Текст книги "Лучшая рабыня для тирана (СИ)"

Автор книги: Лаура Тонян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

Я возвращаюсь в «Юпитер» после заката солнца. Перед тем, как светило поглощают сумерки, оно ненадолго выглядывает из-за свинцовых туч после долгого ливня.

Благополучно вернув Артёма в больницу, побыла немного с ним в палате. Боялась, что наступят осложнения, но мальчишка быстро и крепко уснул. Я бы и дальше сидела с ним рядышком, ни на шаг бы не отходила, если бы это только было возможно.

Я так выматываюсь под конец дня, что напрочь забываю об Архипове. У меня не было ни минуты свободного времени, чтобы думать о нем. Вспоминаю о Тиране, когда вваливаюсь в свою квартиру без толики сил. Мать не теряет хватку, продолжая мастерски выжимать из меня все соки. Она будто питается за счёт того, что поглощает чужую энергетику.

– Ой! – высоко подпрыгиваю от неожиданности и чуть не плюхаюсь на задницу, потеряв равновесие.

«Причина» моего испуга не шевелится, упорно продолжая демонстрировать аккуратно стриженный затылок и покатые, опущенные плечи. Белая рубашка обтягивает мощное от занятий спортом туловище, повторяя каждый изгиб бицепсов рук.

Я цепенею, врастая в пол. Пальцами сжимаю тоненький и длинный ремешок от сумки так, словно хвастаюсь за спасительную соломинку.

– Добрый вечер, – поражаюсь тому, как пискляво звучит мой голос, почти на целую октаву выше обычного.

Я тут же задаюсь вопросом, что заставило Тирана прийти сюда? И раз он явился в моё отсутствие, значит, имеет запасной ключ к этим апартаментам. А ведь у меня здесь все! И вещи, и документы!..

Меня тянет ринуться к тайнику, куда спрятала паспорт, но тело не следует за ходом мыслей. Не поддаётся. Я деревенею.

– Где ты шлялась? – проносится по гостиной спокойный тон Архипова. – Кто разрешил тебе пропасть на весь день?

Тревога давит на связки, когда я пытаюсь слепить из хаотично вылетающих изо рта слов объяснение.

– Я хотела сказать тебе, что уйду... Но все завертелось... Мне очень-очень жаль!.. – в горле пересыхает, и я бы с радостью утолила жажду целым кувшином воды. – Дело в том, что мой...

– Мне плевать, почему ты ушла, – он грубо обрывает мой бессвязный лепет. – Ты сделала это, не получив моего разрешения. Даже не поставила в известность. Держишь меня за жалкого простофилю? – он резко оборачивается и опаляет пламенным взглядом моё лицо. В его выразительных гневливых глазах оттенка мокко не проглядывается ни малейшего намёка на пощаду. – Считаешь, можешь творить все, что вздумается, и сдирать с меня деньги?

У меня сосет под ложечкой от страха.

– Мне очень жаль, что я исчезла без предупреждений, – притаскиваю за уши самообладание и повторяю извинение, на сей раз не блея, как загнанная в угол овечка. – Я думала, что не понадоблюсь сегодня...

– Ты будешь думать тогда, когда я скажу тебе напрячь извилины, – он понижает голос до рычащего рявканья. Срывается с места и пересекает гостиную. Поднимает правую руку, чтобы сжать мой подбородок. – Ты уверена, что осознаешь, куда попала?

– Да, – шепчу боязливо.

– Сомневаюсь.

Он кривит рот в оскале. Взгляд острый, как лезвие кинжала, опускается к моим приоткрытым губам. Я прерывисто вздыхаю, когда Тиран другой рукой обхватывает меня за талию. Он грубо движет ладонью вниз и хватает за ягодицу. Я охаю от шока и инстинктивно начинаю отбиваться от мужчины.

– Стой спокойно, – шипит Тиран, и мне приходится подчиниться его безапелляционному тону. – Помнишь, я тебя уже спрашивал, в курсе ли ты, зачем ты здесь?

Стальным басом прибивает к полу: ни сдвинуться, ни пошатнуться. Я будто леденею, просто стою и позволяю Архипову трогать меня за грудь и попу. В шоколадно-карих глазах вспыхивают огоньки удовольствия.

Он задавал вопрос немного иначе, но я понимала, что имеется в виду.

