Текст книги "Мое первое убийство"

Автор книги: Леена Лехтолайнен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

14
Вновь придет – иль не придет?

К четырем вечера я приняла решение. Сделала пару звонков, еще раз проверила свои записи и снова убедилась в собственной правоте. После шести я начала действовать. Про Антти ничего не было слышно. Меня мучила мысль о том, что с ним могло случиться. Если он погиб, это будет моя вина – не поняла все вовремя.

Я припарковала машину за несколько кварталов от дома, куда собиралась зайти. Я не выяснила заранее, на месте ли человек, с которым собиралась побеседовать, но это было не важно – я готова была прождать хоть всю ночь. Я взбежала по скрипучим ступенькам старого деревянного дома на второй этаж и позвонила в дверь. Было слышно, как кто-то уверенным шагом подошел к двери. И даже если женщина удивилась, увидев меня на пороге, она ничем не выдала своих чувств.

– Привет, Мария! Мы с тобой по очереди ходим в гости друг к другу. Заходи, я как раз только заварила чай. Выпьешь со мной? – В голосе чувствовалось легкое напряжение.

– Спасибо, с удовольствием. – Я зашла на кухню, где стоял большой круглый стол, накрытый светло-зеленой скатертью, вокруг него – стулья такого же цвета. На светлом фоне красиво смотрелся темно-фиолетовый чайный сервиз. Я села за стол и положила сумку на подоконник.

– Что слышно про Антти? – спросила она меня, ставя на стол тарелку с тонко нарезанными огурцами.

– Я хотела у тебя спросить. Расскажи, если знаешь что-нибудь. Сэкономишь силы и время.

– Мне ничего не известно. Ты думаешь, это он убил?

– Нет. Но думаю, он знает, кто это сделал.

Тулия налила мне чаю. Она не нервничала, у нее не дрожали руки, ни капли ароматной, пахнущей жасмином жидкости не пролилось на стол. Мы сидели друг напротив друга, как две тетушки на светском приеме. На улице ярко светило солнце, издалека доносились детские голоса.

– Я хочу забрать ключи от машины Юкки. Ты мне их отдашь? – Тулия молча поднялась и исчезла в соседней комнате. Через мгновение она вернулась, держа в руках знакомые ключи от «опеля-вектры».

– Пелтонены собираются продать машину? Тогда, разумеется, им нужны все комплекты ключей.

– Не знаю, смогут ли они когда-нибудь продать эту машину. В процессе досмотра там вспороли всю внутреннюю обшивку. А откуда у тебя ключи?

– У меня есть дубликаты всех ключей, которыми пользовался Юкка. Он боялся потерять ключи и чувствовал себя спокойнее, зная, что у кого-то есть второй экземпляр.

– В машине полно твоих отпечатков пальцев. Ты часто на ней ездила?

– Иногда, когда мне нужна была машина.

– А Маури Маттинен тоже был доверенным лицом Юкки, как и ты? Ведь у него тоже были ключи от машины Юкки. – У Тулии внезапно задрожали руки, и она торопливо спросила:

– Какой еще Маттинен?

Я смотрела на ее руки. На ней была футболка с длинными рукавами, которые сильно вытянулись из-за ее привычки натягивать рукава на зябнувшие кисти рук. На безымянном пальце правой руки она носила перстень. По моим скромным оценкам, он стоил не меньше моей месячной зарплаты. Раньше я думала, что это хорошая подделка, но сейчас разглядела, что кольцо было настоящее и дорогое.

– Тот самый. Ты его знаешь. Вы встречались в начале мая в Таллинне, он передал тебе и Юкке партию кокаина. А потом, когда Юкка не мог, ты сама отводила машину к гаражу Маттинена. И, думаю, запись в ежедневнике Юкки – «Тина не в понедельник» – как раз и обозначала то, он не хотел, чтобы ты отводила машину, так как боялся, что за ней следят.

– Кто тебе это рассказал? Эм или Маттинен? – Она тут же прикусила язык, заметив, что оговорилась.

