Текст книги "Барбара и осенние собаки"

Автор книги: Леэло Тунгал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Барбара почувствовала, что ноги сильно устали. Вместе с усталостью вспомнилось обещание начать пораньше учить уроки – и это, по мнению Барбары, уже не было такой скучной мыслью, какой она казалась вначале. Надо бы пойти домой, отдохнуть немного и сесть за стол.

– Всё-таки осенью быстро темнеет, – смущаясь, произнесла она.

– Давай поедем на автобусе к озеру, – предложил Лаури. – Это моя последняя надежда.

Барбаре стадо неудобно из-за своей хандры. Конечно, если бы Чапа пропал и никто не помог бы ей в поисках, ей было бы плохо… К счастью, в автобусе было много места и никто не стал ругаться, что Чапа без намордника прошмыгнул в транспорт с людьми.

С озера дул прохладный ветер. Барбара подернула плечами:

– Вряд ли Мими здесь хорошо себя чувствовала!

Лаури посмотрел на редкий ольховник и сказал:

– На самом деле я всё время боюсь, что мы найдём Мими вот здесь, без движения чёрно-белый в крапинку комочек… попавшим под машину или утонувшим.

– Да что ты говоришь! – возмутилась Барбара. – Ты сам сказал, что она хорошо плавает! Ну как мне надоела эта поднятая Чапина нога! Может, отпустить его немного?

У Чапы усталость как рукой сняло – освободившись от поводка, он сделал несколько кругов вокруг детей и стал нюхать землю на берегу озера. От косточки остались только воспоминания.

– Четыре лапы, это всё-таки четыре лапы! – засмеялась Барбара. – Ну вот, так я и думала, сейчас начнёт приносить нам мусор, вот уже бежит с каким-то куском дерева.

Чапа подбежал к детям, виляя хвостом, и положил свою ношу перед Барбарой.

– Это не кусок дерева! – воскликнул Лаури.

Да, действительно это не был кусок дерева, это был ошейник. И когда Барбара подняла ошейник, они оба прочитали на блестящей металлической пластинке красиво выгравированное слово «Мимми». Лаури повернулся к Барбаре спиной.

4

Некоторое время они молча шли вдоль шоссе. Чапа бежал то впереди них, то сзади. Ноги у Барбары уже довольно сильно устали, но было как-то странно жаловаться на усталость, если у другого человека такое большое горе на сердце.

– Мы так дойдём до Кейла! – вдруг испугалась девочка. – Надо бы двигаться в сторону дома.

– Мне не хочется ехать на автобусе, я сейчас не хочу видеть ни одного взрослого. Может, именно кто-то из тех, кто сидит сейчас в автобусе, задавил Мими своей машиной. – Лаури разгневанно взмахнул ошейником.

– Это ведь не точно, что Мими, ну… что Мими больше нет. – Барбара постаралась утешить мальчика. – Ошейник мог просто свалиться с шеи – да и мало ли чего! Может, Мими пошла купаться, а ошейник забыла на берегу.

– Ты несёшь какой-то детский лепет, – улыбнулся Лаури краешком рта. – Ведь собака не какая-то нимфа, которая перед купанием раздевается и оставляет на камне ошейник! Да, моя Мими была хорошей собакой! Знаешь, во сколько она научилась проситься на улицу – в два месяца! И кроме искусственной косточки, которую принесла Мими одна мамина знакомая, она не грызла ничего: ни одного тапка, ни одной туфли, ни одной книги, которые стояли внизу на полке и которые она могла запросто достать зубами.

– А Чапа грыз в коридоре обои, – пожаловалась Барбара, – и выходные мамины туфли ему понравились. Другая обувь его не интересовала. Только эти красные туфли, внутри которых было написано «Саламандер». Наверное, потому что они сделаны из хорошей мягкой кожи. Но что могут сделать туфлям несколько следом от зубов!

