Текст книги "Рыцарь Мастера Миров. Армагеддон на Ильмине"

Автор книги: Лексис Ласкирк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

   Один из этих серых уродов, увидев Симону, визгливо хрюкнул и стал, косолапя, быстро спускаться, стремясь обойти Кира справа. Он тотчас передвинул девушку у себя за спиной под левую руку и когда это серое чудовище, не обращавшее на него никакого внимания, поравнялось с ним, подхватил девушку левой рукой и, вкладывая в удар всю силу, лягнул серого ногой в колено. Одновременно он нанес ему в бок еще один удар правой рукой, но уже совсем иного свойства. Такой технике боя он учился под руководством Ханг Туаха уже несколько месяцев. Это был чисто магический трюк и заключался он в том, что Кир, дыша особым образом, концентрировал внутреннюю энергию и затем выпускал ее из руки с невероятной силой. Таким образом он уже научился раскалывать надвое гранитные валуны, но, похоже, этот серый монстр был покрепче камня. Хотя его колено и хрустнуло, как сломанный сук, он удержался на ногах, но энергетический удар смел его с зеленых ступеней, словно пушинку, и он покатился вниз, как опрокинувшийся воз сена с крутой горы, и, с грохотом ляпнувшись на гранитные плиты внизу, затих. Снова отправив Симону за спину, он преодолел последние ступени и буравя второго серого взглядом, грозно прорычал:

   – Пшел, вон отсюда, мразь, убью!

   Серый урод, который сразу же попятился назад, когда его кореш слетел с катушек, испуганно хрюкнул и, тонко повизгивая, удрал, с места развивая весьма неплохую скорость, куда-то за колоннаду, окружавшую донжон. Только после этого Кирилл позволил Симоне выйти из-за его спины и, вставая на одно колено, воскликнул:

   – Приветствую тебя, ослепительная леди Корбелла.

   Золотокожая гордячка, не обращая внимания на него, тотчас попеняла подруге:

   – Тара, милая, мне сообщили, что эта ужасная колымага, на которой ты приехала в мой замок, проехала восьмой пост еще в два часа дня, а от него до города всего лишь час езды. Ты не торопилась ко мне, моя дорогая.

   Девушка весело рассмеялась и ответила этой язве:

   – Ах, ослепительная, извини, но я не удержалась от того, чтобы испытать напоследок еще раз то небесное блаженство, которое светлейший лорд Киррис дарил мне все эти дни. Перед его ласками меркнет все, Корбелла, и если бы мне сейчас предложили выбирать между Киррисом и Сыном Неба, то я выбрала бы только его. Если ты дашь мне авто и вооруженную охрану, то я немедленно уеду, чтобы ты сама могла убедиться в справедливости моих слов и поняла, наконец, какой великий подвиг я совершила во имя нашей дружбы, что доставила в твой замок светлейшего лорда Кирриса. Ты только взгляни на его грудь, Корбелла, и тебе сразу же все станет ясно.

   Вместо того, чтобы подойти и обнять подругу, как это принято во всех приличных домах, Симона, как это было заранее оговорено, быстро подошла к Киру, одетому в черный, кожаный, ковбойско-байкерский наряд и рывком распахнула на его груди голубую, просторную рубаху. Янтарные глаза ослепительной леди вспыхнули огнем, но она, в отличие от всех прочих дам Ильмина, сдержала свои чувства и осталась стоять на месте. Правда, ее высокие, торчащие чуть в стороны и вверх, груди тотчас пришли в движение от частого дыхания и она, едва заметно, вздрогнула. Рыцарь, заметив это, подался вперёд и, посмотрев на нее умоляющим взглядом, воскликнул, умело напрягая голос и изображая вспыхнувшую в нём страсть:

   – Ослепительная, солнцеподобная леди Корбелла, не суди нас строго. Леди Тара это ангел во плоти и потому я не мог сдержать своих чувств, когда мы были всего в полутора десятках миль от твоего замка.

