Текст книги "Случайная встреча"

Автор книги: Лэнси Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Лэнси Дэвис
Случайная встреча

1

Камилла приоткрыла глаза, и просочившийся сквозь ресницы утренний свет наполнил ее душу ликующей радостью. Переехав на новую квартиру, она словно обрела способность по-новому воспринимать окружающее, словно очнулась от долгого сна. Возможно, в этой новой жизни ее поджидают всевозможные препятствия, но это будут ее собственные препятствия.

Соскочив с кровати, Камилла подошла к окну, открыла его, и с улицы в комнату ворвался свежий воздух. Половина седьмого и примерно двенадцать градусов тепла. Прекрасный солнечный день для занятий живописью.

Она оделась, сварила кофе, который выпила едва ли не залпом, стремясь поскорее отправиться на натуру. Быстро собрала все необходимое: краски, этюдник, пару холстов, кисти, палитру. О Боже, вот она – прелесть свободы! Весь сегодняшний день принадлежит только ей!

Камилла спустилась в гараж и положила в багажник «вольво» этюдник и два уже законченных полотна. Прикинула, ничего ли она не забыла. И решила, что нет. Скипидара и тряпок у нее достаточно.

Она уже порядочно отъехала от дома, как вдруг вспомнила, что на прикроватной тумбочке оставила карту. Секунду поколебалась, не вернуться ли за ней. Нет! Нужное направление она помнила и так. И Камилла продолжила путь – все дальше и дальше от Балтимора к темнеющему вдали лесному массиву. Она опустила стекла и мчалась, с наслаждением подставляя лицо упругому ветру.

Через час шоссе закончилось. Теперь от него в разные стороны расходились три грунтовые дороги. Камилла выбрала левую. По обеим сторонам от дороги тянулись нескончаемые заросли полыни. Она миновала речушку с берегами, поросшими высокими ивами, и повернула налево. Похоже, ей так и не удастся найти то небольшое лесное озеро, о котором она столько слышала от знакомых художников.

Вздохнув, Камилла остановила машину и выключила мотор. Когда она вышла, ее поразила царящая в лесу тишина. И странное умиротворение овладело ею. Она будет создавать красоту не для других, а для себя. В эти минуты природа словно существовала только для нее, и она была благодарна ей за это.

Камилла вдруг заметила, что старается ступать медленно и осторожно, чтобы не нарушать лесного безмолвия. С ветвей, неторопливо кружа, слетали листья – трепещущие, разноцветные – и устилали землю мягким ковром. Перед ней торопливым клубочком прокатилась мышь, и опавшие листья даже не зашуршали под ее лапками. Вдали застрекотала голубая сойка, но густые кроны деревьев приглушили и смягчили ее пронзительный голос.

На траве и на листьях кустов, до которых еще не добралось солнце, поблескивала роса. Воздух оставлял во рту винный привкус, а голубизна неба была такой нежной и светлой, что казалось, будто оно вообще не имеет цвета.

Камилла решила не торопиться. В такой день, подумала она, просто грех спешить, экономя время, которое можно провести здесь, среди красок и тишины.

Выверенными движениями большого и указательного пальцев художница определила нужные размеры объекта в масштабе холста, прикидывая соотношения перспективы и заднего плана, и, пока делала это, ее все более захлестывала бурная радость оттого, что ей сейчас предстояло рисовать. Сначала она набросает эскиз. Вернувшись к машине, Камилла достала альбом, карандаш и ластик.

Через несколько минут работа полностью захватила ее. Она не думала, что находится здесь совершенно одна, вдали от шоссе. Окружающий мир перестал существовать для нее. Ход времени Камилла ощущала лишь смутно, упиваясь уникальностью происходящего с ней в данный момент.

Художники, писатели, композиторы порой испытывают такое состояние, когда ими движет некая высшая сила. Не нужно ни прилагать усилий, ни принимать решений – идея возникает и воплощается как бы сама собой, и вот эскиз уже готов. Один за другим сменялись ракурсы, переворачивались листы альбома, скользил по бумаге карандаш. Камилла изумленно смотрела на плоды своих трудов. Неужели это сделала она? Ей казалось, что кто-то или что-то водило ее рукой.

