Текст книги "Барбара и летние собаки"

Автор книги: Леэло Тунгал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Барбара вздохнула вместе с Рексом.

– Я много дней сторожил в том месте, где похоронили моего человека, я не чувствовал ни холода, ни голода, только сердце болело и велело мне по ночам жалобно выть. Но когда однажды вечером я увидел свою бывшую хозяйку в обществе двух мужчин с ружьями, которые двигались в сторону могилы и показывали на меня рукой, я понял, что должен оттуда бежать. После долгих скитаний я добрался сюда… Послушайте, друзья, что-то Сетти и Рик подозрительно долго не возвращаются?

В то же мгновение в пещеру ворвался запыхавшийся Сетти:

– Хе, хе, Носик нет на посту, хе, хе! Be вообще нет на границе дома, хех! Рик сам остался на посту, но со стороны ущелья тянет сильным запахом опасности!

– Лесные собаки! – догадался Рекс. – Все взрослые собаки – на границу дома!

11

Когда большие собаки выбежали из пещеры, щенки собрались вокруг Барбары и беспомощно запищали:

– Что теперь будет! Запах опасности так силен, что проникает и сюда! Не загрызут же лесные волки нашу маму!

– Что вы скулите, у самих уже давно глаза открыты, – пожурил Чапа. – Барбара, не бойся, я защищу тебя!

– Я не боюсь, дорогой! И вы, щенки, не бойтесь: Рекс такой сильный, смелый и умный, что сразу прогонит всех плохих лесных собак! Да и Нильс – большой и мощный, как медведь, – я сама видела, как он был сильнее одной лесной собаки!

– А наша мама самая крепкая, самая умная и самая красивая! – сообщила одна маленькая шавка.

– Конечно, Буянка-Пион – замечательная гончая! – похвалила Барбара. – Да и Ава для пуделя большая и сильная!

Снаружи раздавались рычание, взвизгивание и ругань.

– Пусть они только попробуют тронуть нашу маму: мама только сделает зубами щелк-щелк! И лесные собаки пропадут, поджав хвосты! – стал угрожать другой щепок гончей дрожащим голосом.

Шум становился все сильнее.

– А вот теперь они сражаются здесь! – крикнул возбужденно Чапа. – Подождите, я посмотрю, ой, их там один, два… много. Ого! Нильс подмял одну лесную собаку под себя! Теперь они кусаются… теперь Нильс снизу… Ой, ой, ой! Нет, Нильс встал на лапы, а лесная собака осталась лежать! А теперь другая лесная собака прыгнула сзади на Нильса… А Рекс сражается сразу с тремя врагами! Смотри, Морковкин и Кули схватили одного из противников Рекса за хвост, он повернулся, нет, нет, не попал! Или попал? Ох, Морковкин остался лежать на земле, даже не шевелится… Смотри, Буянка-Пион мужественно сражается с одной лесной собакой поменьше, нет ребята, это вовсе Носик! Боже милостивый, Носик сражается на стороне лесных собак! Буянка-Пион от испуга победила, отошла в сторону, не дает Носик схватить ее. Молодец, Буянка-Пион!

– Поспешим на помощь маме! – запищали щепки гончей.

– Обратно! – приказал Чапа. – Только вас там не хватало! Будете путаться под ногами и мешать бороться! Ой-ой, какая подлая Носик! Сколько месяцев спала в нашей пещере, ела с нами общую пищу и привела к нам лесных собак! Вот рядом с ней появился очень большой лесной пес, да у него действительно красно-кровавый рот и острые белые клыки. Носик не придумала его… Большой и мощный самец лесной собаки… Оба они нападают на Буянку-Пион – ой! Наша мама пришла на помощь Буянке-Пион… Мама, посмотри назад, там еще одна лесная собака! Мама!

Барбаре не хотелось больше сидеть и ждать, что сообщит о сражении Чапа.

– Что-то надо делать, что-то надо делать! – повторяла она с жаром и захромала по пещере. – Надо идти на помощь собакам!

