Текст книги "Хозяин берега"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Денисову показалось, что он слишком быстро ведёт свою партию, поэтому обязательно что-то упустит.

– Разрешите ваш паспорт.

– Видите ли… Мы переезжаем из Оша, – Дрога замялся. – Документы на прописке. – Он не снял ни перчаток, ни шапки, каждую секунду готовый в путь.

– Запишите данные.

Дрога неловко стащил перчатку.

Денисов подал блокнот:

– Вы служили на флоте?

– А что?

– У вас якорь на руке, как у меня. Отсюда совсем-совсем немного до разговоров о море… «Надвигается шторм»!

– Память детства. Во флоте я не служил. Пехота…

– Вот у Алексея интересная татуировка! – неожиданно вступил в разговор Юрий Николаевич.

Монтажник в углу нахмурился:

– Глупости, – в свободном от волос квадрате лица мелькнули рассерженные глазки.

– А что именно? – заинтересовался Денисов.

– «Не всякому прощай!» – Юрий Николаевич стряхнул пепел. – Я ещё в поезде заметил. Угроза и предостережение… Если б не узнал вас ближе, Алёша, наверное, сто раз подумал бы, прежде чем с вами ссориться… голос его стал вкрадчивым. – Наверное, болезненно было?

Денисов мысленно поздравил себя с тем, что не разговаривал с каждым пассажиром в отдельности, как принято, а собрал всех вместе в маленьком классе.

– Не очень, – монтажник усмехнулся.

– Мода! – Юрий Николаевич – словно заботился о том, чтобы приличные люди, даже попав под пристальные очи закона, беседовали и вели себя подобающим образом. – В своё время, помню, меха носили у подбородка, потом на полах. Скоро, наверное, снова поднимут к шее…

Денисов встал, прошёл от окна к двери: похоже было – с появлением Дроги всё ещё больше запуталось.

– Не помню, кто заметил: особо разительное увидеть на нашей планете невозможно, вертимся в одном и том же круге мод, технических идей. Сами судите! Радиус нашего шарика шесть тысяч километров, – Юрий Николаевич очертил круг сигаретой, – высота величайших гор и глубина впадин не превышает девяти. Девять километров на шесть тысяч! Это же идеальный шар с коэффициентом допустимости первого-второго класса…

Раздался звонок – звонил Сабодаш.

– Только что сообщили… Слышишь меня? Потерпевший скорее всего не выживет. Сейчас он в институте Склифосовского, следователь там.

4

Денисов положил трубку, помолчал. Сообщение дежурного его словно подстегнуло.

– Во что вы играли ночью? – спросил он. – В терц, в дербец, в стос?

В кабинете стало ещё тише. Денисов понял, что не ошибся.

– Банк был велик?

Никто не ответил, но теперь он знал точно: игра шла большая. По словам проводницы, они произнесли имя Катенька. «Катеньками» называли сторублёвые купюры со времени выпуска первых бумажных денег – за портрет Екатерины Великой на ассигнациях.

Денисов подошёл к окну.

Неприметный в темноте вагон напротив наполнялся пассажирами – то в одном, то в другом его конце вспыхивали светлячки сигарет. Портьеры в классе задёрнуты не были, и курившие, должно быть, видели небольшой зал с учебными пособиями в простенках и четверых мужчин, собравшихся здесь в ранний час.

– Так или иначе, придётся об этом говорить… – сказал Денисов.

Звонок раздался совсем некстати. Докладывал младший инспектор:

– Доставили железнодорожные билеты, они оставались в вагоне… Проводница передала.

– Как с моими справками?

– Проверил по адресному…

Денисов наконец положил трубку, повернулся к прибывшим:

– Что за игра? Обычная академическая?

Юрий Николаевич устроился удобнее на стуле, вытянул ноги.

– Бог мой! Я и сам не знаю, что за игра! – он прикрыл веки пальцами. Алексей! В этом вопросе вы наиболее сведущи, от вас всё зло. Вам и карты в руки. Извините за неудачный каламбур.