Она взглянула на часы. Уже три. Надо было успеть сделать несколько снимков, чтобы закрепить впечатления. Позже она сможет работать по фотографиям, а отдельные фрагменты уже зафиксированы в эскизах. Всю подготовительную работу следовало закончить до вечера. Камилла установила этюдник и смешала краски на палитре. И вновь кто-то неведомый двигал ее рукой и смотрел ее глазами. Вдруг она почувствовала, что у нее озябли плечи. Камилла поежилась и огляделась. Солнце стояло низко, посылая на землю косые лучи. Становилось прохладно. Пора было заканчивать работу. Едва зайдет солнце, сразу же упадет температура, а на ней только легкий свитер.

Камилла сложила все принадлежности в багажник, не желая уезжать, но понимая, что это необходимо. Затем быстро сделала несколько снимков и поставила на этом точку. День прошел великолепно. Оглянувшись, она бросила последний взгляд на пейзаж, так вдохновивший ее.

Затем села в машину и включила зажигание. До чего же человек все-таки полагается на технику и зависит от нее! Камилла проверила показание приборов, просто чтобы почувствовать себя увереннее. Давление масла в норме. Бензин на… на нуле!

В надежде, что прибор барахлит, Камилла постучала по нему ногтем. Без изменений. Красный огонек продолжал тревожно гореть. Она попыталась вспомнить, когда же заправлялась последний раз. Наверное, с той минуты прошла вечность. Ей вдруг вспомнилось лицо старика негра, протиравшего ветровое стекло во время последней заправки. Камилла заглушила мотор и попыталась сосредоточиться. Что же теперь делать? До этого места она добиралась часа полтора. Ей не осилить такого расстояния пешком, да еще в позднее время. Очень хотелось пить. Но она не взяла с собой воды. Очки от солнца не забыла, а воды и еды не взяла.

Надо попытаться поехать, решила Камилла, глупо оставаться одной в лесу. Хотя трудно сказать, сколько можно протянуть с практически пустым баком… Наверное, лучше остаться на месте. Позже, когда стемнеет, можно будет включить фары. Но до наступления темноты нужно подождать. Что же, заранее смириться с поражением?

Камилла расхохоталась, стремясь отогнать пугающие мысли. Что бы сказал на это Ричард? Она уже слышала его укоризненный голос, читающий ей нотации, как надо собираться в такую поездку. Жаль, что его нет сейчас здесь… Вот, стало быть, как она относится к нему! Когда все идет гладко, не обращает на него внимания. Когда же что-то случается, ей сразу его не хватает.

Негодуя на себя, Камилла включила заднюю скорость и развернулась в нужном направлении, но тут мотор заглох. Она судорожно нажала на газ, мотор кашлянул – и заглох окончательно. Камилла замерла. Затем, опустив голову на руки, сжимающие руль, стала сосредоточенно думать. Главное – не паниковать.

Она перебирала в уме все возможные варианты. Остаться в машине? Отправиться к шоссе пешком? Развести костер? Но как? Ни спичек, ни зажигалки у нее нет. А если потереть друг о друга два прутика, получится? И опять она вспомнила Ричарда. Он бы не растерялся в подобной ситуации. А еще вернее, не отправился бы в лес на целый день, не захватив с собой воды, еды и фонаря.

Камилла подняла стекла и проверила, все ли в машине выключено, чтобы сэкономить ставшую теперь драгоценной энергию аккумулятора. Солнце быстро заходило, а вместе с ним исчезало и тепло. Она посмотрела на небо. С севера надвигались тучи, постепенно затягивая небосвод серой пеленой. Печка в машине была, но неизвестно, надолго ли хватит заряда аккумулятора.

