Текст книги "Няня (СИ)"
Автор книги: Леонид Свердлов
Соавторы: Иван Безродный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Я знаю, что ты Стив Бауэр, – зарычал в ответ Кардан, – точнее был им, пока не стал читать идиотские проповеди. Ты наш командор, никто не спорит, но только когда говоришь как командор, а не как поп на кафедре.
– Ребятки, идемте ужинать! – поскрипывая гусеницами к нам подкатился Няня. – Ой, а это кто к нам пришел? Здравствуй, серебряный мой, как тебя зовут? Я Няня.
– А я – Папа Римский! – Кардан вскинул бластер и нажал гашетку.
– Нет!!! – завопил Пузырь, закрывая Няню собой.
Я закрыл глаза, чтобы этого не видеть.
Но ничего не произошло. Открыв глаза, я увидел, что дуло бластера только чуть покраснело, а от блока регуляции мощности пошел сизый дымок. При этом со стороны башни раздался громкий вой, а оранжевое сооружение наверху потемнело и стало алым.
– Не бойтесь, ребятки, – тихо сказал Няня. – Башня нейтрализует любые вредные поля на территории города. Вам ничего не угрожает.
Кардан страшно выругался, но излучатель из рук не выпустил. Он продолжал как ненормальный давить на гашетку, пока не растратил всю энергию скафандра.
– Ну, и чего ты доказал? – строго спросил Бауэр. – Вылазь уж, клоун, кончай юродствовать.
Кардан нервно дернулся и застыл. Он даже ничего не мог сказать: громкоговоритель отказал.
– Ну что же, мужики, – вздохнул кэп, – будем его вытаскивать, или пусть станет памятником собственному идиотизму?
Мы принялись стаскивать с Кардана скафандр. На помощь к нам подоспели Омлет, Вирус и Штурвал, которые как раз проезжали мимо на велосипедах. Через несколько минут раскрасневшийся и озверевший Кардан показался на свет. Как только мы его освободили, он вырвался и помчался прочь. Его метало из стороны в сторону, несколько раз он спотыкался, вскакивал, снова спотыкался. Наконец он просто встал на четвереньки и иноходью помчался к воротам. Пряник засвистел, но мы неодобрительно на него посмотрели, и он затих.
– Может догоним? – спросил я.
– Ничего, сам вернется, – отрезал Бауэр. – Пусть побегает – может дурь из башки выветреется.
– Непременно вернется, – заверил нас Няня. – Он, на самом деле, хороший мальчик, просто озорник и неслух. Ну, ничего – он посидит один, подумает и исправится, правда, ребятки?
– Правда! – хором ответили мы.
– А что было-то? – спросил Вирус. – И башня что-то завыла. Этот ламер что, крякнуть ее хотел?
– Не ламер и не крякнуть, – задумчиво произнес Клистир. – Это у него нервный срыв на почве переутомления и беспробудного пьянства. Делириум тременс в острой форме. От него и разило как вчера от Профессора.
– Да ладно уж, – возмутился я. – Сам-то…
– Не обижайся, – похлопал меня по плечу Клистир. – Ты-то завязал вовремя. А не завязал бы – тоже так вот чертей гонял бы. Видал я уже такое. Этот псих нас ведь сейчас чуть было не замочил нахрен.
– Не выражайся, док, – сказал Бауэр. – Что ты раскудахтался? Тременсы, понимаешь, какие-то. Фильтруй базар-то – культурные люди кругом.
– Эк его заглючило, – покачал головой Вирус. – Это он слишком много за монстрами по лабиринтам бегал. Вот и вообразил себя суперменом. Спортом надо заниматься, а не геймиться с ночи до утра.
– Ладно, ребятки, – пробасил Няня, – успокойтесь – все страшное уже прошло. Пойдемте ужинать – проголодались, небось.
Мы пошли ужинать, надеясь, что Няня окажется прав. Но он ошибся: самое страшное было еще впереди. Когда мы вышли из столовой, Кардан начал обстрел башни. С диким воем с «Летучего Голландца» вылетело несколько ракет, и они точнехонько накрыли Артефакт. Дым, грохот, свист осколков. Башня ревела как кассиопейский свиноящер, когда его кастрируют.
– Просто слов нет! – всплеснул руками Бауэр. – Видно было, что у него крыша поехала, но чтоб до такой степени! Ну, доберусь я до него.
