Текст книги "Ближний бой. ЦРУ против СССР"

Автор книги: Лаймен Киркпатрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 4. Зарождение ЦРУ

Когда японцы капитулировали в начале сентября 1945 года, я был в отпуске «для отдыха и восстановления сил» в Соединенных Штатах. Но полученный мною приказ все еще требовал явиться в подразделение УСС при штабе командования на Китайако-Бирманско-Индийском театре военных действий. Только в результате своевременного телефонного звонка в вашингтонский центр УСС приказ удалось изменить, и мне предложили явиться в Вашингтон.

Война закончилась, и я не собирался оставаться на разведывательной работе. Вашингтонский центр УСС был занят подготовкой «докладов по итогам войны». Подыскивая себе работу, я написал один такой доклад о деятельности полевых подразделений УСС, приданных боевым армиям. В сентябре 1945 года Бюджетное бюро дало указание расформировать аппарат директора УСС. Отдел разведки и исследований был передан в государственный департамент. Из остальных отделов УСС было образовано подразделение стратегических служб, подчиненное министру армии, который получил указание прекратить все виды деятельности, кроме тех, которые необходимы для ведения разведки в условиях мирного времени.

Кое-кто из моих друзей из штаба генерала Брэдли предлагал мне избрать военную карьеру. Такая идея мне льстила, но я решил вернуться к журналистской работе. Дэвид Лоуренс к этому времени задумал издавать новый журнал в виде дополнения к «Юнайтед Стейтс ньюс» под названием «Уорлд рипорт». Он предложил мне место в редакции нового журнала, и я согласился.

Прошло немногим более года, когда в Вашингтон вернулся мой босс военного времени, бригадный генерал Сиберт. Он прибыл, чтобы занять пост помощника директора Центральной разведывательной группы. Сиберт подбирал себе работников и попросил меня перейти к нему на работу. Соблазн работать в разведке был слишком велик, тем более что правительство, по-видимому, твердо решило создать разведывательную организацию для мирного времени. Итак, 20 января 1947 года я явился к Сиберту, и начался новый этап моей службы в разведке, продолжавшийся восемнадцать с половиной лет.

Центральная разведывательная группа была создана на основании приказа президента Трумэна в январе 1946 года. Считая, что разработка так называемого Закона о централизации, предусматривавшего создание новой общегосударственной разведывательной организации, чрезмерно затягивается, Трумэн дал указание адмиралу флота Уильяму Леги, возглавлявшему его штаб, создать Национальную разведывательную администрацию в составе государственного секретаря, министров армии и военно-морского флота и самого Уильяма Лепи. Леги создал организацию под названием Центральная разведывательная группа, во главе которой, по его предложению, был поставлен контр-адмирал Сидней Сауэрс.

В основе этих мер лежала идея генерала Донована о создании централизованной разведывательной организации, координирующей всю разведывательную деятельность Соединенных Штатов Америки и вырабатывающей национальные разведывательные сводки – информацию, необходимую президенту и его главным советникам.

Весной 1946 года Сидней Сауэрс оставил свой пост в Центральной разведывательной группе и занялся страховым делом в Сент-Луисе. Его преемником на посту директора группы стал генерал Хойт Ванденберг. Центральная разведывательная группа переживала организационный период. Шли бесконечные переговоры о том, кто чем должен заниматься, в чем конкретно должны заключаться обязанности новой организации.

В конгрессе велось обсуждение проекта Закона о централизации. В процессе обсуждения положений этого законопроекта, предусматривавшего создание Центрального разведывательного управления в качестве самостоятельного органа в системе исполнительной власти государства и подчиненного президенту через Совет национальной безопасности, создание которого также предусматривал законопроект, выдвигалось несколько различных мнений. Одни конгрессмены считали, что новая организация должна войти в состав министерства обороны, другие – в состав государственного департамента. Третьи выступали против концентрирования в руках одной организации как получения, так и обработки информации на том основании, что она будет необъективно относиться к информации, собранной ею самой.

В июле 1947 года конгресс принял Закон о национальной безопасности, и 18 сентября всего лишь спустя два года после роспуска УСС появилось на свет Центральное разведывательное управление.

Закон о национальной безопасности 1947 года представляет собой, по всей вероятности, один из наиболее важных законодательных актов, принятых конгрессом США в целях обороны в мирное время. Одним актом учреждались: Совет национальной безопасности, министерство обороны, Объединенный комитет начальников штабов, министерство военно-воздушных сил и Центральное разведывательное управление.

