Текст книги "Маркус Вольф"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)

ПЛАН МАРШАЛЛА И БЛОКАДА БЕРЛИНА

Двадцать третьего февраля 1948 года представители США, Англии и Франции собрались в Лондоне для обсуждения будущего Германии. Договорились объединить три зоны оккупации, провести денежную реформу и включить западную часть Германии в план Маршалла. Маркус Вольф внимательно следил за поступавшими из Лондона сообщениями – решалась судьба Германии, и не так, как надеялись в Восточном Берлине.

Джордж Кэтлетт Маршалл, государственный секретарь Соединенных Штатов, вошел в историю как автор плана экономического восстановления разрушенной войной Европы на американские деньги.

Всю войну генерал Джордж Маршалл отказывался получать награды, премии, почетные звания, считая это неприличным, когда американцы сражаются и умирают на фронте. 5 июня 1947 года он согласился принять звание почетного доктора в Гарвардском университете. В тот день он произнес речь, которая вошла в историю. Он пообещал оказать европейским странам помощь, чтобы они восстановили свою экономику.

Американская экономика расцвела в годы войны. Объем производства удвоился. В 1945 году на долю Соединенных Штатов приходилась половина мирового промышленного производства, две трети мировых золотых запасов и три четверти инвестиций. Но американцы не горели желанием отдавать свои деньги европейцам. Опасались, что, как и после Первой мировой войны, начнется спад, а вернувшиеся с фронта солдаты останутся без работы. Но Маршалл доказывал, что не будет ни стабильности, ни мира, если не восстановится экономика Европы.

Пятнадцатого декабря 1947 года американский конгресс ассигновал первые полмиллиарда долларов на немедленную помощь Франции, Италии и Австрии. Американские суда с сырьем отправились в Европу. Заводы заработали.

Третьего апреля 1948 года конгресс принял закон о помощи иностранным государствам. За четыре года Соединенные Штаты выделили Европе 17 миллиардов долларов – в виде поставок предметов потребления и безвозмездных субсидий. Кроме того, американцы закупали европейские товары, что было важно для промышленности Старого Света – собственный рынок оставался неплатежеспособным.

Отто Гротеволь жаловался Сталину:

– Пропагандируя план Маршалла, англичане и американцы говорят о помощи, которую будто бы собираются предоставить Германии. Контрагитация нашей партии в этом вопросе не стала действенной вследствие распространенных среди населения иллюзий, связанных с планом Маршалла. В борьбе с планом Маршалла партии пока не удается увлечь за собой широкие массы.

Такого же масштаба экономическая помощь восточной части Германии была для Советского Союза неподъемной. Кроме того, на Западе сохранялась рыночная экономика. А на Востоке шла национализация предприятий.

План Маршалла воспринимался как инструмент холодной войны. В Москве понимали, что щедрая экономическая помощь западной части разрушенной Германии подрывает советские позиции. За тесной экономической интеграцией обычно следует более тесное политическое объединение. Так и произошло. Немцы в западной части Германии связали свою судьбу с западным миром. В конце концов план Маршалла привел к созданию Общего рынка, а затем и Европейского союза.

Двадцатого марта 1948 года Маркус Вольф узнал, что главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии и Главноначальствующий Советской военной администрации в Германии маршал Василий Данилович Соколовский и его политический советник Владимир Семенович Семенов заявили, что не видят смысла продолжать заседание Контрольного совета. Советская делегация демонстративно покинула зал заседаний. На этом попытки совместно управлять оккупированной страной прекратились. 23 марта США, Англия и Франция отказались работать в Контрольном совете для Германии.

Маркус Вольф внимательно следил за новостями, поступавшими из западной части страны. 18 июня 1948 года было объявлено о проведении денежной реформы в западных зонах оккупации. 20 июня появилась новая западная марка. 23 июня США, Англия и Франция объявили, что денежная реформа пройдет и в западных секторах Берлина.