– А ведь мы с ним столько вместе летали, – поежился Штурвал. – Кто бы мог подумать, что он такой отморозок!
Башня устояла. Никаких разрушений.
– Защитное поле, – пояснил робот, невозмутимо стоявший рядом. – Извне город не разрушить.
Тогда Кардан применил мощный стационарный гамма-лазер, которым мы, будучи еще… ну, что уж там греха таить, бандитами, подбивали чужие корабли. Теперь защитное поле башни можно было увидеть воочию, лазер как бы проявил его – оно яростно искрило и синело своей поверхностью, накрывая весь Комплекс эдаким коконом. Сооружение наверху башни стало темно-малиновым и засветилось зловещим заревом.
– Вот видите! – победоносно хмыкнул Няня. – Да вы не бойтесь, ребятки, ничего не случится!
После этой неудачи Кардан применил метеоритную пушку – самое грозное оружие на корабле. Мы думали, что от нас ничего не останется. Док, например, громко молился, на ходу придумывая витиеватые молитвы, Вирус истошно рыдал и пускал носом гигантские пузыри, Пряник истерично хихикал, прикрыв ладонями глаза, а я… гм, ну да ладно, умолчу о том, что со мной тогда приключилось…
Башня же стояла, как ни в чем не бывало. И вообще ни одно строение Комплекса не пострадало. Через полчаса пыль осела, и стало понятно, что обстрел закончен – все-таки Кардан не совсем уж дурак – чего зря заряды тратить?
И снова стало тихо. Над башней засветился оранжевый огонек. Маленькое желтое солнце медленно опускалось за кромку моря. Ко мне подошел Пузырь и тихонько сказал:
«Вселенная – бескрайний океан.
Никто не смог его из края в край пройти.
И как преодолеть мечты самообман?
И где же наши встретятся пути?»
– Здорово! – прошептал я. – Сам придумал?
– Не знаю, – опустил глаза Пузырь. – Я не придумываю свои стихи. Они сами приходят ко мне. В такие минуты. Я чувствую себя частицей вечности. Мы ничто по сравнению с бесконечностью и красотой вселенной. Но в каждом из нас заключен весь этот бескрайний мир. Стоит только осознать это, и стихи льются сами собой. Откуда-то отсюда, из самого сердца.
Пузырь положил руку себе на живот. По-видимому, он не очень хорошо представлял себе, где находится сердце.
Мы замолчали, слушая тишину. Вот оно, значит, как. Сколько всего пройдено. Возможно, половина жизни осталась где-то позади. Мы несемся куда-то, не разбирая дороги, оставляя за собой безжизненную пустыню. Чего ради? Куда? Жаль, что я не могу так красиво говорить, как Пузырь. Да что Пузырь? Пузырь поэт. Не обладая почти никаким интеллектом, он впитал в себя всю мудрость матери-природы. А я всю жизнь провел среди пластика и металла: в душных городах и тесных космических кораблях. Мою голову набили науками, а мое сердце стало глухо ко всему живому. Что с того, что я знаю, где оно, сердце, находится? Для меня это всего лишь маленький компрессор, перегоняющий кровь от легких и обратно. Из него не льются стихи, даже когда я думаю о бесконечности вселенной. У Пузыря где-то в сердце или в желудке есть душа. А у меня ее нет. Я это точно знаю, я ведь не зря учился в университете. И у Клистира нет души. Он, правда, иной раз тоже может что-нибудь красиво загнуть, но это результат работы мозга. Он изучал анатомию, порезал массу трупов – человеческих и инопланетных. И не нашел ни в одном из них места для души. Впрочем, откуда я это знаю? «Надо бы спросить у самого Клистира», – подумал я.
– Пузырь, ты дока не видел?
Пузырь вздрогнул. Его грезы были слишком внезапно прерваны таким будничным вопросом. Он ответил не сразу: поморгал, посопел и сказал:
– Да он куда-то в парк намылился. Звезды, говорит, смотреть.
Я пошел в парк и пару раз окликнул дока, но он не ответил. И ребята, которых я встретил, тоже не знали, куда он пошел. Даже Няня только развел манипуляторами и обещал поискать Клистира. Мы искали его до самого отбоя. Я бы и дольше искал, но уж очень я устал за этот день. Мы все пошли спать. Только Няня продолжал кататься по комплексу и звать дока. Нянечка! Бедняжка ты наш! Такое бремя несешь! Нужное, полезное, ответственное…
Не знаю, сколько мне удалось проспать, но разбудил меня какой-то шум, треск, громкие голоса. Кто-то тряс меня за плечо и орал прямо в ухо.
