Текст книги "Я стану твоей защитой (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Я стану твоей защитой
Глава 1
Кирилл
« Не успею прилететь, прости… Отмажь меня перед своими, ок»
Отвожу взгляд от экрана смартфона и устанавливаю розовую крышу на кукольный домик.
Вот твою мать просто…
Что я делаю не так?
– Ты самаешь его… – вопит Даринка, увидев, с каким усердием я давлю на пластиковую деталь. Схватив мою руку, тянет ее на себя, призывая прекратить разрушение. А мне кажется, что сейчас я не домик ломаю, а свою жизнь.
Нервы ни к черту.
Яська уже третий год парит мозги так, что от моего терпения еще полгода назад остались одни угли.
Ей важна карьера. До тридцати она замуж не собирается. А мне семья нужна и дети. Я у Агачевых прописался уже, все слюни на их потомстве оставил. Мне скоро тридцать, я привык жить в большой семье и хочу такую же…
Когда познакомился с Ярославой думал, что у нас как у мамы с папой будет.
Она мне даже показалась чем-то похожей на мою маму, и как выяснилась она похожа, но только на другую. На ту, которая меня родила…
Яське так же необходима красота и признание. Она любит, когда ее узнают на улице и ненавидит, если ее не приглашают на селебрити – тусовки.
Я слишком долго варился с ней в этой каше.
За девять лет отношений мы расставались три раза.
Три. Гребанных. Раза.
И ей не хватило нашего почти десятилетия, для того что бы понять ее я человек или нет.
– Надо что-то сделать с этой кислой миной, брат… – качает головой Тим, перехватывая мою «работу» и исправляя все косяки.
На улице уже начинает темнеть. Мы всей семьей осели в беседке. Погода по-майски теплая, не смотря на то, что на календаре еще середина апреля. Завтра Даринке три года. На день рождения дочери ребята прилетели из Сочи к нам, в Москву.
Распланировано все до мелочей.
Янка с мамой три месяца готовили программу, а моя женщина как всегда не может приехать.
– Набухаться надо – цежу сквозь зубы, проводя раскрытой ладонью по лицу.
Устал… Устал настолько, что хочется бросить все к херам и начать сначала.
Родители мои тоже не идиоты! Все видят! Если сейчас не исправлю, то созидать больше точно не получится-пойдет разрушение.
– Я тут узнала, что моему мужу больше всего подходит ваша клановская татуировка – деловито сообщает сестра шинкуя огурцы. –Оказывается «агач» с татарского переводится, как дерево. – взмахивает ножом, словно волшебной палочкой.
Мы все переглядываемся и я уже вижу, как у мамы с папой ползет на лица усмешка.
– Так ты у нас деревянная выходит? – шутит папа нанизывая мясо на шампур.
Ох уж эти семейные шутки… У нас бывает весело и я бы даже подхватил волну, если б мне не было так тошно.
– А что, разве нет? – врывается в разговор мама, отбирая у Янки нож. – особенно голова. Мы греческий салат делаем, алё… А ты, как на окрошку шинкуешь…
Янка цокнув закатывает глаза.
– Значит сама, госпожа начальница…
Отвернувшись, закрываю свое восприятие от дальнейшей перепалки.
Как мне сказать, о том, что моей невесте по хер на мою семью? Яси не было на дне рождении мамы, на юбилее моего отца, на выписке всех, наших детей. На крещениях и простых семейных посиделках.
Она словно в свободном плаванье…
Но самое, блядь херовое, что она уже дважды отмела мое предложение руки и сердца.
Когда мы делали перерыв в отношениях у меня конечно же были другие телки, но всегда… Всегда я думал о Яське.
Врезалась в самое сердце, коза такая!
– Я ненадолго в офис сгоняю. Забрать кое-что надо, поработать сегодня хочу – подмигиваю семье и проверив ключи и телефон встаю со стула.
На ходу бросаю Агачеву сочувственный взгляд.
Прости, Тимоха… Сегодня со своими детьми как-то сам.
Если задержусь здесь хоть на мгновение меня попросту раскусят. И первой это сделает мама.