Вольф ждал, каков будет ответ Сталина. Главные события развернулись в Берлине.

В 1945 году Берлин поделили на четыре сектора оккупации. Страны-победительницы договорились, что Большим Берлином будут управлять совместно и все решения принимать единогласно. 11 июля создали Межсоюзную комендатуру Берлина.

Двадцатого октября 1946 года в Берлине прошли муниципальные выборы. Результаты расстроили советских офицеров и восточногерманских коммунистов. СЕПГ получила всего 19,8 процента голосов. Почти половина берлинцев отдала предпочтение социал-демократам – 48,7 процента. Христианско-демократической союз, партия, которая придет к власти в Западной Германии, собрал 22,2 процента.

Председатель Культурбунда, союза художественной и научной интеллигенции, поэт Иоганнес Бехер пришел к Семенову совершенно расстроенный:

– Мы с вами товарищи и можем говорить откровенно. Скажите, каковы перспективы Германии как государства? Немецкая интеллигенция не видит сейчас перспектив…

Владимир Семенов как мог утешал Бехера, говорил, что неудача на выборах – всего лишь результат слабой организационной работы партийных комитетов.

В 1947 году обер-бургомистром Берлина выбрали Эрнста Рейтера. Советские власти его не утвердили. Рейтер был солдатом Первой мировой, в 1916-м попал в плен. Он был тяжело ранен – две пули раздробили ему ногу – и до конца жизни ходил с палочкой. После Октябрьской революции присоединился к большевикам, весной 1918 года его командировали в Поволжье работать среди немцев-колонистов. Потом Рейтер вернулся в Германию и присоединился к коммунистам. Он стал одной из ключевых фигур тогдашнего коммунистического движения. В августе 1921 года его даже избрали генеральным секретарем ЦК КПГ. Но он разочаровался в товарищах по партии и через полгода, в январе 1922 года, был исключен из ее рядов.

Эрнст Рейтер вступил в социал-демократическую партию. 1933 год он встретил на посту бургомистра Магдебурга. Нацисты лишили его должности и посадили. Летом 1935 года отпустили. Он покинул Германию и нашел убежище в Турции… Разумеется, бывший коммунист был неприемлем для Москвы. Так что Рейтер остался бургомистром лишь Западного Берлина.

Советская военная администрация постепенно отделяла восточную часть Берлина от западной. В феврале 1946 года создали первые восемь контрольно-пропускных пунктов. От желающих перейти из одной зоны в другую офицеры войск НКВД требовали предъявить пропуск, выданный советской секцией Бюро межзональных пропусков при Союзном контрольном совете. В 1947 году контрольно-пропускные пункты появились по всей границе советского сектора в Берлине, в 1948-м к советским караулам прибавились немецкие полицейские.

Советский сектор станет столицей Германской Демократической Республики. Западный Берлин хотел быть частью Западной Германии. Но со всех сторон окруженный советскими войсками, Западный Берлин оказался очень уязвимым.

Давление на Западный Берлин началось с того, что прекратились поставки угля. Зима стояла суровая, и тысячи берлинцев попали в больницы. 24 января 1948 года от союзнических военных поездов отцепили вагоны, предназначенные для гражданских пассажиров. Теперь берлинцы уже не могли свободно ездить в западную часть страны.

В марте 1948 года Вильгельм Пик и Отто Гротеволь попросили Сталина удалить союзников из Берлина.

– Давайте общими усилиями попробуем, – откликнулся вождь, – может быть, выгоним.

Семнадцатого апреля Советская военная администрация в Германии доложила Сталину: «Разработанный в соответствии с Вашими указаниями план контрольно-ограничительных мероприятий на коммуникациях Берлина и советской зоны с западными зонами оккупации Германии проводится неуклонно – начиная с 1 апреля, кроме ограничений по воздушному сообщению, которые мы намерены провести позднее».