– Ты посмотри на свои зубы и ногти! – увещевал Чапа.

– Ты подумай, насколько беззащитная и голая твоя шея – с тобой справится даже молодая лесная собака! А я… я должен сейчас идти, мама в большой опасности! – Он выскочил из пещеры, как пуля из ружья.

Глаза Барбары не различали в темноте ничего кроме сутолоки темной и кусающейся массы.

– Ведь я человек, я что – не могу помочь собакам! – отчаялась девочка. Вдруг она вспомнила о спичечном коробке.

– Может, лесные собаки боятся огня? – предположили Рекс и Нильс.

Дрожащими пальцами Барбара взяла из коробка спичку, нашла наугад две сухих ветки ели и подожгла их. Огонек был маленький и слабый, но Барбара не теряла надежды: она взяла еще одну ветку. Теперь огонь был похож на огонь. Захватив одной рукой сухие ветки, а другой рукой – еще и небольшой запас, Барбара выбежала на порог пещеры.

– Барбара идет на помощь маме, – закричали щепки уважительно.

Девочка осветила борющуюся стаю собак. Ей показалось, что что-то большое и русое лежало неподвижно под множеством барахтающихся лап.

– Нильс, держись! – крикнула Барбара и устремилась с самодельным факелом на поле боя. Страх за Нильса истребил в ней всякую боязнь перед лесными собаками.

– Убирайтесь, противные, подлые негодяи! – закричала она зло. – Жалкий сброд лесных собак, я попрошу собачников, чтобы они всех вас переловили и сделали из вас кротких собак! Чтобы вашего грязного запаха здесь не было! Что вы сделали с Нильсом? Я ненавижу вас, ненавижу, ненавижу, ненавижу! – кричала девочка разгневанно, сама не слыша своих слов.

Действительно ли лесные собаки испугались огня или их напугала своим криком неожиданно выбежавшая из пещеры маленькая девочка в светлом платьице, во всяком случае, некоторые из них стали отступать.

– Вот вам! Вот вам! – кричала Барбара, бросая в лесных собак горящие ветки. Вдруг она заметила, что в правой руке их всего полторы и схватила левой рукой запасные ветки. Среди них оказалась очень сухая смолистая сосновая ветка, которая запылала как факел. Барбара осмелела, вытащила из кармана полученные на день рождения металлические рубли и бросила их в сторону лесных собак, крича при этом:

– Оборотней убивают серебряными пулями! Пошли вон, пошли вон, вон, вон!

И случилось чудо! Лесные собаки действительно убежали! Рекс, Сирка и еще несколько собак не смогли остановиться и преследовали их, они бежали следом за лесными собаками до границы дома и шпыняли их:

– Чтобы и тени вашей здесь не было! Убирайте свои поганые кости, позор собачьего рода!

А Барбара сидела на земле возле Нильса, обнимала большую косматую голову собаки и плакала:

– Нильс, дорогой Нильс, прошу тебя – останься живым!

Она заметила лежащее недалеко от Нильса маленькое безжизненное тело Морковкина и заплакала еще громче.

– Так я могу утонуть в твоих слезах! Я ведь не какая-нибудь собака, я – спасатель, – вдруг услышала девочка тихий глухой бас сенбернара.

– Нильс, да ты живой! – воскликнула Барбара. – Ох, как я счастлива, что ты жив!

– Да, живой, – подтвердил сенбернар, медленно поднимая морду. – Я немного отдохну и стану опять бороться!

Теперь у Барбары смешались слезы и смех:

– Отдохни, конечно, подумать только, сколько ты помытарился со мной!

Нильс крикнул, словно очнулся от сна:

– Барбара, что ты здесь делаешь? Быстро беги в пещеру, лесные собаки подлее, чем мы думали!

– Лесные собаки убежали! – сообщила Барбара торжествующе. – Ты был прав: они боятся огня!

