Текст книги "MultiMillionaires"

Автор книги: Лена Ленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13
Александр Роднянский Телеканалы «СТС», «Домашний»

Глава о том, о чем мечтают телевизионные короли; о том, за что не любят богатых, а также о том, кто развлекает 150 миллионов россиян и 50 миллионов украинцев

Александр Ефимович Роднянский родился в Киеве 2 июля 1961 года в семье документалистов: его дед был главным редактором киностудии документальных фильмов, отец – главным инженером, мать – кинопродюсером.

Окончил факультет кинорежиссуры Киевского института театрального искусства.

В 1983—1990 годах работал на студии «Киевнаучфильм».

Режиссер более тридцати фильмов, включая «Миссия Рауля Валленберга», «Прощай, СССР», «Свидание с отцом».

Продюсер более двадцати фильмов и сериалов, среди которых «Восток-Запад», «9-я рота», «Водитель для Веры», «Моя прекрасная няня», «Не родись красивой» и др.

Лауреат более двадцати международных кинофестивалей. Дважды лауреат премии «Ника», дважды номинирован на премию «Оскар» как продюсер в категории «Лучший иностраный фильм» (1996, 2000).

В 1990—1994 годах – генпродюсер и режиссер кинокомпании «Иннова-фильм» (Германия).

В 1995—2002 годах – гендиректор и генпродюсер украинского телеканала «1+1».

С 2002 года – гендиректор телеканала «СТС».

С 2004 года – президент «СТС Медиа», которая включает в себя три главных актива: канал «СТС», канал «Домашний» и группу из 27 крупнейших региональных станций.

Знак Зодиака – рак.

Часы на запястье – стальные спортивные, восемь тысяч долларов, подарок друга Александра Цекало.

Любимый цвет – оранжевый, видимо, из политических соображений, так как в жизни носит только бело-черное и коричневое, любит ботинки «Gucci».

Двое детей.

Не курит, пьет вино.

В спорте предпочитает теннис и лыжи.

Любимое правило: «Делай что должен, и будь что будет».

Роднянский – большой любитель путешествовать. Даже я с ним познакомилась почти в воздухе – в аэропорту. Поэтому каждый раз, когда вижу его снова, расширяю свои географические познания.

– Недавно был в Бирме и Камбодже, – бросает он мне два малознакомых слова, – много ездили на машине и местных видах транспорта. Это не дикий и не экстремальный, а вполне живой туризм, оставляющий большие впечатления. Самые экзотические ощущения испытал, возможно, в ледниках на границе Аргентины и Чили, очень впечатляющие пейзажи. У меня большой список мест, где я хотел бы побывать. Я никогда толком не был в Африке, Новой Зеландии, в Австралии.

А чемоданы, интересно, он куда привозит?

– Своим домом я считаю Киев. Когда я в Москве, живу за городом. У меня свой дом с большим количеством пространства.

Мой сын мечтает о «Play Station-3», моя подруга Муся – о крокодиловой сумочке от «Hermes», а Жак Ширак мечтает выйти на пенсию. А о чем мечтают телевизионные короли?

– Я мечтаю об уважаемом, – разнообразил мое представление о мечтах Роднянский, – живом, амбициозном, агрессивном игроке лидирующей медиакомпании не только на российском, но и на европейском телерынке. Я с нетерпением ожидаю технологических изменений в информационной картине мира. Все меняется. Сначала был один канал, потом пять, и казалось, что это огромный выбор, сейчас в свободном эфире Москвы – двадцать каналов. Я убежден, что скоро их будут тысячи. Это очень увлекательно.

Хотя если продолжить дальше, то он признается и в самой сокровенной мечте – кино: все-таки сказывается четвертое поколение кинематографистов. Кстати, будет ли пятое?

– Все замечательно, – говорит о потомстве Роднянский, – двое детей. Старший окончил школу в Оксфорде и учится в LSE (Лондонской школе экономики). Я хочу, чтобы он был счастлив в собственном выборе. Мне было бы, конечно, приятно, если бы он стал пятым поколением людей, работающих в медиа. Но он склонен заниматься наукой, и я ему мешать не буду. А вот дочь – двенадцати лет – по характеру – ярко выраженный человек медиа: продюсер, автор или режиссер.

Секреты достижения успеха из каждого моего героя приходится как клещами вытягивать. Надо будет проследить, чтобы в этом месте книжку не прочитала моя мама, а то через две-три строчки у нее будут основания победоносно провозгласить, что «это» она мне уже давно говорила. На что я ей отвечу словами Фридмана: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Роднянский имеет право, в отличие от мамы, учить меня бизнесу.