Двадцать третьего июня союзники ввели западногерманскую марку в качестве законного платежного средства и в Западном Берлине. Маршал Соколовский заявил, что совместное управление Берлином окончено. Прекратилось и сотрудничество в межсоюзной комендатуре Берлина. Военный комендант советского оккупационного сектора больше ничего не обсуждал с западными коллегами.

Двадцать четвертого июня Советская военная администрация в Германии объявила, что прекращается сообщение между Западным Берлином и западными зонами оккупации Германии. Дороги и мост через Эльбу «временно закрыты в связи с ремонтом». На железнодорожной станции Хельмштадт на границе двух зон остановили американские составы. Американские офицеры требовали пропустить их, советские офицеры отвечали: состав не будет пропущен.

Заодно, узнал Вольф, в Западном Берлине отключили электричество. Город остался без света, тепла и продовольствия. Началась блокада Берлина. Это была первая битва холодной войны, первое прямое столкновение Востока и Запада.

Тридцатого ноября 1948 года в восточной части Берлина образовали Временный демократический магистрат. Вольфа не удивило, что обер-бургомистром стал Фридрих Эберт, сын предвоенного президента страны, секретарь ЦК СЕПГ. Так появились Западный Берлин (площадь 481 квадратный километр, население 2 миллиона 146 тысяч человек) и Восточный Берлин (площадь 402 квадратных километра, население 1 миллион 189 тысяч человек).

Сталин был уверен, что Западный Берлин не выдержит блокады и его можно будет присоединить к Восточной Германии. Соединенные Штаты и Англия ограничатся дипломатическими нотами. По словам многолетнего министра иностранных дел Андрея Андреевича Громыко, Сталин решил для себя, что отступит только в том случае, если американцы решатся на настоящую войну.

А воевать было некому. В Западном Берлине, в самой горячей точке мира, под командованием генерала Клея осталась лишь бледная тень той армии, которая участвовала в разгроме нацистской Германии. Америка в рекордные сроки провела демобилизацию и ликвидировала сформированные для Второй мировой войны воинские части. Этого потребовала страна: «Верните ребят домой».

Англия и Соединенные Штаты были в растерянности. Они не хотели воевать из-за Западного Берлина. Но понимали, каковы ставки. «Если Берлин будет оставлен, – писал тогда один американский журналист, – завтра половина населения Европы вступит в коммунистическую партию».

Власти города повторяли:

– Западный Берлин никогда не станет коммунистическим!

Обер-бургомистр Западного Берлина социал-демократ Эрнст Ройтер говорил на митинге:

– Всеми средствами мы будем сопротивляться притязанию на власть тех, кто хочет сделать нас рабами одной партии. В таком рабстве мы жили в рейхе Адольфа Гитлера. С нас хватит. Мы не желаем его возрождения… Сегодня весь мир знает, что именно здесь бьется сердце новой германской демократии… Свобода – смысл всей нашей жизни.

Ройтер обратился к миру:

– Народы мира! Народы Америки, Англии, Франции, Италии! Посмотрите на наш город, и вы поймете, что не можете бросить на произвол судьбы наш город и его жителей. Не имеете права бросить нас на произвол судьбы!

В Вашингтоне в те дни было жарко и влажно. Президент Гарри Трумэн нервничал, чувствовал себя усталым. Ему не нравилось выражение «холодная война». Он предпочитал иное выражение – «война нервов». Газеты были полны слухами о грядущей войне. Генерал Люциус Клей намеревался танками проложить дорогу в Западный Берлин. Клей был человеком с бешеным темпераментом. Как выразился его приятель:

– Он отличный парень, когда расслабится. Проблема в том, что он никогда не расслабляется.

Трумэн сказал «нет» – это уже почти настоящая война. Но подчеркнул:

– Мы остаемся в Берлине.