– В…вставай, ид… идиот! Быстрее! Ннну?!
Я испуганно открыл глаза. В комнате ярко горел свет, передо мной, раскачиваясь из стороны в сторону и распространяя алкогольные пары, стоял Кардан, а в дверях, грозно размахивая ручным пулеметом, док.
– Ннне обиж… об… обижжай П… Профессора! – возмущенно закричал он механику. – Б… без ннего я никуда… не пппойду! Ик…
Безобразие! Он тоже был пьян! Да что это такое?!
– Сдался мне твой… Пп… Профессор!.. – Кардан сдернул меня с кровати. – Ты что-нибудь соображаешь?! Чего зенками лупаешь?!
Я отпихнул его.
– Что все это значит?!
– Ддда что с… с… ним говввворить?! – заорал Кардан. – Он жже еще з… зомби! Где б… бренди, Клистир?
Док порылся в кармане и извлек оттуда большую темную бутыль, в которой бултыхалась какая-то жидкость.
– Что это? – не понял спросонья я.
– Минеральная в…вода, – зло прошипел Кардан. – С гы-гы-газом.
– В… ввыпей! – он протянул ее мне. – Т… тебе по… полегчает, ппповерь!
Возмущению моему не было предела.
– Как ты можешь?! – воскликнул я. – И где ты был, а?!
– Ик… С… сейчас ппоймешь! – Кардан неожиданно повалил меня обратно на кровать, подмял под себя и, чуть не выломав зубы, каким-то металлическим прутком разжал челюсти. – В… вв… вливай ему в г… глотку! Ну?!
Выписывая невообразимые кренделя, док подбежал к нам, трясущимися руками отвинтил пробку и начал лить ее содержимое мне в горло. Пришлось глотать! И поначалу я чуть было не захлебнулся.
– П… потише! – Кардан отвел руку дока. – Ты же уу… утопишь его…
Это было ужасно!
– П… прости… Профессор! – виновато произнес Клистир. – Со мной Кккардан т… тоже так… о… обббошелся…
Механик злорадно усмехнулся:
– Но тты же… не жжжалеешь об этом, ведь т… ттак? Дда вы еще в… все б… благодарить ммменя ббудете, ппамятник по… поставите! Вы еще нне п… представляете, от чего я вас спас! Ну, ты лей, лей…
Влили они в меня порядочно. Кроме этого док заставил проглотить несколько таблеток. От них меня жутко замутило и затошнило, но нормально проблеваться, естественно, не дали.
– Началось! – радовались они. – Глаза косые! И нос совсем к… красный уу… уже!
И мир перевернулся с ног на голову!..
– Что, доходит?! – злорадно хихикал Кардан. – Нну-нну!..
– Сэм, давай шуу… шустрее! Надо сп… спешить, этот Ня… Няня может заявиться… – торопил док, дергая себя за бакенбарды.
Да, мир перевернулся. Точнее, все встало на свои места. Боже, в каком дерьме мы все оказались!
– П… пока мы п… пьяные, излучение с б…ашни на нас не действует, – пояснил Кардан. – И времени у… у нас мало. В…перед!
Они схватили меня под мышки и вытащили на улицу.
– Надо зв… вз…рвать башню, – на бегу пояснил доктор. – Напоим всех и притащим зв… рывчатку.
Мы похватали бутылки из ящика, который приволок Кардан и разделились. Кардан побежал поить Штурвала и Вируса. А мы с доктором напоили ничего не подозревавшего Бяшиша. Потом мы втроем привели в чувства командора. Кардан, между тем обработал Омлета. Потом мы объединились и взялись за Пузыря. Он спал как убитый, потому напоить его оказалось проще, чем мы думали. Труднее всех было с Пряником. Его пришлось держать всем вместе, пока Кардан вливал в него виски. Прянику и досталось меньше всех, потому он очухался не сразу. А, как очухался, сразу набросился на Пузыря.
– Ну, я тебе сейчас покажу, козел, как мне на меня штангу ронять! – кричал он.
Мы их еле растащили.
Через полчаса мы притащили к башне пять ящиков взрывчатки. По пути нам никто не встретился, но если бы кто и показался… Не поздоровилось бы ему! Бравады было, хоть отбавляй.
