Текст книги "Лисандра"

Автор книги: Леонид Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– В самую точку попала, – подтвердил сын змеи. – Именно кухонный скандал. Если эти парни начинают выяснять отношения всерьез, в руины превращаются целые города. А тут… учитывая всего лишь сломанную мебель… можно сказать, мирная, задушевная беседа у камелька, что-то вроде обсуждения погоды и видов на грядущий урожай.

Как раз в этот момент посреди зала, в котором они изволили возлежать, возник Джокер. В руках у него была колотушка, такая огромная, что ею, наверное, можно было с одного удара убить тираннозавра, и он, конечно же, ею размахивал, издавая тот самый фирменный визг.

Лисандра подумала, что было бы неплохо научиться так визжать. Наверняка подобный визг на противника действует почище огнемета. Или богам он не страшен? Но на простых-то людей он явно подействует, и даже очень.

Она потрогала затылок. После удара о стену на нем появилась здоровенная вмятина. Впрочем, минут через десять она исчезнет, выправится. Вот будь на ее месте обычный человек…

Рядом с Джокером появился гигант с огромным топором в руках. У него была атлетическая фигура и свирепое лицо.

– Я думала… – сказала вампирша. – Мне казалось… твой бог должен выглядеть по-другому.

– Вот как?

– Ну да. Там капюшон, может быть, коса в руках, знаешь, такая, которой очень удобно жать… Что-то вроде этого. А тут…

– Если понадобится, он будет выглядеть как угодно, – сообщил сын змеи. – А сейчас ему удобнее сражаться таким.

– Вот как, – с уважением сказала Лисандра.

Божества между тем принялись друг друга лупцевать, да так нещадно, что во все стороны полетели светящиеся капли. Кажется, то были куски их тел. А может, к примеру, частицы аур.

Кстати, здоровяк потихоньку побеждал. Его топор наносил больший ущерб, чем колотушка. Вот Джокер сделал шаг назад, потом еще один, еще…

Лисандра села поудобнее и спросила:

– Как эти два уродца здесь оказались? Мне помнится, ты говорил, что дворец защищен и, оказавшись внутри, мы будем в безопасности. Но как только мы в него вошли… ну, ты понимаешь.

В зале возник Херувим. Лицо у него было искажено страданием, а из живота торчало древко огромного, наверняка неподъемного для обычного человека копья. Пытаясь от него освободиться, Херувим дергал за древко руками, но совершенно напрасно. Копье засело в его теле прочно. Вот Херувим повернулся к Лисандре спиной, и той стало видно, что у его наконечника есть зубчики, словно у остроги, которой ловят большую рыбу. Освободишься от такого…

Сын змеи издал тихое шипение, переполз к вампирше поближе и, привалившись к стене, сообщил:

– На мне все заживает почти мгновенно. Особенно ушибы. Думаю, вскоре я буду в норме.

– Ты не ответил мне, – напомнила Лисандра, – не объяснил, как эти сюда попали?

Джокер оступился и рухнул на пол. Бог гнева, воспользовавшись этим, стал топтать его ногами. Херувим, наконец-то сообразив, почему не может выдернуть из своего тела оружие, стал ломать древко. Со второй попытки ему это удалось.

– Там было заклинание, – объяснил сын змеи. – Через него во дворец галлюцинаций не могло проникнуть ни одно божество.

– И это заклинание…

– Все еще действует. Эти двое обманули тебя, въехали во дворец на тебе, как на лошади.

– Что?

– Так и есть. О ментальной связи слышала? Я думаю, они всю дорогу, пока мы сюда шли, выходили с тобой на контакт, может быть, что-то тебе обещали, делали вид, будто хотят переманить тебя на свою сторону, к примеру. Все это было нужно лишь для того, чтобы постоянно обновлять этот контакт, быть с тобой в связке. И как только ты пересекла границу, они им воспользовались.

Херувим, наконец-то освободившись от копья, отшвырнул его обломки в сторону и, сжав кулаки, кинулся в драку. Бог гнева перестал топтать поверженного противника и, развернувшись, нанес ему великолепный хук правой.

