Текст книги "Рыжий дракон: Рождённая пылать (СИ)"

Автор книги: Лена Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

На Родине она задержалась на пару лет, наводя порядок. От Одина остался жалкий морок, который даже развеять труда не составило. Наверное впервые за долгое время валькирия тогда рухнула на колени и, прижимая руки к груди, глухо разрыдалась. Тоска никуда не делась. Боль только усилилась. А осознание о запрете Милосердия лишь подливало масла в огонь.  Да, она какое-то время пробыла там, подыскав временного наместника. Младший братец был еще слишком юн для восхождения на трон, да и к тому же, стараниями Игрит, парня слишком плохо обучали. Сестрица даже не рассматривала  Тора как конкурента на престол, не смотря на то, что он был мужчиной. "Докажи свою силу" – гласило главное правило в престолонаследии Асгарда. Что ж, она показала чего стоит на самом деле.

Потом – разбитая, с натянутой маской безразличия к этому, Хела вернулась к своим и продолжила путь наемницы. Но для начала хорошенько напилась, подебоширила в таверне, отпустив душу и только после этого ей стало несколько легче. Хайло говорил, что она стала еще более стальной, чем раньше – Вальхела верила. Беззаботной девочкой никогда и не была.

Задание шло как по маслу. Ничего не выходило из под контроля, никого не приходилось экстренно усыплять обратно. И это валькирию немного даже напрягало. Она вспоминала Рамóна, жуткие желтые глаза, которые смотрят пристально и безжизненно, не выражая  ни единой эмоции и девушку передергивало. Видела его один раз, издалека, но могла с уверенностью сказать – жуткий тип. Даже для нее, повидавшей порядочно, что бы спокойно капаться в чужих внутренностях в поисках осколка от снаряда, паралельно слушая вопли агонии.

– А что у нас касаемо мелкой? – подал голос Хайло, когда они уже шли к выходу, – Есть новости?

– Нет, – Шара покачала головой, – Тьма молчит. По хорошему бы в Кэрон, до Лу добраться. Насколько я поняла, он с Князем лично знаком...

– Вообще-то... – Вальхела смущенно почесала кончик носа, – Я уже. Говорит, что Фиджи в безопасности. Он об этом позаботился.

Харос отмалчивался. Вся эта затея с Древнейшими ему не нравилась категорически. Он не понаслышке знал как легко ввязаться в их игры и как сложно из них выбраться. Они подобно густой трясине болота, утягивают в себя, засасывают, заглушая крики помочь и рано или поздно начинает тонуть, захлебываясь в противной жиже. Только вот дракону тогда повезло – он смог выбраться из цепких лап Тха, отгородится от них и ввязываться было себе дороже, но... Но он упорно, каждую ночь, уходит в Пространство и пытался вставать на след. Искал ее по запаху, по урывками разговоров, подобно компьютеру считывая инфо поле мира за миром. Знал одно – рыжую занесло опять куда-то на Родину, но более подробно сказать не мог. След дракошки терялся и завеса из Тьмы слишком надежно ее скрывала. Абилки, полученные от семьи по праву крови, оказывались бесполезными. Знать что она жива, что в относительной норме – уже не плохо, разумеется, но дракону вечно всего было мало, от того он и злилися снова.

Идиллию размышлений прервал резкий звук.

– Дёру! – тут же крикнул друид и команда бросилась в рассыпную, растворяясь в тенях. Переход на нижние планы вышел мягким, спокойным. Даже Хела, прибегающая к столь экстренному способу крайне редко, не поморщилась. Но тут же поинтересовалась через ментальный канал связи:

«Какого хрена?!»

"Рамóн ​​​​вернулся раньше времени, – мрачно отозвался дьявол, – Что у нас с системой безопасности?

«Схлопнется через пять минут. Портал не поставить, нужно уходить и подальше»

Шара была встревожена. Они с Рамоном битый месяц собирали сведение об этом человеке, следили, желая подгадать наиболее удачный момент для атаки. Но он должен был прибыть в поместье только через два дня!

"Крысы, – прошипел Вестейд, – Ненавижу крыс!"

Но с боем все равно пронесло. Компания успела выскользнуть из особняка не замеченной прежде, чем барьер опустился на прилежащую территорию. Наемники вначале нашли укрытие под лесом, раскинувшимся совсем рядом, а когда отдалились порядочно, встали на крыло. Продолжая перебрасывать бранью и ругательствами, летели долго, пока на горизонте не замаячило море, а за одним и корабль. Судно пришвартовалось к самой скале, обрыву и скрывало за ним свои высокий мачты.