– Да какая разница! О ваших делах знало довольно много народу, хотя вы и пытались шифроваться. Юкка же влезал во всевозможные авантюры. Я не знаю, где он познакомился с этим Маттиненом, наверное, в каком-нибудь ночном клубе, где снимал девиц. У Маттинена было все на мази – контакты с наркодилерами в Таллинне, готовые покупатели здесь, в Финляндии. Ему только нужен был кто-то чистенький, кто мог бы привезти ему товар через границу. И Юкка за зиму привез ему несколько партий гашиша. Видимо, все прошло легко и просто, раз он решился на более серьезную авантюру. А Маттинен получил информацию, что готова к отправке большая партия товара. Ярмо и Петер как раз планировали тестовый прогон «Мальборо Финляндии», и Юкке было нетрудно уговорить их заехать в Таллинн под тем предлогом, что он мечтает попасть на концерт хора эстонской филармонии. Все шло по плану. Вам надо было только улизнуть вдвоем с Юккой ненадолго в город, встретиться с Маттиненом и получить товар.

Тулия улыбнулась мне так, словно я была маленьким ребенком, который рассказывает, что видел в лесу злую ведьму.

– Может, Юкка всем этим и занимался, во всяком случае, я знаю, что он иногда втемную продавал водку и женщин. Может, он и привез на «Мальборо» наркотики, но я-то какое отношение к этому имею?

– Он тебе доверял. Думаю, это началось года два назад, когда Юкка стал зарабатывать на женщинах. Он и тебе пару раз предложил переспать с кем-то за деньги, и ты согласилась, ведь ты очень нуждалась в дополнительном заработке. Ты же знаешь, что этим занимаются не только девушки, приехавшие к нам из-за границы, но и обычные финские студентки. Такие, как ты. Но тебе быстро надоело. Ты же лучше меня знаешь, каково это – спать за деньги. Не самый приятный вид заработка. Но ты очень нуждалась в деньгах. Ты же сама мне рассказывала, о какой жизни мечтаешь – дикой, свободной, без правил. И тогда я тебе завидовала. Ты снова пожаловалась Юкке, и он предложил тебе другой заработок. Поработать наркокурьером, отвезти пару раз гашиш Маттинену. Наверное, иногда ты и сама продавала небольшие партии. И тогда в Таллинне Юкке требовался помощник, там опасно одному ходить ночью. Да и, видимо, вы разработали план, по которому лучше было действовать вдвоем, если вдруг таможня излишне вами заинтересуется. А затем Юкка стал жадничать. Ему казалось, что все сливки достаются Маттинену. Он даже отказался передавать ему всю партию целиком и удерживал себе небольшие количества – в качестве бонуса. Он перестал сам с ним встречаться, поэтому ты ездила к Маттинену на машине Юкки. И тому пришлось согласиться, у него не было другой альтернативы.

– И Маттинен убил Юкку из-за его жадности?

– Нет, он не убивал Юкку. Маттинен позвонил Юкке на автоответчик в воскресенье вечером. Он исчез, уехал из страны. Юкку убила ты. И совершенно напрасно. Маттинена задержать не удалось. И вас бы никто не смог выдать.

Тулия устало вздохнула. Я подумала о том, как же долго она держалась. У меня не было против нее никаких улик. Я могла привлечь ее к ответственности за убийство только в случае чистосердечного признания. Неужели я действительно хотела, чтобы она призналась? Я постаралась отодвинуть собственные чувства и переживания в сторону. Задача полицейского – раскрыть убийство. Остальное не важно. Я сделала еще глоток и продолжила свой монолог. У меня возникло чувство, что мои слова разбиваются о стену. По скучающему лицу Тулии бродила кривая усмешка, казалось, она смотрела нудное телевизионное шоу и терпеливо ждала, что же еще ведущие произнесут с экрана.

– Юкка еще с четверга жил в ожидании ареста, он все понял, когда Маттинен не пришел на встречу. Тогда парень заволновался и решил покинуть страну. А в субботу в новостях прошла информация о задержании членов наркомафии, и Юкка ударился в панику. Он с трудом держал себя в руках. Но тебе удалось договориться с ним о встрече – ночью на мостках. Вам же надо было все обсудить. Если Маттинена задержали, то вам обоим – крышка. Вы поссорились, и ты ударила Юкку топором. Маттинен ведь наверняка даже не знал, как тебя зовут. А ты, наверное, решила, что, раз Юкка мертв, то тебя никто не разоблачит.