Вход в башню, разумеется, был закрыт, но сейчас это нас не волновало. Поднакачавшись еще бренди, док установил мощный кумулятивный заряд прямо перед ним, включил таймер, и мы отбежали в сторону, если эти маневры можно было назвать бегом. Через несколько мгновений громыхнуло, полыхнуло, и мы с громкими воплями, подбадривая друг друга пинками, бросились в образовавшийся проем.
Спьяну было трудно что-либо сразу понять и оценить. Помню, что оказались в светлом широком помещении, в центре которого высилось непонятное искрящееся сооружение, издававшее мерное гудение и медленно поворачивающееся вокруг своей оси. У стен тоже были аппараты, поменьше, но в первый же момент мы уставились на темный продолговатый предмет двухметровой высоты, стоящий на небольшом возвышении за Главным Агрегатом.
– Ну-ка, ну-ка… – возбужденно пробормотал Бяшиш и резво подбежал к нему. – Чует ммое ссердце…
– Это же Саркофаг! – захохотал кэп. – Вот он где!
Тут у меня совсем закружилась голова, и я сел на ящик с термитной бомбой. Все так закрутилось… Главное, не отключится сейчас… Не отключиться…
Кардан повозился со странными защелками на боку Саркофага и откинул крышку. У меня и вовсе поплыло перед глазами, – он был пустой, но в нем оказалась фигурная ниша, по форме точь-в-точь подходящая для… Няни!
– Вот в чем дело… – ошалело произнес Бяшиш. – Чертик из коробочки! Мамочка сама его сюда приперла… Ничего не понимаю!
– Да понимать тут нечего! – заорал Бауэр. – Думать потом будете! Устанавливайте бомбы!
Шатаясь, я поднялся, и мы установили по бомбе с двух противоположных сторон Главного Агрегата. Включив их, мы что есть духу припустили прочь – меня пришлось тащить, потому что идти самостоятельно я уже не мог – развезло капитально…
– Идиот! – ругал дока Кардан. – Зачем ты ему столько влил?! Теперь он нам только обуза!
– Без Профессора я никуда не пойду! – мычал Клистир. – Нехорошо…
Мы проковыляли так с сотню метров, в течение которых я периодически отключался, как вдруг услышал их радостные крики. Меня услужливо развернули лицом назад, чтобы и я тоже мог полюбоваться эффектным зрелищем – Башня плавилась! Раскаленная добела, пыхавшая неимоверным жаром, она медленно оседала и теряла форму, как таявший на раскаленной сковородке кусок масла, ярко освещая окружающий пейзаж. Иногда на ее боках вспучивались пузыри и с явной неохотой громко лопались, разбрызгивая расплавленный камень или то, из чего она была сооружена. В любом случае, против наших армейских термитных бомб она, вещь Предтечей, не устояла!
– Не снаружи, так изнутри! – загоготал Кардан. – Я знал, знал!
После этих его слов я отключился уже основательно и больше ничего не помнил…
Заря была расчудесной! И вдвойне великолепной от того, что мы все-таки выиграли схватку с коварным и безжалостным врагом. Только подумать! Нас чуть было не перевоспитали! Из нас растили компанию слюнявых бойскаутов! И чуть было не вырастили! Что и говорить – Кардан молодец!
Мы опохмелялись на лужайке перед Комплексом и приходили в себя. Башня превратилась в небольшой, до сих пор ярко-красный от жара холм, а Няня исчез. То ли дрых где-то, то ли сбежал. Мы все горели желанием разнести его на винтики, но вставать и делать что-то для этого не хотелось. Когда-нибудь потом…
– Такого унижения я еще никогда не испытывал, – повторял Бауэр. – Надо же…
И косился в нашу сторону – не потерял ли свой прежний авторитет? Мы его успокаивали.
– То, что было со всеми нами – хуже похмелья, – говорил док. – Век не забуду!
– Враки это все были, – отмахивался Вирус. – Я все слова свои беру назад. Минутная слабость… А у кого ее не было?
– Кто что-нибудь про меня эдакое вспомнит, – грозился Пряник, – пожалеет!
Мы ему верили.
– Теперь многое понятно, – сказал Бяшиш, почесывая рыжую шевелюру, – Мамочка писала, что для нас этот Артефакт ценности не представляет, а вот для государства… Мужики, это же идеальная исправительная колония! Идеальная! Стопроцентный выпуск ангелов!.. Но кто им хочет стать? Никто… В том-то и дело, джентльмены!
