Текст книги "Босс и неподчиненная. Его ходячая проблема (СИ)"

Автор книги: Лена Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 27. В знак серьезных намерений

Вот это шаг, так шаг…

Да какой шаг? Это прямо скачок! Скачище!

– Намерения? – заблеяла я тонюсеньким голоском, желая еще раз убедиться, всё ли правильно понимаю. – Какие такие намерения?

Коробочка привлекала к себе взгляд, но открывать ее я не решалась, а то вдруг там кольцо с бриллиантом.

Не готова я пока к таким преподношениям, даже от такого мужчины, как Оскар.

Размечталась!

Да нет там никакого кольца.

Какое, к черту, кольцо?

Адамасов еще не совсем из ума выжил. Не расстанется он со своей холостяцкой жизнью ради каких-то там поцелуев с его “неподчиненной”.

По-любому внутри сережки или еще какая-нибудь побрякушка драгоценная.

– Да те самые намерения, – обыденным тоном ответил Оскар, а затем подошел решительно ко мне и забрал из моей руки коробочку, разглядывал ее, вертя в своей ладони, улыбался чему-то загадочно. – Просто я подумал, что ты права. Ты другая, Рад. Не такая девушка, которых я привык видеть рядом с собой. Ты первая, кто осмелилась поставить мне условия, и ты первая девушка, условия которой я готов принять. – И тут он взял паузу, а я напряглась жутко, ведь его слова потрясли меня до глубины души. Я обмякла. – Даже не так, наверное. Ты первая девушка, условия которой я хочу принять.

Вот это да!

А я еще на костюмчик свой горнолыжный жаловалась. Душил он меня, дышать не давал полной грудью, тогда как слова Адамасова проделывали со мной ровно то же самое.

Мне срочно потребовалась кислородная маска. А еще дефибриллятор, чую, понадобится.

Не выдержит же сердечко!

– И-и–и… Что все это значит? – терялась я в догадках, вибрируя всем телом от странного трепета.

Оскар склонил голову набок и посмотрел на меня с улыбкой, от которой я сходила с ума, а затем он пожал плечами, будто то, что он скажет мне сейчас, не имело никакой значимости. Но это же не так…

– Что пора что-то менять в своей жизни. Тем более шанс такой представился, и, как по мне, его нельзя упускать.

– Класс, – понимающе кивнула, но на самом деле ни черта я не понимала, босс словно говорил со мной на неведомом языке. – А можно как-то яснее выразиться?

– Яснее? – хмыкнул он и снова сунул мне в руку коробку, приоткрыл крышку, развернул и… я обалдела.

Это и впрямь было кольцо, но совсем не то, которое ожидаешь увидеть в подобных подарочных коробочках. На обручальное мало похоже. И бриллиантов, к счастью, не наблюдалось.

Само колечко было выполнено из черного гладкого материала, а внутри него, прямо по центру, мигал красный индикатор со встроенным датчиком.

– Если яснее, то я хотел бы, чтобы ты приняла это кольцо в знак моих серьезных намерений, – сказал Оскар, вынимая украшение из коробки и подхватывая мою ладонь.

Вот только почему-то левую, а не правую.

Я моргнула в растерянности. Ножки подогнулись, когда Адамасов продел кольцо на мой палец.

Судя по всему, близился самый волнительный момент в моей жизни, а я… Я не готова к нему, черт возьми.

– Э-м-м… Это ты типа выйти за тебя замуж предлагаешь? – испуганно пробормотала, ну не могла я поверить ни своим ушам, ни глазам собственным.

Всё так неожиданно.

А Оскар как-то странно ухмыльнулся, задерживая взгляд на моих пересушенных губах. Дотронулся нежно до моей щеки и провел кончиком пальца вниз по подбородку.

Я задержала дыхание, боясь, что не справлюсь с разом нахлынувшими на меня эмоциями и просто рухну в обморок.

– Я, в общем-то, нисколько не против, но обручальное кольцо я как-то не додумался взять с собой в поездку, – проскальзывали в его тоне насмешливые нотки, из-за чего я окончательно поехала головой.

– А это тогда что за кольцо? – снова принялась разглядывать украшение, надетое на безымянный палец левой руки.

