Текст книги "Босс и неподчиненная. Его ходячая проблема (СИ)"

Автор книги: Лена Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 34. Сватовство

Волосы на голове зашевелились, по спине пупырышки поползли от странного предчувствия.

Я обернулась, а там он стоял. Жених… Вернее, Оскар собственной персоной. В той же одежде, в какой я видела его в последний раз. Только с тортиком и букетом кремовых цветов.

– Какого… – выдохнула я, ошарашенно пялясь на него. – Ты чё приперся? Здесь тебе контракты не подписывают! – вылетело чрезвычайно грубо.

– Вот те раз. Это же я его пригласил, – отозвался отец, обмениваясь с Адамасовым рукопожатием, как с каким-то хорошим знакомым.

– Что? Вот кто тебя просил, пап? – заныла я, тая лютую обиду на отца, и на Оскара в том числе. – Ты такой же предатель, как и он.

– Рад, – начал было Оскар, нервно перекладывая букет из одной руки в другую.

Но от того, с какой нежностью было произнесено мое имя, у меня загорелись уши, и я словила кайф. Однако лишь мимолетный.

– Не говори ничего! Уходи, Оскар! – процедила я злостно, топнув ногой.

– И зачем бы ему уходить? – снова вмешался отец. – Он свататься пришел.

– Чего? – не вдупляла я уже ни черта.

Папа с Оскаром переглянулись, следом я переглянулась со всеми.

Мужчины ухмылялись, а я в ауте пребывала. И была зла. Чертовски зла на всех них!

– Вчера утром мне позвонил Оскар, – объяснял папа. – И я был весьма удивлен его просьбе.

– Какой еще просьбе? – спросила я, глядя на папу, тот, загадочно улыбаясь, лишь пожал плечами.

– Будем считать, что я просил у Владислава благословение, – сказал Оскар, как мне показалась, чушь откровенную.

– Благо… Ты что, гребаный рыцарь, чтобы просить благословение? – выпалила я возмущенно.

Папа бесшумно усмехнулся, распаковывая торт, а вот Оскар стоял с серьезной миной. Но было заметно, как он волнуется.

– Я знаком с твоим отцом и отношусь к нему с большим уважением.

– Взаимно, Оскар, – перебил его папа, а затем Адамасов прочистил горло и продолжил:

– Так вот, прежде чем делать какие-то серьезные шаги в твою сторону, мне важно было убедиться, что я имею на это право. Так поступил бы любой нормальный мужчина, встретивший свою судьбу.

– Убедился? Получил зеленый свет? – едко хмыкнула. – Получил, а уже на следующий день использовал меня в качестве… – и тут я осеклась, потому что до меня наконец дошел смысл сказанных им слов.

Вся злость тотчас отступила, обида улеглась. А внутри разлилось нечто согревающее.

Еще ни один парень не делал ради меня столь серьезных шагов, но ни один из них и не относился ко мне со всей серьезностью. А Оскар, судя по всему, еще как относился. Просто я не знаю ни одного человека, кто осмелился бы обратиться к моему отцу с такой необычной для нашего современного общества просьбой.

Благословение…

И всё это было за сутки до встречи с азиатами.

Это ли не доказательство серьезных намерений Оскара?

Даже то, что Адамасов заявился сюда, не успев толком сойти с трапа самолета, уже давало понять, что игры давно кончились. А, возможно, они и не начинались даже.

От осознания мне на стены лезть хотелось.

Вот это я сглупила!

Не разобравшись, чуть не наломала дров…

Ножкой поводила по полу, виновато склоняя голову и, набравшись храбрости, потянулась за букетом.

– О, цветочки, – как ни в чем не бывало залебезила я. – Как приятно! Спасибо большое, Оскар. Я очень люблю ромашки.

– Это эхинацея.

Эхиначёна?

– Да? А я их тоже люблю, – произнесла я заискивающе, и плевать, что впервые услышала о существовании таких цветов, а следом про себя добавила: “И тебя тоже люблю… Очень”.

Надо же было как-то исправлять ситуацию, раз “сама-дура-виновата”.

– Ну вот, вижу, лед тронулся, – довольно проговорил отец, – пойдем отсюда, малыш, – поднял он Эркюля и вышел из кухни, едва ли не пританцовывая.

Мои руки тряслись, моторчик проламывал грудную клетку. Меня подмывало броситься Оскару на шею, но я стояла как вкопанная, не зная, что и говорить в свое оправдание.

К счастью, и тут Оскар взял всё на себя.

