Текст книги "Вот так удача (ЛП)"

Автор книги: Лайла Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Девушка была очень сексуальной.

– Ты эксперт по женской сексуальности? – спрашиваю я.

– Автор любовных романов, дорогой. Конечно, я – эксперт, – отвечает она, фактически подталкивая меня своим бедром, начиная смеяться, запрокинув голову назад. По-видимому, она выпила слишком много шотов. – Живой нормальной направленности мужчина не может себя так сдерживать, когда женщина под офигительную клубную музыку трахает шест. Это общеизвестный факт.

– Любая женщина? – спрашиваю я, выгибая брови. Даже несмотря на то, что эта женщина, хотя я сомневаюсь, испытывала когда-нибудь такое эротическое увлечение, о котором она так уверенно пишет в своих блестящих романах. – Докажи мне это. Почему ты не танцуешь?

– Что? – в мигающих огнях клуба, мне кажется, я заметил, что она немного побледнела. Отлично.

– Ты слышала, что я сказал, – я наклоняюсь и говорю ей на ушко. – Или ты боишься осуществить свою собственную теорию на практике?

– Есть кое-что во мне, я всегда все проверяю практикой, поэтому и хороша, – она вздергивает подбородок вверх и хлопает ладонью себя по груди. Должен признать, ее грудь довольно заметна. – Практика великая вещь. Иначе как бы я пришила голову свиньи к телу лягушки?

– Ты издеваешься, да? – как только я представляю свинью, чай со льдом Лонг-Айленд начинает журчать у меня в животе.

– Разве ты не хочешь выяснить? – она откидывает волосы назад и несется к сцене. Должен признаться, Джулия быстро сходится с людьми. Она машет одной из стриптизерш и что-то ей говорит.

Я широко улыбаюсь, потому что локоть Майка ударяет меня по ребрам в ту же секунду.

– Что ты сделал? – спрашивает он, совершенно не улыбаясь в ответ. Он опять хлопает меня по плечу. – Серьезно, чувак. Что она там делает?

– Увидишь, – говорю я ему самодовольно. Джулия Стивенс упадет в грязь лицом перед всей толпой, и это наконец остановит ее бесконечное щебетание и самодовольство. Ночь явно удалась.

Как только песня заканчивается, одна из стриптизерш берет микрофон.

– Давайте поаплодируем даме, оказавшейся у нас проездом, Джульетта Сайонара, – говорит она. Все наши женщины становятся просто дикими, начинают орать, что есть мочи. На сцену поднимается немного раскрасневшаяся Джулия, в фиолетовом топе с блестками, черной юбке и туфлях на высоких каблуках, она явно немного не в себе. Она останавливается напротив шеста, звучит медленная, знойная музыка, с пульсирующем бас-ритмом. Да, это будет еще более унизительно…

И она начинает двигаться, медленно сползая по шесту. Движения томные, чувственные. Она выгибает спину, опускаясь ниже и раздвигая ноги.

Господи. Она также медленно поднимается и ее волосы падают ей на спину. Она оглядывается через плечо, подмигивая толпе. Все женщины кричат, свистят, они просто вошли в раж, бесконечно слышится: «Сайонара!» И Джулия бросает на меня взгляд.

И я становлюсь полностью беспомощным. Оцепеневшим. В ее глазах тлеющий жар, есть что-то похотливое и первобытное. За один только такой ее взгляд, я готов заказать ее приватный танец у себя на коленях, я готов сделать все, что она захочет.

Она поворачивается к клубу лицом, вращается вокруг шеста, опускаясь все ниже и ниже, пока практически не лежит на полу. Где черт побери она научилась так танцевать? Ее кожа светится под прожекторами, видятся капельки пота. Она начинает медленно ползти к мужчине, стоящему у сцены. Он, разинув рот, завороженно смотрит на нее, держа в руках деньги. Облизнув губы, она протягивает руку и хватает его за галстук, чуть-чуть притягивая к себе. Она забирает у него купюры и медленно приподнимается дюйм за дюймом, ее грудь вздымается, кожа стала розовой, губы приоткрыты, глаза прикрыты, она похожа на женщину, пребывающую на грани оргазма.