   Хозяйка замка, стоявшая, как изваяние, наконец, шевельнулась и сделала рукой знак, чтобы её гость поднялся. Губы золотой девушки озарила легкая улыбка, но лицо продолжало оставаться серьезным и она сказала озабоченным голосом:

   – Лорд Киррис, ты поступил неосмотрительно, ударив Оферта и прогнав Гирея. Теперь они постараются отомстить тебе и мой замок стал опасным местом для твоей жизни. Зря ты так искалечил его, теперь он будет преследовать тебя.

   Поднявшись на ноги и бросив через плечо взгляд на серого великана, который уже стал приходить в себя и с утробным рычанием пытался встать на колени, он слегка поморщился и ответил веселым и беззаботным голосом:

   – Пустяки, ослепительна. Я не боюсь этих гнусных животных. Пусть только оно ещё хоть раз попытается встать у меня на пути или дотронуться до какой-нибудь леди, разорву на куски. – Повернувшись вполоборота он крикнул – Эй, ты, тварь, ты ещё здесь? Убирайся отсюда, злобная скотина или я сейчас спущусь с лестницы и вырву твое трусливое сердце голыми руками.

   Хотя окрик Кира был не таким уж и грозным, Оферт истерически взвыл и рванул прочь на четвереньках. Метров через пять он вскочил на ноги и помчался так быстро, словно он был на трассе в Каспервилле и за ним гнались сразу все боевые псы Джулая. Леди Корбелла робко улыбнулась, но уже в следующее мгновение на ее лицо набежала какая-то болезненная тень и она спросила его:

   – Лорд Киррис, почему ты так суров с моими телохранителями? Разве они не такие же совчелы, как и мы? Может быть уже очень скоро Оферт станет трудовиком или даже светлым лордом. Ну, а в том, что леди Таре пришлось провести с ним ночь, моей вины не было. Я даже не знала, что к моему верному телохранителю должна была придти она, а не какая-то кобыла с серебряной задницей. Узнай я о том, что жребий пал на нее, я бы ни за что этого не допустила. Оферт как-нибудь перетерпел бы свой позыв.

   Хотя Кир сразу же понял что эта отповедь шла не от сердца и не от ума девушки, он все равно сердито фыркнул носом и по принципу – клин клином вышибают, возразил ей:

   – Ну, уж, нет, солнышко. Если у этих ублюдков бывают такие жестокие приступы сперматоксикоза, то им следует подкладывать на ночь самых злобных медведиц, а уж никак не луноподобных леди, пусть даже и каких-то там шлюшек.

   Та кивнула головой и снова предупредила его:

   – Лорд Киррис, я не знаю, как ты осмелился поднять руку на серого, но будь осторожен, они очень мстительны и теперь будут охотиться на тебя.

   Махнув рукой, Кирилл двинулся ей навстречу и сказал:

   – Золотая леди Корбелла, я этих тварей не боюсь. Даже если они, обернувшись крылатыми чудовищами, нападут на меня вдвоем, то я в пять минут превращу их обоих в груду фарша, воющего от боли. Однако, меня очень беспокоит судьба леди Тары и потому я прошу тебя поскорее дать ей электромобиль и вооруженную охрану, чтобы она смогла уехать из твоего замка куда-нибудь и там затаиться на время.

   Корбелла кивнула головой и, крикнув звонким голосом, позвала своих то ли служанок, то ли фрейлин, очаровательных совчелл-трудовичек, одетых в синие пепласы с шелковыми, фиолетовыми накидками-шарфами на плечах. Девушки, выслушав свою госпожу, тотчас убежали, а золотая леди, нежно обняв серебряную, стала спускаться с ней по ступеням. Кирилл шел вслед за девушкам в нескольких шагах позади и настороженно посматривал по сторонам. Вскоре к парадному входу подъехал здоровенный черный лимузин и остановился перед его тарантасом, к которому бежали со всех ног несколько рослых трудовиков, одетых в нарядные, дорогие костюмы. В бронированном лимузине, похожем на "Кадиллак" пятидесятых годов, сидели справа от солдата-водителя два солдата с ручными пулеметами типа американских "М-60", затянутые в черную кожу и в касках, а из салона вышли два светлых лорда, вооруженных автоматами, похожими на немецкие "Шмайсеры", глядя на которых Кирилл облегченно вздохнул. С такой серьезной охраной Симона должна была беспрепятственно доехать до Ромстока. К тому же, когда он пожимал офицерам руки, они смотрели на него с таким уважением и восхищением, что он даже и не подумал делать этим парням какое-либо внушение.