– Рада, ты меня так напугала, – вымолвил он шепотом, почти беззвучно. – Не мог найти себе места, пока Ирина не сообщила, что ты заезжала к ней.

Сложно было смотреть ему в глаза. Стыдно за свой побег, но я пересилила себя и попалась в капкан.

Оскар прожигал меня взглядом, устраивая в моем сердечке беспорядки.

– Прости меня, Оскар, – булькнула я совестливо. – Я поступила очень глупо. Мне жаль, что…

– Нет, это ты прости меня, – настойчиво перебил он меня, нахмурившись. – Не нужно было тащить тебя на этот чертов ужин. Не знаю, о чем я думал. Мне надо было сразу…

– Оскар, – на сей раз я его прервала, боясь упустить момент. Я взяла его за руку. Мы сразу переплели наши пальцы, и он как-то незаметно вернул мне свое ключ-кольцо. Вдохнула в себя побольше воздуха, чтобы преждевременно не рухнуть в обморок, и... – Я… я… Я люблю тебя, вот.

Фух!

Сказала, теперь можно выдохнуть.

Но как-то не выдыхалось… из-за возникшей паузы. Горло будто бы сжалось удавкой, а сердце замерло. Застыло, превратившись в ледышку, в то время как Оскар взирал на меня в упор немигающим взглядом.

Неужели я поторопилась?

Ой нет. Свалюсь сейчас в обморок, или того хуже, умру от разрыва аорты!

– Должен ответить тебе тем же, – наконец поведал Оскар таинственным тоном, сохраняя серьезный вид.

– Но? – промямлила я дрожащими губами, после чего он все-таки расплылся в довольной улыбке.

– Без но. Нет никаких но, глупышка, – сильным рывком Адамасов притянул меня к себе.

Обхватив голову руками, он осыпал мое лицо быстрыми поцелуями, а потом сжал меня настолько крепко, что я наконец смогла выдохнуть.

Воздух со свистом вышел из легких, и я вконец обмякла.

– Я же влюбился в тебя… В такую очаровательную чудачку, которой море по колено. У которой обе ноги левые. И у которой язык настолько острый, что им можно сделать харакири, – глаза его замерцали блеском, объятия стали гораздо жарче. – Да, я влюбился в тебя, как какой-то пацан. Да я и чувствую себя рядом с тобой юнцом. Но знаешь, мне охренеть как это нравится.

Нужно ли объяснять, как сильно впечатлили меня слова Оскара? Как осчастливили они меня?

Нет, всё и без того было ясно. Всё было написано у меня на лице.

Еще никогда прежде я не была настолько счастлива, как в данную секунду.

– Я беременна, – на серьезных щах выдала я, решив тем самым еще разок проверить Адамасова. Чтоб уж наверняка, заодно и посмотреть на его реакцию.

– Чего? – вытаращился он обалдело, и это было ожидаемо. – Уже?

– Угу, – кивнула я, с трудом сдерживая в груди смех. – И кажется, это девочка Девочка.

– Вот как? – протянул он саркастическим тоном, а его объятия уже вовсю душили меня. – Ну, значит, сегодня еще мальчика Мальчика заделаем, – подозрительно быстро он отошел от шока. – Ты же не против?

Я залилась краской, боясь, что папа мог услышать столь амбициозные планы Оскара. Однако смущение отпустило, стоило вспомнить, как отец совсем недавно заводил тему о внуках.

– Разве я могу быть против детей, рожденных в любви? – промурлыкала я в ответ, ощущая себя на седьмом небе.

– Тогда решено.

И пусть это были пока лишь шуточки, я была убеждена, что рядом с таким мужчиной вроде Оскара Адамасова, не забалуешь… Рано или поздно он припрет меня к стеночке и потребует детей.

А я… Я, в общем-то, нисколько и не против…

Эпилог

Четыре с лишним счастливых года спустя

– Оскар! – звала я своего мужа, возившись с сыном и как-то еще умудряясь наносить макияж. – Оскар, твою мать!

– Твою мать, твою мать, твою мать, – повторяла за мной дочка.

А когда я посмотрела на эту хулиганку, то вздрогнула всем телом и перекрестилась.

Моя дочь была похожа на Джокера, визитной карточкой которого была “очаровательная” улыбка.

– Алин, нельзя так говорить, и помаду мамину тоже нельзя было брать. Ты только посмотри на себя. Ёклмн, как мы теперь всё это смывать будем? – пребывала я в ужасе от ее вида.

