Текст книги "Маркус Вольф"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)

В июле 1953 года Соединенные Штаты предложили советскому правительству принять 15 миллионов долларов для снабжения продовольствием жителей ГДР. Москва ответила отказом. Тогда американцы сами организовали раздачу продуктов жителям Восточного Берлина (подробнее см. журнал «Вопросы истории», № 11–12/1999). Раздали в общей сложности восемь миллионов наборов. Хватило почти всем берлинцам. Министерство госбезопасности ГДР организовало антиакцию – раздачу продовольственных пакетов безработным и пенсионерам из Западного Берлина. Но акция успеха не имела.

Жители других городов ГДР ринулись в Берлин «за наборами от Эйзенхауэра». Железнодорожных билетов не хватало. Отдел руководящих органов ЦК СЕПГ докладывал: «Люди штурмуют вагоны, разбивают в них окна, чтоб проникнуть в купе. У касс в очередях стоят целыми семьями и подъездами».

В ночь с 1 на 2 августа прекратили продавать железнодорожные билеты. Запретили движение грузового транспорта и автобусов в направлении Берлина без специальных разрешений. Если при досмотре обнаруживали американский продовольственный набор, отбирали. На заводе «Штейнгутверк» в Йессене началась забастовка – рабочие требовали снять ограничения на поездки в Берлин. В местечке Гросс-Шёнебек женщины блокировали пути и заставили посадить их на берлинский поезд. Тысячи людей собирались на вокзалах, и народная полиция разгоняла их с помощью брандспойтов. 4 августа отдел руководящих органов ЦК СЕПГ сообщил руководству: «В последнее время отношение населения к партии и правительству ухудшилось».

МГБ арестовало всех зачинщиков забастовок и манифестаций. Во время берлинского восстания 1953 года погибли 125 человек; 48 расстреляли по приговору советских судов. Тысячи приговорили к различным срокам заключения.

Начальнику внешней разведки Маркусу Вольфу поручили представить доказательства участия Запада в этих волнениях. Задание было не из простых. Как он сам писал, «мне стало ясно, что разговоры нашего руководства о „фашистской авантюре“ и о „контрреволюционном путче“ были чистой воды отговорками». Тем не менее осенью 1953 года провели ряд процессов против мнимых «западных агентов», устроивших мятеж. Это напугало людей.

До июньского восстания немцам не так легко было выбрать между ГДР и ФРГ. Советские танки, разогнавшие рабочих летом 1953-го, помогли немцам сделать выбор. Характер режима, подавившего силой выступления народа, стал ясен. Но признать это было трудно. А для кого-то и невозможно!

Замечательная писательница Анна Зегерс после прихода нацистов к власти уехала во Францию. Там она написала невероятный по силе антифашистский роман «Седьмой крест», который пользовался огромным успехом. Его перевели в десятках стран. В Голливуде книгу экранизировали.

В 1947 году Анна Зегерс вернулась в Восточную Германию. Казалось, сбылась ее мечта – коммунисты строят на немецкой земле справедливую жизнь. Наверное, она видела, что реальность ГДР не совпадает с ее мечтаниями. Но не позволяла себе никакой критики. Скорее всего, мешали воспоминания о том, как рухнула Веймарская республика – в том числе из-за того, что левые силы бесконечно конфликтовали между собой. Или боялась признаться себе в том, что коммунистическая идея неосуществима?

Анна Зегерс посвятила событиям 17 июня роман «Доверие». Ее симпатии на стороне тех, кто помогает подавить восстание… Возможно, это была попытка доказать самой себе правоту выбора в пользу ГДР. Через много лет ее коллега по Союзу писателей ГДР поэт и эссеист Стефан Хермлин скажет о ней:

– Я всегда знал, что Анна Зегерс в глубине души прячет боль, а под завалами молчания – крик, который никогда и никем не был услышан.

Еще один видный немецкий прозаик, Стефан Гейм, родившийся в Хемнице, когда-то бежал из третьего рейха в Соединенные Штаты. В рядах американской армии он участвовал в высадке союзных войск в Нормандии. Гейм писал по-английски. Его первые романы стали бестселлерами в США. Как коммунист, он резко критиковал политику Вашингтона и в 1952 году перебрался в Восточный Берлин.

