Текст книги "Я стану твоей защитой (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
Кирилл
Немного охренев от происходящего плетусь в свою машину.
То, что девчонка пыталась продать себя не от хорошей жизни понятно наверняка, но вот только у моего адвоката, которого я попросил собрать всю инфу о Дашке нет ничего катастрофического.
Обычная семья: отец погиб при несчастном случае, мать работает на почте, живут в двухкомнатной квартире в Капотне. К слову, район не самый перспективный, ну и не такой, что бы по нему с осиновым колом ходить.
Вот только что-то в этом досье ни хера не срастается.
Плохо выглядит девочка, чей голос звучит в моей голове вот уже гребанный месяц, а то и дольше.
Открыв дверь автомобиля, усаживаюсь на сиденье и заведя мотор жду.
Хер знает чего.
Просто смотрю в лобовое, пытаясь прикинуть, что такого может происходить в ее, блядь жизни…
Ну не вжимают трусливо в себя голову люди, у которых все спокойно.
Обижает ее кто-то…
А кто это делает я обязательно выясню.
Еще узнаю, что за хер приезжает и запугивает ее.
Подозреваю, что так просто от Дашки эти уроды не отстанут и надо впрягаться.
Сам не понимаю, с чего это вдруг меня парит то, как живет девчонка, чуть не отправившая меня на тот свет.
Облокотившись о ручку двери, вожу тыльной стороной пальцев по губам.
В моих расчетах два плюс два ни хера не четыре и это напрягает.
От тяжелого анализа меня отвлекает жужжание в кармане.
Настя.
– Да, Козюлина.
Шуршание в трубке заставляет на мгновение увести телефон в сторону.
Вспоминаю, что обещал свозить ее в магазин и закрыв глаза, готовлюсь к тому, что мелочь начнет меня отчитывать.
– Что готовить? – ворчит обиженно.
Тяжело выдохнув кошусь на вход кафешки. Не знаю зачем. Следить не собирался, но может немного понаблюдаю.
Хотя мои действия и желания попахивают маньячеством.
Сталкерить детей это ненормально.
И трахать, блядь тоже.
С каждым днем все больше загоняюсь по этому поводу.
Это жесть мать вашу!
Не думал, что когда ни будь выкину подобную дичь. Девчонке шестнадцать…
– Ты ужинать сегодня планируешь? – давит вопросом Настя, вновь напоминая мне, что так-то ждет моего ответа
– На свой вкус, может?
– Поняла. Пока.
На том конце тишина.
Обиделась.
Ох уж эти женщины…
Мы с Настей вот уже два года живем вместе в моей квартире.
У родителей тусим по выходным.
Папа воспринял эту новость не очень радостно, а мама отпустила Настю с легкостью.
Все же понимают, что восемнадцатилетней девчонке нужно личное пространство. (А тогда Настюхе именно столько было). Дома всегда жесткий контроль, одной ей жить не разрешили, поэтому вариант переехать ко мне Насте даже не пришлось выпрашивать. Я сам ее забрал.
К слову личное пространство ей нужно было не для того, что бы встречаться с мальчиками и тусить. А для того, что бы не встречаться с одним конкретным.
И сейчас, отматывая воспоминания назад я вытягиваю один злополучный вечер и прикидываю. Если бы Тимоха тогда все же залез в трусы к моей сестре, что бы я сделал? Ей было шестнадцать, ему двадцать четыре…
Блядь…
Я бы ему яйца оторвал!
Ни о какой дружбе бы даже речи не могло быть…
Могу ли я оправдать свой поступок? Только тем, что не видел Дашку и не знал о ее возрасте. Но мы же прекрасно знаем, что незнание закона не освобождает от его ответственности.
В моем случае это правило тоже работает.
Сам виноват.
Вздохнув, провожу раскрытой ладонью по лицу и откинув голову на подголовник сиденья, набираю Настю.
Она обиделась. Знаю. Чувствую. Я слишком хорошо ее чувствую, что бы не словить звонкие нотки в ее голосе. Не сводя глаз с пошарпанной вывески пиццерии, отвечаю когда на том конце раздается ворчливое «ало»
– Что случилось, Козюля?
У Насти простых закидонов вроде «нет настроения» не бывает. Каждый срыв оправдан. И я даже знаю, как его зовут.
– Ничего... у нас праздник, Кир… Янка снова беременна…
По ее наигранно-веселому голосу понимаю, что она на грани.