И вдруг у меня встает. Я стону, ухватившись за спинку стула. Одна лямка топа соскальзывает вниз у нее с плеча, открывая красивую, сияющую кожу. Она хватается за шест и снова кружится, двигая телом в такт музыки. Медленно пульсирующе, как будто она на самом деле бл*дь трахается.

Я усиливаю хватку на спинке стула, мне кажется, я сейчас его черт побери сломаю.

Она оказалась такой гибкой, я даже не мог предположить. Дальше, бл*дь, просто удар ниже пояса. Она поднимает вверх ногу, ее ступня находится почти вровень с головой. Это выглядит не совсем изящно, поскольку нога начинает дрожать, растягиваясь до предела, но Джулия безупречно двигается. Я замечаю промелькнувшую ее задницу, пока она вращается вокруг шеста, ухватившись за туфлю, потом опускает ногу.

Песня заканчивается. Она тяжело дышит, глаза горят, чистым огнем, зал взрывается аплодисментами, она смотрит мне в глаза, не на минуту не отвернувшись, тем самым бросая мне вызов. Рискни. И у меня в крови поднимается что-то собственническое, примитивное.

Я хочу трахнуть эту женщину. Сейчас же. И мне кажется, она также сильно хочет меня. Я говорил раньше, что она раздражает? Слишком яркая личность? Нахер этого мудака. Трахни его и отправь его прямиком к себе домой. Он понятия не имел, о чем говорил.

Я двигаюсь сквозь толпу, спеша на сцену, чтобы помочь ей спуститься.

– Отличная работа! – кричат вокруг нас мужчины, но единственное, что для меня важно, то, что Джулия взяла меня за руку. Ее глаза подернуты дымкой и отрешенное выражение на лице, пока еще осталось. Она нуждается во мне, прижимаясь, ее сиськи выпирают из этого блестящего топа. Мы идем в поисках темного уголка, где никто нас не увидит. Я обхватываю ее за талию, прижимая поближе к себе. Джулия задыхается, почувствовав мой стояк через джинсы.

– Мне кажется кто-то проиграл пари, – шепчет она, почти дотрагиваясь до моих губ своими губами.

– К черту пари. Куда нам пойти? – рычу я. Толпа мало обращает на нас внимания. Я прохожусь по ее руке, прикосновение вызывает разряд электричества. Я хочу ощутить каждый дюйм ее обнаженного тела, хочу услышать ее стон, когда она произнесет мое имя. Мне нужно ее увести отсюда.

– Здесь же есть комнаты? – бормочет она. Ее губы, ожидают поцелуя. И я целую. Сильно.

Первое, нам необходимо быстро найти гребаную комнату.

9.

Нейт

Вчера, 10:19 вечера

Мы несемся по коридору и находим какую-то дверь. В комнате пусто. Идеально. Я никогда в жизни не был так счастлив, обнаружив пустой чулан. Я пинаю ногой ведро в сторону, вместе с шваброй, Джулия заходит, я закрываю дверь. Здесь темно, я обхватываю ее руками. Она задыхается даже от моего прикосновения. Джулия нажимает на выключатель, и у нас над головой загорается лампочка.

Нет. Я выключаю свет.

– Я хочу трахнуть тебя, – говорю я ей, запечатывая ее рот своим поцелуем. – В темноте. – Мои губы проходятся по ее. На вкус, бл*дь, она сладкая, несмотря на запах алкоголя, с примесью вишни и возбуждения. Она обхватывает меня за шею руками, и запрыгивает на меня, обхватив ногами за талию.

Черт, эта женщина добьется желаемого.

Я готов кончить, просто думая о ней.

– У меня нет презервативов, – тихо говорю я, помогая ей снять топ через голову. На ней кружевной бюстгальтер; я провожу пальцами по открытой груди, задевая края лифчика. Она стонет, как только я открываю ее грудь, опустив чашечки лифчика, ее соски горячие и набухшие, стоит мне только прикоснуться к ним. Я прохожусь языком по ее вершинке, и начинаю посасывать. Джулия стонет, звук получается горловым. Даже прижатая к стене, она пытается меня подгонять. Ее потребность во мне и так подгоняет. Вот черт.

– Подожди, – останавливает она меня, отодвинувшись. Нырнув вниз, я слышу шуршащий звук фольги.

Что… светящиеся в темноте презервативы?

– Девичник. В хозяйстве, все пригодится, – выдыхает она, снова поцеловав меня, постанывая, как только мой язык оказывается у нее во рту.