– Я необычайно фокусирован. Мне жалко тратить свои силы и время на неинтересное. Мне привито домашним воспитанием, что я должен свое даже малое дело делать хорошо, так как оно является составляющей частью большого дела. Если я делаю кино и телевидение, я обязан его делать на предельно качественном уровне и не способствовать падению нравов. Я предельно ответственный человек и верю, что ничто не проходит незамеченным, особенно дурные поступки. Мой опыт это только подтверждает.

Мы расположились в его рабочем кабинете, беседуем. В приемной какой-то американец всем широко улыбается, еще не знает, что у нас это не принято, ждет аудиенции. Всем хочется делать бизнес в России.

Мы разговорились об отношении к новым русским.

– Богатых русских, – высказал свою жесткую точку зрения Роднянский, – не любят и в России, и за ее пределами. Это заслуженно. Это неприятная компания. Я много лет работал и жил на Западе, мне это заметно. Я не люблю новые деньги, их демонстрацию. Я знаю, что большинство людей тяжело зарабатывает деньги. Большие деньги, заработанные на природных ресурсах, меня не впечатляют. Я уважаю людей, которые деньги заработали мозгами, талантом и способностями, внутренними эмоциональными затратами, а не бесшабашной храбростью в период хаотического деления общенародной собственности. Уважаю тех людей, которые понимают, что деньги являются эквивалентом успеха и дарования и дают возможность самореализации, но не являются самоцелью. В России не сложилось позитивного представления о среднем классе – и это вина богатых. Было много ошибок, и деньги, в общественном восприятии, не превратились в то, чем они должны быть, то есть не стали эквивалентом таланта, энергии и способностей. Одним из возможных эквивалентов, но важным. Поэтому богатые представляются если не ворами, то хитрыми ловкачами, воспользовавшимися историческим моментом. Это психологический стереотип. Далекий от истины, но утвердившийся. Поэтому я считаю столь важным для современного медиа, и нашей компании в частности, утверждение права на частные индивидуальные ценности, права на свободу выбора, на собственное представление о счастье и несчастье. Все это должно находиться в руках отдельного человека, а не организации и государства. А в России, при выборе приоритетов, традиционно побеждали интересы государственные. И богатые люди в России ничего не изменили в сторону другого состояния умов, в направлении, если хотите, общественной легитимизации конкуренции, таланта и успеха в бизнесе. Я уж не говорю о социальной ответственности. Без этого нельзя быть спокойным и уверенным, что завтра не случится нечто, что закроет возможности для твоего развития. После советского периода люди из толпы превратились в хоть и несчастливых, но индивидуумов. И закрывать глаза на возможные эмоциональные и психологические рецидивы прошлого нельзя. И на возможность манипуляции недовольством и обидой.

Кто– то из известных телевизионных деятелей как-то сказал: «Если показать жирафа в прайм-тайм раз сто, он легко станет звездой». Поинтересовалась у Роднянского, сколько зрителей увидят этого жирафа, если он захочет его раскрутить на своих каналах.

– Канал «СТС» – это около 150 миллионов зрителей на данный момент, – потряс меня Роднянский, – а у канала «Домашний» – около 45 миллионов. Я был и остаюсь владельцем, одним из ключевых акционеров телеканала «1+1», который является лидирующей национальной компанией страны под названием Украина. Я люблю эту компанию и ею горжусь. Она была создана группой молодых людей, мечтавших о новом телевидении. Мы начали работать над этим каналом в конце 1994 года, а в 1995-м он появился в эфире и очень быстро добился особого статуса, репутации и той роли, которую он играл на каждом этапе украинской истории. Это влиятельнейший канал, его смотрят все 50 миллионов украинцев. А вот для «СТС Медиа» – для канала «СТС» в России характерны три принципиально иных брендовых атрибута. Первое – политики нет. Это неполитическое телевидение. Не потому, что мы боимся, а потому, что это отвечает потребностям нашей аудитории, категорически отличающейся от аудитории «Первого» и «России». Второе – это развлекательный канал. Но не в унылом плоском понимании развлекательности, не в виде сочетания глупых шуток и американских комедий, а живое, ироничное, современное, информационно насыщенное телевидение, и третье – это ориентация на молодую аудиторию, динамичную, развивающуюся и ищущую ответы на вызовы сегодняшнего дня.