Монтажник покраснел, не вставая, собрал с подоконника перчатки, сунул в карман.

– Сведущ, может, и больше. Не спорю! А играл меньше вас… – Он вдруг заговорил, быстро выстреливая слова-предложения: – Чудак один. Обучил… Когда в самолёте летели. Из Лабытнанги. Три карты каждому.

Картинки по десять очков, остальные по курсу. У кого больше очков, тот выиграл…

– «Сека», – кивнул Денисов.

– Когда меня перевели к ним в купе, я показал. До этого они в шахматы играли. Дрога загорелся: «По копеечке!» – он говорил о третьем пассажире как об отсутствующем. – Артур играть не хотел. Дрога и его уговорил… Юрий Николаевич засмеялся:

– Мне поначалу везло. Потом проиграл две зарплаты. Бог мой! Пришла удивительная карта – двадцать девять очков! Впервые за игру!

– Кого же ещё невзлюбила… – Денисов искал слово: – Фортуна?

– Артура вначале, – Юрий. Николаевич щелчком сбил пепел с сигареты. Очень нервничал, на каждом кону терял. Я уже подумал, не придётся ли одалживать ему на такси.

– А потом?

– Разыгрался.

– Ещё бы! – вмешался монтажник. – В последней игре такая карта пришла… Сто рублей ставит, триста под партнёра набавляет!

– Под вас? – спросил Денисов.

– Зачем?! У меня было шестнадцать очков. Я сразу от игры отказался.

– В целом вы выиграли, проиграли?

– При своих. Тот, из Лабытнанги, врезал мне в самолёте – сейчас поумнел, – он снова раскинул перчатки на подоконнике. – Артур кольцо с себя снял. Все деньги выложил и эти…

– Чеки, – подсказал Юрий Николаевич.

– По-крупному играли… – Денисов посмотрел на него.

– Куда там!

– А кто сдал карты?

– На последнюю игру? Дрога…

Транзитный пассажир хотел что-то объяснить, но промолчал.

За окном раздалось чёткое постукивание: вагон с компрессором и на этот раз находился под окном учебного класса. Ночевавшем на путях сцеп готовился к отправлению, через секунду-другую в нём должен был разлиться яркий люминесцентный свет.

– Вы не договорили, – Денисов снова обратился к Юрию Николаевичу. – Как закончилась партия?

– Артур и Дрога торговались, – Юрий Николаевич устроился на стуле с комфортом. По-видимому, в нём было сильно развито чувство уюта. – Артуру всю ночь не везло, а здесь… Набавляют и набавляют ставки.

И Дрога и он! Короче, я спасовал, оставил их вначале вдвоём.

– Дальше.

– Карта к товарищу, – он показал на Дрогу, – пришла уникальная тридцать очков. Он показал мне:

«Присоединяетесь?» Что делать? Подумал и согласился!

Аудацес фортуна юват! – Юрий Николаевич рассмеялся. – Судьба помогает смелым! Вот тогда Артур поставил чеки, обручальное кольцо снял. Мы тоже добавили… – Последовала глубокая затяжка, долгое движение сигареты к чехлу и назад. – Вскрыли карты. У нас с Дрогой, как я сказал, тридцать, у Артура… – Юрий Николаевич затянулся. – Тридцать одно. Банк огромный.

И уже к Москве подъезжаем. Пора собираться. Артур сбросил всё в портфель. Остальное вы знаете.

– Та-ак… – Денисов помолчал. – При Артуре оказалась очень крупная сумма, – ему показалось, что он наконец назвал первую посылку. – Вы остались без денег?

– Дрога проиграл много больше!

Молчавший в течение всего разговора хозяйственник сформулировал вторую посылку:

– Но кто мог об этом знать? – Всё время, пока Юрий Николаевич повествовал, Дрога внимательно рассматривал одно и то же пособие, висевшее перед ним, – повороты в строю и в одиночном движении без оружия. – Только мы четверо!

