Текст книги "Мистер Х. Стань моей куклой (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Это крик души. Единственный крик души напоследок перед отправкой в университет.
***
Я такого единения никогда не чувствовала. Пока отец с матерью заснули наверху мы с сестрой вышли на порожки перед домом. Развалились уставшие и изможденные нервами на ступенях, руки до сих пор подрагивали от пережитых эмоций. Взяли у отца из бара дорогущий коньяк и налили себе. Некоторое время без комментариев рассматривали забор и дорогу перед домой.
Всегда переживали за родителей. Те забудут на следующий день о ссоре, а мы с Маринкой – нет.
– Ты это…уж поднажми. Сделай так, чтобы родители развелись, пока меня не будет. Больше они не обязаны изображать милое семейство, – попросила я.
Я запомнила этот момент, пожалуй, самый близкий между двумя сестрами. Марина обняла за плечо и прижала к своей руке, протёрла мои оголенные плечи, согревая. Догадалась, что холодно, хоть я и не показывала. Поцеловала в висок. Никогда бы не подумала, что сестра способна на такой милый жест.
Вынув телефон, я решила запечатлеть момент.
– Давай наше лучшее селфи! – мы соединили насмешливо бокалы с коньяком, чокаясь, наклонили головы. Наши волосы смешались, переплелись бело-черными нитями. Улыбнулись экрану телефона. Тогда же вспышка ослепила глаза.
Уже дома, ложась спать, я просмотрела фотографию – сверкающая молния от фотовспышки разделила наши головы между собой. Яркая белая линия, словно ножом отрезала друг от друга.
***
На подготовке к университету рядом с бедными я приобрела новых подруг, они оказались рядом в странную минуту, когда было до отвращения тошно.
В день отлета со мной была Мэри (в простонародье Маша) – волосы цвета меди, веснушки, невысокая, худая. Семьи нет, живет, как может. Анорексичка. Будучи косвенной виной ее маниакальной жажды похудеть, на занятиях по подготовке в университет после каждого обеда сопровождала подругу в туалет и держала ей волосы, пока ее рвало после небольшой порции еды.
Александра – два метра роста, блондинка, худая, стройная, детдомовская, три года назад порвала крестовидную связку и накрылся ее титул мастер спорта. Отныне посвятить жизнь бегу Саша не могла.
Виктория – наша хохотушка. Мечта всей жизни – встретить принца на белом коне. Удивительно, но живя в грязи и нищете девушка не потеряла улыбку. Искренне верит в сказку про золушку и принца.
И я – с мордой под кирпич, потому что очередной мужчина сделал комплимент и предложил сесть на соседние кресла в самолете. Одного злобного оскала было достаточно, чтобы мужчина испарился. В последнее время на слово «красивая» я встаю на дыбы и готова ногами пинаться. Они говорят «красивая», а мысленно уже во всех позах и в каждом углу.
Мужчинам нельзя верить. Они – лжецы. Что Саша, что сынок шейха, что варвар – Джокер.
Я захотела изменить что-то в себе, повзрослеть, отучиться в университете на языках и в будущем получить работу в посольстве. Оставить позади распри между бедными и богатыми, я хотела похоронить прошлое, связанное с Сашей. Не видеть проблем между отцом и матерью, которые не желали разводиться по одной простой причине – дележка нажитого имущества. Как партнеры они существовали, а как муж и жена давно нет. У каждого есть любовники. И смотреть на фарс, именуемый семья, больше не хотелось.
Но лучше бы в тот день мне кто-нибудь сломал ноги, и я бы никогда не доползла до взлетной полосы самолета, не села в него и не перелетела на другую часть света. Лучше бы кто-нибудь изуродовал лицо и тело, возможно была бы счастливее.
Глава 10
Настоящее время. POV Джокер
Как и всегда остров, расположенный недалеко от основных северных земель, с высоты из иллюминатора казался серым диском, разделенным множеством синих полос – дорог и покрытый зеленым "мхом" – растительностью с одной половины.
