Текст книги "Оторва с пистолетом"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

Леонид Влодавец
Оторва с пистолетом

Часть первая. ЛЕНА И ЛЕРА

ДВОР КАК ДВОР

В слабо освещенной хоккейной коробке слышались трескучие щелчки клюшек, гоняющих шайбу по исчерканному льду, позванивали коньки, сопели и орали сорванными голосами азартные пацанята. Чуть в стороне от площадки, у засыпанной снегом деревянной песочницы, неуклюже топтались совсем маленькие, укутанные в теплые шубки-комбинезончи-ки и до самых носиков замотанные шарфами. Молодые мамаши приглядывали за своими «колобками», все время пытавшимися куда-то «укатиться», а заодно общались между собой, обсуждая околовсяческие женские проблемы. На дощатой горке пыхтели и повизгивали, скатываясь вниз, донельзя извалявшиеся в снегу поросята и поросюшки старшего детсадовского и младшего школьного возраста. Между припорошенными снегом кустами и деревьями бабки выгуливали разных мелких шавок неопределенной породы. У гаражей, тянувшихся вдоль бетонного забора, отделявшего двор от территории какого-то небольшого предприятия – заводом оно числилось, фабрикой или еще чем-то, обитатели двора не интересовались, – кучковались автолюбители со своими тачками. Летом их тут, конечно, толклось побольше, потому что сейчас многие бережливые-осторожные позапирали своих железных лошадок до весны, сняв с них зеркала, аккумуляторы и даже резину.

После семи вечера двор стал постепенно пустеть, а к девяти уже почти никого не осталось. Автомобилисты последними покинули двор, заперев гаражи, и пошли смотреть программу «Время». Правда, через несколько минут после этого из подъезда вышла какая-то припозднившаяся бабуля с большой собакой – должно быть, она предпочитала «Времени» энтэвэшную программу «Сегодня», которая начиналась в десять вечера. Собака с мощным гавканьем принялась носиться по двору, не рискуя вызвать протесты молодых мамаш, которые уже увели со двора своих «колобков» и, поди-ка, даже успели уложить их спать. Старушка, ежась от холода, с опаской посматривала по сторонам – уж очень неуютно было во дворе об эту пору. Конечно, каких-либо нападений шпаны при наличии здоровенной собачары бабуля не очень опасалась, но все-таки…

А тут еще во двор через прямоугольную арку-подворотню въехала какая-то незнакомая иномарка. Хотя хозяйка большой псины не больно разбиралась в автомобилях – в лучшем случае «Жигули» от «Волги» могла отличить! – но зато давно жила в этом доме и хорошо знала, кто из местных жителей на чем катается. А потому сразу углядела, что эта большая черная машина с тонированными стеклами явно нездешняя. И за то, что такой автомобиль здесь прежде не появлялся, могла бы поручиться если не на все сто, то минимум на восемьдесят процентов. Уж во всяком случае могла бы с полной уверенностью сказать, что ни у одной из ее сверстниц нет богатого сынули с таким транспортным средством, и ни у одной из жительниц этого дома нет поклонника или любовника, который бы разъезжал на такой крутой иномарке.

Зато бабуля, вдоволь насмотревшаяся сериалов, хорошо знала, что на дорогих иностранных машинах на Руси ездят в основном бандиты. Конечно, старушка еще не настолько выжила из ума, чтоб подумать, будто представители организованной преступности прибыли по ее душу, потому что жила в неприватизированной однокомнатной квартире, а общая стоимость того, что в этой квартире находилось, вряд ли дотягивала до трехсот долларов по нынешнему курсу. Но при этом бабушка – опять-таки, по опыту сериалов! – сильно опасалась стать случайным и единственным свидетелем… чего-нибудь. То есть что именно может у них во дворе произойти, она конкретно не знала, но была убеждена, будто нечто криминальное должно произойти обязательно. А потому, как ей казалось, граждане бандиты, недолго думая, уберут потенциальную свидетельницу.

