Текст книги "Метель"

Автор книги: Леонид Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Леонид Леонов
Метель

Разр. ГУРК 20/XII 1939 г. № 603/т/39.

пьеса в 4 действиях

Действующие лица

СТЕПАН СЫРОВАРОВ, директор завода.

КАТЕРИНА, его жена.

ПОРФИРИЙ, его брат.

ЗОЯ, дочь Катерины от первого брака.

МАРФА КАСЬЯНОВНА, слепая, тетка Сыроваровых.

ЛИЗАВЕТА КАСЬЯНОВНА, председательница колхоза, ее сестра.

ЗИНОЧКА, свой человек при Марфе.

ЛОПОТУХИН, человек из бывших.

ВАЛЬКА, его дочь.

САРПИОН ТЕТКИН, ИВАН ТЕТКИН, колхозники, приехали с Лизаветой.

СЕРЕЖА, МАДАЛИ НИЯЗМЕТОВ, товарищи Зои по архитектурному институту.

АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ ПОТАШОВ.

ОСТАЛЬНЫЕ – друзья и подруги Зои.

Действие происходит на периферии в наши дни.

Первое действие

Сыроватая, неопределенного назначения комната у Степана Сыроварова, с низким потолком и теплой кафельной печкой. Отпечаток опрятной бедности лежит на всем. Между стареньким пианино и шкафом – телефонный столик. На стене карта Европы, на столе – накрытая салфеткой еда. За аркой с большой, линялого плюша, занавеской – прихожая. Невысокий порожек и несколько колонок по краю, а за ними стеклянный балкон и в замороженном окне новогодняя вьюжная ночь. Блики печного огня играют на ковре и спинке кресла, где сидит МАРФА КАСЬЯНОВНА. КАТЕРИНА с газетой у настольной лампы. ЗИНОЧКА кроит что-то на краешке стола.

1

КАТЕРИНА(просматривая газету). Тут еще новогодние пожелания. Летчики, артисты… И все.

ЗИНОЧКА. Вы мелкостное-то почитайте, Катерина Андреевна. Теперь самое важное-то мелким почерком печатают.

КАТЕРИНА. Вот главное-то и просмотрела! Портрет Лизаветы Касьяновны и уже с орденом.

МАРФА. Дай-ка сюда. (Она шарит пальцами по газетному листу.) Где это тут, покажи.

КАТЕРИНА (кладя ее руку на фотографию). Здесь, самом уголке. (Зиночке.) Лекарство Марфе Касьяновне пора…

ЗИНОЧКА (с пузырьком из-за плеча Марфы). Двух мужей схоронила, а детишек не нажила. А уж как ей хотелось детишек-то! (И тихо засмеялась. Марфа вопросительно повернула голову.) Колхозники круг ей стоят, и борода у одного. Какие иногда бородатые мужчины попадаются на земле! (И принялась отсчитывать капли в рюмку.)

МАРФА (Катерине, которая отошла к карте). На фабрику к нам, за год как мне в тюрьму садиться, мастер нанялся. Бородища, как у святителя, и в ней губы баранкой. Бывало, как в цех заявится, у Зиночки останов, а то и челнок вовсе выскочит… Замуж тебе надо, Зиночка!

ЗИНОЧКА. Женихи мои уже внуков нянчат. (Ведя счет каплям.) Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… Конечно, твой Данилыч бороды не носил.

МАРФА. А что мой Данилыч!.. В пятом годе неделю в полицейском погребе вместе просидели. (Отдавая газету.) Лизку мне сохрани. В кого она такая неистовая? В роду у нас все строгие, черные. (И провела рукой по седой голове.) Сестру Верку, степанову мать, и в хороводе за монашку принимали. Эх, жить бы тоже женщине-то!

ЗИНОЧКА. Это сыночек, это ее Порфишка доканал.

МАРФА делает резкое движение, шаль соскользнула на пол. КАТЕРИНА подает укоряющие знаки Зиночке.

МАРФА (жестко). Сказано: имени этого не поминай при мне. Он был беглец. Мертвей его нет у меня. (Молчание.) Пошумели бы немножко. Разбили бы что-нибудь. Тишины не хочу…

ЗИНОЧКА. Накличешь. Капли-то выпей, Марфинька.

МАРФА отстраняет ее руку, лекарство проливается на пол.

МАРФА. Каких врагов мы с тобой ломали, Зиночка. Какие грозы над нами совершалися…

ЗИНОЧКА. Ты меня из темноты на свет вывела.

МАРФА…и вот пришел наш длинный вечер, зимний вечер. (Она поднялась. Движение воздуха заставляет ее остановиться. Вошли Сережа и Зоя, румяные с холода и молодые.)