Приезд Гейма был невероятным подарком для власти. Ему присудили Национальную премию ГДР. Его книги переводились в Советском Союзе. Но роман «Пять дней в июне» о событиях лета 1953 года запретили. Со временем он стал диссидентом и его исключили из Союза писателей. Но вот что интересно. В отличие от многих партийных чиновников Хайм после крушения ГДР остался верен своим социалистическим идеалам. В 1994 году его избрали депутатом бундестага от Партии демократического социализма, наследницы СЕПГ. Когда депутатам повысили денежное содержание, Стефан Хайм отказался получать деньги за работу в парламенте.

Восстание 1953 года совпало с началом карьеры H. С. Хрущева как руководителя Советского Союза. Никита Сергеевич пришел к выводу, что если не помогать Восточной Германии, социалистическая система там рухнет, а ему придется отвечать за потерю ГДР. Этот опыт во многом определил будущую германскую политику Хрущева.

Жесткая линия ГДР усугубляла раскол Германии и ухудшала климат во время холодной войны. У Москвы и Восточного Берлина были, разумеется, общие цели, но во многих вопросах они расходились. У Советского Союза, как великой державы, были более масштабные интересы. Но политика ГДР вырабатывалась в Восточном Берлине, а не в Москве и часто шла наперекор ее воле.

И США, и СССР видели в своей Германии важнейшего союзника, чьи интересы надо блюсти. Обе сверхдержавы старались доказать, что их Германия сильнее и популярнее.

Отношения Москвы и Восточного Берлина были сложнее, чем принято считать. Это были отношения асимметричной взаимозависимости. В разгар холодной войны Москва и Вашингтон обнаружили, что нуждаются в многочисленных союзниках не только по прагматическим военным и экономическим соображениям. Речь шла о репутации лидера блока. Обе стороны верили в принцип домино: потеря даже одного союзника чревата тяжелыми последствиями для всего блока.

Москва не всегда могла навязать свою волю Восточному Берлину. Полумиллионная группировка советских войск в Германии гарантировала, что восстание вроде того, что произошло в 1953 году, не повторится. Стратегически важное положение ГДР требовало от Советского Союза защищать своего союзника. В ГДР прекрасно сознавали, как они важны для Москвы, поэтому требовали много больше, чем другие социалистические страны, и вели себя куда самостоятельнее. Восточный Берлин по-своему шантажировал Москву, угрожал крахом социализма в стране и требовал помощи. Конечно, ГДР чуть ли не во всем зависела от СССР, но и Советский Союз в определенном смысле зависел от ГДР.

Маркус Вольф, хорошо представлявший себе умонастроения московских товарищей, лучше других знал, в чем корень противоречий. Догматики в Восточном Берлине опасались, что в какой-то момент советские руководители пожертвуют ими ради улучшения отношений с Западом и согласятся на объединение Германии. Побаивались, что Москва потребует менее жесткой, более разумной внутренней политики. А в Москве боялись, что ГДР не выдержит и рухнет, обнажив слабость социализма.

ГЛАВНЫЙ ПРОТИВНИК ГЕНЕРАЛ ГЕЛЕН

Маркус Вольф и его коллеги внимательно следили за переменами, происходившими у советских товарищей. После ареста Берии в июне 1953 года в органы госбезопасности стали набирать людей из партийного аппарата и кадровых военных. 13 марта 1954 года вышел указ Президиума Верховного Совета об образовании Комитета государственной безопасности СССР. Внешняя разведка получила статус Первого главного управления.

Вольфа интересовала личность нового начальника разведки – Александра Семеновича Панюшкина, который служил в пограничных войсках и окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, работал послом в Китае и потом в аппарате ЦК партии. Панюшкину присвоили генеральское звание. Он занимал кабинет № 763 – на седьмом этаже главного здания на Лубянке, где Маркус Вольф побывает не раз, навещая московских коллег.

Тридцатого июня 1954 года ЦК принял постановление «О мерах по усилению разведывательной работы органов государственной безопасности за границей». В нем говорилось о необходимости сконцентрироваться на работе против главного противника – Соединенных Штатов и Англии. Ведомства, имевшие загранпредставительства, получили указание выделить для разведчиков должности прикрытия.

Маркуса Вольфа попросили сосредоточиться на ФРГ.