Она дергает меня за футболку; пытаясь ее сорвать к чертовой матери. Я стягиваю ее через голову, отбрасывая в темноте на пол. Здесь ничего не видно, только чувствую руки Джулии, скользящие по своей груди. Она целует меня в шею, потом проводит языком по моему соску.

Господи. Для этого требуется немалая сила воли, чтобы я не трахнул ее сию же минуту.

Я опускаю руку ей между ног, у нее все трусики мокрые. Она ловит ртом воздух, я сдергиваю их вниз, причем с такой силой, удивительно, как я не разорвал их черт побери. Кружу пальцем вокруг ее набухшего клитора, она тио постанывает. Но дальше я не дотрагиваюсь до нее… не до всей киски, по крайней мере. Я прохожусь пару раз пальцами вверх-вниз по ее киске, которые теперь все в ее соках, она тяжело дышит мне на ухо и тем самым сводит меня с ума.

Я опускаю кончики пальцев внутрь нее, стараясь не застонать.

Боже, она такая мокрая… и тугая. Ее киска обхватывает мои пальцы, желая большего. Но у меня другие мысли на ее счет, я начинаю двигать пальцами. Сначала медленно, потом сильнее и быстрее, один палец непосредственно кружит у клитора, я делаю все, что в моих силах, чтобы она также сходила по мне с ума, как и я по ней.

Она сильнее обхватывает меня за шею.

– Я сейчас кончу, – выдыхает она. – О Боже. – Она двигается в такт со мной, скулит, стонет уже громче, ее киска сжимается вокруг моих пальцев.

Черт.

– Ты сможешь кончить, когда в тебе будет мой член, – шепчу я ей на ушко и сильнее прижимаю ее к стене. – Не раньше.

Она тяжело дышит от моих слов, и я больше не могу сдерживаться.

Зубами легко разрываю упаковку презерватива, расстегивая свою молнию. Потом (черт побери, да!) она берет все в свои руки. В прямом смысле, ее горячая рука обхватывает мой член, я стараюсь, очень стараюсь не застонать и не сделать ничего, чтобы показать ей, что она полностью контролирует ситуацию. Ее нежные руки – моя погибель. Она гладит член вниз-вверх и сжимает чуть-чуть головку, потом опять. И так несколько секунд. Вверх-вниз, сжимает. Вверх-вниз, сжимает. Это настоящий рай, но я знаю, что ее киска будет намного лучше, и я должен попасть в нее.

Я вытаскиваю презерватив изо рта и клянусь, хочу надеть эту чертову штуку, но мой рот, как раз напротив ее груди, и я оставляю маленькие поцелуи у нее на коже. Мой мозг и тело должно быть отключились, потому что я должен надеть презерватив, но мне кажется более важным в этот момент снова проскользнуть рукой к ней между ног, и почувствовать ее теплую, влажную плоть своими пальцами. Она вознаграждает меня, более сильными и быстрыми движениями по моему члену. Как она, бл*дь, понимает, что мне хочется и что нравится, от чего я готов потерять разум.

– Трахни меня. Я не могу больше терпеть, – шепчет она. Ее губы проходятся по моей щеке, шее, пальцы кружат по головке члена, размазывая семенную жидкость, и окончательно лишая меня рассудка.

– Мне нужно почувствовать тебя внутри, – говорит она и забирает у меня презерватив, который я продолжаю в ступоре держать в руке, раскатывая по всей моей длине. Спасибо, бл*дь, хотя бы один из нас может трезво мыслить. Хотя не думаю, что мы оба трезвые.

Я приподнимаю ее ногу, мой член находится теперь как раз напротив ее киски, я дотрагиваюсь головкой до клитора. Она ахает и вцепляется сильнее мне в волосы, у меня появляется блаженная улыбка на лице, как только я погружаюсь в ее горячий вход. Но видно этого ей недостаточно, я вытаскиваю и провожу по ее киске, прижимаясь к клитору.

Черт побери, но она такая тугая. Это потрясающе.

– Я хочу, чтобы ты попросила меня, – шепчу я ей в губы. Почему бы и нет? Да, я мазохист. Но кроме всего прочего, я хочу, чтобы эта женщина меня попросила. Пусть скажет, что хочет мой член поиметь внутри, и он может заставить ее кончить.