Лисандра мрачно спросила:

– Вообще в них ведь кто-то верит? Ну, там, есть люди, которые им приносят жертвы, воскуряют фимиам и творят молитвы?

– Еще как верят. Все как положено: толпы верующих, седобородые старцы, объясняющие этим слепцам, как надо трактовать тот или иной завет божества, храмы, богатые дары… и молитвы, да, да, молитвы. Опять же эти… подвижники, идущие за них на муки.

– М-да… – пробормотала вампирша. – М-да…

– Что, не нравится?

– Почему? Ничего зрелище. Тебе не кажется, что люди делают ошибку, когда принимают их всерьез?

– Люди всегда делают ошибки. Они громоздят их одну на другую и, несмотря на это, все еще живы, да не только живы, но и заселили большую часть мира-цепи. В каждом его мире, пусть в соседстве с другими расами, пусть их не очень много, но живут люди.

– А боги?

– У них свои развлечения. Раньше, кстати, во времена пеликанцев, они эти свои штучки не скрывали. Почитай пеликанские мифы, те, что до нас дошли, и ухохочешься. Типов, подобных описываемым в них богам, пруд пруди в любой сомнительной пивнушке. И все-таки…

Лисандра вовремя отодвинула голову, и обломок колотушки Джокера, уже снова как ни в чем не бывало оказавшегося на ногах и пустившего в ход свое любимое оружие, врезался в стену там, где она только что была.

– Не пора ли нам куда-нибудь спрятаться? – поинтересовалась вампирша.

– Пора, – согласился сын змеи. – Только, боюсь, не получится.

– Это почему?

– Как ты думаешь, почему до сих пор не рухнули стены и потолок? Посмотри, вот сейчас твой приятель с колотушкой должен был проломить крышу. Видела?

– Она спружинила, словно резиновая.

– Именно. Я тебе уже, кажется, объяснил, что на дворец наложено заклинание. Теперь он словно закрытая коробка с очень прочными стенками. Причем выхода из этой коробки нет. Отрезан даже подвал, а он у дворца обширный, знаешь ли, богатый.

– Богатый?

– Ну да. Надеюсь, ты представляешь, где мы находимся?

– Судя по названию, здесь опиумный притон.

– Не совсем… Но что-то вроде этого. И конечно, в любом подобном заведении подвал служит как хранилищем самых разных запасов, так и для многих других целей. Он становится особенно ценен в том случае, если какому-нибудь клиенту вдруг вздумается не вовремя отдать концы.

– Понятно. А дальше?

– В общем, в этом месте полно и других, не менее мрачных тайн. Но главное – в нем можно спрятаться. Вот только сейчас мы в подвал не попадем. Кто успел спрятаться – тому повезло, а нам остается лишь надеяться на удачу да на изворотливость. Пока наши драчуны не угомонятся, мы будем в опасности.

Лисандра подумала, что он, похоже, прав. И кстати, истребительница… ее не видно. Любопытно, где она спряталась? Драчуны… Вряд ли они устанут. Энергии и напора на ближайшие лет сто им хватит.

Она окинула сражающихся оценивающим взглядом.

Хватит, хватит.

Как раз в этот момент бог гнева нанес Херувиму такой могучий удар в лоб, что тот рухнул словно подкошенный. Джокер, вооружившийся обломком копья, сделал стремительный, очень сильный выпад и промахнулся. Бог гнева успел отпрыгнуть в сторону. Джокер истошно взвыл. В его вое слышались дикий гнев и безысходное отчаяние.

– Веселятся, – прокомментировал чешуйчатый. – Держи ухо востро. Если начнут бить друг в друга молниями, придется перебраться в соседнее помещение. Не хотелось бы мне этого. Предпочитаю наблюдать за схваткой. Так по крайней мере видно, куда все идет и чего надо ждать, так безопаснее.

– Если эти двое победят, – спросила Лисандра, – что они с нами сделают?

– Пусть сначала победят, – буркнул сын змеи. – Это не так-то просто.

– Думаешь?

– Они не зря объединились, хотя и терпеть друг друга не могут, и все равно наш подопечный бьет их смертным боем.

– Тогда что с ними сделает бог-уничтожитель, если победит?