Она уже несколько раз порывалась начать разговор о наших с Яськой отношениях. Но я не готов признаваться даже самому себе о том, что в нашей с Ярославой жизни все летит в задницу. А озвучивать вслух своей семье-тем более.
– Не задерживайся – размахивая дым над мясом папа впивается в меня изучающим взглядом – скоро будем садиться за стол.
– Да понял, я мигом – дружелюбно улыбнувшись смотрю на часы.
Почти восемь. Мы сегодня припозднились с застольем. Папу долго ждали с работы.
Сажусь в машину и завожу мотор.
Куда я поеду еще не решил.
Мне нужно побыть одному. Хотя бы сорок минут.
Мне просто необходимо это время.
Отъезжаю от дома и еду не зная куда…
В город врываться не хочется, потому что зависнуть в пробке в такое время, как не фиг делать.
Мы живем в пределах МКАД и в повседневной жизни это огромный плюс, но сейчас мне хочется убраться подальше…
Не зная куда себя деть, кружу по поселку, затем бросив машину захожу в наш парк.
Нам повезло, что папе однажды удалось приобрести дом в Серебряном бору.
Парк здесь крутой. Обычно мама с малышней в этом парке надолго зависает.
Вдыхаю прохладный воздух понимая, что родители наверное уже перебрались в дом.
Немного зависаю смотря на небо, на котором уже вылупились звезды.
Яська противная! Все нервы мне уже измотала!
Вот какого хера ей надо, а?
С сожалением понимаю, что слишком рано бросил курить!
Пока в моей жизни стройная блондинистая стерва, я буду впитывать никотин тоннами.
Телефон вибрирует в кармане.
Вытащив его вижу, что это увы, не Ярослава.
Звонит мама.
– Да, любовь моя… – делаю голос насмешливым. Мы с мамой так здороваемся, это наше коронное. Я раньше так троллил отца, сейчас он привык, что такое приветствие его Карамелька может услышать только от меня.
– Кирюш, купи пожалуйста тортик, Янка что-то раз десять уже про него спросила, слюной вся истекла…
Ну да, эта вечно вспоминает о своих кулинарных желаниях почти перед сном.
Агачев с ней намаялся во время ее беременности.
Поймав эту мысль развиваю, шутливо поддев маму
– Надеюсь, она просто хочет торт, а не беременна третьим.
На том конце провода громкий смех.
– Завидуй молча, Кир!
Горько усмехаюсь.
Мама это не со зла…
А я ж и правда завидую…
Приняв заказ возвращаюсь к машине и сев за руль пытаюсь взять в себя в руки.
Я не имею права портить семье вечер своим паршивым настроением.
Вырулив с парковки выезжаю из поселка. Пробки рассеялись и я откинувшись на спинку сидения прикидываю, где могу достать торт.
А дальше…
Дальше – яркая вспышка света, визг тормозов и острая боль в голову.
Контужено смотрю перед собой, пытаясь пошевелить челюстью и сфокусировать взгляд на одной точке. Панель управления плывет...
Хочу вдохнуть воздух, но боль настолько сильная, что закладывает уши.
Последнее, что я помню – ледяные пальцы на моих щеках.
Меня куда-то вытягивают и тащат от машины. Женский голос разрывается от рыданий…
Я ее не вижу. Твою мать, почему я ее не вижу?
С трудом поймав яркий свет вглядываюсь в заплаканное женское лицо. На ней слишком много косметики, так что возраст просто не разобрать. Длинные черные волосы распущены.
– Все будет хорошо – шепчет мне голос, а тонкие пальцы гладят мою щеку.
А я отупело смотрю в черные глаза стеклянным от слез взглядом и хриплю
– Мама?...
Глава 2
Кирилл
– М-м-м… – хриплю осипшим голосом и пытаюсь сесть в кровати.
Голова трещит так, словно по ней вмазали бейсбольной битой. То, что это не банальное похмелье говорит ни с чем не сравнимая головная боль и полнейшая темнота, которая жутко напрягает.
– Кирилл Андреевич, осторожнее… Вам нельзя делать резких движений…
Слышу женский голос справа и машинально поворачиваю голову в сторону звука.
В глазах по – прежнему темно и неприятно стягивает в их области.
Тяну трясущиеся руки к лицу и пальцами ощупываю…бинты? Что, блядь тут происходит?