В общем, старушка заторопилась домой. Загвоздка состояла в том, что бабулькина собачара, хоть и справила в оперативном порядке все свои основные собачьи надобности, со двора уходить не спешила. Зверюга была молодая, прыткая, сил и энергии у нее было в избытке, а воспитанием этого щенка-переростка, к тому же беспородного – как выражаются в обиходе, «смесь бульдога с носорогом» – бабка не занималась. В том смысле, что исполнять какие-либо команды типа «тубо», «нельзя» или «место», зверь был совершенно не приучен. Впрочем, команду «фас» он бы тоже не стал выполнять, если б человек, на которого его нацелили, лично ему был чем-то симпатичен. А вот если кто-то почему-либо ему не понравился, пес мигом всадил бы в него свои свежие клыки, даже если б хозяйка стала возражать. Именно по причине полной невоспитанности своего барбоса старушке и приходилось выгуливать его тогда, когда двор пустовал.

Само собой, что первые хозяйкины приказы, больше напоминавшие униженные просьбы: «Рекс, пошли домой, пожалуйста!» – псина просто проигнорировала. Рекс пробежался по всем отметкам, сделанным местными кобелями, загнал на крыши гаражей какого-то котяру, мирно трусившего по двору, а потом стал просто так носиться туда-сюда без какой-либо ясной цели. Просто потому, что в тесной хозяйкиной квартире эдак не побегаешь.

Зловещая иномарка все это время стояла с работающим мотором неподалеку от арки, через которую въехала во двор. Из нее никто не выходил, и почему-то именно это казалось наиболее подозрительным хозяйке Рекса. Если б кто-то вышел и направился в какой-то из подъездов – бабка бы так не волновалась. Правда, если б пассажир иномарки зашел в ее подъезд, старушка б не почуяла облегчения, но если в какой-то другой – у нее бы отлегло от сердца. Тогда бы ей стало совершенно ясно, что она не станет свидетельницей чего-то ужасного или по крайней мере преступного. Даже если бандиты кого-то застрелят или зарежут в чужом подъезде, всегда есть возможность «ничего не заметить». Даже если из подъезда будет слышен выстрел, можно сослаться на старческую глухоту. А вот если убийство произойдет во дворе – почему-то старушке казалось, будто на иномарке приехали киллеры, – тут уж не скажешь, что ничего не видела, еще привлекут за заведомо ложные показания…

Наконец хозяйка додумалась до самого простого решения. То есть перестала звать непослушную собаку и вошла в подъезд, убежденная, что Рекс сразу побежит следом за ней. Даже дверь прикрыла – пес, несмотря на свою общую необученность, не испытывал особых проблем, чтоб отворить расхлябанные, ничем не запирающиеся створки при помощи морды и лап.

Старушка стала не спеша подниматься по лестнице – лифта в доме не имелось. Как ей казалось, вот-вот должен был послышаться лай Рекса и шкрябанье когтей по цементным ступенькам. Однако хозяйка успела дойти уже до второго этажа, а пес что-то не торопился. Впрочем, особого беспокойства бабушка не почуяла. В конце концов, Рекс и прежде выкидывал такие фортели, зная, что хозяйка у него добросердечная и у нее духу не хватит настегать его поводком. Прибежит, никуда не денется…

Всерьез заволновалась хозяйка только после того, как добралась до дверей своей квартиры на третьем этаже. Ведь она чуть ли не полчаса поднималась по лестнице – ноги-то уже плохо ходят, да и одышка одолевает! – а непослушный Рекс, который запросто мог взбежать наверх за считанные секунды, все еще не появился. Неужели ему свежий, но холодный воздух и простор настолько приятнее тесной, но – тьфу-тьфу! – пока достаточно теплой квартиры?! Что-то сомнительно.

Делать нечего. Повздыхав немного, Анна Петровна все же пустилась в обратный путь, то есть отправилась вниз по лестнице. Конечно, спускаться вниз было полегче, чем подниматься, но все-таки времени это заняло немало. Это в восемнадцать лет можно через две ступеньки скакать, а не на восьмом десятке. Так что, добравшись до выхода из подъезда, Анна Петровна вынуждена была еще одну передышку сделать и лишь потом вышла на двор.

Черная иномарка, слава богу, куда-то укатила. Однако это было единственное, что утешило душу Анны Петровны. Сколько ни приглядывалась она к темным углам двора, заметить Рекса ей не удалось, и сколько ни вслушивалась она в отзвуки городского шума, ни с какой стороны не долетал до ее ушей знакомый лай.

