрел. Дед с перепугу свалился на одну сторону лавки, Бульбинка – на другую.

Хоть и спросонья и с перепугу, но дед тотчас же сообразил, кто нарушил его сон. Быстро нащупал свой ремень.

– Ты у меня получишь сейчас дырку от бублика…

Бульбинка не знал, что такое бублик, тем более, что значит дырка от бублика. Но по сердитому выражению лица сторожа он догадался, что ждать угощения не следует. И бросился наутёк.

– И зачем я нажал на тот курок? – от души жалел Бульбинка.

Перепуганный мальчик добежал почти до центра города, остановился и взглянул вверх.

– Ох, хата на хате. Как только люди живут в таких домах? – удивлялся Бульбинка, глядя на многоэтажные здания.

На перекрёстке стоял человек в красивой одежде и управлял движением. Куда покажет рукой, в ту сторону, как стадо, кидаются разноцветные машины.

«Как же перейти улицу?» Бульбинка почесал затылок и вдруг услышал:

– Дети, стойте спокойно. Сейчас милиционер остановит машины, и мы перейдём улицу.

Бульбинка оглянулся: на тротуаре, держась один за другого, за платья и за курточки, стояли дети, а возле них красивая дивчина.

– Ну вот, теперь пойдём. – Она взяла за руку первого мальчика. Все пошли за ней.

Бульбинка тоже немедля ухватился за платье последней девчушки и двинулся следом за всеми.

– О-о, это совсем просто. Спасибо тебе, милиционер, – сказал Бульбинка, когда оказался на другой стороне улицы.

А что дальше? Куда идти? Всё для него новое и интересное.

Возле тротуара остановился автобус. Из открытых окон слышалась песня:

 
Пусть всегда будет солнце…
 

Бульбинка оглянулся, прошёл несколько шагов и больно ушиб о камень ногу.

– Ой! – вскрикнул хлопчик и, может быть, заплакал бы, но к нему в ту же минуту подбежали пионеры.

– Сильно ударился?

– Нн-нет, – нерешительно ответил Бульбинка и с интересом посмотрел на ребят.

– Какой он удивительный! – воскликнул один пионер. – Как тебя зовут?

– Меня зовут Бульбинка.

– Поедем с нами в лагерь! – позвала девочка. – Там-интересно, весело. Зажжём большущий костёр. Будем печь бульбу.

– Ещё и меня испечёте.

Ребята засмеялись.

– Тебя – нет. Ты же не обыкновенная бульбинка.

Подошла светловолосая девушка в красном галстуке.

– Заберём его в лагерь… – стали просить ребята.

– А родители будут беспокоиться, – сказала девушка.

Бульбинка заволновался: вдруг не возьмут? Ему очень

хотелось поехать в тот неизвестный пионерский лагерь. Да и машина стояла такая красивая, как тут не прокатиться!

– Я напишу бабушке письмо, она даже рада будет.

– Ну, тогда поедем, – согласилась девушка.

Через минуту Бульбинка сидел в автобусе и пел вместе со всеми.

Бульбинка скоро заметил, что не все дети в автобусе выговаривали знакомые ему слова.

– На каком языке они поют? – спросил он у девушки, которая пригласила его в лагерь.

– На разных, – отвечала та. – Здесь дети из Италии, из Франции, Бельгии, из Англии… Они приехали к нам в гости. Мы будем вместе отдыхать.

В лесу автобус остановился, светловолосая девушка в красном галстуке сказала поначалу по-белорусски, а потом на других языках:

– Давайте немножко побегаем, отдохнём, поищем грибов.

Через минуту автобус опустел. Остался в нём только один Бульбинка. «Отдохну чуточку», – подумал он.

Только успел так подумать, как вдруг услышал чей-то тоненький голосок, словно из-под земли:

– Марселино, Марселино…

Других слов Бульбинка не понял, но заметил, что крышка одного чемодана вздрагивает. Бульбинка вспомнил, как трудно было ему под каской, и решил помочь тому, кто сидел в чемодане, кем бы он ни был.