Камилла посмотрела на заднее сиденье. Пледа нет, и вообще нет ничего, что помогло бы ей согреться. Может быть, все-таки стоит, пока еще окончательно не стемнело, пойти в сторону шоссе и попросить помощи у проезжающих мимо автомобилистов? Нет, нельзя покидать машину, где она хотя бы в. относительной безопасности. Камилла посигналила, но в лесной тишине гудок прозвучал удручающе слабо. Как передается сигнал SOS?

Тире-тире-тире, точка-точка-точка, тире-тире-тире… Или точки с тире надо поменять местами? Черт, нужно же что-то делать!

Выскочив из машины, Камилла стала собирать ветки для костра. Сложив их рядом с машиной, она отломала со стойки зеркало заднего обзора, пытаясь собрать лучи заходящего солнца в одну точку. И живо представила, как Ричард недовольно бормочет что-то по поводу ее действий. Когда же она подставила под образовавшийся пучок света руку, тот едва согрел ей пальцы, а уж о том, чтобы разжечь костер, не могло быть и речи. О Боже, до чего же жалкое зрелище! Типичная карикатура на беспомощную женщину!

Камилла в ярости пнула ногой бесполезную кучу веток и забралась обратно в машину. Вот она, мало приятная, но очевидная истина: Камилла Робертс может быть в безопасности только у себя дома, ей нельзя жить самостоятельно. Она способна существовать лишь рядом с сильным человеком, с тем, кто действительно умеет справляться с трудностями. От этой мысли ей стало особенно тяжело.

Нет, нет и еще раз нет! Она найдет выход из создавшегося положения. Обязательно найдет! Надо только дождаться, когда стемнеет, и, пока не сядет аккумулятор, сигналить и мигать фарами.

Камилла перебралась на заднее сиденье, закрыла глаза и попыталась заснуть. Как ни странно, ей это удалось.

Проснулась она от холода. В темноте открыла глаза, с минуту не могла понять, где находится. Она совершенно окоченела. Было видно, как изо рта у нее идет пар, хотя все окна в машине были плотно закрыты. Камилла перебралась на переднее сиденье, вся дрожа от холода, и посигналила. Гудок получился сдавленным и приглушенным. Камилла зажгла фары, но их свет терялся в темной листве. Тогда она включила печку и, когда в машине стало тепло, наконец-то испытала облегчение. Впрочем, блаженство кончилось, едва она печку выключила, и в салоне вновь стало холодно.

Проклятье! Она совершила непростительную ошибку, уснув. Нужно было все время двигаться. Сейчас только восемь вечера. Пройдет еще целых четырнадцать часов, прежде чем утреннее солнце прогреет воздух.

Не зная, что еще сделать, Камилла поджала под себя ноги и стала молиться, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Молодая женщина сидела в темной машине, одиноко стоящей в безмолвном и уже неприветливом лесу. И вновь сначала гудком, а затем вспышками фар она подала сигнал SOS, надеясь, что не перепутала все эти точки и тире. Опять включив печку и на этот раз, оставив ее работать чуть дольше, чем в первый раз, она съежилась перед решеткой, из которой шел теплый воздух.

Час Камилла еще как-то держалась, но затем ее снова начало трясти от холода. Аккумулятор сел. Теперь больше ни света, ни гудков, ни тепла. Она посмотрела на светящийся циферблат наручных часов: уже десять.

Камилла понимала, что спать ни в коем случае нельзя, иначе можно вообще не проснуться. Постепенно теряли чувствительность пальцы рук и ног, немели мышцы лица. Даже пар изо рта, казалось, стал идти меньше, по мере того как она замерзала.

Внезапно Камилла приняла решение оставить машину и идти в сторону шоссе. Она распахнула дверцу, и ее тут же охватило холодом, но отступать она не собиралась. В машине ее ждала медленная мучительная смерть.

Окоченевшими ногами Камилла ступила на землю. Сориентировавшись по положению машины, неровной походкой направилась вперед, пытаясь сохранять равновесие и не падать. Лишь чудо могло спасти ее.

И вдруг до слуха отчаявшейся женщины донесся звук чьих-то шагов. Он отдавался в ее помутившемся сознании равномерными толчками.