Я остановлюсь на положениях этого закона, касающихся Центрального разведывательного управления, поскольку эти положения составляют основу современной разведывательной системы США и, к сожалению, неизвестны большинству граждан, которые в общем-то могут при желании ознакомиться с ними в своде законов и кодексов Соединенных Штатов. Хотя законы это не самый захватывающий материал для чтения и мало кто их читает, если не считать, пожалуй, адвокатов и ведущих тяжбы юрисконсультов, их содержание имеет исключительно важное значение для национальной безопасности.

Наиболее важные положения Закона о национальной безопасности, касающиеся ЦРУ, содержатся в части I закона, озаглавленной «Координация в целях обеспечения национальной безопасности – Центральное разведывательное управление». Заголовок весьма серьезный, ибо самая важная обязанность ЦРУ и его руководителя – директора ЦРУ – заключается в координации всей разведывательной деятельности Соединенных Штатов. Разведывательной работой в США занимаются несколько министерств и ведомств.

Первые положения закона устанавливают, что директор ЦРУ назначается с согласия сената, и уточняют, что на этот пост может быть назначен как офицер вооруженных сил, находящийся на действительной службе или в отставке, так и гражданское лицо. К этой части закона в 1953 году была принята поправка, вводящая должность заместителя директора и устанавливающая правило, запрещающее занимать одновременно обе должности – директора и его заместителя – военнослужащими. С тех пор, в случае если директором ЦРУ было гражданское лицо, его заместителем назначался военнослужащий, и наоборот.

Во второй части закона рассматривается положение, когда один из двух высших руководителей ЦРУ является военным. Закон предусматривает полное освобождение такого военнослужащего от контроля со стороны военного ведомства на период его службы в ЦРУ. В законе указывается, что он не будет подвергаться «какой-либо проверке, контролю, ограничениям или запретам» со стороны вооруженных сил. Закон предусматривает также, что руководитель ЦРУ из военных не будет иметь каких-либо полномочий в отношении вооруженных сил, за исключением таких, которые необходимы для осуществления его обязанностей в ЦРУ. Закон устанавливает, что он сохраняет свое воинское звание, которое не засчитывается в число установленных для данного вида вооруженных сил офицерских званий. Это важное положение, поскольку каждому военному министерству выделяется определенное число генеральских и адмиральских званий и оно будет против того, чтобы одно из этих званий носил человек, служащий в невоенной организации, пусть даже в такой важной для деятельности военных ведомств, как ЦРУ.

Другое положение Закона о национальной безопасности, касающееся ЦРУ, предусматривает, что директор ЦРУ может уволить любого служащего своего Управления «в любое время, если он сочтет, что увольнение необходимо или желательно в интересах Соединенных Штатов», независимо от требований любого другого закона. Указанное право обеспечивает руководителю Управления строгий и неоспоримый контроль над личным составом. Это право уже дважды было подтверждено федеральными судами. Первый раз речь шла о человеке, который категорически отказался от назначения даже после того, как были удовлетворены его личные пожелания. Во втором случае был уволен человек, злоупотреблявший властью и явно непригодный для дальнейшей службы.

Большинство сотрудников государственного аппарата принадлежат к системе гражданской службы и поэтому могут быть уволены только после того, как их дело будет рассмотрено Комиссией по делам гражданской службы. Такой порядок был бы неприменим в отношении ЦРУ, особенно если иметь в виду людей, занимающихся в Управлении особо секретной работой. С другой стороны, конгресс, предоставив директору ЦРУ столь широкие полномочия в отношении личного состава, оказал высокое доверие лицам, которые поставлены во главе этой организации. И это правильно, поскольку, как я поясню подробнее в главе одиннадцатой, директор ЦРУ представляет собой одну из самых важных фигур в Вашингтоне, он является «третьим по важности человеком при президенте».

Следующее положение Закона о национальной безопасности – параграф 102(d) – определяет, чем должно заниматься ЦРУ. Слишком широкая и не очень четкая формулировка закона по этому вопросу выглядит следующим образом: «В целях координации разведывательной деятельности правительственных министерств и ведомств в интересах государственной безопасности на ЦРУ возлагаются следующие обязанности, которые оно должно осуществлять под руководством Совета национальной безопасности…»

Причина, в силу которой это положение закона породило неразбериху, кроется в первых трех словах: «В целях координации…» Многие из тех, кто считает, что ЦРУ обладает слишком большой властью или делает то, чего не должно было бы делать, утверждают, что эта формулировка закона свидетельствует о том, что по замыслу конгресса ЦРУ должно только координировать деятельность других органов и не должно само заниматься сбором информации и проведением разведывательных операций. Но дальнейший текст упомянутого параграфа закона, видимо, опровергает подобные утверждения.

