Текст книги "Клан зверя (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 9
Сирена, наблюдавшая эту сцену, затаившись в потайном ходе, шарахнулась за угол, с бешено колотящимся сердцем. Он никогда не смотрел на неё так, как смотрел на эту чужачку! Он даже не позволил ей приблизиться к нему, а её целует, невзирая на раны и боль, вздыхая от облегчения. Он звал девушку, потому что просто хотел её увидеть! Сирена, хорошо чувствующая своего мужа, вдруг поняла, что это девушка просто отобрала его у неё. Возможно невольно, но отбила. Её муж хотел эту девушку не только потому, что желал зачать ребёнка! Это оказалось для неё чудовищным открытием, но Сирена поняла, что своей слабостью Мэг приручала необузданного свирепого зверя, именно своей слабостью и нежностью она нашла путь к взбалмошному и жестокому сердцу князя лугару, который больше не замечал умной, красивой и покорной жены. Сирена видела, что у Мэг в руках были ключи, о существовании которых эта девушка даже не подозревала, а Ральф не хотел признавать, что у него это сердце есть, хотя уже почувствовал привязанность к этому существу. Но жена князя так же знала, что мужчины лугару, особенно, такие как Ральф, ни за что не признаются женщине в том, что она ему нужна, ни за что они не смирятся с мыслью, что они могут … любить.
Мэган тихонько лежала у него на плече, и слушала, как он спокойно дышит. Нет, … она не думала в этот момент, что в свете полной луны, князь лугару изменяется до неузнаваемости, выворачиваясь наизнанку в образе зверя, нет. Именно в этот момент Мэг мысленно твердила себе: «У меня полностью снесло крышу! Может, мне это только кажется, и нет никакого мира лугару? Может, я сошла с ума и меня обкололи транквилизаторами? Нет, нет, я не могла так резко заболеть! Если бы я и сошла с ума, то представляла бы себя медвежонком из сахарной ваты или египетской царицей, или ещё кем-то под кого косят психи. Бог мой, я действительно лежу рядом с князем оборотней, он обнимает меня во сне, как ребёнок свою любимую игрушку и мне при этом хорошо. И чему я дура радуюсь?»
Мэг попыталась осторожно выползти из-под его руки, имея намерение сбежать в свою башню, но дремлющий Ральф очень чётко прошептал:
– У-у, будь здесь. Ночи всё равно мои, даже если я пока что не могу кувыркаться в постели. Я ещё князь, а ты подчиняешься моей воле.
– Я эту фразу уже выучила наизусть, – возмущенно прошептала она в ответ. – Там в углу, в темноте кто-то топчется. Это к тебе, великий князь, а мне лучше уйти.
– Тогда пусть убираются, я хочу спать, – недовольно шепнул Ральф.
– Но, мой князь, нам нужно сменить повязку! – раздался голос из темноты. – Мы приготовили отвары из порошков Магнуса. Позволь приблизиться к тебе.
Ральф недовольно зарычал, тяжело вздыхая, давая понять, что его положение не предполагает другого выбора.
– Мэг, останься! – приказным тоном бросил он.
Врачеватели хлопотливо сменили повязку, обработав рану, поднесли к его губам чашу заболтанного отвара, резко пахнущего какой-то травой, и перешли к порезам и ссадинам. Но упрямый князь остановил их, нетерпеливо отмахнувшись рукой:
– Это ещё что?
– Это чудодейственная мазь из сока стонущего граба, ею нужно смазать все ушибы на теле и эти глубокие царапины на груди, – оправдываясь, ответил врачеватель, замерев над ним с сосудом в руках.
– Хватит, уходите, оставьте свою мазь, с этим справится и Мэг. Правда, Мэг, тебе ведь нужно хоть как-то выполнять условия нашего договора? – Даже теперь Ральф самодовольно усмехнулся. – Сегодня ты будешь смазывать моё изувеченное тело.
Мэг хмыкнула и деловито взяла сосуд с тягучей липкой мазутой.
– Что ж, если тебя это развлечет, я готова. И не думай, что ты меня смутил!