– Оставьте! Вы говорите об игре, а я думаю о наследстве, которое он получил! Помимо Артура могли быть и другие наследники, – Юрий Николаевич махнул рукой. – Они могли прознать о поездке. Кто эти встречающие? Вот вопрос! Скажу о себе: я никуда с вокзала не отлучался. Только к стоянке такси.

– Домой звонили? – спросил Денисов.

Юрий Николаевич снова полез за платком:

– Нет. Обитаю у сына от первого брака… В своё время оставил жене квартиру, обстановку, сейчас фактически на бобах – ни прописки, ни площади.

Это было правдой. Младший инспектор проверил его по адресному бюро: прописанным по Москве он не значился.

– Юрий Николаевич направился к такси, – сказал Денисов. – А Алексей?

– В буфет. Меня и пригласили из буфета.

– А вы? – Денисов повернулся к Дроге. – Попали в медкомнату? – он показал на руку в перчатке. – Что с рукой?

В глазах Дроги мелькнуло удивление, но ответил он спокойно, будто даже обрадовавшись:

– Ушиб. Боль неимоверная.

– Как это произошло?

– В вагоне, – Дрога погладил ушибленную кисть. – Полка была плохо закреплена. Мне руку задело, Артура – по голове…

– Сильно?

– Таблетку брал от головной боли. Проводница дала.

Это тоже было правдой.

– Та-ак… – Денисов прошёлся по кабинету.

Равномерный стук под окнами внезапно прекратился.

В вагонах за окном вспыхнул яркий свет. Первая электричка была готова в путь.

Ночь кончилась.

В класс снова позвонили:

– Обнаружен похожий портфель. Сдан в камеру хранения. Помощник дежурного побудет вместо тебя в классе. Давай срочно!

Было по-прежнему темно, когда Денисов выбежал из отдела.

Рядом с киоском Союзпечати курила молодая женщина. На ней было бежевое пальто, а перчатки и длинные сапоги-чулки – чёрные.

Денисов обратил на неё внимание: «Похоже на цветовую гамму сиамских кошек…» Ближе к закрытому ещё киоску стояли чемоданы и дорожная сумка. За чемоданами сумку было едва видно.

«Забудет», – решил Денисов.

У камеры хранения попыхивал папироской Сабодаш.

– Нашлись твои морячки. На Рижском… Следователь сейчас их допрашивает. Они кое-что видели. Оказывается, Артур зашёл за камеру хранения сам. С портфелем. Только потом появились ещё двое. Сначала один, потом другой.

– Со стороны вокзала?

– С платформы. Сзади… – Сабодаш поджёг потухшую папиросу. – Что у тебя нового?

Денисов рассказал.

– Следователь занят. Ты сам, если что… – он отбросил окурок. Пойдём? Шестое окно, пятая полка.

Пригнувшись, они прошли в «окно», размером не уступавшее двери. Свет внутри был приглушён, ожидавшие их кладовщики в телогрейках и ватных брюках пошли впереди. Камера хранения не отапливалась. По обе стороны прохода тянулись некрашеные деревянные стеллажи, висели связки пластмассовых жетонов.

Пятая полка оказалась в углу. Жёлтый импортный портфель был отгорожен мешками, не сразу бросался в глаза.

– Вы принимали? – спросил Денисов у кладовщика, который стоял ближе других.

– Не, Спирин.

– Сейчас придёт, – сказал Сабодаш. – Выдаёт забытые вещи. Сержант должен ещё пригласить понятых.

Кто-то зажёг свет над проходом, спросил:

– Человек-то жив, товарищ капитан?

– Жив. Состояние тяжёлое.

Послышались голоса.

Всё тот же сержант-первогодок, оказывавшийся всю ночь на подхвате, ввёл двух женщин. Одну Денисов тотчас узнал по бежево-чёрным кошачьим тонам. Сумки при ней не было, в каждой руке она держала по чемодану.

– Оставьте чемоданы у входа, – сказал Денисов.

Женщина поставила вещи.

– Вернитесь к киоску… За сумкой.