Сын змеи помотал головой и улыбнулся так, что она увидела чуть ли не весь набор его зубов.

Лисандру это зрелище впечатлило. Она подумала, что теперь почти наверняка знает, кто мог быть предком ее напарника. Только не безобидная лягушка. Крокодил по крайней мере, а то и вовсе тираннозавр.

– Так что он с ними сделает, если победит? – еще раз спросила она.

– Не знаю, – ответил сын змеи. – Наверное, отпустит, предварительно от души поглумившись. Убить их он скорее всего не сможет. Боги редко убивают друг друга.

– Значит, и они его убить не смогут?

– Скорее всего.

– Зачем тогда они всем этим занимаются? Какой смысл в этом?

Сын змеи фыркнул.

– Они же боги. Они не обязаны в своих действиях руководствоваться смыслом, у них может быть своя логика, свои умозаключения. Да и потом, возможность поглумиться над тем, кто тебе за тысячи и тысячи лет существования надоел хуже горькой редьки, тоже дорогого стоит.

– Ради этого можно либо уничтожить, либо спасти какой-то мир?

– Бесспорно. И потом, иногда, очень редко, но боги друг друга все-таки убивают. При очень благоприятном соотношении обстоятельств.

– Ах вот как, значит… Что это?

Лисандра показала пальцем на Джокера. А тот, запрокинув голову вверх, широко открыл рот, и из него, словно змея из кувшина, медленно пополз извивающийся, ослепительно сверкающий жгут. Он стремительно расширялся, принимая форму воронки.

– А вот теперь бежим! – крикнул чешуйчатый. – Это он выпускает наружу свою божественную сущность, для того чтобы сражаться с ее помощью. Его противникам придется сделать то же самое. В общем, сейчас здесь начнется такая катавасия, какой ты за свою жизнь не видела. Надо бы найти хоть какое-то укрытие. Прочь! Скорее!

Он вскочил на ноги и осторожно двинулся к выходу из зала. Лисандра последовала за ним. По стеночке, по стеночке, они проскользнули мимо драчунов и кинулись в соседнее помещение, надеясь найти там возможность укрыться на время божественных войн.

Никаких укрытий в этом зале не было. Только в дальнем его конце виднелся здоровенный, не менее трех человеческих ростов в высоту, барабан. Сражаясь, боги опрокинули его набок и с одной стороны порвали.

Хилое, но все-таки убежище. Если только они успеют спрятаться…

– В барабан! – приказал сын змеи. – На худой конец, сойдет и это.

Лисандра не удержалась и на бегу проворчала:

– Сама знаю.

Где-то на середине зала она едва не споткнулась о тело «ласки» и подумала, что игрища богов не для всех проходят бесследно. Кое-кому за них приходится платить жизнями. И не только в таких случаях.

Барабан! Вот он, рукой подать! Еще мгновение…

Успели!

Они заскочили в барабан и затаились в нем. Лисандра надеялась, что его не слишком надежные стенки ее все-таки защитят, но как только зал озарился ярким светом, осознала, что ее надежды несостоятельны. Свет этот, кстати, оказался не совсем обычным. Он влился в барабан и стал его заполнять, словно был некоей жидкостью, он уничтожил все тени, он даже слегка давил на кожу, словно и в самом деле был чем-то материальным.

Лисандра закрыла глаза и тут же убедилась, что это отсвета не спасает. Даже закрыв лицо руками, она все равно видела такую белизну, словно ей в глаза почти в упор светили аэродромные прожектора.

Вампирша испугалась.

Если от этого света нельзя скрыться… Вдруг она вспыхнет и сгорит, как попавший в костер бумажный человечек? Вот сейчас…

Да нет, ей опасно только солнце, и, значит, нечего беспокоиться. И все-таки…

Вампирша почувствовала, именно – почувствовала, как свет стал проникать внутрь ее тела, в каждую его клеточку. А вот это уже серьезно пугало, от этого необходимо было избавиться.

Каким образом?

Она ночное создание, и, значит, внутри нее даже сейчас должен сохраниться хотя бы кусочек темноты. Надо всего лишь найти его и завернуться в него, словно в плащ.