Твою ж…
– Хочешь, слетаем куда-нибудь? Где бы ты хотела оказаться сейчас?
Я не знаю, как вытащить Наську из этого дерьма.
Она обычно надолго в нем не зависает. Вытаскивает себя сама.
Но...Блядь…Мне больно вместе с ней.
Я не могу их делить, они обе мои. Но вот что может сделать брат двух девчонок влюбленных в одного и того же мужчину, который к тому же твой лучший друг?
Янка жена Агачева. Мать его детей и я безумно за них рад, но чем лечить свою бедную Настю я не знаю.
Я, конечно же знал, что Наська влюбилась в Тима. Когда не стало Аринки, она превратилась в тень.
Переживала так, что тошно на нее смотреть было.
Я в уме благословил этот союз.
Знал, что Тимка наглеть не станет и лишнего себе не позволит, но когда мы прилетев узнали, что наша Янка собирается замуж, да еще и забеременеть успела, первым делом не порадовался за сестру, блядь, а поймал Настюхин шокированный взгляд.
В Янкин день рождения Настя впервые напилась и я тайком утащил ее в дом. Просидел у ее кровати всю ночь…
Агачеву шею хотелось свернуть хотя, вот в чем его вина?
Я впервые увидел, как ломается человек.
Мне не забыть ни минуты увиденной на Янкиной свадьбе, на выписке Даринки и Арсюхи…Все смеялись над Настей, что она такая чувствительная и все время плачет от радости, а мне морду хотелось набить каждому, кто выплевывает эту шутку. Потому что никто даже представить не мог каково ей стоять на празднике чужого счастья, истекая кровью от убитого, собственного.
В нашем доме любят шутить, что Настя слишком долго была хорошей, поэтому резко превратилась в строгую леди босс.
А я видел, как ломались ее крылья, слышал их гребанный хруст и мне не прикольно от того, что я каждый день вижу, как моя сестра черствеет все больше.
Я не могу их делить.
Янка с Настей мои сестренки, а Агачев – лучший друг.
Но в такие моменты, как этот я забиваю на Агачевых и на всех парах мчусь к своей Настюхе.
Сейчас у меня впервые дилемма.
Дашку я, блядь тоже бросить не могу…
Не сокойно мне за нее.
Через короткое шуршание слышу голос сестры.
– О! Вероятно ты забыл, что у меня очень строгий начальник, который не в курсе, что у его идеального робота могут быть сбои?
Защитный режим стервы включен.
Я очень хочу, я мечтаю, что бы нашелся парень, который сможет снести этот режим к херам.
Я не смогу.
Родственники так глубоко в сердце не проникают.
И от этой чертовой беспомощности я бешусь.
Постукивая пальцами по рулю произношу.
– И чего же желает моя Злая Королева?
Сатанический смех в исполнении Насти разрезает мои перепонки, заставляя улыбнуться.
– Я приготовлю нам стейки, а вечером, устрою охоту на твою душу…
Тихо смеюсь, прикидывая варианты
– Эм… Мы будем смотреть ужастик?
Ненавижу ужасы. А Настя обожает.
Поэтому мы вечно спорим, какой фильм будем смотреть вечером.
– Я хуже. Чем ты. Думал… – пропевает Настя известные строчки и вновь чем-то шуршит. – Мы пойдем с тобой на квест.
Бля…
На несколько секунд закрываю ладонью лицо и обреченно смеюсь.
Ненавижу всю эту херь… Я уже не в том возрасте, что бы от зомбаков и клоунов убегать.
– Может сжалишься? – уговариваю, но походу лимит ее душевности исчерпан.
– К восьми, что бы был дома, Громов!
Завершив звонок вновь перевожу взгляд на лобовое. Все по-прежнему: тишина и пустота.
Провожу раскрытой ладонью по волосам и... зависаю от оглушающей догадки.
Да ладно, бля.
Дашка догадалась, что я ее жду и…сбежала?
Заглушив мотор, выскакиваю из машины и шагаю к главному входу.
Ухмыляюсь про себя, потому что с каждым шагом догадка крепчает.
Ну ты молодец, конечно, девочка-Даша.
Подхожу к кафе и тяну на себя дверь, по старинке содрагая тишину негромким звоном маленьких колокольчиков.