Возвратилась она счастливая, притихшая. Вместе с ней вошёл пожилой кладовщик в очках с металлической оправой. Спирин.

– В какое время сдали портфель? – дежурный показал на стеллаж.

Кладовщик поправил очки, повертел приколотую квитанцию:

– После ночного скорого.

– Помните, кто сдавал?

– Столько народу… – похоже, он не хотел ввязываться в историю.

– Жаль.

– Не помню. Истинное слово.

Денисов поставил портфель на стол, ближе к светильнику:

– Осмотрим содержимое. Возражений нет?

– Открывай, – сказал Сабодаш. – Понятые пусть подойдут ближе.

Денисов осмотрел запор:

– Придётся отложить: портфель заперт.

– Погоди, ключ дам, – кладовщик был согласен помочь, но только наименее хлопотливым образом: в кладовой было полно ключей от невостребованных портфелей, чемоданов.

Денисов отказался:

– Кто-то помимо владельца мог пытаться открыть замок. Испортим следы.

– Значит, пока не найдут хозяина, будете в неведении?

– Эксперт вскроет.

Под Дубниковский мост бесшумно скользнула очередная электричка. Прибыл утренний скорый – разгоняя тележки, бежали в конец платформы носильщики. Летом они так же резво боролись бы за место у первого вагона, чтобы успеть отвезти вещи к такси дважды.

Денисов. свернул в зал. Здесь ревели уборочные агрегаты. Зажёгся неоновый призыв «Пользуйтесь автоматическими камерами хранения», который на ночь выключали Влажный мрамор, отмытый уборщицами, казался к утру тёмным и менее торжественным. Денисов поднялся к внутренней справочной, та же девица пригласила его войти.

– Я по поводу вчерашнего звонка…

– Не поймали?

– Припомните, какой голос был у звонившего? Резкий, хриплый?

– Не сказала бы.

– Густой?

– Нет, нет… – она вдруг покраснела. – Как у нового инспектора.

Денисов был разочарован. Новый инспектор, молодой, но уже с брюшком, садился на совещаниях позади всех и молчал, словно набирал в рот воды.

5

– Состав подали на посадку минут за двадцать… – подумав, вспомнил Дрога. – Когда я садился, Артур был в купе.

– О чём зашёл разговор? – спросил Денисов. – Если можете, воспроизведите дословно.

– Ни о чём. «Много людей, толкотня…» По-моему, это Артур сказал. «На осень намечена реконструкция».

«Как муравьи…» – тоже он сравнил. Тут вскоре появился Юрий Николаевич.

– Я поправил Артура: «Скорее не муравьи, а божьи коровки. Муравьи, надо отдать справедливость, быстрее…» – Юрий Николаевич достал сигарету. Артур тогда засмеялся: «Самка божьей коровки оставляет после себя полторы тысячи яиц…» Помните, Дрога? Я после этого осведомился: «Вы – зоолог?» «Нет, – он ответил, – энтомолог».

– Правильно, – транзитный кивнул. – Мы представились. «Все до Москвы? спросил Артур. – Отличное купе подбирается». У вас, Юрий Николаевич, была начатая бутылка виски, мы с Артуром отказались. Я до этого выпил рюмку водки в ресторане, вы угостили женщину, она только пригубила.

– Ну и память! Бог мой! – Юрий Николаевич шутливо поёжился. – Опасный человек…

– А как появился в купе Алексей? – спросил Денисов у Дроги.

– Он ехал в соседнем, сначала пришёл насчёт машины. Я в это время играл с Артуром в шахматы. «Все москвичи? – он спросил. – Магазин «Жигули» далеко от вокзала?» Юрий Николаевич не знал, я – тоже. Артур поинтересовался: «Машина нужна?» У Алексея даже голос вздрогнул: «У меня и деньги с аккредитива сняты…»

– Продолжайте.

– Закончили партию. Я думал, Артур забудет. Смотрю: достал блокнот, стал рисовать. Как доехать, где выйти. С той поры Алексей и прописался у нас, стал обхаживать Артура. За пивом бегал… Когда соседка попросилась в другое купе, к женщинам, Алексей, естественно, остался.