На посадочной полосе встретила знойная жара и редкие порывы теплого ветра. Привычно при выходе из аэропорта ждала черная тонированная машина с эмблемой «МУ» международного университета, которая отвозила студентов, прилетавших со всех концов земли в студенческий городок. Сам университет находился в центре острова, охраняемый железным забором. Я всегда молчаливо сравнивал университет с зоопарком, мы также сидим целый год в клетках, закрытые от основного мира. Нас кормят, поят и обучают. Правила внутри зоопарка устанавливают сами студенты, охранники побаиваются нарушать схему существования шести тысяч богатых студентов на закрытой территории. Тем более порой не знаешь на сына или дочь какого политика нарвался или наказал.
А еще остров можно назвать своеобразной тюрьмой для студентов, потому что кроме учебы вряд ли там возможно заняться чем-то интересным.
В международный университет я прилетел четвертый год подряд, кроме скуки, пожалуй, более ничего не испытывал. Сложно поразить, когда прожил несколько жизней, побывал на разных сторонах и хлебнул дерьма столько, что хватит не одному мне, а еще парочке "везунчиков". Испробовав коктейль самого ужасного оттенка, даже в спокойное время всё в округе чудилось серым. Скучно, однообразно, даже местные правила в тюрьме университета не впечатляли. Очень редко в жизни появлялись яркие цвета.
Заняв место на переднем сидении рядом с шофером в униформе, мысленно пожалел беднягу в черных вещах. От жары на острове не спасал даже кондиционер, работавший на полную мощь.
Я оглядел себя: за время перелета белая рубаха по локти и белые брюки местами смялись. Светлый цвет одежды оттенял смуглую кожу, покрытую бронзовым загаром после целого лета под гнетом своего старика. Я был рад свалить от него подальше. Пусть и больной, но мне его не очень-то жаль. Он – вечное напоминание о плохой жизни.
На задние места в машине присели три девушки, отвлекая меня от воспоминаний, хохоча, бесперебойно болтая и вдохновенно рассказывая друг другу, как провели время. Хвалясь новым сумочками, супермодным маникюром со стразами и заработанными деньгами или отловленным новым любовником. Насколько помню одна из них актриса. Мы с шофером долго слушали болтовню.
Через некоторое время, опустив окно положил локоть на дверцу и закурил, отвлекаясь от обстановки курятника. Наслаждаясь ощущением порывов ветра, обжигающих лицо.
Уверенное массирующее прикосновение к левому плечу вызвало мой усталый выдох и желание чужую руку отрезать по запястье. Затем почувствовал прикосновение девичьих пальцев к жиле-вене на шее с легким эротическим намеком, а потом услышал шепот:
– Эй, красавчик, не мог бы закрыть окошко? У меня прическа портится от ветра…
– Мог бы, – выдохнул белое облако дыма в открытое окно и стрельнул бычком на дорогу. Затем вытащил из кармана одну вещицу, напоминающую толстую ручку. Поднял предмет, направляя в крышу машины. Нажал на едва заметную кнопку на белой «ручке», раздался щелк и сверкнуло лезвие тонкого острого ножа.
– Мог бы, да не хочу. А еще мог бы отрезать твои пальчики, больно они наглые! – развернул лицо в бок, глядя сначала актрисе в глаза, а затем указав на ее лапу, которая посмела, не спрашивая на то разрешения прикоснуться к плечу. Дева откинулась на спинку сидения и замолчала, прикрыв розовые пухлые губы, обколотые ботоксом.
Молчаливые женщины – золото.
Жена-женщина создана для того, чтобы быть хранительницей очага и опорой мужчине. Говорит после мужчины, прикасаться к нему без его согласия запрещено.
Проходные женщины – это уровень кисок, милых пушистых, тупых созданий, с длинными коготками. Разговаривать с ними не имеет смысла, слишком тупы и поверхностны. Существуют только для дела.
Одну в своей жизни я считал женщиной с большой буквы – это мать. И еще две, которые встретил за двадцать три года, они чуть выше уровня тупых кисок, но не представляю лучше это для них или нет?