– Что со мной ? М-м-м-м-м… – резко сажусь и тут же хватаюсь за голову потому, что боль адская. – Какого хрена?
– Кирилл Андреевич. Вам нельзя делать резких движений. – голос становится жестче и требовательнее и строгая просьба уже сопровождается цепкой хваткой. Но я хожу в качалку и могу завалить эту женщину даже в слепую, поэтому на эмоциях скидываю ее руки с себя под громкий возглас
– Девочки, Василия Михайловича срочно.
Рвано выдохнув немного ослабеваю хватку, потому что силы мои заканчиваются и поднимается головокружение.
– Что ж Вы, Кирилл Андреевич с нашей медсестрой так не вежливо… – раздается басистый голос, который прерывается на какие-то перешептывания.
Возле меня разворачивается возня.
Меня укладывают на кушетку, я стараюсь дышать, но волнение и, что уж скрывать, страх подгоняют сердце.
– Ангелина Ивановна у нас тезка вашей матушки, у нее две прекрасные девочки растут, а Вы с ней бороться вздумали… – продолжает доктор.
Знаю, я к чему это все. Отвлекает он меня.
Но мой воспаленный мозг не сразу об этом догадывается поэтому я с опозданием дергаю рукой, в которую впивается тонкая игла. Но рука уже ожидаемо зафиксированна.
– Что со мной? –говорю пьяно и пытаюсь «раскрыть» глаза.
В темноте не уютно. Моя слепота бьет по нервам потому, что это пиздец. Я не могу ослепнуть! Просто, блядь не могу!
– Вы попали в ДТП. В Ваш автомобиль въехал пьяный водитель – начинает вкрадчиво врач и у меня тут же флешбеками всплывают картинки загадочной женщины, которая напомнила мне маму, или она ею и была? Может я сума сошел?
– Я ослеп? – хриплю с надрывом, потому, что принять такое просто не могу.
– Нет – поспешно отвечает врач – У вас черепно-мозговая травма. Удар пришелся в область головы и произошла контузия глаз с отслоением сетчатки. Мы провели экстренную операцию. О скорости восстановления пока говорить рано, но полная потеря зрения Вам не грозит.
От услышанного облегченно выдыхаю и даже немного расслабляюсь.
Я бы вряд ли пережил новость о потере зрения на долгий срок.
Это нешуточное испытание для нервной системы.
– Слепота носит временный характер – продолжает врач – и она скорее вынужденная, потому что пока Вы восстанавливаетесь, Вам нельзя напрягать глаза. В любом случае в повязке вы будите находиться до двух недель. Постепенно начнем ее снимать, под нашим наблюдением. Начем с помещения, в котором Вы будите находиться в темных солнечных очках, потом попробуем на улице. Скорее всего в последующем потребуется лазерная коррекция зрения, но это все будем делать постепенно.
– Я видел женщину – говорю с надеждой, что я не поехал умом.
– В автомобиле был только мужчина. Предположительно он постарался вас вытащить, но далеко утянуть не смог. Он же и сообщил об аварии.
– Что с ним? – я злюсь на этого гандона даже не смотря на то, что он пытался меня спасти, но мой голос уже звучит слабо.
– Он без сознания. У него тоже сотрясение, но более серьезного характера, нежели у Вас. При аварии его удар был не в голову, скорее всего он травмировал ее после вашего спасения – голос доктора заметно отдаляется и постепенно становится слышен, словно через вату.
Меня судя по всему снова утягивает в сон, потому что я опять на выезде из поселка. Вновь яркая вспышка, визг тормозов и образ…
Образ женщины…
Это мама…
А может она меня спасла?
Этот образ немного размылся и я не помню точных очертаний. А я их видел вообще? Мне кажется, что это была она. Я на днях, перед аварией видел с ней сон.
Она была худая и бледная. К сожалению такой я ее запомнил.
Прохладные пальцы касаются моей руки и через несколько секунд я ощущаю на своей ладони поцелуй.
«Яся»… улыбаюсь во сне.
– Как он? – слышу мамин голос все так же из под ваты.