Денисов прошёлся по кабинету:

– Вернёмся чуть назад, Дрога. В день выезда вы разменяли сторублёвую купюру. Задолго до поездки?

– Часа за три.

– В ресторане?

– Я сказал: выпил рюмку водки.

– Билет был уже куплен?

– Билетов не было ещё накануне. С ними вообще тяжело.

– Всё же вам удалось уехать.

– Носильщик достал место.

– Кто-то отказался от поездки?

– Не знаю, он мне сам предложил.

– Почему?

Денисов почувствовал, что классическое расследование, которое он ведёт, не покидая помещение, подходит к концу.

– Что вам сказать? – Дрога пошевелил больной рукой.

– Артур не рассказал, где он купил билет?

– По-моему, в агентстве.

Денисов обернулся к Юрию Николаевичу:

– А как вам повезло?

– Бывший сослуживец по академии… На станции, в товарной конторе, у него сестра.

– А вы, я смотрю, нигде не пропадёте, – неожиданно зло заметил монтажник. – С любым поладите. Везде у вас связи…

Старик вспылил:

– Вас это совсем не касается, молодой человек! Постарайтесь хотя бы внешне выглядеть воспитанным… Нелишне, уверяю, Алексей!

– А что я сказал? Неправду?

– Думайте, прежде чем делать замечания!..

6

Денисов подошёл к окну. Недавние попутчики не спешили найти компромисс, продолжали неумную злую перепалку. Несколько минут, слушая их, Денисов смотрел в окно на спешивших к восьмому пути пассажиров.

– Юрий Николаевич! – он наконец принял решение, отошёл от окна. – Ведь вы и Алексей отлично знаете друг друга. И Артура тоже. Я допускаю даже, что все вы трое живёте в одном доме. В крайнем случае, на одной улице…

Ответом было молчание.

– Я проследил интермедии, которые вы сейчас продолжаете разыгрывать. Эти три маски – «монтажник», «энтомолог», «инженер». Талантливо, честное слово.

Классическая школа шулерства! Чувствуется рука, Юрий Николаевич!

– Шулерства? – старик поперхнулся. Лицо его посерело. – Сейчас же… Слышите? Сейчас же возьмите слова назад. Вы пожалеете! Я проработал в Академии коммунального хозяйства не один год…

Денисов вернулся к столу:

– Было так. Вы трое подыскивали очередную жертву. Ничего стоящего не попадалось. В ресторане вы увидели у Дроги сторублёвую купюру. С билетами было трудно, но у вас имелся лишний. Вы предложили его Дроге через носильщика. – Денисов вынул из конверта железнодорожные билеты: Смотрите, этот обнаружен в одежде Артура, два других передала проводница. Теперь разрешите ваш…

Дрога достал бумажник, Денисов взглянул на билет:

– Покупали в разное время, через разных лиц, Алексей вообще ехал отдельно, а номера идут подряд… Видите?

Все молчали.

За окном раздался равномерный стук: вагон за вагоном тяжело катил по восьмому пути рядом с окном учебного класса.

Денисов раскрыл блокнот:

– Я нашёл ориентировку. «За мошенничество в аэропортах Внуково и Шереметьево разыскиваются… – Денисов позволил себе чуть перевести дух, всю ночь он словно играл тяжёлую турнирную партию, – трое неизвестных.»

Маски шулеров: «метеоролог» – «шахматист», «непрактичен, рассеян»… Маски чуть-чуть подправлены. Судя по всему, «метеоролог» – это Артур. Второй – «рыбак», «молодой парень», «возвращается с промысла с Атлантики», «денег куры не клюют». Это, безусловно, Алексей.

Наконец: «в коротком пальто», «пожилой, манерный», «преподаватель русского языка и литературы…»

– Мерзавцы! – сказал Дрога.

Юрий Николаевич не отреагировал: всё его внимание было сосредоточено на Денисове.