– Я проспала всю ночь. Все могут это подтвердить: я храпела. Я всегда храплю, когда засыпаю пьяная. А если это я убила Юкку, то почему на этом чертовом топоре не было моих отпечатков пальцев?

– Этот храп тебя и выдал. Юри сказал, что ты храпела, лежа на спине. А Мирья утверждает, что тщетно пыталась перевернуть тебя с живота на спину, чтобы ты замолчала. Ведь люди храпят, только лежа в одном положении. Ты плохо притворялась. А теперь про отпечатки пальцев. У тебя постоянно мерзнут руки, ты прячешь кисти рук в рукава. И тогда утром ты, конечно, тоже замерзла. Ты просто взяла топор через рукава своего свитера и таким же образом перенесла его потом под сауну. Ты мне это продемонстрировала на прошлой неделе. Конечно, ты думала, что я ничего не понимаю. – Мне не удалось скрыть раздражения в голосе. – И тогда в баре ты просто хотела выяснить, что мне известно. Все твои рассказы о том, что мы с тобой друзья, – это ложь. А я тебе верила!

– Это не ложь. – Тулия посмотрела в окно. – Я и правда думала, ты меня понимаешь.

– И думала, что я одобрю то, что ты зарабатываешь на продаже кокаина?

– Я не знала, что это кокаин! – Фиолетовая кружка дрогнула в ее руке. Тулия встала, чтобы налить себе еще чаю, а затем заговорила медленно, обдумывая каждое слово.

– Наверное, это уже не тайна… Видимо, мне лучше все тебе рассказать. Тогда ты сможешь понять хоть что-то… Хочешь еще чаю? – Я утвердительно кивнула, она наполнила мне чашку, затем поставила чайник обратно на кухонный стол и села напротив меня. Она двигалась медленно, как раненый зверь, и говорила тихим голосом, словно у нее не было сил, потом снова выглянула в окно. На подоконник прилетела трясогузка, посмотрела на нас с надеждой получить какие-нибудь крошки и, не дождавшись, упорхнула прочь. Наконец Тулия продолжила свой рассказ.

– Ты во многом права. Все началось совершенно неожиданно. – Она улыбнулась собственным мыслям. – Пару лет назад мы с Юккой тусили в одном рок-клубе. Помню, я тогда была ярко накрашена, в мини-юбке, на каблуках. И в конце вечера ко мне подошел какой-то мужчина и спросил, сколько стоит. Я даже сначала не поняла, что он имел в виду. А затем шутки ради ответила, что тысячу, и деньги вперед. А он достал пачку денег и стал размахивать перед моим носом. Я едва успела сказать Юкке «пока», как он уже уволок меня на такси к себе в гостиницу. Конечно, потом я рассказала обо всем Юкке, и спустя пару недель он сказал мне, что один из его партнеров интересовался, не найдется ли девочки. Юкка предложил пойти мне – за деньги, конечно. Все это было довольно забавно и казалось какой-то игрой. В то время этим занималось не так много девушек, и мужики платили очень неплохо. Юкка нашел еще пару девушек, которые этим занимались, и постепенно в известных кругах снискал славу человека, через которого всегда можно снять на вечер хорошую и здоровую девочку.

Я занималась этим где-то полгода, а потом мне надоело. Пойми, все не так просто, как кажется. У меня даже начало меняться отношение к собственному телу. И я сказала Юкке, что с меня достаточно. Он не возражал, у него на тот момент было уже достаточно знакомых девушек.

Где-то год все было неплохо, а потом мне снова стало катастрофически не хватать денег. Периодически я брала взаймы у Юкки. Он рассказал мне, что у него сейчас много разных проектов, которые приносят ему неплохой доход. Тогда он через некую Тину познакомился с Маттиненом. Они привозили в страну гашиш. Я пару раз помогала ему продавать его в разных клубах, но это было очень рискованным занятием.

В начале мая Юкка позвонил мне и сказал, что есть большая партия товара, но ее надо привезти из-за моря. И тогда мы придумали эту поездку на «Мальборо». Мы только совершили ошибку, когда в качестве повода выбрали поход на концерт хора эстонской филармонии. Эта идея так понравилась Антти, Тимо и Сиркку, что нам было очень трудно от них избавиться даже на короткое время. Особенно от Антти.