Её тонкие мягкие пальчики осторожно касались ссадин на его руках, плечах и груди, медленно втирая подозрительную субстанцию в каждую царапину. Затем её внимательный взгляд узрел ещё пару кровоподтеков на его бедрах и икрах ног, и она с тем же рвением добросовестно, нежно и аккуратно смазала все ушибленные места. Ральф усмехался, торжествуя, сощурив свои хитрые глаза, явно радуясь, что на месте дотошных врачевателей оказалась Мэг.
– Ну, всё! Теперь ты обязательно должен выздороветь, я так старалась. – Улыбнулась Мэг. – А что, эта мазь действительно такая целебная? Пожалуй, мне она тоже пригодится, одна лугару назвала меня пятнистой псарой, из-за моих синяков. Но за мной так не ухаживают, как за тобой. Поэтому я воспользуюсь моментом и украду немного для себя этого зелья! – Мэг ещё раз улыбнулась, только на этот раз её улыбка получилась издевательской и ехидной. Сидя прямо на ложе, возле неподвижно лежащего Ральфа, она спустила с себя платье, оголившись до пояса, и с самым невинным видом, принялась втирать мазь в свои собственные ушибы, в молочную, местами сиреневую, кожу на плечах, груди и боках, наблюдая боковым зрением за реакцией Ральфа. Тот не спускал с неё глаз, сопровождая каждое её плавное движение хищным вспыхнувшим взглядом. Князь тяжело засопел, закипая от злости. А Мэг, задрав повыше юбку, как ни в чем, ни бывало, перешла к своим стройным ногам, не жалея чудо-мази.
– Ты знаешь, что бы я сейчас с тобой сделал? – прохрипел Ральф.
– Конечно, ты схватил бы меня за горло и как минимум вонзил бы свои клыки мне в плечо, – спокойно ответила Мэг.
– Да! За то, что ты меня так нагло дразнишь! – сверкнул он глазами.
– Но это же была твоя идея натираться мазью! – пожала плечами Мэг, еле сдерживаясь от смеха.
– Ты думаешь, ты смеёшься надо мной?! – в свою очередь ухмыльнулся Ральф. – Когда я оправлюсь от раны и встану на ноги, я обязательно припомню тебе это издевательство, ты будешь возвращать мне все пропущенные ночи днями, и ночами исполняя договор.
– Да уж, … достойный стимул чтобы выздороветь, – нахмурилась Мэг. – Главное чтобы ты справился с такой нагрузкой!
– Г-г-г-р-р, – взревел Ральф, и, ухватив её за локоть, резко дернул на себя. – Я придушу тебя прямо сейчас!
Но вместо этого, Мэг сама прильнула к нему и страстно поцеловала, кусая его за губы, моментально гася его необузданную ярость, заставляя его самого сходить с ума, желая этих поцелуев.
– Убирайся, Мэг!!! Я чувствую себя сейчас несчастным калекой рядом с тобой! А это очень унизительно, потому что я мужчина лугару, и я не могу быть слабее женщины! Не играй со мной так! – прохрипел он, отстраняя её от себя.
– А может, я и не играю? – серьёзно произнесла Мэг. – Может, я нарочно злю тебя, чтобы ты боролся и выжил. Я не боюсь тебя. Ты ведь всё равно меня не убьёшь. – Уже совсем тихо проговорила она, наклонившись к нему. И «маленький филин» быстро вспорхнул с ложа князя.
Магнус терпеливо дожидался, когда проснется его князь, застыв у его изголовья словно задумчивый каменный истукан. Наконец, Ральф со стоном приоткрыл глаза и шумно втянул воздух.
– Магнус! – чуть слышно позвал он.
– Я здесь, мой князь, – шевельнулся чародей. – Как твоя боль?
– Ты можешь сделать так, чтобы я уснул, а когда проснулся, то от моих ран остались бы только воспоминания и еле заметные шрамы? Мне необходимо как можно быстрее встать на ноги! Мало того, что я ослабел и обескровлен, так ещё и бездетен! Я не могу дать повод моим врагам воспользоваться этим! – горячо проговорил князь.