Роднянский очень гордится успехами своих сериалов «Моя прекрасная няня» и «Не родись красивой».

– Нашей базой и королем нашего бизнеса, – патриотично заявил Роднянский, – является российское телепроизводство. Самым популярным тележанром, который смыл, устранил иностранные телесериалы, прежде всего знаменитые американские бренды, жанром, который неоспоримо победил в русскоязычном мире, является современный российский телесериал. Сейчас очередь кино. И мы здесь – один из лидеров. И «9-я рота» в кино, и «Няня», и «Не родись красивой» – бесспорный успех.

– Хотелось бы знать, как закалялась сталь. И когда ее в первый раз бросили в мартеновскую печь.

– В 1991 году, когда распался Союз, – поведал свою бизнес-биографию Роднянский, – я начал работать на общественно-телевизионный канал ZDF как режиссер, а позднее, создав производственную компанию, начал придумывать проекты не только для себя, но и для других режиссеров. Так я в какой-то момент почувствовал себя продюсером. Человеком, ответственным за реализацию проектов в целом: и творчески, и организационно, и финансово. Я стал производить сначала документальные фильмы, потом игровые, потом телевизионные проекты. Среди них, конечно, были удачные и неудачные. Но я всегда занимался своим делом, и, в общем, успешно. Производил игровое кино как продюсер, в итоге чего было две номинации на «Оскар». Но самое главное, когда я делал фильмы и сериалы в Германии, которые шли по европейским каналам, я понял, что телевидение – это единственный бурно развивающийся сегмент медиа, требующий к себе особого отношения. Во время перестройки именно телевидение взяло на себя функции, которые в советские времена традиционно выполняло документальное кино: функции информирования, дискуссии, протеста, журналистского расследования. Для телевидения открылись новые возможности, оно стало свободным. И неповоротливые государственные компании, испытывавшие сложности, финансовые и организационные, начали сотрудничество с частными компаниями. Естественно, для себя я думал об Украине. Шансы там были огромные: европейская страна, 50 миллионов жителей, большой потенциал. В 1994 году я приступил к проекту телевизионной компании в Украине. Из группы ребят, с которыми я делал кино, сформировали компанию «1+1». Это смешно, что такая крупная компания начиналась практически из ничего, в двухкомнатной квартире, с одним «жигуленком», нас было человек пятнадцать.

А сегодня оборот его компании исчисляется сотнями миллионов долларов. Для компании, которая начинала с нуля, – это много.

Попахивает олигархией – Роднянский, подобно сращивающим «власть и капитал», сращивает искусство с бизнесом, власть над умами и душами зрительских масс с частным капиталом.

– Никакого влияния, – категорически открестился от политики интервьюируемый. – Прошли времена, когда средства массовой информации легко превращались в пропагандистские рупоры или в средства лоббирования бизнес-интересов. Я верю в телевидение диалогичное, информативное, содержательное, современное, респектабельное, модное. И ненавижу менторское, дидактичное, пропагандистское. И верю, что аудитория это чувствует. Мы ищем новые интонации, новые жанры, новый способ диалога с аудиторией. У нас не случайно состоялись два жанра, которые в России сейчас очень популярны: это комедии положений, т е. ситкомы, и костюмные длинные сериалы. Меня как раз не устраивало в Украине, на последнем этапе Кучмы, до президентских выборов, отношение к медиа как к инструменту замшелой пропаганды. Это было ужасно. Мне стало интереснее работать здесь, в России. Я считаю, что крах прежней власти на Украине произошел во многом потому, что она не смогла уловить вызовы времени и осуществить их публичное обсуждение в медиа, не дала организовать дискуссию. Поскольку я отношусь с симпатией к изменениям на Украине, нахожу преждевременной их критику. Если будут сформированы правила игры на основе свободной конкуренции и свободного доступа к информации и равных возможностей для всех, то ситуация окажется в руках участников процесса. А если это просто смена одной декорации на другую, при тех же правилах игры, – это будет грустно.

Не эта ли несправедливость, как полагают некоторые, проявлялась или сейчас проявляется в отношении Ходорковского?

– Мы все понимаем, почему бизнес сформировался в России именно таким образом, а не иначе. Если не эти фамилии, были бы другие. Систему это бы не изменило. Исходя из того, что собственность священна, сегодня надо вырабатывать новую систему отношении, как со стороны власти, так и со стороны большого бизнеса, которая бы позволила сделать эти отношения спокойными и цивилизованными. Мне не нравится, что Ходорковский находится в тюрьме. С другой стороны, власть защищает свои права, и это надо понимать. Ходорковский не оставил нынешней российской власти шанса действовать иначе.