На протяжении оставшегося недолгого пути до университета в машине звучала относительная тишина, шофер изредка бросал настороженные взгляды, испуганный наличием у пассажира колюще-режущего предмета после полета в самолете! Три курицы позади, наконец, после узнавания решили сохранить мой мозг в первозданном виде, а не угнетенном розовой ахинеей.
Машина припарковалась перед черными шпилями забора, которые при большом желании не перепрыгнешь и не перелезешь или попадешь под высокое напряжение. Входу на территорию препятствует будка с охранником.
Международный университет – действительно тюрьма, в которой существует особые правила проживания. Это отдельный мир внутри северной страны – целый остров, спрятанный в буйной растительности и наполненный ароматом океана.
Неискушенному человеку не стоит совать нос в этот мир денег, вседозволенности, где правит толпа. Где хищники повсюду, сворой набегут и прижмут к стене полудохлую добычу. Разорвут и обглодают и совесть не замучает.
Многоэтажные общежития из темно-синего стекла. Учебные корпуса из белого камня, несколько кафе с разной тематикой, библиотеки. Много уединенные скверов для отдыха в тени размашистых деревьев. А есть несколько закрытых мест отдыха, проход в которые требует наличие – печати-герба. Не все допущены к святая святых.
Самое центральное и наиболее популярное место отдыха – терраса, с белыми диванами и креслами, со столами для игры по вечерам в покер или для просмотра развлекательных игр – футболка, бокса. Огромные белые колонны держат свод над головами отдыхающих защищая от возможной непогоды. Всего две стены на террасе, на одной – крупными буквами выведено "Бонифаций", из второй – дверь, которая вела в темный огромный подвал под землей. Место особенных развлечений, куда допущены около сотни из тысяч студентов.
А под землей сначала проходишь узкий коридор-змею, почти на ощупь открываешь штору и оказываешься в прохладном мрачном раю. Стены и пол обиты бордовой тканью. В центре один огромный бильярдный стол, освещаемый сверху округлыми приплюснутыми белыми лампами.
Звук сталкиваемых шаров сопровождал мое появление. Белый цвет одежды должен был привлечь общественное внимание, но тем не менее на вошедшего гостя обитатели не обратили внимания, как в прочем, и я на них. Причины могут быть разные. Может за человек не считали, конечно, я склонен к другому мнению – здесь каждый занимался своими делами.
Подвал чем-то напоминал ромашку – обыкновенный цветок. В центре – сердцевина бильярд, а от него комнаты-лепестки.
Со стороны одного из лепестков помещения забились конвульсивные звуки бас-гитары. Затем по ушам жестко резанул хриплый, противный голос нашего певца:
«Любовь приходит и уходит,
Такое свойство у нее
Бояться этого не стоит.»
Голос противный, хрипой, и низкий. Странные вкусы у молодежи, но Ден со своей группой «Утырки» с прошлого года – лидеры интернет продаж. С тех пор стало очевидно – чем хуже поешь и хуже выглядишь, тем ты круче. У Дена одна прядь малиновых волос заброшена на правую сторону лица и скрывала часть глаза. Тело убито татуировками. Я не против татуировок, но у него кроме лица все тело исколото, даже член. Лично я не удостоверялся в правдивости слов, но тот не один раз пытался показать. Я, конечно, не против сексуальных меньшинств, когда те непосредственно не касались меня, и в особенности не затрагивали мой член.
Ден увидев меня, на секунду прекратил петь, махнул рукой, я привычно проигнорировал. Не то, чтобы Ден совсем уж гомосексуалист, и погулять могли, и бабу оприходовать вдвоем, наверное, все же бисексуал.
Я скрипнул зубами от громкости, когда в микрофон завыл Рыжий всего одно слово у него в песне, видимо, потому что голос совсем уж отвратительный:
– Совершенно!!!!
Закрыл уши ладонями, блокируя поступление скрипучих звуков.
А Рыжий в веснушках заулыбался, увидев меня и тоже приветственно махнул.