Безумной эта мысль Лисандре не показалась. В прошлом ей уже несколько раз приходилось проделывать такую штуку. Самый последний был во время встречи с огненоносными творцами. Лет пятьдесят назад она столкнулась с ними на ночных улицах одного небольшого городка, и те попытались втянуть ее в свои игрища. Драться с ними смысла не имело, поскольку они могли при желании подпалить кого-нибудь не хуже огнемета, а скрыться ей не давали. И тогда она ушла в себя, завернулась в темноту, стала вещью – так, как умеют это делать лишь создания тьмы. Осознав, что с ней произошло, огненоносные творцы с проклятиями потопали дальше, а она, для верности подождав немного, вернулась к нормальному существованию и отправилась по своим делам.

Может быть, ей удастся проделать такой фокус и сейчас?

Она попыталась найти эту темноту, обнаружить ее местонахождение, но свет этому мешал, и ее попытка закончилась неудачей. Вот только отчаиваться было еще рано. Она потратила малую частицу времени на то, чтобы успокоиться и сосредоточиться, а потом продолжила поиски.

Отыскивая в себе ту самую, внутреннюю, изначальную темноту, она подумала, что в ней хранятся воспоминания о том, кем она на самом деле является, и о многих других ее делах, совершенных для того, чтобы поддержать свою жизнь, с точки зрения простых людей – ужасных и преступных, но сейчас они, эти воспоминания, для нее были предпочтительнее тотального, прошивающего насквозь света.

И еще… вроде бы он стал ее слегка жечь? Или это ей пока лишь кажется? Скорее всего – кажется, но поторопиться все-таки стоит.

Она нащупала тропинку и пошла по ней в глубь своего сознания, так, словно оно было дремучим лесом. Она уходила по тропе ассоциаций и воспоминаний, ведомая неким шестым чувством, вдруг проснувшимся для того, чтобы вовремя подсказывать, куда сделать следующий шаг.

Вот, например, сейчас надо шагнуть сюда, где лежит давнее воспоминание о виденном некогда легендарном Блонде, агенте семь с половиной, умевшем, кроме самых заурядных свойств, вроде стрельбы с двух рук и безопасных падений с самой большой высоты, еще и очаровывать самого невзыскательного зрителя, оказавшегося свидетелем его манипуляций. Знающие люди говорят, что это весьма трудное дело. Чтобы всех, сколько их ни оказалось, и наповал.

Ну хорошо. А дальше?

Следующий шаг ей помогло сделать четкое ощущение, что она помнит запах и вкус купленного ею однажды, когда она еще была обычным человеком, свежего ржаного хлеба. Потом пришлось попользоваться воспоминанием об отловленном ею лично братке, при виде ее клыков пытавшемся ее очень искусно «развести» и которого она, насытившись, безжалостно убила. Тех, кто считал, будто обладает правом сделать с кем угодно что угодно, она презирала, поскольку признавала его лишь за собой.

За братком последовала трещина во льду навеки замороженного озера, стремительно расширяющаяся, словно беззубый рот, пытающийся ее хватить. Жирный усач, стравливавший бобра с ослом и выдававший всем за этим наблюдавшим большие, остроконечные, украшенные бубенчиками и ослиными ушами колпаки. Прямо из детства – запах подгоревшего молока и глаза оленя, увидевшего, посчитавшего ее своей, посчитавшего неопасной. Так оно и было, поскольку в тот раз она была сыта. Факел, поджигающий крышу ее жилища, стремительно расцветающий от него огненный цветок. Кабальеро, пожелавший ее осчастливить, затащив в свою постель, сообщивший, перед тем как она его укусила, что счастлив ей услужить хотя бы так. Кровь у него оказалась со странным привкусом. Много лет спустя она случайно узнала, что такой привкус крови придает дурная болезнь. К счастью, ей болезни людей совершенно не страшны. Блеснувший в переулке серебряный кинжал…

Преследуемая по пятам светом, она уходила в глубь своей памяти, и наконец искомое было обнаружено. То самое воспоминание о ночи, в которую она отринула свою человеческую сущность, ночи, когда клыки незнакомца с необычайно белой кожей подарили ей бессмертие.

