Текст книги "Вот так удача (ЛП)"
Автор книги: Лайла Монро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Лайла Монро
«Вот так удача»
1.
Джулия
Проснуться в Лас-Вегасе всегда было в удовольствие. Но для Лолы Синклер, промышленной диверсантки и сексуальной авантюристки, проснуться с твердой рукой, лежащей на ее животе и эрекцией, упирающейся ей в задницу, было отличным началом нового дня в Городе Грехов. Она все еще находилась под впечатлением от сна, когда его пальцы прошлись по низу живота и нежно юркнули в ее киску.
Мда. Нежно юркнули. Не уверена, что это лучшее слово, но неважно. Я же могу попозже отредактировать.
Лола улыбнулась, ее губы приоткрылись, когда Арчер большим пальцем стал кружить вокруг клитора. Его палец вошел в нее, и она мгновенно намокла. Надеясь, что его жесткий петух вскоре последует за пальцами.
Да. Хорошо. Может быть, стоит усилить описание, сравнив с чем-то? Типа: Она мгновенно намокла, как пляж Сен-Тропе во время прилива.
Да, а может и не стоит.
У Лолы вырвался стон из глубины горла, когда он стал ласкать ее, а другой рукой выводил еле заметные узоры на ее обнаженной спине. «Черт, – подумала она, – я не хочу просыпаться от такого сна. Я…»
Подождите минутку.
Мои глаза моментально распахиваются. Лола Синклер не находится в Вегасе, это я нахожусь в Вегасе. Это не она просыпается с кем-то, кто говорит: «Доброе утро» ее клитору, это я. Лола Синклер, эксперт по БДСМ и потрясающий международный шпион, даже не существует, я пишу о ней книги. И это не Арчер Вальмон, садист-миллиардер и чемпион по бадминтону, своей мертвой хваткой обнял меня за живот и его увеличивающаяся эрекция, упирается в мой…
Что за черт? Кто находится у меня в постели?
Я поворачиваюсь на другой бок и упираюсь взглядом в небритого красавчика рядом на другой подушке. Мужчина похоже тоже медленно просыпается, мельком взглянув на меня сонным взглядом. Его темные волосы взлохмачены, из чего можно сделать вывод, что ночка была спортивной и жаркой. Медленная улыбка растягивается у него на лице, пока он смотрит на меня, а потом его глаза расширяются от испуга.
О Боже. Где черт побери я, и кто мать твою ты такой?
– Какого черта? – бормочет мужчина-загадка.
Я стараюсь отодвинуться от него подальше, но запуталась в простынях.
Итак, я переворачиваюсь, пытаясь освободиться от простынь, и падаю с кровати, ударившись об пол.
2.
Нейт
Я дружу с логикой, она для меня все.
Когда я разговариваю по телефону с клиентом, направляя его или ее через травмирующий спорный развод, я обладаю логикой и холодной головой и при этом у меня есть нерушимый план. Когда люди, сидящие напротив меня и рыдающий в пачку бумажных платков Kleenex, говорят, что их совместная жизнь закончена, и как такое могло случиться, я именно тот человек со стаканом холодной воды и подробным списком пунктов, почему им стоит, черт побери, радоваться, что все кончено. Он изменил тебе. Она хочет получить полную опеку и забрать половину твоей годовой зарплаты. Почему вам хочется оставаться в таком аду еще один день? Спокойные, упорядоченные мысли ведут к спокойной, упорядоченной жизни. Никаких сюрпризов, что означает – никаких х*евых сюрпризов.
Поэтому я медленно просыпаюсь от сна, чувствуя круглую, аппетитную попку, прижавшуюся к моему утреннему стояку, и я рад. А какой мужчина будет не рад? И ощущение такое реальное.
Оказывается, ощущение такое реальное, потому что на самом деле попка реальна. И когда я прихожу в полное сознание, оказываясь лицом к лицу с огромными голубыми глазами и спутанной гривой светло-рыжих волос, то ловлю себя на мыль – где я и с кем?
Сфокусируйся, Нейт. И сделай это быстро, потому что она готова закричать во все горло.
