Текст книги "Магический спецкурс (СИ)"
Автор книги: Лена Летняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 9
Не знаю, во сколько мы разошлись по комнатам: посмотреть на часы я не успела. Успела только переодеться, умыться и сгрести в одну кучу все то, что выкинула из стола, пока искала плеер. После этого забылась сном без сновидений, довольная собой.
Однако на следующее утро пришлось вспомнить о том, что грядет новая учебная неделя, а у меня нет фокусирующего артефакта. Поэтому какой бы разбитой и уставшей я себя ни чувствовала после вечеринки, я потащилась в библиотеку готовить доклад по истории. Я решила, что должна делать максимально хорошо хотя бы то, что могу. Поэтому собиралась написать очень крутой доклад.
Библиотекарь – все тот же субтильный невысокий молодой человек в очках, который был здесь в прошлый раз – выдал мне шесть очень толстых книг: энциклопедию, две книги по истории того периода и три книги мемуаров.
– Вот, для написания реферата по истории в начале обучения спецкурс берет обычно эти книги, – сообщил он.
– А есть еще какие-то? – поинтересовалась я. Если обычно все берут эти, то хорошего нестандартного реферата по ним не получится.
– Например, какие? – библиотекарь равнодушно посмотрел на меня. – Я дам вам любую, какую вы попросите.
– Я не знаю, – я растерялась. – Разве вы не должны знать такие вещи?
Он выразительно посмотрел на стопку книг передо мной.
– Вот то, что вам точно пригодится. Если вам нужно что-то еще, то назовите.
Я поняла, что каши с ним не сваришь, а потому сдержанно поблагодарила, взяла книги и выбрала один из пустующих столов в читальном зале. Утром в воскресенье после приветственного вечера библиотека не пользовалась популярностью. Даже Хильда сказала, что она предпочитает попотеть в спортивном зале. Остальные, наверное, вообще еще отсыпались.
У меня голова тоже была тяжелой и очень тянуло уснуть прямо на столе, но если уж я чего решила… Я собиралась изучить информацию в выданных книгах и попробовать найти в них намек на то, какие еще стоит попросить у библиотекаря, чтобы мой реферат оказался более интересным.
Оставалось выбрать, о ком я хочу писать: о Роне Риддик или о Гордоне Геллерте. Рона казалась мне более интересным персонажем, хотя бы потому, что столь яркие исторические личности женского пола – редкость. Однако ее определенно очень уж обожает наш преподаватель истории. А это означало, что впечатляющий реферат по ней написать сложно: сделаешь акцент не на тех фактах и аспектах – и все, обидишь человека в лучших чувствах.
Чтобы сделать окончательный выбор, стоило изучить вопрос в целом. Я прочитала статьи в энциклопедии, очередной раз поражаясь, как у меня получается понимать чужой язык, потом перешла к учебникам. Мемуары я только открыла и сразу закрыла. В них информация не была структурирована так внятно, как в учебниках, а это означало, что соваться в них стоило опять же только после того, как немного вникнешь в тему.
Листая учебник, я наткнулась на несколько страниц с иллюстрациями, которые шли единым блоком. Среди них были портреты Риддик и Геллерта, которых я сразу узнала, а рядом еще один портрет мужчины, которого я раньше не видела. Подпись снизу гласила, что это Норд Сорроу, что меня очень удивило.
Во время лекции я отчего-то представила его себе как нечто среднее между Кощеем Бессмертным и опереточным злодеем, коих хватает в различных блокбастерах. Жадный до власти, обезображенный темной магией, с виртуальным клеймом на лбу: «Злодей». Однако в реальности Норд Сорроу оказался вполне привлекательным на мой вкус мужчиной. И гораздо моложе, чем я его представляла: человеку на портрете я не дала бы больше тридцати пяти лет. Черты лица у него действительно были немного хищные, но ему это шло. Очень черные – как пишут в романах, цвета вороного крыла – волосы опускались до плеч и, кажется, даже слегка вились, или он их просто завивал в соответствии с тогдашней модой. Темно-карие глаза даже с портрета прожигали насквозь. И либо художник очень ему симпатизировал, либо история была к нему несправедлива, но высокомерным, жадным до власти или жестоким он не выглядел. Он выглядел умным, сильным, возможно, властным и жестким, но не более. А каким еще может быть король? Мягким и пушистым? Сомневаюсь.
