Текст книги "Ночь, прожитая трижды"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Извини, Игумнов: я без стука... Можно?

Это была шутка.

Стучать полагалось только входя к начальнику и к его первому заму.

– Ничего, ничего. Валяй.

– Спасибо. Я вошел.

В руке он держал тонкостенный стакан в фирменном подстаканнике МПС, знакомом каждому пассажиру дальнего следования. Проводницы подавали в нем чай. Майор предпочитал портвейн, приправленный "боржомом".

– Я все думаю, Игумнов, чего вдруг он взъелся, Скубилин?!

Дежурный хлебнул из стакана, предварительно помешав в нем ложечкой.

– Может какая злая муха укусила?! Все тихо, служба идет нормально. Вдруг ворвался, всех облажал... Как ты считаешь?

Начальник розыска не ответил. Приход дежурного был некстати.

Майор не смутился.

– Бог с ним, со Скубилиным... Тут вот какая история...

Свое сообщение дежурный приберег на конец.

– Удивительные случай... – Он даже не рассчитывал, что ему поверят. Прямо "Тысяча и одна ночь"... Сейчас позвонил машинист дрезины. В Домодедове, на переходном мосту , была настоящая схватка. С пальбой... Он стоял на ветофоре, все видел...

Игумнов и Качан слушали молча. Не удивились,

Дежурный поначалу не обратил на это внимания.

– Как в гангстерском фильме. Сразу несколько групп. Со стрельбой, с нападением на патрулей...

Ни для Игумнова, ни для Качана его сообщение не стало сенсацией. Дежурный не подал вида, договорил:

– ...И вдруг некто... Выскочил из патрульной машины. Вырубил мента, который его охранял... И бегом к платформе...Водитель дрезины отправлялся, дал гудок. Хотел отогнать. Куда там! – Дежурный достал леденец.отправил в рот. – Интересно?

– Очень... – Игумнов блеснул фиксами. – Что там дальше?

– Патрульные его не догнали. Парень на полном ходу вскочил

в дрезину... Такая стрельба началась. – Майор скомкал конец рассказа. Он рассчитывал на большее. – На всякий случай я проинформировал Домодедово... – Он помолчал. – Ты ведь в курсе?..

– Да.

– Я так и понял.

Дежурный привычно анализировал.

– Что-то случилось. Правда, Игумнов? Сначала генерал. Теперь приехал из дома Цуканов, взял машину. Вы с Качаном тоже кудато собираетесь. Вы оба едете?

– Оба. И с нами Карпец.

– Какието дела... – Майор хлебнул из стакана. – А дежурный обо всем

узнает последним... Хочешь что-то сказать?

– Да. Вооружишь меня и Карпеца...

– Ясно. А еще? Может я тоже смогу поучаствовать?...

– Поищи экипаж этой патрульной машины... – Игумнов подал бумагу

с номером.

– Это мы мигом. А когда, потвоему, я узнаю обо всем остальном?

– Ты? – Начальник розыска щелкнул зажигалкой, полюбовался пламенем. Потом загасил вовсе.– Ты узнаешь все утром перед сдачей дежурства. Я обещаю. Когда у нас край?

– В восемь. Я должен дать сводку в Управление.

– Без десяти восемь я тебя во все посвящу.

Игумнов поднялся, захлопнул сейф. Взглянул на часы: младший

инспектор уже должен был находиться на месте вместе с машиной.

– Без меня может позвонить Ксения. Все запиши и поставь в известность меня или Цуканова... – Он переждал, подытожил. – А до этого ты ничего не слышал, не знаешь...Большие знания преумножают печаль.

– Я знаю, Игумнов. Особенно на нашей службе.

Младший инспектор Карпец – вальяжный, обманчиво спокойный и добродушный – в своем "жигуле"на площади с трудом перемогал сон.

Площадь была пуста. В тусклых огнях за палатками перед музеем "Траурный поезд В.И. Ленина"свора бездомных собак облаивала припозднившегося бомжа.

По звонку Игумнова Карпец собрался в минуту:

На этот счет у него была собственная теория субординации.

"Прикажет начальник розыска – выполняй! Он – пахан! Скажет: "ты ничего не видел, не знаешь!"В точности повторяй. Стой на своем, как велел! Потому что он знает полный расклад вокруг лучше тебя..."