– А вот Мими не делала ничего запрещённого, и хотя она была легавая, она ревностно пасла птенца зяблика, работала почти как нянька…

– А что – в Ыйсмяэ есть зяблики? – удивилась Барбара. – Я даже точно и не знаю, как они выглядят…

– Да и я не знал, а бабушка сказала, что зяблик поёт «Из этого леса нельзя утащить ни одной лучинки! Фьит-фьит-ля-ля ви-чиу-кик». Наш Моцарт, конечно, так не пел, только чирикал звонким голосом, а вот его папа и мама, или, кто знает, может, только мама, пели именно эту песню. Перед Ивановым днем я нашёл птичку в лесу, лето я всегда провожу у бабушки. Хутор бабушки находится совсем в лесу, и когда я однажды вечером шёл с вырубки, где искал первую землянику, увидел в траве дрожащего крошечного серенького птенца. Я поймал его – он был маленьким и толстеньким, на макушке, где были более тёмные перья, стояли торчком белые бантики из перьев, похожие на пух отцветшего одуванчика. Я показал птенца бабушке и Лене – это моя двоюродная сестра, которая тоже летом живёт у бабушки. Вначале бабушка предположила, что найденная птица – это птенец трясогузки, Лена была уверена, что это – воробышек, но воробьи более пестрые, у них на спине перья коричневатые. Я залез на клён, под которым нашёл птицу, но не увидел ни одного птичьего гнезда, по крайней мере, на тех ветках, которые выдерживали мою ногу. Мы с Леной решили, что вырастим птенца, тогда будет видно, кто прав – Лена или бабушка. Жильём для него стала коробка от сапог, там из сена мы соорудили гнездо, а в крышку от баночки из-под лекарства налили питьевой воды. Среди бабушкиных книг я нашёл такую, в которой рассказывалось о лесных птицах. Но о том, как растить выпавшего из гнезда птенца, нигде не говорилось. Тогда мы стали просто ловить мух – чем ещё можно накормить такую маленькую птичку? Мы втроём ходили по кругу с хлопушками от мух, как солдатики, и охотились за пищей для птенца… Вначале Мими была будто обижена или ревновала к птенцу, потому что мы с Леной постоянно ходили смотреть на маленькую птичку, предлагая ей еду. Несколько мух он всё-таки, давясь, проглотил, хотя клюв у него был такой маленький, что муха рядом с ним выглядела как большая булочка во рту человека, а что ему ещё предложить, мы не знали. Лена принесла из сада дождевого червя, который был для птенца как крокодил: чирикая, он отпрыгнул от червя и спрятался в углу коробки. Мими… – Лаури вздохнул. – Да, Мими нюхала птенца с интересом, а бабушка закричала: «Вот сейчас задерёт!». И я побежал на помощь птице, но спаниель посмотрел на нас с удивлением, как на сумасшедших, ещё раз понюхал птенца и завилял хвостом.

Ведь она – собака для охоты на птицу, удивилась бабушка. Но на следующий день, когда мы вынесли Моцарта на двор… Моцартом мы назвали птицу потому, что она была очень похожа на портрет композитора, который висел на стене в нашем классе пения. А потом мы поняли, что куда большую опасность для птенца представляют вороны, которые прилетали покопаться в мусорном ящике. Моцарт был совсем крошечным, но вороны заметили его издалека, когда мы вынесли его во двор, они сели на верхушку ели и спускались с ветки на ветку, всё ниже и ниже. Мими испугала ворон, и они снова взлетели на верхушку ели, собака была для птички как пастух. И самое странное: когда Моцарт прогуливался между брёвнами, к нему прилетели два больших зяблика, сначала один, потом другой, несколько раз пролетели туда-сюда, как будто контролировали окрестность, и начали приносить птенцу еду. Иногда они приносили такие большие куски, были ли это насекомые или черви, кто там точно разглядит, но в любом случае слишком большие для его клювика, так что птичья мама просто запихивала их в глотку птенца, проталкивая клювом вглубь. Мими наблюдала тихо и вежливо со стороны, будто какой-то исследователь природы, и никого не трогала… Но если кошка пыталась незаметно подкрасться ближе, то она устраивала такой скандал! Мы боялись кошки и не рисковали оставлять Моцарта надолго во дворе, но каждый раз, как мы выносили птенца во двор, родители были на месте. Так они кормили птенца каждый день… до его смерти.

– Чьей смерти? – испугалась Барбара.

– До смерти Моцарта, естественно, – вздохнул Лаури и махнул рукой. – Нет, у меня никого не может быть, все, кто хотя бы немного человечны, умирают: Моцарт и Мими, и… Мы так и не узнали, почему Моцарт умер… Может, мы не должны были ему давать мух, или вдруг среди мух оказалась какая-нибудь ядовитая букашка?.. А может, нельзя было птичку поить из пипетки, ведь из крышки от баночки он воду не пил… Мы думали, что у него жажда, и как только он открывал клюв, мы ему сразу напускали пипеткой воды в рот. И однажды утром мы нашли его мёртвым в коробке. Мими понюхала труп птенца и толкнула его носом, будто пыталась его оживить.