– Рекс! Рексик! – позвала Анна Петровна. – Где ты, маленький?!

Валидол у Анны Петровны был с собой, но унять сердце в этом возрасте не так-то просто. К тому же пропажа беспородной и задаром доставшейся собаки – Петровна в прошлом году подобрала этого шелудивого на помойке – на восьмом десятке воспринимается почти как катастрофа. Тем более что после того, как Анна Петровна не дождалась сына Сережку из Афганистана, а невестка с внуком, которой пенсии за потерю кормильца-майора явно не хватало, осталась в Ташкенте при квартире и второй раз замуж вышла, не было у гражданки Кузовлевой существа роднее, чем Рекс. Остаться одной в пустой квартире? Уж лучше сразу помереть…

Но смерть, как известно, любит приходить внезапно, а не тогда, когда ее ждешь как облегчения – закон подлости.

Может, именно поэтому Анна Петровна не померла и все же сумела справиться со своим сердцебиением, а кроме того, стала рассуждать более-менее хладнокровно и даже логично.

Для начала она поглядела на снег рядом с дверью подъезда. Когда Анна Петровна уходила со двора, снегопада не было, а сейчас в воздухе вовсю порхали снежинки, и тонкий слой пороши уже улегся на заднем крылечке подъезда. Никаких свежих следов – если не считать отпечатков калош, которые только что оставила сама Петровна – на крылечке не было. Но вместе с тем под свежевыпавшим снежком были хорошо заметны крупные, когтистые следы собачьих лап. То есть те, которые оставил Рекс. Бабушка Кузовлева никогда охотой не занималась и в следопытах не числилась, но следы своего любимчика сразу узнала. Увы, это был только след, который Рекс оставил, выбегая во двор. Нет, не последовал он за хозяйкой, когда та решила заманить его домой, и даже не подбегал близко к подъезду.

А вот чуть поодаль от ступенек, так сказать, на проезжей части, через свежий снег тянулись две неглубокие колеи от автомобильных шин. Они тянулись от того места, где прежде стояла черная иномарка, пересекали двор и уходили куда-то к гаражам, а затем, круто отвернув оттуда, уходили куда-то за мусорные баки. Там, как хорошо знала Анна Петровна, был выезд со двора в переулок.

С чего бы эта иномарка, въехав во двор через арку-подворотню и простояв поблизости от нее больше получаса, вдруг покатила к гаражам, а потом еще дальше, в переулок? Почему не уехала через арку – это еще можно понять: может, водитель решил, что через переулок ему ближе будет. Но если он решил сократить путь, то почему к гаражам поперся? Может, дорогу хотел спросить у автомобилистов? Однако неужто он, простояв полчаса во дворе, не разглядел, что там, у гаражей, ни одной живой души нет?

Возможно, не стала бы Анна Петровна озадачиваться всеми этими вопросами, если б инстинктивно не почуяла, что все эти странности имеют какое-то отношение к судьбе Рекса. Может, он подбежал к иномарке да обгавкал этих или, упаси господь, кусанул кого из них? Могли они обозлиться до того, чтоб погнаться за ним на машине? Допустим, чтоб переехать бедную животину колесами. С них станется! Людей-то не жалеют, а уж собаку… Тем более если пьяные или обкуренные. Такие-то и без всякого повода, просто из развлечения могут душегубство учинить.

Правда, по следам на снегу было видно, что в сторону иномарки пес не бегал. Так что кусануть он никого не мог, даже если эти самые «иномарочники» вылезали из машины на свежий воздух. Но поскольку Анна Петровна уже знавала случаи, когда и людям ни за что ни про что доставалось, то вполне могла допустить, что «подогретые» крутые могли просто так, от скуки, погнаться за собакой на своем джипе.

Отгоняя страшные предчувствия, старушка поковыляла в сторону гаражей. Не раз и не два на протяжении жизни в городе ей доводилось видеть раздавленных колесами собак и кошек, но при мысли о том, что и ее Рексика могла та же судьба постигнуть, у нее сердце холодело…

Но ничего похожего около гаражей, слава богу, не обнаружилось. Правда, и собачьих, и человечьих, и шинных следов тут было много, но после начала снегопада тут отметились только Рекс, иномарка… и какой-то человек, судя по всему, спрыгнувший с крыши одного из гаражей, торцом примыкавшего к бетонному забору. Тому самому, за которым находились не то заводишко, не то фабричонка неизвестного назначения.