Вот оно.

Она вошла в то воспоминание, смело в него шагнула, и оно предъявило ей ту самую непроницаемую темноту, которая хранится в душе каждого создания ночи, помогло в нее завернуться, спрятаться, исчезнуть, отдохнуть.

Здесь, в этой извечной темноте всех ночей, ей было спокойно, уютно и просто. Здесь стояли ряды шкафов, в каждом из которых хранился по крайней мере один скелет, а то и несколько сразу. И она, конечно, их ни грамма не боялась. Три сотни лет выживания в этом мире дают полный иммунитет от страха перед чем-либо подобным. Ну а то, что они здесь… Должны же они где-нибудь храниться.

Она прошла в самый дальний угол своего убежища, в котором стояло мягкое ложе, укрытое мохнатыми, резко пахнущими шкурами кошмаров, присела на него и почти облегченно вздохнула.

Да, здесь можно отдохнуть хотя бы некоторое время. Если понадобится действовать, она почувствует это и проснется. А пока…

Лисандра ничком легла на ложе и закрыла глаза. Пора… надо заснуть… надо восстановить силы, поскольку они еще понадобятся. Игра не закончена, далеко не закончена. Скорее всего главное еще впереди.

12

Люди – сосуды, стенками которых является эластичная, упругая кожа, наполненные сочной мякотью, вкусным, живительным соком. Поэтому обращаться с ними надо осторожно, для того чтобы начинка не пострадала. Прокусывать ее надо, соблюдая все меры предосторожности. Иначе будет потеряно много ценного, вкусного… Вампирша проснулась и некоторое время лежала, наслаждаясь прохладой, тишиной, покоем темноты. Все это давало ощущение безопасности. В то время, когда там, снаружи, воевали боги.

А может, они уже успокоились? И не настало ли время это проверить? Всего лишь высунуться, осмотреться… Наверное, ничем страшным это не закончится, никакой беды не принесет. Да и не может она вечно сидеть здесь. Кто знает, что там, в реальном мире, происходит с ее телом?

Нет, надо идти на разведку. И первым делом следует узнать насчет света.

Окинув свое убежище внимательным, хозяйским взглядом, она прикрыла дверь одного из шкафов, из-за которой уже потихоньку стала высовываться костяная нога, а потом вытянула руки перед собой и слегка раздвинула темноту.

Света уже не было. И это значило, что опасность миновала.

Интересно, чем закончилась драка богов? Кто из них кому наставил синяков и шишек?

Возвращаться в реальный мир было гораздо легче. Для этого надо было лишь покинуть темноту и вернуть контроль над своим телом.

Она сделала это, причем очень легко, и это означало, что тело ее за то время, пока она отсиживалась в темноте, никто не тронул, никто не пытался даже причинить ей зла. Может быть, его посчитали мертвым, каковым оно, несомненно, во время ее отсутствия и было?

Лисандра мысленно ухмыльнулась.

В прошлом несколько раз подобный фокус спасал ее от большой опасности. Вдруг это произошло и сейчас? Если, конечно, боги вообще обратили на нее внимание. У них, кажется, были какие-то свои счеты? Их вроде бы занимали лишь собственные персоны?

Лисандра открыла глаза и огляделась.

Она все еще находилась внутри своего ненадежного убежища, и рядом с ней был сын змеи. В тот момент, когда вампирша вернулась в реальный мир, он как раз высунул голову из барабана, видимо, пытаясь определить, нет ли снаружи опасности.

Вампирша подумала, что явно поторопилась. Могла сидеть в приятной темноте еще по крайней мере полчаса. Может, действительно вернуться в нее?

Не успела!

Сын змеи подался внутрь барабана и внимательно посмотрел на нее. Взгляд у него был, как и положено рептилии, немигающий. У Лисандры вообще было ощущение словно у него вместо глаз холодные, тусклые камешки.

– Вернулась? – спросил чешуйчатый.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты снова в себе, и, значит, на тебя можно рассчитывать?

– Сомневаешься?

– Еще бы. Ну-ка напомни мне, на каких условиях ты согласилась стать моей вечной рабой.