В итоге мы без проблем пронесли груз на борт, хотя меня жутко трясло. Я притворилась, что у меня морская болезнь, меня и вправду тошнило, но от страха. Юкка тоже очень нервничал. А когда мы привезли товар в страну, Юкка не отдал его целиком Маттинену, а стал передавать небольшими партиями и по гораздо более высокой цене, чем вначале договаривались. Я боялась, так как знала, что у этого типа достаточно связей. Но Юкка только смеялся над моими страхами, он считал себя намного умнее его. Однажды я спросила у Юкки, могу ли ему доверять, ведь он берет деньги всегда и со всех. Он обнял меня и сказал, что меня он не предаст никогда, ведь я – особый случай, поскольку я его лучший друг.

И я не знала больше того, что мне рассказывал Юкка. Я и вправду считала, что это гашиш. Он позвонил мне в четверг и предупредил, что надо быть осторожной, потому что поймали одного из их дилеров. Мы страшно боялись, что они заговорят, ведь вы, полицейские, всегда предлагаете мелким рыбешкам такие сделки, чтобы поймать кого-нибудь покрупнее. А они на все готовы, чтобы спасти свою шкуру. И Юкка попытался толкнуть Маттинену товар по низкой цене, чтобы поскорее от него избавиться. Тогда, в четверг, он был в полной панике. А в пятницу немного успокоился. Маттинен все купил, и у Юкки появились деньги.

А когда мы ехали в Вуосаари, по радио в новостях сообщили, что задержаны новые члены кокаиновой мафии. Я только посмеялась, это нас больше не касалось. Мы же не продавали кокаин. Мне удалось перекинуться лишь парой слов с Юккой об этом. Он замкнулся, стал меня избегать. Я только спросила, касаются ли новости наших общих знакомых, он сказал, что да, что если Маттинена задержали, то и мы пропали.

Тулия допила чай. У нее в глазах сверкали злость и обида, и я могла только представлять, какие чувства она испытывала к Юкке.

– Мне все же удалось с ним договориться, что ночью, когда все уснут, мы сможем поговорить. Я не спала до четырех и все размышляла, как же подло он меня обманул. Ты, наверное, не понимаешь, для тебя гашиш и кокаин – примерно одно и то же. Мы же в юности все пробовали гашиш. Ничего особенного, по мне, так уж лучше как следует напиться. Но кокаин – это совсем другое дело. Я не хотела быть замешанной в кокаиновом бизнесе. А ведь я доверяла Юкке! Мы были с ним знакомы всю жизнь, и он никогда меня не обманывал!

Я ждала и ждала. А народ без конца шатался вокруг дома. Потом все успокоилось. Я уж было собралась встать, как увидела, что Сиркку бежит на мостки. Я подумала, что он снова что-то придумал, чтобы не встречаться со мной, и поэтому, когда Сиркку вернулась, была просто в бешенстве. Я чуть не закричала от возмущения, когда увидела, что он сидит на мостках и любуется восходом, болтая ногами в воде. Я спросила у него, почему он не рассказал мне всей правды. А он рассмеялся мне в лицо и спросил: «Ты что действительно считаешь, что на гашише можно заработать такие деньги?» Откуда я знаю, сколько можно заработать на гашише, я что, изучала рынок? Он обманул меня так же, как и всех. Так что никакой я для него не «особый случай». Я попыталась дать ему пинка, но он схватил меня за ногу и потянул в море. И тогда я схватила топор и ударила его по голове. Я ни о чем тогда не думала. Юкка упал в воду. Только из раны на голове вытекло немного крови.

Тулия замерла, глядя невидящим взглядом куда-то вдаль. Я знала, что сейчас перед ее глазами снова, как пленка кинофильма, прокручивается вся сцена. Я наблюдала такое не раз.

– А потом?

Тулия вздрогнула, словно очнулась от сна.

– Я опустила топор в воду. Он был весь в крови. Юкка лежал в воде лицом вниз. «Ладно, парень, кончай прикидываться», – сказала я ему. Он как-то дернулся, хотя, возможно, это были просто волны. Я побежала. Кажется, кинула топор куда-то за сауну. Не помню. Меня тошнило. Я пошла в туалет, там, на улице за сауной, и меня вырвало. Затем в сауне я умылась, а когда вышла, снова заметила топор. Я пихнула его под сауну и отправилась спать. Я была уверена, что Юкка притворялся. Утром я все время ждала, что он сейчас спустится по ступенькам, что это был лишь дурной сон. Я даже постучала в его дверь, думала, может, он спит… А потом увидела Юри. И сразу поняла по выражению его лица, что Юкка не притворялся…

– Почему ты сразу не призналась? Отделалась бы обвинением в непредумышленном убийстве.