Выглядело довольно необычно. Я такие украшения никогда не носила прежде, но, надо сказать, что мне очень нравилось то, как изящно и по-современному оно смотрелось на руке. И с размерчиком Оскар угадал, что тоже весьма приятно.

– Это не простое кольцо, – ответил Адамасов, в который раз доказывая, что у него ничего не бывает просто. – Оно может использоваться как маячок, а это значит, что благодаря нему я смогу отследить твое местоположение, где бы ты ни находилась. Главное, не снимай его.

Как тонко он подвел к тому, что я могу заблудиться в трех соснах. Могу. Умею. Практикую.

– Ясненько, – смутилась я.

– Кстати, функция геолокации не самая важная, – продолжил Оскар. – Ее можно отключить и использовать только при необходимости. А вот ключ… Ключ в будущем тебе понадобится.

– Ключ? – округлила я глаза, не понимая, как в кольцо мог уместиться ключ. Где?

– Да, я ношу такое же, – поднял руку, где на среднем пальце у него также красовалось кольцо, немного отличающееся дизайном от моего. Шире, ребристое. – С помощью него я открываю двери у себя дома.

– А зачем мне ключи от твоего дома? – выпала я в осадок.

– А как ты планируешь открывать двери, когда переедешь ко мне после поездки? В моем доме множество секретных комнат. А в них можно попасть только благодаря такому вот приспособлению, – кивнул он на колечко. – Теперь у тебя есть доступ ко всем дверям… и не только. Только для начала надо установить на твой телефон приложение.

– Ты серьезно? – смотрела я то на Оскара, то на кольцо, и не могла поверить, что все это происходит взаправду.

Я даже незаметно ущипнула себя за бедро, чтобы проверить, а не заснула ли я в самолете. А то может, я еще и не приземлилась вовсе.

Однако подозрения мои не подтвердились, щипок был очень даже ощутимым.

– Я бы тебя еще первого января забрал… если бы ты не выдумала себе парня, – говорил Оскар о своих планах, не забывая при этом припомнить, как я облажалась. Стыд тотчас опалил мои щеки. – Пришлось повременить до подходящего момента. И кажется, он настал.

Жить у Оскара? В смысле вместе с ним…

О таком я точно не загадывала у Вселенной, а она вынь да положь.

– Подожди, а это точно не ради того, чтобы затащить меня в постель? – прищурилась я подозрительно и наставила на него указательный палец.

– А разве одно другому как-то помешает? – ответил без промедлений с улыбкой обольстителя.

Что мне нравилось в Оскаре (помимо его сшибающей с ног харизмы и крепкой задницы), так это то, что он практически всегда говорил как есть. В лоб.

И на сей раз он не стал отрицать, что хочет раскрутить меня на секс… с обязательствами теперь уже… Колечко-то у меня…

– Дурак ты! – хохотнув, я в шутку пихнула его в плечо, а потом принялась выталкивать из номера, и удивительно, но он поддавался. – А ну, марш из моего номера! Я хочу принять душ! И мне надо подумать над твоими намерениями, коль уж они оказались куда серьезнее, чем я предполагала.

– Компанию не составить в душе? – озорно поигрывая бровями, закинул он удочку, решив узнать, клюну я или нет.

Я бы может, и клюнула. Проглотила бы наживку с удовольствием, но не так скоро же! Поломаться не помешало бы ради приличия.

– Шуруй давай отсюда, пока я не передумала вообще! – умудрилась открыть дверь и оттеснить его в проем.

Ноги его уже находились за пределами моего номера, обеими руками он уперся в косяки, а голова его всё еще торчала в дверях.

Взглядом цепким меня обвел мою фигурку в обтягивающем термобелье и наклонился чуть ближе к лицу.

– Маленький поцелуйчик можно?

Его хрипловатый голос добрался до глубин моего сознания, откуда поднялось неистовое возбуждение и прошло дрожью по всему телу.

– Совсем крохотный. Думаю, я заслужил.

Ну разве я могла ему отказать? У меня не было шансов.

– Ладно, целуй, вымогатель, – покорилась я ему и подставила свою щеку.