– Рабой! – возмутилась Лисандра. – Не было такого. А если я и согласилась на тебя работать, то такой подлый жабеныш, как ты…

– Все, все, – поспешно сказал сын змеи. – Проверка пройдена. Теперь я убедился в том, что ты – это ты.

– Сомневался? Но с каких вареников?

– Когда имеешь дело с богами, никакая осторожность не бывает излишней. Да ты и сама в этом убедилась, когда обнаружила, что позволила двум врагам натурально въехать на себе в этот дворец. Убедилась?

Что можно было на такое ответить? Послать собеседника подальше? А толку-то? Надо было все-таки рассказать об этих двух негодяях – Джокере и Херувиме. Тоже деятели. Им развлечение, а она подставилась по полной программе.

– А ты, стало быть, убедился, что я это я, – уточнила Лисандра.

– Убедился.

– Ну вот и замечательно. Дальше-то что будем делать? Покидаем наше убежище? Драка между богами уже закончилась?

– Похоже. Как-то там все стихло.

– А кто победил?

– Вот и узнаем. – Сын змеи показал зубы. – Сейчас. Пойдем вместе и узнаем.

Теперь он буквально излучал уверенность, но Лисандре вдруг подумалось, что это лишь видимость. Нет, чешуйчатый не только не был спокоен, он, похоже, основательно боялся. Причем совершенно оправданно.

Боги. Кто может угадать их мысли и проникнуть в их планы? Да никто. Так что повод понервничать был веский. Но все-таки… все-таки… Сын змеи и какие-то чувства… Хм… необычно это. Надо запомнить.

– Пойдем, – сказала Лисандра. – Надо взглянуть, чем это побоище закончилось. А может, просто сделаем ноги? Кажется, наша работа закончена? Истребительница здесь, не так ли? Чем еще мы можем быть полезны?

– Мы не успеем убраться из этого мира до того, как он вспыхнет, – напомнил сын змеи. – И значит, надо оставаться здесь. Дворец галлюцинаций уцелеет.

Ну, раз так…

– Один дворец от целого мира? – спросила Лисандра.

– От целого мира. И конечно, это на нем отразится. Представляешь, какие о нем будут ходить легенды? Единственное строение, оставшееся от целого мира… В нем будут происходить странные вещи… возникать пророческие надписи, его будут посещать паломники. Потом какая-нибудь секта, конечно же, сделает его местом своего обитания. А далее…

– Ладно, – сказала Лисандра. – Тут все понятно. Мы остаемся. Но все-таки узнать, что делать дальше, было бы неплохо.

– Хорошо, сейчас узнаем.

Вампирша принюхалась.

Из соседнего зала явственно тянуло горелым. И еще – звук. Мгновение назад она слышала какой-то звук, более всего похожий на стон.

– Ты узнаешь, – уточнила Лисандра. – Ты мой наниматель. А это звание дает не только привилегии, но и права. Иди и узнай, что там с этими богами, кто из них победил и каким образом это нас коснулось. Я же… ну, я пока подожду.

– Нет смысла рисковать сразу нам обоим? – спросил сын змеи.

– Никакого.

– Хорошо, я узнаю.

– Надеюсь, я не нарушила наш договор? – криво улыбнувшись, спросила Лисандра.

– Нет, – буркнул сын змеи.

Похоже, он все-таки на нее всерьез разозлился, но Лисандру это ничуть не тронуло.

Глядя, как ее наниматель осторожно, словно подкрадываясь к логову опасного зверя, идет к двери в соседний зал, она подумала, что поступила совершенно правильно. Кажется, этот чешуйчатый что-то понимает в богах. Вот пусть он с ними и общается. Ее же дело – сторона. Ее вполне устраивает роль просто исполнителя. Ей бы выбраться из этой истории целой-невредимой. А если еще удастся сохранить амулет, то это будет вообще замечательно.

Сын змеи прошел в соседний зал, и, кажется, ничего страшного с ним не произошло. По крайней мере предсмертных воплей оттуда не послышалось.

Вот и замечательно.

Вампирша огляделась.