– Закрыто –выключая свет, предупреждает высокая темноволосая женщина.
– Ясно. А…Дарья Мерзлякова…
– Уже ушла. А вы…кто? –прищуривается брюнетка.
За-ши-бись! Не хватало фейсом своим возле малолетки мелькать.
Придирчивый взгляд скользит по моей внешности.
Ну ментов давай еще вызови, хули нет то!
– Родственник – выпаливаю не подумав. – Поздороваться заехал. – развернувшись шагаю к двери, бросая короткое – До свидания.
Мой затылок печет от подозрительного взгляда.
Я б тоже на ее месте задумался.
А мне эта тетька нравится. А вдруг она знает о Дашке намного больше, чем мне удалось узнать?
– Простите – разворачиваюсь и тут же ловлю на себе сосредоточенный взгляд.
Соображаю, что если начну ее расспрашивать, то она точно пошлет меня на хер да еще и полицию вызовет.
– Нет…Ничего. До свидания.
Быстро шагаю к двери принимая то, что мелкая кошка вновь меня обыграла.
Это –отстойно, учитывая, что такие навыки присущи только тем людям, которые хорошо их практикуют. Что же творится в жизни этой мелкой херовой гордячки, что она такому научилась?
Да и синяки на пол лица вряд ли от того, что она к экзаменам готовится.
Выужив из кармана пачку сигарет вытягиваю одну и прикуриваю.
Я просто обязан ее выцепить завтра и все узнать, иначе меня совесть придушит к херам.
Синие тучи плотным одеялом застилают небо, обещая дождь, и я через парочку затягов решаю, что недокуренная сигарета-это малая жертва сухой одежде.
И каков расклад?
Дашка спасти себя не дала. Отправляюсь спасать Настюху.
Быстро дохожу до машины и упав на сиденье, ловлю себя на мысли, что обдумываю, как Дашка доберется до дома в такую погоду.
Но в голове ни одной догадки по этому поводу. Даже не представляю, по какой дороге она возвращается.
Я ж только помочь ей хочу, потому что ее дерганья от прикосновений, бледная кожа и синяки вызывают тревогу.
Только помочь…
Доехав до первого светофора я даже начинаю верить в это сам, но все же одна мысль нагло пробирается наружу.
Мне не скрыть от себя того факта, что я хочу, блядь ее поцеловать и лично убедиться, что меня от нее больше не выщелкивает.
Яркая вспышка на экране высвечивает нашу с Яськой фотку.
Я уже сегодня Ясе отказал в сопровождении на вечеринку к ее подруге и мысленно приготовился к выносу мозга.
Ей никогда не нравилось, что мы живем с Настей и когда она оставалась у меня, всегда дергалась, что мы не одни.
Но сегодня у меня в меню слезы сестры, поэтому Яська..Придержи-ка ты свои капризы!
– Да, Ясь...-произношу устало,прикладывая телефон к уху.
То, что меня к ней больше не тянет становится слишком очевидным.
Пусть это и трешово, но мыслей о Дашке в моем извращенном мозгу намного больше. Их, сука так много, что я даже засыпаю с ними.
Пусть это будет забота о ближнем.
Пока я могу в это верить я буду оправдывать себя так.
– Кир...Тут такое дело... Я... Кажется беременна...
Слова бьют по мозгам, заставляя нервно дернуть кадыком.
Отупело смотрю на руль, понимая, что месяц назад я бы засиял от этой новости.
Месяц назад... Не сейчас.
А что, блядь со мной не так сейчас?
А то, что мне эта новость ни хера не нравится!
Правда жестко давит на мозг, заставляя признаться самому себе, что с Яськой у меня все...
Не горит, не ноет, не болит.
Вылечился.
Но она... беременна...
Твою ж мать, а...
Глава 15
Кирилл
Я стараюсь сохранять спокойствие, хотя ситуация меня не херово нервирует.
Яська бросила трубку.
Вот что спрашивается в голове у этой женщины?
Знаю, что становиться матерью в ее планы не входило, у нее ведь контракт, а беременность очень портит фигуру. Это мы с ней обсуждали раз сто, если не больше…
Я звал замуж, просил ребенка.
Мне ее контракты, как кость в горле всегда были. А для нее это смысл жизни.
Горько усмехнувшись, отмечаю, что целый месяц переживал, о беременности Даши, а тут у меня под носом такое…
Прилетаю к Яськиной подруге и, бросив беглое приветствие своим знакомым, которых я встречаю по пути лечу на высокий, блондинистый хвост, который заприметил сразу.