Этого я тоже проигнорировал, шел вперед по сердцевине помещения-ромашки к одному из свободных лепестков, слушая звуки бас-гитары и слова:
«Любовь нечаянно нагрянет,
Когда тебе совсем пиздец!
Не ждешь ее или не знаешь,
Какой ты все же молодец!
ААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!»
Черт, да что же так орать! Долб…
Зашел в круговое помещение, держа ладони на ушах. На красном овальном диване обычно могут занять места человек десять не меньше, но сейчас всего один расположился – зато за трех. В шортах и белой футболке. Увидев меня, тот с трудом поднялся, ему пришлось отложить планшет с колен на стол и, опираясь кулаком о диван, кряхтя, подняться.
Да нет, толстяк здоров. Он просто жирный Мишаня. Советовал ему походить в качалку или побегать перед занятиями. Ноль реакции на предложение. Он проводит сидячий образ жизни – постоянно возле компьютера, создает хакерские крутые игрушки, используемые в университетском городке.
Пожав руку Мишани, я уселся по соседству, молчаливо устремив взгляд на выход из помещения. К центру. К бильярду. Теперь понятно, почему сегодня собралось столько гостей. Забавное зрелище – посвящение!
Игра в бильярд прекратилась, люди покинули освещенный центр, зашли в круговые лепестки-помещения. Освободили места, не желая мешать главным действующим лицам. Музыка на фоне продолжилась, тяжелые басы дразнили слух и заставляли внутренности сжиматься в тугой узел.
А к бильярду подошли двое. Парень-брюнет и шикарная девушка, с длинными вьющимися рыжими волосами. Он подпер ее бедрами к бильярду и что-то произнес на ухо. Она улыбнулась, слушая голос хозяина, глаза заблестели (еще бы, ведь она звезда сейчас. В центре внимания), пальцами послушно схватилась за края миниатюрного платья и стянула через голову, позволяя всем смотреть на себя. Белье – белое кружевное, неплохая грудь и красивый живот, и ноги.
Она улыбнулась в предвкушении веселья, перешла нервно со стопы на стопу. А со всех сторон ее пожирали похотливые взгляды собравшихся. А девчонка испытывала наивысший экстаз, потому что ее хотят. Ее хотят столько голодных мужиков. Она зависима от этого ощущения, что она кому-то нужна или важна.
Хозяин вновь приказал, она медленно повернулась спиной и, прогнувшись раком, показала упругие ягодицы в стрингах. Оперлась руками на бильярдный стол. Хозяин приподнял ее и помог коленями залезть на стол, под яркий свет ламп, для лучшего видения гостям, собравшихся для развлечения. Парень вслед за девушкой забрался на стол – встал на колени, а деваху – раком. Заставил ее локтями опереться о бильярд, рукой надавил ей на спину, нагибая максимально низко.
Парень расстегнул джинсы, и не задумываясь начал таранить деваху в задницу, от резкого толчка та на секунду очнулась от похоти и покачнулась вперед локтями, стесывая кожу. Что-то проскулила, а потом сдалась... вновь блаженно закатила глаза. Потерялась в ощущениях – в извращенном удовольствии, от того как ее методично под быструю тяжелую музыку прилюдно долбили.
Она шаталась туда-сюда от резких толчков и смотрела вперед. На меня. Поймала мой взгляд и еще сильнее завелась от того, что на нее смотрят. Послала взглядом приглашение, грудью терлась о зеленое полотно, колени стирала от яростной долбежки членом, но ничего не чувствовала кроме похоти. А гости наслаждались зрелищем и возбуждались. Игры в подчинения нереально заводят.
Когда парень кончил, еще не выходя из девки, вытащил из заднего кармана «ручку», открыл колпачок, второй рукой вынул зажигалку и поднес яркое пламя к печати. К семейному гербу, а потом резким движением впечатал "ручку" с гербом к пояснице девки. Та вскрикнула, с трудом перекрикивая звуки музыки, отняла грудь от стола, на секунду проснулась от похоти. Но парень сдержал ее крик ладонью и продолжил жечь кожу. А она мычала ему в руку, пока получала от хозяина печать – герб принадлежности к его роду. Никто не тронет его куклу.