И только сейчас девочка заметила, что все еще держит в руках полусгоревшие, медленно дымящиеся хворостины.

– Маленькое Солнце прогнало лесных собак! – Нильс медленно поднялся на лапы и лизнул щеку Барбары:

– Спасибо, Барбара! Ты хорошая девочка! Любая собака в мире была бы счастлива, если бы у нее была такая хозяйка, как ты!

– Ну что ты, – отпарировала стыдливо Барбара. – Ты мне помог больше, чем я тебе.

– Смотри-ка, болезнь твоей ноги будто заразная – теперь хромаю я, – засмеялся сенбернар. – Но не беспокойся, раны собак заживают быстро, утром я отнесу тебя домой!

– Сбор! – послышался приказ Рекса. – Я прошу всех собраться у входа в пещеру!

Собаки медленно собирались на месте встречи, кто хромая, кто, скуля, кто, прыгая на трех лапах.

Только светлый безжизненный комочек Морковкина остался лежать на поле боя.

– Все на месте? – спросил Рекс. – Я думаю, что все, кроме Носик, потому что с сегодняшнего дня она будет занесена во всемирный собачий список позора. Каждый, кто захочет оставить где-нибудь какое-то сообщение, помните: в этом сообщении пусть будет и позорное сообщение; Носик заслужила вечное презрение всех собак мира, ей не повиляет хвостом ни одна собака. Никому не разрешается дружески ее обнюхивать, чихать в ее сторону, отвечать на ее свадебное приглашение и вместе с ней охотиться. Понятно?

– Понятно, – ответили все.

– Морковкин убит, – сообщила с грустью Барбара.

– Бедный маленький Морковкин, которого однажды украли с родного двора, какая тяжелая у него судьба!

– Морковкин достоин вечного уважения всех собак. Про его храбрость следует сложить песню, которую все матери щенков могли бы им петь, – сообщил Рекс. – Пусть геройство собачки с красновато-коричневым телом и большим пламенным сердцем будет примером для всех подрастающих собак!

– Когда будете петь о смелости Морковкина, не забудьте назвать и невиданную подлость лесных собак. Морковкин погиб на моих глазах, – сказал Нильс. – Будучи раненым, он понял, что силы неравны, и подставил лесной собаке для укуса свою шею. Каждый щенок знает, как ведет себя собака, как ведет себя даже волк, когда другой приклонит перед ним голову и признает себя побежденным. Ни собака, ни волк не тронут противника, который признал себя побежденным, это древний закон псовых! Но лесная собака, это длинношерстное страшилище, вцепилась зубами в артерию маленькой комнатной собачки Морковкин. Это – неописуемая подлость!

– Оду следует написать и Рику, который в одиночку пытался сдержать нападение лесных собак на границе лома и погиб в неравной борьбе первым, – продолжал Рекс. – И его друг Сетти – кроткая легавая потеряла жизнь, борясь до последней капли крови. Нет среди нас теперь трех храбрых собак, постараемся же воспитать из щенков достойную им смену!

Буянка-Пион, у самой ухо в крови, стоя со своей стаей щенков у входа в пещеру, под твердила:

– Щепки будут помнить всех, кто погиб героем!

– Наша особая благодарность – человеку, маленькой смелой Барбаре. Кто знает, как бы закончилась эта ночная битва, если бы Барбара мудро не вмешалась в борьбу. И о ней настоящие и будущие матери-собаки должны рассказывать своему потомству, чтобы среди летних собак не угасла вера в мудрость и доброту человека, – провозгласил Рекс.

– Спасибо, – поблагодарила Барбара и почувствовала, как чья-то маленькая лапа касается ее ноги. Это был Чапа, который грустно вилял хвостом.

– Чапа, дорогой! – Барбара взяла щенка на руки. – Ты случайно не ранен?

– Нет, но… мама пропала, – всхлипнул щенок. – Мама и Самми пропали.

– Кто последним видел Аву и Самми? – спросил Рекс.