Кроме барабана, в котором они прятались во время драки богов, в этом зале почти ничего не было. Если не считать нескольких узких, низеньких скамеечек, сейчас разломанных чуть ли не в щепу, он, очевидно, до того, как в нем решила порезвиться божественная троица, был почти пуст.

Интересно, для чего он служил?

Пройдясь по залу, Лисандра пошевелила носком туфли обломки одной из скамеечек и обнаружила в них трубку с крохотной чашечкой. Как раз с помощью таких курят зеленую глину сновидений.

Впрочем, учитывая, что она находится во дворце галлюцинаций, ничего удивительного в этом не было. Похоже, здесь курили эту самую глину. Под барабан? И почему так мало скамеечек? Может быть, это был зал для богатых клиентов, желающих отгородиться от прочих потребителей «глины» хотя бы пустым пространством?

Она пнула трубку, и та канула в обломках, исчезла в них, спряталась. Пропадет? Да нет, кто-то ее обязательно подберет. И не из праздного интереса. Трубочка эта будет пущена в дело и еще принесет кому-то много-много радостей.

Радостей!

Странные все-таки существа эти люди. Оглушать себя с помощью наркотиков, отправлять в неведомые, нереальные миры, в то время когда вокруг так здорово и интересно, в то время, когда так много замечательного можно сделать. И еще есть любовь…

Лисандра нахмурилась и четко, почти по-военному, повернувшись на каблуках, вернулась к барабану-убежищу.

Что-то не туда ее повело, на чувства. Не стоит забывать, кто она и благодаря чему живет на свете. Вот так! Не стоит расслабляться раньше времени.

Любви ей захотелось.

А прахом рассыпаться не желаешь? Или сгореть под лучами солнца, как хорошо просушенное полешко? В общем, забыть ей нужно об этих глупостях и даже о мести, чем бы там она ни была вызвана – ненавистью или любовью. Напрочь.

Сейчас у нее есть дела поважнее.

Она с тревогой взглянула в сторону зала, в котором скрылся чешуйчатый.

Что там? Может быть, стоит пойти взглянуть, что там случилось с сыном змеи, хотя бы одним глазком?

Любопытство. Вот на этом все и попадаются. Суют нос куда не следует, а потом расплачиваются самой дорогой ценой. Особенно в данном случае. Не стоит слишком любопытствовать.

Она решила это твердо, а потом еще раз себе это повторила, а потом, конечно, не удержалась и сделала шаг в сторону двери. За первым последовал второй и третий. Куда же без него?

Что-то в этом было от запретного удовольствия нарушать правила, причем установленные для себя.

Риск? Желание пощекотать нервы?

Ох, нет, конечно, нет. За три сотни лет жизни она подобного накушалась достаточно. Любопытство, обычное женское любопытство, оставшееся в ней от того времени, когда она была обыкновенным человеком? Может быть, его вообще нельзя вытравить?

Еще один шаг. Теперь в приоткрытую дверь она могла увидеть кусочек соседнего зала. Кажется, там было много тумана, необычного, словно бы пронизанного крохотными, светящимися ярким светом звездочками. И в этом тумане шевелилось что-то большое – медленно, словно устраивающийся на ночлег в берлоге медведь. Да нет, это ей только так показалось.

Что дальше?

Она сделала еще шаг и вдруг увидела сына змеи.

Подогнув под себя массивный хвост, тот сидел рядом с торчавшей из тумана огромной рукой и слегка покачивался, словно истинно верующий, слушающий проповедь своего пастыря.

А может, так и есть? Но почему ничего не слышно? Или не слышно только ей? Кстати, может, именно этот бог был настоящим богом детей змеи? Но ей было сказано… Мало ли что сын змеи ей сказал? Мог он соврать? Да запросто. Не моргнув глазом.

Рука шевельнулась, огромный кулак повернулся и разжался. Лисандра увидела, что на ладони бога… а в том, кому именно принадлежит эта рука, у нее не было ни малейших сомнений… Вампирша увидела, что на ладони у бога лежит переливающийся всеми цветами радуги шарик, очень смахивающий на стеклянные кругляши, которыми любят играть дети.

