Текст книги "Поющая во тьме (СИ)"
Автор книги: Леди Эм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Процессия жрецов, вышедших для вечернего служения, остановила всё движение. Лексу пришлось, как и множеству других, преклонить колени перед священным действием. Колонна продвигалась медленно, служба занимала тем больше времени, чем ближе находилась Красная луна.
Он сидел со склоненной вниз головой, изображая погруженность в молитву, но на самом деле он напрягался из последних сил, пытаясь почувствовать Ани. Нить едва ощутимо пульсировала где-то вдалеке. Но где... По виску поползла капля пота от усердия.
Жрецы ударили в барабаны, задавая ритм, служители затянули песнопение, и Лекса будто окунули головой в воду, отрезав от остального мира. В голове эхом отдавался бой барабанов и голосов жрецов. Ощущение связи напрочь пропало. Он встрепенулся, пытаясь пробиться сквозь толщу молитвенных текстов, плотно опечатавших сознание. Бесполезно. Он бессильно заскрипел зубами.
Безнадёжно. В голове прозвучал насмешливый голос: "Ты с самого начала нашего знакомства переоценивал свои силы, Лекс из Намирра". Ярость, взметнувшаяся из глубины груди, чёрным облаком застила глаза. Значит это всё? Конец? Она провела вокруг пальца, не прилагая к этому особенных усилий. Стоило лишь немного подождать. Глупец! Какой он глупец!..
Солнце тем временем неспешно совершало ежедневный ритуал, уходя за горизонт. Кажется, ему была безразлична судьба жалких людишек, топчущих землю. И уж тем более ему не было никакого дела до коленопреклоненного Лекса, пылавшего от бессильной ярости и злости на самого себя. Лекс проследил взглядом за последним лучом солнца, жидким мёдом скользнувшим напоследок по крышам зданий. Вспомнился жрец, Сын солнца из храма в горах. Жрец... Какая-то мысль витала совсем рядом, но он не мог схватить её сути.
Лекс поднялся с колен, посмотрев вслед процессии жрецов, которая уже завершала обряд, направляясь обратно в храм. Его обожгло догадкой. Неужели? Всё настолько просто. И как он не догадался раньше?
10. Лекс
Как он сразу об этом не догадался? Она могла укрыться в одном из многочисленных храмов. Не во всех из них привечали бродяг, сирых и убогих. Беглых рабов гнали отовсюду. Но возможно, этой чертовке хватило смекалки избавиться от рабских браслетов. Лекс, взволнованный, поднялся. Храмов множество, нужно обойти их всех. Проблема только в том, что он уже едва держится на ногах, сил попробовать отыскать Ани́, опираясь на связь, ему не хватит. Придётся возвращаться домой с пустыми руками, но завтра он сделает всё возможное, чтобы отыскать её. Можно было бы обратиться к страже с просьбой о помощи в поимке беглой рабыни, но он не видел в этом смысла. Они всегда поднимают слишком много шума, могут и спугнуть осторожную девушку.
Конь обрадовался появлению хозяина. Он нетерпеливо пританцовывал на месте. И едва Лекс уселся в седло, рванул с места, словно чёрный смерч. Лекс наслаждался силой и красотой животного, которого ощущал под собой. Конь чувствовал настроение хозяина, подчиняясь ему беспрекословно. Он, как и Лекс, упивался временем, отведённым для бездумной скачки.
Лекс поужинал холодным мясом, хлебом и вином, уснул, едва голова коснулась подушки. Утром с первыми лучами солнца он уже был готов отправляться искать беглую рабыню, но был застигнут врасплох. К двору подъехала телега, запряжённая старой клячей. Старик, управляющий лошадью, вбежал, сбивчиво прося о помощи. Лекс скрипнул зубами от недовольства, но всё же поспешил осмотреть того, кому было плохо. Лекс провозился около часа с дочерью старика, которую укусила змея. И поспешил убраться скорее, пока не появился ещё кто-нибудь.
Первым храмом на пути Лекса стал храм Красной луны. Он прошёл в небольшое помещение, в котором служители кормили бродяг. Некоторые из них спали тут же, на каменном полу. Лекс аккуратно шёл мимо спящих оборванцев, заглядывая в их опухшие, синеватые лица, приподнимал покрывала, морща нос от неприятного запаха немытых тел.