Первая часть дается легко. Я в отеле «Белладжио» в Лас-Вегасе, в прекрасном, скорее всего, люксе. На верхнем этаже пентхауса, откуда открывается совершенно убийственный вид ночью. Нет, я не купаюсь в деньгах, хотя и не бедствую. Я специализируюсь на достаточно высоких по статусу миллиардерах, предоставляя им безболезненный развод, и естественно это дает мне кое-какие привилегии. Бесплатный номер в отеле Вегаса по моему желанию.
Хорошо. Мы в отеле. С этим все ясно.
Но рыжеватая блондинка с голубыми глазами, наполненными ужасом? Это совсем не ясно. А мне не нравится, когда я не знаю ответ на очень важный вопрос.
Так что успокойся, Нейт. Действуй осторожно. Может быть, начать с…
– Какого черта?
Ладно, не самый красноречивый вопрос, но разве ты, мать твою, можешь обвинять меня в этом?
Женщина начинает крутиться на кровати, пытаясь освободиться из простыней, падает на пол. Вот черт. Я сажусь и обнаруживаю, что совершенно голый. Великолепно. Также, как и она.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, наклоняясь к ней над кроватью. Она смотрит на меня, еще окончательно не проснувшись, отбрасывая пряди с лица.
– Что я здесь делаю? – спрашивает она, поднимаясь с пола, вцепившись в простынь, чтобы прикрыть (пышную) грудь. Отчего возникает третий вопрос:
– Почему ты голая? – интересуюсь я.
– А почему ты голый?
– Это моя кровать. – Да! Логика великая сила. И у меня неплохо получается, учитывая мою по-прежнему стоящую эрекцию.
Я потираю глаза, пытаясь отыскать брюки. Бл*дь, где мои штаны? Я закинул их через всю комнату и теперь они украшают абажур. Интересно, бросая их туда, я вчера вечером преследовал какую-то цель или мне было наплевать?
– Хорошо, постой. Я помню тебя, – ворчу я, проводя рукой по волосам. Воспоминания возвращаются ко мне медленно и незаметно. Я щелкаю пальцами. – Дженни!
– Джулия, – поправляет она, вздыхая и теряет чувство скромности, опускает простынь. И как в бреду, в этот момент я высоко оценил открывшийся вид.
Она начинает бегать по комнате, собирая свою одежду. Что мне делать? Отвести взгляд или не стоит? А какой самый лучший вариант? Думаю, следует отвести все же взгляд, хотя, стоило ей наклониться, и мне трудно оторваться от ее фантастической задницы. Черт, я всего лишь мужчина. И имеется еще кое-то, привлекающее мое внимание... мать твою. У меня брови взлетают до волос.
– У тебя татуировка, – говорю я.
– Да? Она поворачивает голову, пытаясь заглянуть себе за плечо, но у нее ничего не получается, а я-то вижу: потусторонний, похожий на синий ящик предмет, красуется у нее чуть-чуть повыше задницы.
– Что это такое? – спрашиваю я, пока она несется к шкафу с зеркальной дверью и поворачивается.
Теперь она видит и черт побери. Краска выглядит достаточно свежей, кроме того, покрыта полиэтиленовой пленкой, которая немного отклеилась. Наверное, она сделала ее этой ночью. Я ничего не могу поделать, но начинаю ухмыляться. Люди в Лас-Вегасе делают хреновый выбор.
– Я сделала ее. Я на самом деле сделала ТАРДИС на заднице, – шепотом говорит она с ужасом разглядывая тату. (ТАРДИС – машина времени и космический корабль из британского телесериала «Доктор Кто», которая, будучи живым существом, росла на родной планете повелителей времени, Галлифрей, до её перемещения в параллельную Вселенную в Войне Времени.)
Черепаха? Что ли?
– ТАРД-ЗАД, если ты понимаешь, – она хихикает. Потом женщина (которая Джулия) разворачивается и вопросительно смотрит на меня. – Постой-ка. Встань и повернись.
Моя улыбка испаряется. Ох, бл*дь. А я-то думаю, что покалывает у меня на пояснице. Я встаю с постели (я хочу увидеть себя в полный рост), поэтому направляюсь к зеркалу на двери ванной комнаты.
Мать твою. Какой-то странный черный символ, красуется прямо над моей задницей.
– Что это? – шепчу я. – Похоже на китайский символ?
Она издевается над моим невежеством.
– Нет, глупенький. Это символ альянса повстанцев из «Звездных Войн».
Охренеть. Я был заклеймен фанатом.