– О! А вот и наш Р-ромео… – тянет пьяная Оля, лучшая подруга Ярославы.
Яся оборачивается с хмельной улыбкой на губах. В руках у нее бокал Мартини, который заставляет меня сжать челюсть.
И что это, блядь за фокусы?
– Кирюшик…-ползет ко мне на встречу еле переставляя тонкие ноги на высоких шпильках.
От увиденного во мне закипает злость и ярый протест.
То есть она это так нашего ребенка гробить начала? Отмечает или оплакивает сей факт?
– Пойдем-ка выйдем –не очень по-джентельменски хватаю ее за локоть и тащу на балкон.
Желваки гуляют, сдавая с потрохами мой отнюдь не дружелюбный настрой. Я так задолбался за эту неделю, что мне хочется просто без выяснения отношений послать на хер ту, которая затрахала мои мозги до дыр.
Открыв прозрачную балконную дверь выталкиваю пьяное тело на воздух.
Яська чуть не падая разворачивается в мою сторону и, опершись о перила тут же отталкивается от него.
– Сладкий…Я так скучала… – прижимает ко мне свое пьяное тело, и пытается расстегнуть мою ширинку.
Хмельными глазами ползает по моему лицу, а я их перехватываю своим охуевшим взглядом.
Она все это серьезно или что бы меня позлить? Если второе, то у меня для нее херовые новости: я совершенно не в том настроении, а она, как сама же утверждает не в том положении, что бы творить такую дичь на чужом, мать его, балконе.
– Это что за блядство? – выплевываю грубо и встряхиваю Яську за плечи.
На мои действия она пьяно смеется и высунув язык пытается облизать мне ухо.
Твою ж…
Мне неприятно. Противно, настолько, что я не могу припомнить ни одну причину, которая смогла бы меня убедить не посылать ее на хер в эту же секунду.
Но одна причина все же есть и поэтому я до сих пор еще здесь. С ней. На этом гребанном балконе.
– Что творишь-то, а? Мозгов совсем не осталось? – Хватая за предплечья отстраняю ее в сторону, но Яська упрямо тянется ко мне.
Вновь ее пьяный смех и тонкие пальцы на моей ширинке.
Прислушиваюсь к своим ощущениям –сплошное отвращение.
Я никогда не видел Ярославу в таком виде и сейчас не хочу на это смотреть, просто потому что это вот все-явный перебор.
– Ты говоришь, что беременна, а сама надираешься!
Резко отпустив ее из рук отступаю на шаг назад. Не могу на это смотреть.
Сколько лет сох по ней, а сейчас Ярослава своим поступком вколачивает гвозди в крышку гроба, куда уже бесцеремонно скинуты наши отношения и лишь тонкая нить все еще соединяет нас. Настолько тонкая, что почти прозрачная и Яся ее сейчас перерезает.
За что она так со мной?
С ребенком за что? До такой степени по хуй?
Яська растягивает довольную улыбку, а потом пару раз выдавив пьяный смех закатывает глаза и плюхается на плетеный стул.
– Кир…Ну…Откуда? – пьяный язык замедляет речь.-У нас с тобой секса не было пару месяцев, а первый после прилета состоялся две, три недели назад и мы предохранялись...
Нервно дернув кадыком отупело смотрю в пространство.
О чем угодно думал, а проанализировать мозгов не хватило.
Но… Ей-то это на хера надо? Что за приколы?
Если я думал, что злюсь, когда заходил в эту квартиру, то я ошибался.
Сейчас я реально зол. Нет…Я В ярости!
Проехавшись по Яське разъяренным взглядом, хватаю ее за руку и резко тяну наверх.
– Пошутить захотелось, да? Смешно тебе?
Такие приколы слишком жестокие и мне тяжело принять, что за девять лет наших отношений она смогла выйти на такой уровень. Шутки в самое сердце. Прекрасно ведь знает мои больные места.
Ярослава корчится хныкая и пытаясь освободить свою руку.
– Пусти! Сума сошел!
– Сошел! – рычу в ответ на ее попытки защититься – На хер такое сочинять?
Яська обиженно поджимает губы.