Глава 14
Виктор Шкулев «НАСНЕТТЕ FILIPACCHI SHKULEV»

Глава о том, как комсомольские работники становились частными предпринимателями; о том, кто мало спит; о том, чьи издания читают 21 миллион человек, а также о том, кто женат уже 26 лет

Шкулев Виктор Михайлович – руководитель группы компаний «Hachette Filipacchi Shkulev» и «ИнтерМедиаГруп», являющихся лидерами на издательском рынке России.

Совокупная аудитория всех изданий составляет более 21 млн человек. Это означает, что каждый девятый россиянин читает одно из его изданий. В среднем каждый год рекламодатели в его изданиях размещают рекламу на сумму около ста миллионов долларов США.

«Hachette Filipacchi Shkulev» издает глянцевые журналы «ЕИе» с приложениями «Elle-Бизнес» и «Elle-Санкт-Петербург», «Maxim», «Счастливые родители», «Marie-Claire», «Elle Girl», «Elle-Декор», «Psychologies», а также ряд региональных и тематических проектов: «Elle-Украина», «ЕИе-ЦУМ», «Maxim-Украина», журнал «Mercury».

«ИнтерМедиаГруп» – лидер в сегменте телегидов со своей еженедельной газетой «Антенна-Телесемь» и тиражом свыше четырех миллионов экземпляров, также выпускает семь бесплатных газет «Ва-банкъ», ежедевные газеты «Призыв» и «Нижегородский рабочий». Дочерние предприятия его печатного бизнеса расположены более чем в 50 регионах России.

Шкулев родился в Сибири, в Чите.

Носит на запястье часы «Patek Philippe», является поклонником костюмов «Brioni» и запаха «Gucci».

Предпочитает здоровую рыбную кухню. Женат, имеет двух дочерей и спит всего 5– 6 часов в сутки, остальное время, конечно, работает.

Своими главными достоинствами считает целеустремленность, волю и работоспособность. С Виктором Михайловичем мы познакомились давно, в Новосибирске, на мероприятии, посвященном выпуску новой газеты, под его руководством. Шкулев тогда был руководителем «Комсомольской правды», а я – рекламной моделью для «Комсомолки» на огромном рекламном щите, занимающем несколько этажей торца одного центрального здания города. А потом, спустя много лет, мы увиделись на крупном мероприятии, организованном французским руководством «Hachette Filipacchi» в Москве. Этот холдинг имеет свои филиалы во всем мире. Их российским партнером и стал Виктор Михайлович Шкулев. На это мероприятие в Москву слетелись руководители всех филиалов этой международной издательской группы, которая раз в год организует свои конференции в разных точках земного шара. Потом было еще несколько профессиональных встреч. Последний раз я встречалась с ним, когда работала над этой книгой, в его кабинете и с удовольствием заметила все того же секретаря в приемной, что и несколько лет назад. Я всегда восхищаюсь мужчинами, которые отличаются стабильностью не только в своих личных отношениях, известно, что Виктор Михайлович – образцовый семьянин, но он еще, оказывается, является верным боссом.

Наш разговор мы начали с обсуждения поведения наших соотечественников за границей.

– Россия быстро и динамично развивается, – высказал свое мнение Шкулев, – и те, кто поспевает за этим развитием, меняют свои оценки. Как мне видится, десять-двенадцать лет назад Россия на Западе была представлена двумя полярными категориями: первая категория – это люди, впервые выехавшие за границу и смотревшие там на современные обычные вещи с большим удивлением и восхищением, другая категория – это россияне, легко заработавшие большие деньги и так же легко их тратившие, отдавая большие деньги за пустяковые вещи. Сейчас эти две полярные категории начинают сближаться, так как все больше появляется широко образованных и трезво мыслящих интеллигентов, которые могут представить на Западе русскую культуру, которые знают зарубежье, которые являются людьми состоятельными, хорошо говорящими на нескольких языках и разумно тратящими свои деньги. Надо отметить, идет процесс самоидентификации, и поэтому многие, появляясь в Париже, Лондоне или Нью-Йорке, чувствуют потребность подтвердить свой статус, обязательно отметиться в самом дорогом отеле, заказать самые дорогие блюда и вина. А это по-прежнему создает мнение, что легко заработанные деньги легко тратятся, что русские очень расточительны. Идет тонкий процесс: те, кто находится на стадии самоидентификации, сохраняют прежнее поведение, а те, кто пережил идентификацию лет пять назад, приходят в простое кафе, чтобы прочувствовать атмосферу страны и провести время в свое удовольствие. Они не нуждаются сейчас в шикарных ресторанах, которые обязывают быть в соответствующей вечерней одежде, а это связывает и уже может не соответствовать их планам отдыха.