2

ЗОЯ. Это мы с Сережей, Марфа Касьяновна. Елочные украшении принесли.

МАРФА(целуя ее в лоб). И звезду купили?

СЕРЕЖА. Звезду, кило инея и прочие мечты и грезы.

КАТЕРИНА(Зое). К тебе Валька елку украшать пришла.

ЗОЯ. А елки-то и нету.

СЕРЕЖА. Я искал. Вторые сутки метель. Подвоза нет.

ЗОЯ (Сереже). Ты отнеси пока все это Вальке. Мне с мамой поговорить надо.

СЕРЕЖА уходит.

МАРФА. Веди и ты меня куда-нибудь, Зиночка.

Они уходят. ЗОЯ ждет, пока не затихнут их шаги.

3

ЗОЯ. Мама… опять.

КАТЕРИНА. Не забыть: Ниязметов звонил. Спрашивал, купила ли ты елку.

ЗОЯ. Снова раздали анкету: кто, что, когда и почему…

КАТЕРИНА молчит, ее выдают только руки.

Спрашивают про отца.

КАТЕРИНА. Он умер.

ЗОЯ. Я не могу больше лгать, мамочка. Уже столько раз, столько раз… Через это я поступила в институт, стипендию получила, овладела дружбой товарищей. Ведь это все кража, мамочка. (Сквозь слезы.) Мне так совестно, что я такая молодая и уже такая дрянь.

КАТЕРИНА. Все пройдет, Зоя… Зоя! Завтра твоя последняя елка. Будешь устраивать ее для своих детей. Сережа еще не говорил с тобой?

ЗОЯ. Я не хочу красть себе и мужа. Когда-нибудь он скажет мне, что я воровка.

КАТЕРИНА. Все не без пятнышка!.. Только одни таскают его на плечах, а другие прячут за пазухой…

ЗОЯ.…как вошь.

КАТЕРИНА. Детка, пощади меня.

ЗОЯ(дрожа). Я говорю – как вошь!

КАТЕРИНА. Тогда… тогда напиши, что твой отец, Порфирий Сыроваров, бежал с белыми заграницу. У Степана сорвется заграничная командировка. Скажут – скрывал, что брат в эмиграции. А Марфа, если узнает, что ей врали про смерть Порфирия… А это доверие всего города. Она работала вместе… (Шепчет что-то на ухо.) Останешься без диплома, одна, и никто не посмеет даже кивнуть тебе в окошко!

ЗОЯ раздумчиво чертит ногтем по столу.

Холодно на улице?

ЗОЯ. Нет, потеплело. Снег идет. (Покорно.) Хорошо. В котором году он умер?

КАТЕРИНА. В девятнадцатом, от тифа. (И погладила дочь по голове.) Дальше пиши правду: техник, из крестьян. Его дед возил с сыновьями лед в Москву. Пиши, лишнее в анкете не повредит.

ЗОЯ. Какой он был из себя?

КАТЕРИНА. Кто?

ЗОЯ. Ну, этот… Порфирий. Красивый, наглый, хлюст такой, да?.. Чего ты смутилась?

КАТЕРИНА. Он был длиннорукий, неуклюжий, сильный очень. Это тоже в анкете требуется?

ЗОЯ. Нет, это для себя. Не могу же я ненавидеть пустое место. Проклятый, проклятый…

Она сдержалась. В ее руке появляется конверт.

Месяц назад я опять получила от него письмо.

КАТЕРИНА… прочла?

ЗОЯ. Нет. И, знаешь, оказывается – нет места на земле, куда можно спрятать такую маленькую вещь.

КАТЕРИНА. Дай мне… на марку взглянуть.

ЗОЯ(отдавая). Марка заграничная.

КАТЕРИНА вертит письмо у лампы. Потом мать и дочь смотрят в глаза друг другу.

КАТЕРИНА. Спрячем это в огонь, дочка, непрочитанным.

ЗОЯ. Спрячем, мама. (Она бросает письмо в огонь. Звонок в прихожей.)

КАТЕРИНА(тихо). Побей его прутом… пепел. Хорошенько.

ЗОЯ исполняет приказание. ЗИНОЧКА проходит открывать дверь.

Вытри глаза, чтобы Сережа не заметил. И привыкай к жизни.

ЗОЯ. Я уже привыкаю, мама.

Вернулся СТЕПАН . Бросив портфель на диван, оп протянул руки ЗОЕ . Та опустила голову.

4

СТЕПАН. Иди, взгляни, что тебе Ниязметов притащил. А глаза заплаканы!

ЗОЯ. Я только что с улицы пришла, Степан Петрович.

СТЕПАН. Благополучие дома измеряется количеством проливаемых там женских слез.