Да только он ухватился пальцами за мой подбородок и развернул лицо, а затем наши губы соприкоснулись друг с другом. Всего на секундочку. Но как же сладко было. Как волнующе и нежно.

Следом Оскар вернулся к себе в номер, а я осталась наедине с самой собой и наконец осознала, как круто меняется моя жизнь… И такие изменения чертовски мне нравились.

– Вселенная, спасибо тебе! Но только, прошу тебя, не разочаруй меня на этот раз!

Глава 28. Минуты откровения

Мылась я дольше обычного. Всё никак не могла налюбоваться колечком, отвлекалась на него, вытягивая руку перед собой и предаваясь мечтам.

Душу грело то, как Оскар выразил свои серьезные намерения, как и то, что он выбрал такой уникальный, личный, оригинальный подарок. А слова, которые он мне сказал в этот момент, рефреном раздавались в затуманенной грезами голове.

Понимала, что особенная для него, ведь не каждую девушку пускают в святая святых – берлогу холостяка. А мне он оказал исключительное доверие.

Потому и я должна с ним быть максимально честной.

Пусть моя тайна была вовсе не страшной. В конце концов, я не совершила никакого преступления, а всё же волновалась перед тем, как выложить Адамасову всю свою подноготную.

Пока прихорашивалась, всё размышляла, как мне это лучше преподнести. Сразу в лоб сказать? Или подойти постепенно?

И почему я думала, что мы сегодня обязательно должны еще встретиться?

Может, он займется своими делами, а на меня времени и не останется совсем. Вечер же скоро.

Интуиция подсказывала, что сегодня мы еще увидимся, и она нисколько меня не подвела.

Ровно через час в дверь моего номера постучали. С улыбкой от уха до уха я открыла дверь и затрепетала от радости.

На пороге оказался Оскар, облаченный в белый с широкими синими полосами костюм и с пакетом в руках.

– Надеюсь, я угадал с размером, одевайся скорее, – подгонял он меня командирским тоном, буквально всовывая в руки пакет.

– Что в нем? – умирала от любопытства, заглядывая внутрь пакета.

– Как что, горнолыжный костюм. Свой лучше не надевай. От греха подальше, – подметил он, входя в номер, прикрыл за собой дверь.

– Ой, не напоминай лучше, – жалобно простонала я, вспомнив, как чертов замок на куртке подставил меня.

– Давай шустрее, у нас не так много времени до сумерек, а нам надо еще успеть покататься перед ужином, – произнес он чудодейственное слово “ужин”, и я сразу же представила себе свидание при свечах. Окрыленная принялась вытаскивать из пакета новенький костюм нежно-розового цвета. – Кстати, тебе больше сноуборд нравится или лыжи? – поинтересовался Оскар следом.

– И то, и другое, – ответила уверенно, явно переоценивая свои возможности, ведь на лыжах я даже не стояла никогда, но это же не значит, что они мне не нравятся.

Вскоре я была полностью готова. Перед выходом покрутилась у зеркала, отмечая безупречный вкус Оскара. Костюмчик был бесподобным, и сидел на мне как влитой, нигде ничего не передавлило и движения не сковывало.

– Я похожа на воздушную зефирку, – сказала я задорно, надевая шапку.

– Угу, и такая же сладкая, – подмигнул мне Оскар, и я смутилась. Снова. Наверное, не привыкну к такому его вниманию никогда. – Готова? – спросил он, пробежавшись по мне оценивающим взглядом.

– Да, можем выдвигаться, – кивнула, предвкушая наш первый выход в свет в качестве пары.

День сегодня был замечательный. Яркий, солнечный, снежный.

Прогулявшись по деревне, мы последовали к домику, где выдавали необходимое снаряжение на прокат. Сначала отстояли очередь за лыжами. Как поняла, Оскар решил начать с них, поскольку хотел продемонстрировать мне свое мастерство. Так он и сказал.

Он помог мне надеть специальные ботинки, затем подхватил два комплекта лыж с палками и мы неторопливо добрались до фуникулера, в котором, независимо от возраста, чувствуешь себя маленькой девочкой, прижавшейся к окну и смотрящей вниз с благоговейным страхом и одновременно ощущением чуда.