Мама… Конечно со мной мама. Не призрачная из прошлого, и не Яся-карьеристка, а моя мама, которая болеет за меня всей душой.
– У него шок-это нормально. Показатели хорошие и повода для тревог нет. – отвечает доктор.
А я опять проваливаюсь в сон.
Хорошие препараты. Я словно путешествую между мирами...
Во сне я возвращаюсь в детство, где мы с мамой идем в школу, потом я впервые целуюсь с Яськой, вновь так отчетливо вижу наш с ней первый раз.
Я жду тебя, Ясь… Ты мне очень нужна…
Когда я вновь прихожу в себя чувствую в палате какое-то движение.
– Мама? – зову наугад понимая, что она скорее всего дома. У нас ведь дети Агачевых…
– Ваша мама недавно ушла, но она должна вернуться через час. – оповещает меня женский голос.
Выдохнув поворачиваю голову на звук.
– Как Вас зовут?
Если это та Ангелина-надо извиниться… Некрасиво себя повел. Синяков, наверное женщине наставил.
– Меня зовут Оксана. – голос огибает меня и оказывается возле головы, вероятнее всего проверяя датчики. – я медсестра.
– Очень приятно, Оксана – стараюсь быть дружелюбным. – мне можно на воздух?
Безумно хочу поменять позу и вдохнуть свежего воздуха.
Меня по-прежнему напрягает темнота. Ничего не изменилось, но сейчас я хотя бы начинаю принимать то, что мне так предстоит прожить какое-то время.
– Вам нужно на воздух, Кирилл Андреевич! – позитивно произносит медсестра и ставит мне подмышку градусник. – Сейчас уже восемь часов, и если врач разрешит, то я Вас обязательно вывезу.
Я ненадолго замолкаю, обдумывая следующий вопрос, но медсестра судя по всему воспринимает это, как окончание разговора и выплывает из палаты.
Гребаная темнота мешает сориентироваться и я ничего не понимая поднимаю голову и бесполезно верчу ей в стороны.
Я ничем не могу себе помочь, как гребанный инвалид!
Через несколько минут в палате вновь появляется медсестра и помогает мне пересесть в инвалидное, сука, кресло!
Это выбивает меня из колеи еще больше.
Никогда я не чувствовал такую беспомощность, как сейчас.
Мы катим по коридору.
Это я понимаю по грохоту колес и перемешанным голосам.
На улице свежо, поэтому мне на колени бросают толстый плед, а на ноги натягивают теплые носки.
– Вот вам кнопка, вызовете меня, если Вам понадобится помощь или захотите обратно в палату. Ни о чем не переживайте. Я помогу Вам пересесть в кресло, что бы Вам было удобнее.
Мне совершенно не хочется оставаться одному, потому, что все, что здесь происходит для меня не привычно и я чувствую уязвимость.
Но больше этого мне не хочется признавать, что я боюсь.
Я чувствую себя слабым не только физически, но и морально, потому , что я совершенно не могу контролировать, что здесь происходит.
Оксана, как и обещала помогает мне усесться в плетеное кресло и исчезает, унося за собой почти все звуки.
Только шум города и тихий шелест деревьев скрашивает мое одиночество.
Зашибись, сменил обстановку!
Так меня тоже ни хрена не устраивает!
Откидываю голову на спинку и стараюсь дышать ровно. В такой позе я должен был видеть небо, но ничего не меняется. Темнота.
Громкий хруст ветки заставляет меня вздрогнуть и напрячь слух.
Ну пиздец, как прекрасно! Все первобытные инстинкты заострились и направились на этот шум.
Он несет мне опасность?
Я тяну руку к кнопке, но мужская гордость " лупит" по рукам.
Треснула ветка и я хрупкую медсестру на помощь должен позвать?
Вместо этого решаю попробовать узнать, что здесь происходит и кто нарушил мое слепое, блядь, уединение!
Я готов поклясться, что чувствую чье-то присутствие.
– Кто здесь? – спрашиваю, напрягаясь. Гребанная темнота раздражает настолько, что хочется кричать. Хватаюсь за ручки плетенного кресла и поддаюсь вперед, на хруст который только что раздался, но от неожиданности вздрагиваю почувствовав, как мои колени накрывает сползший плед. А потом кто-то касается моей руки.