Она проходится своими губами по моим, жестко и неумолимо. Я рычу, когда она карябает меня ногтями по спине, каждый нерв становится очень чувствительным. Ее поцелуй настолько же хорош, как и секс… но нет, я явно пьян.

Я отстраняюсь, тяжело дыша, прохожусь языком по ее шеи. Она на вкус сладкая и соленая от пота и пахнет женщиной, делающей меня сильнее.

По крайней мере мне так кажется, в данный момент я с трудом соображаю и мне трудно выражать свои мысли.

Она яростно начинает шептать мне на ухо.

– Сейчас же трахни меня. Я умоляю тебя. Трахните меня жестко. Заставь меня кончить. Пожалуйста.

Я не в состоянии ответить, потому что она смотрит на меня, проводя языком по моим губам, щеке и подбородку, я больше не могу сдерживаться, даже если бы и хотел. А я не хочу, потому что я не до такой степени мазохист. Последний раз покружив головкой своего члена по ее клитору, я вхожу наконец (наконец-то, Слава Богу) легко в нее. Она сжимает меня, очень сильно. Сильнее, чем я думал, поскольку очень тугая, разве женщина может быть такой. Ее киска втягивает меня все глубже. Ее жар обжигает, и мой мятежный мозг (сволочь!) начинает нашептывать, имея наглость мне сообщить, что было все гораздо еще классней, почувствовать ее своей кожей, без этого чертового презерватива. Ее обнаженную плоть, сжимающую мой член.

И у меня проносится мысль: «Хорошо, лучше и быть не может. Не может быть еще лучше».

А вдруг может?

Святое дерьмо, зачем я начинаю себе дразнить?

Я с хрипом выдыхаю, я не могу войти в нее еще глубже, итак уже по самые яйца, поэтому стону, она вторит мне в ответ.

Черт. Ее киска горячая и такая превосходная, крепко сжимающаяся вокруг меня. Мое имя, звучит как мантра на ее губах, ее бедра двигаются в такт со мной, пытаясь удержать мой член внутри себя. Но мне необходимо двигаться, также как и ей. Я выхожу, смакуя ощущение ее влажной, идеальной плоти, потом опять углубляюсь в нее. Я повторяю свои движения, пытаясь запомнить, как она ощущается. И несмотря, что трахать ее в темноте опьяняюще, я ловлю себя на мысли, что хочу увидеть ее раскрасневшееся лицо, губы и ее потрясающие глаза, когда она как мантру произносит мое имя, член, входящий в нее глубоко.

– Держись, – говорю я ей, и начинаю резко входить, пока воздух не наполняется вокруг нас ее ритмичными стонами и разгоряченными шлепками тел. Джулия впивается ногтями мне в спину, еще ближе притягивая к себе, это сводит меня с ума. Я опускаю лицо ей на шею, чтобы ничего не сказать, о чем я потом пожалею.

В темноте я не вижу ее, но чувствую ее сиськи, ее киску, которая с радостью каждый раз готова поглотить мой член. У меня начинает сжиматься яйца, я уже близко, но черт побери, мне нужно увидеть ее оргазм первым.

Я пришпиливаю ее к стене, подхватив одной рукой за талию, другой проскальзываю между нашими двигающимися телами, к ее клитору. Она громко втягивает носом воздух, как только я дотрагиваюсь до ее клитора, это меня и ее сводит с ума. Ее движения становятся какими-то отчаянными, более быстрыми, жесткими. Ее волосы стегают меня по лицу, она тянется ко мне, и я заглатываю ее крик жестким поцелуем.

– Я…, – стонет она мне в губы.

Хорошо. Надеюсь, она закричит, когда кончит. Я быстрее кружу пальцем вокруг ее клитора, не слишком сильно надавливая, но достаточно, чтобы заставить ее… отправить за край, пока я двигаю членом внутри нее. Я хочу, чтобы она ощущала мое присутствие в ней еще спустя недели.

– Назови мое имя. Кончи для меня, – шепчу я и прикусываю ее плечо. Я укусил не больно, но это имеет свой результат. Она дергается и выдает один из своих сексуальных стонов.