– Да-да, конечно, – многозначительно протянул чародей, пряча усмешку в уголках морщинистого рта. – У меня есть такое средство. Я приготовлю сильнодействующее зелье по моему старому рецепту, ты уснешь на десять дней, набираясь сил, а я тем временем буду врачевать твою рану. Ты будешь подчиняться мне в своей дремоте, чтобы я мог всыпать тебе лечебные порошки, но ты не будешь ни чувствовать, ни слышать, ни мыслить. Ты словно будешь окутан в мерцающий мягкий туман, лежа в колышущихся травах. И после этого ты, мой князь, нальешься прежней мощью, исцелив человека в себе и укрепив своего зверя. Тем более нам нужно успеть до полнолуния.
– Тогда испытай скорее на мне это средство! Меня бесит моя беспомощность! – требовательно произнес князь. Магнус почтительно поклонился, подчиняясь его воле.
Мэган целых два дня сидела в заточении в своей комнатке под крышей, изолированная от общества лугару, не считая конечно не разговорчивую старуху, приносившую ей еду. И только по истечении вторых суток, к ней соизволил явиться Магнус, сверкая своей лысиной.
– Хочу сообщить тебе, чужачка Мэг, что я ввёл нашего князя в исцеляющую дремоту, по его же приказанию. Он проспит ещё восемь солнечных дней. У тебя есть ещё время, – пережевывая каждую букву, прошелестел чародей.
– Время для чего? – удивилась Мэг, не спуская с него глаз.
– Ступай за мной! – каркнул Магнус.
Петляя переулками, он привел её в какую-то тесную полотняную лавку, где всё везде было завалено рулонами различного полотна.
К нему на встречу вышли две совершенно похожих между собой женщин лугару, словно сёстры близняшки.
– Я хочу, чтобы вы сшили для этой девушки платье из самой лучшей материи. Вот вам, – он бросил одной из них какой-то пузырь, – покрасьте материю в голубой цвет! А вот вам девушка, снимите с неё мерки и живо! – Повелительным тоном добавил чародей, держа в страхе застывших портних.
Женщины ворчливо принялись вертеть Мэг во все стороны, хватая её своими костлявыми когтистыми пальцами, деловито ощупывая её тело. Как только они кивнули чародею, он снова схватил её за руку и потащил за собой. Только в этот раз, как показалось Мэг, он привел её в свою собственную берлогу, потому что всюду на полках, до самого потолка громоздились какие-то манускрипты, кувшины, запечатанные чаши и сосуды, а в спертом воздухе витали разнообразные острые, сладковатые и одурманивающие запахи.
Магнус завел её в пустую комнату, исчерченную вдоль и поперек странными символами. Одна из стен была полностью завешана, и чародей резко сдёрнул покрывало, окинув мутным взглядом пространство вокруг себя, чудом зажигая этим взглядом свечи, стоявшие по углам. Мэган взглянула на стену и увидела своё отражение.
– Зеркало! – воскликнула она, – оказывается, у вас всё-таки есть зеркала!
– Подойди и взгляни на себя, – вкрадчиво отозвался чародей.
Мэг подошла поближе. Сначала её брови удивленно поползли вверх, но затем девушка нахмурилась.
– Да уж, Мэган, – протянула она, обращаясь сама к себе, – осунулась ты как-то и истрепалась.
Она критически осмотрела свои темные круги под глазами, следы царапин на лице, бледнеющие синяки на руках, запавшие щёки и висевшее на ней мешковатое серое платье.
– Для съемок фильма ужасов вполне сгодилась бы, – прошептала она.
– Что ты сказала?
– Да, так, ничего. Давно не видела себя в зеркале, с трудом узнала это существо, – горько ответила Мэган. – Хотя с другой стороны, какая разница? Чем я страшнее по меркам своего мира – тем краше для лугару!
– Напрасно ты так думаешь! – таинственно протянул Магнус.
– Что ты задумал старый плут? Может у меня и мало мозгов, но я не идиотка, не смотря на то, что я женщина из другого мира! Ты определенно что-то замышляешь!
– Я служу своему князю! – ухмыльнулся Магнус. – И я намерен довести до конца начатую борьбу с проклятьем. Не забывай, в лугару много человеческого, и всех мужчин привлекает женская красота. Если ты приведешь себя в былой вид – это только ещё сильнее притянет вас друг к другу.