О своем главном противнике – Рейнхарде Гелене – Вольф прочитал в британской газете «Дейли экспресс». Генерал Гелен был одной из самых загадочных фигур послевоенной Европы. Он играл роль Джеймса Бонда задолго до появления этого киногероя на экране. Носил темные очки, не снимал шляпы, не позволял себя фотографировать. Его настоящая фамилия вслух не произносилась. Даже ближайшим сотрудникам он велел называть себя «господин доктор». Гелен был охвачен манией секретности и устраивал настоящие спектакли. Журналистов привозили к нему на конспиративную квартиру, три раза пересаживая из машины в машину.

В результате нескольких крупных провалов советская разведка утратила свою агентуру на Британских островах и в Северной Америке – в самый разгар холодной войны, когда, пожалуй, более всего нуждалась в реальной информации о внешнем мире. Но открытость политической жизни в демократических странах оставляла достаточно возможностей для анализа, было бы желание разобраться.

Иная ситуация сложилась для Запада, не способного постичь происходящее в Советском Союзе, почти полностью закрытом от внешнего мира. В попытке понять Кремль западные лидеры сделали ставку на спецслужбы.

Сразу после победы над Германией специальные службы стали возвращаться к предвоенному состоянию, что означало сокращение штата и финансирования. Но к 1947 году стало ясно, что заполыхала новая война – холодная. Спрос на разведывательную информацию вырос. Германия оказалась для западных спецслужб единственным окном, через которое можно было засылать агентуру на Восток.

Немецкие железнодорожники получали деньги от британской разведки за сообщения о передвижении поездов в восточной части Германии, о званиях и нашивках офицеров Советской армии, которых они видели. Впрочем, многие агенты-немцы оказались не столь ценными, как надеялись их наниматели. Выяснилось, что один из них, снабжавший британскую разведку данными о советских перевозках по Восточной Германии, просто не существовал. Агента придумал человек, который преспокойно жил в Западной Германии и внимательно читал все газеты и железнодорожные издания. Пришлось резидентуре доложить в Лондон, что пересланная в штаб-квартиру секретная информация не так уж и секретна.

В Германии американские военная и политическая разведки жестко конкурировали. Ревность больше всего мешала сотрудничеству спецслужб. У военных разведчиков было множество преимуществ, в частности потому, что они могли посылать на территорию Восточной Германии легальные миссии. Они искали районы, где советские войска только что проводили маневры. Советские солдаты за неимением туалетной бумаги использовали письма из дома, получаемые с родины газеты, даже какие-то армейские документы.

Сбор этих бумаг позволял не только выуживать серьезную военную информацию, но и сведения о моральном состоянии советских войск. Накладные, записки, дневники позволяли установить серийные номера новой техники, поступавшей на вооружение советских частей. Охота за мусором продолжалась десятилетиями. Иногда шпионаж оказывался грязным делом даже в прямом смысле этого слова.

Британских генералов больше всего интересовало, как заранее узнать о вылете советских бомбардировщиков курсом на Англию. Собирали информацию о расположении и тактике советской системы противовоздушной обороны. Появление самолетов-шпионов приводило ее в действие – радиолокаторы переходили на активный режим, зенитные системы готовились открыть огонь. Все это фиксировалось и изучалось. На британских разведывательных самолетах служили большие экипажи – из десяти операторов, включая трех человек, знающих русский язык.

После войны оккупированная Германия оказалась единственным окном в советскую жизнь. Оно стало шире благодаря перебежчикам из советской зоны и военнопленным, которые возвращались домой и рассказывали, что видели. Они стали едва ли не главным источником информации о происходящем за железным занавесом. Рассказывают, будто по химическому составу привезенного военнопленными самосада установили, что Советский Союз располагает собственными запасами урана и от его импорта больше не зависит. Возможно, поэтому американцы так ценили начальника Федеральной разведывательной службы Рейнхарда Гелена, бывшего генерала вермахта.

Маркус Вольф никогда не разделял этого восхищения. И не потому, что ревновал или завидовал. Он вполне здраво оценивал своего главного противника.

Гелен был человеком крайне честолюбивым и тщеславным. Он считал себя выдающимся разведчиком, хотя никогда не работал, как говорят профессионалы, «в поле», – не был оперативным сотрудником. Но что-то такое в нем сидело, ему хотелось видеть себя настоящим шпионом. Именно поэтому из всех фотографий для книги воспоминаний он выбрал ту, на которой изображен в черных очках.

