Текст книги "Эффект 3 D: дампир, демон, дракон (СИ)"

Автор книги: Лена Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– А ты откуда знаешь?! – Лина всем корпусом развернулась к беспардонному вожаку. – Она тебе сказала??

– Нет, мне звонил Фил, предупредил, чтоб не искал.

– И когда же?

– Утром, пока ты работала.

– То есть ты целый день знал обо всём и ничего мне не говорил?

– Млин, ну как я мог тебе сказать?! – внезапно вспылил Димка. – Это ж немыслимо, я должен следить за порядком, а вынужден покрывать шашни сестры и лучшего друга!

– Какой разрыв шаблона, что выбрать – семью или стаю, – сквозь зубы процедила Лина. – Бедный мальчик! А то, что я переживаю, не важно?!

– Я тоже… переживаю, – неожиданно тихо признался вожак. – И уже выбрал. Лин, не грузись, а? Ведь я же сказал, и ты теперь знаешь.

– А надо было сразу сказать, – припечатала та. – Ладно, ты поесть хотел, через пару километров будет приличная шашлычная, остановись.

– А ты откуда знаешь, что приличная?

– Ну, я же Анфисе дом отделывала. Думаешь, она хоть раз накормила рабочих? Вот мне и приходилось как‑то выкручиваться. Пару раз брала у них на вынос, потом просто приезжала сюда с ребятами.

– Так. Чтоб больше никаких ребят. На нашем объекте будут работать только мои парни.

– Дорогой, а можно я сама решу, с кем мне работать на объекте? – обманчиво мягко проговорила Лина, и Димка понял, что это не к добру.

– Детка, – заюлил он. – Ты же сама сказала, что открываться надо побыстрее. Мои смогут работать круглосуточно, а…

– Не обсуждается, и тормози уже – приехали, – ровно ответила Лина, не собираясь делать вожаку никаких поблажек.

Скромно – уютная шашлычная совсем не изменилась с тех пор, когда она была здесь в последний раз. Её узнали, улыбнулись и помахали рукой – хозяин, немолодой уже мужчина, сохранил о девушке самые тёплые воспоминания. Тут же подбежала подавальщица и приняла заказ на 4 порции шашлыка и фирменный салат (домашние огурцы с помидорами), а Димка в это время звонил своей охране, которая оставалась в машине. Мальчикам тоже надо кушать.

Пока ждали шашлык, Димка ненавязчиво выяснял, что лучший дизайнер города планирует сделать в новоприобретенном особняке. Это был беспроигрышный ход в целях полного и окончательного примирения с Алиной. Она тут же отвлеклась на любимую работу, да и, собственно, сама всегда стремилась к сглаживанию конфликтов (без ущерба для собственных интересов, естественно).

– Думаю, что на втором этаже надо сделать подобие жилых комнат. Ведь наша потеряшка должна будет где‑то жить, хотя бы первое время. А внизу будем делать приёмную, и несколько помещений для гаданий.

– Знаешь, крошка, если подходить к делу с таким размахом, то в каждой комнате нужно делать что‑то одно – тут карты, там – хрустальный шар, астролог тоже отдельно, а то, как у Анфисы, мне не нравится.

– О – о, а с Анфисой то мы не переговорили! Нет, я, когда про деток услышала, ясное дело, про всё забыла, но ты?

– И я про всё… – тихо ответил красавец – мужчина, отводя глаза.

И вот что с ним, таким, делать? Выручил Лину мобильник, который заверещал крайне вовремя: «мама, мама, как я буду жить». Понятно, что такой рингтон стоял только на одном любимом номере – Елизаветы Григорьевны.

– Да, дорогая, – тут же включилась любящая дочь. Ведь это позволило не отвечать одному крайне неадекватно настроенному анималу.

– Лина, мы тут закончили с Кони. Всё в порядке. Ты с Дмитрием?

– Да.

– Скажи ему, что свободен.

– Так и сказать, мам?

– Так, дочь. Посоветуйся они со мной, прежде чем отправлять по всему белу свету свое брачное предложение, никаких эксцессов с посторонними не случилось бы. Так что его вынужденное времяпровождение с тобой – расплата за косяки его родителей. Верни им ребёнка.