ЗОЯ. Читаете просветительные доклады, а дома говорите такие скользкие вещи.

Пожав плечами, СТЕПАН перевел взгляд на Катерину.

КАТЕРИНА. Будь справедлива к Степану, Зоя… хотя бы за его заботы о нас.

ЗОЯ. Хорошо, мама. (Отдернув занавеску.) Мадали… вы с ума сошли, Мадали!.. Мама… (В дверь.) Сережа, Валька, смотрите, какая к нам елка пришла.

КАТЕРИНА уходит, СТЕПАН несет за нею какую-то покупку. НИЯЗМЕТОВ втаскивает в комнату огромную елку. ЗОЯ трогает ее тяжелые ветки.

5

НИЯЗМЕТОВ. Два часа выбирал. Вам нравится? (Почти монотонно.) Я люблю вас, Зоя.

ЗОЯ. Вы милый, удивительно милый, Мадали!.. Где же ты, Сережа?

Влетает ВАЛЬКА, секунду спустя – СЕРЕЖА.

ВАЛЬКА. О-ля-ля, какая! Из нее шубу можно сшить…

ЗОЯ. Сережа, поблагодари же Мадали.

СЕРЕЖА(роясь в кармане). Сколько ты заплатил за эту елку?

НИЯЗМЕТОВ. У меня уже покупали ее по дороге. Я сказал, что здесь мне больше дадут.

СЕРЕЖА(с деньгами в руках). Я спрашиваю, Мадали, сколько ты заплатил за елку.

ЗОЯ. Наверно безумная цена.

НИЯЗМЕТОВ. Я ходил за город. Я рубил ее сам.

ВАЛЬКА. Так ведь метель же. Даже домов не видно.

НИЯЗМЕТОВ. У нас на Памире тоже бывает метель.

СЕРЕЖА. Елка вполне приличная. Сколько ты хочешь получить за нее?

ЗОЯ. Перестань, Сережа!

НИЯЗМЕТОВ(сдержанно). Я лучше домой пойду.

СЕРЕЖА. Ты назови цифру, не стесняйся!

НИЯЗМЕТОВ(слегка акцентируя от волнения). Если хочешь узнать цену подарка любимой девушке, выйдем немножко. Я назову ее тебе… там.

Он повернулся и ушел. ВАЛЬКА даже зажмурилась от страха.

6

СЕРЕЖА. Ужасный чудак.

ЗОЯ. Немедленно догнать и извиниться.

СЕРЕЖА. Не ставь меня в фальшивое положение, Зоя…

Она закусила губку. Он потоптался и ушел. Вернулся СТЕПАН , вытирает руки полотенцем.

ВАЛЬКА(Зое). Тащи пока елку, я приду через минутку

ЗОЯ уходит с елкой. ВАЛЬКА прикрывает за нею дверь.

7

ВАЛЬКА. Поругались, чудаки! (И махнула рукой.) Степан Петрович, у меня к вам есть одна жуткая тайна…

СТЕПАН. Давайте. Обожаю всякие тайны.

ВАЛЬКА. Даже боюсь говорить. Только абсолютно между нами: я все, все про вас знаю…

СТЕПАН слушает, прищурясь, Валькину скороговорку.

…и что вы женились на жене покойного брата, чтобы ей и Зойке было хорошо. И что вы от дачи отказались. И про ревизора знаю, который приехал ваш завод обследовать. Только вы на Карякину наплюйте. Она хоть и грозится рассказать про вас, ей все равно никто не поверит. О-ля-ля, ревизоры дураки не бывают. Я сама в ревизионной комиссии состою!

СТЕПАН. Это вам отец… Лопотухин, что ли рассказывал?

ВАЛЬКА. Нет, а просто у меня жуткий нюх. (Вполголоса.) И знаю, что вы отцу… помогаете. Вы жутко добрый, и все, все вас обожают. И я тоже. Но вы не бойтесь, я не как женщина вас люблю. Как женщина я никого еще не любила. Только абсолютно между нами: даже Ваську Жаворонкова!

СТЕПАН. Да вы сядьте рядком. Чего вы все прыгаете, Валя?

ВАЛЬКА. Жутко волнуюсь. (Присев возле.) Мне так стыдно перед вами за Лопотухина. Вы сами бедный, а он на ваши деньги… Миленький, ведь он уже без передышки пьет. Вчера опять припадок был.

СТЕПАН. А вы отберите у него шубу и не выпускайте никуда.

ВАЛЬКА. Не повезло мне на папке (Отвернувшись.) Я его разлюбила еще, когда мама умерла. В нем и тогда эта змея сидела.

СТЕПАН. Какая змея, Валя?