– Сдаюсь, инспектор, – после недолгого молчания он вдруг шутливо поднял руки. – Банк ваш! Я недооценил вас как психолога. Действительно, мы знаем друг друга, отрицать смешно, – Юрий Николаевич достал сигарету. – После того, что произошло, вы не запрещаете мне курить здесь?

– Курите.

– Благодарю, – он щёлкнул зажигалкой. – Вы абсолютно правы во всём… И всё-таки не правы! Дело осложняется тем, что этой ночью мы играли честно, каждый за себя! Так сказать, ради искусства… А это, как известно, не преступление. Артур обыграл всех потому, что класс игры его выше. В «сёке» он – гроссмейстер. А наш друг, – он кивнул на транзитного, – в лучшем случае только разрядник…

– Это точно, – откликнулся из угла Алексей.

– Заметьте: Дрога сам сдал карты в решающей партии! Своею рукой.

– Важно – кто готовил колоду, – Денисов захлопнул блокнот. – Где она, кстати? В пиджаке у Артура я обнаружил кусочек наждачной бумаги…

– Карты у кого-то из них, – сказал Дрога.

– Вы имеете в виду, что бока карт, возможно, обточены? – Юрий Николаевич отложил сигарету, помассировал пальцами набрякшие веки. Вопрос праздный. Колоды этой не существует.

– Исчезла?

– Бог мой! Говоря юридически, нам должны доказать нашу вину, а не мы свою невиновность.

– Следствию потребуется время.

– Таким образом…

– И всё-таки! При последней раздаче вам выпало двадцать девять очков, Артуру тридцать одно и Дроге тридцать. Математическая вероятность такого один случай из пятидесяти тысяч.

Юрий Николаевич кивнул:

– Мне это известно… Заключение Сибирского отделения Академии наук по конкретному уголовному делу.

Знаю. Тем не менее бутерброд всегда падает маслом вниз, – он отвёл руку с сигаретой. – Доказательства, как известно, не имеют заранее установленной силы – так гласит статья семьдесят первая… А выпадение редкого сочетания необязательно должно произойти в конце эксперимента! Считайте, что в сорока девяти тысячах последующих случаев такого больше не будет!..

– Какие мерзавцы! – повторил Дрога.

Юрий Николаевич ткнул пальцем:

– «И его бить кнутом, потому что один обманывай, а другой догадывайся. А не мечися на дешёвое…» При Иване Грозном ещё постановлено…

– Нет уж, увольте! – Дрога усмехнулся. – Не я вас обманывал, а вы меня!

– Вы решили об Артуре: «…непрактичен, рассеян, получил наследство… Отчего же не поживиться»? Я вас насквозь видел!

– «Видели»! Добряк… За что же вы своего партнёра так отделали?! съязвил Дрога.

– То есть?

– Барыши не поделили?

– По-вашему, выходит, мы!.. – Юрий Николаевич вскочил. – Если на то пошло, и не такие суммы брали!

На меня хотите направить, чтобы с себя снять… Н-е-е-т! – он замахал рукой с сигаретой. – Тут из-за денег человеческую жизнь не пожалели! Жадность обуяла…

– Смотря кого!

– Того, кто эти деньги проиграл!

Денисов не дал им продолжать:

– Садитесь. Вернёмся снова назад, – он спрятал в карман блокнот. Когда вы, Дрога, вышли из вагона, Артур говорил про море…

– Ах, это: «Шторм надвигается…» – Дрога отвечал неуверенно.

– И всё? Вы точно помните?

– Мы больше не разговаривали.

– Припомните – дело серьёзное. Я не знаю, останется ли он в живых… Вы пытались. догнать Артура? Говорите! Только честно…

– Честно? – Дрога встал – рядом с таблицей, которую перед этим разглядывал. – Пытался! Не хочу кривить… Конечно, в мыслях у меня ничего такого не было!

Но просто уйти я не мог.

– Вы видели, как Артур шёл по платформе?

– Да.

– Как зашёл за камеру хранения?

– Видел.

– И пошли за ним?