Все видели, как Ава доблестно сражалась, и Самми, который дергал за хвост своего противника – лесную собаку с белым воротом, но никто не знал, где они могут быть сейчас.

– Может, они в пещере, – предположила Буянка-Пион.

– Может, пошли искать в пещере Чапу и Барбару?

Но в пещере не было ни Авы, ни ее сына.

– Подождем до утра, чтобы при свете искать Аву и Самми? – спросил Рекс.

– У нас же есть носы! – крикнула Буянка-Пион. – Куди! – позвала она маленькую гладкошерстную таксу.

– У тебя тоже хороший нюх, иди, помоги разыскать запах Авы!

Ни одна собака не смогла остаться равнодушной к такому призыву: все стали внимательно нюхать воздух, траву и, уткнувшись мордами в землю, стали по запаху искать следы Авы.

Аву и Самми нашли довольно далеко: не известно, привел ли их туда запал борьбы или мама-пудель до последнего момента учила своего сына привычкам порядочной собаки. Она и Барбаре рассказывала, что хорошая собака, зная о своей кончине, уходит от людей и своего дома как можно дальше.

Теперь Барбара плакала уже рядом с Авой. В глубине души девочка надеялась, что пудель, как Нильс недавно, проснется от ее искренних слез.

– Ава, дорогая Ава, скажи, что ты жива! – просила Барбара.

Чапа скулил:

– Мама, вставай!

Но Ава продолжала лежать.

– Барбара, будь хорошей девочкой и уходи в пещеру, – вдруг услышала девочка как медленно и очень тихо произнесла Ава. – Позволь мне до конца быть приличной собакой. И если ты действительно хочешь взять себе собаку, то возьми Чапу. Но ты – человек и должна сама решить, хочешь ли ты взять себе домой выросшего в лесу щенка или нет.

– Ава, мы принесем тебе лекарство, это всемогущее лекарство, которое вылечивает собак! – пообещала Барбара. – Только потерпи немного, у меня оно еще есть в пещере!

– Нет, оздоровитель собак мне больше не поможет. Пожалуйста, идите теперь все быстро в пещеру, – попросила Ава, и ее дыхание, которое было до сих пор чуть слышным, стало прерывистым, с частой отдышкой.

Барбара взяла на руки скулящего Чапу и медленно пошла в сторону пещеры. Нога больше не болела, зато болело сердце.

12

– Барбара, пора вставать!

Барбара протерла двумя кулаками глаза и улыбнулась:

– Знаешь мама, какой странный сон я видела: это был будто фильм! Лесные собаки перешли границу дома летних собак, и произошла невероятно большая битва!

– Но это так и было, – услышала девочка ответ мамы удивительно низким голосом.

Барбара посмотрела наверх. Добрая морда сенбернара с золотыми точками глаз и большим высунутым языком смотрела на нее.

– Я подумала, что я уже дома, – промолвила девочка разочарованно.

– Скоро и ты будешь дома! – улыбнулся Нильс. – Рекс попросил тебя приготовить Маленькое Солнце – и сразу пойдем. Хотя я еще немного хромаю, по мы обязательно дойдем до места.

Барбара вскочила:

– Да, а моя нога совершенно здорова, так что ты и не должен нести меня на спине! Ох, маленький Чапа, неужели ты целую ночь согревал мою ногу?

– Ведь мама приказала, – ответил Чапа серьезно.

– Бедная Ава… – Барбаре вспомнился пудель, собака-доктор. – Знаешь, Чапа, о чем мы говорили с твоей мамой… Короче: ты согласен вместе со мной жить у людей?

– Да, да, – затявкал Чапа, и сенбернар растроганно отвернул голову в сторону.

– Но сначала зажжем костер! – сказала Барбара. Она сложила сухие хворостины в небольшую ямку для огня и сверху положила несколько больших веток.

– Доброе утро, Барбара, – поприветствовал ее появившийся у входа в пещеру Рекс, большой, с прямой лоснящейся шерстью и бодрый, будто он никогда не сражался с лесными собаками.