ВАЛЬКА. Ну… тайна эта. Вот он ее и поит водкой, чтобы не шевелилась. Третьего дня, только абсолютно между нами, Васька Жаворонков меня на машине катал. Жутко обожаю машину… Вернулась, а он уже напомадился. Лопотухин, и штуки разные орет.

СТЕПАН(вкрадчиво). Это какие штуки, Валя?

Голос Зои: «Валя».

ВАЛЬКА. Зойка зовет. Ой, нам еще работы-ы!

СТЕПАН придержал ее возле себя.

Ну, всякие… про вас. А у нас жуткий сосед по комнате. Коридор-то общий!… Табуретку поставит у двери и слушает, как в театре. Всегда за порожком свеженькие окурочки лежат. (Озабоченно.) Да говорят еще, что теперь через электрическую лампочку подслушивать научились… верно это, а? Миленький, не давайте ему денег. Уж я сама немножко зарабатываю. Я ведь жуткая работяга. А на мои-то он не посмеет пить.

СТЕПАН. Я поговорю с ним, Валя.

ВАЛЬКА. Хорошо бы накричать на него. Только вы безвольный, не сумеете.

СТЕПАН. Ладно, и накричу.

ВАЛЬКА. Как странно вы смотрите на меня. (Оглядывая себя всю.) У меня что-нибудь сбилось, а?

СТЕПАН. Вы очень хорошенькая стали, Валя.

Она отступает в дверь под его взглядом. СТЕПАН обернулся, когда КАТЕРИНА позади него поставила чайник на стол.

8

СТЕПАН(с маленьким раздражением). Пить хочу. Куда ты пропала?

КАТЕРИНА(за занавеской. Иронически). Не хотела тебе мешать.

Он взглянул на нее с улыбкой. КАТЕРИНА снимает салфетку с тарелок. Там хлеб и яйца.

Ужинай. Что с твоей командировкой?

СТЕПАН. Послезавтра получаю заграничный паспорт. (Он разбивает яйцо.) Будь добра соль.

КАТЕРИНА(подавая солонку.) Этот ревизор еще не вызывал тебя?

СТЕПАН. И даже личного дела моего не затребовал.

КАТЕРИНА. Какая-то вьюга поднялась вокруг тебя… и в ней хари, хари какие-то!

СТЕПАН. Ничего, она утихнет.

КАТЕРИНА. Ты слишком спокоен, Степан, Я бы ночей не спала на твоем месте. Кричи, в кровь дерись за свое честное имя!.. Слушай, может быть мне самой сходить к нему? Я объясню ему эту клевету. Я тебя давно знаю. Ты никогда ничего лишнего не подписывал, не шумел, был всегда осторожен…

СТЕПАН. Не советую, Катя. Тебе не поверят. Все-таки, ты была женой и Порфирия.

КАТЕРИНА. Ты прав… Эта Карякина была у него?

СТЕПАН. Неизвестно. В глаза бы ему заглянуть! Эти люди не умеют таиться. Но самому туда отправиться – глупо, к себе приглашать – не поедет. Кстати, знаешь, кто этот приезжий контролер? Андрей Данилович Поташов, марфин приятель.

Телефонный звонок, КАТЕРИНА берет трубку.

КАТЕРИНА. Да, только что вернулся. Сейчас подойдет. (Мужу.) Из обкома.

СТЕПАН(у телефона). Слушаю. А, Вася! Давай… Ах, вот как… когда? У нее же на квартире? (Оживляясь.) Я же намекал тебе, что не так просто с Карякиной. Имей в виду, когда-то она была переводчицей в торгпредстве. Уж, конечно, нас, мужицких детей, языкам не обучали. Разумеется!.. А что-нибудь интересное нашли?.. Положил трубку. (Возвращается к столу.) У Карякиной сегодня утром арестован сын. (С упреком.) Яйца опять крутые вышли…

КАТЕРИНА. Зиночка варила. Я сама недавно с работы вернулась. (Степан ест. Катерина села на диван. Над головой у нее карта. Где-то ветерок повыл.) Скажи, Аликанте – это в Испании?

СТЕПАН. Да. Между прочим – родина отличного вина. Кроме того, насколько помнится, там были большие бои. А что?

КАТЕРИНА. Нет, просто так. (Молчание.) А Валька очень похорошела, правда?

Вторично уловив знакомую нотку в ее голосе, СТЕПАН идет к ней.

Не трогай Вальку, Степан. Я прошу тебя. Не порть ей жизни.

СТЕПАН. Что это, ревность?.. Имей юмор, Катя. Уже два года ты не жена мне.

КАТЕРИНА. С тех пор, как узнала, что Порфирий жив. Зачем ты солгал мне тогда, что он убит на границе!

СТЕПАН. Я так… хотел тебя.