Горько-щемящее чувство ностальгии охватило меня на миг, когда вспомнила, как в детстве со мной на таком же сиденье рядом сидела мама. Заботливо поправляла шапку, рассказывала интересные истории. Это чувство схлынуло, стоило Оскару приобнять меня.

Я откинула голову ему на плечо и мечтательно вздохнула.

От вида белоснежных макушек гор аж дыхание захватывало.

Сколько раз сюда ни приезжай, не важно в каком возрасте, а всё равно будешь испытывать детский восторг, и даже прохладный ветерок не помешает насладиться спуском с вершины.

– Ты какая-то напряженная, – Адамасов проницательно заглянул мне в глаза, прищурился. – О чем думаешь?

– О родителях, – машинально ответила. – Воспоминания нахлынули. Мы же частенько приезжали сюда на каникулах. А эту деревню, – махнула я рукой на бескрайние просторы за окном кабинки, – мама просто обожала ее. Жаль, что мы больше никогда не сможем оказаться здесь втроем.

Я не стала говорить о том, что моей мамы уже нет, но, кажется, Оскар и без того догадался, судя по его потускневшим глазам и натянувшемуся телу.

Он помрачнел, а мне захотелось непременно его расслабить, разрядить обстановку:

– Всё нормально, Оскар, ты же не знал. Ты вообще очень многое обо мне не знаешь. Но я очень рада, что ты пригласил меня сюда. Одна бы я наверное не вернулась больше сюда. Слишком тоскливо.

– И о чем же я не знаю? – напрягся он еще сильнее.

Мой взгляд заметался по сторонам, но я взяла себя в руки и смело взглянула на Адамасова.

Вдох-выдох.

– Я не та, за кого себя выдаю. – Прозвучало ужасно, поэтому я быстро пояснила: – Если коротко, то у меня сложились обстоятельства, из-за которых мне пришлось уйти из дома. Я не хотела пользоваться связями отца, чтобы устроиться на престижную работу. Мне важно было доказать нам обоим, что я могу сделать это самостоятельно и без протекции. Никого обманывать я не планировала, оно само как-то так вышло. Вот.

Волнение отпустило окончательно. Честность важна. Я и не подозревала, как меня тяготило то, что я скрывала от Оскара правду. А после того, как он вручил мне практические самое сокровенное – для заядлого холостяка – я хотела, чтобы между нами не осталось ни тайн, ни препятствий.

Над моим ухом тем временем просвистел облегченный вздох Адамасова.

– Да разве это обман? Я вот так не считаю, – и Оскар на секунду ушел в раздумья, а затем в его глазах промелькнуло осознание. – Подожди, а твой отец случайно не тот самый Дитрих? Владислав Михайлович?

– Ага, тот самый, – пискнула я. Оскар протяжно хмыкнул и сразу же растянул губы в улыбке. – Чему ты улыбаешься?

– А тому, уважаемая Дитрих Рада Владиславовна, что всё с самого начала было очевидно. Я же как-то смотрел твою анкету, когда номер телефона искал, но почему-то не придал значения твоим фамилии и отчеству. Думал, мало ли, чистое совпадение. Но знаешь, в чем прикол?

– В чем? – я перевела взгляд на склон, почувствовав, что комбинезон начинает поджаривать меня изнутри.

– Мы могли с тобой встретиться еще до твоего трудоустройства в мою компанию, – произнес он таинственно, потом смял меня в объятиях снова. – Поверить не могу, Радка! Влад твой отец! Так вот значит, кто ответственен за твое воспитание.

Я не знала, что сказать. Не понимала еще, плохо это или хорошо. Единственное, о чем я думала, а не помешает ли связь Оскара с моим папой развитию наших отношений.

Пока мы добирались на фуникулере до самой вершины, начало смеркаться. Мы вышли из кабинки на улицу, где солнце уже заходило за горизонт, окрашивая все вокруг алыми красками.

Красота неописуемая.

– Постой, так это отец звонил тебе тогда в машине Демида? – вернулся вдруг к теме Оскар, глянув в сторону заснеженных вершин с крохотными фигурками лыжников, туда мы и последовали.