Барбара не знала, как утешить Лаури. Вроде бы что-то надо сказать, но что? Она догадалась, что мальчик стал рассказывать о птенце, чтобы не думать о Мими, но волей-неволей пропавшая собака постоянно вспоминалась ему.

– Вы похоронили птенца? – наконец спросила девочка.

– Да, похоронили, под той самой большой елью, с которой за ним следили вороны, в коробке-домике. Но самое страшное было то, что зяблики всё время прилетали и искали своего птенца: как только кто-то открывал дверь, одна из птиц, сидевших на ветке черёмухи или на поленнице, спрашивала: «Виу-чиу?». У бабушки наворачивались слёзы на глаза, когда она видела этих птиц, однажды она даже основательно объяснила им историю гибели их птенца. Но птицы прилетали ещё две недели и ждали Моцарта… По утрам и вечерам они пели недалеко в кустах: «Из этого леса…».

– Да, птицы все такие умные, – сказала Барбара. – Но теперь я точно должна идти домой. Так и так меня будут ругать. Не огорчайся! – крикнула Барбара и заспешила к своему дому. Конечно, её стали ругать. И у папы-мамы, и у Маргит была в запасе куча упрёков. Если с родителями можно было как-нибудь договориться, то старшая сестра продолжала придираться. Даже через некоторое время, когда Барбара уже сидела за учебниками, она просунула голову в приоткрытую дверь и прошипела:

– Нет, ты скажи мне, о чем это ты разговариваешь с этими пацанами, и тебе не скучно? Например, с этим Лаури?

– Ты видишь, я учу уроки! – отчаялась Барбара. – Можешь быть уверенной, что о том, как вытирать пыль и о стирке носков, мы не говорили! – зло огрызнулась она, видя, что сестра и не собирается оставлять её в покое.

– Этому я поверю, ты и сама ничего об этом не знаешь, – ухмыльнулась Маргит. – Ты можешь валяться в пыли, надевать грязные носки, а в голове у тебя всякие завиральные истории!

– Завиральные истории! – передразнила Барбара жеманный голосок сестры. – С Лаури мы говорили, например, о Моцарте, если хочешь знать.

– О-о! – Маргит покачала головой и ушла в прихожую. Барбара слышала, как сестра после только что прозвучавшей трели телефона сняла трубку и строгим голосом сказала: – Алло! Да, она дома, но учит уроки. Ладно, я передам. Сразу же? Ну, знаешь. Хорошо, спокойной ночи.

– Меня звали? – окликнула Барбара.

– Этот твой поклонник, который интересуется Моцартом, сообщил, что у него теперь есть Мими! – съязвила Маргит. – Так что спокойно учись дальше.

– Ура-аа! Мими вернулась! – закричала Барбара на всю квартиру. Похоже, что никто не разделял её радости, только в прихожей был слышен стук хвоста Чапы. – Вот здорово!

5

– Теперь я знаю, что такое несчастная любовь! – вздохнула Барбара. – Это словно ты видишь плохой сон, из которого никак не выйти. Вроде знаешь, что есть выход, но не можешь его найти…

Чапа сочувственно вилял хвостом. Как только дверь за папой-мамой и Маргит закрылась и в двери щёлкнул замок, пёс сиганул в комнату Барбары. Он знал, что Барбаре нужен друг.

– Ну, я, например, это знаю совершенно точно, что мама и папа заботятся обо мне, Маргит… она тоже старается быть хорошей, по-своему. Я тоже забочусь о папе-маме, но мы не можем понять друг друга! – размышляла Барбара. – Иногда мне кажется, что они считают меня не совсем нормальным человеком. Вообще… кажется, большинство взрослых считают, что дети не совсем нормальные, а взрослым людям, чтобы они не предпринимали, им всё позволено. Но я вижу, как раздражает маму тётя Ева, когда она, приходя к нам в гости, каждый раз без разрешения начинает копаться в шкафах, спрашивая «Что у тебя здесь?» и «Что ты там хранишь?». Но мама всегда скрывает своё негодование, хотя с облегчением вздыхает, когда тётя Ева уходит. Дядя Арви надоедает всем своими бесконечными анекдотами, которых никто не понимает, но разве его кто-то в этом упрекает? Никогда! А надо мной, которую они знают со дня рождения, издеваются и называют врунишкой, фантазёркой и Андерсеном, потому что всё, что я говорю, – это сказка!