– Доброе утро, Рекс! А теперь хорошенько запомни: каждый день кто-то из вас должен сторожить костер, огонь не обязательно должен быть большим, но он не должен погаснуть, несколько язычков пламени должны здесь тлеть и днем, и ночью.

– Запомним! – пообещал Рекс. – Не забудь взять в дорогу коробку с печеньем, если там, конечно, еще что-то осталось.

– Спасибо, Рекс! Но что это? Я четко помню, что я со злостью бросила эти денежки вслед лесным собакам, как они оказались здесь, на полу пещеры? – удивилась Барбара, найдя три металлических рубля.

– Буянка-Пион и Куди нашли их в траве, – пояснил Рекс.

– Рекс, оставьте эти рубли у себя, – сказала Барбара.

– За деньги у людей можно купить вещи. И если вам в другой раз понадобится что-то получить от людей, ну, например, в вашей стае опять появится девочка или… Тогда оставьте одну монету там, откуда вы были вынуждены что-то взять, хорошо? А спичечный коробок всегда держите сухим!

Собаки понимающе вздохнули.

– А вопросом парка для собак я займусь! Если раньше не сумею, то когда стану взрослой, я его построю, вот увидите!

Рекс грустно ухмыльнулся:

– Да ладно, главное, чтобы в мире были люди, которые нас понимали бы! Пора отправляться в путь, а то у меня будет такое грустное настроение, что я не захочу тебя отпускать…

– Прощайте! – затявкал Чапа своим друзьям. – Я буду помнить вас всю жизнь!

Теперь, когда нога была здорова, а на улице светлым-светло, дорога показалась Барбаре гораздо короче и легче, чем когда Нильс тащил ее на спине. Время от времени они останавливались, чтобы отдохнуть, тогда все трое сидели молча на траве, и грустно смотрели перед собой. Барбара думала о добросердечной Аве, о маленьком Морковкине и о Рике, которого только один раз погладили, да и тогда его носик сморщился от воспоминаний о людях, которые обманули его доверие…

Несмотря на сопротивление Барбары, Нильс приказал девочке время от времени забираться на его спину:

– Может, это последний раз, когда я могу покатать такого маленького человека, как ты, – попросил он.

– А что скажет мама, когда увидит меня на спине большой собаки, с маленьким щенком в руках? – подумала Барбара, подъезжая к знакомому лугу «собачья печаль».

Но мама не смогла никак отреагировать на это, потому что когда издалека показались дачи, Нильс сообщил:

– Так, наша веселая поездка закончилась. Я не хочу показываться людям. Прощай маленькая хорошая Барбара! Я не забуду тебя! Прощай Чапа! Будь верной собакой своему человеку! Тогда мы все будем гордиться тобой!

– Нильс, может, ты все-таки пойдешь с нами? Может, мне удастся уговорить папу-маму, чтобы они взяли и тебя к нам жить?

– Нет, Барбара, – ответил Нильс серьезно. – Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности. Кроме того, сейчас в нашем доме собак очень нужна сила большой собаки. Ведь неизвестно, что лесные собаки планируют. Некоторые из них по слухам очень сильно ранены, а вот предательница Носик вполне в порядке. Рекс еще до рассвета ходил на разведку… Ну да, если ситуация изменится, то, может, когда-нибудь я приду и найду свою маленькую хозяйку Марию. Если вдруг ты ее встретишь, то передай от меня большой привет.

– Может, мы тогда встретимся? – обрадовалась Барбара, обнимая Нильса.

– Кто знает? – улыбнулся мудрый сенбернар. – На прощание я отвечу на твой вопрос, который ты задала тогда, когда мы первый раз встретились: как это возможно, что ты поняла наш, собачий язык? Ответ звучит так: кто очень одинок, но, несмотря на свое одиночество, любит других, тот понимает других – как людей, так и зверей. Прощай!