– Да, он позвонил, чтобы помириться со мной, а я его пупсиком назвала.

– Помню, помню, – хохотнул Оскар. – Ну и как помирились в итоге?

– К счастью, но есть нюансы.

– Какие?

– Его новая жена. Маришка, – я скорчила гримасу, при одном только упоминании ее имени меня трясло от злости и негодования.

– Это Козлова которая? Теперь я понимаю, почему ты пряталась от меня под столом в ресторане! – рассмеялся Оскар в голос, едва не уронив наши лыжи, а потом он уселся прямо в сугроб, разложил снаряжение на снегу.

– Еще бы я не пряталась! Да я ее терпеть не могу, – процедила я сердито, сжав неосознанно кулачки, и присела рядышком с ним, – Всё жду не дождусь, когда папа поймет, какую змею на груди пригрел. Не то чтобы я не хочу ему счастья, ты не подумай, просто не верю Марине. Не верю, что она его действительно любит. Она не про любовь, мне кажется, но актриса она хорошая. Ничего не скажешь.

Помогая мне справиться с креплением на лыжах, Оскар понимающе кивнул и поджал губы, будто знал о Марине то, чего не хотел мне говорить.

– Жениться Влад мог тоже и не из любви, – предположил он, оправдывая бездумный поступок папы, и мне это не понравилось, – может, просто не хотел остаться в одиночестве? Ты же тоже скоро замуж выйдешь и сбежишь от него, – на сей раз его выводы меня очень заинтриговали. Вот только откуда ему знать, как скоро я замуж выйду? – Ты поговори с ним про Марину, поделись своими чувствами и мыслями о ней. Не бойся его задеть. Ты же его дочь единственная. Он обязательно поймет тебя и прислушается. А если нет, просто спроси у него, знает ли он о предыдущих браках Козловой.

Оскар рывком поднял меня с сугроба, вручил палки.

– В смысле? – вздрогнула я, почувствовав как мои ноги начали разъезжаться в разные стороны. – Это не первый ее брак, что ли?

Оскар закатил глаза и фыркнул, не замечая, что вот-вот я сяду на шпагат. Как бы я ни пыталась свести свои ноги вместе, лыжи всё разъезжались и разъезжались, а сама я медленно начала катиться вниз.

– Я знаю только о трех, – поразил меня ответом Оскар.

Ничего себе!

То-то я с первых дней недолюбливала Марину! У нее же на лбу написано, что она гонится за красивой богатой жизнью. Неужели папа не разглядел в ней эту жажду?

Зла не хватало…

Решено! Вернусь в город и сразу же займусь спасением своего отца от этой недобросовестной девки. Я собственноручно выгоню ее из дома! Ничего она от папы не получит! Ни копейки!

Но сперва надо бы справиться с этими чертовыми лыжами, будь они неладны…

– А у тебя… хорошие отношения с родителями, да? – спросила я, пыхтя. Пока Оскар не видел, я дергалась как припадочная и судорожно пыталась зацепиться палками за рыхлый сугроб, чтобы перестать уже скользить по накатанному склону, но не дотягивалась до него.

– Да нормальные, – Оскар пожал плечами, цепляя ботинки к своим лыжам, – они будут рады, если я остепенюсь. Познакомлю вас, как вернемся дом…

Дальше я его уже не услышала… Слышала только как свистит в ушах ветер.

Ветер в харю, как говорится, я… Лечу! Лечу, мамочки!

Мчась на бешеной скорости вниз по склону и визжа как резаная, я размахивала руками, палками, головой… да чем можно было, тем и размахивала. И молила Бога, чтобы Оскару потом не пришлось соскребать меня с лыжни. Как-то грустненько будет, если в первый же день наших отношений я расшибусь в лепешку и нашампурюсь на лыжные палки.

– Осторожно! – орала я во весь голос, проносясь мимо людей, шарахающихся от меня.

Думала уже, что никогда не смогу остановиться и будет меня нести сила инерции до самого конца спуска.

Знать бы, где он, этот самый конец.

Впереди я видела только белоснежную лыжню, по которой летела со скоростью света, а по бокам мелькали разноцветные фигурки других лыжников.