– Госпожа Ларина?
Я едва не подпрыгнула на месте от неожиданности: когда и как профессор Норман оказался в библиотеке и подкрался ко мне, я не заметила. Увлеклась чтением.
– Добрый день, профессор Норман, – поприветствовала я его.
– Не ожидал встретить в это время здесь кого-то из студентов, – заметил он, поглядывая на разложенные вокруг меня книги.
– Реферат по истории, – пояснила я. – Велели написать о ком-то из основателей Орты. У меня не так много шансов отличиться в учебе, поэтому вот… изучаю. Хочу хотя бы реферат написать хорошо. Кстати, я вчера собиралась поблагодарить вас за помощь с музыкой, но вы уже ушли. Так что… спасибо, – я смущенно улыбнулась ему.
– Пустое, – отмахнулся он, выглядя немного удивленным. Его следующая фраза пояснила, чему он удивлялся: – Впервые вижу, чтобы, готовя реферат по основателям Орты, читали про Норда Сорроу.
Я проследила за его взглядом. Учебник по истории, который лежал передо мной, действительно был открыт на разделе, посвященном Королевству Рейвен и его последнему правителю – Норду Сорроу.
– Не смогла удержаться, – призналась я, смутившись еще сильнее. – Нам про него на лекции рассказывали мало, стало интересно. Жаль, что он не участвовал в основании Орты, я бы лучше про него написала.
– Почему? – судя по выражению его лица, мне удалось шокировать профессора Нормана своим заявление.
– Мне кажется, что нам про него как-то очень уж однобоко рассказали. У меня сложилось впечатление, что он был тираном и злодеем, но как-то не очень он на него похож. И еще интересно: почему именно в его королевстве имелась хоть какая-то школа? Пусть туда не брали всех подряд, но у других-то и того не было. Мне всегда казалось, что узурпирующие власть тираны больше тяготеют к оболваниванию населения, а не к его обучению. А вот еще: вы знали, что он взошел на престол в тринадцать лет после смерти родителей? И хотя при нем назначили регента, он вскоре его построил, а потом отстранил и по факту правил сам? В тринадцать лет! Я в этом возрасте еще мультики смотрела.
– Да, знаю, – кивнул Норман. – И даже знаю куда более интересный факт: Норд Сорроу не просто участвовал в основании Орты. Он инициировал ее основание и поручил его своим друзьям: Роне Риддик и Гордону Геллерту. Поскольку в тот момент он управлял молодой республикой, он не мог уделять этому проекту много времени, но многие распоряжения сделаны и подписаны им. Кроме того, он спроектировал концепцию школы, обратную той, которую имел другой его проект – Лекс.
Я удивленно моргнула.
– Забавно, что этот факт никак не упоминается на занятиях. И почему его портрета нет в холле?
– Когда-то он там был. Как говорят. Потом его убрали. Люди склонны забывать то хорошее, что сделал человек, если его поймали на плохом.
– А доказательства какие-то остались? – я даже подалась вперед, чувствуя, что нашла свою сенсационную тему для реферата. – Что-то, что можно приложить к учебной работе, чтобы меня не назвали фантазеркой?
По губам профессора скользнула улыбка.
– Идемте со мной. Книги эти можете оставить здесь, они никуда не денутся. А вот блокнот заберите, он вам пригодится.
Я тут же подхватила вещи и последовала за ним. Норман повел меня в дальний конец библиотеки, к неприметной двери в углу. Там он коснулся небольшого шара, висящего на стене у двери. Тот тут же ожил и загорелся зеленоватым светом. Дверь отворилась, пропуская нас в просторное помещение, уставленное высокими стеллажами. Тут хранились не только книги, но и какие-то ящики. Норман снял один из них со стеллажа и поставил на небольшой стол в центре помещения. По какому принципу он выбрал именно этот ящик, я так и не поняла, но преподаватель явно знал, что делает. Внутри обнаружились старые, но на удивление хорошо сохранившиеся документы и письма.
