Текст книги "Мистер Х. Стань моей куклой (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– К примеру, что бракованное?
– Большая грудь …..ииииии…. маленький член!!!
Я успела одеться и занять место сбоку дивана, рядом с девочками, не зная какого моя участь и что случится в следующую секунду, когда эта фраза заставила толпу вокруг дружно захохотать. Хоть им было весело. Мне лично не весело. В их смехе смешалась много чувств и посылов: в первую очередь презрение перед низшим по рангу, эйфория, экстаз от ощущения власти над живым существом. И они понимали, что завишу от их воли.
После прилива веселья очередной голос добавил надежды:
– Не…не…ну ее. Бонифаций ведь почему-то выбросил ее? Поглядел и вероятно ужаснулся? А может у нее триппер?
Смех прекратился, презрение откатило, зато наплыл страх. Любопытный шепоток сменился на испуганные выдохи. Тему быстро развили – а мало ли действительно больна. Я едва громко не выкрикнула в ответ "да". Но если начать их уверять в венерической болезни, то догадаются, что мне хочется их обмануть. Ведь, какой нормальный человек признается в позорной болезни? Значит, необходимо было заверить в моей болезни другим способом.
Ненавязчиво откинула волосы с груди за спину, оголяя вырез груди и шею. Будто бы между делом начала карябать ногтями кожу на шеи. Не знаю, каковы симптомы сифилиса, триппера или других венерических заболеваний, но кожный зуд вполне подойдет для подтверждения моего заболевания.
Шепот разносился по помещению все сильнее.
Для еще большего эффекта начала кашлять в кулачок. С хрипотцой, изображая сильную простуду.
И толпа после обсуждения стала рассасываться, уходить вперед по дороге к следующему магазину.
Просто прекрасно. Я ощутила прилив вдохновения и умиротворения. Умение претвориться глупышкой – иногда спасало жизнь и в этой раз тоже помогло. Девочки боялись подняться с дивана и наслать гнев богачей на себя, впечатление будто это их разглядывали под микроскопом, а не меня. Я тоже не торопилась, пока расходилась опасная толпа.
В какой-то момент на лице поймала любопытный взгляд. Как назойливая муха взгляд маячил, поэтому повернулась. Возникла мысль – уж не лжешейх?
Но вместо лжешейха в окне-дыре на раскаленном от жары асфальте виднелся Саша – мое прошлое, волосы с одной стороны закрывали глаз, а второй разглядывал меня.
Сердце немного больно сжалось. Тоненькая-тоненькая иголка предательства кольнула, напомнила о прожитых годах, о подорванном мужчиной доверии. И захотелось окликнуть бедняка, спросить ты ли это? Ты тот Саша? Ты ли тот обиженный Саша, которому перерезали лицо, и я успокаивала тебя, вдохновляла собой. Нет. Я не жалела о прожитых днях с ним, о «любви» между нами. Но грустно.
– Саш! – я не видела до этого момента, кого-то рядом с ним, пока не услышала зов. Теперь заметила – знакомое лицо девушки, та которая была полтора года назад рядом с ним на праздники Нового года.
Блондинка взяла его за локоть и потянула на себя. А Саша стоял, словно между двух огней, размышляя о дальнейшем. Забавно получилось – между мной и ей. Долго-долго его девушка говорила ему что-то на ухо.
Значит Саша был свидетелем моего позора и тоже ничего не сделал? Более того внезапно встряхнул головой, будто очнулся после похмелья и развернулся ко мне спиной. И ушел, приобняв свою подругу. Уходили, как в прошлый раз..
Игла разочарования еще раз кольнула меня сквозь грудь..ребра…и точно в сердце..насквозь. Все мужчины одинаковые, да и женщины. Скосила взгляд на подруг, сидящих на диване.
Они тоже молчали пока меня разглядывали. Хоть бы одежду дали, я о многом просила?
Вскоре приготовились пойти к месту сбору автобуса (прогулок по магазину достаточно), но намерение рухнуло, едва к нашей троице приблизился парень – видно по манерам и расслабленной походке – богач, облаченный в шорты с пальмами, белую футболку, шлепки, и солнцезащитные очки. Взгляд не рассмотреть сквозь черное стекло, но улыбку видно. Ветер игриюче трепал его белокурые волосы.