Чапа вздохнул и растянулся на полу.

– Ну нет, если бы я на самом деле хотела сочинять сказки, разве я не смогла бы придумать какую-нибудь красивую историю про принцессу? – продолжала Барбара грустно утешать себя. – Какое удовольствие придумывать про таких типов, как этот неопрятный вор собак? Если бы они однажды выслушали меня внимательно, может, тогда поверили бы? А вот нет, проще обозвать другого врунишкой и гордо всем вместе пойти в кино, прихватив при этом и мои ключи! Как будто я ребёнок или какой-то преступник. Нет, если я и чувствую что-то к моим родителям, то это – только несчастная любовь!

Барбара почувствовала, как глаза наполнились слезами, но какая польза от этих слёз! Довольно унизительно было думать, что её посадили на целый вечер в заточение только потому, что накануне она помогала Лаури искать Мими и что она – совершенно случайно – сегодня получила по математике три с минусом! У некоторых детей ничего кроме троек в дневнике и не водится, есть такие, которые даже рады таким отметкам! Так им и надо, если она сегодня вообще не будет смотреть в учебники, а завтра получит даже двойку, поднимет руку и попросит поставить ей двойку, что тогда?! Лучшим наказанием для них было бы, если бы в доме вдруг возник пожар или квартиру залило бы водой. Они вернутся довольные и весёлые из кино, а от дочери, оставленной в заточении, останется только обгоревший или утонувший труп. Бр-р!

– Ведь мамы щенков не бывают такими безжалостными к щенкам, правда? – обратилась девочка к Чапе.

– Да, всякое бывает, – ответил щенок, – ведь детей надо воспитывать! Меня мама несколько раз трепала за ухо, и задним числом можно сказать, что за дело. А знаешь, что в наших краях видели Нильса?

– Нильса? – удивилась Барбара. – Это невозможно. Как он сюда попал? Ведь бродячих собак не берут в самолёт, а пешком такое расстояние он не смог бы протопать! Может, это какой-то другой, похожий на Нильса сенбернар?

– Нет, как ни один человек не похож на другого, так и собаки, хотя они одной породы. Я не поверил своему носу, когда почувствовал на берегу озера слабый запах Нильса, а сегодня рано утром, когда мы гуляли с твоим папой и я встретился с собаками из соседнего дома, они все как один подтвердили: Нильс пришёл сюда с гор и ищет тебя и своих бывших хозяев.

– Чапа, ты опять умеешь разговаривать! – обрадовалась Барбара. – Почему ты раньше ничего не говорил на человеческом языке?

– А может, это ты опять стала меня понимать? – улыбнулся Чапа.

Телефонный звонок позвал Барбару в прихожую. Это был Лаури, который от большого счастья, что вернулась Мими, даже не пошёл утром в школу.

– Мими вернулась, вчера я сказал об этом твоей маме или сестре. Она была немного потрёпанной и хромала на левую переднюю лапу, но главное, что жива. Я уже сходил с ней утром к ветеринару, лапу перевязали, а собака всё время хочет стащить бинт с лапы. Но я хотел сказать тебе совсем другое. Приходи к нам, так лучше всё обговорить, – позвал Лаури.

– Я не могу сейчас уйти из дома.

– Ладно, тогда я приду к тебе, – предложил Лаури.

– Нет, и ты не сможешь прийти к нам. Дело в том, что меня заперли дома, ну, вчера поздно пришла с улицы, а сегодня по математике получила три, – объяснила Барбара.

– Да-аа! – Лаури сразу всё понял. – Знаешь, я видел сегодня этого человека с аризонским терьером и, по-моему, у него на поводке была собака в пальто, которая живёт в вашем доме, ну знаешь, это собачка старой тёти!

– Это Тэдди! – догадалась девочка. – Послушай, тогда он действительно настоящий вор собак, просто профессиональный преступник! Мне сразу показалось, что этот дядька – подозрительный тип. Сообщи сразу в полицию!

– Полицейский стоял перед магазином, и когда дядька прошёл мимо, я подбежал к нему и рассказал обо всём, но страж порядка только рассмеялся. И пока я разъяснял ему ситуацию, собачий вор пропал. Нужно, чтобы об этом сообщил какой-нибудь взрослый человек. Моя мама придёт с работы только поздно ночью…

Барбара грустно усмехнулась:

– Моим вообще не стоит об этом говорить: они и так считают меня сочинительницей сказок. Сразу иди к хозяйке Тэдди, насколько я знаю, она живёт в доме напротив, в шестой квартире.