– Здесь деловая переписка Роны Риддик и Норда Сорроу. В этих письмах он рассказывает ей, какой видит Орту, а она делает уточнения и вносит свои предложения. А вот несколько приказов и распоряжений Сорроу, касающихся создания Орты. Этого достаточно, чтобы доказать, что он один из основателей. Выносить эти документы отсюда нельзя, конечно. На помещение наложены специальные чары, позволяющие охранять документы от разрушающего воздействия времени. Я покажу вам простое заклятие, позволяющее делать копии...
– А вы не могли бы сделать эти копии для меня? – взмолилась я, чем вызвала недовольный взгляд.
– Может, мне и реферат за вас написать?
– С этим я справлюсь... Я думаю. Просто у меня же нет фокусирующего артефакта, – напомнила я ему. – Порталы заблокированы, потому неизвестно, когда я его получу. А без него я никакой не маг. Ничего не могу. Даже простых заклятий.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом внезапно снова улыбнулся и покачал головой.
– Таня, Таня... Почему же с тобой так много проблем? Ладно, иди за мной.
И оставив коробку с документами на столе, он направился обратно ко входу в помещение архива.
Я удивленно смотрела ему вслед.
Таня?
***
Ему пришлось окликнуть меня, чтобы я не осталась стоять столбом посреди архива. Проходя мимо конторки библиотекаря, Норман велел не убирать мои книги, пообещав, что я скоро вернусь, как только помогу ему с одним делом. А дальше он стремительно полетел по коридорам. Так быстро, что я едва успевала за ним. Со стороны я, наверное, походила на Пятачка, который вприпрыжку пытается угнаться за Винни-Пухом.
Поначалу я думала, что он ведет меня в свою аудиторию: я узнала место, в котором едва не попрощалась с жизнью, схлопотав смертельное темное заклятие. Однако мы прошли мимо дверей аудитории и вошли в следующую. Это помещение было гораздо меньше и судя по всему выполняло функцию кабинета. Довольно просторного, светлого и лаконичного кабинета, где не было ничего лишнего, только стол, кресло, несколько стульев для посетителей и шкафы с книгами и документами.
Здесь мы тоже задерживаться не стали: Норман пересек кабинет и открыл дверь, спрятавшуюся за огромным креслом. Здесь он впервые притормозил, чтобы пропустить меня вперед. Как я догадалась секунду спустя – чтобы запереть за мной дверь.
– Это мой личный кабинет, – пояснил он. – Там – рабочий. Прошу ничего не трогать. Это может быть опасно.
Последнее замечание было кстати, хотя, конечно, я и так не собиралась наглеть на чужой территории и лапать все подряд. Этот кабинет показался мне куда более уютным, хоть он и был меньше.
Норман подошел к высокому комоду, на мгновение замешкался, вспоминая, какой ему нужен ящичек, а потом решительно выдвинул один из них и достал маленькую шкатулку.
– Обычно базовый фокусирующий артефакт подбирают родители, – напомнил он, возвращаясь ко мне со шкатулкой в руках. – Это объясняется тем, что они лучше всех могут определить магический потенциал своего ребенка. Они знают собственную магию и магию друг друга, поэтому могут понять, какой материал и в какой форме больше подойдет для первичной фокусировки потока. – Он остановился в шаге от меня и повернул шкатулку так, чтобы она открывалась ко мне. – В исключительных случаях базовый артефакт может подобрать любой взрослый маг, который в состоянии оценить потенциал новичка. Я оценивал ваш потенциал, поэтому полагаю, что этот артефакт вам подойдет.