Я спросила, помнит ли он свою самую первую поездку за границу.

– У меня была странная первая поездка, – улыбнулся Шкулев, – поскольку я оказался на территории ГДР в качестве руководителя группы туристов, это было в начале 80-х годов. Самое смешное, что я оказался с группой ребят, которые работали на БАМе, и это у них был единственный выезд в году. Они приехали в сапогах и валенках, тогда как был октябрь и все носили обычные туфли. И через час-полтора ходьбы по городу они категорически отказались продолжать экскурсию. Это было и грустно, и смешно, но они устали ходить в неудобной обуви.

Начало новому бизнесу в нашей стране положил закон о кооперации. Повезло тем, кто в это время находился в самом расцвете молодых лет и интеллектуальных возможностей.

– Нашему поколению повезло, – признался Шкулев, – с горбачевской перестройкой и появлением нового законодательства, в том числе закона о кооперации, появились новые возможности. Я вошел в бизнес сначала как комсомольский функционер и, будучи секретарем обкома комсомола, занимался молодежными клубами и кафе. Я почувствовал переломный момент в экономике по типу капитализма: под моим руководством создавался бизнес, а деньги получали ребята, которые становились директорами, они получали всю прибыль. Это были 1986—1987 годы. И на волне моих впечатлений, что меняются правила собственности в России, в 1988 году я покинул комсомол, начал заниматься наукой: я был аспирантом на кафедре права Академии общественных наук. Мой первый бизнес связан с появлением закона о совместных предприятиях, когда я создал предприятие, будучи юристом, по оказанию юридических услуг. Я начал оказывать услуги компаниям и частным предпринимателям, которые приезжали в Россию с целью создания здесь того или иного бизнеса. Этим я занимался два года. У нас были заказчики американцы, канадцы. Я обращался к моим сокурсникам, обладающим большими познаниями в какой-нибудь области, и они давали им консультации. Мы арендовали в полуподвальном помещении небольшой, десять-двенадцать квадратных метров, офис в центре Москвы. Я нанял бухгалтера – супругу моего товарища по комсомолу, который в то время работал за границей. Она же выполняла и функции секретаря-машинистки.

Для сравнения замечу, что сегодня офис Виктора Михайловича только в Москве занимает площадь около 5000 кв. м, а в штате около трех тысяч сотрудников, разбросанных в более чем пятидесяти регионах страны.

Психологи всегда учат в детстве искать ответы на будущие вопросы.

– Детство мое отмечено суровыми условиями быта в Сибири с полувечной мерзлотой, – поделился далекими воспоминаниями Шкулев, – это около пяти тысяч километров от Москвы. Мой отец был строителем. И я с ним путешествовал по огромной Читинской области, которая по своей территории больше Франции. В первый класс я пошел в школе, которая находится на границе с Маньчжурией. После школы поступил в педагогический институт, на кафедру начальной военной подготовки, физического воспитания. Я с детства занимался спортом. В то время люди, занимающиеся спортом, получали социальную поддержку общества, легче было поступить в институт. С третьего курса я был секретарем комсомольской организации института. С этого началась моя профессиональная деятельность комсомольского функционера. После окончания института я не работал по своей специальности, а ушел на комсомольскую работу. Был генеральным директором «Комсомольской правды». Тогда она существовала за счет государственного бюджета, хотя и издавалась огромным тиражом, около двадцати миллионов, деньги коллективу не доставались. После путча, в августе 1991 года, руководители газеты «Комсомольская правда» попросили меня, как представителя юридической фирмы, найти правовую схему для превращения газеты в самостоятельное хозяйственное предприятие. К тому времени я освоил издательский бизнес газеты, и вместе с главным редактором мы доказали руководству, что «Комсомольская правда» может существовать самостоятельно, легально в качестве народного предприятия, а потом акционерного общества. Через юридическую и бизнес-деятельность я оказался коммерческим, а потом и генеральным директором «Комсомольской правды». Каждый сотрудник стал акционером этого крупного печатного органа, в зависимости от занимаемого в нем положения.

Я пошутила, что это и обрушило тираж газеты.