– Хорошо! – И Лаури положил трубку.

Барбара покачала головой: вот такова жизнь, взрослый мужчина ходит по городу и ворует собак, и никто его не ругает за это, потому что он – взрослый, более того, никто не верит, что какой-то взрослый мужчина может делать такие вещи и только потому, что он – больше не ребёнок! На самом деле этот мужчина наверняка сумасшедший: зачем ему нужна собака, если по его лицу видно, что ему наплевать на собак и собакам на него тоже. Если бы он воровал только породистых собак, как спаниель Лаури, если бы он воровал только красивых собак смешанных кровей, как Чапа, то можно было бы его понять: ведь их он мог бы продать на рынке за хорошие деньги. Но что он будет делать с толстым, немощным и старым Тэдди? За него ему не дадут и крону! Нильс – да, Нильс действительно может быть дорогой собакой.

– Чапа, это было во сне или наяву, но ты как будто сказал, что в наших краях видели Нильса? – осведомилась Барбара с сомнением.

Чапа завилял хвостом и ничего не ответил.

– Что ты притворяешься? – Барбара топнула ногой. – Будто ты разучился говорить! – Чапа зевнул, повернул голову на спину и стал усердно себя покусывать.

– Что такое – у тебя блохи? – разозлилась девочка.

Чапа поднял заднюю ногу и стал полировать свою ляжку.

Барбара нервно прохаживалась между коридором и комнатой. Она даже не догадалась спросить у Лаури номер телефона! Можно было бы спросить у Кайри, но придётся объяснять, зачем ей нужен этот номер! О собачьих заботах Кайри так и так ничего не поняла бы и, вполне может быть, завтра целый класс был бы полон сплетен: Барбару заперли дома, и она не могла ничего лучшего придумать, как позвонить Лаури…

Но Лаури позвонил сам:

– Хозяйки Тэдди не было дома. Сосед сказал, что она вроде ушла с собакой… Вдруг я ошибся, может, это была не Тэдди – собака в пальто!

– Конечно, собак, которые носят пальто, может быть не одна, – согласилась Барбара. – Когда меня освободят, я загляну к хозяйке Тэдди!

Кроме того, Лаури хотел узнать уроки на завтра, Барбара принесла из своей комнаты дневник и стала зачитывать мальчику номера заданий. Когда она вернулась в комнату, то обратила внимание на укоризненный взгляд Чапы.

– Это был вовсе не Тэдди, – сообщила Барбара собаке. – Наверняка Тэдди гуляет сейчас спокойно со своей хозяйкой!

Чапа снисходительно поплёлся в коридор.

– Но мужчина! – вспомнилось Барбаре. – Мужчина, который гулял с собакой, похожей на Тэдди, был всё-таки тот самый!

6

В маленькой комнатке хозяйки Тэдди пахло яблоками, валерьянкой и ещё каким-то сладко-пряным лекарством. Барбара сидела за круглым столом, покрытым салфеткой, вышитой фиалками, напротив хозяйки Тэдди и сосала конфету.

– Бери, бери ещё! – хозяйка Тэдди подвинула к девочке стеклянную вазочку с конфетами. – Мои зубы уже не могут их разгрызть. Тэдди грыз другие, но и его клыки уже не такие, как в молодости… ведь ему было двенадцать лет, он – щенок собаки моей умершей подруги. Сам совсем старенький, ан видишь, силён на свадьбы!

– А что, Тэдди был… есть самец? – удивилась Барбара.

– Да, ещё какой самец, – улыбнулась хозяйка Тэдди. – Раньше с ним бывало трудно, если у какой собаки была свадьба: Тэдди всегда был там первым и последним, даже если невеста была вполовину больше его! Много раз я думала, что он пропал, но он через неделю или две возвращался домой, у самого – кожа да кости, ухо в крови и шерсть всклокоченная… Но душа сильна! Наверное, и сейчас он пошёл по этой дорожке – да такая старая собака не выдержит свадебного соревнования!

– А может, Тэдди украли? – предположила Барбара.

Хозяйка Тэдди рассмеялась сквозь слезы:

– Да кто станет красть такую старую собаку! Да и в мире не так много разбойников, как показывают по телевизору в фильмах – когда их смотришь, так страшно жить!