Вот сын змеи осторожно протянул лапу и взял этот шарик. Морда у чешуйчатого была – Лисандра могла бы в этом поклясться – благоговейная, словно ему удалось прикоснуться к величайшей святыне.

Вот как? Что это может быть? Впрочем, гадать не имеет смысла. Все в свое время выяснится.

И вообще не пора ли отойти в сторону? Что будет, если бог заметит, как она подглядывает? Судя по всему, это очень непредсказуемое создание, способное за какую-нибудь мелочь, допустим, испепелить. Не стоит его раздражать. Кажется, что хотела, она уже увидела.

Лисандра поспешно сделала несколько шагов к барабану и там неподвижно застыла, так, как это умеют делать только вампиры, словно бы превратившись в предмет обстановки. Ночью, во время охоты, это умение не раз ее выручало. Случалось, обитатели жилища, в которое она нанесла визит, не видели ее, даже находясь на расстоянии ладони.

Прошло пять минут, потом десять. И лишь по истечении пятнадцати минут послышались тихие шаги сына змеи. Вот он появился в двери, взглянул на Лисандру и, показав зубы, промолвил:

– Я все равно знаю, что ты подглядывала.

Вампирша пожала плечами.

К чему скрывать то, что скрывать не имеет смысла?

– И это тебе доставляет удовольствие? – спросила она.

– Мне до этого нет никакого дела.

– Ну вот и замечательно. Давай тогда к этому более не возвращаться. Тем более что ты не запрещал мне подглядывать. Или я ошибаюсь?

– Все верно. У нас есть другие, более важные темы для разговоров.

А вот это уже забавно. Появились темы для разговоров, и, возможно, серьезные.

Ну-ну…

– Какие?

– Вот!

Предмет, который ей протягивал сын змеи, Лисандра уже видела. Пятнадцать минут назад в соседней комнате чешуйчатый забрал его у…

– Что это? – спросила вампирша.

– Слеза бога, – ответил сын змеи. – Выпив ее, ты до тех пор, пока не выполнишь полученное задание, станешь обладать некоторыми… некоторым… В общем, ты обретешь силу бога и сможешь ее применить… В общем, тебе ее надо сейчас выпить, а потом я тебе все объясню.

А вот это уже пугало. И не просто пугало, а очень серьезно. Если сын змеи не обманывает и это действительно слеза бога, а также если она в самом деле обладает теми свойствами, о которых он говорит…

Лисандра порадовалась, что в принципе не может побледнеть. Будь она человеком, то давно уже таким образом должна была выдать свой страх.

Похоже, вот сейчас как никогда за время их божественного приключения настало самое время испугаться.

– Просто так такие вещи не дают, – сказала она сыну змеи.

– Конечно, – не моргнув глазом подтвердил тот.

– Рассказывай, – приказала вампирша. – Я не прикоснусь к этой штуке ни за какие коврижки до тех пор, пока не узнаю, в чем дело, пока не разберусь, с чего это богу вздумалось наделить меня своим могуществом.

– А может…

– Нет, сначала я должна знать, в чем дело.

– Хочешь сказать, ты можешь не выполнить приказ бога, особенно находящегося не где-то там, далеко, на каком-то облаке, а в соседней комнате?

– Запросто. – Лисандра обнажила клыки. – Хочешь проверить?

Сын змеи набрал полную грудь воздуха и выпустил его с тихим шипением. Звучало это весьма зловеще. Вот только вампиршу такими штуками было не напугать. Она и сама при надобности могла напугать кого угодно.

Но вот связываться с богом? Не хватила ли она?

– То есть ты хочешь разорвать наше соглашение?

– Ни в коем случае. Но было ли в нем то, что ты требуешь от меня?

– Не было.

– Тогда я и не обязана ничего делать. Тебе не кажется?

– Нет обязана.

Вот такого упрямства Лисандра не любила.

– Это почему? – спросила она.

– Потому что это именно ты притащила сюда парочку конкурентов, можно сказать, протащила на себе этих паразитов и тем самым нарушила все планы. Теперь их приходится менять.

– Этот мир уцелеет?

– О нет, бог гнева не желает о таком варианте даже слышать.

– Говори прямо. Нечего ходить вокруг да около. Что случилось?