– Так ты все-таки знаешь, для чего со мной? У меня большой выбор, – с неприятной ухмылкой и изогнутой бровью Тиран отходит на полшага и оглядывает мой не внушительного размера бюст. – А я предпочел тебя.

Я на автомате вскидываю руки, прикрываясь.

– Ты свежая, нетронутая, – небрежно указывает рукой в сторону окон. – Те надоели... – цокает языком. – Я поторопился насчет тебя. Почему-то не сомневался, что ты кроткая, – разочаровано вздыхает. – А я редко ошибаюсь.

Пульс на шее начинает бешено биться. Я нервничаю, заламываю пальцы.

Только бы он не отказался от меня! Сейчас это будет совсем не вовремя!

– Я должен приструнить тебя, – он расстегивает две верхние пуговицы рубашки и с удовлетворением замечает, как на моих щеках проявляется румянец.

Я ощущаю, что мое лицо горит, и не могу прекратить думать о том, какое наказание собирается применить Тиран.

– Я не буду трахать тебя, – с равнодушным смехом отвечает на немой вопрос, застывший в моих широко распахнутых глазах. – Не сейчас.

Не могу решить, претит ли мне мысль о сексе с Архиповым. Он определенно хорош собой. Черт, многие женщины порвут меня в два счета лишь за возможность облизать его пятки. Ему не приходится стараться, чтобы излучать уверенность в том, как свести с ума любую.

И... боже, стыдно признаться в подобном самой себе, но я свожу плотнее бедра, потому что в трусиках становится так влажно от его бесстыдных прикосновений.

Я прикусываю губу, представляя, каково будет оказаться под абсолютным контролем этого большого и властного мужчины в постели...

Внезапное физическое желание вступает в яркий контраст с душевным отторжением к Тирану. Он отвратителен мне, как человек. С таким я бы никогда не легла в постель, будь у меня возможность выбора.

– Такого больше не повторится, – я стискиваю челюсти.

Болезненная истома, зародившаяся внизу живота, не дает покоя мыслям. Стараюсь не смотреть Архипову в глаза... вообще на его лицо, потому что от одного вида плотоядного рта меня бросает в лихорадочный жар.

Ну же, Ника, приди в себя!

– Ты будешь нужна мне сегодня вечером, – слегка хрипловато осведомляет он, поправляя запонки из золота.

– Мы куда-то поедем?

Тиран выдерживает многозначительную паузу.

– Вроде того. Ничего официального, – он дергает уголком губ в мимолетной и о-о-очень нехорошей полуулыбке, пожимает плечами и направляется к входной двери. Останавливается рядом со мной в опасной близости и наклоняется к шее, чтобы сообщить напоследок: – Будь готова к девяти.

Я заставляю себя кивнуть.

Не оборачиваюсь Архипову вслед, когда он оставляет меня в тревожном одиночестве.

Глава 11

Я успеваю застать лучи заходящего солнца, когда покидаю жилой комплекс и ныряю в черный BMW. Однако путь до неизвестного пункта назначения тянется целую вечность – уж точно дольше, чем я себе представляла. Автомобиль мчится по ровной дороге, рассекая сгустившийся мрак. Тьма, укутавшая небосклон, прячет луну и звезды. Мы выезжаем за город. Уличный шум постепенно стихает, как и редеют фонари и огни.

Тиран безучастно листает новостную ленту в планшете, изредка прерываясь на телефонные разговоры. Он не смотрит в мою сторону, не отвечает на вопросы. После третьей попытки разузнать подробности поездки я закрываю рот на замок, потому что не могу добиться и толики информации.

В голову лезут чудовищные мысли, но я гоню их прочь. В машине царит тишина. Она давит на виски, провоцируя острую пульсирующую боль. От незнания и беспокойства меня бросает то в жар, то в холод, а в горле застревает тошнота.

Я взываю к терпению, и вскоре мое томление в панике прекращается. Водитель паркует BMW перед большим ангаром. Я слышу хруст гравия под шинами. Обращаю взор на белое здание. Территория плохо освещена, тем не менее, мне удается разглядеть отсутствие каких-либо пристроек поблизости. Зато у массивной металлической конструкции стоят еще автомобили. Я насчитываю порядком дюжины.

Что это за место?

С виду – ничем не примечательное прямостенное сооружение из сэндвич-панелей.