Барбара встала и поблагодарила за конфеты. О том, что Лаури видел Тэдди с чужим мужчиной, лучше было не говорить.

– Да-да, в этом году наверняка будет ранняя зима, поэтому собаки уже в октябре справляют свадьбы, – покачала головой хозяйка Тэдди. – Не огорчайся, деточка, такова жизнь! Да мы все должны однажды пропасть!

Такие разговоры Барбаре не нравились, она быстро распрощалась и побежала во двор, где её уже давно ждал Лаури.

– И смех и грех, но хозяйка считает, что её Тэдди убежал на свадьбу и там сгинул! – покачала головой Барбара. – Она ещё предположила, что будет ранняя зима! И она не хочет ни сообщать в полицию, ни писать объявление в газету о том, что Тэдди пропал!

– А вдруг действительно Тэдди пошёл на свадьбу! – засмеялся Лаури. – У нашей Мими, похоже, тоже бывают свадебные порывы, она то и дело присаживается перед каждым самцом и не хочет сидеть дома, на каждом углу оставляет записки…

– Какие записки? – не поняла Барбара.

– Ну, присаживается! Мама сказала, что так собаки оставляют в разных местах свадебные приглашения, что, мол, добро пожаловать, собаки-самцы. Мими с радостью приглашает вас всех на свадьбу! Самцы обнюхивают сообщение и поднимают молодецки лапу: «Спасибо за приглашение, как будет время, так сразу и приду!»

Барбара засмеялась:

– Они, наверное, никогда не ответят: извините, что у меня нет времени!

– И что вы тут смеётесь? – окликнули их издали. Это была Кайри, которая шла от магазина и жевала пирожок.

– Вы уже гуляете без собак? Да?

– Знаешь, собака Лаури сама пришла домой, – объявила Барбара.

– Похоже, что да, пришла! – усмехнулась Кайри. – даже песенку придумали: «Жених и невеста, тили-тили тесто!..»

– Вот помешанная! Я тебе покажу! – Лаури шагнул в сторону Кайри, но она быстро ускользнула и опять произнесла:

– Жених и невеста…

– Дура! – крикнул Лаури и чуть не попал под велосипед.

– Тише, тише, мой юный друг! – Велосипедист поставил ногу на землю. – Ну, здравствуй, Барбара!

Барбара рассматривала большого чужого мальчика – его голос казался знакомым. Но глядя на его покрасневшее лицо и светлые волосы, она стала сомневаться:

– Ты… ты Хого, что ли?

– Ты что – не помнишь рыцаря, который спас твою собаку? – засмеялся мальчик.

– А где твои зелёные волосы? – удивилась Барбара.

– Небольшое разнообразие, – ухмыльнулся Хого. – Сегодня вечером к нам в гости должна прийти мамуля, хочется немного поиграть в пай-мальчика!

– Мамуля – и придёт в гости? – не поняла Барбара.

– Ну да, она живёт с моей сестрой в Пайде, – Хого попытался произнести это безразличным тоном.

Барбара заметила, как через двор к ним приближается Маргит, и стала спешить:

– Я, кажется, должна идти домой!

Но Маргит на этот раз была довольно странной: она уже издалека махала Барбаре и крикнула:

– Барбара! Что вы тут во дворе мёрзнете?

– Совсем не холодно. – Барбара оправдывалась и готовилась к большему нагоняю.

– Пойдёмте лучше к нам кофе пить! – предложила Маргит. От удивления у Барбары открылся рот: Маргит приглашает её друзей пить кофе! Та самая Маргит, которая обычно поднимает страшный шум, когда какая-то подружка Барбары приходит к ней в гости: опять в коридоре грязно, опять ковёр смят, опять беспорядок в комнатах и вещи лежат не на своих местах! Это была совершенно новая Маргит!

– И ты, Андрес, тоже мог бы зайти! – продолжала Маргит, а Хого пожал плечами:

– Да я не очень люблю кофе, ну, время есть…

– Какой Андрес? – удивилась Барбара. – Это Хого!

Но Хого защёлкнул на замок велосипед и провозгласил:

– Ну и что, в частной жизни я иногда бываю и Андресом, ведь у хорошего ребёнка должно быть несколько имён!