Камилла без сил опустилась на землю и вгляделась в темноту. Наконец ей удалось различить силуэт высокого мужчины. Кто этот одинокий призрак, так неожиданно появившийся здесь? Это может быть друг или враг, злоумышленник, грабитель… но Камилле было уже все равно.

– Наконец-то я вас нашел. Как вы? Не замерзли? – встревоженно спросил незнакомец и ободряюще улыбнулся.

Увидев его улыбку, Камилла испытала облегчение.

– Холодно… Помогите мне, – только и смогла вымолвить она.

Мужчина снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

– Не волнуйтесь, – сказал он. – Все будет хорошо. Теперь вы в безопасности. Обещаю. Руками и ногами шевелить можете?

Камилла отрицательно покачала головой. Тогда мужчина снова склонился над ней, и она посмотрела ему в глаза, в которых отражались тревога и забота одновременно. Он друг – Камилла поняла это сразу.

– Кончился бензин… – пробормотала она.

– Я слышал гудки. Искал вас почти час.

– Спасибо…

Тут у нее закружилась голова, перед глазами все поплыло. Но прежде чем потерять сознание, она успела ощутить, как ее подхватывают сильные руки.

Очнувшись, Камилла обнаружила, что сидит в машине незнакомца.

– Ну что, вам лучше? – участливо спросил он.

Она лишь слабо кивнула в ответ.

– Скоро мы будем в городе. Куда вас отвезти?

Камилла назвала адрес. Он молча кивнул. И вдруг она вспомнила о цели своей поездки и забеспокоилась:

– Мой этюдник, краски…

– Не волнуйтесь. Я все сложил на заднем сиденье своей машины. Вы, как я понимаю, художница?

– Да, но не профессиональная. Для меня занятия живописью скорее развлечение. Однако я несколько раз выставлялась в галерее Ричарда Майлза. А со следующей недели начинаю работать в агентстве недвижимости.

– Так вы риелтор?

– Пока еще нет, я только недавно сдала экзамены. В фирму меня приняли на должность агента.

– Каковы же условия оплаты? И как все будет организовано, если это не секрет, конечно?

– Не секрет. Мне предоставляют кабинет, точнее небольшой закуток. В моем распоряжении будут секретарь, телефоны и прочее. Никакого фиксированного оклада. Я стану получать три процента комиссионных от сделки, еще три процента идут фирме.

– Что ж, условия вполне приличные, – отозвался ее собеседник.

– Беда в том, что нет никакой гарантии. Если я ничего не продам, то ничего и не заработаю. Не очень-то приятная перспектива. – Она на миг смущенно замолчала. – Меня зовут Камилла Робертс, а вас? Очень бы хотелось знать имя моего спасителя. Если бы не вы, страшно представить, что бы со мной было!

– Адам. Адам Лестер. Я рад, что оказался рядом… А вы, Камилла, смелая девушка, если решились отправиться одна в столь уединенный уголок. И у вас хороший вкус. В глубине леса есть небольшое озеро. Там удивительно живописно. Жаль, что вы не смогли нарисовать его.

Итак, это был первый комплимент, сделанный им. Во всяком случае, явный.

Камилла искоса взглянула на своего спасителя. Адам Лестер со вкусом одет, отметила она. И весьма хорош собой – ровный загар, надменное гордое лицо, на котором выделяются зеленые, яркие, слишком красивые для мужчины глаза. Конечно, назвать состояние, в котором она пребывала сейчас, умиротворенным было бы преувеличением, но ей было спокойно и уютно в обществе Адама. Все-таки жизнь непредсказуема и полна сюрпризов. Еще совсем недавно она мечтала о чуде, и вот, словно ее желание было кем-то услышано, испытала его.

– Вы любите рыбачить?

– Да как вам сказать… Не очень. Просто люблю сидеть с удочкой и смотреть на воду.

– А охотиться вам нравится?

– Я категорически против охоты! – с жаром заявил он. – Терпеть не могу насилия!