– А что мне ещё сделать? Может, бантики завязать или выучить танец живота? – язвительно произнесла Мэг. – Тоже мне, стратег! Я не буду специально стараться, такого условия в нашем договоре не было! – Такая спекуляция её женскими прелестями очень сильно разозлила Мэг.
Но Магнус снова хитро усмехнулся, приподняв одну бровь:
– Не обманывай себя, Мэг, – тихо проговорил он в ответ. – Загляни в свою суть, туда в глубину самой себя, признайся, князь проник в твою душу. Он коснулся твоего сердца, и оно ему прощает все его звериные повадки. Как мужчина он …
– Хватит! – оборвала его Мэг. – Не лезь в мою душу, слышишь, не лезь! – закричала она и кинулась к выходу.
– С этого дня, по распоряжению князя, ты вольна свободно ходить по Фархаду! – выкрикнул он ей вдогонку.
Мэг брела в дурном настроении по узким переулкам крепости и по ошибке свернула не в ту подворотню. А через время она окончательно заблудилась, блуждая по тёмным закоулкам. Где-то горели факелы, освещая пятачки возле строений, где-то нет, вея на неё ночным мраком, вгоняя её в отчаянье. Редко мелькавшие в полумраке лугару не обращали на неё никакого внимания, а со временем она и вовсе перестала встречать прохожих. И вот когда она, уже совсем потеряв надежду сегодня найти верную дорогу, постоянно натыкаясь на тупики, на неё неожиданно из темноты вынырнул отряд стражников.
– Вы не могли бы мне помочь найти дорогу? Пожалуйста… – нерешительно проговорила Мэг.
Воины замешкались, переглянувшись, окинув её своими суровыми взглядами. Только один из них поклонившись ей, произнес:
– Я бился с бешеной стаей Арея и вернулся живым. Тогда ты помогла нам, и я помогу тебе. Иди за мной, я проведу тебя к башне! – И Мэг засеменила рядом с ним, еле успевая за его широким шагом.
С тех пор, как ей принесли её новое, сшитое по фигуре платье, Мэг больше не сидела, запершись в своей коморке. Вот уже целых три дня она не спеша, бродила по Фархаду, изучала и запоминала каждую его улочку, переулки, сходившиеся к главной площади, все закоулки, ведущие к четырем башням, замку князя и казармам воинов. Мэг пытливо пыталась понять этот народ, наблюдая за их поведением, прислушиваясь к их случайным разговорам. С одной стороны они были людьми, … вернее казались ими. Потому что стоило им только разгневаться и отвернуться от людской сути, как зверь тут же показывал свои клыки, сверкая волчьими глазами. Глаза лугару за всем следили своей душой оборотня. Мэг случайно стала свидетелем такой сцены, когда двое лугару поспорили из-за испорченной пищи, и вмиг звериный инстинкт подавил человеческие качества. Они рычали друг на друга, с трудом выговаривая слова, щелкая клыками и сверкая не добрым взглядом, распустив для устрашения свои когти. И хотя Мэг видела и другие сцены, довольно милые: играющих детей, мать, отчитывающая своё чадо за баловство, мирно беседующих воинов, зажимающуюся парочку в подворотне, всё-таки она сделала вывод, что этот народ двуликий Янус. Глядя на тебя, он несет человеческое начало, но стоит тебе лишь оглянуться, как ты заметишь блеснувший в глазах волчий огонёк и в улыбке – оскал зверя. С другой стороны – они приняли её в свой хищный мир, кто-то приручал её, кого-то приручала она. Здесь можно было найти верную дружбу, мудрый совет, даже нежность, а так же лютых врагов, зло и предательство – всё то, что встречалось и в её мире. Поэтому Мэг стала теплить надежду, что она сможет прижиться здесь, раз уж судьба не оставила ей другого выбора.