Выходило, что панк Хого по будням был мальчиком из параллельного класса Маргит по имени Андрес Таммик, только раньше он учился в другой школе и жил на другом конце города. И, несмотря на это, Барбара не уставала удивляться поведению Маргит: она вела себя точно как мама. Попросила всех повесить куртки в коридоре на крючок, подкинула, понукая, весело прыгающего Чапу и пригласила гостей в большую комнату:

– Чувствуйте себя как дома!

Ну да, может, Лаури и Хого-Андрес чувствовали себя как дома, а у Барбары было такое чувство, будто в их квартире разыгрывается какой-то спектакль, и она не знала, какая роль предназначена ей.

– Барбара, ты покажи гостям свои книги про собак, – послышался из кухни голос сестры, которая гремела там посудой, и за то время, пока Барбара искала в своей комнате книги, она уже успела накрыть стол.

– Нет, нет, дети пьют кофе только со сливками, – послышался самоуверенный голос переродившейся вдруг сестры, и она вылила в чашки Лаури и Барбары целый кувшин сливок.

«Что скажут папа-мама, если сейчас придут домой?» – подумала Барбара, а Маргит, которая будто прочитала её мысли, сообщила: «Папа-мама пойдут сегодня после работы к кому-то на смотрины, так что кошки – из дома, у мышей – праздник! Ай!»

– Кстати, это не мышь, а крыса, – засмеялся Хого-Андрес, взял рукой забравшуюся на стол белую крысу и протянул в сторону Маргит. – Совершенно прирученный зверь, чрезвычайно интеллигентный!

Маргит сморщила нос, но двумя пальцами всё-таки погладила крысу:

– Она ест печенье?

– Людвиг ест всё, что едят люди, – сообщил Хого-Андрес и отломил крысе уголок печенья. Крыса взяла кусочек в рот и забралась на плечо мальчика, где уселась поудобней, и стала грызть печенье, держа его двумя худенькими розовыми лапками.

– На самом деле я завёл крысу только для того, чтобы дразнить мачеху! – произнёс Хого-Андрес, скорчив гримасу. – Да, у меня была злая мачеха, но она сбежала до того, как я стал её дразнить. Зато крыса оказалась чрезвычайно интеллигентным животным!

– Наша Барбара тоже сходит с ума от зверей, – сказала Маргит. – И ещё она – маленькая фантазёрша. А ты? – она обратилась как тётушка к Лаури. – Ты, кажется, тот самый друг Моцарта. Ведь правда? Я всё знаю!

– Мм-м, – Лаури испуганно кивнул головой. – Только Моцарт умер…

Маргит засмеялась:

– Ты думаешь, я не знаю? Ну вы оба и шутники! А я получила сегодня из Финляндии письмо! Наш класс будет переписываться с финскими детьми, и мне пришло совершенно личное письмо от одного мальчика!

Письмо она показала всем. Лаури на минуту посмотрел на марку на конверте и затем углубился в книги Барбары про собак. Между тем Хого-Андрес вытащил письмо из конверта и спросил:

– Можно посмотреть, что этот Пекка тебе пишет?

– Откуда ты знаешь, что его зовут Пекка? – засмеялась Маргит. – Пишет, что, может, зимой приедет вместе с родителями в Таллинн! Боже, я должна серьёзно начать учить финский язык!

Вот это воображала! Глядя на сестру-кокетку, Барбаре стало противно. Лаури, должно быть, думал так же: он встал, поблагодарил за кофе, хотя смог проглотить только полчашки, и сообщил:

– Я должен идти гулять с Мими, а то она дома разорвётся!

– Я тоже пойду с Чапой гулять, – сказала Барбара, надеясь, что Хого-Андрес догадается дойти с ними, так и надо Маргит, пусть кокетничает в одиночестве с письмом своего Пекка! Но одноклассник Маргит положил стопку книг себе на колени и спросил:

– Сколько же пород собак в мире?

– Да, смотри, это синий терьер. – Маргит притворилась, что знает всё про собак.

– Не синий, а скай-терьер, – поправила Барбара. – Ты ведь ничего не знаешь про собак!

– А с какого это времени ты знаешь английский язык? – усмехнулась Маргит. – В этой книге ты можешь только по картинкам разобраться, где начало, а где – конец!

Вот это да, сегодня ничего не было сказано про то, что Барбара пошла гулять с собакой, а уроки ещё не сделала!

– Успешного изучении собак! – пожелала Барбара ядовито, закрыла дверь и скорчила гримасу оставшимся в комнате.