Хорошо, сохраняй спокойствие. Ты все еще можешь стать партнером, даже несмотря на татуировку. По крайней мере, она не красуется у тебя на лбу. Боже мой.
– Какого черта мы делали вчера вечером? – спрашиваю я.
Сохраняй спокойствие. Я должен сохранять спокойствие в данную минуту, потому что Джулия начинает заливаться смехом, уставившись на мою татуировку. Боже, как это раздражает.
Без зазрения совести я готов признаться – эта женщина меня раздражает во всем.
– Ты не хочешь закруглиться с этим дерьмом? – спрашиваю я. Она опускает руки и становится серьезной.
– Итак, вчерашний вечер. Все, что я помню – это шоты. Везде. Все время, – она вздыхает и потирает лицо. – Скорее всего много текилы. У меня во рту стоит запах, словно из борделя в Тихуане. Кстати, у тебя нет какой-нибудь рюмашки?
– Чего? – фыркаю я. Она пожимает плечами в ответ.
– Выпить? Я думаю опохмелиться было бы неплохо. Или может есть какой-то чертовый бар, где можно выпить и закусить, – она моргает и хмуриться. – У меня, конечно, же бывало похмелье, но Господ, не такое.
Она права. У меня такое впечатление, словно кто-то настукивает молоточками по моему черепу, как по входной двери, забыв свои ключи снаружи, и желая получить их сию минуту!
– Проверь на кухне. Там всегда есть бутылка шампанского, которую я заказываю, – я глубоко вдыхаю. Все нормально, в основном. Я всего лишь голый, нахожусь в номере с незнакомкой, имею тату на заднице, и моя скорее-всего-сексуальная-партнерша предпочитает бухнуть с утреца.
Вегас способен проделывать с вами разные гадкие вещи.
– О, постоянное шампанское? Мечта. Дом Периньон? Я не соглашусь ни на что другое, – она хлопает своими ресницами, более-менее изображая кокетку.
И я ничего не могу поделать, смеюсь. И у меня тут же начинается мигрень.
– Если бы я был тобой, я бы предпочел чашку кофе и «Экседрин», – говорю я, потирая голову.
– Завтрак чемпионов. Ты всегда так лечишься после своих свиданий? – растягивая слова спрашивает она, извиваясь, чтобы надеть черные кружевные трусики. Я стараюсь не смотреть на маленький танец, который она устраивает передо мной, потому что мой член оживает, а это мне сейчас совсем не нужно.
– Ты не моя девушка, – мне кажется, что моя голова сейчас взорвется. Я не испытывал такое похмелье со второго курса.
Она вздергивает подбородок.
– Знаешь, ты наверняка из тех парней, которые легко просирают свою удачу. Я имею в виду, обнаженная женщина в твоей постели? Большинство парней включат обаяние, словно…, – потом она щелкает пальцами, и у нее в глазах появляется дикий блеск. – Я получила его! Нейт! Тебя ведь так зовут?
– Ты получила выигрышный билет, – я хватаю штаны с лампы.
Я вижу, как Джулия проходится взглядом по моему телу, задумчиво закусывая губу… возможно, ей нравится то, что она видит. Я испытываю легкое искушение повернуться к ней передом, чтобы она увидела меня со всех сторон. Опять же, мой член стоит по стойке смирно. Хватит, уже чувак. Но рыжие с пышными формами, всегда были моей слабостью. Несмотря на ее оскорбления.
– Итак, видно вчера мы оба были убийственно пьяные, просто в хлам? – спрашивает Джулия, ее щеки слегка краснеют. – Потому что я не отношусь к типу людей, просыпающимся утром в «Потерянном Уикендом», понимаешь?
– Не беспокойся об этом. Не стоит так переживать по поводу нас, потому что этого не случится больше никогда, – чтобы ни произошло, но только не это. Я хочу поинтересоваться, помнит ли она что-нибудь, но этого я тоже не очень хочу знать.
– Отлично. Великолепно.
Она грубит мне? Но мой ответ был достаточно нелестным для нее?
– Как говорят в старом Голливуде, не звоните нам. Мы потеряли ваш номер телефона и сделаем вид, что никогда с вами не встречались, – отвечает она.
– Так не говорят в Голливуде. Я что давал тебе свой номер? – я хватаю свой телефон и начинаю пролистывать контакты, но увы. Ничего.
Джулия закатывает глаза.