Бывший ковылковский лимитчик из Мордовии, Карпец изучил эту систему досконально сам и тому же учил новичков.

"Скажет пахан: "Бери вину на себя ! Говори, что ты там был! Или, наоборот, не был..."Делай, как он говорит. Может потом он же и взыщет с тебя за это – молчи! Не сомневайся, никого не выдавай. Ты не знаешь всего. Может у него не было другого выхода. Ты помог ему, потому что взял все на себя. Через месяц взыскание с тебя снимут. А потом, смотришь, уже велели написать рапорт на материальную помощь, подкинули бабок, а там уже и премию..."

Тонкости службы имели практический смысл.

"Кто, кроме пахана, замолвит за тебя слово, когда ты следующий раз снова погоришь?! Не удержишься – поддашь на дежурстве с земляком. Или, скажем, носильщик или кладовщик в камере хранения поставят тебе бутылку... "

"Идут!"

От вокзала показались Игумнов и старший опер.

Карпец сразу понял: произошло что-то серьезное.

Начальник розыска поздоровался молча. Качан буркнул неразборчиво.

– Сходи, получи оружие... – сказал Игумнов.

– Есть...

Карпец вернулся быстро. В его отсутствии, похоже, начальник розыска и старший опер так и не сказали ни слова друг другу. Обдумывали положение.

Младший инспектор сел за руль.

– Куда нам?

– Сначала в Варсонофьевский переулок...

Карпец и не слышал такого.

– Давай в Центр... – Игумнов взглянул на часы.

В случае, если руководителя менежмента "Освальд"не окажется на месте, они еще успевали в офис Охранносыскной Ассоциации. Игумнов не сомневался: в "Лайнсе"у Рэмбо наверняка есть материалы на Коржакова и его фирму .

Гнали с ветерком. На Садовом кольце особенного движения

не чувствовалось. Тусклоосвещенные тротуары были пусты.

Игумнов думал о патрулях.

"Старлей и сержант, задержавшие Качана в Домодедово... Качан теперь их и через сто лет опознает... Они упустили его и оттого им сейчас неспокойно..."

Фактически Качан знал про предательство патрульных и мог сдать обоих ментовоборотней их начальству. И не только их.

Получалось, что за нигерийской преступной бригадой наблюдал с платформы телохранитель Коржакова, а, значит, – в прошлом мент или сотрудник другой спецслужбы. Он представлял серьезную опасность: видел в деле всю банду...

Выстраивалась логическое продолжение.

Оплошность старлея с сержантом могла стоить жизни обоим. Выход был один – физически устранить Качана.

Проштрафимся патрульным видновская к р ы ш а могла поставить задачу и определить срок – до утра! Утром будет уже поздно...

"Но как найти Качана? Искать через "Освальд"?! Но это уже только завтра! "

Внезапно Игумнов д о г н а л:

Зацепка у патрулей была одна. Та же самая, что и у ментов:

"Адрес Коржакова... Рано или поздно они наверняка тоже приедут в тот же адрес, на Варсонофьевский, чтобы перехватить Качана!.."

Заехали с Рождественки.

В исконных московских переулках, здесь, чувствовалась близость соседней Большой Лубянки – вотчины бывшего Комитета Государственной Безопасности, перешедшего под крышу Федеральной Службы Безопасности.

Среди истых москвичей переулок пользовался дурной славой

– в тридцатые тут прямо днем в подвалах, соединенных тунелем с главным

зданием – Домом Номер Один – чекисты расстреливали свои жертвы.

Менты не любили бывать во владениях "смежников".

"Жигуль"оставили на углу, далеко от дома Коржакова.

Не особо быстро, чтобы не привлекать внимания натыканной всюду наружной охраны ФСБ, двинулись по переулку.

Откудато из подъезда появился милиционер. Взглянул сквозь них.

Морозец неожиданно ослаб. К утру предполагалась оттепель. .

Было почти безлюдно. Встречный мужчина в штатском, явный "топтун", проводил их внимательным взглядом.

В дело нигерийской наркомафии можно было, в принципе, втравить ФСБ. "Иностранцы все-таки!"Но тогда, если бы "макаров"Качана нашелся, сохранить тайну уже точно бы не удалось...