   Леди Корбелла сделала это сама. Она не стала слишком затягивать сцену прощания. Кирилл тоже и уже через несколько минут лимузин укатил прочь, а трудовики, взяв два больших кожаных кофра потащили их в донжон. Он приказал черным жеребцам не склочничать на конюшне, предупредил трудовиков о том, чтобы они даже и не пытались залезать внутрь его тарантаса, потому что он может шибануть любопытного магией и быстро подошел к золотой леди. Вежливо поклонившись ей, он, в лучших традициях барилонских дворян предложил девушке опереться на его руку и они стали подниматься по лестнице. Как только ее золотая рука легла в его руку, леди Корбелла тут же взволнованно задышала и стала клониться в строну Кира, но он не стал торопиться обнимать ее. Во-первых потому, что они были на виду у других обитателей замка, а во-вторых потому, что это было просто опасно.

   Когда он стоял перед ослепительной леди коленопреклоненно, то успел бросить на нее взгляд через крохотное зеркальце-значок, прицепленное к кожаному жилету, и обнаружил, что золотые пояс и фибулы на плечах заряжены магическим электричеством по самое не балуйся и, чего доброго, могут оторвать ему обе руки, если он начнет их распускать. Они поднялись на высокий парапет, прошли через колоннаду и вошли в большой, ярко освещенный холл, в котором их встретили несколько девушек-трудовичек, которые смотрели на татуированную грудь гостя замка глазами сомнамбул и тоже тяжело дышали. Пройдя по холлу ещё несколько шагов, леди Корбелла, наконец собравшись с силами, строго приказала им:

   – Девушки, покиньте мои покои, отправляйтесь к себе и строго-настрого запретите кому-либо подходить к этой башне. – Не дожидаясь, когда они уйдут, золотая девушка повернулась к Киру и сказала стонущим голосом – Лорд Киррис, обними меня, я вся горю...

   Рыцарь-любовник с перепугу отскочил от нее метров на пять и, указывая пальцем на золотой пояс, как-то испуганно и одновременно обиженно воскликнул:

   – Ну, уж, дудки, мое солнышко! Твой золотой магический пояс мигом мне обе руки оторвет.

   Золотая девушка с пышной гривой длинных, роскошных, медно-красных волос, ниспадающих с ее головы волнами, над короткой челкой которых сантиметров на десять поднимались неоново-светящиеся, голубовато-белые антенны небесного голоса, так же испуганно воскликнула:

   – О, Киррис, милый, прости, я совсем забыла о нем!

   Она коснулась руками пояса сбоку, он раздвинулся и стал медленно сползать вниз. Шевельнув узкими бедрами, она заставила магическое золотое изделие заскользить вниз по голубому шелку быстрее и когда чеканный пояс с мелодичным звоном упал на белые мраморные плиты, она легко и изящно переступила через него и двинулась к Кириллу. Тот снова шустро сдал назад и взвыл, сбрасывая с себя на пол черный кожаный жилет и рывком сдергивая с тела рубаху:

   – Эти, как их, золотые штучки на плечах. Их тоже сними, Корбелла, к ним я тоже ни за что на свете не прикоснусь.

   Глядя безумным взглядом на тигра, выскакивающего из зеленых кустов бамбука, вытатуированных на молочно-белом торсе этого рослого, мускулистого парня с мощными мышцами, на черно-зеленый, с сине-фиолетовым оперением, извивающийся хвост дракона, леди Корбелла, скрестив руки на груди, быстро расстегнула золотые фибулы на своих плечах. Как только она опустила руки, вдоль ее тела быстро заструился вниз легкий водопад голубого шелка, обнажая стройную и сильную фигуру этой богини. У нее были очень выразительные черты лица с ярким оттенком восточной изысканности и очаровательными, перламутрово-розовыми губами. Глаза у девушки были янтарными, с яркими золотыми крапинками и густо-синими зрачками. Фигура у этой золотой девушки была почти как у Иоланты, тоже с узкими, сильными бедрами и удлиненным лоном, украшенным красным золотом пушистых волос, но груди были больше и их конические, розово-перламутровые соски задорно торчали вверх и в стороны, словно они сами искали губы любовника.