Парень наклонил корпус, обратившись к Вике:
– Привет, – само обаяние, солнечный мальчик, вытащил руку из кармана шорт и протянул вперед, предлагая принять. – Пойдем со мной?
Я и Саша смотрели за разворачивающейся картиной, которая происходила между нами. Парень предлагал Вике пойти с ним. Так легко, непосредственно, будто само собой разумеющееся. Больно покровительственно и уверенно в ответе. Вика по началу хлопала длинными ресницами и не могла поверить увиденному, а потом радостно улыбнулась, протянув ладошку, скрепляя пальцы с парнем.
– А куда мы пойдем? – Вика, не смотря на прожитые года в нищете и трудностях, выросла совсем неприспособленной к жизни, сколько бы ее не ударяли, позволяла делать это снова и снова. Солнечная девочка, и обжигать своими лучами не научилась.
– Куда пожелаешь. Любой каприз за твое сердце!
Вика отняла руку от парня, но лишь с одной целью – вдохновенно захлопать в ладоши и засмеяться. Я говорила, Вика верит в сказку про золушку и ее мечта – найти своего принца, но…она же должна понимать, куда сейчас шла.
Какое сердце? Они не знакомы! Она не может быть настолько «солнечной», чтобы не понять. Он развлекается. Они все развлекались. Показывали, что такие, как мы грязь под ногами сильных этого мира. И ничего кроме развлечения нам не светило. А после бала и вовсе ощущение, что насмехались над наивностью беднячек, верящих что принц выберет их, а не красивую, богатую, равную женщину из своего круга.
Глава 18
POV Катя
Нам ведь не разрешено есть в общественных местах, дабы не попадаться на глаза богачам, а пока дойдешь до общежития отведенное время закончится, поэтому вместо обеда я для себя определила – необходимо получить гораздо больше информации. Бедняки из старших курсов напоминали бестелесных призраков, без эмоциональных и молчаливых. Даже Саша такой же. И из них явно не вытянуть подробности происходящих событий, но один бедняк оказался не такой и, как бы теперь не был противен, он – ключ к информации.
Настроение было отвратительное только от одного воспоминания об трусливом, эгоистичном лжешейхе, не знаю откуда столько раздражения! Решила сходить вновь в то уютное место – под вишней. Парк огромный и входов в него огромное количество. Я зашла с наиболее безопасного, где поменьше народу, чтобы не попасться в руки к богачам. С трудом протиснулась сквозь ветви кустарника, оцарапала ноги, мысленно поругалась, но взяла себя в руки, усмирила странно откуда-то взявшуюся обиду на лжешейха и оглядела поляну. Как и думала, он валялся на траве в солнцезащитных очках, закинув руки за голову. Красивая вишня с розовыми лепестками шелестела на ветру и время от времени лепестки красиво лавировали по воздуху.
Какая красота и только лжешейх портил картину!
Я прокашлялась, привлекая внимание парня. А тот внезапно присел и тяжело вздохнул, очки снял, чтобы я видела вновь глаза цвета холодного изумруда на фоне зеленой травы.
– Слышь, девчонка! Говорю сразу – если ты в меня влюбилась, то оставь свои детские попытки сблизиться. Прекрати преследовать, ты со мной не справишься. Найди себе мальчика по размерам, плюс минус пару лет, чтобы им было удобно манипулировать, – он задумчиво почесал колючий подбородок и лениво, как медведь, завалился вновь спиной на траву. – У меня «не стоит» на глупых уродливых фифочек, так что свали, пока я не разозлился.
От самонадеянности мужчины я долгое время молчала, рассматривая его фигуру и расслабленную позу на траве. Он действительно подумал, что я влюблена? У меня тоже как бы «не стоит» на глупых, самонадеянных дерзких, эгоистичных идиотов. Целуется только очень интересно (правда целовалась всего с двумя парнями, аааа, нет, с тремя. Джокера забыла), а в остальном – «не стоит» на него.