Гелен, старательный и работоспособный, молодым офицером попал на службу в Генеральный штаб сухопутных сил вермахта и в апреле 1942 года возглавил 12-й отдел – «Иностранные армии Востока», это была фронтовая разведка, занимавшаяся изучением в основном Красной армии. Гелен сам не занимался вербовкой агентуры и сбором разведывательной информации. Но он был умелым организатором.

Задача Гелена состояла в анализе разведданных и прогнозировании действий Красной армии. В штабах армейских частей существовали отделы 1-Ц (получение и анализ информации о противнике). На Восточном фронте они сотрудничали со структурами абвера: штаб «Валли-1» ведал разведкой, «Валли-2» – диверсиями, «Валли-3» – контрразведкой. Каждый вечер разведывательная сводка о действиях советских войск подавалась командованию вермахта. Рано утром ситуация на фронте докладывалась начальнику Генштаба. И примерно раз в месяц отдел «Иностранные армии Востока» готовил подробный доклад с оценкой оперативных замыслов советского командования…

Строго говоря, Гелену и его помощникам похвастаться было нечем, как и другим спецслужбам третьего рейха, работавшим против Советского Союза. Немецким разведчикам не хватало стратегического воображения. В основе анализа лежала убежденность в превосходстве вермахта. Разведчики Гелена не увидели опасности для 6-й армии Фридриха Паулюса попасть в окружение под Сталинградом.

Отчего же после войны Соединенные Штаты поддержали весьма среднего по своим способностям немецкого генерала и позволили ему создать собственную разведывательную службу?

Участники войны поспешили снять мундиры и вернуться к гражданской жизни. В оккупированную Германию приехали молодые американские офицеры, которые в войну не имели доступа к расшифрованным немецким документам и не представляли себе степень некомпетентности разведслужб третьего рейха. А бывшие руководители немецких спецслужб неустанно создавали миф о своих грандиозных успехах, которых в реальности не было. Рейнхард Гелен нисколько не сомневался в своем мастерстве. Его самоуверенность действовала и на других.

Адольф Гитлер недолюбливал разведку и не желал читать разведывательные сводки. Фюрер считал, что в разведке просто нет необходимости: он добивался всего, чего хотел, с помощью вермахта, который одерживал одну победу за другой.

Третий рейх еще существовал, а Гелен уже задумался о своем послевоенном будущем. Он приказал своим подчиненным изъять из архивов важнейшие документы и припрятать их. После разгрома вермахта его задержали американцы и отправили в 12-й армейский следственный отдел в Висбадене.

Это было время отчаяния для западных спецслужб, которые ничего не знали о происходящем по ту сторону железного занавеса. Подполковник военной разведки Джон Рассел Дин-младший доложил в Вашингтон о немецком генерале-разведчике, готовом передать материалы о России и Восточной Европе, собранные нацистской разведкой. Речь шла о генерале Гелене. Чтобы ни русские, ни англичане не потребовали выдать им Гелена, его имя изъяли из списка военнопленных, находившихся в руках американских властей.

После главного Нюрнбергского процесса американцы провели в том же городе еще 12 процессов, посадив на скамью подсудимых 144 крупных нацистских преступника – военных, промышленников, концлагерных врачей, судей и командиров эсэсовских айнзацгрупп. К 1949 году органы военной юстиции США осудили 1800 бывших нацистов, и процессы продолжались. Группу осужденных эсэсовцев повесили в 1951 году, несмотря на протесты некоторых высокопоставленных чиновников ФРГ, которые просили союзников прекратить копаться в прошлом.

Разведывательные операции представляли иное лицо американской политики – во времена холодной войны циничный прагматизм брал верх над соображениями морали и нравственности. Главной задачей было получение информации о Советском Союзе, о ситуации в Восточной Европе и советской зоне оккупации.

Бывших нацистов охотно нанимали не только американские спецслужбы. В 1952 году заместитель министра госбезопасности ГДР Эрих Мильке подписал ориентировку № 21, в которой предписывалось: «Бывших офицеров и унтер-офицеров вермахта, бывших сотрудников гестапо и офицеров абвера рассматривать как подходящих для вербовки лиц».

В 1953 году министр госбезопасности Эрнст Вольвебер отдал приказ о «систематическом учете враждебных элементов из числа бывших офицеров, радистов, активных членов НСДАП с целью выявления из их числа людей, подходящих для подбора в тайные сотрудники и тайные информаторы».