“Рада, черт тебя побери, – приказала я себе строгим внутренним голосом, – да поверни ты лыжи боком! Воспользуйся мозгом, в конце-то концов, чтобы спасти себе жизнь. Да что там жизнь! Ты не можешь настолько опозориться перед Оскаром, чтобы расшибиться в лепешку, катаясь на лыжах”.

Крепко ухватилась за палки и попыталась развернуться, чтобы таким образом притормозить, и едва я это сделала, как вместе со снежной крупой, полетевшей в лицо, почувствовала на себе руки Оскара.

Я почему-то не сомневалась, что он меня догонит. Зря. Облегчение тотчас затопило меня волной.

– Рада! – выдохнул, удерживая меня на месте.

Только остановились, но что-то пошло не так, ноги мои покатились в разные стороны, наши лыжи перепутались, и мы вместе повалились на снег, не в силах остановить общее падение.

Капец, я все испортила. Опять. Как можно быть такой неуклюжей, что не просто упасть, а еще и другого за собой потащить?

Со стоном приподнялась на локтях. Я лежала на спине с раскинутыми в стороны ногами, и вроде со мной все было в порядке. Кости целы, головой не ударилась, ничего не повредила. Надеюсь, и Оскар цел и невредим.

– Ну, Рада, другого я от тебя не ожидал, – закряхтел он, и вскоре лег со мной рядом на бок.

Разлегся, как на пляже. Улыбался во весь рот. И смотрел на меня с восхищением, а вовсе не с досадой.

– Неужели я настолько предсказуемая? Если так, ты бы хоть соломки подстелил.

– Надо было тебя на веревочку к себе привязать.

Мне хотелось улыбаться в ответ, наслаждаться его улыбкой и лежать так вечно, но здравый смысл подсказывал, что лучше выбрать другие горизонтальные плоскости. Не такие холодные.

Оскар был того же мнения. Бодренько так поднялся на ноги и протянул мне руку, за которую я уверенно схватилась. Правда, встать мне мешали разъезжающиеся ноги, но Оскар и тут не подвел. С ловкостью помог мне справиться с непослушными конечностями.

– Не замерзла? – посмотрел мне внимательно в глаза, руками охлопывал меня всю, ощупывал на предмет повреждений. – Ничем не ударилась?

– Попа целая, – ответила я.

– Это хорошо. Это очень хорошо. Больше не укатишь от меня?

Млея от такой заботы, только пожала плечами неопределенно. Отвечу, что всё держу под контролем, и он сразу перестанет меня обнимать. А мне почему-то хотелось, чтобы его руки постоянно были на мне. Хотелось почувствовать его теснее и ближе. Я ни о чем другом даже думать не могла. Все мысли из головы выскочили. Остался только Адамасов.

Он придерживал меня за талию, чтобы не унесло вниз, защитил от других лыжников, которые неслись мимо нас. Я посмотрела наверх, туда, откуда стремглав спустилась.

Ничего себе. За несколько минут проделала такое огромное расстояние.

Во мне зашарашил адреналин. Кровь побежала по венам быстрее.

Ай да я! А что, неплохо. Я бы не отказалась повторить.

Только более осознанно и безопасно. После инструктажа.

– Я не умею ездить на лыжах, – призналась я, разведя руками в стороны.

– Правда, что ли? А то я не догадался! Ты только в следующий раз предупреждай заранее, экстремалка, – усмехнулся Адамасов, – ну ты даешь, конечно, глазом не успел моргнуть, а моя зефирка уже летит вниз. Оставила меня наверху одного совсем, – шутливо упрекнул.

– Ты меня сам почти сразу догнал, кто тут еще экстремал? – поддела в ответ.

– Повторим или пойдем в теплое место?

Повторенье – мать ученья… Только не в моем случае. В моем случае – это дорога, ведущая в больничку, как минимум. А оно мне надо? Нет, конечно же! Какая больничка, когда у меня тут романтик наклевывается!

– Только если в теплом месте будет море еды. От такого активного отдыха я жутко проголодалась! Слона бы целого съела!

– Радка, – Оскар чмокнул меня в губы. – Чудо ты в перьях!