– Адьес, придурки, – шутливо отдал честь желтоглазый парень, едва первый из них ступил на палубу, – Как прошло?

– Не особо гладко. Заводи посудину, Урсул, я поставлю портал, как разгонимся, – проворчал Хайло, наблюдая как Шара моментально принимается вешаться к возлюбленному на шею. Еще бы, столько времени не виделись, а скоро снова придется расстаться.

"Наглая любовь", как называла его рыжая, хмыкнул, зычно отдал команду экипажу и подхватил феникса на руки, утаскивая в каюту. Птичка заливисто смеялась, обхватив шею парня руками и ероша темные волосы, отросшие уже по плечи. Наемник проводил все это дело полу – завистливым взглядом и развернулся к своим.

– Ждать неприятностей?

– А ты как думаешь? – Рамон нахмурился, невольно подняв голову вверх, изучая взглядом острые скалы, – Если слили сам контракт, то и нас рано или поздно сдадут.

– Кто знал?

– Паскаль. Но на него думать не приходится. Не знаю, может кто подслушал.

Вальхела страдальчески вздохнула. Фразу "Я же говорила", валькирия уже просто устала произносить.

Глава 8

Голову опустить вниз. Смотреть не на кого-то, а на полы балахона, который у самых стоп превращается в туман и шлейфом ползет следом. Не прислушиваться к тишине, потому что в ней можно услышать треск огня. Не чувствовать. Не бояться и не радоваться. Они хотят видеть тень – стань тенью, но своей собственной. Не Тьмы, не Князя, не Гарпии – а своей. У всех же людей она есть? Вот и будь ею.

Зал уже знакомый. Сюда я попала в первый раз, когда рухнула с потолка на алтарь.

Ритуал принятия в Гарпию страшен. Его проходит тот, кто достоит Силы и за все мое нахождение здесь я не первая такая. Стандартно раз в год сюда входил человек, дракон, демон, кицунэ – не важно,  а выходило что-то другое, совершенно не похожее на себя прежнего. Они приносили клятву своему клану и Князю Тьмы и я не знаю, что меняло этих ребят больше. Может все-таки второе и в таком случае мне бояться уже нечего, а если первое  приходилось сглатывать и не жмурится.

Взамен самому сильному на алтарь укладывали безвольное тело самого слабого. Парализованный несчастный все чувствовал, находился в сознании, но не мог сдвинуться и на миллиметр. Только наблюдать за приближающейся смертью.

Это символ власти. Символ того, что станет со слабыми, если они не будут бороться и прилагать больше усилий, что бы карабкаться вверх по пищевой цепочке. Превосходство. Это устройство мира, такое, каким его желали сделать старшие чудики.  Или оно на самом деле уже являлось таким? Весь слабый всегда стоит ниже, всегда подчиняется и вынужден прислуживать. Вести свое незначительное существование, довольствоваться мелочами, когда более сильные берут от жизни все.

Грязь мира и миров – только сдуй пыль и загляни на его изнанку. Все так. И уже ничего не исправить. Даже сейчас, приближенная к сильным мира сего, я оставалось простой пешкой в чье-то крупной игре. И это осознание порой сводило с ума. Чувствовать себя шестеренкой, деталью огромного механизма под названием "Вселенная" порой невыносимо.

Вдоль стен стояли чудики. Не так как я, опустив голову, а гордо ее подняв. Каждый держал в руке по свече и тени вели причудливую пляску на стенах. Чем ближе я была к алтарю, тем явственнее начиналось бормотание. Оно начиналось совсем не слышно, постепенно нарастало и переходило в монотонное бурчание, похожее на странную песню.

Роберт стоял на отдалении от всех, у постамента. Его ученик держал кинжал на подушке, от чего хотелось особенно скривиться. Оружие не должно быть украшением, не должно нести беспричинное зло, а у этого другой цели и не имелась.

Почему-то подумалось, что это похоже на путь к эшафоту. Только вместо яркой площади и гильотины, мрачный зал. Вместо криков толпы – мантра. Больше всего мне хотелось броситься прочь, но умом понимала, что не выберусь живой. Я нашла проход, который, как мне казалось, вел наружу из пещеры, но обнаружила завал. Оно и понятно – старшие могут ходить сквозь стены, а слабых они выпускать отсюда не собирались. Я еще такого мастерства не достигла, хотя была близка. Удавалось растворять руку туманом и она проходила сквозь некоторые предметы. Тут уже зависло от плотности материала – камень мне никак не давался.