– Спешу обрадовать, но я в тебя не влюблена… – мой голос заглушило внезапное замечание.
– Все так говорят….
– А я не влюблена, – спокойно, четко, почти по слогам ответила. Стараясь не злиться, хоть и до ужаса злила его самонадеянность. Стукнуть бы чем-нибудь тяжелым и сбить спесь с наглеца. – Я пришла к тебе за информацией. Ты явно не первый курс, и ты странный…
Подскочил, встал резко на ноги, очки швырнул об траву, не боясь разбить. А шаги резкие, стремительные в мою сторону. Ощущение, что сейчас подойдет и голыми руками разорвет на куски. Настолько взгляд бешенный и движение резкие. Правильная была ассоциация – дикий и вспыльчивый. А я по сути ничего не сказала. За что-я-то ему так не понравилась? Желая побыстрее завершить речь, затараторила и сделала несколько шагов назад, уколовшись спиной и ногами о колючие кусты, ветки неприятно поцарапали кожу.
– Я всего лишь хочу узнать, ты – старший курс. А бедняков, которые видела из старших курсов, те очень тихие, молчаливые и напуганные, а ты… – на этом моменте невольно задержала дыхание, потому что лжешейх остановился очень близко. Тело к телу, максимально близко и уже приготовилась, что ударит, один глаз рефлекторно зажмурила, но, когда открыла, напротив – его белая щетина и подбородок, (при ближайшем рассмотрении обнаружила ямочку на нем). А взгляд сверху-вниз снисходительный, ленивый с полуприкрытыми веками.
– Ну… – поторопил он.
– Ты не напуган. Как остался в трезвом уме? Как избежал насмешек со стороны богачей? В чем твой секрет? Может быть ты развлечение для богатой девушки, поэтому остальные тебя не трогают. Т.е. я имела ввиду возможно у тебя богатая подружка… Поделись информацией об этих куклах – хозяевах. Нам никто не рассказывает…приходится догадываться.
– Я развлечение…– повторил всего одно слово из пламенной речи, что подсказало – мужчина пропускал мимо ушей девчачью болтовню. – Развлечение для богатой девушки…
Губы растянулись, белозубая довольная улыбка и разрезы морщинки у глаз вызвали резонанс. Кажется, он рад, но глаза полыхали ненавистью. Я впервые столкнулась с такой агрессией. Чего греха таить при желании, могла найти общий язык с любым человеком. С мужчинами и вовсе получалось как-то легко общение, с ними нечего делить, с женщинами тоже могла сдружиться. У меня никогда не было врага, чтобы меня люто и от всего сердца презирали.
А от лжешейха через взгляд лилось презрение.
– Хорошо…хорошо… – руки скрестил на белой футболке и смотрел внимательно мне в глаза опять сверху-вниз. – Я могу предоставить столько информации по поводу кукол и хозяев, и внутренней политике университета, что тебе и не снилось, я даже могу сказать код от двери в преподавательское крыло, где есть главный компьютер и возможность выйти в мировую сеть, чтобы пообщаться с папочкой и мамочкой! Ох, вижу, как загорелись глаза. Я могу дать пару полезных советов, но в замен, – кривая улыбка подсказала, что мы перешли к цене договора, которую надо заплатить.
–Видишь, как бывает неприятно, кто-то чье-то развлечение. А ты побудешь моим на некоторое время. Соглашайся, только через меня у тебя есть возможность сохранить разум…
– Дуру нашел? – вырвалось.
– А у тебя не будет выбора...
Глава 19
POV Катя
– Видишь, как бывает неприятно, кто-то чье-то развлечение. А ты побудешь моим на некоторое время. Соглашайся, только через меня у тебя есть возможность сохранить разум…
– Дуру нашел? – вырвалось.
– А у тебя не будет выбора.
Он сказал это с неподдельной уверенностью, будто действительно обладает огромным количеством информации. Значит, я сделала правильные выводы и правильно – пошла к нему.
Былая агрессия на лице парня исчезла. Предложив грязную игру, он немного успокоился, обуздал жуткий норов. По крайней мере бить не собирался и выкидывать из тайного места пока не спешил. Азарт был физически ощутим даже с небольшом расстояния, на котором мы остановились друг на против друга.