Вот и в это утро, Мэг вышла с рассветом и уже полдня слонялась под крепостными стенами, от скуки более детально изучая постройки. Она повернула за угол и, наконец, увидела Джара, которого безуспешно высматривала вот уже несколько дней. Он, хмуро выслушав приказ распорядителя, недовольно осматривал гору бочек, громоздившихся возле колодца. Дождавшись, пока Джар остался один, Мэг тихонько подкралась к нему сзади, и, зачерпнув из деревянного ведра горсть воды, хлюпнула ему в спину. Воин разгневано обернулся, но, наткнувшись на Мэг, тут же сменил ярость на усмешку.
– У тебя было такое выражение лица, будто ты вот-вот закипишь. Я и решила тебя немного остудить. Здравствуй, Джар! – улыбнулась она.
– И ты здравствуй, Мэг! Не думай, что я не слышал, как ты крадешься ко мне, к лугару невозможно подкрасться незамеченным, особенно чужой женщине! – мягко блеснул он песочными глазами. – Улыбка делает тебя светлей, она лучше, чем солёные капли из глаз, но … обычная вода, не повредит твоей молочной коже! – И с этими словами, он бросился к стоявшему у его ног ведру и, зачерпнув пригоршню, плеснул её в Мэг. Она завизжала и отскочила в сторону. Тут же ответив ему тем же.
– Какая милая сцена, – процедил сквозь зубы Ральф, наблюдавший в окно, как Мэг и Джар бегали вокруг колодца, обливая друг друга водой, хохоча, отряхивая мокрые волосы. Глаза князя сузились в две тонкие злые щели, из груди стало вырываться шипение, а пальцы звонко клацали кончиками когтей по рукоятке меча.
– Это всего лишь детские шалости, – равнодушно протянул стоявший рядом чародей.
– Но они не дети, Магнус! Мне она так никогда не улыбалась! – и Ральф бросил злой ревнивый взгляд в окно, на беззаботно смеющуюся девушку в голубом платье, так плотно стягивающем её стан, развиваясь к низу широкой юбкой, уже порядочно промокшей.
Князь с шумом толкнул дверь и вышел во двор, неожиданно прервав веселье.
– Мой князь! – Увидев его, Джар стремительно опустился в почтении на одно колено, смиренно опустив голову.
– Отправляйся в казарму! Ты будешь наказан за нарушение дисциплины, твоё сегодняшнее разнузданное поведение недопустимо для воина князя! – холодно произнес Ральф, смерив Джара раздраженным взглядом. – Ты тоже свободен, Магнус! Оставь нас одних!
Ральф молча изучал её пристальным и осуждающим взглядом, своих ясных зелёных глаз. Мэг не отрываясь, смотрела на него удивленными широко распахнутыми глазами, в которых разливалась лучистая теплота, так теребившая душу Ральфа. С её мокрых светлых волос каплями стекала вода, падая на плечи и стекая в декольте. Мэг не выдержала этого колючего взгляда и опустила длинные ресницы, наклонив голову на бок.
– Рада, что ты поправился, Ральф, – взволновано произнесла она.
– Вижу, что ты уже совсем освоилась в Фархаде, – колко отрезал он. – Любишь водные процедуры? И игры? Со мной ты тоже поиграешь? В прошлый раз мы, кажется, на этом закончили. Что ж, я не прочь повеселиться, маленький филин!
– А мне кажется, что великий князь, за столько дней всё-таки не выспался. Или наоборот слишком выздоровел, раз рассыпает ярость на все стороны. Чем я провинилась перед тобой? – тихо проговорила Мэг, ища ответ в этих холодных глазах. – За что накажут бедного Джара?
– Кого-кого? Ты даёшь имена моим воинам? Смешно! И дерзко! Воины и душей и телом принадлежат своему князю, это их место в клане, это их судьба, они моя собственность. – Ральф подошел поближе и демонстративно убрал с её лица свисавшую прядь мокрых волос. – Как и ты, Мэг. Пока ты выполняешь наш договор – ты моя собственность! Или ты думала иначе? Не нужно забывать своё место.
Мэг поджала дрожащие от обиды губы и отвернулась, её грудь тяжело вздымалась под мокрым платьем, и нахлынувшее возмущение перекрыло слабую радость от встречи с Ральфом.