КАТЕРИНА. Хоте-ел… Меня любили только раз, и этот человек далеко. (Отводя его руку.) Не надо.

СТЕПАН. Ты сегодня такая же, какой я тебя увидел в первый раз. Все равно, Катя… Порфирий не вернется. Это прочнее плиты могильной. (Тихо.) Приходи ко мне сегодня ночью. И похороним его еще раз!

Она отрицательно качает головой. Стук в прихожей. Они прислушиваются. Жена уходит, задернув за собой занавеску. СТЕПАН с улыбкой поднимает с полу шаль Марфы. Слышен голос КАТЕРИНЫ : «Раздевайтесь, Степан будет очень рад». Она возвращается.

КАТЕРИНА. Там к тебе твой клоп пришел. Ну, Лопотухин.

СТЕПАН. Но сегодня только тридцатое!

КАТЕРИНА. Ничего не знаю. Я выйду, Степан. Мне гадко его видеть. (Она уходит.)

СТЕПАН(вдогонку ей). Настрой Марфу на воспоминанья о Поташове!

Она ушла. СТЕПАН успевает взять с подоконника и поставить на стол початую бутылку водки. Рюмка – Марфы Касьяновны. В складках занавески появляется оплывшее, белесое лицо Лопотухина. У него высокий двуярусный лоб, мало волос, крупное и сырое тело. Без единого слова он обводит комнату взглядом.

9

ЛОПОТУХИН. Чемоданов не видать. Значит наврали.

Он входит, кидает в кресло шубу с огромным, клочковатого меха, воротником. Шапку торчмя ставит на стол. СТЕПАН неподвижен.

Там шубка валькина на вешалке висит. Вальки боюсь… ходить к тебе запретила. (Он садится, потягивает из дивана торчащую пружину, подмигивает.) Умница, ты даже из карандаша выстрелишь. И на эту кривую штуку ты надеешься подцепить Поташова?.. Что это у тебя, водка? Так и знал.

СТЕПАН молчит, скрестив руки на груди.

То, о чем ты молчишь, давно известно мне. Скоро заграницу уплываешь!

СТЕПАН. Паспорт будет готов недели через три.

ЛОПОТУХИН. Х-ха, притворяется, что водку пьет. (Нюхая рюмку.) Фу… рюмка лекарством пахнет. Хо-хо, и бутылка та же, что в прошлый раз.

СТЕПАН. Бутылка другая.

ЛОПОТУХИН. Все врешь! Я на ярлыке в прошлый раз отметку сделал. Для меня держишь, мошенник? Точи его, точи, подрубай Лопотухина!

СТЕПАН(спокойно, убирая бутылку). Если вас, Никон Васильевич, ежедневно поить серной кислотой, то может быть через полгода…

ЛОПОТУХИН(мешая кашель со смехом). Х-хо, слову место! (Про бутылку.) Отдай сюда. Я, брат, медный. (Ударив себя в грудь.) Слышишь, гудит, как колокол. У меня мамаша была – калоши на сорок пятый номер носила. Что ты сказал?.. ничего? То-то. (Держа рюмку на весу, он обливает ее водкой, брезгливо нюхает и берет стакан.) И надолго едешь?

СТЕПАН. Месяца на два… если вообще поездки не отменят.

ЛОПОТУХИН. Я бы тебя не пустил. Тихий, цепкий, жадный… одному, скажем, только габардиновых штанов для счастья нехватает, а тебе и мира мало. Тут тебе корешки пустить некуда, а там приволье, в масть попадешь.

СТЕПАН. Смотрите, я раскаюсь в моей доброте к вам, Никон Васильевич.

ЛОПОТУХИН(забавляясь). Честолюб, Сарданапал… а молодые-то и обскакали Сарданапала. Но Порфишка потверже тебя будет. (Он выпил водку, взял яйцо, содрогнулся почему-то и откатил прочь. Яйцо упало на пол.) А как же… я?

СТЕПАН. Вы получите за два месяца вперед, Никон Васильевич.

ЛОПОТУХИН. Три!

СТЕПАН. Жена доплатит вам, если я запоздаю на неделю.

ЛОПОТУХИН. Не скупись, проповедник!.. И привезешь мне халат турецкий с лиловыми кистями. Запиши!… Во-вторых, бинокль, большой.

СТЕПАН. Бинокль-то вам зачем, Никон Васильевич?

ЛОПОТУХИН. В окна люблю по ночам глядеть. Такие спектакли бывают… х-ха! Ну, и Вальке… чулочки. Мало ценишь меня. (Оглянувшись.) У Карякиной-то сын взят. И знаешь, как это я его ухитрился?..

СТЕПАН молчит.