Отныне она не общественная, а лично его. И трогать остальным запрещено.
Здесь мультимиллионеры, бизнесмены, певцы, актеры, медиа магнаты. Кто угодно.
«Любовь заглянет не на долго
Но нету денег, нет любви.»
Подвыл друг в микрофон, а эхо повторило эти слова по помещению.
Деваха хотела подцепить богатого парня? Вот цена за деньги и власть, которую ей теперь подарит хозяин. И уж не думала золушка, что если раздвинет ноги, то теперь станет принцессой!? Бля...смешно.
А я – никто. Сторонний безымянный наблюдатель, по приказу старика смотрел за созданием кукол.
Девушка после клейма пришла в себя. По-прежнему лишь в одном нижнем белье, волосы красиво спускались кольцами по груди, скрывали живот, а взгляд – похотливый шальной, который называю одним словом – мертвый. Потому что все, о чем она отныне мечтает – слушать голос хозяина. Это была завершающая стадия и теперь Кукла готова!
Посвящение закончилось и, следовательно, основной народ схлынул. Остались парни поиграть в бильярд на куклу или деньги. Да мало ли существовало споров? Еще немного женщин, искренне любящих хорошие зрелища или желающих выбрать потенциального красавчика для игр.
В помещение-лепесток ко мне заявилась группа чокнутых певцов – Ден и рыжий, верещали на ухо, ожидали похвалы их "прекрасным" голосам.
Я не слушал глупую болтовню, проверял телефон на наличие важной информации...Взглянул на бордовую стену сбоку, где висел миниатюрный экран. Затем убрал взгляд обратно в телефон, отвечая на сообщение.
Бывает такое. Шарахает по мозгам, резко, как битой по черепушке. Искры из глаз, тело натянулось в одну струну, зазвенело от напряжения. Мандраж непонятный, словно иголками искололи тело, именно он заставил остановить палец над телефоном и резко посмотреть опять на экран, где показывали видео. Онлайн-трансляцию.
Я можно сказать подорвался с дивана и оперся ладонями о стену, стал вглядываться в экран. Девахи-беднячки в общежитие возле бассейна.
– Кто-то понравился? – ляпнул прилипала – Ден, а потом попытался заглянуть через руку. Что же я такое рассматриваю.
Не все студенты в университете богатые, лет тридцать назад стали допускаться – счастливчики. Бедняки, которым дан шанс получить высшее образование и возможную работу. Билет в жизнь.
Из шести тысяч студентов – триста, четыреста бедняков.
Общежитие для бедных расположено отдельно. Наш здоровяк Мишаня однажды подсказал любопытную идею – повесить камеры в их общежитие, поначалу даже в ванных и душевых, но однажды лицезрев сцену, где дама меняла прокладки, решили этот изврат исключить. Перекрыли камеру в ванных. В комнатах итак хватало интересных моментов – мастурбация, лесбиянки.
К тому же хорошо, благодаря камерам всегда знаешь, где необходимый объект.
Сейчас камера была направлена на третий этаж женской стороны общежития. На улице жара и партия молодых девчонок-золушек решили искупаться. Одна за одной запрыгивали в нижнем белье в бассейн.
Увеличив кнопкой изображение на одной девчонке, попытался разглядеть ее лицо, но камера размыла видео, словно из вредности.
Что изначально привлекло? Когда девчонка снимала шорты я засмотрелся на ядерный цвет трусиков – оранжевые! Ядерно-оранжевые. Лично я привык на девушках видеть ажурное белье белых, или черных цветов, изредка бежевые. Дамам ведь надо соблазнить, подчеркнуть свою изящность и хрупкость нежными цветами. А это темноволосая в ядерно-оранжевом белье без узоров или кружева.
Нет, белье безусловно красивое, обрисовывает женственные формы (лицо не видно, но грудь и бедра видно по очертаниям). Ну и девчонка не как остальные, осторожно пробуя кончиком пальца прохладную воду, аккуратно заходила в воду. Нет. Эта разбежалась! Дура! Никогда не падала на скользком кафеле!? И, зажав нос пальцами, шарахнула «бомбочкой», создав миллион брызг и окатив девиц в бассейне. После чего ее пытались утопить и обрызгать.
