Текст книги "Ты создала меня"
Автор книги: Лайза Хоган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
2
Не может быть! Совсем как последний случай! Нет, это выше его сил!
– Пожалуйста, вы поможете найти моего ребенка… раньше, чем он причинит ей вред?
Собираясь сразу же отказать ей, Дуг бросил взгляд на ее глаза, полные отчаяния, и быстро отвернулся. Что может означать для него помощь этой женщине? Он решил, что не будет пытаться.
– Нет.
– Ч-что вы говорите?
– Нет, я не могу вам помочь.
Она не могла поверить. Он отказывает ей после всего, что услышал! После всего, что она рассказала ему?!
– Три недели! Лу у него три недели! Один Бог знает, что может случиться, а вы говорите «нет». Значит, вы отказываетесь?
Нора начала дрожать, сама не зная от чего – от негодования или отчаяния. Зубы у нее громко стучали, к горлу подступала тошнота. Она хотела быть сильной – она должна быть сильной – ради Лу! Если бы не этот постоянный страх перед угрозой Уилли! Он хочет извести ее.
А она желала вернуть своего ребенка! Почему никто не поймет: единственное, что ей нужно, – ее дитя. Как заставить его поверить ей, почувствовать ее боль?
– Неужели вы не представляете, ч-что со мной происходит? – Сильнейшая боль, какую она когда-либо испытывала, смешивалась в ее душе со слепой яростью. – Неужели трудно понять, каково мне сейчас? Я беспомощна, одинока и не знаю, что делать дальше.
Медленно поднимаясь со стула, она смотрела ему в лицо, но он совсем не стремился встретиться с ней глазами.
– Каждый день, когда я просыпаюсь, первая моя мысль – про Лу. Я думаю, что вижу свое дитя, прижимаю к себе ее теплое тельце… – Нора скрестила руки на груди. – И чувствуя, как ее пухлые ручки обнимают меня за шею, – она положила руку на горло, – слышу, как детский голосок шепчет мне на ухо: «Я люблю тебя, мамочка.»
Тут ее голос прервался, а челюсти сжались, чтобы Дуг не услышал, как стучат у нее зубы.
– Потом я вспоминаю, – продолжала она, – что ее нет со мной… что я не могу ее найти. – Напряжение вызывало спазмы, речь ее прерывалась. – Где мне искать ее? – Она вскинула руки. – Она может быть где угодно! А я одна со своим горем, и никто – ни полиция, ни даже ФБР – не в силах вернуть моего ребенка.
Она сделала несколько шагов, став на пути Дуга и гипнотизируя его неотрывным взглядом.
– Он-на потеряна для меня, н-никто не м-может ее найти… кроме… может быть, вас.
Дуг пытался не слушать этот умоляющий голос, не видеть страдания на бледном лице. Но как это сделать? Ведь и он чувствовал ту же безнадежность и отчаяние. Достаточно было лишь взглянуть на нее, чтобы представить, в какой агонии ее душа, однако как успокоить ее? Слов утешения у него не было. И он сделал то единственное, что мог сделать в этот момент.
Он молча покинул комнату.
Нора стояла там, где он ее оставил, и к чувству поражения теперь добавились сильная боль и отчаяние. Ей нужно уйти – ведь он принял решение. Но разве можно смириться? Уступить? Ведь речь идет о жизни твоего ребенка!
Внутренний голос убеждал ее: не отступай, пытайся уговорить этого человека. Это был тот же голос, который заставил ее лететь в Вашингтон, искать Элиаса Брендона и умолять, умолять его сделать что-нибудь еще. Он назвал ей Брауна, Дугласа Брауна. Для нее он стал последней надеждой, она должна склонить его на свою сторону.
Нора приготовилась к уговорам, когда он снова появился в комнате, но, к ее удивлению. Дуг вернулся с дымящейся чашкой в руке. Но и это было не все: подойдя к женщине, он протянул ей чашку.
– Не трогайте меня! – отпрянула от него Нора.
Дуг стоял молча, не отводя руки. Наконец она взяла чашку нервным движением, и горячая жидкость пролилась на пол. Тогда Дуг перешел к действиям. Придерживая ее голову, он обхватил своей рукой ее руку и поднес чашку прямо ко рту Норы. Она еще колебалась, смотрела на него с упрямством и вызовом, но от борьбы уже внутренне отказалась. Когда чашка коснулась ее губ, она приоткрыла их и попробовала жидкость кончиком языка. Мужчина хмуро наблюдал за ее действиями.