Впрочем, ждать много от чекистов в течение оставшихся часов не прихо

дилось. Они долго запрягали и еще дольше ехали. Кроме у них были другие приоритеты. Еще вчера они в упор не замечали уголовников. Рот был забит своими заботами. То это были баптисты, то "Память", то евреи. Теперь кавказцы... Менты их интересовали лишь постолькупоскольку. Когда-то они собирали данные на сотрудников, у которых завелись собственные иномарки. Их владельцы считались заведомо коррумпированными.

Теперь у фээсбэшников снова начиналась звездная пора...

– Сюда, – Игумнов вошел во двор.

В другое время он бы основательно подготовился, прежде чем среди ночи

бесцеремонно вломиться в квартиру.

Сейчас было не до этого.

В проеме высокой арки им пришлось остановиться.

Начальника розыска неожиданно вызвали по "сотовому".

– Игумнов? – голос был молодой, самоуверенный. – Старший лейтенант Самарский. Управление МУРа...

Звонивший подражал грубоватой манере легендарных муровских сыскарей.

Разница была одна – когда те называли себя , оказывалось, что их имена на слуху в мире розыскников. О старшем лейтенанте Самарском Игумнов слышал впервые.

– Привет Игумнов... – Ломкий продолжил фамильярно продолжил . – Качан у тебя работает?

– Ну...

Игумнов сразу подумал о похищенном пистолете. Существовало несколько вариантов.

"Макаров"сдали в МУР, дежурный сразу принял меры: установил принадлежность..."

Могло быть и подругому:

"Кого-то задержали с пистолетом... По номеру установили владедьца. Далее тот же результат..."

Наконец, могло произойти самое худшее: произошло преступление, киллер бросил пистолет на месте преступления...

"Макаров"идентифицировали по стреляной гильзе..."

– Он сейчас проверял по Адресному одного человека...

Игумнов понял: никакого чуда не произошло.

– Коржакова Евгения Ивановича. В курсе?

– Да.

– Он у вас что ли, Коржаков?! – Голос зазвучал мягче.

Игумнов понял: старший летенант тоже строил воздушные замки, прослышав про звонок Качана.

– Как ты узнал сотовый? – Игумнов хотел убедиться в том, что с ним

действительно говорит сотрудник.

– Ваш дежурный дал. Качан оставил в Адресном свой номер. Я перезвонил. Вот сегодняшний пароль. Все путем... Что у тебя на Коржакова?

Минутудругую они прощупывли друг друга.

Качан ничего понять, волновался. Разговор шел явно о нем.

Младший инспектор Карпец не вникал в суть, он хотел есть, рука его то и дело касалась бутерброда, который в последнюю минуту жена сунула ему в карман.

– Разговор не телефонный. – Могло статься, что старший лейтенант мог сильно облегчить их поиски.– Ты где сейчас?

– На Петровке. Но я должен отъехать в 108е. А чего?

Игумнов взглянул на часы. Езды от Варсонофьевского до МУРа было

всегоничего. Тем более ночью...

– Я еду домой через Центр...

– Отлично. Ты мог бы сейчас подскочить на Петровку?!

– Запросто.

– Тогда давай. Я буду ждать на воротах...

– Договорились.

Игумнов обернулся к младшему инспектору, протянул ладонь. Карпец

положил ключи от машины.

"Пахан, он и есть пахан... За паханом не пропадет..."

Игумнов закрыл ладонь с ключами..

– Пойдете без меня. Горячку не пороть. Попробовать найти с Коржаковым общий язык... Главная опасность сейчас для него и для нас – два патруляотморозка. Эти церемониться не будут. Минутку!..

Он вспомнил, достал из наплечной кобуры "макаров", передал Качану.

– Держи.

– Может не надо? – Качан слабо запротестовал. – Мало как обернется...

– Как бы не обернулось!.. -Они и так были повязаны. – Контакты по мобильнику и через дежурного. Разбежались...

Дом на Варсонофьевском выглядел старым, с широкими пролетами

чистейших, отмытых до белизны каменных лестниц, с высокими дверями одна против другой на каждой площадке.

В подъезде стояла полная тишина. На всех этажах, кроме первого, горел

яркий свет.