Волосы девчонки мокрые, черными змеями оплетали грудь и шею. Талия точно у хрупкой куколки.
Дежавю. Странное дежавю, глядя на темноволосую девицу. Но не может быть. «Южанки» здесь быть не может.
Поиграть – не поиграть. Поиграть-не поиграть…поиграть…не поиграть.
Стучал задумчиво пальцами по стене.
Какого черта я медлил? Что останавливало?
То, что никогда прежде не занимался грязной работой, но с другой стороны от скуки порой лезешь на стену. И, в конце концов, я мог начать дело, а когда наскучит передать другому.
Сука, мой вкус. Третий раз в жизни – мой вкус. Краски вернулись в жизни. В груди ощутил трепыхание, развратное предвкушение поиграть с куклой. Подергать за руку, ногу, за волосы. А лучше увидеть, как покорно встанет на колени и назовет вожделея, сочась соками возбуждения – ХОЗЯИН!
В тексте использовались слова песни группы Наив «Се ля ви»
Глава 11
POV Катя
Жизнь казалась прекрасной и воздушной! Я сняла с плеч тяжелый камень-груз, приподняла нос чуть выше, чем прежде, не боясь смотреть вперед. Перелетев за двенадцать часов половину земного шара, былые проблемы и черные полосы оставила позади. С искренней надеждой, что теперь пойдет белая полоса.
Остров встретил жарой. Ощущение, что кожу закрыли плотно пленкой, сквозь нее не продохнуть. Знойное солнце жестоко терзало студентов, непривыкших к климату острова. Приходилось обмахиваться пакетами, майками, сумками ( я просто ладонью) и беспрерывно потеть. Организму сложно перестроиться под этот климат, поэтому все прилетевшие, едва успев забрать багаж и пройти несколько метров под палящим солнцем, оказались мокрыми.
Черная машина нас повезла в студенческий городок.
Я спокойно относилась к красотам чудо-острова (успела привыкнуть к богатству), девочки же вдохновенно высовывались в открытые окна и комментировали необычных птиц или красивое дерево в розовых цветах.
При въезде на территорию университета нас встречала преподавательница-куратор в белой рубахе, черной узкой юбке и босоножках, очки, скорее для стиля, нежели для улучшения зрения, и волосы, спрятанные в пучок на макушке. Серьезная женщина, сосредоточенная. При виде ее гордого взгляда сверху-внизу на простых студентов, разговоры мигом стихли. Женщина дала краткое наставление: отдыхать, располагаться, заселяться. Проводила в общежитие с синими затемненными стенами-стеклами и оставила отдыхать.
Поднявшись на третий этаж, дружно взглянули сквозь холл на стеклянные двери, ведущие на открытый балкон. Мама родная! Бассейн на третьем этаже. Стеклянный! Из него того и гляди рухнешь вниз на асфальт.
Чемоданы скинули возле шезлонгов и с криками: «Мы в сказке!» девчонки, раздевшись до нижнего белья, начали нырять. Я сначала скептично оглядела помещение – кафель, голубую живительную воду, шезлонги, стеклянные стены, долго боролась с искущением и этим «мы в сказке!». Потому что не верила в сказки. Не верила!
Но тем не менее настроение отличное, как разбежалась и нырнула с головой в воду, смыв опасения и тревоги.
***
Вечером позвонила маме с папой, электронный голос поведал, что данный вид связи не доступен для абонента. Позвонила сестре – та же история. Пришлось отправить скупое смс с информацией о хорошем перелете и отличном заселении. Конвертик наверху экрана улетел по мобильной связи и должен был дойти до адресата. Соцсети запоздало проверила – они не ловили на острове.