– Что ты нашла в этом воине? – издевательски продолжил князь, – А, я знаю! Тебя неудержимо тянет к частичке стаи Аттила, к этому жалкому хромому лугару, к этому слабому ничтожному созданию, которого ты так неожиданно покинула! Какая несправедливость, а ведь ты могла его пожалеть или он тебя, что-то я запутался!
– Не смей унижать моего друга, слышишь! – яростно проговорила Мэг, сжимая кулаки. – Он достоин не жалости, а уважения! И если кто из вас двоих велик, так это он! Для меня он навсегда останется самым лучшим из лугару! – выкрикнула она в посеревшее лицо Ральфа.
Черная ярость, злоба, ревность и отчаянье, заполнили душу князя и он, разом пожираемый этими чувствами не смог сдержать свой гнев – наотмашь ударил Мэг по лицу:
– Не сметь сравнивать меня с этим покалеченным щенком! – прохрипел он.
Мэг вскрикнула и, не удержавшись на ногах, упала на землю, прямо к его ногам. Она подняла на Ральфа глаза полные боли и слёз и прошептала:
– Ты прав, я уже начинаю жалеть, о том, что вытащила тебя из реки.
Но Ральф не желал прислушиваться к шевельнувшемся внутри раскаянию! Новая волна злости заставила его грубо схватить Мэг за локоть и поставить её на ноги:
– Мне жаль, но ты упустила свой шанс! А теперь топай за мной, мой день только начался, продолжим веселиться! – злорадно оскалился он.
Магнус, притаившись за стеной башни, закатил глаза, и устало опустил плечи:
– Глупцы! – прошептал он. – Псаре под хвост, они снова всё разрушили! Проклятье не отпускает нас!
Ральф притащил её в княжескую купальню, где посередине стоял огромный чан с дымящейся водой, где было тепло и влажно, где была масса пузырьков с жидким мылом, мочалок и широких льняных полотенец.
– Ведь ты любишь играть с водой, так значит вымой меня! – насмешливо процедил князь.
– Великий князь не маленький, он может выкупаться и сам, я тебе не служанка, – насупившись, не глядя на него, бесцветным голосом проговорила Мэг.
– Служанка? Напротив, я оказал тебе честь, раньше этим всегда занималась Сирена, она заботливо отмывала моё тело, покрывшееся пылью после долгих скитаний. Теперь это сделаешь ты, так же ревностно и старательно. – Он не сводил с неё своих горящих зеленых, таких опасных в этот момент глаз.
– Вот её и зови! Зови свою жену, пусть она здесь плещется вместе с тобой, а в нашем договоре ваше величие нет такого пункта. Ведь меня привезли сюда с другой целью? – иронично и жёстко произнесла Мэг, упрямо поднимая голову. – Сделай как всегда своё великое мужское дело и утешься своей жестокой властью! Мне не привыкать чувствовать с тобой себя бесчувственным мясом! – И Мэг порывисто стащила с себя платье. – Чего же ты ждёшь?! Бери свою собственность, потешь своё тщеславие и исполни свою часть договора! Я не буду плакать, и кричать, о, я буду покорно молчать как твоя порабощенная жертва, но это только тело, а моя душа никогда не покориться тебе, слышишь?! Лучше уж тогда спрыгнуть со стены!
Ральф, порывисто дыша и гневно рыча, резко дернул её на себя, крепко прижимая к себе тело девушки и шумно, с хищным взглядом втягивая её запах. Он коснулся её плеча, маленького женского ушка, разбитых губ, но Мэг оставалась безучастной как бездушная тряпичная кукла, глядевшая сквозь него стеклянными пустыми глазами. Ральф не ощущал ни исходившего от неё страха, ни ненависти, ни нежного тепла, которое на самом деле он в ней и искал. Это удрученное равнодушие с её стороны только ещё сильнее разжигало его ярость. Он неожиданно резко оттолкнул её от себя и прошипел:
– Убирайся! Сейчас ты мне такая не нужна! Я воспользуюсь своим правом на тебя, когда мне захочется, а сейчас я и вправду позову Сирену, давно она не тешила меня своими ласками, это действительно та женщина, которая знает, что нужно мужчине лугару! Моя красавица жена заслужила моего внимания, а ты исчезни с моих глаз. Немедленно!