– Да потому, что тебе внезапно стало на меня по хрен! – выговаривает, пьяно пожевывая слова. – Знаю, что ты мне предложил расстаться, но мы ж вроде как сначала… – тяжело вдыхает, потому что пьяному языку тяжело произнести столько слов сразу. – А ты меня не защищаешь, никуда не ходишь со мной… Оля вот и посовет-посо...Ай... – махнув на меня рукой, закрывает глаза.
Вижу, что в ее голове мысли выстроились в правильном направлении.
Чувствует, что не принадлежу уже ей?
Совесть давит мне на болевые точки вынуждая заканчивать с этой историей.
Отец прав: разлюбил-не мучай. Эгоистично это: держать при себе девушку, с которой длинное прошлое, где было как хорошее, так и плохое.
Смотрю на Яську и понимаю, что все… Не цепляет больше. Совсем.
Правда ведь отболело. Прощаться надо.
Стыдно вроде должно быть, а у меня вместо этого чувства – облегчение.
Слишком дорого стоит Яськина любовь.
Связав свою жизнь с этой девчонкой вместо личной жизни, приобретаешь проблемы и приоритеты ее мамы.
Ярославе придется тяжело без меня, знаю. Но мне больше с ней невыносимо, поэтому сложив на груди руки опираюсь на балконные перила и спокойным голосом произношу.
– У меня была другая девушка. После нашего расставания.
Черные глаза взлетают вверх и ловят мои.
Ярослава долго и внимательно смотрит в мои глаза, словно копается в моей голове выискивая ответ: правду я говорю или лгу.
Пару секунд она молчит, затем щурится и начинает громко смеяться.
– Месть засчитана, Гром-мов…Шутка класс!
Провожу глазами по ее обнаженному животу.
Тишина. Наконец-то не отзывается.
– Это правда, Ясь… – признаюсь, выуживая из пачки сигарету. – Думаю нам не стоит продолжать наши отношения. Прости.
Открыв балконную дверь вылетаю сначала в квартиру, а через парочку этажей на воздух.
Прикурив, безразлично рассматриваю пейзаж и вдыхая дым закрываю глаза.
Жизнь моя катится по пизде, и это уже глупо игнорировать.
Не туда я все время шагаю. Ой, не туда…
Сначала мамина дочка Яся, теперь проблемная малолетка Даша.
Глупо переубеждать себя, что я о ней не думаю – думаю, блядь! Еще как!
Помню все: и поцелуи и голос и тело ее тонкое, податливое.
Впечатался тогда, словно с разбега в стену и что теперь?
Мне ее хотеть по закону нельзя.
И что делать?
Ждать?
А потом что?
Сука! Это ж угораздило меня так, а!
Вновь затягиваюсь и шагаю к машине.
К Настюхе уже опаздываю. Та ждет ведь.
В груди царапает от протеста.
Слать на хер надо все мысли о мелкой Дашке и не караулить ее больше возле полузаброшенной кафешки. Но… Не могу я ее в беде оставить. Не договорюсь с совестью потом, ой не договорюсь.
Просто сделать надо быстро это все и постараться выйти из всего этого «живым».
Меня даже ее синяки и старенькая форма, сука не отталкивают, а вроде как должны.
Избалован я красивыми женщинами.
Даже когда с Яськой разбегались, я не разменивался на простых девчонок.
У меня что не девушка была – то с обложки.
А сейчас понесло не туда.
Просто Дашка настолько настоящая, что хочется в ней потеряться…
Она, как квест, который заебешься проходить, но до финала дойти пиздец, как хочется… Только надо выбрать правильный путь и каждый ход тщательно продумывать.
С ней агрессивно нельзя – испугается.
Малек у меня зашуган, как дворовый котенок.
Голову в плечи втягивает, стоит только к ней потянуться – ну предел же!
Если бы я только нашел хоть намек на подсказку, как ее защитить.
Караулить ее мать?
С ней поговорить?
Мне тридцать скоро, сопле, что спасти хочу – шестнадцать.
По закону не могу я за ней по пятам ходить.
Настю, может подключить? Она девочка.
Устав от мешанины в собственном мозгу пытаюсь его отключить.
До дома доехать не успеваю, поэтому мчу сразу по адресу, который мне скинула Настя.
Сестра, уже ожидаемо на месте.
Стоит, кутаясь в длинный свитер и шаря глазами по парковке, в поисках моей машины.
Увидев меня обиженно тянет подбородок вверх.