– Это не мышьяк, – сказал он. – Моя… мама очень верила в целебные свойства чая с медом.
Нора уловила легкую заминку перед тем, как он произнес слово «мама».
Глубоко вздохнув, она сделала большой глоток и прошептала:
– Скажите, вы не передумали? Может быть, измените свое решение и поможете мне?
Нет! Снова этот ответ готов был слететь с языка, но на этот раз губы его не послушались.
– Почему я? – только и спросил он.
Нора смутилась.
– Что вы имеете в виду?
– Почему вы пришли ко мне? – повторил он. – Если вы говорили с Элиасом Брендоном, то от него должны были узнать, что я больше не работаю в агентстве. Больше не занимаюсь такой работой.
– Но вы самый лучший…
– Вы меня не поняли? – переспросил он сердито; ее напористость начала сердить Дуга. – Неужели нужно снова повторять? Я больше не работаю в агентстве. Уволился! Найдите хорошего частного детектива, кого-нибудь, кто специализируется на…
– Я это сделала, – прервала она его нетерпеливо. – И нашла вас.
– Но я не могу помочь.
– Вы самый лучший…
– Нет! – закричал он зло. – Я не самый лучший. Неужели трудно понять? И… я… не… возьмусь за это дело, – прогремел он с расстановкой.
– Вы должны. – Она сказала это спокойно, отказываясь соревноваться с ним в крике. – Он сказал, вы лучше всех, кто был и кто будет. – В упрямстве и ей трудно отказать.
– Элиас Брендон так сказал? Что я самый лучший? – быстро спросил он.
Нора кивнула.
– Я вам не верю.
Элиас находился с ним в ту ночь, когда его ранили. Он знал все про Лили и Джун Стэплтон. Невозможно, чтобы Брендон рекомендовал его.
– Это он сказал, где я? – отрывисто продолжал Дуг.
– Да.
– Черт бы его побрал! – Дуг размахнулся и так стукнул кулаком по камину, что почувствовал боль в спине.
Нора с испугом увидела красное пятно на белой повязке, обернутой вокруг его руки. Очевидно, он разорвал швы.
– Послушайте. – Она придвинулась к нему, все еще держа чашку в руках, затем поставила ее на камин. – Я не знаю, почему вы оставили свою работу и что имеете против мистера Брендона. И меня это не интересует, – быстро добавила она. – Я знаю только одно: мое дитя, моя маленькая Лу в опасности. Я нужна ей.
Голос Норы дрогнул, но она постаралась взять себя в руки и не дать волю эмоциям.
– Лу в опасности… – Кажется, она проигрывала сражение. Голос ее дрожал. – Я нужна ей, ей нужна мама. – Как заведенная, Нора повторяла свой единственный и самый важный, с ее точки зрения, аргумент. – Вы понимаете? Мой ребенок нуждается во мне!
Вцепившись в его рубашку обеими руками, она пыталась поймать взгляд Дуга. Он перестал сопротивляться и увидел трясущиеся губы, дрожащий подбородок Норы, измученные тревогой и надеждой глаза. Господи, как же избавиться от этого?
– Помогите же мне, – шептала она в отчаянии, как бы отвечая на его немой вопрос, – помогите, и я клянусь, что больше вы никогда меня не увидите и не услышите обо мне. Как только я получу Лу, я все забуду, даже ваше имя. Никто не узнает, что именно вы мне помогли, если вы так хотите. – Ее руки при каждом слове теребили рубашку Дуга. – Так вы поможете мне?
Дуг заставил себя еще раз посмотреть в ее глаза. То, что он там увидел, его явно обеспокоило. Словно через эти серые глаза он заглянул в ее душу. Конец!
– Да. – Согласие вырвалось у него против воли.
– О Боже!.. – Колени у нее подкосились, и Нора в изнеможении опустила голову ему на плечо. – Спасибо, спасибо! – с облегчением повторяла она, прижимаясь к нему.
Дуг старательно отодвинулся, говоря себе, что не желает ее благодарности. Ему нужно, чтобы она замолчала и побыстрее ушла из его жизни. Однако ощущение от прикосновения женской щеки к его плечу сохранилось и после того, как он отступил от нее на шаг.
– Не благодарите меня пока, – мрачно предупредил он, направляясь к двери. – Вы можете проснуться однажды утром и осознать, что лучше бы не видели меня и не просили моей помощи.