– Ты бы мне не поверила. Ты мне и сейчас не веришь.

– Да какое имеет значение, поверила бы я тебе? Ты же все время пыталась предложить мне различные версии. Ты меня дурачила, а я велась на это! Моим родителям действительно удалось вырастить меня наивным и простодушным человеком – я воспринимала тебя такой, какой ты хотела казаться! Я-то думала, ты хочешь быть моим другом, а ты просто пыталась выяснить, что я знаю. Мне никогда в жизни не было так весело, как тогда, когда мы с тобой сидели и смеялись в баре.

Я почувствовала, как от подступивших слез сдавило горло. Нет, нельзя сдаваться, так не пойдет. Тогда мне легко было верить ее рассказам. Наверное, и Тулия в ситуации с Юккой чувствовала то же самое, что и я сейчас. Ее так же обманули, ею так же попользовались.

– Я не обманывала, – медленно произнесла Тулия, сжимая чашку. – Ты мне нравишься. И я знаю, ты тоже ко мне хорошо относишься. – Она умоляюще посмотрела на меня. – Ты же пришла задержать меня, да? Но почему ты одна? Может, в душе ты надеешься, что мне удастся сбежать? Дай мне один день. Я сделаю так, как планировал Юкка, – уеду из страны. У меня все его деньги. Я успела забрать их из его комнаты, пока мы ждали полицию. Дай мне эту возможность. – В ее глазах были мольба и страх.

Я отвела взгляд, просто не могла на нее смотреть. План, который она предлагала, было очень просто осуществить. Господи, неужели я действительно хотела отправить ее в тюрьму?

– Что ты сделала с Антти?

– С Антти? Ничего. Понятия не имею, где он. Ты не веришь мне? – В ее голосе звучало отчаяние. – Ты не дашь мне уйти?

– Нет. Ты задержана. Собирай вещи. Поедем в Пасила и запишем официальные показания. – Я встала из-за стола. Достаточно, пора было прекращать эту муку.

Но Тулия оказалась быстрее. Быстрым движением она схватила со стола нож, которым недавно нарезала огурец. И мгновенно обхватила меня руками так, что лезвие ножа уперлось в горло. Я чувствовала железную хватку ее холодных рук, сталь ножа у горла, слышала, как колотится ее сердце, чувствовала, как отдает дыхание свежим запахом лимона. Время остановилось.

– Ты пришла одна, не взяла с собой оружие, – прошептала она. – Если ты сейчас не отпустишь меня сама, я заставлю тебя сделать это. Иди в спальню. Медленно. – И она стала подталкивать меня к выходу в коридор.

– Не будь дурой. У тебя нет никаких шансов. В аэропорту и на вокзале тебя уже ждут.

– Замолчи! Убежать всегда можно. Сейчас я привяжу тебя к кровати и стукну по голове. Не бойся, не сильно, не так, как Юкку. А когда ты очнешься, я буду уже далеко.

Я постаралась взять себя в руки и успокоиться. Паника еще никого не спасала. Тулия медленно провела плоской стороной ножа по моему горлу.

– Открой шкаф. Молодец. На нижней полке лежит скакалка. Согни колени, да, так… Дай мне скакалку. Спасибо. А теперь иди к кровати и ляг на живот. Смотри, без глупостей, иначе я перережу тебе горло. Я где-то читала, что во второй раз убивать легче… – Она была в полной истерике. В голосе звенела безнадежность загнанного в ловушку зверя. Я понимала: в этом состоянии она готова на все.

Я опустилась на кровать. Краем глаза я видела, как сильно дрожит рука с зажатым в ней ножом. Укладываясь на постель, я изо всех сил резко пнула Тулию в ногу.

С этого мгновения все стало происходить одновременно. Нож описал дугу и упал на пол, Тулия метнулась к полуоткрытому окну, а в комнату ворвались Киннунен с Койву.