– Нейт. Трахни меня. Нейт, – шепчет она, это как песня, которая звучит только для меня. Я чувствую, как внутри меня начинают подниматься волны оргазма, ее спазмы становятся сильнее, сжимая киской мой член, она уже совсем близко. Мне нужно, чтобы она кончила первой или по крайней мере со мной. Я надавливаю на ее клитор, и от ее последнего шепота моего имени, мир взрывается вокруг нас, преображая темноту в яркий свет.

– Бл*дь, – рычу я не в силах больше сдерживаться, член дергается, выплескиваясь. Ее киска сжимается, словно в конвульсиях, затягивая меня вглубь все сильнее, пока она произносит постоянно мое имя, словно боится забыть. Только и звучит – Нейт, Нейт, Нейт – ее голос заглушается шлепками наших тел друг о друга.

Я припечатываю ее к стене, тяжело дыша, сердца бьются напротив друг друга. Медленно, достаточно долго я прихожу в себя, опуская ее на ноги. Ее немного пошатывает, да еще эти безумно сексуальные, непрактичные туфли на каблуках. Она опускает голову мне на грудь, вздыхая.

– Не думала, что на такое способна, – говорит она.

– Стриптиз? Трахаться со мной? – спрашиваю я, приподнимая ее за подбородок и целуя. Она глубоко вздыхает.

– И то, и другое.

– Я рад, что ты на такое способна, – шепчу я ей на ухо.

– А я рада, что ты увидел… это… во мне, – смущенно говорит она, а потом начинает смеяться, сексуально с хрипотцой. И я ничего не могу поделать, смеюсь вместе с ней.

10.

Джулия

– Итак мы…, – начинает Нейт и замолкает, потому что мы стоим, остолбенев, при свете дня перед самым удручающим в мире стрип-клубом – The Palace Veil. Наверное, ночью он выглядит намного лучше с неоновыми огнями и громкой музыкой внутри.

У меня опять начинает пульсировать в висках, но это не из-за похмелья. Воспоминания нахлынули на меня, как только мы вышли из автомобиля. Я до конца все не вспомнила. Воспоминания приходят какими-то вспышками, но то, что они есть уже хорошо. Я танцую на сцене, выделывая акробатические номера, которые никогда в жизни не пыталась сделать, поскольку всегда была в группе поддержки. Теперь понятно, почему утром у меня так болели ноги. Слава Богу, йога хотя бы сделала меня гибкой.

Конечно, я вспоминаю чулан. И все, что там произошло. Я могла бы пошутить, что мы так испачкались, а вокруг столько чистящих средств, но в данный момент я не имею его.

Ох. В себе.

Боже мой, о чем я думаю?

– Мы пошли в чулан, и…, – Нейт опять замолкает, вроде бы ему стыдно, как и мне, по крайней мере, одна хорошая вещь.

– Вы вкусили мое целомудрие, милорд, – говорю я, пытаясь не встречаться с ним глазами. Когда я нервничаю, я начинаю говорить, как в эпоху Ренессанса, так легче общаться в существующей реальности, потому что представляю себя в корсете с индюшачьей ножкой.

Эх. Пенисом.

Я точно попаду в ад.

Нейт издает какой-то непонятный звук, я поднимаю на него глаза. Он выглядит также, как и утром, я напоминаю себе, что должно быть именно в эту минуту мы вспоминаем наше траханье. Тот же точеный профиль, те же прекрасные, но немного взлохмаченные волосы, те же темно-синие глаза, наполненные осуждением. Тот же плохой характер. Те же оскорбления, оскорбления не разжигают страсть. Сейчас все мое тело покалывает от малейшего движения, и трусики становятся слегка мокрыми, я помню, как это было, и было это горячо.

Нейт смотрит на меня, и может я и сумасшедшая, но мне кажется, что он тоже вспомнил, и в его воображения тоже возникли картинки.

– Итак, теперь мы знаем, что были здесь. Куда мы отправимся дальше? – спрашивает он, старательно избегая моего взгляда. Хорошо, я скрещиваю руки на груди.

– Прежде чем мы пойдем дальше, мне очень нужна одна вещь. Ты можешь зайти внутрь и посмотреть, не оставила ли я там свою сумочку? Я до сих пор не могу ее найти, – или ноутбук, но давайте решать по одной проблеме за раз. – Там мои права, и я немного выбита из колеи, – я покраснею до корней волос, вспоминая вкус его рта, и как он глубоко входил в меня, я готова была упасть в обморок от удовольствия. Сумочка, Джулия. Помнишь, сумочка. – У меня встреча за ланчем, а мне нужно вернуть сумочку. Прямо сейчас. Встреча за ланчем. Pronto.