Генералы-летчики Хэп Арнольд и Кертис Лемей вспомнили, как во время Второй мировой войны они по воздуху через Гималаи доставляли грузы в сражавшийся с японцами Китай. Воздушный мост показался Трумэну идеальным решением. Полеты Сталин запретить не сможет. Сбивать американские самолеты рискнет только в том случае, если хочет настоящей войны.

– Русские хотят войны? – задал вопрос Трумэн.

– Не думаю, – ответил генерал Клей.

Через два дня после начала блокады в Западном Берлине приземлились первые самолеты с продовольствием.

Люциус Клей – вспыльчивый и несдержанный, но деятельный и волевой – организовал воздушный мост и переправлял всё необходимое Западному Берлину военной авиацией. Трумэн первоначально разрешил доставлять в Берлин ежедневно около четырех тысяч тонн продуктов, горючего и промышленного сырья. К зиме это количество возросло до 12 тысяч тонн в день. Кормили два миллиона человек и снабжали их углем, чтобы можно было отапливать жилые дома, больницы и школы. Западные берлинцы получали маленькие пайки. Но никто в городе от голода не умер. Электричество давали несколько часов в день, и хозяйки вставали среди ночи, чтобы на электроплитке сварить что-нибудь на завтра. Трамваи, троллейбусы и поезда метро ходили с большими интервалами и только с шести утра до шести вечера.

Зима была очень холодной. Городские власти взяли на себя – вместе с союзниками – организацию лагеря для молодежи, где прилично кормили. Это был праздник для берлинских подростков.

Американские транспортные самолеты взлетали с аэродрома в Висбадене и садились на аэродроме Темпельхоф в Западном Берлине. Инициативу американцев поддержали англичане и французы. Открыли аэродром Тегель во французской зоне Берлина и аэродром Гатов в английской. Самолеты садились каждые четыре минуты.

Думали, что воздушный мост понадобится на неделю-другую. А он действовал 322 дня – 11 месяцев. Воздушный мост обошелся очень дорого, но явился одной из наиболее смелых и оригинальных акций в холодной войне. На него потребовалось не меньше средств, чем на какую-нибудь локальную войну с применением обычного оружия, однако обошлось без кровопролития. Погибли только несколько летчиков в результате авиакатастроф. Берлинцы были поражены тем, что союзники, для которых немцы еще недавно были врагами, рисковали ради них жизнью.

Американцы сомневались в том, что с помощью воздушного моста они добьются успеха, и эта неуверенность вдохновляла Сталина. Он решил продлить блокаду Берлина в надежде, что Запад не выдержит. Но он недооценил берлинцев и американцев. Напрасно он считал их слюнтяями, которым не хватит мужества, решительности и готовности терпеть лишения. У самого Сталина не выдержали нервы, и он отказался от идеи блокады. 12 мая 1949 года первый грузовик из западной части Германии смог въехать в Западный Берлин. Блокада закончилась.

В Вашингтоне заместитель госсекретаря Дин Ачесон и будущий посол в СССР Чарлз Болен откупорили по этому поводу бутылку шампанского. Многое за эти месяцы переменилось в Западной Европе и Северной Америке. Раньше понятие «мы» для Запада включало и русских. Теперь вместо русских в понятие «мы» вошли немцы.

Даже в момент блокады тысячи восточных берлинцев бежали в западную часть города. Руководство СЕПГ запретило распространять на своей территории западноберлинские и западногерманские газеты и журналы. Но симпатий не приобрело. Весной 1948 года советские товарищи докладывали члену политбюро Андрею Жданову о настроениях восточных немцев: «Морально-политическое состояние населения зоны внушает серьезную тревогу. СЕПГ не является решающей политической силой зоны. Значительная часть населения зоны идет за буржуазными партиями. Влияние СЕПГ не возрастает, а падает».