– Почему не будет выбора? И можешь отойти от меня? Давишь…– я ладонью постучала по своему животу, а затем провела по воздуху линию к мужскому прессу. Совсем осторожно пальцем потрогала его живот, закрытый белой футболкой, на что лжешейх ожидаемо отошел. Очень резво. Будто чужие прикосновения ему противны, доставляли боль или горечь.
Водоворот мыслей и предположений завертелся в голове. По какой причине здоровый, физически развитый парень боялся прикосновений маленькой девушки? Может ли быть печальная история из детства, повлекшая за собой травму. Может ли быть, что его изнасиловали? От этой мысли подурнело, слюна стала вязкой и противной. Прокашлялась, чтобы насильно проглотить ее и решила не смеяться над странным поведением.
Пребывая в рассуждения о его детских травмах, я пропустила часть ответа на вопрос: «почему у меня не будет выбора?». Попеняла себя за невнимательность и принялась слушать:
– Такая система: ты «над кем-то» или «под кем-то».
– Хорошо, – подтвердила возможность нашего дальнейшего диалога. Огляделась по симпатичной ловушке, формируя мысль. Передо мной стоял нелегкий выбор: cогласиться на предложение неизвестного, но изредка помогающего парня или гордо уйти и потерять необходимую информацию. Мне нужна эта информация. Необходим доступ за пределы острова. Но настолько критична ситуация, что позволю ему играть с собой?
– Допустим соглашусь. Что входит в понятие «развлечение»? Какого моя функция?
– Не волнуйся, приказы не сексуального характера. Ты не сильно возбуждаешь. Что-то вроде девочки на побегушках…
– Это подойдет, – перебила пока не начал более подробно разъяснять и в красках описывать сцены моего унижения. Азарт поиграть уже чувствовался в искорках зеленых глаз. И телом расслабился, плечи опустились, перестали быть напряженными.
Даже бедняка возбуждала подобная игра.
– Я согласна, но взамен… ты скажешь код от учительского крыла! Прямо сейчас. Аванс, скажем так?
Учительское крыло – это специальный отдельный корпус, похожий на замок и бело-желтого камня с высокими шпилями на крыше, которые стремились ввысь голубого неба. Вход в это здание, только по специальным карточкам, имеющимся только у преподавателей.
– Начинаем играть сейчас. Запоминай. Ты слушаешь только мой голос, больше не чей. Выполняешь только мои указания, ровно до тех пор, пока я не отпущу. Пока не наскучишь и не превратишься в унылое дерьмо. Ключевое слово – свободна! Когда услышишь эту фразу – ты будешь свободна… -
Его голос действовал, как гипнотическое средство, убаюкивал как снотворное. Странный мелодичный голос зазывал? подцеплял на крючок и вел за собой.
– Запоминай, кукла, никаких люблю-куплю и полетим. Чтобы не слышал признаний в любви, ревности и подобной чуши. Одно глупое слово с твоей стороны – и тебя устранят. Хорошо поняла? Кукла не имеет права на чувство обладания своим хозяином. У хозяина может быть много кукол…
Он все это рассказывал строго под неустанным взглядом от меня. Я не двигалась, боясь развеять гипноз. Слишком успокаивающий голос, таким должно быть хорошо рассказывать сказки на ночь и блаженно засыпать. Хороший голос, от него не ждешь беды.
– Ручку дай, – протянул ладонь вверх.
Я в университете носила белый маленький пакет с тремя тетрадями и ручками, держала сейчас в одной из рук. А парень похоже не любил учиться, потому что учебных принадлежностей никогда не видел и в основном проводил время, отдыхая на поляне. Сразу возникал вопрос: «зачем поступал, если не хотел учиться?»
Я покопалась в белом пакете и достала синюю шариковую ручку с толстым стержнем. Затем подняла тетрадь, предлагая выдрать лист. Где собирался записывать? Бровь приподняла с вопросом, а тетрадь и ручку держала в двух руках. Лжешейх вытянул ручку, зубами снял колпачок, взял освободившуюся ладонь и поднес поближе к глазам.