Нелегко было открыть чемодан. Но как только крышка чуть приоткрылась, из чемодана высунулась голова маленького мальчика, похожего на луковку.

– Я Чиполлино! – воскликнул он и движением рук, жестами и словами начал объяснять, что мальчик Марселино, который не может жить без Чиполлино, взял его с собой из Италии – Чиполлино, – сказал мальчик-луковка, стукнув себя в грудь. Он ждал, что Бульбинка назовёт своё имя. Чиполлино не сомневался, что перед ним картошка, но не знал, Как это говорится по-белорусски.

– Я Бульбинка, – назвал тот себя.

– Буульбинкка, – протяжно повторил Чиполлино, старательно выговаривая каждый звук этого нового для него слова. – Бульбинка…

Видать, ему оно понравилось. Чиполлино подумал и, касаясь пальцем груди белорусского мальчика, по слогам произнёс:

– Па-тэ-тэ…

– А, по-итальянски «бульба» будет «патэтэ», – догадался Бульбинка.

– Патэтэ, патэтэ!..

Чиполлино было приятно, что Бульбинка его понял.

Сквозь открытые окна автобуса доносились из лесу звонкие голоса детей. Бульбинка схватил за руку Чиполлино:

– Пойдём и мы побегаем в лесу.

В лесу было хорошо. На полянке Чиполлино сорвал цветок. А потом они увидали грибы. Темноголовые, на толстых белых ножках, гнездились они под ёлкой, словно ожидая необычных грибников.

– Один, два, три… Ой, сколько! – воскликнул Бульбинка.

С высокой ветки ели, под которой росли грибы, за хлопчиками тревожно следили чёрные глазки белки. Это ведь её грибы – пища на зиму. Перед самым приходом хлопчиков белка как раз переносила грибы в своё дупло. Делала это она проворно. Сперва подгрызала корешок. Гриб падал. Тогда хватала его и уносила на дерево.

Хлопчики не обидели белку. Да и где им было унести столько грибов. Они схватили по одному и побежали дальше.

– Эй, куда вы? – услышали они чей-то голос.

Остановились. К ним подходил кудрявый мальчик. Приветливо улыбаясь, спросил:

– Кто вы такие и откуда?

– Я Бульбинка из Полесья, а это мой друг из Италии…

Чиполлино понял, что и он должен что-то про себя сказать. Настроение было весёлое, поэтому песня вырвалась сама собой.

 
Я – весёлый Чиполлино.
Вырос я в Италии —
Там, где зреют апельсины,
И лимоны, и маслины,
Фиги и так далее…
 

– А я Жан из Парижа, – улыбнулся мальчик. – Приехал на родину моей мамы.

Чиполлино смотрел на него во все глаза. Хлопчик говорил по-белорусски, а ему хотелось знать, о чём он говорит.

– Мамы?! – удивился Бульбинка.

– Да, мамы. Она родилась и выросла среди этих лесов в деревне Буды. Эта деревня где-то недалеко отсюда.

– А почему твоя мама живёт в Париже?

– Её совсем ещё молоденькую фашисты насильно вывезли в Германию. Она была в лагере для французских партизан…

– Партизаны! – подхватил это понятное ему слово Чиполлино. Ему тоже хотелось поговорить о партизанах. И он стал рассказывать об итальянских партизанах всё, что слыхал от отца и матери Марселино.

– Кто тут называет моё имя? – спросил подошедший Марселино. – О! Это ты, Чиполлино… Откуда у тебя такой гриб?

– Я нашёл грибы вместе с моим другом Бульбинкой.

– Бульбинка? Очень приятно, – сказал Марселино. – Не удивляйтесь, что я говорю по-белорусски. Моя мать из Полесья.

– У наших матерей одинаковая судьба, – сказал Жан. – Будем дружить…

– Согласен. Моей маме будет приятно узнать, что в Париже живёт одна из ее землячек. А может быть, вы приедете к нам погостить?..

– Мать очень больная. Она была ранена на войне. А папа… Вот уже год, как мы его схоронили.

– О, это очень грустно! – участливо сказал Марселино. – Ты работаешь?

– Да. У богатого лавочника мальчиком на посылках.