Здесь её не было. И он двинулся дальше.
К полудню он побывал в полутора десятках храмов, не найдя и следа рабыни. Он упрашивал, настаивал, взывал к богам, подкупал... Но всё без толку. С каждым оставленным храмом позади таяла надежда. Может, она уже мертва? Но слабая пульсация нити связи уверяла об обратном. Лекс то и дело пытался нащупать её след. Но в проклятом районе богослужителей то в одном храме, то в другом начиналась служба, и молитвы плотной пеленой застилали разум.
День прошёл в метаниях. К вечеру Лексу оставалось лишь проверить храм Тёмной стороны луны на южной окраине города.
Лекс стоял перед суровым зданием, выложенным из чёрного камня. Вздохнув, он вошёл внутрь. В помещении не было окон, редкие плошки с едва заметным огоньком немного рассеивали тьму.
Служители храма больше походили на бесплотные тени, чем на живых людей. Лекс преклонил колени перед алтарём, омыв лицо водой, принял смиренную позу в ожидании, пока к нему подойдёт жрец. Головы коснулась лёгкая, холодная рука.
– Да омоет вас благодать Тёмной стороны луны, не видной обычному глазу, но чувствуемой всеми нами.
– Благодарю. Я хотел бы поговорить с настоятелем.
Жрец милостиво склонил голову и знаком пригласил его следовать за ним.
Они пошли тёмными коридорами, ориентироваться в которых мог только человек, знающий их, потому что они не освещались вовсе. Лекса оставили в комнате, а через несколько минут в комнату скользнула фигура, с ног до головы закутанная в черное покрывало.
– Что привело тебя сюда, лунное дитя? – прозвучал бестелесный голос.
– Двери вашего храма раскрыты для всех?
– Разумеется. Хочешь примкнуть к нашей общине?
Лекса передёрнуло. В этот храм обращались лишь отчаявшиеся люди, которым нечего было терять, потому что каждый пришедший становился собственностью храма. Настоятель путём взывания к тёмной стороне Луны определял время отпущенное ему. А после истечения отпущенного срока его приносили в жертву. Удивительно, но желающие все же находились.
– Благодарю. Но думаю, моё время ещё не пришло. У меня сбежала рабыня. Возможно, она обратилась к вам.
– Мы чтим законы Хендальской долины.
– Смею заметить, рабыня крайне хитра и изворотлива. Она могла обмануть ваше доверие или доверие ваших служителей.
– Каждый из служителей бдителен и наделён мудростью, что освещает все его деяния.
– Не сомневаюсь. Но мне не хотелось бы привлекать стражу, чтобы она побеспокоила покой тех, кто ищет успокоения под сенью вашего храма. Кроме того, я мог бы посодействовать вашим ...деяниям...
Лекс протянул настоятелю ладонь с тёмными гладкими камнями. Тот коснулся их кончиками пальцев, и камни плавно перекочевали в его бледные руки.
– Её у нас нет и не было. Но... Следуй за мной.
Настоятель провел Лекса в просторную залу, освещённую несколькими свечами, подозвал жестом одного из служителей.
– Приведите провинившуюся.
В комнату ввели женщину. Та распростерлась ниц перед настоятелем.
– Поднимись. Эта женщина одна из новоприбывших. Каждый, кто обращается к нам, служит в меру своих сил. В её обязанности входило собирать дары у жертвенных столбов. Вчера ранним утром к ней обратилась девушка с просьбой принять её в нашу общину. Лица своего она не хотела показывать и была замотана в какую-то дерюгу. Наша доверчивая сестра прониклась жалостью к девушке, по рассказам которой ей в отчем доме приходилось несладко, и привела её в храм, к себе в келью. Ей стало жаль девушку, едва державшуюся на ногах. Она накормила её и оставила отдыхать. Сестра не должна была поступать столь опрометчиво. По правилам, все желающие должны дожидаться в специально отведенном зале, и судьбу прибывшего решаем не мы, а воля Темной стороны луны. Послушница сразу же после того, как оставила несчастную к себя в келье, поспешила рассказать о ней мне. Но когда за девушкой пришли служители, в келье никого не оказалось. Девушка ускользнула, осквернив храм воровством.