Прости, Козюлька...С женщинами разрулить пытаюсь, тебя немного подвинул.
– Замерзла? – подхожу и целую ее в щеку, которую она недовольно уводит в сторону.
– Ты… Как всегда – ворчит, измеряя меня недовольным взглядом.
– За это меня сожрут сегодня первым – подмигнув хватаю прохладную руку сестренки и тащу ее в здание.
Долго меня ждала. Замерзла.
Нос немного покраснел, да и руки холодные, как у Дашки…
Раздражаюсь.
Ну вот...твою мать!
Я же опять о ней думаю!
Глава 16
Даша
– Не спеши. Ешь спокойно. – шикаю на брата, наблюдая, как он второпях заталкивает в рот сосиску. – Она не придет. Она на работе. – говорю громче, убеждая брата не торопиться.
Не могу уже смотреть на его страх. В груди все ноет от его взглядов на дверь.
Ненавижу собственную мать! Ненавижу! Ненавижу!
Обычно мы в это время с Лешкой на работе, поэтому квартира у нас пустует. Сегодня я смогла приготовить нам горячее и заныкать его в нашей комнате.
Отмечаю, что на кухне чисто (на сколько это возможно), потому что мать готовится к плановому обходу педиатра. К Лешке приходят, по инвалидности.
Меня так и порывает навести свинарник. Она ж даже трезвая вчера была. Ходила, тапками шоркала под нашей дверью. Стучалась, есть звала.
Я не разговариваю с ней уже три месяца. Не могу! Смотреть даже не могу. Не из-за себя злюсь, из-за Лешки.
Мать пропила деньги на обследование брата. Парню пять – он молчит. Ей удобно. Меньше шума в квартире.
На будущее своего сына ей плевать!
Мой телефон коротко жужжит и опустив глаза на его экран, я читаю входящее сообщение с незнакомого номера.
« Сегодня сумма долга вновь увеличится. Долго оплату ждать не станем. Есть клиент. Приезжай, будем договариваться.»
Пропустив по коже холодок, подтягиваю коленки к себе и обняв их поворачиваюсь к окну.
После вчерашней внезапной встречи вышибалы с Киром, я надеялась, что они от меня отстанут. Но видимо чуда не случилось.
Мне хочется трусливо спрятаться под кроватью и ждать, когда все проблемы вокруг улягутся.
Я не чувствую себя ребенком, но в такой ситуации, как эта – я просто букашка в мире гигантов. Меня растопчут и не заметят.
Какая же я была дура, раз решила, что этот выход проще.
Бесплатный сыр только в мышеловке.
На своей шкуре эту поговорку ощущаю.
Мне надо ехать к Киру на разговор, я это еще ночью поняла. Выхода другого у меня попросту нет.
Я оттолкнула руку помощи, которая смогла бы все исправить, и сделала это из-за ревности и обиды. Не думаю, что я имею право на такие эмоции. В моем положении о эмоциях вообще надо забыть, а нужно закусить язык и молча соглашаться на все, что предложат.
Бездумно смотрю в окно, наблюдая за движением ветки по пыльному окну.
Засранка! Два маленьких окна вымыть не может!
Мои чувства к ней уже давно перетекли в полное безразличие, но порой, когда она напивается, я ее ненавижу настолько сильно, что…
Боже… Это наверное грех, но мне хочется, что бы ее не стало.
Я иногда, слыша пьяное веселье за стенкой представляю, что ее непременно убьют. Что проснувшись утром, я обнаружу ее бездыханное тело и навсегда избавлюсь от паранойи, что моя мать сделает это со мной.
Я даже пару раз дожидалась полной тишины и, выскользнув из своей комнаты стояла над ее пропитым телом.
Я могла задушить ее подушкой, ударить ножом, да что угодно и свалить это на ее пьяных дружков, но вот только во мне слишком много человечности.
Я так не могу. Боже...
Я даже таракана раздавить не в силах, потому что на себе знаю, на сколько это больно.
Меня давили, пинали, хлестали и теперь кроме лютой ненависти я к этому человеку могу испытывать только полное безразличие.
Сейчас мне на нее плевать. Абсолютно.
Перевожу взгляд на брата, когда слышу его
– М-м-м…
Лешка указывает на пустую тарелку и кружку.