– Я постараюсь найти твою сумочку. Скоро вернусь, – сухо отвечает он, как робот.

Великолепно, конечно, он чувствует себя неловко. Испытывает смущение из-за того, что произошло прошлой ночью… наверное. Я имею в виду, я конечно же испытываю. Но я хотя бы не заставляю его чувствовать себя постыдно и неестественно.

Ну, и хрен с ним. Я имею в виду, я уже трахалась с ним…, но все же. Может еще? Давай так и сделаем. Нет, давай не будем этого делать, Джулия. Что происходит с тобой?

Дэвид Теннант, десятый Доктор до сих пор засел у меня в подсознании и словно щелкает тумблерами и ведет себя как урод. Не позволяй ему продолжать в том же духе.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Нейт, присматриваясь ко мне. – Твои глаза бегают туда-сюда.

– Вот что происходит, когда мой индификатор сходит с ума, – отвечаю я, пожимая плечами. – Я хотела бы представить тебя моему индификатору – Десятый Доктор. Знаешь такого?

– Прости? – теперь он выглядит на самом деле испуганным. Отличная работа.

– Доктор Кто? Дэвид Теннант? Телевизионное шоу Би-би-си? – ладно, на самом деле, мне это совсем не поможет доказывать ему, что я не сумасшедшая. – На Netflix. Посмотри как-нибудь. У меня встреча за ланчем, – я слегка махаю ему рукой и залезаю назад в машину, называю отель «Белладжио» и говорю водителю, чтобы отвез, как можно быстрее «как на пожар, потому что горит», и «спасибо вам большое» и «что за черт…?» и т.д..

Слава Богу, мой счет в Uber полон, или я не смогла бы заплатить. (Uber – вызов такси с помощью мобильного приложения.)

– А как я доберусь обратно? – спрашивает Нейт, стоя на горячем солнце, в пыли у его ног, в рубашке, обтягивающей грудь и кубики пресса, отчего я вспоминаю свои руки, скользящие по нему, вот это да! было так хорошо…

Если Дэвид Теннант – моя неуправляемая сторона, то Девятый Доктор, которого сыграл Кристофер Экклстон, спокойная и рациональная часть меня. И прямо сейчас, он появляется из глубин времени и пространства, чтобы сказать мне перестать пускать слюни и добраться до моего места назначения.

– Я отправлю такси за тобой или вызову кого-нибудь, чтобы забрали тебя. Пока! – я машу ему рукой из окна, мы уже тронулись с места, и я слушаю, как конкурирующие британские лорды борются за господство у меня в голове. Я на самом деле представляю их, бегающими вокруг пульта управления моим разумом, тянущих рычаги и спорящими друг с другом.

– Ты должна сказать ему, чтобы он нашел тебя позднее в гостинице, – говорит Дэвид Теннант, подпрыгивая и перемещаясь, уклоняясь от невидимых ударов, выглядя при этом достойно обожания в своих высоких кроссовках и коричневом в полоску костюме. – Тогда ты сможешь затащить его в свою машину и заняться горячим сексом! Именно это я и делаю со всеми своими спутницами. Ну, кроме Марты и Донны.

– Нет! – спокойно отвечает Кристофер Экклстон, отступая. – Ты должна держать дистанцию. Предположим вторжение Далеков, а ты эмоционально подавлена? И только представь! И кто знает, сможет ли он выстрелить? Вы же занимаетесь сексом со светящимся презервативом? (Да́леки – внеземная раса мутантов из британского научно-фантастического телесериала «Доктор Кто». В сериале далеки представляют собой полукиборгов с планеты Скаро, созданных учёным Давросом во время последних лет тысячелетней войны против повелителей времени. Генетически они являются мутантами человекообразной расы калед, помещёнными в танко– или робото-подобные мобильные (в том числе способные летать) машины-оболочки. Получившиеся существа являются могущественной расой, нацеленной на завоевание Вселенной и доминирование без жалости, сожалений и угрызений совести. У далеков отсутствуют все эмоции, кроме одной – ненависть ко всему, что не является далеком.)