На следующее утро мы встали с песней неизвестных горластых птиц. После пробуждения в ванной я долго готовилась к первому дню, вспомнила, как мама в детстве нам с сестрой делала одинаковые прически. Минут двадцать заплетала косу по кругу головы, изображая корону. В такой прическе волосы не мешались и гораздо прохладнее без черной копны, притягивающей лучи солнца.
Легкий хлопковый цветастый сарафан, пакет с тетрадями и ручкой и вперед покорять университет вместе с Мэри, Сашей и Викой.
Ориентируясь по карте и жмурясь от яркого солнца, мы побрели вдоль пальм по дорожке. После легкого завтрака было тепло и уютно.
Мэри неизменно на каблуках и в платье (выглядеть она всегда должна на максимальный бал). Полтора года назад – на занятиях по подготовке к университету подруга была на двадцать пять килограмм толще. Из-за излишка веса или скорее стеснительности с ней не спешили заводить дружбу. Бедная сидела на последней парте – некий изгой. А я поступила поздно, уже после Нового Года и тоже получилась одиночкой, поэтому сразу подсела к Мэри. Та обожала на лекциях рассказывать об одном мальчике – тоже учился с нами. И какой он спортсмен, и красавчик и весельчак! Я слушала влюбленные переживания Мэри и только улыбалась, про историю с Сашей никому и никогда не рассказывала. Считала своим личным позором.
А потом дурацкий спортсмен подловил меня после занятий и пригласил на свидание. Я, собравшись с мыслями, похлопала удивленно глазами, потом вежливо с улыбкой отвергла. Мягко, чтобы не оскорбить, нашла нормальный ответ – отказ.
Такой обаятельный мужчина найдет себе кого получше. А я не заинтересована в свиданиях. Тонко намекнула о наличии у нас в группе более милых и обаятельных девушек, например, Мэри.
Этот недочеловек засмеялся и сказал, как сейчас помню:
– Эта жирная корова!?
– Боже, какой ты мерзкий… – успела ответить. А собеседник резко всмотрелся в точку позади меня. Предчувствуя опасность, я развернулась, где по закону неудач – остановилась притихшая Мэри. И убитый, едва не плачущий взгляд подсказал – всё слышала и видела!
В тот день подруга убежала в слезах, звонки игнорировала. Я прокляла свой длинный язык и тупого спортсмена! Извелась, боялась уж не сотворит что-либо ужасное, но на следующее утро Мэри мне улыбнулась, а произошедшую историю комментировать отказалась. Поставила под запрет.
Потом бесконечные диеты... Мэри превратилась в высохшую палку, ее рвет после еды и к сожалению, прекратились даже месячные. Родителей нет, и некому настучать по голове. Я пыталась вправить мозг, но она не слушает, уперлась и едва речь заходит о глупой диете, она отвечает максимально резко и колко:
– Тебе-то хорошо говорить. Обмен веществ отменный и тебе не светит – толстое пузо и жирная задница…
После таких обвинений я чувствую еще больше вины и замолкаю.
Оставалась единственная надежда – в университете за нашим здоровьем должны тщательно следить, не только врачи, но и психологи. И должны заметить, что у студентки проблемы.
Вскоре дорога раздвоилась и одна часть увела на огромную парковку. Машина в студенческом городке и правда не помешала бы. Воспоминание всколыхнулось и заставило всмотреться в ряд дорогих, манерных машин, выискивая красную бугатти. Увижу ли когда-либо вновь Сашу? И прекрасно понимаю, что лучше не видеть. Нервы целее будут. Смысл вспоминать и ковырять запекшуюся корочку крови?
Со стороны парковки к нам приближались три девушки, ждать нашего прохода не стали, сделали вид, что мы обязаны их пропустить. Толкнули Вику и наступили ей на ногу огромным каблуком. От резкой боли подруга навалилась на меня. Я едва сохранила равновесие, а Вика не смогла – завалилась на асфальт, ладони успела подставить и не упасть лицом. На ее ноге появилась кровь из царапины, пусть немного, но это все равно, что обижать ребенка.