– А у меня стихи тогда намного лучше получались… – тихо произнес Пузырь, но мы подняли такой свист и гвалт, что наш поэт сразу покраснел, стушевался и замолк.
– И все-таки в этой истории мне многое непонятно, – протянул Штурвал, развалившись на изумрудной траве и вяло пожевывая травинку. – Получается, что Няня не имеет прямого отношения к башне. Это Мамочка привезла его сюда. А что это за стены вокруг? Им же как минимум тысяча лет! Одно понятно – ее спешное бегство отсюда. Но почему она не описала это все подробно?!
– Вечно ты задаешь трудные вопросы! – возмутился Кардан. – Спроси у нее самой!
– С Мамочкой мы еще поговорим, – сказал Бауэр. – У меня давно уже зреет план, как ее вызволить с тюряги на Соло…
И тут мы услышали знакомый хрипящий голос:
– Что же вы, ребятки, так разыгрались? Ночью, ребятки, спать надо, а не безобразничать. Кто же теперь все чинить-то будет? Совсем вы не бережете своего старого Няню, ребятки.
Мы ошарашено уставились на робота. Такой наглости мы и представить себе не могли. Так вот просто взять и явиться к нам после всего, что произошло… Или у Няни совсем ум за разум зашел или…
– Умри, зараза! – завопил Пряник, отскакивая назад. Привычным движением он перевел свой новый супербластер в боевое положение и нажал на гашетку. Бластер завыл, зарокотал, засвистел, сверкая разноцветными вспышками. Из его ствола вырвался сноп ярких лучиков. Они прихотливо изгибались, свивались, закручивались в спираль, пересекаясь на корпусе Няни.
– Вы чего, ребятки, в войнушку решили поиграть? – спросил Няня, оставшийся совершенно невредимым.
– Ничто его не берет! – с ужасом прошептал Пряник, опуская оружие.
– А что, ребятки, давай поиграем, – Няня весело подмигнул нам голубой лампочкой. – Набегаетесь – может быть, лучше спать сегодня будете.
При этих словах в каждом манипуляторе Няни появилось по бластеру. Кажется, мы задели его за живое. Дело приняло серьезный оборот – шутить Няня уже не собирался.
Меньше секунды потребовалось командору, чтобы принять единственно правильное решение. «Атас!» – завопил он и впереди всех понесся к «Летучему Голландцу».
Мы мчались как метеоры, перепрыгивая через ухабы и затаптывая зазевавшихся булфрогов. Жаль, что некому было зафиксировать рекорды, которые мы ставили. «Врешь, не поймаешь!» – хрипел Пряник, который не отставал от меня, несмотря на свою хромоту. А за нашими спинами катился, стрекоча бластерами, Няня. «Что же вы, ребятки, такие шустрые?! – издевался он. – Где же мне за вами угнаться? Не тот я уже, что раньше. Ох старые мои подшипники! Ох, компрессор мой прохудился! Вот раньше я бы вас сразу догнал. Ох гусеницы мои ржавые! Передачи! Передачи уже не переключаются!».
Мы едва успели задраить перед ним входной люк «Голландца». Штурвал бросился к приборам.
– Быстрее, Штурвальчик! – хныкал Вирус. – Догонит же!
– Не догонит! – прорычал Штурвал, дрожащими руками пытаясь совладать с непослушными приборами. – Приготовиться к экстренному старту! Взлетаем!
«Голландец» вздрогнул и рванулся вверх. Меня стошнило.
– Взлетели. Повезло, – прошептал Вирус, когда «Летучий Голландец» вышел на орбиту.
– Повезло, – повторил Пряник. – Здорово ему повезло. Ух, что бы я с ним сделал, если бы он нас догнал!
– Он бы нас не догнал! – вставая, заявил Бяшиш. – Знаете почему? Потому, что мы крутые парни, объединенные общей целью! Мы одна команда! Мы джентльмены удачи! У нас есть воля и интеллект! А он кто? Пустая жестянка, набитая микросхемами! Кукла, которая все делает по своей тупой программе! Консервная банка!
– С кильками!!! – заорал Клистир, прыгая от радости.
– Ура!!! – закричали все мы. – Победа!!!
Мы бросились обниматься.
Кардан подошел к Прянику, взял у него из рук бластер, и прочитал на этикетке: «Андромедский супербластер СБ-65 с т-я п. и и-л смн. С вопросами и пожеланиями обращайтесь по адресу: 3-я фабрика военных игрушек «Золотой дракон», DRA981101 Созвездие Дракона. Внимание! Не рекомендуется для детей моложе 5 лет. Не разрешайте детям разбирать игрушку и самим заменять батарею».