– Здесь...

Квартира Коржакова оказалась на пя-том – с новой стальной дверью, с

"глазком"в средине.

– Начинаем...

Качан встал сбоку – на случай, если бы пришлось подставить и не дать закрыть дверь изнутри. Кроме того он не хотел, чтобы старший консультант по менежменту "Освальда"увидел его раньше времени.

Младший инспектор, наоборот, встал напротив "глазка"– невысокий, с

загадочной улыбкой, из-за которой многие ему не доверяли.

– Давай! – Качан снял очки – как всегда перед задержанием или просто дракой.

Карпец позвонил. Звонок, оказался пронзительным, казалось, разбудит весь дом. Открыть, однако, не спешили.

Карпец выждал и позвонил снова.

Звонки были неспешные, длинные. За вторым звонком последовал третий.

К двери никто не подошел, зато в квартире по другую сторону площадки залаяла собака. Судя по тембру пес был серьезный. В квартире напротив не спали. Было слышно, как там работает телевизор.

Через минутудругую в ней защелкали запоры.

Карпец и Качан отошли от двери.

– Вы к Евгению Ивановичу?

На лестничной площадке показался мужчина спортивного вида – высокий,

чисто выбритый, в спортивном костюме, во "въетнамках"на босу ногу.

Звуки телевизора сквозь приоткрытую дверь стали еще явственнее. Напротив, собака, услышав щелчки замка, сразу замолчала.

Переговоры взял на себя Качан:

– Не знаете, он дома?

– Нет вроде. – Мужчина не ложился спать, во всяком случае вид у него был абсолютно не сонный, голос тоже. – Вы звонили?

– Никто подходит.

– Значит нет. Я бы слышал, если бы он приехал. Собака сразу бы залаяла...

Появление незнакомых людей на лестнице ночью его не очень встревожило.

– Обидно... – Качан вздохнул.

– Договаривались?

– Мы предупредили, что заедем...

– Я, между прочим, его уже несколько дней не вижу... – Сосед не спешил закрыть дверь. – Может уезжал ... Вы когда с ним разговаривали?

– Сегодня. Он заезжал на фирму.

Сосед удивился:

– Утром?

После обеда... – Качан наугад выбрал второй вариант. Принялся легендировать. – Мы должны встретить одного человека, он летит ночным рейсом. И вот. Просто не знаю, что думать...

– Я скажу, если дождусь... – Сосед пояснил. – Я приехал с Камчатки. Ложусь, когда все встанут выключат...

– Я думал, просто сова...

– Что ему передать, кто был...

– Он знает. Из "Освальда".

– Коллеги, значит...

– Да. А вы сами...

– Профессия моя мирная. Я психолог...

Прощались, сдружившись.

– Да! – Качан вроде вспомнил. – Никто к нему не приезжал из наших?

– Нет. Из милиции, правда, были, – Сосед придержал дверь, которую было

открыл.

– Из милиции?!

– Двое. С час назад. Старший лейтенант и второй. Помоему, сержант...

Качан кивнул:

– Они и в офисе были. Старлей, он рыжеватый...

– Да. В конопушках. А сержант – мордастый, угрюмый...

Игумнов не ошибся: патрули действительно приезжали – им нужен был он

Качана...

– У них какието дела к Евгению.

– Я так и понял.

Сосед сказал напоследок:

– Заезжайте. Было приятно...

– Нам тоже.

Они направились к лифту. Дверь позади захлопнулась.

Качан вызвал кабину, мигнул младшему инспектору. Тот вошел в лифт.

Начал спускаться. Качан остался на площадке. Подождал.

На площадке было тихо. Так продолжалось несколько минут. Потом в

квартире соседа раздался телефонный звонок. Трубку сняли.

Сам разговор слышен не был...

Качану это не понравилось. Получалось, будто кто-то наблюдал за лест

ничной площадкой и позвонил соседу сразу, как только они ушли...

Он неслышно спустился вниз. Карпец ждал его на выходе. Он сунул

половик под входную дверь – теперь они могли вернуться в дом без особого шума в любую минуту.

– Перекусишь? – Карпец мог, наконец, приняться за бутерброд.

Качану ничего в рот не лезло. Он покачал головой.