– Стой смирно и вытяни ладонь! – последовал приказ.
Мне не сложно это сделать, но похоже начались приказы. Теперь моя участь быть зверьком, дрессированным существом, которое выполняет команды, отданные хозяином.
Я послушно держала ладонь, пока на ней чертили похоже комбинацию цифр. После завершения, я посмотрела на ладонь, изучая код, состоящий из пяти букв и цифр. Вряд ли бы запомнила.
– Телефон есть? – перевел внимательный взгляд в глаза, удостоверился в моем кивке и опустил взгляд на грудь. – Стой смирно!
Продолжил отдавать приказы.
Уже вошел во вкус, знал, как правильно командовать. У него выходило это предельно четко, без эмоций и пренебрежения. Обычно в приказе родителей чувствовалась надменность или ощущение себя более умным. А лжешейх вроде не пытался показаться выше, будто это естественно, что его слушаются.
– Вытяни шею, – я приблизительно неуверенно подняла подбородок вверх, рассматривая макушку парня и лепестки дерева над его головой. – Еще выше…еще. Замри.
Взял за одно плечо, не сильно сжал, подтягивая мое тело немного вперед. А потом холодный стержень, не больно, но твердо воткнулся в кожу. Начал медленное скольжение по верху груди, вырисовывая послание. Его сжатый кулак неприятно давил на грудь, а пальцы в это время держа ручку вырисовывали номер телефон.
Моя голова была задрана, поэтому вскользь фиксировала розовые лепестки вишни, коричневый ствол и макушку парня. И взгляд парня иногда с груди передвигался на лицо, будто искал реакцию на действия. Взял за шею и повертел мою голову и лицо, рассматривая со всех сторон. Неприятное ощущение будто я зверек.
От напряженного состояния, распущенные волосы на шее вспотели. Когда проводил цифру на левой, особенно медленно вел линию по этому месту, где под кожей билось сердце. Стержень долго колол одну точку, чувствуя толчки моего сердца. Парень долго держал подобным образом ручку, должно быть через ручку в его пальцы передавался нервный ритм моего сердца.
Через пару секунд завершил комбинацию цифр, отошел на безопасное расстояние, задумчиво провел ладонью по белому ежику волос, снимая плохие мысли и оглядел мою грудь, разрисованную синими чернилами. Власть над человеком явно возбуждает. К тому же, бедняка.
И я и парень некоторое время разглядывали мою грудь.
– Что ж… – нарушила затянувшееся молчание, ручку вернула себе из рук лжешейха, скрывая за резкостью нервозность от обстановки. Улыбнулась для парня, так искренне насколько могла. Повод для радости у меня появился. Я могла теперь позвонить родителям и улучшить свое положение в университете. – Я тебе очень благодарна!
Пакет засунула под мышку, резко покрутилась вокруг своей оси, на что юбка даже неприлично прокружилась. Поспешно схватила ее и прикрыла бедра. Добавила уже с меньшим энтузиазмом:
– Игры отменяются, если ты не понял! – пальцами загребла заросли кустарника, чтобы с наименьшими потерями для ног и платья пройти колючие кусты. Сделала всего шаг, но юбка опять задралась от корявой ветви, поддевшей ткань и продемонстрировавшей чуть больше обнаженных бедер.
С громким шлепком руку выше локтя сдавили пальцы. Вероятнее всего от удара кожа покраснеет.
– Катя, – остановил спокойный голос. Я не знала, откуда узнал мое имя, возможно в прошлый раз сама назвала? – Катя, не играй со мной…
Я окончательно перестала улыбаться и выдирать юбку из ветвей. Полуобернулась к парню.
– Ты меня за кого принимаешь? Хочешь себе найти дуру – ищи дуру. Я не играю в твои игры. А за подсказку спасибо! – похлопала по пальцам, которые сдерживали локоть. Намекая, чтобы отпустил. Пребывая некоторое время в оцепенении, лжешейх не отпускал, долго раздумывал, как поступить. В конце концом великодушно отпустил, сжал плотно челюсть, будто опасался загрызть. – Хотел воспользоваться моим положением и поиграть? Так вот я ответила тебе той же монетой, – добавила напоследок.