Нора, с недоумением наблюдавшая за его поспешным уходом, ринулась вслед за ним, готовая поскорее начать поиски, пока он не передумал. Позади у нее остались три недели – целые три недели с того дня, как Уилли исчез у нее на глазах с испуганным ребенком в машине.
– С чего мы начнем? – спросила она, идя за Дугом по темному узкому коридору.
Не отвечая, он щелкнул выключателем на стене возле кухонной двери, и комнату залил яркий желтый свет. Когда он ответил, это было совсем не то, что она хотела услышать.
– Прежде всего я хочу узнать все о вашем муже и о вашей совместной жизни до развода.
– И это все? – настороженно спросила Нора. – Вы просто хотите поговорить? – Она настроилась действовать.
Ее можно было понять – последние три недели она только и делала, что отвечала на вопросы, моля Бога, чтобы кончились разговоры и наконец-то начались поиски.
– Пока все, – ответил он холодно.
Поставив допотопный чайник под кран, Дуг наполнил его водой. Повернувшись, он увидел, что Нора стоит сзади. Увидев его безжизненные, пустые глаза, она отошла в сторону, проглотив слова, которые хотела обрушить на него.
– Хорошо, – уступила она, наблюдая, как он ставит чайник на плиту и зажигает под ним горелку.
– У меня в машине есть большая часть того, что, по всей вероятности, вас заинтересует. – Она могла бы добавить: «Три недели я занималась только тем, что отвечала на вопросы».
Так. Элиас, должно быть, полностью в ней уверен, если доверил этой женщине предназначенные для него документы.
– Приготовьте все бумаги, а когда чай будет готов, мы начнем.
– Они в моей машине, а машина стоит возле кладбища, – напомнила она.
В наступившей тишине стук дождя по крыше дома как бы напомнил им о себе, о ненастье, бушующем за стенами теплого дома.
Дуг вынул из холодильника кувшин с молоком и подчинился неизбежному.
– Дайте мне ключи. – Он поставил кувшин на стол и протянул к ней руку.
Нора перевела взгляд с окровавленной повязки на его лицо.
– Я могу пойти за ними сама, это не так далеко.
– Ключи, – повторил он.
Нора пошарила в кармане брюк. Дуг взял ключи и шагнул к двери.
– Когда вода закипит, – бросил он через плечо, – налейте ее в чайник, заварка уже там. Чай хорошо настоится, когда я вернусь.
Сорвав с вешалки куртку, он натянул ее и наклонился, чтобы надеть ботинки.
– Вы промокнете, – предупредила его Нора, когда он, вытащив заляпанные глиной ботинки, заметил вдруг засохшую грязь на коленях джинсов.
Дуг только пожал плечами и закрыл дверь, не сказав ни слова. Снаружи он с облегчением вздохнул – первый раз с тех пор, как, оглянувшись, он увидел похожую на привидение бледную фигуру, приближающуюся к нему на кладбище.
Быстро добравшись до машины и не думая при этом о грязи на одежде и обуви, он проехал две мили до своего дома, не включая обогревателя. На месте пассажира лежала аккуратная кипа скоросшивателей, и он взял их, выходя из машины. В доме Дуг сбросил с себя куртку и ботинки и направился через холл на кухню – он мечтал о чашке горячего чая. Лучше этого могло быть сейчас только одно – бесследное исчезновение женщины из его дома.
Но чудес не бывает. Когда Дуг проходил мимо лестницы, Нора появилась наверху. Он поднял глаза и в ту же минуту, заметив его, она остановилась, держась за перила. Очевидно, она только что вытерла волосы полотенцем, потому что они мягкими волнами падали ей на плечи. Лицо ее порозовело, глаза заблестели, две верхние пуговицы белой блузки были расстегнуты, а рукава закатаны до локтей. Глаза Дуга, вобрав прелесть розового цвета на молочной белизне кожи, задержались на интимном углублении, там, где в вырезе блузки чуть виднелась грудь. Он прошел мимо не останавливаясь.
– Надеюсь, вы не станете возражать, – сказала Нора, – я воспользовалась случаем и привела себя в порядок.
На кухне Дуг бросил скоросшиватели на стол, налил молоко и чай в голубую керамическую кружку и сделал большой глоток. Легкие шаги у него за спиной дали ему понять, что она шла следом за ним.
Стоя рядом, Нора взглянула на бумаги.
– Вы нашли их? Хорошо. Теперь мы можем начинать.