– Во цирк! – захохотал он. – Это надо ж было так фраернуться! Тебя же кинули, Пряник, как последнего лоха!
– Отдай! – Пряник грубо вырвал бластер из рук Кардана.
– Да на кой он тебе?
– Сыну подарю, – мрачно ответил Пряник, забившись в угол.
– У тебя есть сын?
– Не знаю… Может, где-нибудь и есть…
– Слушай, Кардан, – сказал Штурвал, – а как ты догадался, что алкоголь блокирует излучение башни?
– Во! Слушайте, братва! – Кардан гордо вышел перед нами и вальяжно облокотился на пульт управления. – Как командор мне велел идти в комплекс, я сразу почуял неладное. Ну, я ребят отправил, а сам сказал, что мне тут кое-что починить надо. Сижу, жду, беспокоюсь. Потом думаю: хана. Не сидеть же одному. Выпил для храбрости, надел скафандр и пошел в Комплекс. А вы там, гляжу, все с ума сходите. Мораль мне читать стали, к себе зазывать. Ну, а как из скафандра вытащили – я уж мысленно с крышей своей попрощался. Но, ничего. Я скорее бежать. Бегу и думаю: сейчас все, конец. Но ничего, добежал до «Голландца», мозги на месте. Сперва со злости хотел разнести эту гребаную башню к лунной матери, но обломился. Пришлось подумать. Ну, сел я и задумался, в чем же дело, почему на вас башня действует, а на меня нет. И тут вспомнил, что Мамочка писала: «Опасная штука. Без стакана не осилишь». И тут меня как осенило. «Без стакана»! Вот оно в чем дело-то! Просто напиться надо! Я же был выпивши, а вы трезвые. Ну, я еще выпил, схватил ящик бренди и к вам. Ну, а дальше вы знаете. Так вот, мужики! Внимательно надо читать, что Мамочка пишет. Она баба-то гениальная, зря ни одного слова не скажет, а мы как идиоты – даже прочесть то, что написано, не можем! А потом удивляемся, что из нас любая железяка зомби делает. «Минералки выпьем. С газом» – цирк да и только. Бяшиш в теннис зовет играть! А кэп – ну это вообще финиш! Ни дать – ни взять моя учительница! Замок из песка! Ха-ха-ха!
– Ну вот что, герой! – внезапно перебил его командор. – Хорош языком-то чесать! Потрепался и будет. Быстро пошел мыть сортир, а то там уж вонища – не продохнуть.
– Ты чего, Стив?!
– Кому Стив, а кому и капитан! Я для кого говорил о пьянке на боевом посту? Или тебе отдельно сказать надо было? Все, мужики, кончай тусоваться! Всем разойтись по местам! Бяшиш – ко мне на мостик! Работаем, джентльмены, работаем!
Клистир молча поманил меня пальцем к себе в лабораторию. Дальнейших объяснений не потребовалось. Через несколько минут в руках у нас было по стакану разбавленного спирта. «За победу разума!» – сказал Клистир, и мы чокнулись. Ох, и умеет же Клистир найти нужные слова!
За этим занятием нас и застал Бяшиш.
– Это что еще такое?! – заорал он.
– Минеральная вода, – невозмутимо ответил доктор.
Бяшиш выпучил глаза, вырвал у меня из рук стакан, осторожно его понюхал, облегченно вздохнул и развернулся к двери. Он уже нажал на кнопку, как вдруг что-то остановило его. Он быстро подскочил к нам и снова заорал:
– Стив же запретил! Вы что, не слышали?! А ну марш…
– Кстати, – перебил его Клистир, – а чего это кердельмарские розы не растут на других планетах?
– Микроклимат не тот, – объяснил Бяшиш. – Для них очень важно, чтобы все было как на Кердельмаре: средняя температура, освещение, уровень радиации, химический состав почвы. То есть, расти-то они будут, но аромата такого не дадут, и цветы не такие пыш…
Бяшиш внезапно побледнел, поспешно опрокинул в себя стакан, поморщился, вытащил из кармана пучок розовых лепестков, занюхал и отбросил их в угол.
– Ладно, мужики, – подмигнул он нам. – Стиву ничего говорить не будем. Сегодня можно.