Заткнись, Доктор. Ты не доктор, ради Бога.

– С вами все в порядке? – спрашивает меня таксист, глядя в зеркало заднего вида, на котором висит пара пушистых красных игральных кубиков, а на приборном щитке стоит статуэтка Элвиса с покачивающейся головой в стиле рок-н-ролла. – Кажется, что вы бормочете себе под нос с плохим британским акцентом.

– Просто головная боль, – отвечаю я, и делаю вид, что смотрю в окно, мне кажется уже самой, что я теряю рассудок.

– Вот она – мой бестселлер «Нью-Йорк Таймс», – кричит Мередит, вставая и крепко обнимая меня. – Как ты, детка? Все еще похмелье? Еле передвигаешь ногами? – Она подмигивает мне, как только я проскальзываю на диван ресторана отеля.

Боже, я снова краснею, только недавно я более или менее пришла в себя. Но сейчас опять вспоминаю губы Нейта на своих, его руки, обхватывающие мою грудь, как он прижал меня к стене… . Кто же знал, что юрист, похожий на холодную рыбу, может оказаться таким горячим парнем? Это порождает еще один внутренний спор.

– Извини, – говорю я, качая головой. – Дэвид Теннант и Крис Экклстон опять спорят.

– А когда они не спорят? – интересуется Мередит, пожимая плечами. Вот, за что я люблю ее. Для нее нет в этом ничего сумасшедшего. – Анджела должна быть здесь через десять минут или… черт побери редакторов, они всегда опаздывают на такие мероприятия. Мы начнем с рекламы серии Starwood Resort. Думаю, основываясь на успехе «Запретного желания» у нее слюнки потекут. Она вернется в Ballantine, они набросают некоторые цифры и бац – мы закончим крупной сделкой.

– Крупной сделкой? – черт, я поражена мыслью о возможности крупной сделки. Я зарабатываю хорошие деньги на гонорарах, но шестизначный аванс будет впервые в моей карьере. Дерьмо, накуплю себе тогда много спиц для вязания.

– Говоря о шестизначных цифрах, сколько ты должна отстегнуть при разводе? – спрашивает Мередит, вопросительно приподнимая бровь.

Отлично. Ну, конечно же. Я не могу побыть счастливой пару часов и понежиться в воспоминаниях хорошего секса, которые тут же исчезают.

Я тереблю свою салфетку, Мередит прочищает горло.

– Извини, детка. Я всего лишь хочу узнать, сколько заработанных денег своим трудом Дрю удалось урвать, вот и все.

– Знаешь, от твоих слов не становится легче, – невозмутимо отвечаю я.

– Может и нет, но как мне хочется двинуть этому чмо по яйцам, – она делает большой глоток шардоне, я же делаю глоток ледяной воды. Я обезвожена, причем очень.

– Не очень много. Двести тысяч. Единовременное пособие без ежемесячных выплат алиментов.

У меня вплывают дерьмовые воспоминания о разводе, именно дерьмовые, как Дрю сидит напротив в высотке в Милуоки, и я рассматриваю его слишком тугой костюм, который трещит на нем по швам, со слишком не уютным галстуком-ошейником, он дуется на меня, пока его адвокат объясняет, каким образом я должна обеспечить его существование, к которому он привык. У нас нет не детей, не огромных медицинских счетов. Он молод, здоров, трудоспособен и имеет работу. Но он не мог отказаться, чтобы не получить что-то еще сверх. Это было ужасно, поскольку все наши прекрасные воспоминания, все наши счастливые времена – как он сделал предложение, наш медовый месяц в Деллсе, как мы переехали в нашу первую квартиру – стали ничем, стали запятнанными.

– Хочешь совет? Заключи брачный контракт в следующий раз, – говорит Мередит, открывая свое меню и поглядывая на меня. – Хорошо? Ты предупредила меня однажды не брать устрицы на десерт, но я должна была сказать тебе это. И мне кажется, что я хочу кое-какие морепродукты.

Я не совсем еще отошла от ужасного слова.