Немалую часть вины московские проверяющие возложили на Советскую военную администрацию, которая «проводит политику хозяйственного удушения мелкой и средней буржуазии; это создает у мелкой и средней буржуазии настроение неуверенности и растерянности, толкает ее в объятия реакции». Офицеры СВАГ «грубо вмешиваются в дела буржуазных партий, проводят один „дворцовый переворот“ за другим».

ПОЯВЛЯЮТСЯ ДВЕ ГЕРМАНИИ

А в другой части страны шло формирование нового государства. Маркус Вольф следил за происходящим по сообщениям информационных агентств и радиопередачам.

В мае 1949 года американская, британская и французская зоны оккупации объединились в Федеративную Республику Германию. 8 мая Парламентский совет принял проект основного закона нового государства. 11 мая Парламентский совет решил, что временной столицей нового государства станет Бонн. 12 мая конституцию утвердили военные губернаторы трех зон оккупации. 23 мая Основной закон подписали премьер-министры одиннадцати земель, которые вошли в состав ФРГ, и президенты ландтагов.

А 14 августа 1949 года прошли первые выборы в бундестаг. Вольф отметил, что западногерманские коммунисты во главе с Максом Рейманом не добились поддержки избирателей, собрали всего 5,7 процента голосов, хотя партия получила щедрую денежную помощь от Восточной Германии: 1 миллион 300 тысяч марок в 1946 году, четыре с лишним миллиона в 1947-м…

На встрече в Кремле 18 декабря 1948 года руководители Восточной Германии вновь попросили Сталина помочь западногерманским коммунистам. Вильгельм Пик перечислял, что потребуется:

– Нужна бумага.

Сталин согласился:

– Помогать надо. Если потребуется, дадим доллары и бумагу.

Отто Гротеволь добавил:

– Нужно организовать типографию.

Сталин опять же не возражал:

– Это можно сделать. Но нелегально, скрыто, чтобы дать коммунистам возможность показать свою самостоятельность.

Вильгельм Пик равнодушно заметил:

– Обвинения коммунистов в том, что они являются «партией русских», все равно будут продолжаться.

Сталин с ним не согласился и объяснил почему:

– Старая тактика поддержания открытых связей с коммунистами на Западе обернулась против вас, и с этой тактикой надо покончить. Нельзя ли сделать так, чтобы несколько хороших коммунистов вошли в социал-демократическую партию на Западе и отреклись от коммунизма, а затем стали изнутри разлагать социал-демократов? Германские коммунисты слишком открыто ведут борьбу. Старые тевтоны выходили голыми на борьбу с римлянами, но терпели ущерб. Германские коммунисты в этом отношении несколько напоминают тевтонов. Надо маскироваться. Мы имеем дело с такими врагами, когда подобные хитрости допустимы.

Двадцать восьмого декабря политбюро ЦК ВКП(б) выделило коммунистам Западной Германии 200 тысяч американских долларов. Об этом Маркус Вольф знать не мог, сумма держалась в секрете. Но все усилия советского и восточногерманского политбюро не помогли коммунистам в ФРГ. На выборах реально конкурировали две основные партии: социал-демократы и христианские демократы.

Социал-демократов возглавлял пламенный трибун Курт Шумахер. Он был депутатом рейхстага и врагом нацистов. Его посадили в концлагерь Дахау в июле 1933 года. Через десять лет выпустили. На свободе он оставался недолго. После покушения на Гитлера 20 июля 1944 года он вновь был взят под арест. Иногда приходится слышать, что в концлагерях жестоко обращались только с евреями. Дескать, к немцам относились сравнительно прилично. Вот как, по словам свидетеля, выглядел Курт Шумахер, вышедший на свободу после крушения третьего рейха: «Кожа да кости, изможденное лицо выражает муку десяти лет концентрационного лагеря. Зубы выбиты гестаповцами. Плечи опущены, тело тощее, вид чахоточный. Если бы какой-нибудь кинорежиссер захотел явить зрителю воплощенное страдание, более подходящего прототипа ему вряд ли удалось бы найти…»

Но социал-демократы уступили христианским демократам.