Нехороший человек.

– Все богачи такие. Мой отец тоже не любит хозяина фабрики, на которой работает.

Чиполлино толкнул Марселино:

– Нехорошо, что ты не научил меня говорить по-белорусски.

– Ничего. Побудешь в лагере, научишься.

– А я уже знаю несколько слов, – повеселел Чиполлино.

– Ну, вот видишь…

– А у меня здесь есть бабушка, – похвалился Жан.

– Родителей моей мамы фашисты сожгли, – вздохнул Марселино.

– И мою маму сожгли фашисты, – сказал Бульбинка.-

Альберт её пихнул в огонь…

– Альберт? – насторожившись, спросил Марселино. – Про какого-то предателя Альберта мама мне рассказывала.

Если бы не помешали продолжению их разговора, Бульбинка узнал бы, что мать Марселино Алеся жила в соседней деревне с Лядами и что тот самый Альберт выдал её фашистам. Но в это время послышался голос светловолосой девушки:

– В автобус, все в автобус!

И все кинулись занимать свои места.

Пионеры с цветами встречали зарубежных гостей. Эти ребята были для них не просто гостями из-за границы. Почти у каждого из ребят матери родились и выросли в Советской стране, но в годы войны были вывезены на чужбину.

Встречать зарубежных ребят пришли и взрослые. Даже повар Федя в своём высоком белом колпаке появился возле арки, на которой красивыми буквами было выведено на белорусском и английском языках: «Добро пожаловать, дорогие гости!»

Лагерный врач в белом халате и в белой шапочке улыбался гостям и кивал головой.

– А их и не отличишь от наших ребят, – сказала официантка Катя. – Только у наших красные галстуки.

– А чего тут удивительного, – пробормотал повар. – Это же дети наших земляков.

Вдруг Катя восхищённо всплеснула руками:

– Смотрите, смотрите, какие маленькие хлопчики!

– И правда, – сказал повар, – такого я ещё не видывал…

– Ничего тут нет удивительного, – как бы предупредил врач взрослых, чтобы они своим излишним интересом не смущали Чиполлино и Бульбинку. – Я уверен, что одного из них зовут Чиполлино, а другого – Бульбинка. Правда?

– Правда, – отозвался Бульбинка.

– И вы будете жить в нашем лагере, – добродушно протянул врач.

– Да. Нас пригласила вон та беленькая девушка, которая говорит сейчас с трибуны.

– Это наша пионервожатая Зося, – объяснила Катя, подходя поближе к хлопчикам.

– Ну что ж, теперь мы позаботимся, чтобы вы были здоровенькие, – сказал врач.

– И сытые, – пробасил повар.

– А я позабочусь о том, чтобы вам было тепло и уютно, – прибавила Катя.

Через минуту Бульбинка и Чиполлино сидели у Кати на плечах. Она несла их к чудесным лагерным домикам и приговаривала:

– Ой, мои вы хлопчики, ой, мои вы милые. В своей комнате я поставлю две кроватки, набью матрасики свежим сеном. Буду рассказывать вам по вечерам сказки…

На третий день после торжественной встречи Катя вернулась из столовой поздно. Ожидая её, мальчики засыпали и просыпались несколько раз.

– Большая неприятность, – сказала Катя.

– Какая? – встревоженно спросили в один голос.

Чиполлино уже кое-как понимал белорусский язык, Бульбинка немного стал говорить по-итальянски.

Катя села на свою кровать.

– Неизвестно куда делся Жан, – разводя руками, рассказывала она. – Искали его и в лесу, и на берегу озера. Нигде не нашли.

– А Марселино? – взволнованно спросил Чиполлино.

– Марселино дома. Они вместе возвращались из лесу. Жан немножко отстал. А после ужина в лагере спохватились, что его нету.

– Может быть, на него Альберт напал? – проговорил Чиполлино.

– Какой Альберт? – удивилась Катя.

– Бульбинка знает…

Катя кинула взгляд на Бульбинку. Тот о чём-то напряжённо думал.

– Что ты молчишь, Бульбинка?

– Я догадываюсь, где Жан.

– Где?