– Расслабься, О Тревожащийся. Ты останешься в покое. По крайней мере, ты не будешь дальше приставать ко мне. – Она брезгливо морщит нос. – Теперь, извини меня, я отправлюсь в Серую Гавань. (Серая Гавань – Толкиен «Властелин колец»)
Она натягивает блузку поверх алого кружевного бюстгальтера, и мне немного грустно от того, как пропадает этот вид, несмотря на то, что я хочу выставить ее за дверь.
– «Серая Гавань». Это кафе в отеле? – спрашиваю я.
Она истерично начинает смеяться. Ей даже приходится прислониться к стене, лицо раскраснелось еще больше. Видимо, я кажусь ей смешным.
– О, мне это было просто необходимо. Смех помогает нам всем не сойти с ума, знаешь ли? Увидимся, Нейт, – она посылает воздушный поцелуй, а потом обувает какие-то туфли на нереально высоких каблуках.
Мы направляемся к входной двери, и она разворачивается ко мне в драматическом жесте.
– Скажи мне, что ты никогда не забудешь меня, – говорит она, ее голова запрокинута назад, и она делает взмах рукой в воздухе.
– До свидания, – говорю я, открывая дверь и закрывая за ней.
Я опираюсь лбом о дверь, делаю глубокий вдох. Все правильно. Спокойствие. Все под контролем. Сначала мне нужно в ванную принять душ, смыть запах дешевого пойла и пота.
Раздается стук в дверь. Черт, она скорее всего, что-то забыла. Я открываю и сталкиваюсь с курьером, держащем немыслимый букет. И когда я говорю, немыслимый, я и имею в виду букет за пределами разумного. Разноцветные розы в сочетании с такими же гипсофилами, с розовыми и оранжевыми тигровыми лилиями, опрысканными блестками, плюс миниатюрные, сделанные из стекла цветы, ярко-желтого и неоново-синего цвета. Я тру глаза и отрицательно качаю головой.
– Место проведения свадьбы внизу. Вам стоит отнести его вниз…
– Свадьбы? – камердинер непонимающе моргает. Возможно, если я закрою перед ним дверь, он поймет, что я хочу сказать.
– Да, свадьба Кауфман-Розенбаум.
– Нейт Векслер? – спрашивает парнишка. Ох, черт. – Доставка. Вы заказывали вчера.
Конечно, я заказывал. Я смотрю на чудовищный букет, имея желание этим же букет двинуть по его разрумяневшемуся лицу.
– Вы, конечно же, не помните о моих других невероятных и нелепых вещах, которые я вчера совершил, не так ли? – ворчу я, отходя в сторону и пропуская его в номер. Камердинер трусит в гостиную и кладет букет на столик. Он снова моргает, словно олень пойманный светом фар.
– Я всего лишь доставляю цветы, – бормочет он. Я хватаю свой бумажник, даю ему чаевые, он уходит, а я тупо пялюсь на гигантскую цветочную композицию. По крайней мере, присутствует записка. Я хватаю ее и читаю:
«Джулия,
Я не могу поверить, что мы сделали это. Ты такая чертовски сексуальная».
Я заказал эту цветочную композицию, и флорист приложил мою записку. Это не самое худшее.
– Я не совсем понимаю: «Я не могу поверить, что мы сделали это»? Что кроме траханья мы сделали? – спрашиваю я сам себя.
Я захожу в ванную комнату, включаю душ, мой мозг начинает усиленно работать. Неужели мы в самом деле трахались? Где мы были вчера вечером, и что мы делали? Эта жуткая головная боль когда-нибудь пройдет?
Когда, черт возьми, я успел сделать татуировку?
Что мы делали, что я не могу вспомнить?
Серьезно. Что вчера произошло на самом деле?
3.
Нейт
Вчера, 3:02 вечера
– Великий Нейт! Дружище, как ты? – Тайлер Беркли поднимает свои Ray-Bans и свою огромную пять, как только я вхожу в вестибюль. Моя пять более вялая, чем его. Но поскольку Альберт Швейцер как-то сказал: «Ты должен отвечать на рукопожатие брата», я совершаю ритуал. (Альбе́рт Шве́йцер (нем. Albert Schweitzer; 14 января 1875, Кайзерсберг, Верхний Эльзас – 4 сентября 1965, Ламбарене) – немецкий и французский протестантский теолог, философ культуры, гуманист, музыкант и врач, лауреат Нобелевской премии мира (1952).)