Поднимешься наверх. Будешь внутри, на лестнице... – Старший опер щелчком отбросил сигарету.

"Ну и дела..."– Так скверно еще никогда не было.

– Про патрулей не знаю, а Коржаков еще может объявиться. Приметы у него хорошие – коренастый, темноволосый, приятные черты лица...

5

Сам Качан видел Коржакова только однажды, но в течение целой ночи.

Времени присмотреться было предостаточно.

В тот день предупредили из Транспортного Управления:

– В ноль часов быть в "Шереметьеве". В транзитной зоне у них два

нигерийских наркокурьера, летят из РиодеЖанейро. Ты выступишь в роли инициатора. Это оперативная комбинация. Вроде все данные пошли от тебя. С тобой едет один человек и еще начальник розыска домодедовского Аэропорта Желтов...

Желтова Качан отлично знал – закадычный дружбан Игумнова,

заканчивавший вместе с ним Академию – тяжелый, лысый, с грубым

в серых щербинках лицом. Он был идеальныим напарником.

Поездка обещала быть легкой и приятной.

– Теперь детали...

Наркотики обоих курьеров были спрятаны в багаже. Вещи следовали

отдельно.

– Разобрался?

– Сто процентно.

При успешной реализации Качана и начальника розыска в о з д у ш к и ждали поощрения: Качан мог рассчитывать на снятие раннее

наложенного на него взыскания. Примерно так же обстояло дело и у Желтова.

– Действуй...

Оперативная группа со своим сообщением о наркокурьерах из Бразилии

свалились к дежурному в "Шереметьево", как снег на голову.

Вместе с Желтовым прибыл и человек, добывший в действительности всю информацию о наркокурьерах. Представитель какойто фирмы, носившей незапоминающееся малозвучное название. Теперь Качан уже знал его "Освальд". Сотрудник фирмы – коренастый, представительный мужик – держался поармейски, просто.

– Коржаков Евгений Иванович... – Представившись, сразу перешел на ты. – Можешь просто Евгений...

Он был явно из старших офицеров спецслужб, по виду и манерам тянул в звании на полковника. Было ясно: в случае успеха Евгений может рассчитывать

на реальное поощрение – процент от стоимости конфскованного товара.

В тот вечер полковничьего вида представитель и его проблемы Качана не интересовали. О чем он теперь сильно сожалел. А тогда...

Дежурный аэропорта передал их молодой женщине – старшему инспектору контрабандного отдела. Коржаков в соответствии со своей легендой сразу ушел в тень. Все чары таможенницы достались на долю Качана...

– Постараемся, чтобы все на высшем уровне...

Старший инспектор задержала в руке его ладонь, рука оказалась ухоженной, теплой.

Качан – нормальный мужик – ответил рукопожатием и улыбкой.

Он уже попал под обаяние молодой таможенницы.

Неожиданная приязнь показалась ему взаимной, могущей иметь последствия.

"Интересно, где они тут уединяются в таких случаях..."

Не могло быть, чтобы в огромном аэропорту не было ни одного укромного места.

"Может в одном из бортов. В какомнибудь из "боингов"...

– Идемте ...

Таможенница пошла впереди. У нее были идеально округлые бедра

две долгие рыбины. По внутренней лестнице они поднялись на следующий этаж. Желтов и Коржаков остались в дежурке.

– Сюда...

Она толкнула обитую серым дерматином дверь.

Внутри оказалась служебка непонятной фирмы: высокий барьер,

развешанные по стенам схемы. Двое амбалов за столами у окна подняли головы.

По комплекции каждый из них мог сойти за вышибалу. Один из них поднялся к барьеру. Это был сотрудник ФСБ.

Ему, повидимому, позвонили снизу.

– Данные на наркокурьеров у вас?

– Вот...

Качан передал заранее подготовленную записку.

– Иса Рака Зария... И еще...

Второй ФСБшник за клавиатурой быстро вывел на экран компьютера списки летящих транзитом . Поднял голову:

– Вот они. Летят по маршруту РиодеЖанейро Москва– Ломе.

Скоро у них посадка в самолет на Лагос...

Через несколько минут они уже знали: – Сейчас они в транзитной зоне. Сидят отдельно друг от друга .