Нильс быстро исчез за деревьями.

Но уже была видна знакомая Барбаре крыша дачи. Будто не было у нее за плечами длинного пути, девочка побежала к даче с маленьким Чапой на руках.

– Барбара! Неужели действительно Барбара! – услышала девочка, что ее зовут. Это была мама Татевик, которая шла по дороге к ней с черно-белым щенком на веревке.

– Здравствуйте! – крикнула Барбара бодро. Да, щепок Татевик был милым. Но и наполовину он не был таким хорошеньким, как Чапа!

Тетя Маринэ прижала Барбару крепко к себе, так крепко, что Чапа на руках Барбары взвизгнул, и щенок с розовым носиком испуганно стал лаять.

– Какое счастье, что ты жива! – обрадовалась мама Татевик и наконец освободила девочку из объятий. Барбара опустила Чапу на землю, и маленький комочек стал дружелюбно вилять хвостом и знакомиться с прыгающим щенком.

– И где же это ты бродила? – голос тети Маринэ стал сердитым.

– Ах, прогулялась немного в горах, – соврала Барбара. Ей показалось, что бессмысленно объяснять маме Татевик историю про дом собак. Вряд ли тетя Маринэ ей поверит, да и она очень сильно заскучала по папе, маме и Маргит.

– Ты гуляешь, а в это время вся твоя семья заболела от горя! – пожурила мама Татевик.

– Больны? Кто болен? – не поняла Барбара.

– Ты можешь и сама догадаться. Как беспокоились из-за тебя папа-мама. Сначала мы подумали, что ты спряталась где-то рядом, что ты обиделась из-за этого щенка. Но когда стемнело, твой папа побежал к пограничникам и попросил поискать тебя с ищейкой. Собака сразу взяла след, но сорвалась с поводка… и через час вернулась, ухо разорвано, лапа в крови… Тогда мы все подумали, что лесные собаки тебя загрызли. Местные охотники планируют организовать большую облаву на лесных собак, но твоя мама сказала, что ее сердце не выдержит, если в горах найдут полоску от твоего платья или туфельку… Ведь как раз сегодня вы должны улетать домой, билеты куплены уже давно, – рассказывала мама Татевик.

Барбара почувствовала, как под сердцем все сжалось и похолодело от страха: «Вдруг они уже уехали?»

– Пойдем, я отведу тебя к твоим папе-маме! – сказала тетя Маринэ строго. Будто бы Барбара стремилась куда-то в другую сторону! Тетя Маринэ, наверное, считала ее совсем ребенком – взяла ее за руку и повела вверх по дачной лестнице. Внешняя дверь была нараспашку, и мама Татевик постучала по косяку двери:

– Тук-тук, можно войти?

Никто не ответил.

Барбара проскользнула в комнату, Чапа следом за ней. В комнате был большой беспорядок: посреди пола зевали раскрытые чемоданы и сумки, которые не могут дождаться, когда вещи, лежащие на столах, стульях и диване попадут к ним. И посреди этого большого беспорядка за столом сидела, подперев руками щеки, мама Барбары, приличная мама, которая до сих пор, кажется, даже во сне не видела такого беспорядка. Глаза мамы смотрели странно пустым взглядом перед собой. Папа стоял у окна и курил.

– Здравствуйте! – ликующе крикнула Барбара.

– Посмотрите, кого я нашла! – с гордостью сказала мама Татевик.

И тут начался такой переполох, который Барбара никогда еще не чувствовала в своей жизни.

Мама плакала, папа смеялся – и оба наперегонки обнимали Барбару. Тетя Маринэ стояла в сторонке, плакала и смеялась одновременно, и оба щенка без остановки тявкали.

– Барбара! – откуда-то появилась Маргит и присоединилась к обнимающим. – Ты жива!

– Скоро, наверное, не буду, – смеялась Барбара. – Сейчас меня разорвут на части!