– Да без проблем. Вот только мы сейчас за городом, и если я останусь одна – а я без машины – добираться буду на попутках.

– Девочка моя, нельзя же всё понимать так буквально. В общем, скажи ему, что он мне ничего не должен, и пусть отвезёт тебя домой.

– Хорошо, мам, – согласилась послушная дочь.

– Как погадали?

– Удовлетворительно. Ну всё, мам, целую. Папе сама позвонишь, хорошо?

– Уже. Как вернешься в город – перезвони, – и старшая Забродская отключилась.

Димка с явным интересом прислушивался к диалогу, и Лина даже не стала спрашивать, всё ли он понял. И так было ясно, что всё. Но она заинтересовалась другим вопросом:

– А за что ты был должен моей маме?

– Ну, там такая история вышла… – теперь у вожака возникли трудности с ответом, и он очень обрадовался принесённому, наконец, шашлыку. – Прости, я так проголодался, – и он вгрызся в кусок мяса прямо с шампура.

Лина не стала настаивать, проявив деликатность. Одной порции голодным анималам не хватило, и каждый заказал себе ещё по две, и все дружно благодарили девушку за ужин, словно она сама готовила этот шашлык. Когда расселись по машинам, небо уже раскрасилось закатными красками. Жаркий во всех смыслах день начала августа завершался, и в целом Лина была им довольна.

– Давай заедем в клуб, – предложил Димка. – На минуточку, мне надо кое‑что забрать.

Наученная горьким опытом ночевок в бункере, Лина наотрез отказалась.

– Знаю я эти минуточки. Нет, отвези меня домой, я хочу сегодня спать в своей постели.

– Ты и в бункере спишь в своей, – обиженно пробурчал Димка, но настаивать не стал.

Он отвёз Лину к её дому, и, когда та уже собралась выйти из внедорожника, заблокировал двери. Девушка в изумлении обернулась к нему и сама не поняла, как в очередной раз попала в плен сильных рук. И поскольку её макушка находилась на уровне груди анимала, уши опять уловили частое и гулкое биение его сердца.

– Спасибо тебе за этот день, – едва слышно прошептал он, и отпустил очаровательницу на свободу.

– Всегда пожалуйста, – отшутилась та, – если что – обращайтесь, – и спрыгнула из кабины на землю. Сама. Захлопнула дверь, помахала рукой мальчикам из охраны, и мгновенно осталась одна. Она дошла до подъезда, открыла кодовый замок и вызвала лифт.

А вот в лифте ехала уже не одна. В последний момент к ней просочился тип невнятной наружности, ткнул ей в бок чем‑то тупым и холодным и приказал:

– Не дёргайся. Нажимай кнопочку, и без выкрутасов мне.

Лина нажала. Спокойно обернулась – человек. И взгляд такой знакомый, пронзительный.

«Ну вот мы и встретились. Здравствуй, гений слежки»

На счёт раз Лина отобрала пистолет. На счёт два сработал вампирский гипноз. На счёт три проснулся демон.

– Кто тебя послал, человек?

Тот, как завороженный (хотя почему как?) смотрел прямо на Лину, и в глазах разгоралось пламя похоти. Демон облизнулся. Лифт остановился. Лина вышла, за ней, как на веревочке, Пинкертон местного разлива. Он выложил ей всё, хотя не знал основного – имени заказчика. Он сам ставил в её машину прослушку, и забеспокоился, когда сигнал отсутствовал больше суток. Он следил и за Бояриновым, а целью была молодая девушка, которая ушла от наблюдения его столичных коллег, но совершенно однозначно должна была приехать сюда.

Лина брезгливо коснулась его, подчиняясь своему демону – тот опять был голоден. Потом сказала несколько фраз, в приказном порядке заставляющих забыть все события трёх последних дней и отпустила восвояси. Правда, пистолет остался.