Письмо ему послал. Такое. Кому надо, те прочтут. А места подо всеми склизкие… Поинтересуйся, идол, смысл-то в этом какой!

СТЕПАН. Мне это совсем не интересно, Никон Васильевич!

ЛОПОТУХИН. Домичек ее наискосок стоит. Зашел давеча – одна сидит, седая, растрепанная. Ну, обрадовалась мне. Я, кричит, отомщу им. Я ничего не скажу им про Сыроварова. Смекаешь теперь? (И, посмеявшись, он наливает себе в стакан.)

СТЕПАН. А подлые вы вещи творите… если только не выдумываете их в пьяном виде, Лопотухин.

Отодвинув стакан, ЛОПОТУХИН смеется и так же внезапно умолкает.

Что будет, если они узнают о ваших проделках?

ЛОПОТУХИН. Ну, все врешь… откуда им узнать?

СТЕПАН. От вас и узнают, Лопотухин, треплетесь не в меру. А каждая дверь – это большое ухо. (Жестко.) А если не вы, так я. Грехи мои невелики. Возможно, я и покаюсь в них еще до отъезда. Слишком противно мне видеть ваше толстое лицо, Никон Васильевич.

ЛОПОТУХИН(отмахиваясь руками). Ну, ну… А меня куда?

СТЕПАН. С вами будет другой разговор. Вы бывший учитель гимназии. (Все повышая голос.) Вы обучали дворянских недорослей, которые потом шли с винтовкой против нас. Они поступали к вам детьми, а выходили юнкерами… Все. Теперь убирайтесь, Лопотухин!

ЛОПОТУХИН. Извини, Степан Петрович, если… старик я.

10

КАТЕРИНА(войдя). Марфа Касьяновна сейчас придет.

ЛОПОТУХИН(все еще держась за сердце). Напутал-то как, шутник… даже сердце упало. (Катерине, которая подняла с полу яйцо.) Это я нашалил, извините, Катерина Андреевна.

СТЕПАН. Я уже сказал: до свиданья, Никон Васильевич.

ЛОПОТУХИН(Катерине). Глядите на него… это великий артист. Какая слава ждет его там. Он еще себя покажет в натуральную величину!

СТЕПАН молча выкидывает его шапку в прихожую. ЛОПОТУХИН уходит.

11

КАТЕРИНА. Ты не слишком вольно с ним?

СТЕПАН. Эта скрипка требует железного смычка. Марфу подготовила?

КАТЕРИНА. Я только намекнула ей, что, может быть, Поташов приедет в город. Она заволновалась и… Какая это красивая старуха, Степан!

СТЕПАН делает знак, чтобы она замолчала. ЗИНОЧКА вводит МАРФУ. СТЕПАН достал из портфеля коробку конфет.

12

СТЕПАН. Любимых твоих, кофейных, принес тебе, Касьяновна.

МАРФА. Балуешь ты меня, Степушка. Не слыхать тебя давно. На заводе-то управляешься?

СТЕПАН. Сто четыре, Касьяновна, и досрочно. (Ведя ее к креслу.) Уж посиди с нами, соскучился.

По его знаку КАТЕРИНА подает ему шаль. Он заботливо укрывает ею плечи Марфы.

МАРФА. Что вы меня, право, как дворянскую собачонку, все в суконце кутаете.

СТЕПАН(про шаль). Отличный товар делали. И где ты такую достала, Касьяновна?

МАРФА. Где! Нашла. В лесу на дереве висела.

ЗИНОЧКА(с табуретки, закрывая печные вьюшки). Это все Поташов ей. То, бывало, апельсинов сотенку, то миндалю ящик из Ташкента прислал. А то, вот, шаль.

МАРФА улыбается, незрячими глазами уставясь перед собою.

КАТЕРИНА. Не грех бы ему и навестить вас по старой памяти.

ЗИНОЧКА. Он из ссылки-то заграницу уехал, она на фабрике народ поднимала. Потом сразу Фрунзе его к себе позвал. В восемнадцатом на Тихорецкой поездами встренулись. Мы подарки наших, ивановских, отвозили. Постояли секундочку. «Что, Данилыч?» – «Да ничего, Марфинька…» А уж звонки, и в бока толкают. «Тьфу, береги-ись!» Только и было ихней свиданки.

МАРФА. Другого-то разговору нет у вас?

ЗИНОЧКА. Так и покружились в карусели. Видно, а не догонишь.

СТЕПАН. Могли и вместе кружиться. Партия приняла бы в расчет… вашу дружбу.

ЗИНОЧКА. Он ли ее не искал. Мы его со следу сбили, прятались мы (показывая на глаза). Она в ту пору… заболела немножко.