Седьмого сентября 1949 года обе палаты Федерального собрания – бундестаг и бундесрат – приступили к работе. 12 сентября избрали первого президента ФРГ – либерала Теодора Хойса, который, как и отец Маркуса Вольфа, родился в Вюртемберге. В Веймарской республике автор диссертации о виноделии и журналист Хойс стал депутатом рейхстага от Немецкой демократической партии, в которую вступили многие либерально настроенные политики. При Гитлере лишился мандата, поскольку все партии, кроме нацистской, были распущены. После войны Теодор Хойс возглавил свободную демократическую партию.

– Меня упрекают в недостатке напористости, – говорил президент Хойс. – На мой взгляд, в последние годы напористости в Германии было хоть отбавляй.

Он считал своим долгом руководствоваться либеральными и культурными традициями Германии, возражал против создания армии и вооружения Западной Германии, хотя и не смог этому помешать. Он пробыл два срока на посту президента. Отказался баллотироваться на третий, чтобы не создавать прецедента.

Пятнадцатого сентября канцлером стал председатель победившего на выборах Христианско-демократического союза Конрад Аденауэр. 20 сентября он сформировал первое правительство Федеративной Республики Германия из тринадцати министров. Маркус Вольф в те дни не предполагал, что очень скоро ему придется приложить невероятные усилия для того, чтобы подобраться поближе к канцлеру ФРГ и найти своих людей в окружении Аденауэра…

«Он высок и величествен, – описывал Аденауэра один из журналистов. – У него большие сильные руки крестьянина и крупное плоское лицо. Изумление вызывает его крепкое здоровье. Через неделю после нашей встречи ему должно было исполниться 77 лет. Он принял меня в своем кабинете без четверти шесть вечера, то есть в конце достаточно утомительного для него дня. Мы уселись – он в кресло с прямой спинкой, а я на мягкую софу».

Аденауэр твердо знал, чего хочет – создать государство, в котором немцам будет комфортно. Хотя бы только западным немцам. ГДР он не признавал, называл «восточной зоной» или просто «зоной».

Как уроженец католической Рейнской области, Аденауэр был противником доминирования протестантской Пруссии. Он хотел создать федеративное государство, в котором Пруссия, Бавария, Рейнская и Рурская области были бы на равных. Рассчитывал укрепить влияние католиков и ослабить власть прусской бюрократии…

Конрад Герман Йозеф Аденауэр родился 5 января 1876 года в семье чиновника, изучал юриспруденцию. В детстве болел туберкулезом, поэтому не служил в армии. В 1906 году он вступил в католическую партию Центра, стал помощником городского главы Кёльна и связал свою судьбу с этим городом. Поднимаясь по служебной лестнице, стал в сентябре 1917 года обер-бургомистром Кёльна.

Он был решительным человеком. Когда в ноябре 1918 года рухнула кайзеровская империя, обер-бургомистр Аденауэр, опасаясь революционной стихии, распорядился вылить в Рейн все городские запасы алкоголя – сто тысяч литров.

После прихода нацистов к власти в марте 1933 года ему пришлось покинуть свой пост. Он поселился с семьей в рейнском городке Рёндорф под Кёльном. У него было трое детей от первого брака и четверо от второго. От участия в движении Сопротивления Аденауэр отказался. Но в 1944 году, после покушения на Гитлера, его арестовало гестапо – хватали скопом всех видных политиков донацистской эпохи. В конце сентября его доставили в гестаповскую тюрьму в Браувейлере около Кёльна. Начальник тюрьмы попросил Аденауэра не кончать жизнь самоубийством, а то у него будут неприятности. Аденауэр удивился: почему начальник тюрьмы считает, что он хочет покончить с собой?

– Вам уже почти семьдесят, – снисходительно объяснил тюремщик, – вам нечего ждать от жизни.