Разумеется, задерживать убийцу я отправилась не одна, а взяла с собой подкрепление. Конечно, мой непосредственный начальник пожелал лично участвовать в задержании. Койву ждал на лестнице в подъезде, Киннунен взял ключи у дворника и успел открыть входную дверь еще во время нашего разговора. Я хотела поговорить с Тулией наедине, я была уверена, что со мной она будет более откровенна, чем в присутствии других полицейских. Как же сложно было убедить в этом моего непосредственного начальника!

Киннунен прицелился Тулии в ногу. Я и не знала, что он взял с собой оружие. Мне показалось, она не заметила направленного на нее пистолета, а вновь сделала попытку дотянуться до ножа. Я увидела, как Киннунен нажал на курок, видела, как летела пуля. Но она попала не в ногу, а в плечо и отбросила девушку к окну. Падая, Тулия со звоном выбила стекло и выпала во двор из окна второго этажа. Она могла бы отделаться ушибами, но, к несчастью, угодила на крышу проезжавшей машины и тут же скатилась ей под колеса.

Раздался крик. Я бросилась вниз по лестнице к Тулии. Она лежала в странной, какой-то вывернутой позе, изо рта сочилась струйка крови. Кто-то продолжал кричать, на лицо лежавшей девушки падали чьи-то слезы. Я осознала, что это я сама кричу и плачу, только когда Койву потряс меня за плечо.

– Мария! Не надо делать искусственное дыхание. «Скорая» уже подъезжает. – Койву ласково отер слезы с моего лица. Киннунен пытался успокоить водителя машины, под которую попала Тулия. На улицу высыпала любопытствующая толпа. Издали слышалась сирена «скорой помощи». Мне казалось, это происходит не со мной, все было как в замедленном кино. Ко мне подошел Киннунен. Я почувствовала запах перегара, и у меня от ярости потемнело в глазах.

– Идиот, ты пропил все свои мозги! Какого дьявола ты стрелял? Ты что не видел, она бы не дотянулась до ножа! – Я бросилась к нему и изо всех сил ударила по лицу. Он отлетел на тело Тулии. Койву кинулся между нами, схватил меня и начал хлестать по щекам, как впавшую в истерику героиню киносериала. От боли и неожиданности я очнулась и понемногу пришла в себя.

Подъехала машина «скорой помощи», Тулию положили на носилки и увезли. Мы обещали, что, как только поговорим с соседями, приедем в больницу, чтобы предоставить необходимую информацию. Я поднялась наверх за своей сумкой, в которой лежал диктофон с записью признания Тулии. Койву слышал ее рассказ от слова до слова, Киннунен – частично. Дело было окончательно выяснено.

Я двигалась как во сне. Мы отвезли Киннунена в Пасила на доклад руководству, там же я оставила для расшифровки диктофон с записью. Все молчали. Я чувствовала вину за происшедшее – не предусмотрела, что Тулия прибегнет к насилию. Киннунен целился в ноги. Он тоже только пытался мне помочь. Понятно, я же слабая женщина, одна бы не справилась. Наверное, что-то в этом духе он скажет начальству.

Когда мы прибыли в больницу, Тулию уже увезли в реанимацию. У нее было сотрясение мозга и перелом позвоночника. Врачи не могли точно сказать, выживет ли она. Мы обещали, что сами все сообщим ее родителям.

– Ты как? – озабоченно спросил Койву, когда мы въезжали в район Куусисаари, где жили родители Тулии.

– Да что уж там. Постоянно думаю, а если бы все случилось по-другому. Наверное, не стоило позволять ей себя связывать. Вы бы ее и так задержали. Если бы я только немного подождала… Или если бы Киннунен не достал свою пушку… Ну почему этого придурка не переведут на бумажную работу?.. Бумагами можно заниматься и под градусом.

– По вашему разговору было трудно понять, насколько серьезна ситуация, – попытался оправдаться Койву. – Нам здесь поворачивать?

– Да, третий дом справа. Я сама поговорю с ними.

Как я и предполагала, разговор с родителями Тулии получился тяжелым. Разумеется, мне пришлось рассказать им, почему мы должны были задержать их дочь. Они не могли поверить моим словам. Мужчина и женщина сидели в стильной гостиной собственного дома, слушали меня, и я видела, как у них из глаз уходила жизнь. Я ничем не могла их утешить. Оставив записку с телефоном реанимационного отделения, я почти сбежала оттуда. А когда Койву вез меня обратно в машине, рыдала и не могла остановиться.