Саму клятву произносила отрешенным голосом, а убийство несчастной демоницы постаралась сразу забыть, как только передала кинжал обратно долговязому. Печать, которую наложила прошлым вечером на душу, работала – ни одно слово не проникло дальше, чем нужно. Не просочилось, не отравило и не сделало безвольной марионеткой.

–Теперь ты одна из нас, Марва, – серьезно сказал Роберт, останавливаясь напротив, и положил руки на мои плечи, – Гордись же этим, дитя Тьмы. Отныне ты будешь нести слово Его, куда бы не ступила твоя нога.

Я склонила голову. Меня звали Фиджи.

После стало даже легче дышать. Проще летать, да и существовать как будто тоже. На меня давили раньше копошащиеся стены, видящие чужую, не желающую признавать местного уклада, а сейчас отступили. Метка Гарпии замысловатыми узорами украшала правую сторону шеи, перекидывалась на ключицу и часть грудной клетки. К ней пришлось привыкать.

Отношение ко мне мало изменилось – уважали до этого, продолжили сейчас. Рози радостно прыгала вокруг меня, поздравляя и горящими глазами рассказывала, как сама хочет пройти этот обряд. Я улыбалась – помнила глаза демоницы, такие же алые, помнила милые рожки, кровь, хлещущую из горла и не могла отделаться от мысли, что это могла быть она. Что я могла убить свою подругу так, что бы на лице не дрогнул не один мускул. Парни просто довольно улыбались – Шепфан уже проходил через это,  а дракону только предстояло.

Следующие года пролетели не заметно. Я металась от одного огня к другому. С одной стороны были те, ко уже успел стать друзьями, робкая на людях Трау, а с другой свобода. Я начала обдумывать как убедить своих ребят в том, что Тьма их не стоит и что нужно уходить отсюда. Не знала как открыть им глаза на чудиков, обхватывала голову руками, сворачиваясь комочков на кровати. Меня иной раз буквально рвало изнутри от этого выбора. Я к ним привыкла и расставаться навсегда было бы грустно.

Помогали теневые крылья – они укрывали спокойствием не хуже пушистых хвостов лисицы, дарили ощущение безопасности, но уютом от этого жеста даже и не пахло. В такие моменты я ловила себя на мысли, что скучаю по Харосу. Дальше тянулась цепочка – Шара, Рамон, Хайло, Вальхела... и меня снова пробирали мурашки,  я сжимала простыню или подушку до побелевших костяшек и старалась не взвыть. не заплакать.  Вернулась к себе прежней, вытравив излишнюю Тьму из сердца, снова начала вспоминать друзей.

Но умом понимала, что они не последуют за мной. Им лучше здесь, в этом мрачном месте, потому что по другому не умеют. Трау родилась ногицунэ, блуждала по трущобам с рождения, никогда не знала ничего, кроме боли и вечного гонения. Тьма жила с ней всегда, они шли бок о бок – только обила и злость. Рози – дочь какого-то предателя из Асшарона, которого казнили по законам Цитадели. Парни – не лучше. Я понятия не имела что со мной будет, куда пойду, как стану добираться до Города Среди Звезд. В планах было даже попробовать отыскать гильдию Сурихо, но не была уверенна, что за все это время они не разу не переместились. Я не могла взять на себя ответственность за них, а пускаться в неизвестность... уж лучше одной гробить свою жизнь, чем утягивать следом кого-то еще.

Поэтому, сколько могла, я оборвала наше общение. Стала больше уделять времени тренировкам, просила Роберта заниматься со мной дополнительно, если у него было время. И чудик его находил.

Умения развивались стремительно. Мужчина пытался вытащить из меня крылья, настоящие, костяные, обтянутые кожей. Я осознала, что летать даже на теневых сложнее, чем в маленькой форме главным образом из-за отсутствия нормальной возможности дышать. Если скорость была слишком большой, то я начинала задыхаться и неминуемо падала. К тому же, нужно было правильно держать тело, напрягаясь. Почему-то думала, что это просто – мелкой дракошкой у меня никогда этих сложностей не возникало. Я все делала... автоматически и не замечала усталости, когда привыкла к трансформации полностью. Еще один грязный прием – теневые порталы. Стоит метнуть нож, сконцентрироваться и он вонзается позади противника, проходя через искаженное пространство. Я карабкалась по острым стенам тренировочного зала, хватаясь за уступы, отпускалась, едва руки начинали трястись от напряжения и падала в объятия темного тумана.