Конрад Аденауэр заверил начальника тюрьмы, что не собирается причинять ему неприятности, хотя и сам не мог предположить, какие сюрпризы преподнесет ему жизнь. Аденауэру повезло: по просьбе сына, служившего в вермахте, в конце ноября его отпустили. А после разгрома третьего рейха оккупационные власти сделали Аденауэра главой городской администрации Кёльна – как человека, не запятнавшего себя сотрудничеством с нацистами.

На встрече христианско-демократических групп в декабре 1945 года в Бад-Годесберге был образован Христианско-демократический союз, ставший одной из крупнейших партий в Западной Германии. Ее постоянный партнер в Баварии называется несколько иначе – Христианско-социальный союз. На выборах обе партии, опиравшиеся на церковь, неизменно выступали вместе. Председателем ХДС избрали Аденауэра.

Недавний пенсионер с неожиданной энергией и страстью вернулся в политику. Конрад Аденауэр, как и многие немцы, пытался понять, почему немецкий народ рухнул в пропасть.

«Уже многие десятилетия, – отвечал он сам себе, – немецкий народ неправильно понимает, что такое власть и какими должны быть отношения личности и государства. Немцы уверились во всесилии государства, в приоритете государства перед всем другим, в том числе перед вечными человеческими ценностями. Наш народ превратил государство в идола и принес в жертву этому идолу личность и ее достоинство».

Уроки из трагического опыта третьего рейха в западной части Германии извлекались правильные: в первую очередь нужны демократия и свобода. Выдающийся немецкий писатель лауреат Нобелевской премии Томас Манн сформулировал задачу так: «Нам нужна европейская Германия, а не германская Европа». Чем более европейской становится Германия, тем лучше живут немцы. А хорошая жизнь – это лучшая прививка от болтовни относительно великой державы.

Обер-бургомистр Западного Берлина Эрнст Рейтер предложил сделать столицей нового государства город Кассель. Социал-демократы предпочитали Франкфурт-на-Майне. Аденауэр выбрал Бонн, сославшись на то, что большие города надо восстанавливать после бомбардировок, а маленький рейнский городок не пострадал.

Маркус Вольф удивился выбору западных немцев. Бонн совершенно не подходил для столицы, и это обстоятельство должно было указывать на ее временный характер. Бонн – маленький городок, провинциальный в хорошем смысле этого слова. Здесь все знали друг друга. Может быть, канцлер просто перенес столицу поближе к собственному дому, чтобы недалеко было ездить на работу? Пройдет совсем немного времени, и Вольф почти полностью сосредоточится на том, чтобы узнать, как ведутся дела в этом небольшом рейнском городке.

У Аденауэра было 24 внука. В свободное время он ухаживал за розами, читал детективы, что-нибудь изобретал. Придумал гриб для штопки носков с подсветкой, тостер с зеркалом, чтобы можно было видеть, поджарился ли уже хлеб…

Федеративная Республика, где люди получали продукты по карточкам, где самой ходовой валютой были американские сигареты, где полиция постоянно устраивала облавы на черном рынке, восстанавливалась с поразительной быстротой.

Западногерманское экономическое чудо представляется чем-то уникальным, неповторимым. Со стороны кажется, что немцы – прирожденные рыночники, торговцы, предприниматели и успех дался им легко и просто. Но это не так. Дискуссии о том, надо ли переходить к рынку, шли в Германии долго и были ожесточенными. Многие при нацистах привыкли к огосударствленной экономике и сопротивлялись рыночной.

Может быть, причина немецкого успеха в щедрой американской помощи?

Конечно, деньги, полученные в рамках плана Маршалла, сыграли важную роль в закупке необходимых товаров для бедствовавшей Германии. Часть американских денег пошла на инвестиции в индустрию. Однако значение американской помощи не надо переоценивать. Эти деньги сыграли роль топлива для локомотива немецкой экономики. Локомотив немцы построили сами.