Совсем как я, мелькнуло у Камиллы в голове.

– А что именно вы пишите? – поинтересовался ее спутник, меняя тему разговора. – И в каком стиле?

– Вообще-то я с детства увлекаюсь импрессионистами. Обожаю Ренуара. И сама пишу пейзажи, предпочтительно осенние. Осень – мое любимое время года. Весну слишком перехвалили. Вечно идет дождь, и деревья стоят голые после зимы. Зима же тянется без конца, а лето, конечно, хорошо, но уж очень однообразно. Осень совершенно иная, такая изменчивая и очень меня волнует… Если хотите, в благодарность за чудесное спасение я подарю вам одну из моих работ.

Адам приложил руку к сердцу.

– Буду рад. Знаете, Камилла, у меня сегодня просто замечательный день. И я счастлив, что смог оказать услугу такой очаровательной даме.

Камилла улыбнулась.

– Вы очень скромны, Адам, если называете это услугой. Я перед вами в неоплатном долгу.

Он с удовольствием смотрел на нее.

– Вам говорили, что у вас необыкновенная улыбка?

Камилле было хорошо известно, что свойственная ей мягкая улыбка преображает ее лицо поистине волшебным образом. Не один мужчина уже говорил ей об этом, но только слова Адама заставили молодую женщину смутиться.

– Мистер Лестер, – сказала она с налетом шутливой строгости, – если вы будете смотреть на меня, а не на дорогу, то нам не избежать столкновения, и тогда ваш благородный поступок потеряет всякий смысл.

Адам рассмеялся.

– Не волнуйтесь. Я могу вести машину даже с закрытыми глазами, так что нам ничего не грозит.

Они замолчали, испытывая странное чувство близости и доверия друг к другу. Машина въехала в город, промчалась по сверкающим огнями улицам и наконец, остановилась впритирку к тротуару около дома Камиллы. Обычного многоквартирного, но довольно привлекательного дома – с небольшой лужайкой перед входом, растущей на ней дикой яблоней и выкрашенными белой краской металлическими скамейками.

Адам вышел из «мерседеса» и помог Камилле выгрузить вещи из своей машины.

– Спасибо, – тихо сказала она и протянула руку. Ее пожатие было твердым, решительным и одновременно теплым и дружеским. – Я очень благодарна вам за то, что вы для меня сделали.

– Уверяю вас, это доставило мне удовольствие, – произнес Адам, не сводя с нее глаз, затем взглянул на часы. – Мне пора. До свидания, Камилла.

Наверное, спешит на свидание с какой-нибудь красавицей, подумала Камилла, и эта мысль почему-то огорчила ее. Она поднялась в свою квартиру, включила в кухне свет и направилась в спальню. Прямо над кроватью висела картина раннего Ренуара. Маленький холст, писанный маслом, изображал двух молодых веселых женщин в голубых платьях и желтых шляпах среди розовых тюльпанов.

Эту картину приобрел в Париже ее дед, когда был совсем молодым, а Пьера Огюста Ренуара мало кто знал. Камилла не поддавалась ни на какие уговоры Ричарда, который просил перевесить ее в гостиную. Только спальню считала она единственным местом, где должна находиться картина. Когда Камилла смотрела на нее слишком долго, слезы всегда наворачивались ей на глаза. Они навернулись бы и в этот вечер, если бы в гостиной не зазвонил телефон.

Молодая женщина не слишком удивилась, услышав голос Ричарда. Во-первых, он каким-то шестым чувством угадывал, когда Камилла думала о нем, а во-вторых, ему наверняка не терпелось узнать, как она провела день.

– Бедняжка, – сочувственно произнес Ричарда. – Значит, на тебя обрушились тридцать три несчастья. Если хочешь, я немедленно приеду.

Камилла представила его в кабинете, возможно развалившегося в кресле, рядом поднос с чаем, булочки, фрукты. Современный, стройный, с ухоженными каштановыми волосами, с глазами цвета зимнего неба и с хорошо поставленным голосом. Она улыбнулась.