Интерлюдия. Примерно 40 лет назад

Мы ушли, ковыляя во мгле

Мы к родной подлетаем земле

Вся команда цела и машина пришла

На честном слове и на одном крыле

С. Болотин, Т. Сикорская, «Бомбардировщики»

Почему случилось так, что она оказалась на улице одна, да еще так поздно, девочка не помнила. Последние дни она провела как будто в невесомости, или, скорее странном полусне – полубреде. Она не ела, не пила, старалась не заговаривать со строгой мамой, а если та сама обращалась к ней, просто уходила. В школе её как будто отпускало, на уроках сознание прояснялось. Наверное, поэтому в тот день она старалась задержаться там подольше. Вот и дотянула до темноты – в октябре уже темнеет рано. Почему не пошла домой, а забрела в какое‑то совсем ей незнакомое место, объяснить впоследствии строгой маме тоже не удалось.

Девочка для своих пятнадцати была уж как‑то чересчур хрупкой и маленькой. Но их это не остановило. Сколько было «их», сказать было трудно даже опытному патологоанатому. Потому что когда гоп – компания взрослых парней окружила девчонку с не самыми благородными побуждениями, её сознание окончательно померкло. И, видимо, из подсознания на свободу вырвался хищник. Маленькая хрупкая девочка крушила опытных насильников словно ломала надоевшие игрушки. Когда до них начало доходить, что в этот раз они столкнулись с «ниндзей», в живых оставалось только трое.

Они с ужасом смотрели на хрупкую фигурку, которая вдруг в неверном свете мелькавших за поворотом редких машин обрела зловещую тень. Более того, ни один не находил в себе сил сдвинуться с места, хотя рассудок каждого вопил «беги!». А девчонка стояла и просто глядела на них. Только глаза её почему‑то сверкали в темноте, сверкали и притягивали. И повинуясь беззвучному приказу, трое сделали последний слитный шаг навстречу своей гибели.

А девочка вдруг притянула ближайшего из них к себе и с легкой небрежностью впилась в его губы поцелуем. Парень захрипел и через миг упал к ее ногам, захлебываясь собственной кровью – с откушенным языком долго на ногах не простоишь. Монстр, отплевываясь от человеческой крови, вдруг застыл, тогда как оставшиеся двое живых поняли, что способны двигаться. И рванули с места, развивая спринтерскую скорость при увечьях, почти не совместимых с жизнью.

Правда, далеко уйти им не удалось. Навстречу из переулка вышел высокий мужчина и ударами с двух рук уложил неудавшихся насильников. И они уже не видели, как девочка – монстр хрипит и падает за их спинами, а мужчина с лёгким удивлением подходит к ней.

*******

Когда Дракон – изгнанник услышал шум драки вблизи от места, которое он выбрал своим временным обиталищем, вмешиваться он не собирался. Собственно, его изгнание было скорее добровольным уходом в отставку. Впрочем, он ни о чем не жалел. Здесь его магия оставалась с ним, и никаких преград к ее использованию он не видел. Отчитываться перед низшими формами жизни – не для него. С другой стороны он осознавал, что о его прибытии все равно скоро станет известно, поэтому решил разработать для себя подходящую легенду. Он уже придумал свой Высший Дом, когда за окном его дежурки вдруг стало подозрительно тихо.

Вот тогда‑то он и заинтересовался – обычно низшие, промышлявшие вокруг его территории, так быстро драки не заканчивали. Он вышел, одним взглядом оценил побоище, несущихся прямо на него покалеченных двуногих, ужас которых он чуял даже на расстоянии, и хрипящую на земле последнюю живую самку. Машинально убрав препятствие в виде ошибки эволюции, он шагнул к ней, потому что ее запах одновременно удивил и встревожил Дракона.

Самка умирала. Она была совсем молоденькой, но пахла вообще не так, как все остальные низшие. Дракон когда‑то изучал целительство, и сейчас эти знания ему вполне пригодились. К тому же он интуитивно понял (и нюх это тут же подтвердил), что ей нужна кровь. В его мире тоже жили подобные существа. Он опустился рядом на колени, не обращая внимания на останки низших, приподнял одной рукой ее голову и, не колеблясь, рванул зубами свободное запястье. Бесценная драконья кровь пролилась в полуоткрытый рот почти задохнувшейся самки. Что вызвало у нее приступ удушья, Дракон разберется потом. Его кровь сделала свое благотворное дело, и девушка стала дышать глубоко и размеренно. Но в себя так и не пришла.

