Текст книги "Лучшая рабыня для тирана (СИ)"

Автор книги: Лаура Тонян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

С первых секунд моего появления в детском отделе торгового центра я попадаю под прицел внимания разгуливающих мамочек со своими чадами. Я уверена, что они не разглядят моего лица, скрытого за солнцезащитными очками и медицинской маской. Им любопытно, однако они крепче прижимают к себе детей и торопливо отходят от меня.

Работница магазина пробивает товар, не забывая широко улыбаться, и при этом глазеет в моем направлении с подозрением. Разве я так похожа на человека, планирующего ограбить магазин с детскими товарами?

В каком-то смысле да. Но сделаю это законно.

Тиран компенсировал сполна последствия моего поражения на ринге, и вырученные деньги я решаю потратить на одежду и игрушки для Артема. Я бы хотела сейчас так же, как и воркующие мамочки, держать своего малыша за ручку и смеяться с ним. А после, накупив огромную кучу всего-всего, пойти и наесться мороженым.

Когда он поправится, мы обязательно так и поступим.

Мне хочется верить, что если и существует загробный мир, то Рената смотрит на меня и гордится. Я надеюсь, что заслужила ее прощение.

Я покидаю торговый центр с, по меньшей мере, десятью пакетами. На парковке ожидает автомобиль, любезно предоставленный Архиповым. Еще он великодушно предоставил мне возможность свободного передвигаться по городу в течение дня. Неважно, если таким образом он выразил сожаление о произошедшем. Я просто бесконечно рада, что не вижу его лица вторые сутки.

Водитель, которого я уже встречала, когда впервые приехала в «Юпитер», помогает мне положить покупки в багажник.

– Куда дальше? – спрашивает он.

Я даю указание ехать в больницу и называю адрес. Мне не терпится увидеть счастливую Артемкину мордашку, когда я завалю его подарками. Тяну лыбу всю дорогу, рассчитывая на то, что остаток дня никто и ничто не омрачит.

Я не отхожу от кровати племянника до тех пор, пока он не засыпает. Тихонечко закрываю книгу со сказками и целую ангелочка в лоб. Наш доктор разрешил оставить все игрушки здесь. Артемка еще не скоро вернется домой, поэтому найдет, чем себя развеселить и будет играть с другими детьми.

Перед моим уходом Виктор Андреевич успокаивает, говоря, что моя мать не появлялась на горизонте. И Светлана, добродушная и самая любимая наша медсестра, сообщает превосходную новость. Дочь ее лучшей подруги, поступившая в ординатуру в эту больницу, согласна приглядывать за Артемкой. Разумеется, деньгами я не обижу!

Когда насыщенный день подходит к концу, и автомобиль Архипова останавливается у высотного здания, водитель завершает короткий телефонный разговор, разворачивается ко мне и извещает:

– Тиран Романович хочет, чтобы вы поднялись в пентхаус.

И вот отличное настроение как ветром сдувает.

Я плетусь через парадный холл к лифту, соображая, как вести себя при встрече с тираном. Изобразить беспечность и радушие вряд ли сумею, да и накинуться с кулаками, к огромному сожалению, тоже. Выпрет ведь.

Выхожу на предпоследнем этаже «Юпитера» и сразу замечаю, что дверь в конце коридора приоткрыта. Он ждет.

Масштабы двухуровневого пентхауса Архипова поражают воображение. Облик апартаментов подтверждает статус владельца и его завышенные требования к качеству жизни.

Широкая лестница, плавно изгибаясь, ведет на второй этаж и четко разграничивает гостевую и приватные зоны. Сооружение из прозрачного стекла первым бросается в глаза, вызывает интерес к тому, что же скрывается выше. Я осторожно прохожу вглубь апартаментов, на носочках. Кажется, будто даже мое дыхание способно нанести вред окружающей дороговизне. Предметы декора и мебель сверкают от чистоты.

Я невольно замираю и перемещаю взор к роскошному роялю оттенка слоновой кости, разместившемуся в центральной части этажа. О... мой... бог... это же «Steinway & Sons»! Легенда инструментального рынка. Илон Маск или Джефф Безос в фортепианном мире. Высочайшее качество отделки и звука. Прикосновения к клавишам этого восхитительного инструмента сравнимы с волшебством.

В самых сладких грезах «жизни до аварии» я мечтала о том, чтобы однажды блестяще отыграть концертную программу на Стейнвей, как многие именитые пианисты, в числе которых моя фаворитка Юйцзя Ван по прозвищу «летающие пальцы». Ее виртуозной технике я долго и упорно пыталась подражать, обучаясь в консерватории.