Дуг поднял темную бровь, не торопясь сделал еще один глоток, а потом уточнил:
– Мы?
– Да, я собираюсь работать с вами. – Она увидела сомнение в карих глазах и торопливо добавила: – Пожалуйста, не отказывайте, мне это необходимо.
Он еще глотнул из кружки, собрал папки и направился к двери.
– Куда вы идете?
– Читать это.
– А я? Что мне делать?
– Сидите и ждите моих вопросов.
– И это все?
– Пока все.
– Но время же идет. Как относительно того, чтобы последовать за ним? Нельзя дать ему ускользнуть. Он может оказаться где угодно, в любом месте страны.
– И где вы предлагаете его искать? – поинтересовался Дуг, повернув голову, чтобы посмотреть на нее.
– Я… – Нора покачала головой. – Не знаю. Это вы…
– Вот именно. – Он вышел из комнаты не оглядываясь.
Нора налила себе чашку чая, дотянулась до сахарницы в центре стола, но передумала и поспешила вслед за ним.
Хочет он этого или нет, но она примет участие в поисках дочери. Ему не удастся поступить с ней так, как это сделала полиция Миддлбурга.
Тогда ей недвусмысленно посоветовали поддерживать огонь в домашнем очаге и оставить их в покое, чтобы дать возможность заниматься своим делом. И что получилось? Лу они так и не нашли. Что же касается ФБР, то агенты, с которыми она имела дело, до сих пор молча сторонились ее. Все, кроме Элиаса Брендона. Он один проявил к ней участие.
Войдя в гостиную, она нашла Дуга сидящим на том же стуле, что и раньше. Он скрестил и вытянул длинные ноги по направлению к огню – вот и все перемены, которые она обнаружила. Чашка с чаем стояла возле него на письменном столе, а первая папка, уже открытая, лежала на коленях.
Нора тихонько присела рядом и глотнула чая. Следующие полчаса тишину в комнате нарушало только потрескивание поленьев в камине и шелест бумаги, когда Дуг переворачивал страницы. Ему было нелегко сосредоточиться на чтении, в то же время делая вид, что он не замечает женщину, пристроившуюся на краешке соседнего стула и не сводящую с него глаз.
– Ну? – настойчиво спросила Нора, когда последняя страница полетела в папку, лежавшую уже на полу рядом с его стулом. – У вас есть какие-нибудь идеи?
– Несколько, – лаконично ответил Дуг, поднимая кружку с чаем. – Но ничего относящегося к местонахождению вашего мужа.
– Бывшего, – поправила она его быстро.
– Уже поздно. – Дуг допил чай и встал. – У меня был долгий день… Впрочем, и у вас тоже. Где вы остановились?
– Остановилась? – Она смотрела на него с недоумением.
– Да. Где вы думаете жить, пока находитесь здесь?
– Я… не знаю… – замялась она. – Я приехала сюда прямо из аэропорта и ничего не планировала. – Она подавленно замолчала.
Дуг бросил на нее взгляд, говорящий, что он нимало не удивлен тем, что ей негде остановиться на ночь.
– Конечно, поблизости нет ни гостиниц, ни мотелей, но у вас, может быть, есть друзья, живущие где-нибудь неподалеку?
– Нет… к сожалению. – Она извинялась, инстинктивно понимая, что ему неприятно, если она останется на ночь в его доме.
– У меня есть свободная комната, – после некоторого молчания неохотно предложил Дуг. – Вы можете пользоваться ею то короткое время, которое вам понадобится.
Говоря это, он давал ей понять, что он будет терпеть ее присутствие день или два, не более, пока не разберется в фактической стороне дела. Ответив на его вопросы, она вернется туда, куда захочет. Хотя бы в Миддлбург.
Нора сделала вид, что не поняла намека. Она знала, что сейчас не стоит возражать и упрямиться. Но никто, даже человек, который наконец согласился помогать ей, не заставит ее отклониться от намеченной цели.
– Хотите еще чаю? – предложил Дуг, направляясь на кухню.
Нора покачала головой и посмотрела на часы. Было чуть больше восьми, но на улице хоть глаз выколи. Она только сейчас почувствовала, как устала и хочет спать. Поездка из аэропорта, поиски Дуга, и все, что последовало, когда она наконец нашла его, отняли у нее все силы, оставшиеся после последних трех недель. А ей они нужны для борьбы, которую, в чем она была уверена, ей еще предстоит вести вместе с этим молчаливым человеком. Отдых сейчас необходим.