– Вот так и рождаются легенды о Драконах, ворующих человеческих самок, – в полголоса пробормотал он, поднимая ее на руки. Впрочем, он вполне отдавал себе отчет, что несет с места побоища не девушку, а монстра. Но в его мире вампиров не считали чудовищами. Повезло же наткнуться на молоденькую вампиршу прямо возле логова. Наверняка скоро на «огонек» – Дракон усмехнулся, он успешно осваивал лексику местных жителей, и порой их странные высказывания его весьма забавляли – заглянет кто‑нибудь из ее клана. Вот и состоится первый контакт, почти достойный его, последнего Дракона из Высшего Дома Драконов.

Обернувшись, он заметил ее сумку, лежащую на земле немного дальше груды останков, движением бровей телепортировал ее в дом. А потом слегка дыхнул своей магией, после чего в пустынном переулке не осталось следов пребывания ни его самого, ни девушки. Ни к чему осложнять себе жизнь в мире низших с самых первых дней. Он внес вампиршу в свою дежурку и уложил на единственный уместившийся там топчан. Внимательно рассматривая ее, Дракон поразился ее хрупкости и бледности. Это, без сомнений, был подросток, который впервые испытал жажду. Почему же она чуть не погибла? Ведь первая кровь для вампира должна принести лишь новые силы и возможности, по крайней мере, так было в его мире.

Тут размышлять ему стало некогда, потому что девушку на топчане вдруг стали сотрясать конвульсии. «Только этого еще не хватало», – пробурчал Дракон, разрывая только что зажившее запястье и привычным жестом поддерживая болезную под голову. Внезапно даже для него, вампирша судорожно вздохнула и намертво присосалась к его конечности. И все это – не приходя в сознание. «Да у нее даже клычки ещё не прорезались», – непонятно чему умилился Дракон. Вдруг она стала для него очень притягательной самкой. И чем больше его крови она поглощала, тем сильнее становилось желание самца. Впрочем, когда она сыто отвалилась на подушку, Он заставил себя трезво взглянуть на ситуацию в целом и бессознательного монстрика в частности. «Только детей я еще не имел», – подумал Дракон, за долгие столетия своей жизни заслуженно получивший репутацию прожжённого ловеласа.

Он пристроился рядом с топчаном на стуле, уверенный, что за девчонкой ещё стоит последить. Он даже успел заметить, как её странное беспамятство перешло в обычный глубокий сон. Но вот потом, хотя сам‑то спать точно не собирался, тихо прикорнул прямо на стуле.

Утро наступило. Внезапно. Дракон проснулся, а девочка – вампир всё дремала. Он чуть не подскочил на своем стуле – за ней до сих пор никто не пришел. Непорядок. Глава клана явно заслуживает наказания. Тут он пристальнее посмотрел в её сторону – нет, не показалось. За ночь она изменилась. Стала более зрелой и женственной, при прежней внешней хрупкости, на щеках играл румянец, только украшавший против вчерашней бледности. Теперь при всем желании Дракон не смог бы убедить себя в том, что она ещё ребенок, а с детьми он не спит. В его логове бессовестно дрыхла очень привлекательная и уже половозрелая самка. Но Дракон, проживший много сотен лет, в своем мире славился и колоссальным самообладанием. Хотя запах самки будоражил его чуткое обоняние, она оставалась для него лишь малолетним монстриком. Спасённым им монстриком. Кровопийцей, от взгляда на которую в его венах разгонялась древняя драконья кровь.

– Ой, где я? – Дракон в упор посмотрел на вампирское дитя, невинно хлопавшее густыми ресничками. Почему‑то он решил не сообщать ей полностью обстоятельства, приведшие к их встрече.

– Ты у меня… в гостях, – с едва заметной заминкой ответил представитель Высшего Дома.