Архипов кивком головы говорит мне шевелиться. Я начинаю клацать зубами от порывистого ветра, врезающегося в кожу. Как же здесь холодно! А на мне лишь тоненький лонгслив с джинсовой юбкой и балетками.

У входа Тиран достает из внутреннего кармашка пиджака карточку. Маленькую, темно-красную и на вид словно из бархата с какой-то надписью золотистого цвета. Он нажимает на звонок, и в дверях на уровне его глаз открывается маленькое окошко. Архипов, небрежно зажимая указательным и средним пальцами пропуск, показывает его человеку по ту сторону.

– Пароль, – требуют с Тирана.

– Черный кайман.

Человек запускает механизм, и железная дверь сдвигается вдоль стены. Я повторяю каждый шаг своего молчаливого спутника. Переступив порог ангара, попадаю в другой мир...

Грязный, отвратительный, жестокий мир, где мужчины рвут на себе рубашки, истязают оголтелыми криками свои голосовые связки и швыряются деньгами в ринг, на котором беспощадно дерутся девушки. Их скользкие тела, едва-едва прикрытые купальниками-бикини, блестят от масла.

Яростная электронная музыка гремит так громко, что тупая боль пронзает барабанные перепонки, а басы пробирают до костей. Меня мутит от вида крови. Темные брызги летят во все стороны, попадая на зрителей. Взрослые люди в дорогих костюмах, на чьих запястьях сверкают дизайнерские часы и обручальные кольца на безымянных пальцах, впадают в неистовство, будто подростки на концерте заветного рок-исполнителя.

На руках девушек никакой защиты! Соперницы колотят друг друга голыми кулаками.

Мне хочется немедленно развернуться и побежать.

– Зачем мы здесь? – я чувствую себя идиоткой, задавая вопрос, на который в глубине души знаю ответ.

Тиран даже не думает щадить меня и рубит правду-матушку как на духу:

– Ты будешь драться.

От неописуемого удивления у меня отвисает челюсть.

– ЧТО?!

Архипов невозмутимо смотрит мне в глаза.

– Это твое наказание. Хочу увидеть тебя на ринге.

Он дотрагивается до моей щеки, проводит подушечкой большого пальца по нижней губе и делает вдох.

– Хочу понять, как сильно ты хочешь остаться рядом со мной, – сатана в костюме льнет ко мне. Всем. Своим. Телом. Я чувствую, как он твердеет ниже пояса. – Покажи мне, как важно для тебя все, что ты получаешь от меня... – шепчет так сладко и возбужденно, будто делится чем-то сокровенным, – и что получишь в будущем, если вырвешь победу зубами, – дыханием ласкает мою шею, перемещает горячую, широкую ладонь к затылку и в повелительной манере хватает за волосы. – Покажи мне, как сильно тебя заводят деньги.

«Чертов извращенец!» с удовольствием бы выкрикнула я, а после смачно залепила бы по щеке, да так, что звон бы стоял отчетливый.

Сумасшедший псих.

Говорят, что у богатых свои причуды... но ловить кайф, наблюдая за отчаянной борьбой девушек, смотреть, как они безостановочно, до последнего издыхания увечат друг друга ради чужих денег – чистой воды низость.

Но мне вновь приходится напомнить себе, что я заложница обстоятельств, и с недавних пор – марионетка в руках кукловода с обворожительно-негодяйской улыбкой.

Я смиренно качаю подбородком, соглашаясь на условия Тирана.

Строительный магнат выглядит удивленным, однако эта эмоция не задерживается в его взгляде надолго. Ему безусловно льстит моя покорность. Он взирает на меня с высоты своего роста, уверенный в том, что я жажду денег из-за собственной меркантильности. Он же таких раскусывает на раз-два, верно? Сам признавался.

Архипов понятия не имеет, ради кого я веду борьбу... ради кого пойду на ринг... ради кого лягу под малознакомого мужчину, способного помочь мне в спасении ребенка.

Сделаю все, что понадобится. Без раздумий.

Потому что знаю цену жизни и любви.

Я умру за Артемку, поэтому принимаю новый, жестокий вызов, посланный судьбой.