Делают вид, что незнакомы . С прибытием самолета начнется погрузка багажа...

Тридцатитрехлетний Иса Рака Зария– коренастый угрюмый африканец, не вступал в общение с другими пассажирами. Его самолет прибыл еще с вечера, нигериец ждал свой рейс, прохаживаясь вдоль зоны для транзитников, не подозревая , что находится на крючке спецслужб.

Качан незаметно наблюдал.

Нигериец выглядел внешне весьма уверенно, хотя Качан сразу угадал в нем глухое тревожное волнение.

В какойто момент он заметил, как африканец поймал на себе неосторожно брошенный взгляд одного из таможенников – волнение его сразу стало заметным. Африканец, как опасный хищник, взад и вперед двигался в своей запертой клетке.

К тому моменту, когда старший инспектор контрабандного отдела таможни – назвала его фамилию, это был уже другой человек.

Иса Рака Зария мгновенно вспотел, почти на глазах превращаясь в

растерянного юнца, у которого опустились руки. Однако, инспектор словно ничего не замечала. Переговаривалась с проходившиими мимо коллегами, отвлекалась на пустяки.

Тут играли ту же игру, что и менты, когда обнаруживали наркотики

либо оружие, либо другое недозволенное вложение гденибудь в камере

хранения ручной клади.

Как ни в чем не бывало, инспектор спокойно предложила ему собственноручно заполнить таможенную декларацию.

Иса Рака Зария должен был подтвердить наличие одного места ручной клади и одного места багажа.

– Please...

Нигериец подтвердил следуемое. У него был неровный плохо разработанный почерк. Он ответил утвердительно на вопрос об отсутствии у него с собой наркотических средств, вещей и предметов, не принадлежащих ему. С каждой минутой он волновался все больше. Качану почеловечески было жаль его. На вопросы тот отвечал невпопад, руки его дрожали. По лицу стекали струйки пота.

Сразу вслед за этим инспектор пригласила понятых и предложила нигерийцу пройти в зал комплектации транзитного багажа – опознать свои вещи.

На короткое время наркокурьер воспрянул духом.

Войдя в зал, он сразу уверенно показал на грязнокоричневатую сумку,

лежавшую среди других сумок и чемоданов.

Сумка была закрыта на металлический замок. К ручке была прикреплена багажная бирка, номер ее совпал с номером отрывного талона, который предъявил нигериец...

На сносном английском инспектор предложила нигерийцу открыть замок.

Нигериец держался из последних сил. Пот застилал ему глаза. Безумным взглядом он окинул инспектора и державшегося с ней рядом сотрудника...

– Там только книги... Подарок .

– Прекрасно. Вот и покажите.

Сумка уже находилась на столе для досмотра.

Нигериец повиновался. Щелкнул замок.

Книги оказались научными, в отлично сделанных переплетах с золотыми тиснениями, с весьма мудреными названиями на английском.

На помощь таможеннице подошел еще один старший инспектор контрабандного отдела – полный подвижный служака, проработавший

в таможне, должно быть, не менее четверти века. Он трубно высмор

кался в большой клетчатый платок, прежде, чем взяться за дело.

Тут же в присутствии снова растерявшегося наркокурьера таможенник вскрыл полиэтиленовые пакеты, в которых находились книги.

Гром грянул, когда наступил черед самих книг.

Добрая половина изданий оказалась снабжена специальными тайниками. В вырезанные с внутренней стороны обложек пространства, были помещены другие полиэтиленовые пакеты, заклеенные липкой лентой.

Поверх каждого тайника был наклеен лист бумаги по формату обложки.

Пакеты тут же вскрыли.

Нигериец словно впал в состояние прострации.

В пакетах оказался порошок белого цвета. Тут же на месте был проведен экспрессанализ.

– Кокаин...

– Что и требовалось доказать, – заметил державшийся в тени Коржаков

и подмигнул Качану.

Иса Самба Зария объяснял путанно:

– Часть книг не моя. Мне передал знакомый в Бразилии, попросил отвезти в Ломе. Там его знакомые должны были их взять у меня...

– Кто он?

– Я его плохо знаю.

Глаза африканца рыскали по сторонам. Он на что-то еще надеялся. В десятках тысячах километров от Бразилии и от Ломе...