Красная губная помада теперь “украшала” практически половину ее личика.

А она еще и улыбалась как Джокер. Злорадненько так.

– А я не хочу смывать, я хочу быть красивой, как ты, – кружилась она у зеркала, расшатывая мамкину нервную систему.

– Куда уж красивей, малышка? Уверена, сегодня ты сразишь всех наповал.

Свободной рукой я попыталась стереть помаду влажной салфеткой, но куда уж, она ведь была суперстойкой. Специально покупала, чтоб муж не сжирал ее с моих губ во время поцелуев.

– Оскар! Оскар, спасай! У нас тут ЧП! – уже орала я во всё горло.

– Что случилось? – ворвался он в нашу спальню и так же вздрогнул, стоило ему лицезреть воочию нашу размалеванную дочь. – Девочка, ты кто?

– Папочка, ты что, меня не узнал? Это же я, Алина.

– А, точно. Извини, не признал тебя в гриме, – натянуто улыбнувшись, Оскар потеребил ее за волосики, а затем наклонился ко мне и шепотом спросил: – Это хоть смывается? – я лишь поджала губы и обреченно развела руками. – Гости будут в ахере полном. А у отца твоего вообще приступ сердечный случится, если он увидит ее в таком виде. Я сам чуть в штаны не наложил.

– Ха-ха, очень смешно, – закатила я глаза. – Ты бы еще дольше одевался, она бы вообще на Франкенштейна была похожа. Ты же знаешь, какая Алина любопытная.

– Так есть в кого, – поигрывая бровями, ответил, намекая на меня.

Окинула его взглядом.

Благо, хоть он был уже готов. Стоял в костюме и белой рубашке с бабочкой.

Красавец мой. Прям как на нашей свадьбе выглядел. Глаз не оторвать.

– Так, юморист, Кирилл сделал свои грязные делишки, а я ни черта не успеваю, – придавая голосу важности, передала мужу сына, – поменяй ему подгуз, плиз?

– Делишки, говоришь? Прям очень грязные? – уточнил он, принюхиваясь к его попке и тут же морщась в брезгливой гримасе. – Фу, Кирюха! Чем тебя мать сегодня кормила? Тухлыми яйцами? Или кормом Эркюля и Кота?

– Без лишних разговоров, – пальцем пригрозила мужу, который как огня боялся менять нашим засранчикам подгузники. – Я всё равно не поведусь, можешь даже не плакать.

– Ну всё, Кирюх, готовь задницу, – засучив рукава, Оскар вынул из своего тайника противогаз, напялил его на голову и отправился к пеленальному столику в детской.

Не прошло и минуты, как Адамасов заверещал:

– Обоссал! Рада, он на меня надудонил опять! Прям прицельной струей!

Мы с дочкой тихонечко рассмеялись.

– А я говорила, что ему не нравится твой противогаз! Это была такая акция протеста! – выкрикнула я нарочито строго.

– Гадство, придется костюм менять, – ворчал он, скрываясь в ванной комнате.

Пока Оскар мыл Кирюше попку, я присела на банкетку, смочила ватный диск умывалкой и, оценив фронт работ, попыталась смыть помаду с лица Алины.

Капец. Это ж надо было…

Боюсь, проще будет разукрасить ее всю целиком, чем стереть эти художества.

– Мам, а это правда, что вы меня в капусте нашли, а Кирилла скопировали из интернета и распечатали? – озадачила меня дочка.

– Это кто тебе такое сказал? – спросила, хотя примерно представляла, кто мог наговорить ей подобной чуши.

Мы как раз встретились с этим шутником недоделанным взглядом.

А муж сделал вид, будто ни при делах.

– Папа, – Алина подтвердила мои догадки, сдавая папку-выдумщика с потрохами. – Он сказал, что меня нашли в дедушкином огороде, когда пьяный аист скипи… спикировал в капусту.

– Что за глупости? – усмехнулась я, приглаживая ее кудряшки. – Не верь, тебя с братиком нашли в крапиве. Вас обоих туда дятел принес.

– Правда? – округлила она и без того большие глаза, голубые, как и у ее папы.

– Нет, конечно же. Мама так шутит просто, – была вынуждена признаться, не хватало еще психологическую травму ребенку нанести. – Вы целых девять месяцев жили в мамином животике, а потом просто родились на свет. Иди скажи папе, а то, может, он и не знает, откуда берутся дети.

– Папа, папочка! – понеслась она метеором в соседнюю комнату, где Оскар возился с уже одетым с иголочки Кирюхой, катая его на своих плечах.