– Что именно она украла? – спросил Лекс взволнованно. Наконец он напал на след!
– Наше облачение. Всё так, сестра?
– Все верно, да омоет вас благодать Тёмной стороны луны.
– Уведите её, – распорядился настоятель и обратился к Лексу. – Ты узнал всё, что хотел, можешь идти.
Внезапно фигура в темном покрывале приблизилась вплотную к Лексу:
– О, ты считаешь, что слишком дорого купил ничего не значащие слова, которые не пролили свет на пропажу рабыню? Так может стоит поискать не на свету, а во тьме?
С этими словами настоятель отпрянул и гордо удалился. Лекса с двух сторон обступили служители, явно желающие, чтобы он поскорее убрался с территории храма.
Лекс неспешным шагом пошёл восвояси, прокручивая в голове слова настоятеля. Рабыня стащила облачение служителей храма для того, чтобы беспрепятственно перемещаться по городу, не вызывая подозрений. В Хендале чтили жрецов. Оскорбить служителя храма считалось святотатством. Украсть у храмовников – означало навлечь на себя кару богов. Всё так, но лишь для истинных детей Хендальской долины. Похоже, Ани не очень-то уважала чувства верующих, если решилась обокрасть храм. Лекс посчитал бы это даже забавным, если бы это произошло с кем-нибудь другим, ведь сам он не отличался набожностью. Он совершал ритуалы и подносил дары к подножию храмов лишь для того, чтобы прижиться в этой жестокой долине.
Лекс уселся в тени небольшого дерева, хлебнул укрепляющего отвара из фляги. Искать во тьме. Проклятые жрецы, любители пустить пыль в глаза и облечь в загадочную форму даже самое простое предложение. Он прикрыл глаза, представляя перед собой весь город Румбад будто лежащим во тьме. Мысленно осветлял те области, где он уже побывал, ища рабыню. Возможно, эта пройдоха не сидит на одном месте, а мотается кругами по всей окрестности, и его поиски обречены. Возможно, так.. Но сейчас он упорно воспроизводил в памяти все пройденные им участки. Скоро в его воображении карта города была словно освещена лучами солнца, и лишь один отдаленный участок города лежал во тьме. Условно говоря, городские власти отделили его от Румбада, сравняв с землей большую часть домов, пытаясь выжечь отбросов. Но всё мерзкое тем упорнее цеплялось за жизнь, чем оно было противнее.
Лекс ни разу не бывал в этой части города вне Румбада. По рассказам, раньше там обитали беднейшие семьи. Около полусотни лет назад именно здесь, в беднейшем районе, начала свирепствовать лихорадка, расползавшаяся как гнойная опухоль всё дальше и дальше. Часть семей сгнила заживо, другие в страхе решили покинуть обжитые места и перебраться в Румбад, заражая поневоле остальных жителей. Именно тогда и было принято решение сжечь этот рассадник болезней. Всех прибывших отлавливали, обезглавливали и сжигали. Охваченный лихорадкой район оцепили со всех и подожгли. Дым и смрад горелого мяса накрыл город черной пеленой на несколько дней. Лихорадка отступила. А с тех пор этот район города считается проклятым, и по доброй воле ни один человек не решится туда ногой ступить.
Лекс почувствовал, как быстро забилось сердце. Туда решатся войти только те, кому нечего терять. Такие, как Ани. Такие, как он. И ещё несколько сотен отпетых головорезов.
Конь пугливо перебирал ногами на месте, явно не желая идти дальше. Он то и дело ржал, мотал головой, вставал на задние копыта, пытаясь скинуть седока. Лекс с трудом удерживал коня в узде. С силой ударил пяткой в бок, прикрикнув на него. Конь немного присмирел, но фыркал, будто не соглашаясь со своим хозяином. Лекс окинул взглядом черные развалины, видневшиеся вдалеке. Чуть дальше за ними виднелись здания, сохранившиеся немного лучше. Лекс набрал полные легкие воздуха и тронулся в путь, искренне надеясь, что Назир всё ещё жив и сможет вернуть ему долг.