– У меня все хорошо, только меня по-прежнему преследует кличка, которая должна была умереть десять лет назад, – говорю я, хлопая Тайлера по плечу. Для Тайлера словно не было этих десяти лет. Я уже давно сменил свою университетскую форму команды на костюм и галстук. Но Тайлер по-прежнему в майке и шортах, как и в его год выпуска. Даже вьетнамки, Господи помоги нам всем. Некоторые вещи не меняются. По крайней мере, не Тайлер Беркли точно.
– Где проходит вечеринка? – спрашиваю я, оглядывая шумное лобби. Место выглядит дорогим, в кремо-золотых тонах, стеклянные цветы в большом количестве украшают центр потолка. Мраморные полы блестят и отшлифованы до совершенства.
– Вечеринка прямо перед тобой, мой друг, – говорит Тайлер с усмешкой. Он засовывает два пальца в рот и громко свистит. Пара великолепных высоких девушек в отрытых платьях выходят, поглядывая на нас с высока.
Тайлер, словно их не замечая, орет:
– Эй! Нейт на палубе! – взывает он через сложенные ладони рупором, заставляя меня чувствовать себя совсем неловко. Затем он начинает гикать, и я вздыхаю, поставив чемодан на пол, чтобы познакомиться со всеми на свадьбе. Тайлеру за тридцать, но для него возраст никогда ничего не значил.
Я перевожу взгляд на жениха, Майка, о чем-то разговаривающего с леди за стойкой регистрации. Я стараюсь оставаться в этом скопление людей, расположившись непосредственно в центре вестибюля. У всех присутствует несколько ошалевший вид туристов.
– Вау! – женщина вклинивается в толпу людей и бежит прямиком на меня, и чуть не заставляет меня рухнуть на пол. Мне удается задержаться в вертикальном положении, но ей везет меньше. Она падает на пол, ее сумка опрокидывается, и ручка издает громкий чмокающий звук. Я протягиваю руку, помогая ей подняться… знаю, что я ужасный мудак, но при этом надеюсь, что не совсем мудак.
Но даже применяя галантный жест, я не могу поднять саму сумку, блестящего алого цвета, я же предпочитаю более спокойную цветовую гамму.
– Спасибо, – говорит она, взяв меня за руку, вставая на ноги. У нее такая широкая и яркая улыбка, которая запоминается людям, вероятно это просто ее способ сказать «привет».
– Мужчина, это наваждение или что? – она смеется, надевая сумочку на плечо. Ее смех милый, на самом деле. И даже если не учитывать ее вкус к расцветке багажа, я был бы не прочь провести с ней время.
Она небольшого роста и имеет пышные формы, ее блондинисто-рыжие волосы развеваются. У нее большие голубые глаза и по-настоящему теплая улыбка. Милая и отзывчивая. Обычно я бы познакомился с такой, но сейчас мне предстоит мальчишник.
– Вы не должны так нестись, – говорю я, кидая взгляд на Майка. Он машет рукой, недоуменно пожимая плечами. Женщина фыркает.
– Спасибо, папаша, – бормочет она, закатив глаза, выкатывая свой чемодан.
Она уходит. Наверное, все равно ничего бы не получилось, потому что я стараюсь не входить в контакт с женщинами, любящими все блестящее. Они напоминают тех людей, которые любит вязание крючком и кошек. И вяжут крючком вещи исключительно для своих кошек.
Наконец, я заканчиваю свое путешествие по лобби и присоединяюсь к Майку и Тайлеру.
– Вегас, детка! – Тайлер, выбрасывает кулак в воздух.
Мы прибыли сюда… но это совсем никак не связано с «Тусовщикамив». Я клянусь, мне кажется, что этот фильм для Тайлера своего рода Библия. (Фильм «Тусовщики» Премьера: 18 октября 1996 г. (США)).
– Не смотри на меня так, Векслер, – говорит он, тыча пальцем мне в лицо. – Ты хочешь телок и бухло так же, как и я, чувак.
– Уверен, что ты меня переплюнешь в этом деле, – отвечаю я ему. Тайлер просто смеется.
– Тяжелый полет? – спрашивает Майк, притянув меня в быстрые объятия и похлопывая по спине. – Или это твое обычный шарм?