С этими словами он открыл шкатулку, и перед моими глазами предстал изумительной красоты перстень из белого золота с довольно крупным изумрудом в центре и россыпью мелких бриллиантов вокруг. Кажется, я даже забыла, как дышать. Я никогда не видела вблизи подобного и тем более не держала в руках. Я не очень разбиралась в драгоценностях, но подозревала, что в моем мире подобное «колечко» могло стоить целое состояние. Мне было страшно даже прикоснуться к нему, не то что надеть.
– Мы можем еще немного так постоять, пока вы придете в себя, но рано или поздно вам придется его примерить, – насмешливо заявил Норман. – Уверен, он будет вам в пору.
– Н-но... я... как... это... нет... – только и смогла выдавить я. И тут же почувствовала себя недоразвитой идиоткой. Сделав мысленное усилие, я уверено покачала головой: – Я не могу его принять.
– Почему? – Норман нахмурился.
– Он очень дорогой... наверное. Это... так нельзя.
– Он лежит у меня без дела уже довольно давно, – его голос прозвучал равнодушно, словно речь шла о пуговице, завалявшейся в комоде. – Продавать его я не хочу. Носить не могу: он женский и мне даже на мизинец не налезет. Да и не нужны мне больше амулеты и фокусирующие артефакты.
– Все равно, – я снова помотала головой и посмотрела на него почти испуганно. – Это слишком дорогой подарок. Я не могу его принять. Это... неприлично, в конце концов.
– Я клянусь, что это вас ни к чему не обяжет, – серьезно сказал он. – Это не подарок мужчины женщине... Я даже не считаю этот перстень своим.
Я удивленно посмотрела на него. Он что, пытается втюхать мне ворованную вещь?
– В том смысле, – пояснил Норман, верно истолковав мой взгляд, – что когда-то я уже дарил его. Тогда это действительно был подарок мужчины с определенными намерениями симпатичной ему женщине. – Он замолчал на несколько секунд, словно мысленно провалился в какие-то воспоминания. Очевидно, не самые счастливые, потому что он довольно быстро вернулся в реальность. – Она потом вернула его мне. В тот момент у меня не было возможности не принять перстень назад. Поэтому теперь я просто храню его, не считая себя его владельцем.
– Так может быть, рано или поздно он все же пригодится той, которой вы его дарили? – мягко предположила я, начиная понимать, почему он так жаждет избавиться от перстня.
– Едва ли, – холодно отозвался Норман. – Она давно умерла.
В кабинете повисло неловкое молчание. Преподаватель продолжал стоять передо мной, держа раскрытую шкатулку и предлагая перстень с изумрудом, а я смотрела на него в полном смятении. Кажется, сама того не желая, я разбередила старую рану. В качестве извинения мне стоило принять подарок, но я все еще считала, что не в праве принимать подобные подношения от едва знакомого мужчины. К тому же преподавателя, пусть даже у меня лично он пока ничего не преподавал. Откуда в моих мыслях взялось это «пока», я точно не знала.
– Давайте будем считать, что я взяла его на время, – неуверенно предложила я, пытаясь нащупать компромисс. – До тех пор, пока я не смогу получить артефакт от родителей. Или до тех пор, пока вы не захотите забрать этот перстень обратно.
Норман безразлично пожал плечами.
– Если вам так будет удобнее, я согласен.
Только тогда я боязливо достала перстень из шкатулки слегка дрожащими руками и надела его на безымянный палец левой руки. Он сел как влитой.
– Действительно, подходит, – пробормотала я.
– Я в этом ни на секунду не сомневался. – Норман резко захлопнул шкатулку и вернулся к комоду, чтобы положить ее на место. – А теперь снимите. Нам с вами еще нужно его активировать. Сожмите перстень в кулаке.
Я сделала как он велел. Норман снова подошел ко мне и внезапно взял мою сжатую в кулак ладонь в свои руки. Снизу и сверху. От его прикосновения сердце пустилось в галоп, а по телу пробежала дрожь. С чего бы это?
– Сейчас вам нужно будет сфокусироваться и почувствовать свой магический поток.
Я взглянула на него исподлобья, мысленно задаваясь вопросом, может ли магический поток бегать по коже в виде мурашек.