– Брачный контракт? – смеясь, переспрашиваю я. – Он не понадобится. Мне кажется, я стану в последствии хитрой женщиной Казанова. Попав на Ривьеру и встретив так много горячих мужчин с еле уловимым акцентом. Это точно мой шанс – стать женщиной-загадкой, – я тоже просматриваю меню и стараюсь не вспоминать оргазмы прошлой ночи. Я должно быть была пьяна. Ну, хорошо, я точно знаю, что была пьяна, но я была в своем уме. Секс, конечно же был умопомрачительным, действительно хорошим, особенно с незнакомцем в чулане, пропахшем аммиаком. Если не учитывать, что этот незнакомец оказался адвокатом, который также, черт побери, оказался самым хладнокровным засранцем. Даже Дэвид Теннант со мной согласился в этом вопросе.

Интересно, этот хладнокровный мудак когда-нибудь найдет мою сумочку? И тут же возникает другой вопрос – стоит ли мне с ним встретиться и выяснить это? Появится ли у нас еще один шанс поговорить?

Я удивляюсь, почему мне настолько нравится эта мысль.

11.

Нейт

Вода в бассейне сверкает и переливается в лучах жаркого полуденного солнца, где резвятся полураздетые женщины, плескаясь и смеясь. В пустыне воздух теплый, не обжигающий, особенно под тенью зонтика. Я словно нахожусь в парадиз, в моем собственном рае среди красивых тел и коктейлей у бассейна. К сожалению, проблемы по поводу столкновения с законом, произошедшие ранее сегодня утром, испортили мне все веселое настроение.

Кроме того, существует еще и Джулия, даже сейчас я думаю о ней. И это отвлекает намного больше от веселья, больше, чем немного.

Солнце чертовски яркое, я надел солнечные очки, поэтому головная боль не зашкаливает. Пока я сижу в тени с Майком, пью пиво, чтобы как-то лишиться похмелья перед началом церемонии, и смотрю вперед, фокусируясь. Фокусируясь, имею в виду на Тайлере, устраивающем целое эффектное представление, такое часто происходит в совместной поездке.

– Бомбочка! – кричит он, прыгая в бассейн, стайки хихикающих женщин визжат и быстро отплывают от него, игриво повизгивая. (Бомбочка – прыжок в воду с поджатыми к груди ногами.)

В висках от их визга стучит.

Тайлер появляется на поверхности воды, подплывает к бортику и нежась в воде, лениво ухмыляясь, спрашивает:

– Леди. Кто хочет сблизиться с maître d’бабочкой?

Думаю, он имел ввиду maestro, а не метрдотель, но я не собираюсь его поправлять. Не знаю даже, что хуже: что он говорит эти идиотские слова или, что женщины, похоже, влюбились в него. Двое начинают хихикая, обмениваться с ним фразами. Одна даже проходит рукой по его руке.

Куда катится цивилизация? Женщины бросаются на Тайлера Беркли? Когда у нас что-то пошло не так?

– Черт возьми, парень. Тебе нужно встряхнуться. Почему бы тебе не поплавать в бассейне? – спрашивает Майк, поглядывая на меня с пивом в руке. При виде алкоголя у меня немного сжимаются кишки, но сейчас (несмотря на то, что оно теплое) пиво помогает мне от мигрени.

– Нет настроения, – говорю я, закидывая в рот две таблетки адвила от головной боли, которые, я полностью уверен, совершенно безопасны с пивом.

Их необходимо принять, поскольку пульсирующая боль укоренилась у меня в голове и еще... Отчасти потому, что после посещения стрип-клуба, я вспомнил все, все, что там происходило, поэтому Джулия не выходит у меня из головы. Никогда она закатывает глаза или раздражается, а ту вчерашнюю во второй половине дня, ощущение ее кожи, вкус ее губ, как она стонала, когда я был внутри нее. Кстати она впивалась ногтями мне в спину и царапалась, когда причитала низким голосом, пока я наполнял ее и трахал.

Понимаете, теперь? Именно из-за этого сегодня я не буду плавать в бассейне. Мне не стоило вспоминать вчерашнюю интрижку, и с выпирающим членом в моих плавательных трусах лезть в воду. Это семейный бассейн.

Черт. Я действительно возбудился от воспоминаний, поэтому специально немного сутулюсь, чтобы прийти в чувство, поскольку к нам идет Стейси. По-видимому, вчерашняя вечеринка ее нисколько не беспокоит. На ней одет ярко-розовый бикини, вокруг талии повязано полотенце, на голове – ковбойская шляпа.