Я полностью очарована роялем и воспоминаниями, что не замечаю стоящего за ним Архипова.

Он ставит на опущенную крышку бокал для вина и идет ко мне. Не спросив разрешения, аккуратно отдирает утренний пластырь с носа и одобрительно кивает.

– Быстро заживает.

Мне неприятно смотреть ему в глаза, поэтому я опускаю взгляд к ногам. Задаюсь вопросом, носит ли он что-то помимо деловых костюмов? Я одета в худи на пару размеров больше и леггинсы с кроссовками. Короче говоря, неподобающе для Архипова с его несметными богатствами и всевышним социальным статусом. Может, выбрала бы в качестве «лука» что-то поприличнее, но не рассчитывала на встречу с ним.

Я прямо-таки чувствую его жажду отчитать меня за внешний вид.

Впрочем, он это и делает, правда, начинает издалека.

– Я отправил тебя на шоппинг... – выдерживает красноречивую паузу. – Чтобы ты купила нормальные шмотки.

Пожимаю плечами.

– Я купила.

Правда, не для себя.

– Тогда что ты забыла в детском магазине вместо того, чтобы заехать в «Victoria’s Secret»... на худой конец?

Я поднимаю голову и щурю глаза.

Не имеет смысла дивиться тому, что Архипов осведомлен моим сегодняшним маршрутом. Что ж, не то чтобы я собираюсь что-то утаивать.

– Кое-что для племянника.

Теперь Тиран сканирует меня испытующим взором.

– Племянник, – полувопросительно, полуутвердительно проговаривает он, словно обращаясь к самому себе. – Сколько ему?

– Восемь исполнится в октябре.

Архипов тянет вдумчивое: «Хмм» и возвращается к роялю, чтобы взять бокал.

– Ты потратила на него приличную сумму, – констатирует он, насупив брови. – Почему? О нем родители позаботиться не могут?

– У него их нет.

С лица Архипова сходит краска.

Неужели в нем просыпается что-то человечное? Неужели он способен сопереживать?

– Что с ними случилось? – его басовитый голос проседает после хмурого молчания.

Должна ли я отвечать?

Мне сложно поверить в то, что ему действительно интересна судьба моей семьи.

Ладно. Раз спрашивает – расскажу.

– Своего отца Артемка не видел. А маму... – я вздрагиваю всем телом. – Его мама погибла... не так давно, – я дотрагиваюсь до своей шеи и морщусь от дискомфортного ощущения застрявших в горле рыданий.

– Ты опекун?

– Его бабушка, – я морщусь сильнее, потому что мысль об этом невыносима.

– Сегодня ты заезжала в кардиологический центр к мальчику? Он болен?

Зачем, зачем Архипову знать об этом? Зачем выворачивать мою душу наизнанку?! Почему именно в этот прекрасный день?!

– Порок сердца, – выдавливаю я горестно.

Тиран очевидно не из тех людей, что немедленно кидаются утешать, услышав подобный диагноз, пусть речь и идет о совсем еще крохе. Выражение его лица остается прежним: мрачное, с легким оттенком черствости.

Я топчусь на месте, не зная, куда приведет этот разговор.

Архипов первым нарушает гробовое безмолвие.

– Ты здесь, потому что надеешься моими деньгами спасти мальчика?

Я принимаю оборонительную позу.

– Я помогу Артему, – заявляю непреклонно.

Тирану хватает наглости цинично усмехнуться, глядя мне в лицо.

– Разве ты не испугалась того, что случилось на ринге? – он вновь надвигается на меня, крадется грациозно, как хищник. – Вдруг, будет хуже? – гипнотизирует бездонной тьмой красивых глаз. – Ты уверена, малышка? – заботливо заправляет мне за ухо светлую прядь. – Может быть, я чокнутый психопат. Тебе не страшно?

Он глухо смеется, потому что замечает, как я дрожу.

– Не понимал, почему не сбегаешь, – ласкает теплым дыханием мочку уха. – Думал, что слишком сильно любишь деньги. Знаешь, я часто сталкиваюсь с дурами, которые и с жизнью распрощаться готовы, чтобы заработать на вшивую сумку из последней коллекции «Fendi». И вот послушал тебя, но... – мотает головой, – все равно не пойму, почему жертвуешь своим телом ради кого-то.

Я вспыхиваю от злости и отбрасываю ладонь Архипова от себя.