МАРФА(иронически). И все-то ты знаешь, Зиночка, во всем разбираешься

СТЕПАН. Кстати, этого Поташова не Андрей Данилычем звали?

МАРФА насторожилась.

Я к тому – не тот ли это Поташов, что в город к нам приехал.

МАРФА (еле слышно). Давно он приехал-то?

СТЕПАН. Да уж несколько дней. Дела у него какие-то… Ну, спать пора. Завтра у меня совещание с утра.

Но он не уходит, он пристально смотрит на Марфу, он ждет.

МАРФА. Ты ступай пока, Зиночка, кровати приготовь.

ЗИНОЧКА уходит.

13

МАРФА (не зная с чего начать). О чем это я попросить тебя собралась, Степушка?.. Да! Достал бы ты полсапожки Зиночке. Обтрепалась она со мною.

СТЕПАН. Завтра же достану. (Катерине.) Напомни с утра.

МАРФА. Степушка… и неловко мне, а надо бы Поташова-то позвать. Старики мы, к земле клонимся.

КАТЕРИНА. Но как это сделать? Зовите его завтра на елку. Что же ты молчишь, Степан?

СТЕПАН. Не уверен, поедет ли. У большого человека время всегда маленькое.

МАРФА (усмехнувшись). Это Данилыч-то не поедет?

СТЕПАН. Тогда позвони ему сама. Он остановился… (Листая записную книжку.) Думаю, с заседания он уже вернулся… Вот! Гостиница «Красная Фантазия», номер сорок два.

КАТЕРИНА заранее выдвигает столик с аппаратом. СТЕПАН помогает МАРФЕ добраться до стула.

Здесь не оступись, Касьяновна.

МАРФА (положив руку па рычаг). Только уходите, все уходите. Сейчас я его попугаю. Сорок два, не забыть…

СЫРОВАРОВЫ уходят, но СТЕПАН тотчас бесшумно возвращается и становится у телефонной розетки. Напрасно КАТЕРИНА жестами зовет его назад.

14

МАРФА (в трубку). Фантазию дайте. Уж не знаю, как вы ее теперь покрасили. Сорок два, соедините. Это сорок два? Мне Поташова нужно. Это вы, Андрей Данилович? Здравствуйте. А с вами говорит молодая красивая женщина. Не серчай, Данилыч, это Марфа говорит. Ну да, живая… Не разбудила я тебя? (Смеясь.) Не-ет, старенькая стала, меня уж на колесиках катают. (Стуча по рычагу.) Данилыч, Данилыч… не слыхать тебя… Куда же ты пропал, Данилыч? А-а, закуривал. А приезжай, посмотришь. Да хоть завтра, новый год встречать. Ты запиши. Пушкинская, десять. Живу я теперь на хлебах у племянника моего…

СТЕПАН выдергивает вилку из розетки. МАРФА не замечает.

…у Степана Сыроварова. Сестры Верки сын. Данилыч, да где же ты, Данилыч?

Выжидая, когда Поташов снова вернется, она кладет трубку на столик. СТЕПАН неслышно перекладывает ее на рычаг. МАРФА наощупь ищет трубку и находит ее на аппарате.

Кто тут? Кто тут был?.. Кто это со старухой шутит?

Она встает, движется на Степана, выставив руки перед собою. СТЕПАН пятится и скрывается из комнаты. Руки МАРФЫ скользят по стене и плюшу занавески. Падает и разбивается горшок с цветком.

Глаза мои… Что же вы, глаза мои, не видите!

15

ЗИНОЧКА вошла с ворохом мороженого белья.

ЗИНОЧКА. С кем ты тут, Марфинька? (Про осколки.) В кого это кидалась-то?

МАРФА. И сама не знаю, в кого. Холод-то от тебя идет…

ЗИНОЧКА (сложив белье на стол). За бельем на чердак я бегала.

МАРФА. А!.. Что на дворе-то?

ЗИНОЧКА. Метель, Марфинька. Зима приплясывает.

МАРФА. Слыхала?.. Данилыч завтра к нам приедет.

ЗИНОЧКА. И ни к чему. Только сердце бередить. Все вы такие: три сестры, три ветра.

МАРФА. Не ворчи. Повидаемся, потом все по-твоему будет. (Положив ей руки на плечи.) Повела бы ты меня, Зиночка, куда-нибудь в снег… на незнакомую улицу погулять!

ЗИНОЧКА (отряхнув с себя ее руки). Что ты, Чапай, что ли? Уж все старушки спят.

МАРФА. Платье мне на завтра самое черное, какое найдется, из укладки достань. И косынку веркину, праздничную…

ЗИНОЧКА ушла. Вошла КАТЕРИНА.

Да пораньше завтра разбуди. Нафталин-то проветрить надо.