– Молодец. Пойдем, включу мультик. – беру брата за руку, отвожу в нашу с ним комнату и включив ему на телефоне мультик возвращаюсь на кухню с губкой и посудомоечным средством.
У нас с Лешкой все свое: и тарелки и столовые приборы и кастрюли–все.
Я не собираюсь проверять с каким сбродом она проводит свои вечера. Я даже комнату нашу мою хлорными таблетками. Мне тетя Люба говорит, что это слишком агрессивное средство и надо бы с ним поаккуратнее быть, а я не могу без него. Мне кажется, что у нас в квартире повсюду зараза.
Быстро помыв посуду, уношу ее в спальню и складываю в шкаф.
Мне бы тоже не мешало поесть, но аппетита нет совершенно.
Кусок в горло не лезет.
Паника сковывает нутро невыносимым холодом. Я потеряна настолько, что несколько раз, открыв шкаф попросту зависаю, обдумывая, что хотела взять.
Я понимаю, что теперь не только мама сможет выбить меня из моего хиленького гнездышка.
Я нажила себе новых врагов.
И они намного страшнее.
Брожу по квартире как сомнамбула, не зная куда себя деть и в итоге, зависнув у зеркала в коридоре над своим отражением, принимаю решение помыться и привести свое заплаканное лицо в порядок.
Надо ехать.
Эта «опухоль» сама не рассосется.
Я редко моюсь здесь и уж тем более не мою в этой квартире Лешу.
Но с работы я вчера трусливо сбежала, поэтому придется искупаться на ее территории.
Скидываю в пакет шампунь, мыло, мочалку и шагаю в душ.
Зайдя в ванную обнаруживаю там картину от которой мой пустой желудок неприятно сводит от тошноты.
Этой женщине пора жить подальше от порядочных людей, а жители в нашем доме у нас неплохие.
От вида старой, замызганной ванны мне хочется выть, но подавив эмоции, я возвращаюсь в комнату и достав из шкафа плотные желтые перчатки возвращаюсь назад.
Знаю, что начисто отмыть это ржавое корыто не смогу, да и не собираюсь я за ней и для нее прибираться, но залезать в эту грязь, мне противно. На работе у нас душ в разы лучше и чище, хотя он, на секундочку-общественный.
Натянув перчатки принимаюсь шоркать дно и стенки ванны теми же хлорными таблетками и стиральным порошком
Бесит меня все! И этот срач бесит и угрозы и пьющая мать, что б ее! Не могу уже!
Закончив с мытьем, раздосадовано сдираю с рук перчатки и скатившись по грязной стене содрогаюсь от беззвучных всхлипов.
Мне нельзя пугать Лешку, но сил воевать в одиночку уже нет.
Вчера я как увидела, что машина Кира не двигается с места приняла решение удирать.
Не знаю почему.
Вроде так много читала о семье Кирилла, общалась с ним лично, но доверия он у меня все равно не вызывает.
Он не плохой! Нет!
Это я не могу довериться.
Не могу и все тут.
Я не знаю, что в его голове. Может он таких как я пачками использует.
Но, подумав ночь я поняла, что на страх и недоверие у меня нет времени.
У меня итак все затянулось на месяц, да еще и проблем прибавилось.
С отчаяньем смотрю перед собой на замызганную стену, стараясь бороться с паршивым чувством безвыходности.
Это же когда-нибудь закончится?
Сделав три глубоких вздоха, стираю слезы тыльной стороной ладони и встаю.
Жалеть себя нет времени. Надо начинать разгребать проблемы, которые я сама себе создала по глупости. Иначе скоро может быть слишком поздно.
Я всего лишь маленькая часть большого мира, но именно сейчас мне вдруг кажется, что я слишком заметная и незаменимая.
Кто-то хочет меня подороже продать, кто-то избить, а мне хочется взять своего малеького братика за руку и просто потеряться.
Выбежав из ванной ныряю в резиновые сланцы и натянув халат спешу обратно.
– Я быстро, Леш. Ничего не бойся… – кричу, теряясь в проеме двери, но мне в затылок летит жалостное «М-м-м» и громкий топот ножек.
Боится.
Ненавижу ее!
Ненавижу всех! Будьте вы все прокляты, черт возьми!
Братишка обняв мои ноги жалобно хнычет, а я застываю, как каменное изваяние.
Его действие выматывает мои и без того измученные нервы.
Я так устала, черт возьми!
Устала! Устала! Устала!