– А… мне в школу надо, – растерянно сообщило дитя. – И мама волноваться будет…

– В школу я разрешаю тебе сегодня не ходить, а вот твою маму повидал бы с удовольствием, – «особенно если она так же хороша, как ты», – про себя добавил Дракон. – Но сначала давай познакомимся. Как тебя зовут?

– Ли. Меня зовут Ли. А тебя?

– А я Дракон.

– Привет, Дракон.

– Привет, Ли.

Ну, вот и познакомились.

Дракон позволил себе более внимательно посмотреть на Ли, и вдруг лицо девушки стала заливать краска.

– Дракон, а мы с тобой… чем здесь занимались? – едва слышно прошептала юная вампирша.

– Видишь ли, Ли, ты вчера на улице потеряла сознание, а я тебя подобрал. Немного подлечил, а потом ты заснула.

– Ты доктор?

– Ну, в какой‑то степени.

– А почему ты не вызвал мне «Скорую»?

Дракон еще не знал, что она имеет в виду, но ответил:

– Я смог помочь тебе лучше всякой скорой.

– А почему я потеряла сознание?

– Вот и мне интересно. Вчера ты попробовала первую кровь, и тебе стало плохо.

– Что? Ты шутишь, Дракон? Какая кровь?

Тут Дракон очень сильно удивился и поднес ей зеркало – потому как убрать следы её вчерашнего пиршества с одежды ему в голову не пришло. Кровь ему совсем не мешала, хоть и залила всё темное платье с белым воротничком. Потеки крови были и на лице, хотя с кожи он старался ее стереть. И когда она увидела всё это – снова потеряла сознание.

– Да что же это такое, – бурчал Дракон, привычно приподнимая ее голову и взгрызая многострадальное запястье. В этот раз его кровь помогла Ли значительно быстрее. Она открыла глаза ещё до того, как он убрал свою руку от её рта. Теперь изменения в ней проявились заметнее – даже взгляд стал каким‑то зовущим. Но сфокусировавшись на тоненькой струйке алой жидкости, продолжающей течь в полуоткрытый ротик, она опять стала заваливаться на спину. Дракон понял, что ничего не понял и ввел её в подобие вампирского транса, перекрыл ток своей драгоценной крови, провел рукой над раной, которая тут же стала затягиваться, и посмотрел на бедную девочку. В трансе она была совершено спокойна. Хотя это ему только казалось.

– Иди ко мне, мой Дракон, – нежно пропела девочка звенящим голосом.

– Ли, не уверен, что это хорошая идея.

– Почему? Разве ты не хочешь меня, мой Дракон?

– Ли, а ты сама этого хочешь?

В ответ введенная в транс вампирша начала раздеваться, не обращая внимания на перепачканное в крови платье. Дракон выругался, зарычал и снял с неё транс. Ли оценила ситуацию и опять упала в обморок.

В этот раз спаситель и целитель не стал прибегать к испытанному средству. Сначала он немного полюбовался полураздетым юным телом, причем внутренний жар опасно нарастал. Потом он удалил с её одежды все следы крови и грязи и принялся аккуратно одевать обморочную вампиршу. Если б не магия, Дракон вряд ли бы справился с собой и непослушным платьем. Потом он озаботился каким‑либо питьем, как для себя, так и для девчонки. В результате один из автоматов газированной воды в Центральном парке внезапно иссяк, не долив страждущему дневному сторожу стакан газировки.

Поэтому когда Ли в очередной раз пришла в себя, у ее губ оказалась кружка с газировкой без сиропа. Она отпила и закашлялась. Потом неуверенно села и попросила еще.

Дракон пил из такой же кружки, его взгляд лучился теплотой и искренностью, поэтому когда Ли вновь спросила о том, как здесь оказалась, он выдал ей весьма сокращенную версию. Типа «упал – проснулся – гипс». Хотя это ей так было проще перевести его краткие обтекаемые фразы. Потом она огляделась, и решила, что пора возвращаться домой. Правда, была проблема: она не представляла, в какой стороне этот дом, а Дракону ничего не говорили слова «Чайковского, двенадцать».

– И что мы будем делать? – спросила Ли, уяснив, что Дракон совсем недавно приехал в город и ничего в нём не знает.