– Сосредоточьтесь, – тихо велел Норман. – Закройте глаза, если вам так будет проще. Почувствуйте свою магию. В первый раз это будет непросто сделать. Она внутри вас и всегда была с вами. Та часть вашего существа, к которой вы привыкли с самого рождения. До сего дня вы не отделяли ее от себя, воспринимали как само собой разумеющееся. Теперь же вам нужно вычленить ее среди других ощущений.
Я закрыла глаза, как он предложил, пыталась сосредоточиться, слушая его голос, но чувствовала только прикосновение чуть грубоватой кожи. Тепло обволакивало мою руку, проникало внутрь сквозь сжатые пальцы к центру ладони, а оттуда – в вены. Вместе с кровью оно бежало по моему телу к сердцу, потом опускалось ниже, снова поднималось к голове, разливалось румянцем по щекам. Только через несколько секунд я поняла, что тепло, которое бежит вместе с кровью по венам, исходит не от его рук, а от изумруда в перстне.
Или наоборот, оно рождается в моем теле, а потом бежит к камню?
– Вот так, умница, – удовлетворенно прошелестел Норман. – Актинэ.
Я даже не уверена, что последнее слово он произнес вслух. Оно словно прозвучало у меня в голове. Перстень в моей руке на мгновение нагрелся так сильно, что я испугалась ожога. Если бы я держала его сама, то выпустила бы, но руки Нормана не дали моим пальцам даже шевельнуться. А секунду спустя перстень уже стал неестественно холодным, каким он никак не мог быть внутри моего кулака.
Норман убрал руки и объявил:
– Вот и все. Осталось только попробовать первое заклинание.
Я открыла глаза и едва не ойкнула от изумления: преподаватель методично расстегивал длинный ряд мелких пуговиц на своем форменном сюртуке.
– Что вы делаете? – опасливо поинтересовалась я, машинально делая шаг назад.
– Готовлю вам испытательный полигон, – он даже бровью не повел. – Я определенно недостаточно смел, чтобы позволять вам тренироваться на предметах, находящихся в опасной близости от моего тела. А вы что подумали?
Я сочла за благо промолчать.
Сняв с себя сюртук, Норман одним резким движением оторвал от него пуговицу и все вместе положил на письменный стол.
– Заклинание звучит как «мендо». Переверните кольцо камнем вниз, сожмите кулак и постарайтесь направить магический поток на пуговицу, произнеся заклинание. Вам все понятно?
Он вопросительно обернулся ко мне, но я среагировала не сразу, слишком увлекшись разглядыванием его торса. Конечно, он не остался полуголым, под сюртуком у него была надета облегающая тело футболка с длинным рукавом. Теперь было видно, что профессор Норман хоть и худощав, но отлично сложен, подтянут и вполне спортивен. Хоть и не накачан как завсегдатай тренажерного зала. Пожалуй, такое телосложение нравилось мне больше всего, в нем сочетались сила и грация.
– Госпожа Ларина? Вы уснули?
Я встрепенулась, покраснела и попросила повторить, что от меня требуется. Если Норман что-то и заметил, то вида не подал.
Простое домашнее заклинание получилось у меня с первого раза. Придирчиво осмотрев пуговицу, вставшую на место, преподаватель удовлетворенно кивнул и надел сюртук.
– Вот видите, ничего сложного, – похвалил он, застегивая обратно бесконечный ряд пуговиц. Как ему не надоедает это делать?
– Когда кому-то не лень потратить на тебя время, чтобы все объяснить, конечно, все очень легко, – пробормотала я. – Осталось вам научить меня копировать документы.
– Это не займет много времени, – отмахнулся он. – И я уже предлагал вам раньше и повторю снова: не бойтесь просить помощи, когда она вам нужна. Мы все здесь, чтобы вам помочь.
Он улыбнулся мне, а я впервые задалась вопросом, почему поначалу его лицо показалось мне неприятным. Сейчас оно выглядело вполне симпатичным.
Глава 10
На ликвидацию моей магической безграмотности профессор Норман потратил после этого еще около часа. Под конец я осмелела настолько, что поинтересовалась у него, почему он не носит никаких амулетов, перстней и прочего. На его шее, когда он снимал сюртук, я приметила только артефакт-переводчик.