– Ты замерз… – произносит женский, я бы даже сказал девичий голос. –у тебя холодные руки. Этот голос мне незнаком, но я, словно под гипнозом произношу самую идиотскую хрень.
– М-мама? Мне кажется, что перед аварией я видел ее. И этот образ последнее, что попалось в мои еще видящие глаза. Звонкий смех разрезает вечерний воздух. Красивый.
– У меня еще нет детей… Но мы с тобой, красавчик можем это исправить в любую минуту…
И что это блядь, такое?
Решила воспользоваться моим беспомощным положением? Это кто-то из моих " поклонниц"? Такие у меня имеются. В офисе парочку, в Янкином универе бывшие однокурсницы...
– Кто ты? И что тебе от меня надо? – звучит грубо, но мне плевать. Пусть валит на хер!
В ответ тишина.
Тяжело дышу и почти физически ощущаю, что мое пространство становится пустым.
– Стой! – выкрикиваю поспешно, потому, что остаться одному для меня сейчас самая печальная перспектива.
Почему? Почему я сейчас один? У меня ж девять лет под боком засыпала девушка, которую я, черт возьми люблю!
Во преки своим прежним гневным мыслям произношу
– Останься...
Моя просьба звучит с надрывом и удивляет даже меня.
Неужели я настолько одинок, что прошу составить мне компанию совершенно не известную мне девчонку?
Секунды, что она молча обдумывает ответ давят мне на виски.
– Хорошо... – голос звучит не так уверенно, как вначале.
Что это значит? Она...обиделась?
Я ее задел...
Жалко, что я совершенно не вижу ее лица. Мне было бы интересно увидеть ее обиду. Она упрямо задирает подбородок или растроенно опускает взгляд? Нервно кусает губы или теребит волосы?
Кстати какие у нее волосы? Какого цвета?
Мне становится это интересным.
Моя случайная гостья не виновата в моей слепоте.
– Как тебя зовут?
Вновь тишина, которая немного бесит.
– Я не хочу знакомиться – осторожно шепчет и всунув что-то мне в руку добавляет – я видела, как тебя привезли и хотела лично убедиться, что с тобой все хорошо. Это иконка. Не теряй ее, пожалуйста. Я за тебя молюсь...
Нервно сглотнув я часто дышу.
– Мы знакомы?
Но на мой вопрос никто не отвечает и я готов поклясться, что слышу, чувствую, как девушка удаляется.
– Ты еще придешь? – произношу в пространство и готов вмазать себе в челюсть, потому, что мой голос звучит надрывно, с надеждой.
– Завтра – осторожно отвечает – не потеряй иконку, я буду за тебя молиться...Береги себя, Кирилл...
Занавес!
Больше я ничего не слышу и не чувствую.
Через несколько минут меня увозят в палату и ставят мне систему.
Мама уже на месте и пытается отвлечь меня разговорами, а я думаю.
Я не знаю о своей гостье ничего. Не представляю, как она выглядит и сколько ей лет. Блондинка она или брюнетка. Высокая или маленькая, худащавая или полненькая... Мне это сейчас не важно. Я сжимаю в руках иконку и жду. Жду завтрашнего дня, потому что эта девушка была увы не Яся, но черт возьми я знаю, что сейчас где-то в городе горит свет и она вымаливает меня у Бога.
Я не просто это знаю ...
Готов поклясться, что я это это чувствую...
Глава 3
Кирилл
– Даринка о тебе все уши прожужжала… – усмехается Агачев, поднося ложку к моему рту.
Вспомнив свою любимую девчонку улыбаюсь, но когда представляю как Тимоха кормит меня с ложечки-улыбаюсь еще шире.
Мы наверное выглядим с ним, как два " голубка". Но мне было очень важно, что бы ко мне приехал именно он.
У кого я еще могу спросить о Яське не получив в ответ лишних вопросов?
Выпиваю горячий бульон и не удерживаюсь от шутки
– Ты хоть дуешь на ложку перед тем, как меня накормить?
Громкий смех покачивает мою кровать.
– Так дую, что аж слюни в суп летят – прикалывается Тим – че не чувствуешь?
Бля…Придурок.