Задай Денисов эти вопросы раньше, вряд ли он узнал бы истину. Для этого понадобились большая часть ночи и утро.

– Нет, я повернул в медкомнату. В конце концов… – Дрога бросил быстрый взгляд в угол. – Я подумал: каждому своя судьба.

– Судьба? Значит, вы кого-то заметили?

Дрога, уже не скрываясь, смотрел на «монтажника»:

– Я догадывался, что это одна шайка, но уверен не был. Около камеры хранения Артур бросился бежать…

– Артур побежал?

– Да. В это время – из толпы пассажиров вынырнул Алексей.

Он замолчал. Прошло несколько быстрых секунд. Денисову не пришлось задавать следующий вопрос.

– Мы ехали все вместе, правильно, – в квадратной рамке прямых волос «монтажника» произошло движение. – Я побежал к камере хранения. Дрога мог видеть…

– Объясните подробно.

– Я должен был делать вид, что ездил покупать машину. Но в действительности деньги были у Артура. Поэтому по крупной я не играл… Когда вышли из поездка, Артур побежал к камере хранения. Я ничего не понял…

Побежал за ним, – он надел перчатки, потом снял, швырнул на подоконник. – Деньги Артура у меня, документы я спрятал… Но Артура я не трогал! Я вообще отказывался от этой поездки! Юрий Николаевич, отказывался? – он обернулся к старику. – Говорил, что завязал?

Юрий Николаевич качнулся на стуле:

– Вы с Артуром сто раз завязывали!

– А вы ловили момент! Приходили, когда я на мели… – он снова подхватил перчатки, сунул в куртку. – Пишите: Артур на спине лежал, когда я появился, а Юрий Николаевич лазал у него по карманам. При любом следователе подтвержу!

– Хочешь сказать, я Артура зашиб? – крикнул Юрий Николаевич фальцетом.

– Не знаю!

– Я?! Который Артуру и тебе как отец? Бог мой!..

– Точно пауки в банке! – заметил Дрога злорадно.

– Что он здесь говорил? – Юрий Николаевич сжал руками виски. – Зашёл за угол здоровый молодой человек, – он обернулся к Денисову, – подбегаю через минуту – повержен ниц, рот открыт – страшно смотреть.

И уже никого. Сбоку в заборе дыра…

– Дальше, – сказал Денисов.

– Я осмотрел портфель, карманы – всё цело. Взять ничего не успели, тут Алёша прибежал.

– Ценности при вас?

– Всё цело. Портфель Алексей сдал в камеру хранения.

– Значит, в справочную звонили…

– Я. А кто же? Бог мой! Из-за этого не уехал с вокзала!

Денисов не заметил, сколько минут они просидели молча: «Новый аспект…»

– Вас не должны были встречать? Это точно?

– Разве только воздушная милиция? – Юрий Николаевич устало потянулся к зажигалке. – Учитывая их телеграмму.

– Но Артур сказал…

– Чтобы отделаться от Дроги… Реникса, чепуха!

Ночь прошла.

Денисов мысленно подвёл итоги. Прослежены обстоятельства, тщательно скрывавшиеся всеми четырьмя пассажирами ночного скорого. И всё же он, Денисов, так ни на йоту и не приблизился к ответу на вопрос: что же произошло с Артуром? Всё, что удалось за ночь, – разоблачить трёх отпетых мошенников.

– Пройдите к дежурному, – Денисов показал Дроге на дверь. – Там можно написать заявление о привлечении их к уголовной ответственности.

– Спасибо, – Дрога простился, волоком подтащил чемодан к порогу. Ничего, если я пришлю за ним носильщика?

– Разрешите вопрос к уходящему? – Юрий Николаевич поспешно щёлкнул зажигалкой. – Простите, Дрога. Вы заинтересованы в вызове в ОБХСС?

Транзитный взялся за дверь.

– ОБХСС соотнесёт сумму сегодняшнего проигрыша с вашим жалованьем за десять лет беспорочной службы…

Честное слово!

– Поберегите ваши советы для себя!