– Все, что мне нужно, это душ… или ванна, – добавила она быстро на тот случай, если душ невозможен, – и кровать.
– Обед…
– Никакой еды. – Нора решительно покачала головой. – Я не могла бы съесть ни крошки.
– Если вы этого хотите, – пожал он плечами, втайне довольный тем, что сможет больше времени побыть без нее. – Пойдемте.
Он повел ее наверх по узкой лестнице в холл, куда выходили три двери, все с одной стороны, и три окна на противоположной стене.
Первая дверь вела в его спальню, об этом он только упомянул, не потрудившись показать ей. За ней шла маленькая ванная комната, с которой Нора уже познакомилась.
Остановившись перед третьей дверью, Дуг повернул дверную ручку, и они оказались в маленькой квадратной комнате.
– Она не четырехзвездная, но теплая и сухая, – сказал он с усмешкой. – И здесь есть кровать.
Да, кровать была, большая, старомодная, покрытая толстым цветным одеялом. Она стояла у стены.
– Спасибо. – Нора всем своим существом предвкушала несколько часов глубокого сна.
Дуг указал на дверь в стене напротив кровати.
– Она ведет в ванную, которая будет служить нам обоим. Чистые полотенца и все что нужно – в кладовке в конце холла.
– Спасибо, – устало пробормотала Нора.
– Внутри в ванной есть запор. – Он пересек комнату, открыл дверь и указал на щеколду на двери. – Можете воспользоваться им, если захотите.
Она нашла еще силы, чтобы прошептать:
– Я знаю, это так неудобно для вас. Мне очень жаль. Хочу, чтобы вы знали, как я ценю ваше гостеприимство.
Он отмахнулся, не став слушать слова благодарности до конца, и устремился к лестнице, но тотчас же услышал:
– Мои ключи! Мне нужны ключи от машины, чтобы взять чемодан, – пояснила Нора извиняющимся тоном.
– Я сам принесу его через несколько минут. – Не ожидая ответа, Дуг продолжал спускаться.
– Спасибо! – И эта благодарность досталась спине, которая даже не повернулась. Интересно, что же такое она сказала, что могло ему не понравиться?
Вскоре Дуг вернулся. Остановившись в холле, он втолкнул дорогой кожаный чемодан в комнату левой рукой.
Нора к этому времени, устав ждать, уже приняла ванну. Большое банное полотенце, обернутое вокруг ее тоненькой фигурки, оставляло открытыми белые, словно мраморные плечи.
– Хотите, чтобы я посмотрела ее? – спросила она, открывая дверь пошире и указывая на его больную руку, которую он спрятал.
Бросив взгляд на то, что не закрывало полотенце, Дуг покачал головой.
– Если передумаете относительно еды, кое-что осталось в холодильнике. – Говоря это, он спускался уже вниз по лестнице.
На кухне Дуг сделал себе сандвич, но откусил только кусочек, зато приналег на чай. Внутренний голос со значением шептал, что его гостья уже готовится ко сну. Перед ним вставала недавняя картина – теплые белые плечи, длинная нежная шея, поднимающиеся из синего банного полотенца… Дуг отошел от стола и выбросил остатки сандвича в мусорный бачок. Он потратит на нее только два дня, потом она уйдет из его дома.
Через несколько минут Дуг сел поудобнее и начал работать. Сон для него был вещью, слишком редкой в последние месяцы. Он учился обходиться без него. Когда становилось невмоготу ворочаться в постели, всматриваться в темноту, он просто сидел или читал, или уходил на длительные прогулки.
Сегодня бессонница предоставляла ему время для работы. И чем скорее разрешится загадка исчезновения ее мужа, тем скорее избавится он от тревожащего присутствия Норы. Когда она покинет его дом, все станет на свои места.
Дуг еще раз просмотрел документы, которые она дала ему, и начал представлять себе Уилли Уайта. Ему привиделся спокойный, интеллектуальный человек, который мало чем интересовался, помимо преподавания. Жил он среди пыльных книг, пока однажды не посмотрел и не увидел глаза Норы, которые глядели на него. Впервые за сорок лет, почти за сорок, он, очевидно, открыл, что это такое – безнадежно влюбиться в настоящую, не книжную женщину, из плоти и крови.