Тоже смеюсь.
– Если б я знал вкус твоих слюней-это было бы очень странно. Я ни за что
не стану уводить мужика у своей сестры…
Мы снова громко ржем.
Через несколько секунд в палате воцаряется тишина. Я почти уверен, что Тим с сожалением осматривает мой внешний вид. Чувствую, блядь, как кадык его дергается.
Только посмей меня жалеть, гавнюк!
– Ты чего замолчал? – нарушаю тишину. Не хрен ей здесь висеть! Не поминки же, в самой деле!
– Да вот к заднице твоей присматриваюсь – признается сдавленным голосом. – Ты точно ничего не видишь?
Мы вновь смеемся и я блядь, ощущаю его сочувствие, так ощущаю, что глаза под повязкой увлажняются.
Этот не станет осуждать мою Яську и лишних вопросов задавать! Точно знаю!
Поэтому решаю не ходить вокруг да около.
– Яська знает, про меня? –хриплю выпивая очередную порцию бульона.
– Знает. – сухой ответ прилетает прямо в сердце.
Если знает, так какого хрена она до сих пор не здесь?!
Как выяснилось, я здесь уже третий день, а она до сих пор не прилетела…
Яська уже год живет в Париже и мы видимся с ней намного реже, чем раньше.
Я устал подстраивать свою жизнь под нее.
Раньше всюду за ней таскался, а потом просто надоело.
Родители Ярославы живут в Париже, они все туда перебрались сразу же после окончания Яськиной школы. Ее мама вышла замуж и это было первым испытанием для наших отношений.
У Яськи есть старший брат. Я видел его всего пару раз. Он уже пять лет живет в Америке.
Наши семьи не общаются, от этого все становится сложнее.
Мама у нее простая женщина, а вот отчим… Он сразу же запихнул Яську с модельную школу и стал зарабатывать деньги. Эта дурочка все никак не может получить свободу. Боится, что тот разведется с ее мамой. А на наши отношения ей насрать… Она до сих пор не может отделиться от мамы, повзрослеть не может и начать жить свою жизнь.
Я уже до хренища лет это терплю, потому, что люблю. Янка называет наши отношения токсичными, а мама однажды сказала, что Яська портит мне жизнь.
С тех пор я с ними не делюсь нашими с Яськой разладами.
В себе все ношу, а если до краев копятся эмоции, мы с Тимычем пьем пиво. Он сильно ко мне не лезет с советами, просто слушает. Я ему благодарен за это.
– Ангелина ей вчера позвонила. До этого все в таком шоке были Кирюх, что просто не сразу о ней вспомнили…
Волна облегчения скатывается к ногам. Ну хоть так…
– Эй, не сиди так близко к моему брату, я скоро всерьез начну тебя ревновать – в палату врывается Янка и бодро шагает к моей кровати.
– Отлично выглядишь – на мою щеку приземляется щекотливый поцелуй . – если б ты не был моим братом, давно бы влюбилась…
Агачев давится и начинает громко кашлять.
– Эй, и это при живом муже…
Слышу тихий смех, а потом их звонкие поцелуи.
– Потрахайтесь еще в моей палате, я ж ничего не вижу…
От моих слов смех становится громче, и я тяну ленивую улыбку.
Эти ребята хоть как-то скрашивают мои унылые часы бодрствования. Мне уже страшно подумать, что будет со мной, когда они уйдут.
Непроглядная тьма и тишина.
Этот дуэт очень страшен. Ощущение, что ты умер и не можешь найти выход в рай или ад.
Сначала надеешься на лучшее, представляя белоснежные облака, но со временем уже соглашаешься с адом. Лишь бы найти любую дверь и выбраться из этой черноты…
– Я звонила Яське – осторожно сообщает Яна.
Я напрягаюсь. Что она мне сейчас сообщит?
Что у Яськи продлен контракт и она больше не приедет?
– Она приедет через три дня, она уже купила билет…
Пф-ф-ф-ф… От облегчения моя грудная клетка сдувается, словно воздушный шар.
Мне правда становится легче от мысли, что скоро она будет рядом, но тут же я напрягаюсь. А как она отреагирует на мою слепоту?