– Вам тогда не придётся самому устраиваться на новом месте! Вам его подберут!

– Оставьте.

– «Сапиенти сат», – говорили римляне. «Умный поймёт». Решайте!

Было совсем светло. В готовом к отправлению составе на восьмом пути осмотрщики постукивали длинными металлическими молоточками.

– Кто из вас последний разговаривал с Артуром? – спросил Денисов, когда Дрога вышел. – Я не имею в виду интермедии насчёт бластом и водомерок…

– Я, – «монтажник» убрал волосы с лица. – Когда поезд подходил к перрону. Я спросил тихо: «Кому из нас прикрывать тебя сзади, Артур? Ведь ты пойдёшь первым…»

– А он?

– Артур? – «монтажник» посмотрел на Юрия Николаевича, как бы предоставляя ему, а не Денисову, инспектору уголовного розыска, первому докопаться до смысла сказанного в ответ Артуром. – Махнул мне рукой: «Пока только зыбь»!

«Артура явно преследовала навязчивая аллегория, – подумал Денисов. Фраза, сказанная Алексею, была логически связана с другой, которую через минуту он повторил на перроне подошедшему Дроге: «Шторм надвигается!»»

– «Зыбь»? – переспросил Юрий Николаевич. – Не спутал? – Казалось, он тоже был озадачен.

– Именно «зыбь».

Денисов понял:

«Тупик. С этого места мне не сдвинуться. Точка.

Ни Алексей, ни Юрий Николаевич ничего больше о судьбе Артура не знают!»

Фрамуги в дежурке были открыты – утром здесь становилось проветрено и чисто. Помощник Сабодаша сидел за телетайпом. Увидев Денисова, он поднял голову:

– Звонили из Шереметьева: за, шулерами выехала опергруппа. Сам начальник уголовного розыска…

– А что Дрога?

– Отказался писать заявление. Сказал, что прощает…

Денисов покачал головой:

– Где он работает? Я не узнал.

Телетайп неожиданно застучал, помощник крикнул, стараясь заглушить шум:

– Что-то связанное с отарами овец, у меня записано!

В горах.

– Дежурный далеко?

– Скоро будет! – громче крикнул помощник. – Что-нибудь передать?

– Надо подробнее расспросить медиков о травме у пострадавшего…

– Что-то новое?

– Пожалуй.

Денисов вышел в коридор. В помещении для дежурного наряда в кресле дремала Тоня. Денисов не стал её будить, налил себе в кружку чаю, подвинул стул. Проводница так и не проснулась.

Было хорошо пить холодный чай, замереть, ощущая своё разом отяжелевшее, жаждущее неподвижности тело.

«На Артура никто не нападал…» – теперь, после утомительной многочасовой беседы с очевидцами, это было совершенно ясно.

Денисов вспомнил пассажира в шляпе, в лёгком плаще не по сезону, каким он увидел Артура по прибытии ночного скорого, между камерой хранения и стоянкой такси. Из последних сил Артур, должно быть, забежал за стоящее на отшибе здание и рухнул, раздирая одежду о какой-то торчащий из стены острый предмет.

В коридоре раздались шаги, дежурный искал его – Ты здесь? Я сейчас говорил с институтом Склифосовского… – Увидев спящую, Сабодаш перешёл на громкий шёпот: – Артур получил травму ещё в поезде, за несколько часов до прибытия в Москву!..

Денисов отставил кружку.

– Лопнул в голове какой-то мелкий сосуд, у меня он записан. И вот кровь всё время скапливалась во внутренней полости, пока не парализовало сознание. Врач объяснил…

– Наверное, оборвавшейся полкой в купе!.. – подумал Денисов вслух.

Характер травмы объяснил и головную боль Артура, и попытку бриться обратной стороной электробритвы – по мере того, как сумеречное состояние сгущалось, захватывая новые участки мозга. И навязчивое представление о надвигающемся шторме.

Денисов налил ещё чаю. Он пил холодный чай и думал: «Просто и замысловато соединены нити событий – конец одной легко принять за начало новой».