– Отвезти тебя домой? – только и спросил он. Я была благодарна напарнику за то, что он ничего не говорил, не пытался меня утешить, это все равно было бесполезно.

– Нет. Я должна еще написать отчет, доложить руководству и позвонить отцу Юкки Пелтонена. – Я вытерла слезы найденной в бардачке салфеткой. Видимо, она была из «Макдоналдса» и пахла горчицей. – А у тебя еще есть дела?

– Помочь тебе с отчетом, – улыбнулся Койву.

– Слушай, давай вечером выпьем пива. Надо же отметить завершение расследования. Или тебе за последнее время надоело ходить по кабакам?

Вместе с Койву мы кое-как состряпали отчет. Я отнесла его шефу, он порадовался, что дело закрыто, несмотря на то что действия полиции похвальными назвать было нельзя. Действия Киннунена он характеризовал нейтрально, типа «иногда такое случается». Я была не в состоянии возражать ему, да и зачем? Потом я позвонила Пелтонену, который был настолько потрясен, что вначале просто не хотел мне верить. Он кричал, что я несу чушь, что этого не может быть, и сбавил тон только тогда, когда я пять раз подряд перечислила ему все доказательства преступной деятельности его сына. Я снова завелась. В довершение всего мне позвонил редактор газеты «Вечерние новости» и стал расспрашивать о сегодняшних событиях. Я обещала отцу Юкки не поднимать лишнего шума и не передавать в прессу лишней информации. Но видимо, водитель машины, под которую так трагически попала Тулия, захотел дешевой славы и тут же позвонил редактору газеты. Я уже представила заголовки во весь разворот «Подозреваемый погиб из-за беспечности полиции!». Поэтому на вопросы отвечала коротко и сухо. К концу вечера я чувствовала себя как выжатый лимон.

В половине десятого мы с Койву сидели за стойкой бара «Старый погребок». Койву заказал пива, я – виски «Джек Дэниелс». Первую порцию я проглотила, даже не почувствовав вкуса. Пожилой официант и бровью не повел. Наверное, за свою жизнь он насмотрелся на то, как пьют виски, и вряд ли моя жажда произвела на него сильное впечатление.

Через мгновение по животу разлилось тепло, слегка ударило в голову. Койву накинулся на еду, жадно запивая ее пивом. Мы заказали жирные бифштексы и еще пива. Койву рассуждал о достижениях финских спортсменов на недавно закончившейся Олимпиаде. Я ругала мужскую олимпийскую сборную, он критиковал ноги моей любимой спортсменки. Мы чуть не поругались – на мой взгляд, ноги были хороши. В общем, говорили на нейтральные темы, обсуждать сегодняшнюю трагедию было невозможно. Койву, конечно, чувствовал, что, несмотря на внешнее спокойствие, я нахожусь на грани срыва, но не изъявлял желания стать моим психотерапевтом.

После пары горячих блюд, пива и нескольких порций виски я почувствовала к Койву необыкновенную симпатию. Мысль о том, чтобы провести эту ночь в объятиях приятного блондина, с которым к тому же мы были хорошо знакомы, казалась все более привлекательной. Но я еще не утратила способности понимать, что наутро пожалею о своей минутной слабости. Мне нужен хороший напарник. Глупо было бы терять коллегу ради приключения на одну ночь. А большего у нас все равно не будет, в этом я не сомневалась. Я устало улыбнулась Койву и сказала, что пора отправляться домой, спать. Он все же уговорил меня еще на один «Джек Дэниелс», смакуя который, я неторопливо рассуждала о разнице стиля прыжков в длину наших и зарубежных прыгунов. Мы уехали на одном такси, по дороге Койву пытался напроситься ко мне в гости, но, пустив в ход свой авторитет непосредственного начальника, я отправила его домой. Думаю, завтра он поймет, что это было правильное решение.

Перед сном я позвонила в больницу. Тулии сделали операцию на позвоночнике, и, по словам врачей, у нее появился шанс выжить. Алкоголь с бифштексом сделали свое дело – меня неудержимо клонило ко сну. Я приняла две таблетки от головной боли, четко понимая, что завтра мне будет еще хуже.