– Я уже не нуждаюсь в фокусирующих артефактах, – сдержанно пояснил он, явно давая понять, что не горит желанием обсуждать эту тему.
Как будто от меня можно было так легко отделаться! Я тут же припомнила, что на первом собрании видела у ректора множество амулетов и перстней, а тот выглядел намного старше Нормана. О чем я тут же ему и сообщила, ожидая дальнейшего пояснения. Он как будто даже смутился. В этот момент мы сидели в зале архива, где он не имел права оставить меня одну, вокруг нас царили тишина, темнота и духи прошлого. Возможно, именно поэтому я так обнаглела и стала допытываться.
– Ректор никогда не обращался к темной стороне, – тихо пояснил Норман, вдруг очень заинтересовавшийся состоянием своих ногтей. – Инициация меняет темного мага и суть его магии, процесс фокусировки светлого потока становится проще. Я не зря ношу черную униформу. Я практикую темную магию большую часть своей жизни и как темный маг был инициирован в достаточно… юном возрасте.
– Да, про черный цвет одежды мне объяснили, – я кивнула. – Но я совершенно не понимаю, как отличить темную магию от светлой. В чем разница? Не получится так, что я… уйду на темную сторону по незнанию? Что это за инициация?
Он усмехнулся.
– Пройти инициацию – это как потерять девственность. То есть сложно сделать это, не заметив и не осознав происходящего, – по его губам скользнула уже хорошо знакомая мне усмешка. – Нет, случайно вы этого сделать не сможете, поэтому разницу вам знать и не обязательно. Обычно спецкурсу я ее объясняю в рамках своей дисциплины. Основному курсу еще на нескольких дисциплинах на разных уровнях обучения.
И тут меня осенило. Я вспомнила, что мне вообще-то стоит решить проблему со специализацией, если я все-таки остаюсь учиться в Орте.
– Профессор Норман, мне сказали, что группа по вашему предмету у спецкурса не набралась. А у меня, как вы знаете, не заладилось со Снадобьями. Я хотела попроситься перевестись к вам…
– Да, я так и подумал, когда вы ворвались в мою аудиторию.
– Угу, – я смущенно кашлянула и отвела взгляд. – Скажите, а со мной группа наберется? Сколько всего нужно человек и сколько у вас есть?
– Нужно пятеро, чтобы группу сочли обоснованной. Насколько я знаю, изъявили желание трое. Так что мне жаль, госпожа Ларина, но если вы не сагитируете еще кого-то, то перевестись ко мне вы не сможете. Да и подумайте, так ли вам нужны темные ритуалы?
Я задумалась. Я думала об этом до тех пор, пока не скопировала все нужные документы. И даже потом, когда взяла у библиотекаря пару книг, которые посоветовал Норман, для наиболее интересного реферата по биографии Норда Сорроу. И когда шла на поздний обед уже после того, как реферат был написан, я все еще думала об этом. Нет, меня не интересовала темная магия. Практиковать ее я не собиралась. Я просто очень не хотела возвращаться на Снадобья и еще меньше хотела идти к профессору Ноту и проситься на Боевую магию. К тому же мне нравился Норман. Он единственный проявил обо мне заботу и решил мою проблему с фокусирующим артефактом. Остальные только удивлялись, закатывали глаза и велели как можно скорее им обзавестись.
Поэтому, вернувшись в комнату, я первым делом поинтересовалась у Хильды, которая как раз собиралась с мыслями и уговаривала себя пойти в библиотеку, не готова ли она во имя нашей дружбы составить мне компанию и перейти со мной на Темные ритуалы и заклятия.
– Нужен всего еще один человек, – объясняла я, – тогда группу смогут открыть.
– Тань, я же объясняла тебе, – Хильда виновато развела руками. – Мне нужна боевая магия, чтобы потом поступить в Академию Легиона.
– Тебе ведь все равно готовиться еще полгода потом, – не сдавалась я. – Сможешь и боевую магию подтянуть.