Больше года назад ночью Лекс проснулся от ощущения, будто кто-то чужой находится в доме, и не ошибся: в дом проник человек, истекающий кровью. Увидев Лекса, он попытался зарезать его ножом, но едва устоял на ногах. Одного взгляда на ночного гостя хватило, чтобы понять: он из тех, что стоят по другую черту законопослушной жизни. Лекс мог легко прирезать его, это не составило бы большого труда, но вдруг он подался внезапному порыву и решил спасти ему жизнь. До самого утра он обрабатывал колотые раны на теле головореза и накладывал швы. Приказал рабам держать язык за зубами. На вторые сутки непрошеный гость, пошатываясь, под покровом ночи решил покинуть лекаря, сказав на прощание, что если ему понадобится помощь, пусть кликнет Назира Змеезуба.
А сейчас Лекс мрачно смотрел на неуклонно приближавшиеся стены, в разводах черной сажи, и гадал, помнит ли его Назир, если жив. И кто он? Вор, убийца, конокрад или всё вместе взятое?
Лекс остановился перед первыми стенами, спешился и повёл коня под уздцы за собой в забытый город. Сразу стало понятно, почему никто не хочет сюда ходить. Закопченные от сажи стены наводили уныние, кучи мусора и обломков запружали и без того узкие улочки. То тут, то там белели человеческие кости, а кое-где на шестах, воткнутых в землю, были надеты черепа.
Лекс брёл наугад, прислушиваясь. Кажется, немного впереди он слышал человеческие голоса. Завернул за угол и увидел мужчину, сидящего к нему спиной. Мужчина обернулся на звук шагов и поманил к себе рукой. Лекс в нерешительности постоял немного, но двинулся навстречу незнакомцу. Голова мужчины наполовину была съедена паршей, оставшиеся волосы висели жидкими сосульками по обеим сторонам лица. Лекс приблизился настолько, что начал ощущать запах застарелой мочи, исходящей от мужчины. Тот радостно посмотрел на Лекса и разжал ладонь, широко улыбнувшись. Десны во рту мужчины кровоточили, а на ладони лежали вырванные с корнем зубы. Мужчина захихикал, положил вырванные зубы рядом с собой и схватился пальцами за один из оставшихся во рту зубов. Лекс отшатнулся, мужчина явно был не в своём уме. Осторожно обошёл сумасшедшего и пошёл дальше.
По мере продвижения в город ему всё чаще попадались его жители, наводящие ужас. На углу одной из улиц увидел маленького мальчика, копающегося в чём-то. Лекс окрикнул мальчишку, тот даже не отреагировал, продолжая что-то запихивать себе в рот. Он окрикнул его посильнее. Мальчишка поднял голову: с одной стороны лица кожа была скукожена, один уголок рта навеки застыл в странном оскале. Лекс увидел то, в чем с удовольствием копался мальчик, и едва удержал еду в желудке: мальчик пальцами выуживал червей из гниющего трупа животного и засовывал себе в рот. Лекс убыстрил шаги.
Даже лучи закатного солнца не скрашивали обстановку, придавая всему окружающему ещё более болезненный вид. Здания выглядели уже не столь разрушенными, но люди, населяющие это страшное место, все как один, могли стать персонажами кошмарных снов. Под стенами одного из домов пёс обгрызал лицо трупа, а с другой стороны мужчина, весело насвистывая, отпиливал ноги.
Лекс искал хоть кого-то, не отмеченного печатью болезни или безумия. Остановился возле хорошо сохранившегося здания с чуть покосившейся дверью, постучал костяшками пальцев.
Дверь тут же распахнулась, в проёме появилась тучная женщина.
– Я ищу Назира Змеезуба.
Она повернула голову в сторону:
– Он ищет Назира.
Вперёд проскользнул тощий, тщедушный человек с абсолютно лысой головой, на которой был вытатуирован лабиринт. Вышедший хмуро оглядел Лекса с головы до ног.
– Пошли, коня оставь. Тино́ присмотрит.
Жеребец явно был против этой идеи. Лекс кое-как стреножил его, но тот продолжал дико ржать. Лекс пошёл за мужчиной. Они блуждали некоторое время по тёмным переулкам. Наконец, мужчина остановился перед приземистым зданием, толкнул дверь внутрь, приглашая Лекса войти.
– Проходи. Прямо по коридору и первый поворот налево.