– Извините, ребята. Наверное, просто устал. Где Стейси?
Невеста Майка тоже находится здесь, и у нее тоже предстоит девичник. Хотел бы я предупредить их брак (в моем понимании – это умирающий институт, который может иметь результат, когда вопрос стоит об объединении земель и торговле скота)… в данном случае, я не могу не восхищаться выбором его жены. Опять же, это меня совсем не удивляет. Даже в наши дни на Северо-Западе, Майк всегда отличался умом и был сексуальным. Я тоже, если на то пошло. Но теперь больше я не отношусь к этому типу. Так безопаснее.
– Она и девушки проверяют казино, – говорит Майк, ухмыляясь.
– Слоты, точно? – хохочет Тайлер, словно сморозил грязную шутку.
– Нет, блэкджек. Стейси, наверное, обчистит их.
– А потом у нас будут проблемы с администрацией, – наконец, я дожидаюсь своей очереди на стойке регистрации от женщины с прекрасными волосами и идеальной улыбкой.
– Столы все просматриваются, – говорю я. – Ты когда-нибудь слышал о Джеффри Ма? Он был студентом МТИ, научился считать карты…
– Нейт. Чувак. Не в эти выходные, ладно? – говорит Майк, хлопая меня по плечу. – Речь идет о любви, а не о цифрах.
Майк хороший парень. И у него совершенно нет никаких причин дружить с таким мудаком, как я. Но я не буду лгать; я рад, что он мой друг.
– Зацени, – говорит Тайлер, подталкивая меня в бок. – Дамы по левому борту.
Я смотрю на загорелых девушек в открытых платьях, которые раньше закатывали на нас глаза. Они по-прежнему во все глаза смотрят на нас, и Тайлер, упс вдруг предлагает им присоединиться к нам.
Майк качает головой, а я вздыхаю.
– Может быть, мы уговорим их позже. Хорошо тебя подставил, парень, – говорит Тайлер, ударяя меня по руке. Черт, возможно мне ко всему стоит относиться легче. В конце концов, свадьба Майка и Стейси, а не моя.
Не моя свадьба. Эта мысль проскальзывает сквозь мои защитные барьеры, ударяя прямо в живот. Теперь мне понятно, почему я в таком хреновом настроение, и это не имеет ничего общего с женщинами или с Тайлером, восхищающемся всем подряд.
Вопрос в самой свадьбе. Это не моя свадьба.
Ну, и хрен с этим. Сейчас большой праздник Майка и Стейси, и я не собираюсь поганить его. Я не позволю себе быть такой задницей.
Девушка за стойкой протягивает мне бумажный конверт с ключом.
– Отдыхайте, сэр. Добро пожаловать в «Белладжио», – говорит она с улыбкой.
– Спасибо, – отвечаю я, отправляя ей в полную силу улыбку. Кто знает? Я делаю это довольно-таки часто и возможно моя улыбка со временем начнет действовать.
4.
Джулия
Вчера, 3:02 вечера
Конференцию авторов любовного романа я ожидаю с нетерпением каждый год. Я имею в виду, а как же иначе? Целый уикенд с пина-коладой и фейерическими разговорами голодных читателей до романтики? Запишите меня в первых рядах. И тот факт, что в Лас-Вегасе во все времена были отличные стейки за пять долларов, делает эти выходные еще более заманчивыми. Я всегда готова для каждой из сторон, обутая в шпильки и с макияжем в любое место. Я люблю своих читателей, люблю моих коллег-авторов, и люблю саму любовь. О которой и пишу.
Тот факт, что конференция пройдет в отеле «Белладжио» в этом году, является глазурью на вкусном креме торта. «11 друзей Оушена»! «Саботаж»! «Проникновение вещей»! «Горячий народ»! Не думаю, что буду делать все эти вещи, но я буду в непосредственной близости в том места, где это все происходило! Йаааа!
Но я всегда была не сильна в вопросе времени. И, например, сейчас. Мне нужно встретиться с агентом в баре.
– Дорогу! Проходите, – говорю я, проталкиваясь сквозь толпу, и бац. Я прямиком врезаюсь в кого-то высокого в темном помятом костюме. Я шлепаюсь на пол, сумка падает вместе со мной. Нет! Черт, я надеюсь падение не разрушит связанный крючком чехол на чайник, у меня очень мало времени сейчас, довольно-таки сложный период.