– Послушай, ты мне нравишься, – Хильда положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза. – Правда. Я рада, что ты снова планируешь свое будущее в Орте, а значит, решила остаться, даже если порталы заработают. Но я не могу помочь тебе в этом… – она скользнула по моим рукам вниз и сжала ладони. – Потому что… о боже! Что это?!
Ее возглас спровоцировал мой перстень, который она сначала нащупала, а потом и увидела.
– Этой мой базовый фокусирующий артефакт, – пояснила я нейтральным тоном. – Норман дал.
– Охренеть, – выдохнула Хильда, поворачивая мою руку то так, то эдак, чтобы рассмотреть главный камень и полюбоваться переливами бриллиантовой россыпи. – Это ж просто… охренительно, – она явно затруднялась с подбором слов для выражения своего удивления. – Ничего себе подарочки, – она посмотрела на меня и что-то в ее взгляде изменилось: теперь он излучал подозрение и девчоночье любопытство. – Ну-ка, колись, за какие такие заслуги тебе дарят подобные украшения?
– Он не дарил его, – попыталась оправдаться я, высвобождая руку. Как же я сейчас радовалась, что не приняла перстень как подарок. – Он дал его во временное пользование. Пока родители не смогут прислать мне другой артефакт.
– Угу, – протянула Хильда, насмешливо глядя на меня. – По крайней мере, теперь мне понятно, почему ты вдруг возжелала пойти на специализацию к нему Он, конечно, страшный и старый, но зато, очевидно, щедрый. Многие это ценят в мужчинах.
– Не говори ерунды, – я принялась увлеченно перекладывать на столе учебники, блокноты и тетради, якобы наводя порядок и собираясь заниматься дальше. – Он просто помог мне с артефактом. И все. У меня вообще– то дома остался парень, забыла? Я про него рассказывала. Мужчины вдвое старше меня не интересуют. И вообще, он не страшный. Не красавчик, как Нот, конечно, но довольно мил.
Я осеклась, так и не поняв, с чего вдруг выпалила последнюю часть тирады. Хильда понимающе покивала, продолжая выразительно на меня смотреть.
– В общем, я готова тебе помочь, – неожиданно изрекла она. – Но с одним условием. Точнее, с двумя.
– Какими?
– Во-первых, я пойду с тобой на ТРЗ только в том случае, если мне разрешат одновременно посещать и Боевую магию. Может быть, ТРЗ мне даже пригодятся в будущем. Насколько я знаю, легионерам запрещено использовать темную магию, но теорию они изучают.
– Хорошо, я попрошу ректора разрешить тебе посещать оба предмета. Не думаю, что он станет возражать. Я хочу сказать, он же должен оценить подобную тягу к знаниям?
– Возможно, – Хильда пожала плечами. – Увидим. Но это еще не все. Во-вторых, ты попросишь аналогичного разрешения для себя и пойдешь со мной на Боевую магию.
– Но ведь профессор Нот уже наверняка сформировал группу и заполнил ее до предела. Он не возьмет меня.
– Возьмет, – хмыкнула Хильда. – Он уже спрашивал про тебя. После эпизода на Снадобьях, еще когда ты в лазарете лежала. Сказал, что готов сделать исключение и взять тебя к себе двадцать первой студенткой, если ты захочешь. Кажется, его ты тоже очаровала.
Не могу сказать, что я была в восторге от этой новости. Заниматься на двух специальностях мне не хотелось. Мне и так придется напрягаться, чтобы не отставать по остальным предметам. Но я не могла не согласиться, что условия Хильды справедливы. Так мы обе получали то, что нам нужно.
– Хорошо, я договорюсь с ректором и спрошу Нота, возьмет ли он меня к себе. Но если не возьмет, прошу отменить второе условие.
– Договорились, – легко согласилась Хильда и наконец отправилась в библиотеку.
А мне предстояло найти ректора и поговорить с ним.