Интересно, думал ли профессор Уайт, что Нору просто увлекло и прельстило внимание человека намного старше ее, который олицетворял для нее романтизм баллад прошлого? Как он, должно быть, удивлялся, когда понял, что эта привлекательная молодая женщина вбила себе в голову, что влюблена в него, и настолько, что мечтает о замужестве. Симпатия к этому человеку начала расти в душе Дуга, когда он представил себе его как жертву.
Он слышал рассказ Норы о ее семейной жизни. Но был ли полным ее рассказ? Что привело к разводу? Правда ли, что этот человек оказался, как она намекала, душевно неустойчивым?
А если нет, тогда что случилось после развода и заставило Уилли Уайта с такой жестокостью вырвать девочку из рук матери? Правдива ли эта часть истории Норы? Он читал судебные решения о разводе и об опеке. Профессор Уайт действительно угрожал Норе, но, если судить по записям, не посягал на жизнь маленькой девочки. По своему опыту Дуг знал: в каждом спорном вопросе всегда есть две стороны. Ни одна из них не может быть только белой или только черной. Была ли Нора хорошей матерью?
От этой мысли ему стало холодно. Если она оказалась бездушной, злой матерью, муж имел все основания забрать ребенка.
Считать ли то, что он видел в ее глазах недавно, выражением вины этой женщины?
Глядя на догорающие угли в камине, Дуг вспоминал собственное прошлое…
– Что это на стене ванной? Следы от пальцев, вымазанных шоколадом? – Резкий голос разбудил его. Дуг сел и протер кулачками сонные глаза. – Ты слышишь меня? Отвечай, когда тебя спрашивают! – Неласковые руки схватили его за плечи, вытащили из постели и жестоко встряхнули. – Отвечай! Разве я не запрещала тебе – в который уже раз – трогать стены грязными руками?
Смущенный вначале, но теперь испуганный, Дуг начал дрожать в грубых руках женщины. Кольцо с большим камнем, которое она носила на левой руке, больно врезалось в его плечо, когда она трясла его, с каждым словом все сильнее.
– Из-звини, – сопел он. – Я забыл.
– Извини?! Ты думаешь… – пощечина ожгла его лицо, – …тебе это опять сойдет? – Снова удар по другой щеке. – Подумай еще, маленький мистер Браун! – На этот раз шлепок, затем еще один. – Ты получишь то, что заслужил, то, что заставит тебя остановиться в следующий раз, когда ты решишь, что можешь пачкать дом грязными лапами! – Она трясла его не переставая. – Хорошая порка – вот чего ты заслуживаешь. Только так ты научишься ценить хорошие вещи, когда вырастешь. А порку получишь сейчас.
Теперь она сидела на кровати, положив его себе на колени. Дуг чувствовал аромат дорогих духов, легкий аромат, совершенно не отвечавший жесткому, суровому характеру этой женщины. Это понимал даже он в свои четыре года.
Плача, Дуг поднял глаза и заметил в дверях высокий темный силуэт.
– П-папочка, п-пожалуйста! – умолял Дуг. Он заплакал еще громче, когда увидел, что человек молча повернулся и исчез.
– Это такая порка, – с наслаждением сказала женщина, разматывая что-то в своей руке, предмет, который он раньше не заметил, – которую ты не скоро забудешь…
…Внезапный раскат грома вернул Дуга к настоящему. Устало потирая лицо, он подумал, что она ошибалась. Он забыл побои, давно забыл их.
Усилием воли он направил свои мысли по другому пути, заставил себя думать о женщине там, наверху? Неужели она тоже била собственную дочь «для ее блага»? Очевидно, существовала какая-то проблема в этом замужестве до того, как оно прервалось. Ведь Нора призналась, они перестали делить с мужем супружеское ложе еще до развода. Было ли это действительно желание Уилли?
Или ее? Вопреки тому, как представлялось дело в суде, Уилли мог оказаться потерпевшей стороной. Вдруг этот человек пытался защитить ребенка, прибегнув к похищению девочки как к единственному средству ее спасти?
Не каждый из родителей, назначенных опекуном ребенка или детей, заслуживает доверия. Этот урок он выучил уже давно и основательно.
Дуг не знал, что думать про Нору Уайт.
Правда, она приехала, чтобы разыскать его, если ей можно верить. И он поверил – она не смогла бы найти его, если бы не Элиас Брендон. Никто не знал, где он сейчас. Но то виноватое выражение, промелькнувшее в ее глазах? Оно ведь было. Вот только он не знает, что породило его.