– Может, выйдем на улицу, а там чутье подскажет? – с надеждой спросил Дракон.

– Дракон, ты как маленький, – явно подражая чьей‑то интонации, рассудительно сказала Ли. – Какое чутье? Надо найти милиционера, а он уже отведет нас к моей маме.

Милиционеры с утра трудились на пятачке, где со вчерашнего вечера находилась груда человеческих останков. Но Дракон совсем не собирался идти с ними на контакт. И Ли позволять общаться с ними тоже. Он прикрыл магической завесой единственное окно дежурки и предложил:

– Ли, а может, мы просто подождем твою маму здесь?

– И как она меня здесь найдет?

– Найдет, уж поверь мне. Мамы – они такие.

Ли развеселилась, и стала рассказывать, какая у нее замечательная мама, строгая, но самая хорошая, и конечно, она обязательно её найдет. Вот только когда? И что они с Драконом будут есть, пока нет мамы?

– Пока нет мамы, кормить тебя буду я, – ответил ей Дракон с лёгкой усмешкой.

– А ты умеешь готовить? – живо заинтересовалась Ли. – А меня научишь? Вот мама удивится!

Дракон умел готовить только мясо на вертеле, причем, желательно, целого быка или оленя, но девчонке об этом говорить не стал. Теперь и магию ей демонстрировать он опасался – какая‑то дикая совсем, а еще вампирша! – поэтому по её совету вышел из дому как бы «в магазин». На себя он навесил иллюзию, спокойно прошел в переулок за спинами милиции, и там буквально через два каких‑то несуразных дома нашел вывеску «магазин». Решив, что его миссия выполнена, он вернулся к дежурке, намагичил девчонке разных фруктов, тушеного мяса в горшочках для обоих (накрылся чей‑то дорогой обед), вспомнив о её жажде, прихватил прямо со стола в ресторане «Бешкек» бутылку красного вина, и, в последнюю очередь вспомнил, что девушки любят есть печёные злаки. Поэтому в его руках оказалась пачка печенья «Юбилейного».

Все это он и водрузил на колченогий стол в дежурке к полному восторгу Ли. Она ела фрукты и печенье, запивая все это газировкой и, казалось, была полностью счастлива. Хуже стало, когда он предложил ей выпить красного вина. Он знал, что вампиры его мира часто пользуются этим средством вместо живой крови. Но Ли посмотрела на него с чуть ли не суеверным ужасом и сказала, что пить вино – это очень вредно, от этого хорошие люди становятся пьяницами, как, например, папа Лиды из пятой квартиры.

Дракон очень удивился. Даже в его мире, где множество различных существ вполне лояльно относились к вампирам, те предпочитали держаться вместе, и жить кланами. А это недоразумение с привлекательным телом юной женщины и совершенно инфантильными мозгами, живет, по всей видимости, в людском поселении и дружит с простыми двуногими. Поэтому он решил спросить Ли, кто ее отец.

Ли с удовольствием принялась рассказывать, какой у нее отец – лучший отец на всем свете! Он работает спелеологом, и очень много времени проводит вдали от дома. Дракон тут же спросил, что за работа такая – спелеолог. И Ли очень подробно, с видимым удовольствием стала говорить о спелеологии – науке о подземных пространствах.

– Бывают разные пещеры – под горами, и даже под водой, и мой папа все их изучает. Он обещал мне, когда я закончу школу, взять меня с собой в экспедицию. Сейчас папа раскапывает вход в пещеру под Алтаем, там, по местным легендам захоронена какая‑то принцесса, может, одна из дочерей Чингизхана.

– То есть, твоего отца сейчас нет в городе?

– Ну я же сказала, он в экспедиции на Алтае.

– А это далеко?

Когда вампирье дитя посмотрело на Дракона с очень глубоким недоумением, он понял, что задал неправильный вопрос.

– Дракон, а ты совсем необразованный? Географию‑то родной страны знать надо каждому – так папа говорит. Ты вообще в школе то учился?