Нужным людям быстро прощали все грехи. Еще в апреле 1948 года на пленуме центрального правления СЕПГ Гротеволь обозначил задачу «создания новой партии, в которую могли бы войти и номинальные нацисты». С разрешения СВАГ появилась национально-демократическая партия Германии, в нее принимали бывших солдат и офицеров вермахта и рядовых членов нацистской партии.

В 1956 году МГБ ГДР получило от советского Комитета госбезопасности досье на немецких пленных, которым разрешили наконец вернуться на родину – в ГДР или в ФРГ. С такими материалами восточногерманские чекисты могли вербовать людей во всей Германии.

Маркус Вольф ставил себе в заслугу, что он чуть ли не единственный раз воспользовался сетью бывших эсэсовцев и сотрудников СД: «Советская разведка действовала в этом отношении гораздо прагматичнее и добивалась более значительных успехов».

В организации Гелена работал Хайнц Фельфе, бывший оберштурмфюрер СС, он же крупный агент советской политической разведки.

Хайнц Фельфе родился 18 марта 1918 года в Дрездене. Когда в сентябре 1939-го началась война, служил в вермахте. В 1941 году образцового нациста взяли в Главное управление имперской безопасности. С августа 1943-го он служил в Шестом управлении РСХА (внешняя разведка) – под началом бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга.

Фельфе ведал агентурной работой в Швейцарии. Проявил служебное рвение: обратился непосредственно к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру с предложением поддержать перспективного исследователя, работавшего над гормональным препаратом, который повышал мужскую потенцию. Внутри рейха, предлагал Фельфе, препарат можно использовать для принудительного лечения гомосексуалистов от преступного порока, а заодно экспортировать препарат в Швейцарию, чтобы заработать валюту.

Оберштурмфюрер СС Фельфе попал в плен к англичанам. Как эсэсовец, служивший в Главном управлении имперской безопасности, он должен был ответить за соучастие в преступлениях, но британцы освободили его уже в октябре 1946 года. В разрушенной Германии Фельфе искал, к кому прислониться. Удивился, когда ему предложили сотрудничать советские офицеры, ведь он бывший эсэсовец. Но вербовщиков его прошлое нисколько не смутило. В 1951 году он стал агентом советской разведки. Ему удалось поступить на службу к Гелену…

Хайнц Фельфе ежемесячно передавал связнику микропленку с документами и получал сначала полторы, а затем две тысячи западногерманских марок. В ноябре 1961 года западные немцы выследили Хайнца Фельфе и арестовали. Им помог бежавший из Польши 4 января 1961 года заместитель начальника военной контрразведки подполковник Михаил Голеневский. Он на такси приехал в американское консульство в Западном Берлине вместе со своей любовницей и попросил для обоих политического убежища. Голеневский передал ЦРУ информацию, которая позволила вычислить Фельфе.

Суд приговорил Хайнца Фельфе к четырнадцати годам тюремного заключения. Он отсидел шесть. Советский КГБ и Министерство госбезопасности ГДР приложили большие усилия для того, чтобы его вызволить. В феврале 1969 года на контрольно-пропускном пункте Херлесхаузен Фельфе обменяли на пойманных за железным занавесом западных разведчиков – 18 западногерманских и трех американских.

К тому времени Рейнхард Гелен ушел в отставку (это произошло весной 1968 года). В БНД его кресло занял другой бывший генерал – Герхард Вессель. В 1945 году, еще будучи подполковником, он сменил Гелена на посту начальника отдела «Иностранные армии Востока»…

В Москве бывшему эсэсовцу Фельфе вручили ордена Красного Знамени и Красной Звезды, присвоили звание почетного сотрудника госбезопасности. В марте 2008 года Хайнцу Фельфе исполнилось 90 лет, с этой датой его поздравила Служба внешней разведки России. Организация ветеранов СВР заявила: «Фельфе по праву относится к той славной плеяде помощников советской внешней разведки, которые на протяжении военных лет и послевоенного противостояния не за страх, а за совесть добывали ценнейшую политическую, военную, научно-техническую и оперативную информацию, считая своим долгом помогать нашей стране, укреплять ее позиции».

Бывший эсэсовец и бывший агент советской разведки встретил свое 90-летие в единой Германии, куда он вернулся после распада Советского Союза.