Вика -маленькая солнечная девочка, она и выглядит, как ангел с голубыми глазами и кудрявыми короткими волосами и до сих пор верит в сказки и чудеса
Я досчитала до десяти, так учат сдерживать эмоции, но спокойствие не наступало. Понимала надо сохранить хладнокровие, не лезть, не портить отношения с богатыми студенткам. Но внутри кипело бешенство, ногти вжала в ладони, надеясь, что так кипящая лава внутри утихнет.
С другой стороны, один раз щеку подставишь – изобьют потом каждую по несколько раз.
Решила не терпеть причуд богатых дамочек.
– Эй! Мадам! – подняла я поучительно палец в воздух, но девушки не видели. Шли дальше. Смеялись и делали вид, что не слышат. Они успели пройти уже несколько метров.
– Мадемуазель!
Мало ли девушка иностранка – южанка и не понимает по-нашему?
Ноль внимания на зов.
– Госпожа! – еще громче позвала. Слышали, злорадно смеялись.
Пришлось обратиться к старому доброму языку бедняков:
– Эй, ты! Длинная на красных лабутенах! Глухую из себя не строй!
Остановились, тихонько зашушукались, но не поворачивались, не желая смотреть на нас. Мы недостойны взгляда. Как пыль под ногами, которая портит чистоту их красивых туфель.
– В твоем лексиконе присутствуют слова: «прошу прощения», «извини» или «сожалею»?
На вопрос обернулись четыре красивых лица с одинаковыми масками – пренебрежительно вздернутыми бровями и поджатыми губами.
А еще пренебрежительное «хммм..», которое подсказывало гораздо больше, чем любые ответные оскорбления со стороны девушек. Я не достойна слов. Даже с собаками люди говорят, но видимо для богатых девочек мы уровень скользкого червяка. Мерзко об нас пачкать руки.
Они действительно уверены, что мы ниже их? Не думала, что встречусь с подобным отношением со стороны богачей. Казалось бы, живи и радуйся деньгам и власти, но зачем принижать остальных?
– Ой, ладно, пойдем…– нарушилось молчание между нами. Одна девушка взяла подругу за голое плечи, не скрытое сарафаном, и мягко развернула. – Смысл с ними разговаривать? Всего лишь кукла…
И ушли. А я осталась стоять по середине дороги, гневно уперев кулаки в бока и разглядывая виляющие походки от бедра.
Это…это ж… это ж…что же…меня назвали унылыми фекалиями, которые кончают от одного голоса хозяина?
***
Не спеша дошли до университета, успели без опозданий. Вике промыли рану и налепили пластырь.
Кабинеты находились не как привычно в школе или на курсах подготовки. Первое занятие проходило в месте, напоминавшем кафе – круглые столы, вокруг три-четыре стула. Студенты, попивая апельсиновый сок, слушали лекцию под белыми зонтами, скрывающими от солнечных лучей.
Вела первые лекции наш куратор – та строгая молодая женщина. Сначала она озвучила требования. От студентов требовалось поддерживать хороший физический вид, парня, пришедшего в мятой футболке женщина отчитала. И сидеть мы непременно должны гордо, расправив плечи, а не как батраки, вышедшие с полей. Дальше была длинная лекция, восхваляющая этот университет. История его создания, информация о великих людях, которые здесь учились и учатся. Здесь даже сыновья президента северной страны и принцы из южных земель! Нам нужно отвечать стандартам университета (не ударить в грязь лицом) и, конечно, ценить подаренный шанс!
А на следующей лекции сложилось стойкое ощущение, что мне пытались сделать лоботомию, просверлить череп, залезть в мое серое вещество и поломать жизненные установки. Преподавательница вспомнили былые века, еще когда существовало рабство. И как-то не заметно стала сравнивать наши века и доказывать, что и сейчас существуют те, кто заведуют миром, а есть те, кто исполняют указания этих властей. Так было и будет всегда. Мы заранее рождены в той или иной категории – кто-то склонен подчиняться, кто-то командовать. Рожденный летать – ползать не будет, ну и наоборот. Приводила цитаты великих философов. Ощущение, что меня морально насиловали одной мыслью – ты должна. Должна!