И папа, и мама, и Маргит наперебой повторяли:

– Ну, где же ты была? Почему ты убежала из дома? – но ответить Барбаре они не давали, только все порывались ее обнимать.

– Для разнообразия, обнимите и собачку! – воскликнула Барбара.

– Собаку! Опять собаку! – Маргит покачала головой.

– Где она у тебя?

Чапа сидел в углу комнаты и, догадавшись, что речь о нем, вежливо повилял хвостом.

– Ох, как много мне надо вам рассказать! О лесных собаках и летних собаках, об Аве и Нильсе, и о ночном сражении… Не бойтесь, я не помешалась и не больна… Да, у меня болела нога, а одна собака вылечила меня, и эта собака погибла, а ее щенка я принесла с собой… – выпалила Барбара на одном дыхании. Другие обменялись долгими взглядами и ничего не поняли.

– Чапа! – позвала Барбара, и щенок сиганул ей на колени.

Папа-мама растерянно смотрели на Барбару и щенка.

– Ну, точно, свихнулась на собаках! – Маргит махнула рукой и добавила, осмотрев Чапа: – Послушай, у этой дворняги есть капля крови пуделя!

– Его мама была пуделем. Разве я забыла об этом сказать? – удивилась Барбара. – Правда, Чапа будто создан быть нашей собакой?

Другие обменялись взглядами. Но до того как Барбара успела что-то добавить, папа сказал:

– Ну да ладно, если ты иначе не можешь.

У папы было такое усталое лицо, что Барбара захотела его обнять.

– Боже мой, ведь ребенок голоден! – вспомнила вдруг мама. – Пойдем, Барбара, я на кухне поищу тебе что-нибудь поесть.

– И Чапе тоже, – стала торговаться Барбара.

– А я тогда буду складывать чемоданы? – спросил папа.

– Конечно, конечно, – пропела из кухни мама, нарезая белый пшеничный хлеб. – Мы поедим и придем тебе на помощь!

– Кушайте, кушайте, я помогу паковать чемоданы, – послышался услужливый голос тети Маринэ.

Но едоков было только двое: Барбара и Чапа. Мама смотрела на жующую Барбару такими глазами, будто и она может насытиться, только глядя на эту картину. А Маргит рассказывала, как все искали Барбару и, в конце концов, поверили, что девочки больше нет среди живых, только мама в это не могла поверить. Хотя накануне вечером они договорились, что ожидание стало бессмысленным и надо ехать домой без Барбары, но мама и папа никак не могли собраться, чтобы упаковывать вещи. На дачу через несколько дней должны были приехать новые жильцы, да и билеты на самолет было непросто обменять, но, даже зная все это, они не могли собрать вещи для отъезда.

– Я чувствовала, что Барбара жива, – утверждала мама смеясь.

– Но почему ты все время плакала? – выясняла Маргит.

Мама махнула рукой:

– Да что уж теперь! Лучше помогите мне убрать на кухне!

Скоро дача выглядела так, какой она была, когда семья Барбары сюда приехала: чашки-тарелки стройными рядами стояли в витрине буфета, кровати как-то слишком примерно убраны… Дом уже был не свой, а какой-то другой, чужой…

Автобус, который ехал в аэропорт, уже ждал пассажиров перед главным зданием.

– Не знаю, можно ли все-таки Чапу взять с собой в автобус и самолет? – беспокоилась Барбара.

– Это небольшая проблема, – улыбнулся папа. – Постараемся ее разрешить.

– Вот теперь я вижу, что иногда некоторые люди бывают такими же разумными, как и собаки, – констатировала Барбара и заметила, как поднимающий в автобус чемоданы папа, ухмыльнулся.

Барбара села в автобусе на сиденье и взяла Чапа на руки:

– Давай помашем тете Маринэ!

Мама Татевик стояла со своим щенком на лестнице главного здания и грустно махала им вслед.

– Почему Татевик не гуляет со своим щенком? – удивилась Барбара, но сама догадалась, каков мог быть ответ.