   Мужчина-человек, донельзя пораженный такой ослепительной красотой девушки-совчеллы, созданной благодаря фантазии Джона Морбрейна силами зла и завороженной магией Мастера Миров, набросился на нее с хриплым, грудным звуком, подобным рычанию зверя, словно тигр на дракона, но не вцепился в золотую леди когтями, а подхватил на руки и принялся покрывать поцелуями эту божественную грудь, шею, лицо. Задыхаясь от страсти, Кир тряс то одной, то другой ногой, дрыгал тазом из стороны в сторону, как будто он танцевал танец хулу, стряхивая с себя узкие кожаные джинсы и сбрасывая с ног сапожки. Как только штаны слетели с него, он сделал на подгибающихся ногах несколько шагов по направлению к большому, круглому, бирюзово-голубому шелковому ковру, постеленному в центре холла и рухнул на колени, словно подкошенный. Крепко прижимая к своей татуированной груди золотую девушку и жадно целуя ее, он опрокинулся на спину и, поворачиваясь на бок, заставил Корбеллу вытянуться вдоль его тела.

   Руки золотой девушки обхватили его плечи и она опрокинулась на спину, оплетая его ноги своими. Поцелуи этого парня, сладкие и невероятно горячие, пьянили девушку и она стала извиваться, стремясь поскорее слиться с ним в едином любовном порыве, но ее любовник снова перекатился по ковру и Корбелла оказалась сверху. Резко выпрямившись, золотая леди стала делать тазом круговые движения и ее руки невольно коснулись магических любовных рун, которые опалили ей ладони своим небесным огнем, отчего тело девушки стало содрогаться, как скалы во время землетрясения. Она даже и помыслить не могла о том, что женщина способна получать такое немыслимое наслаждение, сделав лишь первый шаг к любовной игре. Ее любовник снова опрокинулся на бок, подмял ее под себя и навис над ней, словно птица с белыми крыльями рук, принялся ласкать и покрывать обжигающими поцелуями каждый дюйм тела, стараясь делать это так, чтобы руки Корбеллы могли касаться выпуклых строчек рунических знаков божественной небесной любви на его теле.

   Девушка испытывала двойное наслаждение. Руки золотой леди, касаясь груди и спины этого парня, принимали ладонями экстатические разряды и в это же время его руки, язык и губы, настигали ее взрывами невыносимого наслаждения в самых неожиданных местах. Этот парень нежно, но сильно сгибал её ноги и целовал круглые коленки, прикусывал ей щиколотки и ласковыми пальцами касался сосков. Он всякий раз с абсолютной точностью угадывал, куда именно ему нужно нанести очередной свой поцелуй, чтобы заставить ее золотое тело взорваться от наслаждения, заставить кричать и метаться на ковре от страсти и желания. Еще не взяв ее, как мужчина женщину, он заставил Корбеллу испытать несколько оргазмов такой мощи, что она была совершенно ошеломлена ими и сознание девушки полностью отключилось, отдав ее во власть древних инстинктов.

   Когда же этот парень слился с нею, она чуть не задохнулась от горячей, всепроницающей волны наслаждения и все, что она испытывала до этой минуты, померкло перед этим и казалось ей лишь тонким звуком скрипки, по сравнению с мощными аккордами огромного оркестра, играющего мажорную мелодию. Повинуясь ритму его тела, заставляющего ее двигаться в унисон, она то резко выгибалась волной всем телом, то плавно опадала вниз, словно лепесток магнолии, падающий в тихий пруд ковра. Каждая клеточка ее золотого тела была наполнена восторгом и звенела от радости, – наконец-то она нашла такого парня, с которым она ощутила себя настоящей женщиной, а не безмозглой золотой куколкой. Когда же внутри себя она ощутила мощные толчки последних аккордов этой бравурной мелодии, Корбелла, вдруг, поняла, что означали слова Тары, которая сказала ей напоследок: – "Белла, поверь, этот парень вернет тебя самой себе и ты все поймешь, кто мы такие и куда ни в коем случае не должны придти". Поэтому, изнемогая в напряженных, влажных объятьях светлейшего лорда, вместо того, чтобы исторгнуть из своей груди звук наслаждения, она спросила его:

   – Киррис, кто ты такой? Бог или дьявол?