16

КАТЕРИНА. Она ушла. Вам что-нибудь нужно, Марфа Касьяновна?

МАРФА (просительно). Дай мне руку твою… Будь зеркальцем моим сегодня. Скажи… страшная я стала, Катюша?

КАТЕРИНА. Вы молодая. Вы всех нас моложе. Только голова у вас седая.

МАРФА. Уж побалуй меня еще немножко. А глаза мои… какие?

КАТЕРИНА. Прозрачные они у вас. Как небо в реке.

МАРФА. А как враги-то этих глаз боялись. Ну, доброго сна тебе. Пусть счастье тебе приснится, несчастная моя. (Она уходит, с порога мельком.) Давеча, я у телефона была, ты за книгами что ль заходила?

КАТЕРИНА (не в силах солгать). Это… не я заходила, Марфа Касьяновна.

МАРФА кивает и уходит. КАТЕРИНА отводит рукою занавеску.

Иди, она ушла, Степан.

Вошел Степан.

17

КАТЕРИНА. Как нехорошо ты поступил с нею давеча, у телефона.

СТЕПАН. Пойми… Поташов не поехал бы сюда, если б знал, что едет к Сыроварову. (Подавая записку.) Возьми. Это список, что купить завтра. Деньги у тебя найдутся?

КАТЕРИНА. Я получила сегодня на работе.

СТЕПАН. Ничего лишнего. Колбасы подешевле, самого ядовитого цвета, орехов, хризантему в горшке. В этом доме живет человек, который ценит свой ломоть счастья. Чорт, теперь массы бы какой-нибудь, побородатее, для колориту пригласить. Если бы Лизавета подъехала… Не любит она меня. Чего ты так смотришь?

КАТЕРИНА. Все хлопочешь… и люди у тебя, как клавиши. И никто не знает, что именно ты на них играешь.

СТЕПАН. Не понимаю. У тебя ленивый ум, и мысли всегда недодуманные.

КАТЕРИНА. Мы все кашляем в этой сырости, а ты отказался от новой квартиры. И от дачи…

СТЕПАН. Мне неловко. Есть люди, которые живут еще в бараках!

КАТЕРИНА. В доме нет денег, а ты… даешь Лопотухину на пьянство.

СТЕПАН. Он работал у меня, был при мне собакой, пока был здоров. Я не могу бросать человека в несчастьи. Что еще?

КАТЕРИНА. Степан… Там, на улице, в подъезде, стоит человек и смотрит на наши окна. Чего ты испугался?

СТЕПАН (овладев собою)… Давно?

КАТЕРИНА. Второй день, по вечерам. И у него зачем-то черная повязка через глаз.

СТЕПАН. Прогресс, гримироваться начали…

Медленно, пряча свой испуг от Катерины, СТЕПАН идет к окну. Обернулся.

Потуши свет!..

И, вот, в густой темноте, синеет зимнее окно. Свет уличного фонаря падает на левую сторону. В световом полукруге вьется лихая новогодняя метель.

Не вижу… быстро иди сюда. Лучше пригнись и ползи на коленях… Покажи мне его…

Она опускается на колени. СТЕПАН процарапывает пальцем дырочку в нижней, замерзшей половине стекла. Внезапно КАТЕРИНА садится на пол.

КАТЕРИНА. Я не хочу на коленках… Это подло, подло, Степан. Люди не ходят на коленках!

СТЕПАН. Но там же нет никого. У тебя просто нервы расшатались.

КАТЕРИНА. Я боюсь… Ты много лжешь. А ложь всегда отражение преступлений.

СТЕПАН(подойдя к ней). Так… назови мне их!

КАТЕРИНА. Несовершенные преступления еще ужаснее совершенных…

СТЕПАН(опускаясь к ней на пол). Нельзя же так, Катя. Хоть чуточку уважай тех, кто живет с тобой под одной кровлей. (Касаясь ее плеча.) Ну, не будь девчонкой… привыкай к жизни!

18

Дверь приоткрылась, в яркую световую щель проскользнули ЗОЯ и ВАЛЬКА.

ВАЛЬКА. Мы елку на пробу зажгли. Идите взглянуть, жутко красиво получается.

ЗОЯ. Мамочка, почему ты на полу? (Помогая ей подняться.) О чем ты, мама?

КАТЕРИНА(всхлипывая). Как я с тобою пала, Степан!

СТЕПАН. Мама упала в темноте и ушибла коленку.

ВАЛЬКА распахивает половинки двери. Цветистые тени лапчатых еловых ветвей волшебно располагаются по стенам и потолку. Похрамывая и виновато улыбаясь, КАТЕРИНА идет с ЗОЕЙ смотреть зажженную елку.

Занавес