Лекс с опаской заглянул в тёмное помещение, но выбора не было. Он прошёл всего пару метров и вдруг понял, что шагнул в пустоту. Одновременно с его криком захлопнулась дверь.
Лекс больно ударился затылком при падении и на время отключился.
Он очнулся от того, что какой-то грызун покусывал палец на правой руке. Лекс сжал ладонь, схватив грызуна, и швырнул его в темноту. Раздался слабый писк и звук мягкого удара об стену. Шорох множества лапок дал знать, что крыс тут немало. Лекс приподнялся, голова немного кружилась. Было темно, но глаза всё же различали смутные очертания предметов. В противоположном углу ямы виднелась куча тряпья, на самом деле оказавшаяся сильно обгрызенным телом.
Прекрасно. Попался в ловушку. Интересно, что за участь ему уготована? И сколько времени прошло с момента его отключки? Наверняка, уже поздний вечер или начало ночи. Лекс мерил шагами довольно просторную яму, ощупывал стены, пробуя, можно ли выкарабкаться. Бесполезно. Земля была мягкой и сразу же начинала осыпаться. Так он только добьется того, что похоронит заживо сам себя. Он сел у стены, пытаясь уложить события прошедшего дня в голове. Слишком насыщенный день, слишком много впечатлений. Едва он закрывал глаза, как под сомкнутыми веками вспыхивали яркие картины минувшего дня. А где же Ани? Неужели он зря проделал весь этот путь? Он сосредоточился и едва не вскрикнул от радости. Она была здесь, её присутствие явственно ощущалось в забытом городе. Он попытался точнее определить расстояние, отделявшее их друг от друга, но не смог. Нить пульсировала, ярко светясь в его сознании, но не больше. Витающее в воздухе безумие не хуже молитвенного экстаза окружало его разум пеленой. Она была не столь плотной, но всё же мешала.
Лекс улыбнулся, и прикрыл глаза, надеясь уснуть, чтобы набраться сил. И если немногим раньше он ломал голову над тем, какая участь ему уготована, сейчас его заботило только одно – пережить эту ночь. Стоило ему только немного задремать, как крысы вылезали из своих щелей и принимались сновать туда-сюда, задевая его мерзкими хвостами. А особенно смелые и вовсе пытались попробовать его на вкус. Он даже обрадовался такому соседу, как труп неподалеку. Если бы крысы были голодны, ему пришлось бы туго. В Нуа он однажды видел казнь государственного изменника, которого поместили в небольшой стеклянный ящик, пустив следом голодных крыс. Зрелище было не из приятных и запомнилось Лексу надолго.
О том, что бессонная ночь сменилась днём Лекс мог судить только по тому, как немного посветлело вокруг. Крысы уползли восвояси, наверняка ожидая очередного ночного пиршества. Лекс ненадолго забылся тревожным сном. А проснувшись, начал громко кричать, пытаясь привлечь к себе внимание. Он едва не сорвал голос прежде чем услышал торопливые шаги, будто кто-то очень спешил. У края ямы слышалась возня и странное поскуливание.
– Я хочу увидеть Назира Змеезуба! – что есть мочи крикнул Лекс.
– Не ори, – одёрнул его чей-то грубый голос.
Лекс поднял голову, увидев склонившегося косматого типа с масляной лампой в руке. А рядом с ним на четвереньках, будто животное, сидел обнаженный человек, часто дыша и скаля остро заточенные зубы.
– Мне нужен Назир Змеезуб. Он должен мне.
– Вот как? Если тебя не сожрут крысы до его возвращения, то встретишься с ним.
На этом косматый закончил общение с пленником и ушёл восвояси. Лекс злобно выругался. Страшно хотелось есть, пить хотелось еще больше, но хуже всего были медленно тянущиеся часы ожидания.
Наконец, косматый тип вернулся.
– Эй ты, я брошу веревку, забираешься по ней. А потом будешь вести себя, как примерная девочка и делать всё, что велю. Или познакомишься с моим псом.
Возле ног косматого радостно запрыгал тот, кого он именовал псом.
На дно ямы опустился конец веревки. Лекс крепко ухватился за нее и начал подниматься, опираясь ногами на стену, то и дело осыпающуюся. Косматый протянул ему черный мешок, велев надеть на голову, стянул запястья веревкой и потянул за собой. Лекс почувствовал, что они вышли на улицу, некоторое время петляя по закоулкам. Наконец, остановились перед какой-то дверью, и вошли внутрь.