   Тяжело дыша и глядя ей в глаза своими серо-голубыми, лучистыми глазами с сузившимися зрачками, он хрипло рассмеялся и воскликнул:

   – Ну, ты, блин, даешь, мое сладкое солнышко! Эка ты хватила, Бог. Нет, Корбелла, я всего лишь рыцарь Мастера Миров и пришел к тебе за тем, чтобы ты помогла мне одолеть дьявола, который хочет предать вас, золотых бедняжек, жутким мучением и сожрать.

   Хотя она и понимала, что ее вопрос был совершенно неуместным и даже глупым, ответ этого человека, а в том что он человек, а не совчел девушка убедилась тотчас, как только укусила его за плечо и на нем выступили алые капли крови, оскорбил ее своим гаерством. Нет, вовсе не о таком любовнике она мечтала всю свою жизнь. Куда больше страсти она ценила в мужчинах истинное благородство, чувство такта и уважительное отношение к женщинам, а этот наглый тип, вдруг, ответил ей так небрежно, да, еще и заговорил с ней о каком-то ее участии в спасении неизвестно кого. У нее тотчас созрел в голове план, как заставить его спасти ее саму от неминуемой гибели и только она все, еще содрогаясь от сладких волн наслаждения, стала обдумывать его детали, как этот парень снова начал целовать ей соски, прикусывая их своими зубами и ласкать пальцами лоно, истекающее соками.

   Она хотела было возмутиться и сказать ему о том, что соки ее тела и его семя сжигают друг друга и превращаются в нечто ужасное, как, вдруг, почувствовала, что ее золотая вагина жадно поглощает их и наполняется какой-то неведомой новой силой. Это было для Корбеллы таким неожиданным открытием, что она тотчас отринула прочь главное табу ослепительных леди, блюсти свое тело в идеальной чистоте. Впрочем, она уже нарушила его, отдавшись Киррису прямо на полу, до того, как они приняли ванну с ароматическими солями. Не помня себя от второй волны страсти, нахлынувшей на нее с удвоенной силой, повинуясь какому-то безотчетному инстинкту, золотая леди, вдруг, уподобилась луноподобной девице и, резко опрокинув своего любовника на спину, приникла лицом к его чреслам, одновременно, мстительно, отдавая свое лоно во власть его горячих губ. Вот тут-то она и поняла, что была очень близка к истине, когда говорила о Боге, ведь только одному Мастеру Миров было подвластно сделать так, что две разные жизненные силы, внезапно, смогли соединиться в одно целое и превратиться в настоящую амброзию. Позабыв про все, она стала искать нового наслаждения и когда ее любовник попытался вернуться в исходную позицию, зарычала от гнева.

   В конце концов она получила то, что хотела и, неожиданно, почувствовала, как с ее сознания внезапно спала пелена, поняла все и осознала, что именно имела ввиду Тара. Вместе с тем Корбелла, вдруг, ощутила некую горечь от того, что она сама, без всякого принуждения, сделала то, чего от нее требовали когда-то, очень давно, когда она была шлюхой, ее клиенты. Правда, она, все-таки, понимала, что это была совершенно иная ситуация и что Киррис, хотя он и был редкостным наглецов, любил ее со всей страстью своей души и это наполняло душу девушки радостью. К тому же и наслаждение, которое она испытала, было ничуть не меньшим, чем в первый раз, хотя она и пребывала в сильном смущении. Вспомнив о том, что ей подвластны магические силы и ведомы тайные знания, леди Корбелла легла на ковер подле своего любовника и принялась изучать шрамы на его широкой, мерно вздымающейся груди. Он, нежно обняв ее, стал напевно приговаривать вслед за движением ее руки:

   – Алфира, эльфон, лезир, гауда. Эльфон, алфира повернутая на бок, богнус, первая гарда, вторая гарда и третья гарда, что означает на языке обычных людей, – дева, расслабь свое тело и отдай его умелым устам своего возлюбленного в следующем порядке... Корбелла, девочка моя, это магические любовные руны Мастера Миров. Он написал их на моем теле шрамами от кинжалов моих истязателей. Это одновременно и любовные руны для вас, женщин, и его строгий приказ мне, чтобы я выполнял все желания любой женщины, поймавшей меня, жуткого кобеля, за хвост в любом месте. Ну, и несколько советов всем женщинам независимо от цвета кожи и биологического происхождения, как им лучше мною пользоваться. Я его любовная машина, дорогая леди Корбелла, и сегодня я полностью в твоих руках. Это факт, но еще я влюблен в тебя, моя золотая девочка так сильно, что у меня даже шарики за ролики заехали. До этого момента я даже и не думал о том, что можно любить кого-то больше, чем леди Тару, но тогда я еще не видел тебя. Не волнуйся, это вскоре пройдет, ведь я жуткий кобель и потому влюбляюсь по десять раз на день. Ты тоже очень скоро привыкнешь к моей раскрашенной, изодранной шкуре, но отныне ты знаешь, что такое настоящая любовь и высшее наслаждение. Теперь для того, чтобы полюбить мужчину по-настоящему, тебе придется получить от меня коротенькую, всего на две странички, инструкцию, усадить этого парня перед зеркалом и заставить его намалевать все каракули с первого листка на своей груди, в то время, как ты будешь расписывать его спину. После этого он станет для тебя таким любовником, что вспоминая обо мне ты будешь просто хохотать и отмахиваться от меня рукой, как от назойливой мухи. Увы, мое солнышко, но это так и поверь мне, я вовсе не в обиде.

   Кирилл рассказал об этом таким веселым голосом, что Корбелла не выдержала и, улыбнувшись, сказала ему с ироничной улыбкой на губах:

   – Киррис, ты непостижим. Ты одновременно и редкостный нахал, и удивительно обходительный мужчина. Это что, издержки того, что Мастер Миров приказал тебе быть любовником всех женщин.

   Кир приник к перламутровым губам девушки поцелуем и, с трудом оторвавшись от них, прошептал:

   – Белла, солнышко мое, я готов исполнять этот приказ день и ночь хоть тысячу лет подряд лишь потому, что люблю вас всех, мои милые стервочки. Правда, в первую очередь я рыцарь и моя главная задача вырвать всех совчелов из лап Хозяина Тьмы. Поэтому, моя девочка, я и оказался в твоем замке, но это вовсе не говорит о том, что мы должны немедленно вскакивать и бежать куда-то. Хотя если говорить по-честному, любовь моя, я вовсе не отказался бы переместиться с этого ковра немедленно в твою спальную. Если тебя не затруднит, укажи мне нужное направление.

   Лежа на спине Кир положив девушку к себе на грудь и крепко обняв ее, одним рывком вскочил на ноги и посмотрел на золотую леди вопросительно. Та, окончательно презрев все условности ослепительных лордов и леди, в нарушении всех запретов, указала ему путь в свои личные покои, куда всегда был закрыт вход мужчинам-совчелам. Как только рыцарь поднялся на лифте на самый верхний этаж, она соскочила с его рук и, весело хохоча, потащила его в большую ванную комнату, где сама налила воды в ванну и с визгом прыгнула в нее, позабыв об ароматических солях. Играя со своим любовником в огромной ванне, походившей на бассейн, она обдумывала то, как ей все-таки сделать так, чтобы он отвел от нее угрозу. Оферт и Гирей давно уже были её постоянной головной болью и всё чаще поглядывали на леди Корбеллу своими кровожадными глазками. Теперь, когда её любовник столкнул с лестнице Оферта, они могли в любое время напасть на них обоих и ей нужно было что-то срочно предпринять.

   С этим парнем она чувствовала себя в полной безопасности и потому, после того, как они поужинали натуральной, а не преобразованной пищей, девушка ввела его в свою спальную с золотыми зеркалами и подвела к огромной золотой кровати. И снова этот парень поразил её буквально до глубины души. Весело рассмеявшись, он воскликнул:

   – Вау, Белла, да, у тебя спальная, ничуть не хуже, чем у этого обормота, Джонни Морбрейна.