Летом 1948 года Аверелл Гарриман, бывший посол в Москве, занятый осуществлением плана Маршалла, побывал в Германии. Наведавшись в гости к одной семье в Эссене, он уверенно сказал своему помощнику Вернону Уолтерсу, что Германия обязательно возродится:

– Люди, которые, живя среди развалин, не забывают поставить на стол цветы, всё восстановят.

Немцы, конечно, трудолюбивый народ, но они не хотели работать просто так. Они начали вкалывать, когда появился смысл работать и зарабатывать. Когда в Западной Германии отпустили цены, это было для немцев не меньшим шоком, чем для нас при Егоре Тимуровиче Гайдаре. Но правительство ФРГ отказывалось печатать лишние купюры. Человек, который зарабатывает, должен быть уверен, что государство не отберет у него деньги. А печатание денег без обеспечения, то есть инфляция, – чистой воды ограбление. Социалисты, считал Аденауэр, научились разбираться в финансах ровно настолько, чтобы уметь растрачивать чужие деньги. Немцы увидели, что им платят надежными деньгами, на которые можно купить хороший товар. Это стало сильнейшим стимулом для желания работать много и усердно.

Отцом немецкой экономической реформы называют Людвига Эрхарда, первого министра экономики Западной Германии. Вот еще одна фигура, которая станет предметом пристального изучения Маркуса Вольфа. Впрочем, экономисты и хозяйственники будут интересовать его меньше политиков.

Людвиг Эрхард принадлежал к тем немногим государственным деятелям XX столетия, которые ясно представляли себе, как нужно вывести страну из беды. Ему удалось добиться успеха и насладиться ее плодами при жизни. Он сформулировал знаменитую концепцию социального рыночного хозяйства.

Многие думают, что идеи Людвига Эрхарда – это некий третий путь, сочетание социалистических и капиталистических идей. Ничего подобного! Эрхард считал эффективной лишь рыночную экономику и был уверен, что только рынок позволяет обществу процветать и быть социально справедливым. Единственная задача государства, доказывал Эрхард, – это создавать условия для нормального и успешного предпринимательства. Главное – дать людям возможность работать и зарабатывать.

В 1950 году реальная зарплата в ФРГ достигла предвоенного уровня. Процветание пришло в 1955 году. Холодильники, телевизоры, стиральные машины перестали быть предметом роскоши. Семьи обзаводились автомобилями и ездили отдыхать за границу – в Испанию и Италию.

За экономическими успехами последовали и политические. Положение Западной Германии в Европе укрепилось, после того как наладились отношения между Бонном и Парижем и старая вражда утихла.

Француз Жан Монне начинал в семейном бизнесе – торговал коньяком. В юности он хотел быть боксером, потом дипломатом. После Первой мировой войны работал заместителем генерального секретаря Лиги Наций. Во время Второй мировой, обращаясь к Вашингтону с призывом вступить в войну, он назвал Соединенные Штаты «арсеналом демократии». Жана Монне попросили не повторять это удачное выражение, чтобы его мог использовать президент Франклин Рузвельт.

Целое столетие причиной войн между Францией и Германией был Рурско-рейнский регион с его залежами угля и железной руды, необходимых для военной промышленности. Жану Монне пришла в голову идея: не конфликтовать из-за угля и стали, а создать совместный картель. Это покончит с враждой между Францией и Германией.

Девятого мая 1950 года канцлер Аденауэр получил письмо от французского министра иностранных дел Робера Шумана. Это было описание проекта, получившего название «план Шумана». Министр предлагал объединить каменноугольную, железорудную и металлургическую промышленность обеих стран. В тот же день Шуман изложил свою идею создания Европейского объединения угля и стали публично. Это стало первым шагом к созданию Федерации европейских государств. 9 мая ныне отмечается как День Европы.