– Мне кажется, он пошёл к бабушке.

– А у него здесь есть бабушка?

– Есть. Живёт она неподалёку отсюда, в деревне… А вот как. называется деревня, я забыл. Подождите, подождите… Борки… Нет… Бибики… Нет… Помню, на «бе»… Жан рассказывал нам про свою бабушку. Говорил и о том, что хочется ему с ней повидаться.

Катя тоже назвала несколько деревень на «бе», но всё это были не те деревни.

– Ну, вспомни, Бульбинка! – умоляла она.

А как раз, когда надо вспомнить, не вспоминается.

Утомлённая Катя, ожидая, покуда Бульбинка вспомнит, прилегла на кровать.

– Ба… Би… Бе… – бормотал Бульбинка. – Вот же помню, что название короткое, Би… Бу… Буды! – вскрикнул Бульбинка. – Буды! Жан пошёл в Буды к бабушке! – Бульбинка повернулся в сторону Кати, чтоб порадовать её, но она крепко спала. Заснул и Чиполлино. «Что теперь делать? – подумал он. И вспомнил аиста, которого видал на болотце возле озера. – Хорошо, пусть все спят. Я сам найду Жана».

Уже светало, когда Бульбинка потихоньку выбрался на улицу. Утро предвещало хороший день. На траве и цветах блестела роса. Из раскрытых окон доносилось в тишине дыхание утомлённых за день играми и походами ребят.

До болотца совсем недалеко. Но всё же покуда Бульбинка добежал, притомился и взмок от пота и росы. На его счастье, работящий аист уже ходил по болотцу.

– Милый аист, подойди ко мне! – крикнул Бульбинка, остановившись на краю болотца.

Аист важно, не спеша, подошёл:

– Ну, что тебе надо?

– Ты знаешь, где тут деревня Буды?

– Знаю. Там моё гнездо, а в гнезде детки, они ждут меня, хотят есть.

– Я Жана ищу. Он пошёл в Буды к бабушке…

– В лесу под Будами спит на мху какой-то мальчик. Может, это и есть твой Жан…

– Ой, это не иначе – Жан! Видно, он не дошёл до бабушки. Сделай милость, снеси меня к нему.

– Ну что ж, садись, – сказал аист, – да крепче держись.

Прилетели быстро. На полянке среди дубов аист опустился.

– Ну, беги к своему Жану. Вон он спит, видишь?

– Вижу, это он, – сказал Бульбинка. – Спасибо.

– Не за что. – Аист взмахнул громадными крыльями и полетел на болотце, а Бульбинка побежал будить Жана.

Жан тотчас же проснулся, как только Бульбинка тронул его за плечо.

– Ой, где это я? – протирая глаза, спросил он. – Это ты, Бульбинка?

– Я.

– Как ты меня нашёл?

– Тебя всю ночь всем лагерем искали.

Жан вздохнул. Ему было неприятно, что он наделал всем столько хлопот.

– Я встретил в лесу женщину. Спросил, где деревня Буды. Женщина сказала, что тут недалеко, и показала дорогу. Я подумал, что к вечеру успею вернуться, но вот заблудился. И бабушку не повидал…

– Ну ничего, увидишь обязательно.

– Что, пойдём к ней?

– Нет, сейчас – в лагерь. После.

В лагере ещё не проснулись, когда Бульбинка с Жаном стояли на пороге Зосиной комнаты.

– Почему ты меня не разбудил, а ещё амиго, друг, – обижался Чиполлино на Бульбинку за то, что не взял его на поиски Жана.

– Ты так сладко спал… – оправдывался Бульбинка.

Сначала обиделась и Катя, но она была так рада возвращению Жана, что всё простила. И успокоила Чиполлино:

– Ничего, впереди ещё много интересного.

И правда, у ребят ещё будет много интересных приключений. И время пролетит незаметно. И настанет день прощания…

– Как же вы теперь будете друг без друга, мои милые хлопчики? И как мне станет скучно без вас! – чуть не заплакала Катя. Она расцеловала мальчиков и побежала в столовую готовить ребятам свёртки с харчами на дорогу.