   Взглянув на него с изумлением, она воскликнула:

   – Киррис, это спальная комната спящих зеркал! Ты не мог видеть ни её, ни тем более спальную Сына Неба. В таких спальных ослепительные лорды и леди восстанавливают свои силы и обретают поразительную ясность мышления.

   Кирилл подхватил Корбеллу на руки и без разбега запрыгнул чуть ли не на середину кровати. Плюхнувшись на нее спиной, он деловитым тоном сказал девушке:

   – Ага, понял, это что-то вроде озверина нашего профессора Рифарта. Только знаешь, Белла, на такой спальной так здорово трахаться, что это просто отпад. Ты говоришь эти зеркала спящие, сейчас, моя козочка, я заставлю их проснуться.

   Он действительно заставил эти зеркала проснуться и бодрствовать почти до утра. Корбелле было теперь совершенно безразлично, что она занималась любовью так постыдно долго. Ее золотое тело жаждало не только наслаждения, но и того обновления, которым оно наливалось, впитывая в себя живительное семя этого непостижимого человека, рыцаря Мастера Миров. Это, пожалуй, было даже большей радостью для золотой девушки, чем даже то наслаждение, которое она испытывала в объятьях своего любовника. Уже засыпая, она спросила его:

   – Киррис, сладкий мой, так где ты мог видеть такую же спальную комнату?

   Зевая так, что было видно его гланды, Кир ответил:

   – На "Левиафане", солнышко, который я захватил вместе со своими ребятами. Там тоже была такая же комнатка, только раза в три побольше. Я её подарил императору Ильмина на свадьбу вместе с этим бесхозным корабликом. Ты бы видела, козочка моя, как перекосилась рожа у Джонни...

   Уткнувшись лицом в золотые, влажные и горячие груди Корбеллы, нежно сжимая ее шелковистые, круглые ягодицы, подобные двум золотым ложкам, наполненным амброзией, он уснул крепким сном. Когда, поздним утром, девушка проснулась, ее спящий любовник стал шарить по постели руками ища свою золотую девушку. Поскольку она уже всё для себя решила, в её планы вовсе не входило возвращаться в постель и ослепительная леди совершила ещё один безнравственный, с точки зрения ослепительных, поступок, привела в спальную горничную, велела ей раздеться и лечь в объятья к рыцарю Мастера Миров. Как только его руки сомкнулись на смуглых ягодицах этой высокой девушки, он успокоился и зачмокал губами, как ребенок, уткнувшись носом в ложбинку между её грудей, а леди Корбелла быстро вышла из спальной с довольной улыбкой на лице, сияющем как-то особенно ярко.

   Надев алый пеплас и стянув талию серебряным поясом, она спустилась вниз и вызвала бронированный фургон для перевозки серых. Теперь она имела способность лгать им глядя прямо в глаза и потому без тени смущения сказала этим монстрам, что леди Тара находится в подвале замка лорда Грасса. Серые радостно захрюкали, сами влезли в стальную будку и даже позволили застегнуть у себя на шее магические ошейники. Она потрепала их рукой по толстым щекам и добавила, что они могут пригласить в подвал в гости к луноподобной леди Таре нескольких своих друзей, которые жили в замке лорда Грасса. От этого оба пришли в неописуемое возбуждение и автомобиль уехал, покачиваясь с бока на бок, а золотая девушка вернулась в свою башню, но подниматься наверх не стала.

   Она вернулась в замок и стала звонить кому-то по телефону. Переговорив со своим собеседником, она позвонила в гараж и велела подать ей открытый лимузин. Через несколько минут она уехала, а Кир продолжал спать. Дисна, темнокожая девушка похожая на Корбеллу фигурой, но отнюдь не цветом кожи, вскоре почувствовала себя, как рыба на раскаленной сковородке. Не в силах больше сдерживать себя, она стала ласкать руками плечи и шею светлейшего лорда и тот проснулся. Открыв глаза и увидев перед собой почти шоколадную грудь, он все тотчас всё понял и, без лишних слов, стал ласкать соски языком и, слегка прикусывая их, заставил девушку застонать. После того, как он переспал со столькими луноподобными леди, а потом ещё и провел ночь с красавицей, кожа которой была цвета червонного золота высшей пробы, эта горячая шоколадная красотка с телом лоснящимся так, словно она только выбралась из ванны с детским маслом, подействовала на него, как красная мулета тореадора на быка. Девушка, которая подглядывала за своей госпожой, когда та занималась любовью на ковре, нисколько не обманулась в своих ожиданиях, но пришла в изумление, когда встав на колени, увидела в золотых зеркалах отражение двух тел, молочно белого и шоколадного.