С этой мыслью я засыпаю. С этой мыслью я ужинаю и слушаю аудиокнигу.
Когда мой будильник громко пиликает, оповещая меня, что время уже без десяти восемь я нажав круглую кнопку вызываю медсестру.
Я Агачева попросил установить мне будильник, что бы не пропустить «свидание». Думая о Ярославе иду к незнакомке. Зашибись!
Но… встретиться с загадочной девушкой я хочу до безумия.
Наверное это все от гребанного одиночества.
– Кирилл Андреевич, как себя чувствуете? – женский голос рождается в районе двери и тянется к моему изголовью.
– Все хорошо, я хочу на воздух. – сиплю, поглаживая маленький квадратик, который со вчерашнего вечера держу под подушкой.
Попросить – пол дела, главное получить разрешение. Я ведь даже не представляю, какая сейчас на улице погода. Может снег пошел?
– Сейчас уточню у лечащего врача и если он одобрит, выкачу Вас на улицу.
Все фразы у них словно под копирку. Им, что скрипты тут выдают?
Через какое-то время я оказываюсь на улице.
Мне кажется, что прошло так много времени… Я даже успел понервничать…
Завтра надо будет Тима попросить перевести будильник на более ранее время.
– Который час? – спрашиваю у медсестры, когда она останавливает коляску и принимается натягивать на мои ноги теплые носки.
За короткой возней слышится женский голос
– Двадцать десять.
Блядь!
Матерю про себя весь медперсонал.
Какого хрена они так долго возились? А если она уже ушла?
Медсестра заходит в здание и воцаряется тишина.
Шелест листвы, шум города и…все…
Я прислушиваюсь к своим эмоциям и готов поклясться, что эта горечь, которую я сейчас ощущаю называется разочарованием.
Я разочаровался в этом вечере. Очень расстроился, что у меня не будет этой короткой встречи.
Что я от нее жду? От встречи? Не знаю...Просто хочу узнать имя девушки и поблагодарить. Я ей даже яблоко привез, чертов ромартик...
Конечно мое яблоко-сущая мелочь, но...Ее слова засели глубоко в сердце.
За меня никто никогда не молился. У нас не набожная семья...А эта короткая фраза так мощно прозвучала, что оставила после себя сильное впечатление.
– Я здесь – звучит где-то справа и я вздрогнув, машинально поворачиваю голову на звук, словно могу что-то увидеть.
– Привет...П-прости, не хотела тебя испугать...-на мои руки ложится холодная ладонь, которую я тут же сжимаю.
– Эй... Ты чего такая холодная? – поднимаю голову наверх, откуда доносится голос. Она стоит так близко, что я чувствую ее аромат. Он ненавязчивый и...такой больничный?... Хлорка перемешенная с порошком.
– Я всегда такая – звенит голос уже в районе моего лица и я чувствую, как меня куда-то катят.
– Эй, мы это куда? – верчу головой не понимая откуда сейчас донестся звук.
Мне становится не по себе от того, что я ее совсем не знаю. Это так-то рискованно, вот так встречаться с совершенно незнакомым человеком.
А вдруг у нее где-то по близости подельники? Может ведь быть что угодно: от донорства органов, до выкупа...Как я могу себя защитить? Слепо махать и пинать воздух?
Нервно сглотнув понимаю, что мы уже стоим.
– Где мы? – спрашиваю сдавленным голосом.
– Мы подъехали к столику со стульями. Я просто хотела присесть. Устала за день.
Пока я протяжно выдыхаю от облегчения от моей знакомой летит странное предложение
– Хочешь я стану твоими глазами?Я могу описать тебе этот сад? Здесь очень красиво...
" Хочешь я стану твоими глазами"...
Короткое предложение в котором столько интимного, сокровенного, личного. Ее голос забирается под кожу и я...Как завороженный молча киваю.
Тишину вновь разрезает красивый смех.
Нежный, девичий...А потом через вздох этот смех перерастает в голос
– Мы с тобой сидим за стеклянным столиком, как в дорогом ресторане.-завороженно тянет и...я уверен она улыбается. Я чувствую это по голосу
– По бокам от столика красивые, плетеные кресла, а над нашей головой высо-окая раскидистая береза, которая уже распустила почки. – голос направляется вверх и я предполагаю, что девушка подняв голову разглядывает ветки. – Думаю летом здесь очень красиво. А еще здесь высокий забор из белого камня, совсем как в исторических романах... И с улицы кажется, что здесь не больница, а маленький, уютный домик...