– Очень – очень давно, – Дракон вдруг понял, что в ожидании вампирши – мамочки заняться им с Ли совершенно нечем, поэтому тут же решил – а пусть она расскажет ему и про географию, и про спелеологию, и еще, что они там изучают в своих местных школах. Все равно сведения о мире ему потребуются, тех, что он уже получил, явно недостаточно.

Ли с интересом на него посмотрела, и согласилась немного повысить образовательный уровень взрослого мужика. Она тут же приняла строгий вид, и потребовала у него Атлас мира или, на худой конец, политическую карту. При чём тут политика, Дракон спрашивать не стал – благоразумье победило. Где взять эту самую карту, он тоже решил самостоятельно. Он опять вышел за дверь, якобы в другой магазин, и довольно скоро вернулся с великолепно изданным Атласом, который практически на глазах у изумленных покупателей пропал из Дома книги.

Ли тут же выхватила его, и стала пролистывать. Наконец она остановилась на одной из страниц, и Дракон в свою очередь изумился, узнав, что страна, которую он избрал для проживания, называется «СССР», и занимает почти одну шестую часть суши. Под руководством Ли понятливый ученик делал большие успехи – от природы и климата до политического устройства мира. Осторожно Дракон навел вампиршу на тему различия рас, и оказалось, что на земле проживают монголоиды, европеоиды, негроиды – и все они – люди, тупиковая ветвь эволюции, как признано во всех разумных мирах, подчинявшихся расе Драконов.

Теперь понятно, почему девочка падает в обморок от вида крови. Она считает себя человеком – просто человеком, и ни отец, ни мать не удосужились сообщить ей, кто есть их семья на самом деле. За такое в мирах Драконов сурово наказывали, дети каждой расы были неприкосновенны и всеми опекались, даже у людей с большой ответственностью относились к воспитанию потомства. Дракона все больше возмущало поведение родителей Ли. И зрела в душе весьма приятная (в будущем) месть. Тем не менее, он продолжал задавать интересующие его вопросы, и девочка – нет, уже девушка, с энтузиазмом ему отвечала.

Ли со свойственной юности доверчивостью даже не поинтересовалась, откуда прибыл такой необразованный Дракон. Ей доставляло удовольствие рассказывать ему о своей стране, о мире в целом, о том, что она скоро станет комсомолкой, и о том, куда она собирается поступать после окончания школы. Конечно, в геологический, как папа – никаких сомнений нет!

Тогда Дракон очень аккуратно, с несвойственной, в общем‑то, ему деликатностью, поинтересовался, а есть ли в стране победившего социализма маги, оборотни и… вампиры. В ответ Ли звонко рассмеялась («как эльфийский колокольчик», – почему‑то подумал Дракон) и заявила, что все это бабкины сказки, дедкины подсказки – проще говоря, выдумки буржуазных писателей. Нет, конечно, в русских сказках тоже присутствуют бабки – ёжки, скатерти – самобранки и ковры – самолеты. И сам великий Пушкин писал о Лукоморье, и сказы Бажова о Хозяйке Медной горы, и Конек – горбунок Ершова – но ведь всё это для детей.

– То есть тебе детские сказки не интересны? – спросил разочарованный Дракон.

– Нет, почему… – протянула Ли и вдруг с выражением начала читать наизусть «Руслана и Людмилу». Конечно, это было совсем не то, чего бы хотелось услышать от нее Дракону. Но постепенно он втянулся, заинтересовался безупречным пушкинским слогом, и в конце даже стал сопереживать бедному влюбленному в человечку карлику, которого коварная девица ловко провела с помощью украденного артефакта невидимости. А жених девицы, тоже простой представитель тупиковой ветви эволюции, вообще отрубил волшебную бороду колдуна.

– Между прочим, это ранний Пушкин, которому свойственен юношеский романтизм и идеализм, – заявила Ли, дочитав поэму. – А вот «Евгений Онегин»… Как, ты не читал «Евгения Онегина»? – почти с суеверным ужасом переспросила Ли, видя на лице Дракона тень недоумения. И тут же начала: «Мой дядя самых честных правил…».