Глава 12

Меня потряхивает, но я стараюсь не подавать внешних признаков страха, когда взбираюсь на ринг. Моя соперница пышет огнем. Высокая, светловолосая, с нордическими чертами лица. Я смотрю ей в подбородок! И значительно уступаю в мышечной массе. Не представляю, как продержаться на ринге хотя бы минуту. Пол ужасно скользкий. Я передвигаюсь микроскопическими шажочками, чтобы не упасть и не отбить какой-нибудь жизненно важный орган.

Часть аудитории скандирует мое имя... они меня совсем не знают, видят впервые. Я хочу прикрыть свое тело руками, спрятать от горящих похотью глаз грудь и бедра. Купальник просто крошечный! Я совсем не ощущаю трение ткани о кожу.

Тиран сказал, что в борьбе нет правил.

Я не знаю, как понимать его слова.

Бой не на жизнь, а на смерть?

Бой до серьезных травм, или одному из соперников нужно всего лишь уложить другого на лопатки?

Судя по тому, как зрители торжествуют, наблюдая за кровавыми женскими расправами, они жаждут мяса. Жаждут жестокой битвы.

Больше ярости!

Остервенелого бешенства в пределах ринга.

Обладательница утонченной скандинавской красоты превращается в настоящего демона. Ее лицо искажается в жуткой нетерпеливо-злобной гримасе, с губ извергается животный низкий рык. Она вдруг срывается и бежит в мою сторону. В ее телодвижениях нет ни намека на слабость.

Она не отступит. Превратит мое лицо в кровавую кашу, если потребуется. Добьется победы любой ценой.

Крупные купюры летят ей в ноги, а я... силюсь пошевелить хоть одной конечностью, чтобы выйти из состояния паралича.

Я чувствую на себе пристальный взгляд Тирана – он въедается под кожу, разрушая атомы моего естества. Архипов следит за мной. Я не должна подвести его ожиданий, хотя, по правде говоря, не думаю, что мужчина возлагает на меня большие надежды.

Он ждет развлечений. От меня требуется немногое: потешить его разбалованное эго. Удовлетворить извращенную потребность.

Краем слуха слышу, как зрители делают ставки. Победу высокой блондинки оценивают баснословными суммами и гораздо охотнее. Немногие рискуют пустить на ветер деньги и понадеяться на положительный исход в мою пользу.

К черту.

Мне все равно на этих людей и на их деньги. Я не получу с этого ни копейки.

Случается невероятное чудо – я уворачиваюсь от грубой прямой атаки соперницы! В последний момент ныряю вниз, спасаясь от удара в голову. Блондинка мажет крепким кулаком по воздуху, промахиваясь мимо цели. Я теряю равновесие и плюхаюсь на колени. Вовремя выставляю перед собой руки и смягчаю падение, опираясь на ладони.

Но не успеваю моргнуть – сумасшедшая противница приступает к новой атаке. Она резко приседает на корточки и оказывается у меня за спиной. Хватает за волосы и душит захватом через локоть.

Я откидываюсь назад, пытаясь ослабить давление ее руки на свое горло. Совсем нечем дышать. Перед глазами стремительно темнеет, а из широко разинутого рта слетают хриплые беспомощные звуки.

Знаю, что никто мне не поможет.

Знаю, что возможно умру здесь... и Тиран Архипов, не дрогнув ни одним мускулом, переступит через мой хладный труп, вычеркнув навсегда из памяти наше кратковременное знакомство.

Мысль о том, что Артемка будет обречен, когда опека над ним достанется его умалишенной бабушке, мощным зарядом электрического тока прошибает насквозь.

Я делаю сильный рывок вперед. Блокирую звенящую, изнурительную боль и выпутываюсь из плотно кольца рук соперницы. Она раздраженно рычит, пытается поймать меня. Я ползу к углу ринга, захлебываясь в слезах, поту и масле. Последнее попадает во все лицевые отверстия. Глаза нестерпимо щиплет, однако я не могу позволить себе утратить бдительность и даже моргнуть.

Мне необходимо выжить здесь.

На неуловимую долю секунды я пересекаюсь взглядом с Тираном. Безошибочно обнаруживаю его среди числа наблюдателей, ближе всех находящихся к рингу. Он смотрит на меня со слабым подобием улыбки, приняв расслабленную позу. Не шевелится, не надрывает глотку, как многие другие. Невозмутимо бесстрастен.