***
Кабинет ректора находился на одном из самых высоких этажей, куда приходилось подниматься по длинной винтовой лестнице добрых три минуты. Уже через полторы я заподозрила, что ректор забрался так высоко специально, чтобы его не тревожили по пустякам.
Других кабинетов на этаже не было, вероятно, ректор занимал его целиком. На стук в дверь мне никто не ответил. Только тогда я запоздало подумала, что во второй половине дня воскресенья ректор едва ли сидит в своем кабинете. Однако спускаться обратно и потом идти сюда снова мне не хотелось. Да и если не выясню все сегодня, до завтра испсихуюсь.
Дверь кабинета оказалась не заперта, поэтому я приоткрыла ее, просунула в узкую щель голову и позвала:
– Ректор Ред? Вы тут? Это Ларина, со спецкурса. Мне очень надо с вами поговорить.
Молчание было мне ответом, но где-то приглушенно играла музыка. Причем вполне себе земная, кажется, даже из моего плейлиста, поэтому у меня появилась надежда, что ректор где-то тут. Возможно, в смежной комнате? Ведь у Нормана из рабочего кабинета есть дверь в личный. Может быть, у ректора так же?
Я осторожно вошла в кабинет, прислушиваясь и пытаясь определить, откуда доносится музыка. На всякий случай еще несколько раз позвала ректора. А потом приметила дверь в углу комнаты. Приблизившись, я убедилась, что музыка играет именно за ней. И теперь я уже не сомневалась, что это композиция с моего плеера.
Я постучала, но мне никто не ответил, что меня совершенно не удивило: музыка играла так громко, что мой стук едва ли можно было за ней разобрать. Я глубоко вдохнула и решительно толкнула дверь, снова просовывая в образовавшуюся щель сначала голову.
Комната, в которую я попала, больше походила на гостиную, чем на кабинет, даже личный. Как минимум, тут не было письменного стола, зато стоял большой диван, несколько кресел и низкий кофейный столик посередине. Больше книг на сайте кnigochei.net Здесь хватало свободного места, и сейчас оно использовалось на полную катушку. Ректор Ред, зажав между пальцами самокрутку, самозабвенно скакал по комнате в такт музыке, прикрыв глаза и периодически имитируя то игру на барабане, то запилы на электрогитаре. На его лице было написано такое блаженство, что я не сдержала улыбку. Когда дядечка, которому на вид хорошо так за шестьдесят, ловит подобный кайф от панк-рока, это выглядит мило. По крайней мере, на мой извращенный вкус.
Однако мне некогда было наслаждаться этим зрелищем, да и не хотелось усугублять ситуацию, в которой я без спроса вламываюсь в личные комнаты ректора и мешаю тому оттягиваться. Я откашлялась и громко позвала:
– Ректор Ред! Можно вас на секундочку?
Он распахнул глаза, мгновенно замирая на месте. Одним взмахом руки с зажатой в ней самокруткой заставил музыку смолкнуть. Потом немного испуганно посмотрел на саму самокрутку как застуканный с сигаретой школьник, снова встряхнул рукой и заставил ее исчезнуть.
Только тогда я почувствовала подозрительный сладкий удушливый запах, который мало походил на сигаретный дым. У меня закралось подозрение, что в самокрутке у ректора не табак, а то, что принято называть «травкой», но с уверенностью я сказать не могла: никогда даже не стояла там, где курили бы травку, поэтому запаха ее не знала.
Ректор тем временем одернул одежду, пригладил растрепавшиеся волосы и смущенно откашлялся.
– Кхм, да, чем могу быть полезен, госпожа?..
– Ларина, – подсказала я. – Татьяна Ларина, спецкурс.
Он на мгновение задумался, а потом кивнул.
– А. да, я вас помню. Так чем могу?
Еще бы он меня не помнил, раз слушает мою музыку!
– Я хотела поговорить с вами по поводу специализации.
– А. хорошо. Садитесь.
Он жестом указал мне на кресло, а сам плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу, пытаясь изобразить на лице серьезность. Что явно давалось ему с трудом, и это только укрепило меня в моих подозрениях по поводу содержимого его самокрутки.