– Что ж… – повторил мою фразу. Голос перестал быть тихим, гипнотизирующим. Убрал руки в карманы шорт и медленно пятился назад. Все дальше и дальше. – Я не хотел играть по-настоящему. Запомни, когда приползешь молить меня о помощи, всего одно слово, с которого мы начнем игру – Хозяин. Завершим, когда я скажу – Свободна. Это два ключевых слова. До скорой встречи.
Я лишь фыркнула на самоуверенность и вновь начала сражаться с ветками кустов, боясь порвать красивый белый сарафан-колокольчик. А когда выбралась из тайного места, краем глаза заметила, как парень, посвистывая мелодию, рухнул вновь на зеленый газон, закинув ногу на ногу, и руки за голову. Готовый вновь ко сну.
Глава 20
POV Катя
После неприятного общения с лжешейхом оставалось время на посещение больничного крыла, которое находилось в километре от места следующего занятия.
Запах лекарств пропитал воздух в коридоре. Чем ближе подходила к кабинету психиатра, тем сильнее пахло химией, лекарствами, которыми обычно травили людскую печень, желая вытащить из-за грани. Постучавшись, долго ждала открытия. Вскоре в проеме двери показалась заспанная врач – подруга сексолога. Женщина запахнула белый халат и расчесала пальцами рыжие локона, чтобы выглядеть вновь опрятно, а не заспано. Глаза полуприкрытые, веки тяжелые. Женщина уставшая и заспанная, прислонила палец к губам, намекая о тишине. Распахнула дверь и позволила войти в больничное помещение с одиноким столом, стулом с компьютером и койкой в углу, где отвернутая к белой стене лежала Мэри. Она завернулась по шею в белую простыню, чтобы спрятаться от посторонних. Не твердым щитом, а хоть легкой преградой. На тихие шаги и шепот подруга не обратила внимания, продолжала спать или создавать видимость сна. Хотела, чтобы оставили в покое…не мучили … и не спрашивали. Поэтому я исполнила ее мысленный посыл и делала вид, что поверила в плохую игру под названием "спящая".
Бледная, худая, ребра насколько помню плотно обтянуты кожей. Дыхание сонное, ровное. Одна рука высунута из-под одеяла, а в голубую вену, четко просматривающуюся сквозь бледную кожу, вставлена игла. Желудок Мэри по-прежнему отторгал пищу, поэтому по трубке поступала питательная глюкоза. Мы не стала будить Мэри, просто посмотрели на ее состояние.
Помни, Катя, помни, кто довел Мэри до состояния ломки. Бонифаций и рыжеволосый парень, которого видела возле ног Кабана. Это они довели твою подругу почти до состояния самоубийства. Погасив жалость к Мэри, (и это не сочувствие), нет, это настоящая унизительная жалость. Мне жаль ее поломанной жизни, мне жаль, что она убивает сама себя. По своему собственному желанию. Но только винит меня в своих проблемах. Я ведь стройнее, обмен веществ лучше, и в этом я виновата. Парень обратил на меня внимание – это я виновата, глазки строила. Я получила пять балов, а она четыре, правильно это я ее заболтала по телефону на ночь. Для нее – я причина всех бед.
Психиатр взяла с рабочего стола белую прямоугольную карточку, по размерам больше чем визитка. Документ идеально поместился в кармане медицинского халата. Значит, врачи тоже имели доступ к учительскому зданию.
Мы вышли из кабинета, оставив Мэри «спать» дальше. Только сейчас любопытная психиатр обратила внимание на мою грудь. Я постаралась ладонью закрыть надпись с телефоном, но женщина продолжала с любопытством рассматривать.
– Как самочувствие Мэри? – решила отвлечь Милану (как гласила надпись на бейджике)
Психиатр отвлеклась, утихомирила свое любопытство и начала размышлять о дистрофии подруги и как ее могли допустить в университет? Психиатр говорила больше не о психоэмоциональном состоянии Мэри, а скорее о неприглядной внешности: «о груди, едва обозначившейся под кожей; тонких, костлявых ножках; о выпирающих костях; о торчащих ребрах и отсутствующих «вплюснутых ягодицах».