Первый пункт параграфа, раскрывающего обязанности ЦРУ, гласит, что Управление должно консультироваться с Советом национальной безопасности по вопросам разведывательной деятельности, затрагивающей национальную безопасность. Это означает, что ЦРУ докладывает СНБ по вопросам информации и, вероятно, разведывательных операций и что для деятелей, разрабатывающих политику, именно ЦРУ является голосом, выражающим исключительно мнение разведки.

Второй пункт, по-видимому, повторяет упоминавшееся выше всеохватывающее положение, указывая, что ЦРУ должно «давать рекомендации Совету национальной безопасности по вопросам координации разведывательной деятельности». Эта фраза также породила неразбериху и бюрократическое препирательство. Некоторые организации, деятельность которых подлежала координации, утверждали, что ЦРУ может только «давать рекомендации» по вопросам координации, а не осуществлять координацию на практике. Интересно, что стали бы делать президент, вице-президент, государственный секретарь и министр обороны для координации колоссальной разведывательной деятельности, если бы указанное положение закона истолковывалось буквально? К счастью, за последние годы руководители разведывательных служб стали шире смотреть на вещи, что позволило сделать координацию более эффективной без вынесения каждого вопроса на рассмотрение СНБ.

Третий пункт гласит, что ЦРУ должно «…сопоставлять и оценивать разведывательную информацию, касающуюся национальной безопасности, и обеспечивать ее правильное распространение». Здесь же указывается, что другие министерства и ведомства «…обязаны продолжать собирать, оценивать, сопоставлять и распространять ведомственную разведывательную информацию». В этом же пункте говорится, что ЦРУ не будет обладать какими-либо «правами полицейской службы, правом вызова в суд и контролем за соблюдением закона, а также функциями по обеспечению внутренней безопасности». И, наконец, в законе указывается, что директор ЦРУ несет ответственность за охрану разведывательных источников и средств получения разведданных от противозаконного их раскрытия.

В рассмотренных положениях закона дан ряд важных принципов, которые станут более ясными, когда мы рассмотрим эволюцию разведывательной системы США после принятия Закона о национальной безопасности. Начальный пункт параграфа, вменяющий ЦРУ в обязанность заниматься сопоставлением и оценкой разведывательной информации, ясно говорит о том, что ЦРУ несет ответственность за подготовку материалов, получивших известность как «национальные разведывательные сводки». Попросту говоря, это та разведывательная информация, которая необходима президенту и его главным советникам. В следующей главе мы гораздо подробнее остановимся на этом вопросе.

Второй пункт параграфа означает, что другие министерства и ведомства, использующие разведывательную информацию и в течение многих лет собиравшие информацию и готовившие разведывательные сводки, будут продолжать заниматься этим делом для удовлетворения потребностей своих ведомств. Это мудрое решение. Законодатель пошел бы против человеческой природы, если бы заявил, что армия не должна собирать и обрабатывать разведывательные сведения об иностранных армиях, в то время как эта деятельность ей крайне необходима, чтобы обеспечивать собственную безопасность и создавать необходимое оружие.

Положение о том, что ЦРУ не будет наделено полицейскими правами и функциями по обеспечению внутренней безопасности, также представляется весьма мудрым. Оно обеспечивает четкое разграничение компетенции между ЦРУ, которому поручено заниматься событиями, происходящими за границей, и Федеральным бюро расследований министерства юстиции, которое ответственно за выявление подрывной деятельности, направленной против правительства на территории Соединенных Штатов Америки. Поскольку ЦРУ в отдельных случаях проводило мероприятия на территории США, когда они были направлены против объектов за границей, и поскольку оно несет ответственность за надежность своего личного состава, иногда высказывалось подозрение, что ЦРУ занималось оперативной работой в Соединенных Штатах. Действительно, ЦРУ «занималось оперативной работой» на территории США, но эта работа всегда была направлена против объектов за границей.

Положение закона об ответственности директора ЦРУ за сохранение в тайне разведывательных источников и средств получения разведданных нашло широкое истолкование в том смысле, что он отвечает за предупреждение «утечки» сведений из государственного аппарата. Но у него просто не хватит рук, чтобы сделать это. Только президент может прекратить «утечку» информации в Вашингтоне, и то только путем увольнения чиновников, слишком много болтающих либо для прославления своей личности, либо для обеспечения поддержки позиции и курса своего министерства. Данное положение было включено в закон по настоянию Пентагона, который опасался, что информация, передаваемая гражданской, по существу, организации, может быть неправильно использована. Эта проблема, однако, практически никогда не возникала.