   Кирилл тоже был немало удивлен, когда уже через каких-то полчаса эта красотка стала умолять сказать ей, кто же он такой на самом деле. Вместо прямого ответа Кир попросил её принести ему тот кофр, который был поменьше размером и лишь тогда, когда заэкранировал алые рожки, быстро рассказал обо всём. На то, чтобы окончательно завербовать Дисну, у него ушел почти весь день и в ванну леди Корбеллы они влезли уже как два матерых, гневных карбонария, решившие немедленно грохнуть императора Австро-Венгрии. Горничная, которая выбегала из покоев своей госпожи на полчаса, поведала ему о том, что леди Корбелла отправила в замок лорда Грасса обоих серых, живших в подвале дворца, а вскоре и сама поехала к губернатору Дарктауна. Она предложила ему немедленно покинуть замок, так как опасалась, что Корбелла предаст его, но Кир был фаталистом и попросил девушку ни о чем не беспокоиться. Покрыв поцелуями полушария цвета кофе с небольшим количеством молока, он попросил её:

   – Дисна, милая, организуй мне что-нибудь перекусить и попроси притащить второй кофр. Мне нужно одеться для вечерней прогулки с Корбеллой.

   Девушка с сожалением покинула ванну, но перед этим спросила его:

   – Киррис, тебе подать любовные блюда ослепительной?

   – Угу, – Буркнул в ответ Кир и весело добавил – Если они, конечно, будут приготовлены без этого вонючего креозота.

   Девушка убежала, а он, полежав в теплой воде ещё несколько минут, не спеша выбрался из ванны и принялся искать полотенце и купальный халат. Найдя одно полотенце, он вытерся и, обмотав им талию, пошел в спальную Корбеллы. Там, раскрыв кофр с одеждой, он принялся облачаться в наряд, пошитый для него мэтром Бенджаменом для особых случаев. Надев на себя трусы, он сначала натянул на ноги трико из тонкой, но очень плотной и прочной ткани, длиной выше пупка. Трико с шелковистой изнанкой туго обхватывало его ноги и было замечательно тем, что защищало их от ударов, но главное, оно должно было надежно уберечь ноги Кира от жесткой, хрустящей ткани его новых просторных, не стесняющих движений, светло-песочного цвета брюк с высоким поясом, сотканной из тончайших волокон перлита. Брюки были сшиты из двух простеганных слоев ткани с набивкой из перлитовой ваты и почти не имели веса. В их высокий, до ребер, пояс, подбитый пенообразным мехом снежной выдры, были вшиты тонкие, узкие пластинки перлита, образуя прочный о очень гибкий корсет, защищавший его живот куда лучше стальной кольчуги.

   Облачившись в шелковую ярко-алую рубаху с отложным воротником, он заправил её в свои бойцовские брюки, застегнул пояс на пять стальных плоских замков и обул на босую ногу массивные, высокие бутсы с толстой, рубчатой подошвой и высокими массивными каблуками, пошитые из трёхслойной драконьей кожи и обтянутые перлитовой тканью. Эти сапоги сконструировал и изготовил для него отличный обувщик и великолепный офицер, командир отряда барилонских ремесленников, свекор его жены полковник Робер Пико. Попрыгав по золотому полу и подрыгав ногами, он остался доволен. Бойцовские портки не стесняли движений, а в своих перлитовых противотанковых бутсах на перлитовогудировом ходу он мог двигаться практически бесшумно. Наклонившись вперед, Кир коснулся пола ладонями и убедился в том, что и с гибкостью все было в порядке, ну, а уж в прочности этих штанов сомневаться не приходилось. После этого он надел на себя камзол без воротника, также пошитый из перлитина по весьма странному и необычному фасону.