– В обнаженном виде она вызывает – отвращение! – на этой фразе возникло ощущение, что это меня пнули. Больно в живот с ноги и оставили бордовый насыщенный синяк, будто в наказание.
Не виновата я, что она начала худеть. Наверное, не виновата. Кто же знал, что ее любимый парень предложит мне свидание, а не ей? Сколько можно пенять за одно неудачное стечение обстоятельств? Мне до конца жизни придется ощущать вину? Не я травила ее одними овощами и фруктами, не я держала на воде и одном яблоке в день. Мне тоже страшно на нее смотреть, а как помочь не знала. И больно…больно. Захлебываюсь в этой боли, а выплыть из нее пока не могу, поэтому барахтаюсь и помогаю Мэри любыми методами. И горько смотрю на такую лучшую подругу.
Какая же она была хорошенькая и добрая будучи полненькой. Настоящее заряженное теплое солнце, а сейчас лед. Твердый и холодный, не мой.
Мэри продержат в больничном крыле около недели, будут насильно вводить питание через трубки, так легче будет усваиваться пища, потом должно полегчать. А я должна смотреть за ее регулярным питанием.
Милана-психиатр собралась уже уйти, оставить меня с информацией, взялась за ручку двери, но я быстро среагировала:
– А вы оставляете Мэри одну на ночь?
– Я – врач и соответственно несу ответственность за пациентов. Ты за кого меня принимаешь, девочка? – врач нахмурила густые брови цвета меди. Рыжий одинокий локон, выбившийся из прически, забрала за ухо и, недовольно вздернув подбородок, ушла обратно в кабинет. Грохнула дверью. Эхо долго гуляло по коридору.
Я кивнула белой двери с надписью «психиатр». Одиноко присела на корточки спиной к холодной стене рядом и обняла себя за колени. В коридоре по-прежнему никого нет, и я могла подумать. Необходимую информацию для взлома кабинета директора я получила в полном объеме.
Чтобы проникнуть в учительское крыло необходимо выкрасть карточку психиатра. Вылазку осуществить поздно ночью, когда все жители университетского городка будут спать, возможно за исключением охранников, изредка патрулирующих дорожки. А код от двери в ректорский кабинет…
Я подняла ладонь к носу и хоть немного улыбнулась. Мне любезно рассказал лжешейх. Конечно, не люблю обманывать, но отплатила тем же, чем и он. Он играл по-черному, приходилось и мне. Надеюсь, он не обиделся. Но мне нужна эта информация и, если ситуация станет совсем плачевной, в ближайшее время обязательно позвоню родителям.
***
POV Джокер
Прохладно. Кондиционер завывал в подвале.
Я удобно развалился на красном кожаном диване и некоторое время просто отдыхал от жары, наслаждаясь прохладой. В этом подвале идеально свежо после жаркой погоды на острове. Смотрел в потолок и слушал стук сталкиваемых бильярдных шаров и комментарии играющих. Эти звуки успокаивали и напоминали, что я не один.
Партия в бильярд в самом разгаре играли двое: парень и девушка. Бывшие возлюбленные, о романе которых наслышан даже я. Их любовь закончилась громко и скандально. На парне завершился процесс становления куклы «Эльзы». Девушка – на первый взгляд дикий, неукротимый огонь. В ней преобладали честь и достоинство истинной аристократки. Уверенность в себе и своих силах. Два с половиной года ломали ее до состояния куклы. Некоторые слабаки-хозяева не выдерживали ее отпора и отступали. Эльза долго ими крутила вертела по своему желанию, но у всего есть терпение и предел. И у Эльзы тоже. И сейчас она – красивая, но кукла, волосы рыжие, локоны мягкие, истинное удовольствие к ним прикасаться, ноги длинные, фигура королевы. Даже сейчас, стоя в простой джинсовой юбке и белом топике, и солнцезащитных очках, руки скрестив на груди, как велел хозяин, она все равно была «гордой». Хоть и морально мертва, но стояла с горделивым видом и смотрела как сталкивались бильярдные шары, решающие ее судьбу. А бывшие возлюбленные были равнодушны к вещи, обсуждали лишь свои промахи или попадания в лузу. Никому нет до нее дела. Все глухи к состоянию куклы.