Косматый пнул Лекса по щиколоткам и толкнул его, заставляя опуститься на колени. Когда с его головы сдернули черный мешок, он не сразу привык к яркому свету, подслеповато щурясь в окружающее его пространство.
Его глазам предстала странная картина: роскошь и убожество смешивались так тесно, что выглядели одинаково отталкивающе. Под ногами были расстелены дорогие ковры ручной работы, загаженные грязью и пятнами от крови и вина. Вокруг него стояли мужчины самых разных возрастов, одетые, словно щеголи или едва обернутые в рваное тряпьё. Виднелись среди мрачных, жестоких лиц и несколько женщин, не уступающих мужчинам в количестве навешенного оружия и татуировок, украшающих тело. Лекс оглянулся на косматого, что привёл его сюда. При дневном свете он выглядел еще более устрашающе, а его человекопёс и вовсе заставлял поневоле отводить глаза.
Посреди зала на некотором возвышении, покрытом роскошными шкурами раанджи сидел он. Назир Змеезуб. Лекс сразу узнал это жестокое лицо, будто вытесанное из камня, с тяжелой челюстью и колючим взглядом глубоко посаженных глаз. Назир был раздет по пояс, лишь на плечи был накинут шелковый халат из тех, что носили высокородные. Он оставался всё тем же, лишь на теле добавилось татуировок. Помнится, на его шее не красовалась разинутая пасть змеи. Назир грыз кусок мяса, не обращая никакого внимания на коленопреклонённого Лекса, шумно прихлебывая, пил вино из серебряного массивного кубка.
Лекс молчал, понимая, что нужно ждать, пока на него обратят внимание. Ожидание затягивалось, колени начинали ныть от долго пребывания в одной позе. Наконец, Назир отдал стоящему рядом слуге поднос с едой, сыто рыгнул и посмотрел на Лекса.
– Давно не виделись, лекарь. Поднимайся.
–Эй ты, – ткнул пальцем Назир в одного из стоящих у стены, – принеси ему пожрать и выпить.
Лекс поднялся с колен, подошёл поближе и сел на ковёр, скрестив ноги. Перед ним поставили поднос с едой и кубок с вином. Лекс подозрительно осмотрел мясо.
– Давай смелее, это не людские тушки. У нас здесь только Циклоп со своим псом жрут человечину.
Лекс покосился в сторону косматого, носящего кличку Циклоп. Он плотоядное улыбнулся, обнажив крупные зубы. Пёс у его ног радостно заскулил. Лекс хлебнул крепкого вина и откусил мяса, на время занятый только пищей. Поднялся с ног, чувствуя себя намного лучше, и приблизился к Назиру. Тот смотрел на него выжидающе и чуть настороженно.
– Неплохо живёшь, Назир. Век тебе здравствовать.
Назир довольно улыбнулся:
– Не без твоей помощи. Что тебя привело сюда?
– У меня сбежала рабыня.
Назир поцокал языком.
– За ними нужно лучше приглядывать. Сучки только и ждут удобного момента. Верно, парни?
Головорезы в ответ загоготали.
– И чем я могу помочь? Извини, на поиск беглых я не размениваюсь. Пусть этим занимается стража.
Назир презрительно сплюнул при последних словах.
– А я уверен, что ты можешь мне помочь. Она здесь, в этой части города.
– Вот как? Присмотрись повнимательнее, может она здесь, среди нас, а ? О, подожди... Кажется, вот она.
По знаку Назира вперёд вышла массивная женщина с лицом, наполовину изуродованным рваным шрамом. Издевательский гогот стоял долго. Лекс дождался, пока стихнут последние смешки, и спокойно продолжил.
– Она точно находится здесь или была здесь совсем недавно. Смуглая, небольшого роста, руки от кистей до плеч в причудливых татуировках.
– Такую красотку трудно не заметить, но кажется, я такую не видел.
– Я знаю, что она была в твоём районе.
– Ты что, ищейка?
– Нет, но она моя собственность. Я чувствую её так же, как ты чувствуешь пальцы на своей руке.