Последние два подраздела параграфа 102(d) предусматривают, что Центральное разведывательное управление будет «…осуществлять в интересах существующих разведывательных органов такие дополнительные действия, представляющие общий интерес, которые по решению Совета национальной безопасности могут эффективно осуществляться только централизованным путем», а также «…выполнять другие задачи и функции в области разведки, затрагивающие национальную безопасность, которые могут поручаться ему время от времени Советом национальной безопасности». Курсив в тексте сделан мной, чтобы подчеркнуть те весьма широкие права, которыми наделен Совет национальной безопасности в области руководства деятельностью ЦРУ.

В заключительных положениях этого параграфа предусматривается, что директор ЦРУ может знакомиться с «разведывательными материалами» других министерств и ведомств в пределах, рекомендованных Советом национальной безопасности и одобренных президентом.

Как отмечалось выше, к Закону о национальной безопасности 1947 года были приняты в 1953 году поправки. В 1949 году конгресс принял Закон о ЦРУ, предоставивший этому органу некоторые необходимые права. Самым последним законодательным актом, специально посвященным ЦРУ, является принятый в 1964 году и рассматриваемый в главе десятой Закон об увольнении в отставку.

В январе 1947 года, когда я вернулся на государственную службу, главным разведывательным органом все еще была Центральная разведывательная группа. И так продолжалось до 18 сентября того же года, когда вступил в силу новый закон. Начал я работать в штабе подразделения генерала Сиберта, где мне пришлось в основном заниматься вопросами организации и планирования.

Продолжался процесс изъятия у министерства обороны некоторых обязанностей, возложенных на него во время второй мировой войны. Часть этих обязанностей была связана с разведывательной деятельностью и передавалась новой центральной организации как представляющая «общий интерес». Чуть ли не сразу я окунулся в заседания межведомственных комиссий, на которых каждое ведомство всеми силами старалось защитить то, что, как казалось его представителям, представляло его законные интересы. Это не означало, что «национальные интересы» отодвигались в сторону. Нет, просто каждое ведомство считало, что оно имеет самое важное значение для государства. Я приобрел ценный опыт работы в комиссиях, ибо понял, что умение вести переговоры зависит от проявленного терпения и настойчивости.

В том же году я впервые столкнулся с такими понятиями, как комплектование штатов государственных органов, служебные директивы и кадровая работа. ЦРУ было дано право самостоятельно решать все эти вопросы. Но сама по себе эта свобода действий требовала принятия наиболее правильных и мудрых решений, требовала установления твердой и вместе с тем гибкой системы руководства и контроля.

После года такой сугубо административной работы мне представилась возможность занять первую крупную руководящую должность в управлении. В одном из отделов управления генерала Сиберта наблюдались все усиливающиеся неполадки, и он решил произвести некоторые перемены в руководстве. Он хотел поставить меня начальником отдела, однако тогдашний директор ЦРУ контр-адмирал Роско Хилленкеттер и его заместитель бригадный генерал Эдвин Райт сочли, что я в 31 год еще слишком молод для этой должности. Это сильно меня удручило, но по причине того, что меня считают излишне молодым, расстраивался я недолго. Так или иначе, на пост начальника отдела был приглашен человек со стороны, а меня назначили его заместителем. Не успел я почувствовать, сколь незавидна роль заместителя, как положение изменилось, так как приглашенный начальник был слишком увлечен делами на стороне, не отличался хорошим здоровьем и через несколько месяцев подал в отставку. По прошествии определенного периода, когда я был «исполняющим обязанности», меня в конце концов утвердили в качестве начальника отдела.