– Где он сам?

– Не знаю.

– Может здесь, в Москве?

– Я ничего не знаю.

Припереть нигерийца было ничем. И тогда Коржаков на хорошем англий

ском неожиданно осведомился:

– Может его зовут Мосул Авье?!

Вслед за Иса Рака Зария был задержан и второй нигериец – Моди Ибрагим Бари. Старавшийся держаться по возможности в стороне Коржаков тем не менее переговорил с каждым из них. Он ничего не записывал, но ничего и не упускал...

"Не было ли у него при себе записывающего устройства?!"

Преступление обоих нигерийских наркокурьеров имело все основания считаться хрестоматийным.

В будущем предстояло доказать, что оба являются членами одной организованной преступной группы, поставляющей наркотики из Бразилии в государства Африки через Москву.

Это не представляло особого труда.

Российская милиция тесно сотрудничала с бразильской полицией, обе давно уже обменивались агентурными данными. От Качана и прибывших вместе с

ним тайн делать не стали.

Первоначальный опрос подозреваемых не занял много времени.

ФСБшники и старший инспектор Контрабандного отдела сносно говорили на английском. Перевозчики наркотических средств, как водится, вначале давали одинаково путанные показания. Друг друга они не знали и никогда не видели один другого ни в Нигерии, ни в Бразилии..

Никто из них в СанПауло наркотические средства в тайники не упаковывал и не знал, что в обложках книг спрятан кокаин. Наркотики не потребляет и к их перевозке отношения не имеет.

Качан вначале не особо прислушивался, поглядывал на симпатичную

инспекторшу. Желтов и вовсе дремал. В какойто момент Коржакову пришлось отказаться от своей роли стороннего наблюдателя:

– А как насчет его проживания в "ПолистаЦентре"? – спросил он у инспектора, разговаривавшего с Иса Рака Зарией. – Что там?

Он не скрывал, что имеет доступ к неким каналам информации.

По ним к нему поступило сообщение, что оба задержанные жили в Рио в одной гостинице .

Задержанные понемногу сдавали свои позиции, выдвигали новые версии, теперь уже приближенные к истинным. Иса Рака Зария, потный, словно на съемках, под жаром осветительной аппартатуры, попытался дать всему новое объяснение:

– Я познакомился с Моди Ибрагимом Бари как с земляком в "ПолистаЦентре". Мы проживали в разных номерах, встречал его только за завтраком. Как то разговорились...

– Дальше...

– Через несколько дней после знакомства Моди Ибрагим Бари позвонил мне в номер, попросил отвезти в Нигерию книги...

Один из ФСБшников перехватил инициативу– попросил уточнить:

– Чем он объяснил свою просьбу?

– Книги забыты будто бы другим нашим земляком у стойки администратора гостиницы...

– Потом?

– Я согласился. Взял. И вот результат. В обложках оказался кокаин...

Коржаков мигнул Качану , в руках он держал телекс. Качан в роли инициатора передал бумагу ФСБшнику. Текст телекса подтверждал: Иса Рака Зария и Моди Ибрагима Бари вместе бронировали два места на самолет, следовавший рейсом "Аэрофлота"из Нигерии в Бразилию.

У задержанного опустились руки.

Тем временем в вещах нигерийца среди платежных чеков – на покупку в СанПауло галстука, рубашки и брюк, нашли три других – на приобретение книг – тех самых, что оказались в багаже.

Прокомментировать этот факт Иса Рака Зария не смог.

Успех спецслужб был налицо.

Даже беглый анализ реакций Иса Рака Зарии и его сообщника

свидетельствовал, что ни тот, ни другой сами не являются потребителями наркотиков. У обоих не было заметно признаков наркотического

одурманивания.

В дальнейшем отсутствие хронических признаков наркомании должны были подтвердить судебнопсихиатрические экспертизы. Это означало бы, что нигерийцы имели контакт с кокаином не в связи с его потреблением, а в процессе транспортировки.

"Самые настоящие наркокурьерыпрофессионалы..."

Второй нигериец Моди Ибрагим Бари был более крупной птицей.

Оказалось, что Коржаков имеет и о нем достаточно сведений. По данным Генерального Секретариата Интерпола, Моди Ибрагим Бари четыре года назад уже задерживался за контрабанду в аэропорту "Заветнем"в Бельгии. Тогда при нем находилось больше полутора килограммов кокаина...