Из глаз вновь вытекают слезы, которые я даже не пытаюсь стереть.
Я устала…
Наверное, для того что бы вытравить из меня все кошмары, мне понадобится долбанная вечность!
«Сколько там у тебя испытаний для меня? Давай! Сыпь еще! Раздави меня уже»!!!
Мне кажется, что я так стою бесконечность и сама не замечаю когда титаническим усилием все же беру себя в руки и сделав глубокий вдох, поворачиваюсь и расцепляю Лешкины объятия.
Он замирает в моих руках, а я сажусь перед ним на корточки и заглядываю в испуганные глаза.
– Хорошо. Ты пойдешь со мной, но только отвернешься и будешь смотреть мультики, ладно?
Лешкины глаза растерянно бегают по моему лицу и он быстро кивает.
Кружа глазами по маленькому лицу, понимаю, что мой братик ни раз видел мою расправу и ему от этого тоже придется долго лечиться. Он боится женщин. К тете Любе привыкал очень долго.
Наша добрая няня говорит, что он не разговаривает от испуга.
Я с ней согласна.
Природа создала мир так, что каждый детеныш зависит от мамы. Чувствует ее заботу и защиту и, потеряв эту защиту он становится очень уязвим.
А в нашем случае картинка настолько спутана, что детский мозг просто не может понять: как от того, кто должен тебя оберегать, тебе в итоге приходится спасаться.
Усадив Лешку на табуретку, залезаю в ванную не снимая тапок и быстро принимаю душ.
Не представляю, как она моется в таком облезлом корыте, мне неважно. Это только ее проблемы.
Все время, что я в душе, мое сердце испуганно грохочет.
Никак не могу прийти в себя.
От Женьки пока никаких положительных новостей.
Он женат и у него растет маленькая дочь.
Может жена против.
Мы с братиком не собираемся напрашиваться в семью.
Я хочу, что бы Женька нам снял комнатку, которую я сама бы оплачивала, оформил опеку. Да я даже согласна на то, что бы он забирал все деньги с пособий себе, лишь бы нас с Лешкой не оставили у этого чудовища.
Я знаю, что если у Женьки все поменяется, нас отправят в детдом.
Я не хочу, что бы Лешка попадал в систему, но пока у меня ничего нет, а в квартире родной матери с каждым днем безопасности все меньше.
На днях мою фотографию увидел какой-то ее перепойный друг и стучался в наш комнату, что бы со мной познакомиться.
Моя ненормальная мамаша распечатала наши с Лешкой фотографии и когда трезвая льет слезы, что она плохая мать.
В тот вечер я обняв Лешку смотрела в окно, пытаясь унять тревогу и выровнять сбившееся дыхание.
По-моему страх – мое перманентное состояние. Я мечтаю его искоренить.
Быстро собравшись я заметаю следы нашего пребывания на кухне, в ванной и делаю все по инструкции: открываю балконную дверь, закрываю дверь в комнату на ключ и взяв с собой все необходимое мы выходим с Лешкой из дома, который для нас стал похож на тюремную клетку.
Я выяснила, где работает Кирилл и мы с братишкой едем сейчас на удачу.
Не хотелось мне светить своим братиком, но у меня нет денег, что бы оставить его у тети Любы.
Сев на остановке в автобус я внимательно провожаю глазами город, Лешка болтая ногой что-то рисует на пыльном стекле автобуса.
Ехать долго.
Потом еще пересадка на метро, но нас с Лешей это не пугает, потому что нам все равно нечем занять день.
Я безумно переживаю и еще даже не уверенна смогу ли я встретиться с Кириллом и встретившись осмелюсь ли попросить помощи?
Я должна переступить через себя и попробовать с ним поговорить, потому что это мой последний шанс.
Когда мы оказываемся у заветного здания, я жалею, что мы добрались сюда слишком быстро.
Смелости и решимости во мне не прибавилось.
Решаю приземлиться на деревянную скамью, установленную прямо на ступенях недалеко от бизнес-центра.
Так я его точно увижу.
Забравшись на скамейку и усадив рядом Лешку выуживаю ему из рюкзака банан и включаю мультик.
Теперь мне остается только ждать.
А это самое сложное…
Сердце вновь начинает выколачивать безумный ритм, потому что я даже не представляю, как отреагирует этот богатый мужчина на наше появление, но у меня нет другого спасителя.