Синяки и ссадины, ушибы, редкие раны. Они плотно закрепились на моем теле, их кажется даже больше стало, поэтому я тихо радовалась, что в ванной нет зеркал. Стоя под холодными струями, бьющими прямо из стены и пропадающим в мелкой решетке под ногами, старалась не смотреть на себя лишний раз. Не то что бы противно, но неприятно. До сих пор было не привычно видеть узоры на руках.

Изо дня в день Роберт гонял меня в зале, отправлял на нижние планы бороться с местными жителями. Скоро я могла ходить на эти, недоступные ранее, уровни, как к себе домой. Чудик специально натравлял на меня монстров по мощнее, по сильнее и по бессмертнее, а когда я едва живая выползала в реальность, просто протягивал новую мантию взамен изодранной в клочья. Спасибо хоть, не разглядывал что там под ней, даже отворачивался, пока переоденусь и тут же снова приступал к бою. В один момент мы перешли на настоящую, острую сталь. Часто вместо меча он брал в руки посох и тогда приходилось особенно не сладко.

Проще всего мне до сих пор давалось обычное растворение тела во тьме. Даже несколько нравилось это ощущение, когда границы размываются и ты буквально плывешь в пространстве сплошной черной тенью: только глаза горят не естественно и жутко. Я не видела, но знала что именно так – Роберт показывал на своем примере.

Но количество встреч с ним сократилось со временем, чем я тут же воспользовалась. Больше времени стала проводить в библиотеке, уходя все дальше и дальше. Скользила кончиками пальцев по ветхим корешкам, прикрыв глаза и старалась почувствовать. Иногда книги откликались, в них собирала крупицы знаний, узнавала о истории чудиков и от некоторых моментов волосы на голове начинали шевелиться. Цитадель со сравнению с гарпией начинала казаться лапочкой, милым комочком из счастья и радости, брызжущим волшебной радугой во все стороны. Я находила какие-то карты, складывала их в один, но временами путалась, потому что некоторые ходов уже не существовало. Версии туннелей были устаревшими, это сбивало с толку – приходилось думать, логически выстаивая, дорисовывать к ним существующие. Убедилась в том, что пещера полностью изолирована от внешнего мира и как в ней имеется достаточно кислорода не представляла. Не видела ни одной вентиляции или еще чего-то такого, поэтому решительно свалила все на магию, какой-нибудь генератор и не стала загружать мозги. Они и без того ужасно кипели ежедневно.

Я превратилась в какую-то зубрилку, книжного червя. Роберт одобрял мое рвение узнать истоки, но знал бы этот чудик что я ищу на самом деле. Любое упоминание о портальной стоке тут же проверялось и оставляло глухое разочарование ее отсутствия. Все опасения подтверждались – старшие попадали сюда сами, опираясь исключительно на свои способности, а "не готовым" выход был заказан.

Изучала еще пространственную магию, о которой тоже нашлось не мало. Мой случай не единственный в истории, далеко не первый и не последний, думается. Если дар просыпается внезапно, то контролировать его не под силу и стоит лишь надеяться, что тебя занесет либо в не магический мир (хотя как посмотреть, и тут были свои минусы), либо попадешь туда, где стоят крепкие сети на перемещение. Прямо как здесь. Первые года я много думала о том, почему меня никуда не бросает дальше и вот ответ – получила. Если вдуматься управлять даром просто: стоит лишь поставить нужные печати на первое время, ограничивая воздействие мыслей и эмоций на него, учится перемещаться на короткий расстояния. Например из комнаты в другую, или даже в пределах одной, чем я и занималась. Совмещать это с тенями и планами получилось не сразу, но выходило еще интереснее.

Единственная возможность выбраться отсюда кому-то "не готовому" находилась у Роберта. Он держал портальный пергамент всегда под рукой, даже во сне – это я уже знала от него. Спросила ненароком, а что это за свиток, которые вечно болтается на него поясе. Мужчина объяснил, а сделала безразличные глаза. Ничего не понял. Идиот.

У него, на самом деле, была куча возможностей поймать меня на чем-то противозаконном. Пару раз Трау оставляла засосы на шее, приходилось пользоваться мороками. Несколько раз он видел меня в запрещенных секциях библиотеки или в тех коридорах, где было нельзя находится послушникам культа. Но на все смотрел сквозь пальцы, считал, что это Тьма ведет меня, потому что я успешно строила из себя дурочку и хлопала ресницами на его замечания. Робер думал, что сам Князь указывает мне путь, а на деле мы с Дэниалом постепенно начинали спиваться, потому что в последние разы он являлся в бутылкой хорошего вина и предлагал мне. Компании ему не хватало, видели ли.  И голова иногда болела, потому все это происходило в Сознании.