К счастью, парень-джентльмен помогает мне подняться.
– Мужчина, это наваждение или что? – смеюсь я, разглядывая его лицо и чуть не давлюсь своими словами, ибо парень просто мечта.
Его глаза вспыхивают синим, квадратный подбородок безукоризненно выбрит, темные волосы аккуратно зачесаны назад. Он одет в слегка помятый деловой костюм… скорее всего прилетел первым классом из Нью-Йорка или Лондона. Я мгновенно представляю его голым в качестве прототипа для моего следующего романтического героя. Клайв Рейзер, садист-миллиардер, который получает то, что хочет. То есть до той поры, пока в его жизнь не входит молодая своевольная женщина, маскируясь под его нового партнера в сквош…
– Вы не должны так нестись, – говорит мужчина-мечта с яростью. Его красивое лицо становится осуждающе нахмуренным. И вот так лопается вся романтика, как пузырь. Мне не нужны образы злюк в моей писательской деятельности. Мне хватает их и в реальность.
Черт. Я бы могла попозже мастурбировать с его образом, теперь эта мечта умерла.
– Спасибо, папочка, – бормочу я, захватив сумку с пола и вешая ее на плечо. Ну, это полное разочарование, конечно. Хотя совершенно не важно. У меня есть ключ от номера, и теперь мне нужно попасть в бар. Я могу закинуть свои вещи в номер и позже… номер, который я делю с Шанной.
Впереди меня ждет… бар «баккара», находящийся рядом с казино, сделанный в современном стиле – серые диваны и кресла, стоящие вокруг низкого полированного столика, светящиеся синие цветы из стекла, словно прорастающие из середины коврового покрытия. Вазы с цветами и большой рояль создают такой контраст с бурной деятельностью и энергией, выделяемой от игры на деньги, мне кажется это здорово.
Некоторые люди ненавидят Вегас, из-за мигающих огней и высоких объемных зданий. Мне же кажется, я люблю движение.
Я выискиваю взглядом Шанну. Ее трудно не заметить, с выкрашенными волосами в ярко-синий, с татуировкой японских цветов на правой руке. Она говорила мне об этом… да. Это мой агент.
– Кого мне нужно трахнуть, чтобы нас тут обслужили? – кричит Мередит, держа в руках пустой бокал «Московского мула» и размахивая им. Мередит Чамберс, известный агент любовных романов Нью-Йорка, любит сквернословить к востоку от Миссисипи. Или к западу, если подумать. Некоторые женщины, проходя мимо нее, в шоке шарахаются от ее раздраженного выражения лица. Она отвечает с апломбом:
– Держите ноги вместе, леди. Я не прочь сделать кинилингус.
– Я уверена, что за такие слова ты можешь попасть под суд, – говорю я ей, подходя.
Шанна улыбается и обнимает меня, Мередит посмеивается, откинув назад голову. Она все еще разодета в пух и прах. Я никогда не видела ее ни в чем другом, кроме как не в брючном костюме от Шанель. Rolex поблескивает на запястье, звенят золотые украшения, она проверяет время. Она выглядит на все свои пятьдесят семь лет, и делает все, чтобы выглядеть хорошо.
Мередит продолжает щелкать пальцами, пока, наконец, не появляется нервничающий официант.
– Могу ли я предоставить вам еще один? – шепчет он.
– Коктейль или оргазм? – спрашивает она, осматривая его сверху-вниз и оценивая. Мне кажется, он готов испариться от страха.
Правильно, это же напоминает сексуальное домогательство? Возможно. Но иногда двойной подтекст творит чудеса.
Мередит отпускает официанта «из своих рук», и я сажусь.
– Вот моя великолепная звезда. Только ты от меня этого не слышала, – говорит она, оглядываясь по сторонам, – но «Запретное желание» входит в список Times. Ты можешь глянуть в Twitter через час. Номер пять.
– Номер пять? – переспрашиваю я, открыв рот, недоверчиво. Шанна снова обнимает меня, и мы почти чуть ли не падаем. Но черт побери, разве это важно? Список Нью-Йорк Таймс.
– Это тянет на просекко, – говорит Шанна, наполняя мой бокал.
Ах, она заказала бутылку и еще один бокал, и все это только для меня.
– Ты меня балуешь, – говорю я, потягивая шампанское.