Лицо Назира было непроницаемо.
– Возможно, ты и в самом деле не знаешь, что творится у тебя под носом, – нагловато предположил Лекс.
– Не забывайся, лекарь. Ты мой гость, но это не означает, что ты можешь оскорблять меня в моём же доме.
– Я всего лишь прошу у тебя отдать то, что по праву принадлежит мне. Помнится, ты дал слово, что если мне потребуется помощь, я могу на тебя рассчитывать. И вот я стою перед тобой и прошу помочь мне, так как точно знаю, что рабыня оставила здесь свой след. А ты не можешь или не хочешь выполнить своё обещание.
Последние слова он произнёс в гнетущей тишине. Лекс видел, как хищно переглянулись некоторые из головорезов. Чего стоит тот, кто не держит своих обещаний? Если он нарушил слово вора, данное тому, кто спас его шкуру, где гарантия, что он не кинет своих подельников? Лекс рисковал, бросая тень на авторитет Назира в присутствии его банды, но другого выхода у него не было.
Назир расхохотался.
– Что, сучка настолько хороша в постели? Знал бы, что она обладает иными талантами, кроме потрошения жирных кошелей, оставил себе. Хотя нет... Не оставил бы. Слишком тощая и всё время норовить пырнуть когтями. Кое-кто едва не остался без яиц, когда попытался к ней подкатить.
Головорезы загоготали. Лекс тоже не сдержался от улыбки, но причина её была в другом. Он нашел её.
– Хромой, свистни девку. Она уже должна была вернуться. Скажи, что у меня к ней особое поручение.
От группы отделился тощий, слегка подволакивающий ногу мужчина, и проковылял к дверному проема в глубине залы.
– Ты получишь своё, лекарь. И верните ему коня. Пусть все знают, что Назир Змеезуб уважает законы гостеприимства и тем более держит своё слово.
Он угрожающе обвел взглядом некоторых своих приспешников. Те поспешили отвести глаза. Авторитет Назира остался непререкаемым.
Примерно через полчаса её привели. Она вошла твёрдой, уверенной походкой, одетая в просторные штаны и безрукавку. За пояс был заткнут уже знакомый Лексу кинжал, а на правой руке была надета кожаная перчатка с длинными металлическими когтями. Едва она заметила у подножия импровизированного трона Лекса, изменилась в лице и дернулась назад. Двое верзил по знаку Назира преградили ей путь к отходу.
– Забирай её, – безразлично бросил Назир.
Лекс двинулся навстречу рабыне. Она зло посмотрела на него, метнулась в сторону, подсечкой сшибла с ног стоящего у окна и выпрыгнула.
Лекс выругался и бросился вслед, перемахнул через оконный проём, повиснув на руках, разжал пальцы и приземлился. Боль от удара о твёрдую землю пронзила ноги, но он вскочил и побежал за быстро удаляющейся стройной фигурой.
Он ни разу не бывал в этом районе города. Но и она тоже его не знала, бежала наугад, перепрыгивая разрушенные почти до основания части стен, ныряя в темные подворотни.
Он быстро настигал её, как вдруг поскользнулся на куче склизкого мусора и упал, но успел отследить взглядом поворот, куда она свернула. Рывком поднялся на ноги и побежал следом, повернул. Тупик. Стены высокие, местами выщербленные, но не настолько, чтобы за них можно было ухватиться и перелезть. Он скользнул взглядом и заметил на одной из стен открытый оконный проём. Разбежался, оттолкнулся от земли, подпрыгнул, ухватившись за край, и кубарем влетел внутрь.
Помещение было необитаемым. Под ногами валялись огрызки костей, обрывки тряпья и кучки экскрементов. Свет попадал внутрь из одного единственного окна, освещая небольшой участок. Лекс огляделся, прислушался, пытаясь уловить хоть малейший шорох. Тишина. Шагнул в дверной проём, темневший в одной из стен, и едва успел отшатнуться от взмаха перчатки с когтями. Упал назад, не удержав равновесия. На него тенью кинулась девушка, нацелившись когтями ему в лицо. Он пинком ноги отбросил её, но всё же острые лезвия распороли щеку. Лекс рывком поднялся на ноги, взметнув в воздух алые брызги крови. Девушка тоже поднялась, вытащила из-за пояса кинжал, ловко подбросила его левой рукой и приняла боевую стойку.