Влюбленная парочка рассталась после того, как Эльза стала куклой парня. Девчонка приревновала к кукле. Какие глупости… Как можно ревновать к вещи? Но глупая заставила выбирать парня между куклой и собой. В результате скандал, почему он должен выбрасывать игрушку? Он официально первый хозяин Эльзы и продавать, пускай и за пятьдесят миллионов не намерен, еще не испробовал все ее возможности. Не наигрался.
Ставкой в партии по бильярду сегодня была – Эльза.
– Сейчас ты лишишься своей любимой «куколки»! – презрительно фыркнула девчонка, хлопнув своего бывшего по плечу, тот повел рукой, сбрасывая тяжесть.
Обычная месть бывшему. Девчонка сделает всё, чтобы отыграться, ведь посмели выбрать не ее, а куклу. И удача сегодня улыбалась мелкой блондинке. Если забьет еще один шар из оставшихся пяти, то выиграет. Блондинка взяла кий, эффектно завела его за спину, полу легла локтем на зеленое полотно и прогнулась, улыбаясь «бывшему» почти с победой. Будет бить за своей же спиной по линии бильярдной стенки. Не очень удобная поза, но для мастера вряд ли сложно выполнимая. Девчонка предвкушала победу и готовилась отведать любимое блюдо под названием – месть. Прицелилась, пару раз отвела кий, проверяя насколько точно ударит в центр белого шара. Удар. Секундное затишье. Двойное попадание. Белым шаром ударила в ближайший по траектории движения, тот послушно отлетел в центральную лузу, а белый закончил путешествие вкатившись в боковую лузу с другим одновременно.
– Съел, Фрунзе! – девчонка победно вскинула кий и бросила с грохотом на бильярд. Победно вскинула руки и просвистела. Поаплодировала себе, заставляя гостей в подвале повторить овации победительнице. Довольная поманила указательным пальцем куклу в очках, что возле стены покорно ждала хозяина. На жест та не обратила внимание, правильно, кукла ждала приказа.
– Эльза, выполняй приказы хозяйки. Теперь Марина – твоя хозяйка! – обреченно приказал проигравший. – Марина, умоляю, не порть ее! – попросил парень.
Марина – его подруга лишь насмешливо фыркнула, еще раз по-братски хлопнула бывшего парня по локтю и тихонько пообещала, наслаждаясь месть:
– Я ее изуродую, Паш! И отдам тебе на память!
Девчонка мерзко засмеялась и пошла к своей кукле писать новые инициалы, но судя по ножику, который стянула с одного из столов в лепестках-помещениях, оставлять свое клеймо она будет лезвием. Кровью вырезать инициалы на хорошеньком личике Эльзы, которая посмела привлечь внимание ее бывшего парня. Месть. Глупая месть. Хотя, я ее понимал. Совсем чуть-чуть, но понимал желание отомстить.
Я решил отвлечься от этого зрелища, крики не очень любил слушать, поэтому занавеску в наш лепесток-помещение закрыл. Не видеть и отключиться от происходящего. Присел обратно рядом с Михаилом, который задумчиво в ноутбуке решал рабочие вопросы (я уже говорил он гений техники). Толстяк быстро щелкал мясистыми пальцами по клавиатуре и экрану.
Я отобрал компьютер у друга и поставил на стол перед собой. Толстяк недовольно буркнул, но привычно промолчал на мое поведение.
– Зайди к своему дяде в комп. Я хочу порыться в досье на «рабочий материал».
Миша пожал широкими плечами, с трудом перегнулся через жирный живот и наклонился к экрану, совершая одному ему известные махинации.
«Рабочий материал» с первого курса – это новые поступившие студентки. Их шестьдесят, сколько выживет не известно. Полноценными куклами становятся единицы, остальные как правило умирали сразу или через некоторое время. Мало кто выдерживал эмоционального давления.