ПЕНСИОНЕРСКАЯ ТРАСОЛОГИЯ

То, что человек, оставивший самые свежие следы у гаражей, спрыгнул с крыши, Петровна разглядела сразу. Неподалеку от этого места в бетонный забор был вделан ржавый кронштейн, а на кронштейне, как ни странно, вполне благополучно горел фонарь. Хоть и не очень ярко, но вполне достаточно, чтоб осветить следы не то ботинок с рифлеными подошвами, не то зимних теплых кроссовок. Они начинались прямо от стены гаража, а в проходе лежала нетронутая пороша. С края крыши, откуда прыгал этот человек, был сбит снег. Приглядевшись, Петровна увидела, что снег и на заборе осыпался – почти точно против того места, где неизвестный оставил след на крыше. Стало быть, пришел он сюда из-за забора.

Следы Рекса тоже читались хорошо. Судя по всему, он подскочил к пришельцу и облаял его, а то и цапнул за ногу. Конечно, насчет лая и укуса Анна Петровна сама додумала, но так или иначе человек и собака какое-то время топтались на одном месте в нескольких метрах от гаража. Целую яму вытоптали! Не иначе, Рекс ухватил злодея за штаны – в том, что человек, спрыгнувший с крыши, был именно злодеем, Петровна не сомневалась ни секунды – и стал его трепать. А тот, как видно, пытался пнуть Рекса ногой. Схватка эта закончилась только после того, как к месту побоища подкатила иномарка. Следы ее шин отметились совсем близко от ямки. После этого Рекс, как видно, отскочил в сторону, а «злодей» уселся в машину.

Из всего этого Петровна сделала несколько промежуточных, но довольно важных выводов. Во-первых, пришелец из-за забора и те, кто приехал на иномарке, были хорошими знакомыми, а вернее всего, одной компанией. Во-вторых, тот, что вылез с территории заводика, скорее всего что-то украл оттуда, а те, кто дожидался его во дворе, его подстраховывали и должны были увезти на машине. Возможно, что вор должен был сам добежать до иномарки, где его ждали сообщники, но вмешался случай в лице Рекса, которому человек, спрыгнувший с крыши гаража, чем-то не понравился. В общем, те, кто сидел в джипе, вынуждены были подъехать и отогнать дворнягу от своего приятеля. Конечно, они не хотели поднимать лишнего шума и не стали стрелять в Рекса – в том, что злодеи были вооружены до зубов, старушка, опять же, была убеждена на все сто процентов.

Однако дальнейшие трасологические исследования и последовавшие за ними размышления – склероз-то вот он, родимый! – завели Петровну в тупик.

Дело в том, что, судя по отпечаткам ног на свежем снегу, в то время, как пришелец из-за забора запрыгнул в машину, два его приятеля выскочили из машины и принялись ловить Рекса!

Сама Петровна в жизни ничего не воровала, но зато хорошо помнила слова, произнесенные артистом Кторовым, игравшим жулика в одном из первых советских звуковых фильмов (старушка, правда, запамятовала, в каком именно: не то в «Процессе о трех миллионах», не то в «Празднике святого Йоргена»): «Главное в профессии вора – вовремя смыться». То есть, по ее разумению, отогнав собаку от своего товарища, бандиты не должны были тратить время на то, чтобы гоняться за Рексом. Более того, после того, как Рекс, не желая попадаться в руки этих негодяев, помчался куда-то за мусорные-контейнеры, они уселись в машину и понеслись за ним следом! Почему? Было бы понятно, если б они погнались за человеком, который стал нежелательным свидетелем, который может пойти в милицию и дать показания. Но гнаться за собакой, не умеющей говорить, в то время как охрана фабрики может поднять тревогу – Петровна была уверена, что хоть какая-то охрана там есть, – это глупость несусветная. Тем более что иномарка в погоне за Рексом покатила в переулок, откуда нельзя было выехать куда-нибудь иначе, чем мимо проходной все той же фабрики. Причем по переулку поздно вечером почти никто не ездит. Наверняка бдительные вахтеры могут обратить внимание на такую дорогую и редкую для здешнего небогатого района машину. Само собой, Анна Петровна слегка преувеличила бдительность охраны, ибо с этим не очень согласовывался факт проникновения на территорию фабрики постороннего, но тем не менее поведение «иномарочников» действительно выглядело странно.