ФСБшники и с ними Коржаков переключились на курьера рецидивиста. Действовали они слаженно как профессионалы.

"Волки тоже не сговариваются, кому с какой стороны, под каким

углом нападать... Чувствуют друг друга..."

Качана на время оставили с Иса Рака Зариа и старшим инспектором

контрабандного отдела в ее кабинете. С этого момента он практически

Коржакова уже не видел до самого отбытия из "Шереметьева".

Он включился в гонку и даже смог записать кое-что на свой счет. Виной тому отчасти была симпатичный инспектор. Оставшись с Качаном и наркокурьером, она повела себя сочувственномягко, поженски. Предложила:

– Cafe?

Иса Рака Зария рассеянно кивнул.

Она собралась в пищеблок. Когда Качан полез за бумажником, тактично отвела его руку. Он снова ощутил ее ладонь.

– Вчера зарплату получила...

Качан остался вдвоем с нигерийцем.

В углу негромко работал телевизор. Транслировали концерт популярного

эстрадного певца. Известная звезда эстрады в промокшей от пота робе без устали носилась по сцене.

Качан подошел, уменьшил звук.

В Высшей Школе МВД на улице Академика Волгина он учил английский, как все – спустя рукава. Никто из них не верил, что когданибудь в этой жизни язык им понадобится.

– Ты женат?

Иса Рака Зария понял вопрос.

– Женат. Двое детей...

– Большие?.

Нигериец показал на уровне стола. Потом неожиданно принялся объяснять:

– У меня возникла финансовая проблема... Я обратился за советом к Моди Ибрагиму Бари. – Он вытер потный лоб рукой. – Наши родители были знакомы. Он закончил технический колледж. Работал супервайзером ...У него есть знакомый. Тот взялся помочь. Оплатил мои счета... Пятьдесят тысяч наира.

– Это много?

Три тысячи долларов... За это, он сказал, я должен слетать с другом в Бразилию. Привезти кое-что... Всю подготовку он провел сам, получил заграничные паспорта и визы, сам купил нам билеты...

Ису Рака Зарию угнетали размеры изъя-того у них в багаже. Количество приобретенного кокаина подходило под определение "крупное"...

Качан смог его успокоить.

– Вы покупали в Бразилии, не в России...

Иностранные граждане подлежали ответственности за преступления,

совершенные вне пределов России, лишь в случаях, предусмотренных

международными договорами.

– Между Россией и Бразилий такого договора не существует.

– Правда?! – Для нигерийца это явилось открытием.

– Уголовное преследование по приобретению кокаина в крупных размерах в Бразилии подлежит прекращению...

Нигериец даже повеселел.

Качан не приминул этим воспользоваться: Иса Рака Зария мог знать кого-то из живущих в Москве земляков.

– Может ты видел кого-то из них в Рио...

Иса вспомнил:

– Один человек. Из Ломе. Студент. Он скоро должен прилететь...

– А приметы?

– Ты его узнаешь! Над виском родимое пятно...

– С грузом?

На лице Иса Самба Зария мелькнуло подобие улыбки. Он по

стучал себя по животу.

Качан понял:

"Курьер с кокаиновой начинкой..."

В кабинете уже входили. Коржаков шел последним, он не слышал

их разговор. Больше не говорили.

Коржаков пожал руку Качану, Желтову. Операция удалась.

По ценам "черного рынка" стоимость контрабандно доставленного из Бразилии наркотика составила свыше двух миллионов долларов США. Процент от этой суммы шел фирме-инициатору...

Варсонофьевский был попрежнему пуст. Качан отошел к соседнему зданию – такому же заслуженному пенсионеру столичного градостроительства, как и первое, вошел в темноту. Отсюда он мог наблюдать за подъездом в котором скрылся Карпец.

Мысль его снова переключилась на Коржакова.

"На чем он тогда приехал в "Шереметьево"? – И внезапно вспомнил.

– "Фиат"! Серебристого цвета..."

Он и начальник розыска воздушки Желтов простились с ним у машины.

Коржаков опустил стекло, пригнулся к окну. Над рулем висела какая-то без