Когда на улице стемнело, Дракон предложил Ли прерваться и поужинать. Она согласилась, но почему‑то даже свое любимое печенье ела без аппетита. Дракон же с трудом отрываясь от законного куска мяса, пытался комментировать поведение Татьяны, Ольги, Ленского, а Ли тут же вставала на защиту своих любимых героев.

– Понимаешь, – наконец сказала она, – Пушкин ведь хотел написать продолжение романа. Он собирался сделать Онегина одним из декабристов. И я уверена, если б не его ранняя и нелепая смерть от руки Дантеса, он написал бы ещё не один роман. Все‑таки, уйти в 37 лет, полным планов и надежд, это ужасная трагедия.

Дракон осознал информацию, и стал жевать медленнее. «Может быть», – вдруг возникла крамольная мысль, – «здешние люди – не во всём тупиковая ветвь эволюции?». К незнакомому Пушкину он проникся уважением, не смотря на то, что тот погиб на дуэли почти полтораста лет назад. Да и Ли, если честно, удивляла своими познаниями. Конечно, у нее безупречная вампирья память, но ведь учили‑то её простые люди – низшие. При их короткой жизни накопить такой объем знаний в совершенно разных его областях – надо сильно постараться. При этом – не применяя магии.

Да, насколько понял Дракон, этот мир шёл по немагическому пути развития. То, что его населяют не только люди – абсолютно достоверный факт – достаточно посмотреть на вампирье дитя. Но нечеловеческие расы здесь себя не афишируют. И, похоже, даже скрывают свое присутствие на планете. Значит и ему, Дракону, следует получше присмотреться к выбранному месту проживания и продумать ещё одну легенду – для низших, то есть людей.

Поужинав и убрав со стола, Дракон и спасенное им вампирье чадо осознали, что мама – вампир так и не пришла за своим ребенком. У Ли резко испортилось настроение, а Дракон стал прикидывать расклады на ночь. Вдвоем на топчане не уместились бы и две Ли. Когда он ночевал здесь один, то создавал воздушную лежанку, и парил на ней с удовольствием. Но использовать магию при Ли чревато – это он осознал и, можно сказать, даже прочувствовал. Опять погружать ее в транс – ещё хуже. Попробовать простой магический сон? То есть, просто усыпить? А если проснется не ко времени? Одни вопросы. Но одно он твердо решил – завтра они пойдут искать дом Ли сами. А вдруг с её мамашей что‑то случилось? У неё были сутки, чтобы начать беспокоиться.

Но сначала всё равно надо усыпить девчонку. Он предложил ей умыться, и, пока она пользовалась местными примитивными «удобствами», разобрал ей топчан. Поглядывая на дверь, быстро застелил новый комплект белья, которого недосчиталась потом проводница 9 вагона поезда Москва – Ростов – на – Дону, и сунул под подушку маленький мешочек с травами из своего мира. Травки были совсем безобидными, просто облегчали засыпание и делали сон более глубоким и продолжительным. Но он никак не мог предположить, как они подействуют на Ли.

А они подействовали как афродизиак. Причем очень качественный. Ли вошла в комнату, вдохнула приятный травянистый запах с оттенком сандала, и вдруг начала облизываться на Дракона. Дракон нервно развеял свои травки, но Ли это не остановило. Афродизиак был крепким и она уже надышалась. Теперь она опять стала опытной соблазнительницей и буквально загнала свою жертву в угол.

– Ли, ты кусаться не собираешься? – поинтересовался Дракон, вжимаясь уже в стену, поскольку на топчане места двоим не было.

– Только если ты очень попросишь, – промурлыкала искусительница, проводя розовым язычком по единственному доступному ей предплечью мужчины, который держал ее на расстоянии вытянутой руки. Он опять почувствовал, что такая невинная (с его‑то опытом!) ласка заставляет пылать его изнутри, как если бы он был с настоящей драконицей, причем явно не девственницей. Этот внутренний жар обычно предшествовал превращению, за которым, собственно, и следовали брачные игры истинных драконов. Ни с одной из представительниц прочих рас такого он не испытывал. Превращаться здесь и сейчас никак не входило в его планы, поэтому он просто кастовал на Ли заклинание сна, и с облегчением уложил ее на подушку.