Я оборачиваюсь в последний момент перед тем, как блондинка добирается до меня. Ей удается встать на ноги и возвыситься надо мной. Девушка топырит пальцы, чуть сгибая их, словно ястребиные когти, и вновь собирается схватить меня за волосы.

Я бью ее в живот. Со всей дури.

Кричу и бью противницу.

Мы падаем. Я – сверху. Не теряюсь и седлаю ее бедра. Крепко стискиваю тонкие запястья и пригвождаю к полу. Ее длинные светлые волосы мокнут в масле.

Последнее, что мне хочется – причинить кому-либо боль. В том числе этой девушке. Но у меня нет другого выхода. К тому же, она первая напала.

Я в растерянности. Как быть дальше?

Как дисквалифицировать спарринг-партнершу, прежде чем она вырвется и выцарапает мне глаза?

Времени на раздумья не так много.

– ВРЕЖЬ ЕЙ! – раздается рев из толпы.

– ВМАЖЬ! ВМАЖЬ!

– РВИ ЕЕ НА ЧАСТИ, КРОШКА!

Они страстно желают того, чтобы я разделалась с конкуренткой. Их надсадные, громкие, бесконечные вопли тянут в первобытный хаос. В конце концов, я отвлекаюсь и получаю по носу лбом.

Все происходит очень быстро... я оказываюсь подмятой под грациозное тренированное тело и вновь чувствую стальной захват рук на своей шее. Кровь фонтанирует из ноздрей, стекая по щекам и подбородку. Доступ к кислороду перекрыт. Легкие горят от нехватки воздуха.

Сколько я протяну?..

Я стучу ладонью по полу рингу, даю понять, что сдаюсь.

Я сдаюсь, мать вашу!

Я хочу жить.

Зверь в обличии молодой женщины стремится уничтожить меня.

Пожалуйста, кто-нибудь, помогите...

Пожалуйста...

Кто-нибудь...

Мне удается повернуть голову немного вбок.

Вижу сквозь мутную пелену, застелившую глаза, Тирана.

Он не предпринимает ровным счетом ничего, чтобы спасти меня.

– Прошу... – слабо шевелю губами.

Концентрироваться на его силуэте становится все тяжелее и тяжелее.

Больше не протяну. Не смогу...

Веки будто наливаются свинцом и медленно опускаются.

Наконец, боль прекращается. Я проваливаюсь во тьму, но продолжаю отдаленно слышать посторонние звуки. Среди них различаю громоподобный, сердитый бас:

– Достаточно!

…После чего я теряю сознание.

Глава 13

ПОЛГОДА НАЗАД…

– Ой, очнулась!

Я смотрю прямо. Мой расплывчатый взор упирается в белый потолок с трещинами и обваливающейся штукатуркой. Пытаюсь повернуться к источнику торопливых тяжелых шагов, но голова прочно зафиксирована в одном положении. В ноздри ударяет скверный запах лекарств. Я осознаю, что нахожусь в больнице, и мое тело охвачено режущей, сокрушающей болью. К счастью, могу пошевелить ногами, а вот кистями... Я тоже их чувствую, однако, как бы ни заставляла себя дернуть пальцем, такие незначительные движения не поддаются выполнению.

Я делаю глубокий вдох, позволяю больничной вони наполнить мои легкие. И тут же захожусь в надрывном кашле.

– Деточка, сейчас доктора позову! – суетливый женский голос раздается откуда-то сверху.

Я метаю взор из угла в угол. Слышу перешептывания в палате. Размыкаю пересохшие губы, только так ничего и не говорю.

Мне больно. Физически и ментально. Черепная коробка разрывается от жужжащего дикого роя спутанных мыслей. Вопросы, вопросы, вопросы... Их столько, что голова вот-вот взорвется!

Как долго я спала?

Что с моими руками?

Где сестра?

Последнее, что я помню – ослепляющий свет фар, крик Ренаты и звонкий скрежет металла. Мы попали в аварию. А перед этим разругались.

Сестра слезно умоляла меня побыть с Артемом в больнице на время плановых обследований. Я упиралась, потому что именно в этот день должна была пройти генеральная репетиция перед важным концертом в Московской государственной филармонии. Я готовилась к этому событию несколько месяцев, сутками торчала в консерватории за роялем... И прежде никогда не отказывала Ренате в многочисленных просьбах позаботиться о племяннике.

– Ну не могу я! Не могу! Поговори ты с мамой!