–Ты куда?

Вечер, потушенные факела в коридорах. Я думала, Трау уже спит, но девушка откликнулась меня только когда я тихо отворила дверь комнаты. Тут же замерла, взглянула на нее, поднося палец к губам и вернулась, аккуратно усевшись на край кровати. Ногицунэ смотрела на меня изучающе, склонив голову на бок. Я вздохнула.

– Ухожу.

– Совсем?

Я взглянула на Трау удивленно, но она только улыбнулась, печально и хитро сверкнув серыми глазами.

– По тебе было видно. Я знала, что ты уйдешь. Иногда мне казалось, что ты станешь такой же, как они, но потом поняла – этого не будет. Ты яркая. Все равно яркая. И теплая. Рожденная пылать, – лисица обвила пушистыми лапками шею,  положив подбородок мне на плечо, – Так пылай. Гарпия не для тебя.

– А ты? -охрипшим от волнения голосом спросила я, – А для тебя тут место?

– Идти больше некуда, – Трау пожала плечами, – Здесь морок держится, но в мире спадет.

Я не понимала о каком мороке говорит она. Иногда улавливала на ней странную энергию, но не придавала значения. Тьме до этого дела не было, а я приучилась не лезть в прошлое к другим. Тьма хотела сделать ее игрушкой, но обломалась и незаметно лиса стала мне подругой. Только сейчас я осознала насколько близкой и внутри все болезненно сжалась.

По меркам чудиков девушка слабая. Да, только физически – скрытие у нее выходило прекрасно, но и этого могло хватить, что бы она оказалась на алтаре.

Поэтому я решительно соскочила с кровати, открыла тумбочку и бросила в нее одежду.

– Надевай, – тоном, не терпящем возражений ответила я на ее удивленный взгляд, – И быстрее. Идешь со мной.

И отвернулась, что бы не подкармливать лишний раз своего похотливого зверя. Не место и не время, дорогой мой, сейчас ты тоже обломишься.

Через пять минут мы бесшумно скользили по коридорам, укрытые тенями. В них и без того было глаз выколи, но стояли радары, считывающие движения – покидать свои комнаты в это время запрещалось. Добраться до покоев Роберта труда не составило – путь преградила лишь пара тварей, с которыми без труда расправились.

– Он спит, как думаешь? – тихо спросила лисица, замирая с одной из сторон широкой двери.

– Не знаю. Сможешь посмотреть?

Девушка кивнула, на пару мгновений пропала, просачиваясь сквозь дверь, быстро вынырнула и кивнула. Набрав в грудь побольше воздуха, я последовала ее примеру. Проходить через что-то довольно мерзкой ощущение и есть страх, что ты в этом чем-то застрянешь навсегда. Главное, сделать это быстро, не задерживаясь ни на секунду, тогда все проходит гладко.

Комната была побольше нашей, с одной широкой кроватью и деревянным навесом над ней. Ближе к двери стоял широкий стол, заваленный книгами и бумагами, в углу платяной шкаф. Но поразило меня другое – было светло. Горели расставленные свечи, люстра под потолком тоже зажжена.  А вот самого Роберта не нашлось.

 – А где он?

– Черт с ним, – я бросилась к столу, судорожно перебирая все бумаги, – Ищи портальный пергамент. Он свернут и светиться голубоватым.

Трау кивнула, но долго поиски не продлились. В одежде, висящей на стуле, он и обнаружился. Трясущимися руками я аккуратно сняла его с пояса, развернула, вчиталась в мерцающие строки. Ниже была начерчена система координат, но к чему она привязана – без понятия. А если она не сработает, если ведет не наружу, а в другое место? Спина взмокла, я взглянула на нервно озирающуюся лисицу и принялась кусать губы.

– Рискнем, – прошептала Трау, – Все равно обратной дороги уже нет. Рви.

Следы мы оставили – она права. Робер узнает о том, что мы были здесь и если я еще смогу сберечь свою пола чешуйчатую шкуру, то вот кицунэ не поздоровиться. Минимум чем она отделается – смертью. Максимум – пытками, о которых я тоже успела прочить достаточно.

– Прости заранее, – я неловко улыбнулась, – Вдруг что...

– Все в порядке. Я сама оделась.

Она обхватила меня, сильно сжала с боку. Почти чувствовала, как ее потряхивает, почти видела как Трау жмурится и начинает дрожать. Когда нервничала она всегда вела себя одинаково, но среди мандража смогла разобрать дикий страх.

И я разорвала пергамент.