Закостеневшими пальцами, не поднимая глаз, Мэг оделась и вышла на ватных ногах. Она побрела, не зная куда, не разбирая дороги, завернувшись в одинокий кокон, не замечая прохожих. Пелена дрожащих слёз застилала глаза, а в душе звенела пустота, чёрная бездна, в которую падало воющее от отчаянье сердце. Мэг не ощущала боли от удара мужской руки, вся её боль сосредоточилась там, внутри, где плакала её обиженная и оскорбленная душа.
Сдерживаемое бешенство вырвалось наружу. Ральф, выждав пока за ней закрылась дверь и смолкли её шаги, развернулся и разъяренно принялся, крушись всё, что попадалось на его пути. Так гадко ему было на душе, так скверно, он впервые не мог совладать с собой! Он не понимал, что происходит с ним и это ощущение принесло с собой страх. Ральфу стало казаться, что от гнездившегося мрака в его душе он начинает сходить с ума! Ярость смешалась с растерянностью, обида с одиночеством, а бешеную злобу постепенно стала разбавлять горечь непривычного для него раскаяния. Князь обвел потемневшим взглядом разгромленную купальню и, борясь с жуткой незнакомой тяжестью в душе, отправился в свои покои.
– Магнус! – недовольно позвал Ральф, оглядываясь по сторонам. – Я уверен, что ты знаешь о том, что произошло! Покажись и объясни, что за мерзость поселилась у меня в сердце и мыслях?… – и уже более притихшим голосом добавил, – Что ты посоветуешь мне делать?
Чародей разочарованно развел руками и сдержано произнес, своим скрипучим старческим голосом:
– Что же я могу здесь посоветовать, мой князь? Как дальше разрушать свою жизнь решай сам. Всё что нужно было, я уже говорил ранее. – Как только его сухой голос стих, тело мага растворилось в воздухе, оставляя князя наедине со своими терзаниями.
Ральф задумчиво оперся о резную колонну, путаясь в мыслях, одновременно позволяя приблизиться крадущейся к нему Сирене. Она погладила его мускулистые плечи, прижимаясь к широкой спине своего мужа. Её ловкие и проворные пальцы скользнули ему на грудь, мягко освобождая его от одежды. В своей беззаветной преданности и покорности Сирена никогда не заставляла его сомневаться. Ральф знал, что она беспрекословно исполнит всё, что бы он ни приказал, она была его тенью, она принадлежала ему полностью и душей и телом, с фанатизмом исполняя его желания. Сирена была чуть ли не единственной в клане, кто был настолько предан ему, и Ральф к этому попросту привык. Кроме Сирены у него были и другие женщины, много женщин. Законы позволяли ему не очень-то стараться хранить супружескую верность, а после того как его жена не смогла зачать от него ребёнка, то его мимолетные связи вообще стали закономерностью. Но это были женщины, лица которых он уже забывал на следующий же день. Пока на его пути не попалась … Мэг. Которая теперь превратилась в какое-то непонятное наваждение, доводившее его до бешеной ярости. Мэган! Женщина из чужого враждебного мира, слабое жалкое существо, к которому он изначально испытывал только презрение и брезгливость, и постоянное желание сломать эту хрупкую шейку. Он через огромное усилие воли заставил себя подавить свою гордость, свой гнев и быть с ней. А потом. … Он даже выпустил из виду, что же всё-таки случилось потом. Всё изменилось после того зелья этого коварного старика! Его стало привлекать её упрямая решимость и то, что эта трогательная слабость стала подчиняться ему. Эта слабая трепещущая женщина очень сильно привязала его к себе своей нежностью, которую, как оказалась она могла ему дарить. Было в ней что-то такое, чего не было в женщинах лугару. Но он отказывался понимать, почему ему так гадко стало на душе, после того как он выплеснул на неё свою ярость! Ведь раньше когда он получал шанс доказать кому-то свою силу и превосходство, от своего высокомерия и надменности он получал только удовольствие. А сегодня он поступил, так как поступил бы любой мужчина лугару, если бы женщина посмела вот так нагло оскорбить его! Он ударил её! Как она могла ставить выше него этого жалкого