– Нет. Не подпущу ее к Артему, – Рената была категорична. – Я прошу тебя, Домка, в последний раз. Я... понимаю, все понимаю. Честно, милая. Но... пожалуйста, помоги. Если потеряю работу, то как быть-то? Я кручусь как белка в колесе... голову ломаю, где бы раздобыть денег. Не поступай так со своими родными!

– Ты эгоистка, Рената! – озлобленно ткнула в нее указательным пальцем. – Хоть раз подумала о том, что у меня есть СВОЯ ЖИЗНЬ?! И я не могу вечно быть у тебя на побегушках! Я люблю Артемку, знаешь же! Но и о собственном будущем думаю...

– Ника, у меня сын умирает! – в ответ судорожно кричала сестра. – Я только об этом и думаю!

– Если ты готова пожертвовать ВСЕМ ради него, то я – НЕТ!

Это последнее, что Рената услышала от меня.

Я пришла в сознание ненадолго, когда врачи неотложки закатывали меня в машину скорой помощи. Сестры рядом не было.

Когда невысокого роста мужчина в белом халате склоняется надо мной, поправляет очки в тонкой золотой оправе и спрашивает о моем самочувствии, я задаю ответный вопрос:

– Где моя сестра?

Он задумчиво морщит лоб. Наверное, понятия не имеет, о какой сестре идет речь. И я отчаянно цепляюсь за надежду, что Рената не пострадала.

Читаю имя врача на бейдже и обращаюсь к нему. Повторяю вопрос. Снова Юсупов молчит, тем самым заставляет меня считать, будто я разучилась говорить и произношу какие-то невнятные звуки.

Медсестра передает доктору мою больничную карту. Денис Андреевич читает, мычит и поправляет очки.

Бормочет что-то о сотрясении мозга, сложном переломе левой лучевой кости и семи пальцев на руках и добавляет, что мне сделали остеосинтез.

– ...Восстановление будет долгим, – подводит итог и закрывает мою медкарту. – Вам нужно запастись терпением, Доминика Дмитриевна.

– Моя сестра, – стону сквозь кашель. – Мы... были вместе, когда...

Седовласый мужчина отворачивается, подносит кулак ко рту и прочищает горло.

– Лучше вам об этом с матерью поговорить. Она в коридоре ожидает.

Я не успеваю возразить. Юсупов в сопровождении медсестры исчезает за дверью. Но тут же в нее влетает моя мать. Видит меня и начинает громко рыдать. Дрожащими руками хватается за лицо, чуть ли не падает на колени.

Говорит: «Ренаточки, доченьки моей, нет».

Умерла.

Я замираю, затем набираю полную грудь воздуха и судорожно все выпускаю из легких с приглушенным всхлипом. С этим тошнотворным звуком рушится мой мир. Мгновенно.

* * *

Демоны прошлого не отпускают. Слова, сказанные мною сестре перед ее смертью, будут до последнего вздоха преследовать меня.

Воспоминания – бремя. И спасение.

Тоска – чувство столь сильное; оно, словно путы, связывает меня по рукам и ногам. Веревка натирает кожу, так болезненно. Но морщась и глотая слезы, я всегда терплю, потому что без этих самых эмоций будет еще больнее. Придет пустота, а это страшнее любой агонии.

Когда открываю глаза, находясь уже в знакомых апартаментах, вместо Тирана и извинений вижу лишь черный конверт на прикроватной тумбе с чеком внутри.

Ооо, как же я мечтаю разорвать эту бумажку на мелкие кусочки и швырнуть негодяю в лицо!

Но я этого не сделаю. Конечно же, нет.

Я думаю о сестре, когда меняю пластырь на лице. Сдираю с опухшей перегородки носа старый, обрабатывая раствором и наклеиваю новый. Лекарство щиплет, саднит, и я шиплю сквозь стиснутые зубы. Хорошо, что обошлось без переломов. Сильный ушиб и несколько царапин.

Не задерживаюсь у зеркала и выхожу из ванной комнаты. Мне совсем не хочется смотреть на собственное обезображенное отражение.

Год назад меня вводили в несбыточный кошмар угревые высыпания на коже, а сейчас я позволяю себя избивать до полусмерти, участвуя в подпольных женских боях без правил на потеху толстосумам.

Я ненавижу то, как изменилась моя жизнь.