– Он резко упал, – запротестовал Шкулев, – вследствие общего экономического и политического положения в стране. Особенностью прессы было то, что она являлась инструментом пропаганды и каждый комсомолец должен был подписаться на «Комсомольскую правду», каждая библиотека должна была ее иметь, каждая школа и предприятие. Огромные тиражи использовались благодаря существовавшей политической модели. Партия создала хорошую издательскую модель, которая предполагала печать для нашей огромной страны, каким был Советский Союз. В каждом областном центре были типографии с профессиональным издательством, с печатными станками. Когда газета захотела стать самостоятельным органом, для нее появился риск, так как она отказывалась от привычного сервиса и отношений, которые успешно работали в течение многих лет существования Советского Союза. Если до крушения Союза тираж был около двадцати миллионов, то после крушения он упал более чем в десять раз. А в некоторых городах она вообще не выходила. Разрушилась политическая модель, и некому было платить за газету.

Зная, что сейчас с газетой все в порядке, попросила рассказать, как ее удалось спасти.

– Сейчас вся пресса в основном продается не через подписку, а в розницу. Так как подписка не обеспечивает необходимой динамики, была разработана модель продажи в киосках. Тогда возникла идея помимо ежедневной газеты создать еженедельный выпуск более удобного компактного вида, потому что мы понимали, что еженедельная газета имеет больше шансов быть проданной. Получилось, что наше поколение, работающее в прежней «Комсомольской правде», создало модель перехода ежедневной газеты в еженедельную, от советского к рыночному типу. Затем я купил свои акции, когда «Комсомольская правда» была приватизирована. Я получил достаточно большое их количество, так как обеспечивал юридическую работу и возглавлял коммерческий отдел газеты. В дальнейшем я скупил еще определенное количество акций и таким образом стал самым крупным акционером газеты. В 1995 году мы создали совместное предприятие. Тогда партнером «Hachette» была одна структура нашей газеты, в которой я тоже был одним из ведущих акционеров. Таким образом, партнером «Hachette» стала группа физических лиц, которую я представлял. Со мной было трое партнеров, мы подписали договор и начали сотрудничать. Я хотел создать полифункциональный издательский дом. Мы запустили бесплатную газету «Ва-банк», журнал «Товарищ» – это был мужской журнал, потом выпустили журнал для молодежи. Через определенное время я понял, что мы пошли не в том направлении, так как успеха журналы не имели. Зато я получил большой опыт. В 1997 году я решил для себя, что «Комсомольская правда» становится для меня все менее интересной, и ушел в чисто издательский журнальный бизнес, где меньше конъюнктуры, меньше политики. Когда я был генеральным директором «Комсомольской правды», там лидировали две-три сильные группы, мы объединились с нынешним главным редактором для концентрации капитала, скупки акций и продажи газеты одному из инвесторов. Самым подходящим оказался холдинг «Интеррос». Мы собрали более 50% акций и продали ему. Мы оставили за собой тот бизнес, который был у нас с «Hachette». Кроме того, у нас были другие совместные предприятия.

К слову сказать, на этой сделке Шкулев заработал несколько миллионов долларов, что в то время было большими деньгами. А самый свой первый миллион он заработал в 1994 году.

Решила поинтересоваться, как ему работается в женском коллективе.

– Я по своей жизненной модели – стойкий семьянин, – сказал Шкулев, и тут мне захотелось искренне поаплодировать такому уникальному заявлению. – У меня одна жена уже в течение двадати шести лет. Большое внимание оказываю своим дочерям, старшей – уже двадцать пять, а младшей – семнадцать, она только что поступила в институт. И для меня большое моральное значение имеет вопрос: кто я и с кем я, о чем я думаю. Мой моральный облик воздействует на моих детей. Если они видят во мне человека правильных моральных устоев, я надеюсь, это определит их поведение в жизни.

Я попросила Шкулева прокомментировать тенденции в бизнесе вообще, и в издательском в частности, и сделать прогноз на ближайшие десять-пятнадцать лет.

– Мне кажется, – предсказал он, – что будущее – за крупными объединениями, за мощными конгломератами, в том числе и в нашем бизнесе. Заметна тенденция к слиянию и поглощению. Хотя наш бизнес настолько динамичный, что всегда будет место для средних и малых компаний. Но основными игроками на рынке они не будут. Чем дальше, тем больше сливаются интересы журнала-рекламоносителя и рекламодателя. Рекламодатель через журнал выбирает своих читателей и потребителей. Эффективные коммерческие альянсы ведут к сближению рекламоносителя и рекламодателя.