Войта, этого хромого сына кузнеца?!! Как же он сейчас ненавидел его, стаю Аттила и всё, что с ними было связано! Эта женщина не имела права давать повода для ревности, даже жестом, даже взглядом или касанием! Она принадлежит ему, она его собственность, и только он может распоряжаться её жизнью, её улыбками и поступками! Почему она так упрямо перечила ему?! Почему её безразличная показная покорность так бесила его! Ведь он ощущал, что её дух непреклонен, как бы он не издевался над ней! Почему она заставила его чувствовать себя так мерзко?! Он ужасно злился на неё, но стоило ему только вспомнить её синие затягивающие, словно в омут глаза, как в памяти тут же всплывал её голос, шепчущий его имя, её мягкие губы, прикосновения её бархатной кожи и сердце начинало биться чаще. Он вспоминал её тревогу за его воинов, когда на них напали заразившиеся оборотни, он вспоминал, как эта хрупкая женщина отважно вытащила его из смертельно-опасной реки и вдохнула в него жизнь. И его злость отступала, и нечто страшное начинало шевелиться в душе. Ведь он заметил, как что-то оборвалось в этих небесных глазах. Глаза, в которых временами разливалась теплая река, и отражались звёзды – потухли. Проклятье, Мэг!
– Мэг! – застонал Ральф и пришел в себя от вихря захвативших его мыслей и к своему удивлению застал себя слившимся со страстно отдающимся телом Сирены. … Достойно отдав свой супружеский долг, он равнодушно растянулся рядом с женой, изучая высокий потолок блуждающим взглядом.
Сирена ласково провела по его руке и промурлыкала:
– Что же так тревожит тебя, мой князь? Позволь разделить твою ношу и перенять на себя твои беспокойства! Прошу, не отдаляйся от меня, не зови чужим именем.
– Моя ноша – это моя пропасть, и я не хочу, чтобы ты упала туда вместе со мной, Сирена. Я желаю заглянуть в эту чёрную бездну сам, – горько отозвался Ральф. – Я благодарен тебе за твою преданность и послушание, но прошу, не стой у меня на пути. Я со всем разберусь один!
Мэг долго бродила по городу съедаемая разочарованием, пока на Фархад не легли ночные укутывающие тени, пока не закончился этот глупый, принёсший столько боли, день. И всё это время она думала о Ральфе и о себе. Ведь он и раньше был грубым животным, своенравным, насмехающимся, злобным тираном. Но тогда его поступки не ранили ее, так как теперь. Он ударил её, изрыгая поток гневных оскорблений! Именно его несправедливость причинила ей такую боль, его отношение к ней как к вещи, его пренебрежение, его звериная озлобленность и это после того как она поняла, что Ральф может быть другим. Она ведь почти поверила, что он стал мягче к ней, поверила в его плохо скрываемую заботу и нежность. Но ведь он же был другим, ей это не показалось! В его глазах появлялось такое, что вопреки всему заставляло её тянуться к нему, отвечать на его ласки. Ну, тогда почему он снова стал так жесток?! Ему надоело играть?! Все это время он только пользовался ею ради собственного блага, потешаясь над её слабостью? А разве она не знала, что это за создание? Ведь он показал себя со всех сторон, там, в селении кузнецов! Остается винить только себя, за свою наивность и доверчивость. Только от этого её разочарование не становится менее тягостным, и печаль всё так же больно гложет сердце, а его слова до сих пор мысленно топчут её душу. Но было ещё кое-что! … В этом Мэган не решалась признаться даже самой себе. Это было немыслимо, да просто … идиотское предположение! Но осознание этого настойчиво пробивалось к выводу. … Она ревновала князя лугару к его жене! Ральф напоследок злорадно уколол её ревностью. Сначала несправедливо обвинил, потом ударил, затем заставлял унижаться и, в конце концов, указал ей на её место жалкой наложницы, превознося Сирену, по которой он на самом деле истосковался. Но так даже лучше, не будут путаться под ногами неясные чувства и дурацкие иллюзии. Всё возвратилось к самому началу! … Только вот как теперь всё это переосмыслить и жить с этим дальше она не знала.