Объяснение этому феномену старушка нашла совершенно неожиданно. А что, если и Рекс по причине своей молодости, глупости и невоспитанности похитил у преступников нечто важное или драгоценное? Например, то, что «пришелец из-за забора» упер с маленькой фабрички?!

Нельзя сказать, что у пенсионерки шибко полегчало на душе от этого предположения. Скорее наоборот, Петровне сильно поплохело.

Сперва оттого, что она представила себе, как разъяренные бандиты давят колесами джипа несчастного Рекса – уже не из хулиганских, а из меркантильных соображений. Потом – оттого, что ей привиделись расстрел Рекса из пистолета и сразу после этого – забивание бедной собаки монтировкой. Уже от этого у старушки участился пульс и поднялось давление.

Однако настоящий стресс возник тогда, когда Анна Петровна представила себе, казалось бы, благополучный исход. То есть такой, при котором Рексу удалось удрать от преследователей… и унести с собой то, что они собирались у него отобрать.

Что будет тогда? Вряд ли бандиты не попытаются вернуть себе свою добычу. Судя по тому, что они ездят на иномарке, стоящей десятки тысяч долларов, они украли с фабрики не моток медного провода и не мешок с болтами и гайками, а нечто более дорогостоящее.

Какие именно драгоценности могли находиться на явно прогоревшей и на ладан дышащей фабрике, Петровна задумываться не стала. Потому что сразу поняла: если воры не отберут у Рекса то, что он утащил, наверняка станут искать собаку у хозяйки. То есть рано или поздно придут к ней, гражданке Кузовлевой. Они ведь могли слышать, как она звала разыгравшегося Рекса, и почти наверняка видели, в какой подъезд вошла хозяйка непослушного пса. А если у них хорошее зрение, то и в лицо могли ее запомнить. Правда, в какой квартире проживает Петровна, они не знают, но узнать – пара пустяков. Пошлют какую-нибудь внешне безобидную тетку, та подойдет к молодым мамашам во дворе, пожалуется, что, мол, бабка с дурным псом по кличке Рекс у нее ребенка напугала. Ей эти дуры и расскажут все на свете. И как звать Петровну, и номер квартиры укажут.

Поразмышляв таким образом и запугав себя еще сильнее, Анна Петровна стала гнать от себя эту, с позволения сказать, версию.

С чего это она взяла, дура старая, будто Рекс, даже если и впрямь унес у жуликов какую-то ценную вещицу, будет долго таскать эту штуку в зубах, да еще и принесет ее хозяйке? Его ведь команде «апорт» никто не обучал. У Петровны уж лет пять как рука еле-еле до плеча поднимается, а чтоб собаку этой команде выучить, надо мяч или палку метать… Куда там! Так что Рекс, ухватив бандитскую добычу в зубы, просто решил поиграть – он ведь щенок по сути дела, хоть и рослый. А надоело играть – взял да и бросил. Небось и бандиты, если не дураки, это поняли. И не пойдут они с Петровной отношения выяснять – ясное дело. Будут шарить по округе, искать свой трофей, а не глупую собаку или ее сдуревшую на старости лет хозяйку.

Чуть-чуть успокоившись, Анна Петровна заковыляла мимо мусорных контейнеров в тот самый переулок, куда вывернула иномарка и куда вели следы Рекса.

Переулок этот освещался только окнами домов – ни одного фонаря не горело. А поскольку время уже перевалило за десять часов вечера, многие из тех, кому завтра надо было рано вставать, уже укладывались спать. Число освещенных окон все сокращалось и сокращалось, а соответственно и переулок с каждой минутой все больше погружался в непроглядную темень. К тому же дома стояли только по правую сторону переулка, а по левую высился забор злополучной фабрики. Там, на территории, в нескольких приземистых двухэтажных корпусах и вовсе не светилось ни одного окошка.