Последующие три года работа на посту начальника отдела была для меня весьма полезной. Мой отдел не занимался чем-то из ряда вон выходящим, в его задачу входило поддержание контактов с людьми и организациями, способными помочь нам в деле сбора разведывательной информации. Наряду со штаб-квартирой в Вашингтоне отдел имел филиалы на местах, и я сразу же столкнулся со сложной проблемой регулирования взаимоотношений между штаб-квартирой и периферийными организациями. Совершив несколько поездок на периферию для выяснения того, что создает трудности и разногласия, я понял, почему директора ЦРУ смущала моя молодость: в большинстве своем начальники филиалов на местах были намного старше меня. Я установил для себя правило внимательно выслушивать их мнение, а также произвел коренную перестройку аппарата в центре, удовлетворившую всех, кроме, естественно, постоянно брюзжащих людей, кому всегда казалось «непонятным», чем же занимается центр. Подобная категория людей имеется в любой организации, и с ними лучше всего поступать так: переводить в центр, назначать на ответственную должность и наблюдать, умеют ли они лучше руководить. И если они лучше работать не могут, но по-прежнему продолжают брюзжать, от них следует возможно скорее избавиться. Разведка – это такая область деятельности, где наибольший вред могут принести люди, желающие все делать только по-своему.

Вскоре после проведенной мною реорганизации я впервые всерьез столкнулся с административными проблемами. Ко мне пришел один из сотрудников группы совершенствования административных методов и практики в ЦРУ и попросил обосновать организационные изменения, которые я провел в отделе. Я объяснил ему суть этих изменений, но он удивил меня своим вопросом: «Все эти организационные изменения, надеюсь, вы планировали?» Я ответил, что, вероятно, будут и другие изменения и что я твердо убежден в необходимости производить перестройку, когда этого требуют меняющиеся условия.

В правительственных учреждениях начальник отдела обычно должен обосновывать бюджет своего подразделения, по крайней мере перед начальником управления. Генерал Сиберт считал целесообразным, чтобы начальники отделов его управления представляли свои бюджеты начальнику бюджетной службы и административному руководителю ЦРУ после того, как он лично их рассмотрит. Я пытался и в этой области усвоить все необходимые тонкости, но я впервые сталкивался с этими вопросами и, по-видимому, действовал довольно неумело и необычно, отстаивая бюджет. На вопрос, используем ли мы все испрашиваемые ассигнования, я дал единственно возможный для меня ответ: «Не знаю», – ибо все зависело от наших планов расширения деятельности, которые в принципе были уже одобрены. Мой ответ был настолько неожиданным, что с тех пор у меня сохранились самые лучшие отношения с административными работниками.

Уже будучи начальником отдела, я вторично встретился с капитаном Берри, с которым впервые познакомился в секретариате военно-морского министра Нокса в начале второй мировой войны. Адмирал Хилленкеттер, тогдашний директор ЦРУ, вызвал меня к себе и сказал, что он хочет, чтобы я встретился с капитаном Берри из секретариата министра обороны Форрестола. После беседы с адмиралом, но еще до встречи с капитаном, я узнал, что меня ожидает перспектива ужасного назначения.

Дело в том, что доктор Венневар Буш и Объединенный комитет начальников штабов были, видимо, сильно обеспокоены слишком большим потоком ценной информации о вооруженных силах США и особенно о новых и передовых видах оружия, публикуемой в американской прессе. Они объясняли эту «утечку» непрекращающейся борьбой военных ведомств за поддержку общественности, а также большой компетентностью американской прессы в технических вопросах. Они убедили министра Форрестола, что лучший способ прекращения утечки информации – учредить в его секретариате должность специального помощника, через которого будут проходить все материалы, подготавливаемые военными министерствами для печати, и который будет «вылавливать» сведения, могущие представлять интерес для потенциального противника. Кроме того, этот специальный помощник будет разъяснять в необходимых случаях журналистам, что их статьи наносят немалый ущерб национальной безопасности. Пентагон считал, что на этот пост должен быть назначен человек, обладающий опытом как журналистской, так и разведывательной работы, и попросил адмирала Хилленкеттера рекомендовать подходящего работника. Тот предложил мою кандидатуру.

Капитан Берри спросил, соглашусь ли я пойти работать на такую должность. Ответив, что прекрасно понимаю тот факт, что никто не сможет уцелеть на такой работе, я тем не менее не могу отказаться, коль скоро министр обороны предлагает мне эту должность.

К счастью, такого предложения не последовало. На состоявшееся у министра обороны Форрестола совещание была приглашена группа издателей, которые встретили это предложение весьма и весьма скептически, правда, не отвергнув его категорически. Однако предложение это было окончательно провалено после того, как всеми уважаемый журналист Нэт Финни опубликовал серию статей, принесших ему премию, в которых показал, как Управление по делам ветеранов войны засекречивало документы, чтобы скрыть от глаз общественности свои административные промахи. Хотя данный случай не был прямо связан с проблемами национальной обороны, он убедил издателей, что предложенный Форрестолом план может привести к злоупотреблениям. В результате я остался на полюбившейся мне живой ответственной работе.