Я замирая слушаю описание и, готов поклясться, что правда вижу ее глазами.
Она, черт возьми странная! Какая-то юродивая... Не разговаривают так сейчас. В ее словах столько описания, не нудного, как в книжках и не сухого, как бы сказал любой другой, даже я. Она, как-будто делится своими...чувствами. Так просто, открыто...
А еще она вначале так обозначила описание столика, как будто никогда в жизни не была в ресторане, а всю свою жизнь проторчала за романами.
Эй, чудная, ты вообще из нашего века или тут портал есть какой-то?
На эмоциях поддаюсь вперед и чувствую, как моей ладони касаются холодные пальцы.
– Ты впорядке? – меня вновь обдает хлорной свежестью. Значит она где-то близко. Я нервно сглатываю, потому что... Это какой-то новый мир ощущений. Трепета и... Не знаю...Любопытства.
В порыве выуживаю яблоко, тяну его вперед и нащупав пальцы, останавливаю движение.
– Это тебе...
Говорю, а сам чувствую себя круглым идиотом...Удивил девушку яблоком...Еще б шоколадку принес...
– О!С-спасибо – смущается. – Я как раз еще не ела, не...не успела-смущается сильнее.
Я уже чувствую ее. Это сумасшествие какое-то...
– Оно мытое, перекуси-уговариваю.Мне приятно, если я смог ее порадовать.
Через секунду слышу громкий хруст и улыбаюсь.
– М-м-м...Оно такое вкусное...
Я усмехаюсь.
Бля...Это ж всего лишь яблоко...
– А почему оно красное внутри? – пугается и поддается вперед, словно хочет мне показать, а потом движется назад, видимо понимая, что сглупила
Нет...Она реально из прошлого...
– Это такой сорт. Никогда не пробовала? – интересуюсь, откинувшись на мягкую спинку коляски. Невольно занимаю изучающую позу, согнув руку в логте и установив ее на ручку коляски провожу пальцами по губам, в темноте представляя, как эта девушка выглядит.
– Не пробовала... – смеется смущаясь – Хочешь, я поделюсь. Оно большое...
Я никогда бы не стал этого делать ни при каких усдовиях, но тут...
Мне в вену словно какую-то дурманную дрянь вогнали и помутнили разум. Поддаюсь вперед и вгрызаюсь в яблоко. Мы с этой незнакомкой едим одно яблоко...Это ли не безумие!
– Что тебе говорят врачи? – спрашивает между хрустами.
Что мне говорят врачи? Ждем. Мы ждем... Неделю, две, не понятно...
В ответ лишь пожимаю плечами.
– Ты придешь завтра? – задаю вопрос, а сам замираю в ожидании ее ответа. Я хочу, что бы пришла...
– Не обещаю...-короткий ответ и вновь хруст.
– Ты живешь где-то близко?
Мне интересно, откуда она приходит.
– Ага – смеется-в здании напротив и вновь вгрызается в яблоко и тянет его мне, я тоже кусаю.
– Кирилл Андреевич... – слышу где-то вблизи – ничего себе Вы укатились...
– Мне пора – говорю с сожалением. – Постарайся завтра прийти
Тишина заставляет поддаться вперед.
– Эм...Вы с кем разговариваете? – спрашивает медсестра, явно смущаясь.
Повернув голову в ее сторону молчу.
И что это, мать твою за фокусы? Сглотнув вязкую слюну отмахиваюсь.
– Ни с кем...
– Ваше яблоко?
Блядь! Мое, да...А девчонки разве напротив нет?
А вдруг я, как шизик тут сам с собой общался?
Помедлив пару секунд задаю медсестре вопрос
– Что за дом напротив нас? Кто там живет?
Долгая тишина заставляет вновь повернуть голову в сторону медсестры.
– Там никто не живет, Кирилл Андреевич. Это...Морг.
Вспоминаю холодные пальцы на своей руке.
Да ну на хер...