Но все же следы Рекса кое-как просматривались. Он сперва бежал по узкому тротуару вдоль забора, не то галопом – если это слово применимо к собаке! – не то скачками. А иномарка ехала по проезжей части, отделенной от тротуара заледеневшим, довольно высоким и длинным сугробом, образовавшимся после трех-четырех проходов снегоочистительной машины. Хотя автомобиль, конечно, мог ехать гораздо быстрее, чем бежал Рекс, перебраться через сугроб он не мог. А вот Рекс – мог, но некоторое время, должно быть, не решался это сделать. Впрочем, все-таки догадался: когда иномарка обогнала его на несколько метров, Рекс свернул вправо и несколькими скачками перебежал через переулок. На той стороне переулка был точно такой же сугроб, и пес, быстро перебравшись через него, юркнул в узкую щель между торцами двух старых, еще дореволюционной постройки, кирпичных домов.

Те, кто гнался за Рексом, вынуждены были остановить машину и спешиться. Во-первых, перевалить через сугроб джип не сумел бы, а во-вторых, ему бы нипочем не протиснуться через щель между домами – там и метра в ширину не набиралось. Иномарка даже в самом переулке не смогла развернуться. Водитель дал задний ход, чтоб подвезти своих пассажиров поближе к проходу между домами, и двое, оставив следы своих здоровенных подметок на припорошенной свежим снегом мостовой и на сугробе, побежали в этот проход.

Наверно, они сделали это гораздо быстрее, чем бабушка Кузовлева. Молодые, сильные, высокие небось, раз подметки не меньше сорок пятого размера. Петровне-то пришлось и покряхтеть, и суставами поскрипеть и поясницей, прежде чем она в своих валенках с калошами сумела перебраться через сугробы, напоминающие миниатюрную модель горного хребта. Но все-таки перебралась, не оступилась, не грохнулась – и слава богу. При ее-то старческих костях такое падение могло закончиться не менее трагично, чем для альпиниста, сорвавшегося с многометровой скалы…

В общем, перевалив через «горный хребет» метровой высоты, Петровна минуты три дыхание восстанавливала и нервы успокаивала. А заодно думала-гадала, стоит ли ей соваться в проход между торцами домов, в котором царила совсем уж жуткая тьма.

Нет, хотя отпечатки подметок сорок пятого размера вели только «туда», Петровна вовсе не боялась, что столкнется в проходе с этими головорезами. Иномарки-то в переулке не было. Высадив «десант», она поехала дальше по переулку, в сторону проходной фабрики. Порядком попетляв, джип смог бы въехать во двор с другой стороны, через арку-подворотню. Конечно, на автомобиле семь верст не крюк… К тому же небось рассчитывали, что смогут окружить Рекса, загнать в какой-нибудь тупик и отобрать у него ту самую ценную вещь, из-за которой весь сыр-бор разгорелся. Времени на все эти дела у них было вполне достаточно, и можно было не волноваться, что они до сих пор бегают по двору в поисках пса. Скорее всего это сопровождалось бы шумом и лаем, а никаких похожих звуков из прохода не долетало.

Но было иное опасение. Анна Петровна боялась, что тут, в – этой зловещей черной дыре, она наткнется на мертвого Рекса. Что стоит этим зверюгам, которые и людей-то не жалеют, пристрелить собаку? Тем более что у них, бандитов этих, пистолеты с глушителями имеются. И выстрела-то никто не услышит. Ну и, конечно, надеяться на то, будто кто-нибудь возьмется расследовать убийство собаки, – смешно. Если б еще дорогая была, породистая, да хозяин богатый и со связями, тогда могли бы какой-то иск предъявить за нанесение материального ущерба, а из-за дворняги никто возиться не станет. И все чины только посмеются над старухой, потому что им плевать на ее горе. Может, и правда, лучше не ходить? Уж лучше не знать, что случилось с Рексом, надеяться, что в один прекрасный день он взбежит по лестнице на третий этаж и начнет, поскуливая, скрести дверь лапами, чем разом потерять все надежды, увидев его недвижимым, закоченевшим, припорошенным снегом… Его, который всего чуть больше часа назад жизнерадостно носился по двору, гавкал, играл, не слушался хозяйку!

Подумав, Анна Петровна все-таки отважно шагнула в черный промежуток между домами. «А, будь что будет! – обреченно подумалось ей. – Так и так помирать когда-то придется. Уж лучше побыстрее…»