Лекс рассмеялся, но всё же принял оборонительную позу. Они начали кружить вокруг друг друга.
– Я же говорил тебе, что найду тебя.
– Сначала попробуй меня достать.
Она сделала ложный выпад правой рукой и поднырнув, полоснула его кинжалом по коже живота.
– Не переусердствуй, Ани́. Я – единственное, что удерживает тебя в сознании.
– Если бы не это, я освежевала бы тебя, как тушу, – прошипела она, зло сверкнув глазами.
Они выжидающе передвигались вокруг друг друга, будто танцующие пылинки на свету, не сводя с противника напряжённого взгляда.
– Не трать мое время понапрасну. Бросай кинжал и мы вернёмся домой. Обещаю тебя не сильно наказывать за твой проступок.
– Для чего? Чтобы ты вновь окуривал меня и трахал, как бордельную шлюху?
– Не помню, чтобы ты жаловалась в процессе. Стонала ты вполне удовлетворённо. Я бы даже сказал, что тебе нравится.
Её темные глаза еще больше почернели от ярости. Он ощутил, насколько сильно задели её его слова. Она сделала шаг вперёд, присела, вспоров кинжалом лишь воздух: он угадал её намерение, отступил, одновременно ударив кулаком в лицо. Потом быстро перехватил её руку, вывернул кисть, заставив разжать пальцы. Пинком отбросил кинжал подальше, подсечкой сбил её с ног, повалив животом на пол. Не давая ей времени опомниться, пнул пару раз в подреберье и наступил ногой на кисть руки в перчатке с когтями. Ани́ вскрикнула от боли. Лекс уселся сверху, стянул перчатку и провёл когтями по предплечью, разрезая кожу.
– Я же сказал, не трать время понапрасну. Мы могли бы провести его куда приятнее.
Он отбросил перчатку, схватил её за волосы и оттянул голову назад.
– Ты что-то сказала?
– Надо было прирезать тебя ещё там, в лесу.
Он резко толкнул её голову вниз, вытащил из кармана брюк верёвку, стянул крепко запястья за спиной, поднялся и дёрнул вверх верёвку.
– Поднимайся, мы возвращаемся.
Она развернулась и плюнула ему в лицо.
– Даже тени не захотели сожрать твою душонку, Лекс.
Он отёр плевок, наполовину состоящий из крови.
– Ты слишком много болтаешь своим языком. Побереги силы, я найду ему лучшее применение в постели.
– Ты сгниёшь заживо. Оно сожрёт тебя.
Ани́ говорила что-то ещё, но он не слышал. Он почувствовал, как будто что-то невидимое, но мерзкое коснулось его, ощупывая, пробуя на вкус. Внутри головы скрежетало клацанье хищных зубов, а перед глазами развернулась чёрная пасть тьмы.
Лекс встряхнул головой, прогоняя галлюцинации, потом взглянул в перекошенное от бессильной злобы лицо Ани́ и сжал её шею руками. Нащупал пальцем особую точку и удерживал до тех пор, пока Ани́ не потеряла сознание, после подхватил её, перекинул через плечо и направился к выходу.
11. Лекс
Солнечный луч скользнул через небольшую щелочку в шторах и шаловливо коснулся глаз спящего.
Лекс зажмурился, сонно простонал и притянул к себе гибкое, стройное тело молодой девушки. Сжал в крепких, жадных объятиях и прижался губами к ложбинке между шеей и ключицей. Запустил руку в густые волосы, ожидая что пальцы привычно будут перебирать колечки мелких кудряшек, но волосы были гладкими и скользили сквозь пальцы. И было что-то неправильное, острое в аромате кожи, что он вдыхал. Лекс отодвинулся немного и раскрыл глаза. Чувственный сон оказался лишь лживой игрой воображения. Девушка, лежавшая в его объятиях, не была той самой, что посещала его теперь только во снах. И как он мог так забыться, приняв смуглую рабыню за свою возлюбленную? Взгляд его упал на столик, стоявший рядом с кроватью. На нём лежала опрокинутая бутыль с вином. А в чаше для благовоний лежал почерневший кусок смолы турия.