– Лучший друг – снять тяжесть с плеч. Кроме того, у нас еще кое-что, что стоит отпраздновать сегодня, – она посылает мне обнадеживающую улыбку. – Ты должна быть счастлива, Джул.
Ой. Точно.
– Спасибо, – мурлычу я.
– Что празднуем? Ты трахнула мальчика в кабинке на пляже? – спрашивает Мередит, просматривая сообщения на телефоне.
– Нет. Я развелась, – говорю я, пытаясь казаться веселой. И мне действительно хорошо. В основном. Даже Мередит затихает на минуту. Ух ты, она на самом деле выглядит немного смущенной.
– Прости, детка. У меня скверный язык, – она сжимает мне руку. – Поздравляю. Я знаю, что за хрен он был.
В этой части по идеи, я должна закричать: «Чертовый мудило, йа» и подпрыгнуть, ударив кулаком по воздуху в стиле супергероя. Тогда бы все закружилось вокруг и превратилось в сгусток ярко одетых дам в спандекс костюмы, побежавших воевать с огромным количеством преступлений и поглощающих бы такое же огромное количество сладкого.
Но вместо этого я натягиваю улыбку и киваю. Я была замужем за Дрю пять лет. Он был очень милым четыре года. Тогда моя карьера набирала обороты, также, как и он.
– Эй, – говорит Шанна, мягко подталкивая меня, чтобы выйти из моего уныния. – Хочешь позовем этих парней? – она кивает в сторону троих вошедших. Один из них катит чемодан на колесиках, словно «Я чувствую такое бремя, брат». – Их трое. По одному для каждой. – Она подмигивает, и Мередит начинает хохотать во все горло.
– Я достаточно стара, могу только стать им матерью, – говорит Мередит. – Также могу определенно их послать. Давайте сделаем это. – Она свистит и машет им рукой. Один из них красавчик и, в принципе, нормальный. Другой с прилизанными волосами с большим количеством геля, опрысканный с ног до головы дезодорантом Axe, выглядит полным придурком. А третий, с чемоданом, тот…
Вот черт. Высокий, в темном костюме и недовольный. Он изучает нас с явно скучающим и угрюмым выражением на лице.
– Что случилось? Ты выглядишь так, словно проглотили НоваРинг, – говорит встревоженно Шанна. (НоваРинг (NuvaRing) – это гормональное контрацептивное кольцо фирмы «Merck» (ранее Schering-Plough, ранее Organon).)
– Я в порядке, – быстро отвечаю я, и, черт возьми, это правда. Черт с ним. Я пришла сюда веселиться, много пить, смеяться и в меру поиграть. Мистер Педант не может испортить мое хорошее времяпрепровождение.
– Дамы, – говорит, Дезодорант Axe, протискиваясь между нами. Он поднимает солнцезащитные очки. Интересно, почему он вообще носить их в помещении? – Не возражаете, если мы присоединимся к вам на закуску?
– Аперитив? – переспрашивает Шанна, смеясь. – Я думаю, вы это имели в виду.
Этого парня совершенно не волнует, что он говорит, и он даже не боится показаться тупым, поскольку заливается вместе с ней. Эй, есть одна вещь, которую я ценю, это хорошую игру.
– Звучит хорошо. Давайте вместе осуществим некую магию встречи.
Боже, это тянет на вбрасывание. Он такой очаровашка, словно резвый щенок.
Дезодорант Axe занимает место между Мередит и Шанной. Нормальный парень садится подальше, улыбаясь всем нам, но не заискивающе. Я чувствую, что он занят. И остается только сиденье рядом со мной, куда может сесть мистер Педант.
– Привет, – этот придурок говорит мне вежливо и мило, и смотрит на меня, как будто мы впервые встретились.
Отлично, должно быть, я произвела неизгладимое впечатление впечатавшись в него в холле, когда упала. Он не помнит, что было три минуты назад. Это хорошо. Я так точно совершенно не хочу вспоминать об этом. Даже если он и выглядит, как Клайв Рейзер.
– Мальчики, что вы здесь делаете? – спрашивает Мередит, откинувшись и уставясь на задницу Axe, его это кажется совершенно не смущает.
– Мальчишник, у меня, – с улыбкой отвечает нормальный парень.
Видишь. Мои инстинкты романистки никогда не ошибаются.