Автобус тронулся. Из окна было видно, как Кубик, Шарик и другие собаки, которые слонялись вокруг столовой, гусиным строем потрусили по горной тропинке наверх.

– У летних собак будет прибавление, – поняла Барбара. – Хорошо хотя бы, что эти песики не идут к лесным собакам. Или кто их знает?!

– А теперь расскажи нам подробно, где ты была и что делала эти два страшных дня, – попросила мама. – Только, пожалуйста, не начинай рассказывать сказки.

– Я же сказала, что была у летних собак, а сказки я не рассказываю уже очень давно! – у дивилась Барбара непониманию мамы. – Хорошо, когда будем в самолете, я вам расскажу все подробно, тогда, когда будет совершенно ясно, что мы сможем Чапу взять с собой в Таллинн. А если это будет невозможно, то я должна буду, к сожалению, тоже остаться здесь.

– Ну что там сомневаться, – сказал папа, – по-моему, твой Чапа не первая дворняга, которая летает на самолете. Ведь собаки путешествовали даже на космической ракете!

– Если так просто не получится, то тайком все же удастся, – неожиданно поддержала младшую сестру Маргит.

– Вряд ли самолет совершит аварийную посадку, если летчики заметят, что на борту есть Чапа без билета, да его и не сбросят вниз с парашютом!

Маргит погладила растрепанную голову Чаны:

– Где ты, Барбара, нашла такого симпатичного волосатика?

Но у Барбары не было времени на долгую болтовню, она шептала сестре нетерпеливо:

– Маргит, будь человеком, оставь меня ненадолго в покое! Я хочу увидеть, видна ли на подъеме горы эта долина, где находится дом летних собак!

Шоссе поднималось серпантином в гору, у Барбары закружилась голова, и она никак не могла сообразить, с какой стороны дороги должен находиться дом собак.

– Чапа, скажи, на какой стороне находится дом летних собак – направо или налево? Эти елки там, справа, будто бы знакомые, но на левой стороне дороги виден точно такой же перелесок… Твой собачий нос наверняка скажет, где находится дом собак? – прошептала Барбара щенку.

Чапа повилял хвостом.

– Послушай, уж не потерял ли ты способность говорить! – девочка стала ругать щенка.

Чапа посмотрел на девочку понимающим взглядом, завилял хвостом и облизнул ее нос.

Барбара была в растерянности:

– Ты был таким разговорчивым песиком, а тут вдруг слова не можешь сказать!

– Гав! – прогавкал Чапа в ответ.

– Не хочешь ли ты этим сказать, что я забыла язык собак?

– Гав! Гав!

Барбара покачала головой. В течение нескольких дней она привыкла к тому, что понимает все, о чем собаки говорят между собой. Ей казалось совершенно естественным и то, что собаки отвечали на ее вопросы и сами разговаривали с девочкой… Она была уверена, что теперь и в Таллинне она сможет на улице и в парках разговаривать с собаками, и вот ее Друг, ее маленький Чапа не понял ее, а она не догадалась, что может на собачьем языке означать «гав».

Но тогда Барбаре вспомнилось, что сказал Нильс на прощание: тот, кто совсем одинок, по, несмотря на свое одиночество, любит других, тот поймет как людей, так и собак.

Да, Барбара чувствовала, что она любит очень многих: папу, маму, Маргит, Чапа, Нильса, Рекса… Ох, естественно всех тех, кто ждали ее в Таллинне: дедушка-бабушка, школьные друзья и… Но она не была больше одинокой, она не чувствовала себя одинокой, это уж точно!

– Смотри Чапа, не там ли дом для собак? За теми дальними кустами будто встает легкий дымок? Что это может быть как ни костер летних собак, который я зажгла сегодня утром?

– Гав! – ответил Чапа преданно и серьезно и облизал своим маленьким теплым языком нос Барбары.

Да и что он должен был ответить!

Дилижан – Руила

Diližan – Ruila

1981–1987