– Тебе нет никакой необходимости приезжать. Я просто валюсь с ног от усталости. Не сердись, у меня выдался трудный день.

– Но ты хотя бы скучала по мне? – спросил Ричард, чуть понизив голос.

– Конечно, особенно сейчас, когда у меня есть на это время.

Они поболтали еще несколько минут, прежде чем повесить трубку. После разговора Камилла долго сидела, продолжая держать руку на телефоне, и задавала себе вопрос: почему она продолжает оставаться с этим мужчиной? Правда заключалась в том, что, будучи семнадцатилетней девчонкой, она влюбилась в него, несмотря на то, что он был старше ее на десять лет.

Их близкие отношения и ее переезд в Балтимор были восприняты родителями Камиллы как нечто само собой разумеющееся, предопределенное свыше… или спланированное умудренными жизненным опытом людьми. Ричард, который всегда восхищался работами ее отца, известного художника из Нового Орлеана, поддерживал Камиллу в ее желании творить, но никогда не навязывал ей своего видения действительности. Им было удобно и легко друг с другом. От Ричарда исходило ощущение безопасности и дружелюбия. Камилла же была его протеже и его гордостью. А в постели он просто потряс ее своим искусством любовника…

И, тем не менее, хотя ей было трудно признаваться в этом даже себе самой, они с Ричардом так и остались чужими друг другу людьми. Нет, Камилла знала, что он обладает многими достоинствами. Он прекрасно разбирался в изобразительном искусстве, слыл знатоком музыки и театра. Обожал посещать выставки цветов и редких монет, был начитан, умел четко и красочно излагать свои мысли. Ему было известно множество разных вещей… И все же порой Камилле казалось, что она совсем не знает Ричарда.

Это было невероятно, прежде всего, для нее самой – совсем не знать и не понимать человека, с которым она уже довольно долго жила, для которого готовила, которому покупала нижнее белье и рубашки! Как получилось, что между ними так и не возникло взаимопонимания? Ведь она могла сидеть с ним за одним столом, смотреть ему в лицо и чувствовать, что перед ней незнакомец. Более того, мужчина, который больше не пробуждает в ней никаких эмоций. Видимо, чувства, которые она испытывала к Ричарду вначале, со временем постепенно слабели, пока не исчезли совсем, причем процесс был, очевидно, взаимным. Камилла не могла припомнить точно, когда они в последний раз занимались любовью.

Поэтому под предлогом, что ей необходимо подготовиться к новой работе и вообще собраться с мыслями, она сообщила Ричарду, что хотела бы немного пожить одна. Сначала он воспринял ее желание в штыки, но потом вдруг согласился. Для Камиллы до сих пор оставалось загадкой, почему он изменил свое мнение. Но, как ни странно, именно после ее переезда, он сделался особенно настойчивым и все чаще заговаривал о женитьбе.

Воспоминание об Адаме вызвало у нее легкую дрожь. Камилле почему-то казалось, что их сердца бьются в унисон и у них нашлось бы много общего. На миг она представила себя наедине с Адамом, и ей стало не по себе… Вот смешно! Вряд ли они когда-нибудь встретятся, не то, что останутся вдвоем. Ричард – ее прошлое и настоящее. А будущее принадлежит лишь ей одной. И все же картины, нарисованные воображением, исчезали с трудом, ведь воспоминания и мысленные образы изгнать из сознания труднее всего.

Камилла прошла в ванную и включила воду, чтобы наполнить большую ванну овальной формы, опирающуюся на четыре изогнутые львиные лапы. Ей казалось, что горячая вода с травами поможет избавиться от сковывающего ее напряжения.

И действительно в спальню молодая женщина вернулась успокоенная. Она легла в постель, приказав себе не думать ни о чем, и попыталась заснуть. Но ничего не получалось – воспоминания о сегодняшней случайной встрече упорно возвращались. Тогда Камилла стала считать слонов и верблюдов. Однако на каждом слоне сидело по Адаму, а верблюды тащили на буксире ее машину…