– Да, моя сладкая? – опустился он на корточки рядом с ней.

– Мама родила меня и Кирилла. Ты не знал разве?

– Да как же не знал? Я же участвовал в вашем зачатии.

– А это как?

Алинка как обычно проявляла чрезмерное любопытство, и нет чтоб Оскару замять тему, он с большим удовольствием прокладывал ей тропинку к психологу, ведь сложно было отказать ребенку, который души в нем не чаял.

Оскар задумался, а я задницей чувствовала, что ответ шокирует даже меня.

– Я дул маме в… в сокровищницу до тех пор, пока ее животик не надулся до больших размеров.

– Вот это да-а-а, – протянула Алинка восторженно.

Откинувшись на стену, я втихушку наблюдала за ними, а улыбка сама по себе расползалась на моем лице.

В такие трогательные моменты я забывала обо всем. Время останавливалось, суета прекращалась.

Помнится, четыре с лишним года назад я нашутила себе девочку. Через девять месяцев на свет появилась наша очаровательная малышка. А еще через два года родился Кирилл. И кажется, Оскар не планирует на этом останавливаться. Он решил задуть в мою сокровищницу еще как минимум двоих.

Я, в общем-то, не против. Он непревзойденный отец и замечательный муж. Я безумно люблю его, и купаюсь в его заботе и любви ежедневно. На протяжении всех этих лет.

Вот только “лавочку” на время я была вынуждена прикрыть.

Дети у нас чересчур гиперактивные, за ними двумя нужен глаз да глаз.

Так что подождем, пока они немного подрастут, и тогда можно будет думать о пополнении.

– Ну что, Рад, ты готова? – спрашивал Оскар, держа под мышкой малышню.

– Да, можем выходить.

– Подарок не забудь.

И я побежала в гардеробную, где стоял наш подарок для молодоженов.

Сегодня мой папа женится. Наконец-таки.

Они с Ириной частенько встречались у нас дома, когда папа приезжал в гости к внукам. А позднее папа уже начал наведываться к Ирине.

Так и сошлись два одиночества.

Отец сделал правильный выбор, а спустя год сделал ей предложение. После стольких лет он наконец смог полюбить по-настоящему. Без фальши.

Я очень рада за своего старика…

– Чему ты улыбаешься? – поинтересовался Оскар, сидя за рулем.

– Да так, вспомнила нашу свадьбу.

Зная меня, уже можно догадаться, как прошла наша свадьба.

Разумеется, без происшествий не обошлось.

Будучи на сносях, я буквально затопила водами наш алтарь. Хорошо хоть после обмена кольцами и росписи воды отошли.

Ну просто приспичило мне бракосочетаться с Оскаром в день его рождения. Вот хотела, и всё тут.

Короче, нашей малышке подфартило. Она родилась в день нашей свадьбы и в день рождения своего папки любимого.

– А давай переиграем? – предложил Оскар с серьезным видом и горящими глазами.

– Ты о чем? – изумилась я.

– Ну снова свадьбу сыграем. В день нашей годовщины.

– А так можно? – не знаю, что на меня нашло, но я уже загорелась этой идеей.

Я и в форму как раз пришла. Вернулась в прежний вес, так что платье можно будет купить то, которое понравится мне, а не то, в которое я влезу с мылом.

И отгулять смогу как полагается, а не как в прошлый раз. Когда я подыхала от схваток в родильном отделении, а Оскар тужился вместе со мной, в это время все гости без нас веселились на нашей собственной свадьбе.

– Можно, дорогая. Я могу хоть каждый год на тебе жениться, – с теплотой произнес Оскар, – если ты пожелаешь.

– А давай! – решительно я ответила, махнув рукой.

– Ура! – Девочка радостно хлопала в ладоши, сидя в детском кресле, рядом с Мальчиком, пускающим пузыри.

– Только в брачную ночь даже не смей дуть мне в сокровищницу! Понял, Адамасов? – в шутку я пригрозила любимому пальцем, а он поймал его, поднес мою руку к своим губам и оставил на тыльной стороне ладони поцелуй.

– Буду дуть, Адамасова! Пока ты не лопнешь!

Ну конечно…

А впрочем, что еще можно было ожидать от Тирана Савельевича?

Черт, но я же сдамся…

Поломаюсь и сдамся, потому что бесконечно люблю его…

И потом, у нас получаются такие красивые дети, что грех не произвести на свет еще пару таких же красавчиков…

Да!