– Он – моя семья! – рычу на него, дрожа уже не от страха, а от исполинских размеров гнева. Каким же отмороженным ублюдком нужно быть, чтобы сравнивать здоровье ребенка с какой-то гребаной сумкой?! – Любой бы на моем месте предпринял все, чтобы помочь родному человеку!

Тиран с непроницаемой маской на лице отступает на пару шагов.

Да что с ним не так?! Правду, значит, говорят, что власть и деньги враги человечности?!

Я смотрю на него, широко распахнув глаза от шока. У амебы и то эмоциональный диапазон шире!

– Не все люди так опрометчиво бескорыстны, как ты, Доминика, – флегматично резюмирует Архипов.

Он вздыхает, проводит рукой по идеально уложенным назад волосам и движется в сторону открытой кухни, чтобы наполнить свой бокал новой порцией красного вина.

Глава 15

Я удивляюсь, когда Тиран просит меня зайти к нему следующим вечером. Стрелки часов близятся к полуночи, самое время укладываться в постель. Однако Архипов звучит так требовательно в голосовом сообщении, которое присылает мне, что я даже не успеваю переодеться обратно в повседневную одежду. Плотнее кутаюсь в шелковый черный халатик, пряча под ним короткие шорты и топ на тонких бретелях. Перед выходом торопливо расчесываю несколькими движениями волосы, собирая их в высокий хвост.

Интересно, что ему понадобилось в столь поздний час. Вспоминаю его сурово-нетерпеливый тон из короткого послания, и меня передергивает от скользящего по позвонкам противного холодка.

Надеюсь, он не собирается предложить ничего безрассудного. Второго выхода на ринг или чего-то подобного я не переживу.

Как и в прошлый раз, входная дверь в апартаменты Архиповы немного приоткрыта. Я снимаю свою обувь в прихожей и замечаю подготовленную пару тапок-меховушек моего размера. Очень предусмотрительно.

При отсутствии искусственного освещения на первом уровне пентхауса я различаю неподвижную, крепкую фигуру у панорамного окна. Брюнет в пижамных штанах и длинном халате, накинутом  на голый торс, оборачивается на звук моих шагов и издает удрученный вздох.

– Сыграй мне.

Я осмысливаю его необычное распоряжение, наверное, чересчур долго, потому что чувствую, как Тиран сверлит меня раздраженным взглядом в темноте.

Нет. Я не тупая. Я сбита с толку.

– На рояле, имеешь в виду? – тем не менее, своим глупым вопросом вызываю у мужчины серьезные сомнения относительно моего умственного развития.

– Да, Доминика.

Я вытягиваюсь по струнке от того, с каким нажимом и взыскательностью он называет меня полным именем.

Сглатываю острый ком воспалившихся нервов и неуверенно кошусь на рояль.

Я не практиковала игру на инструменте уже очень и очень давно. Словно это было в прошлой жизни. Фигурально выражаясь, все именно так.

Честно говоря, нахожусь в полной растерянности.

– Почему ты просишь меня об этом? – набираюсь смелости и спрашиваю в лоб.

Тиран огибает рояль и нажимает на клавишу.

– Я заметил, как ты смотрела на него, – подразумевает музыкальный инструмент. – Разве тебе не хочется сыграть?

Ужасно хочется.

Но...

Боже, есть так много «но», по которым я очень этого боюсь.

После аварии то, что приносило мне радость, что вдохновляло на великие мечты и воспитывало крепость духа, обрело форму самой настоящей фобии. Незаметно для себя я пришла к выводу, что мои пальцы, покалеченные автокатастрофой, более не способны творить волшебство. Длительная реабилитация лишила меня прежней техничности и скорости. Смерть родного человека поломала душу – двигатель творческих идей. Все мои мысли были обращены не на восстановление «связи» между моим телом и инструментом, а на то, как заботиться об Артемке.

Мне страшно дотронуться до того, что когда-то окрыляло, а теперь... отзывается болезненными воспоминаниями.

– Любопытно, на что ты способна, – Архипов берет меня за руку и ведет к роялю.

Я плетусь за ним, с трудом волоча несгибаемыми ногами. Сердце громыхает под ребрами, яростно пульсируя в напряженных запястьях. Тиран разворачивает меня лицом к Стейнвей и кладет ладони мне на плечи. Надавливает, заставляя опуститься на светлую банкетку в тон роялю. Он встает у меня за спиной и мерно дышит в макушку.

Внезапно я перестаю думать о безотчетном трепете перед музыкальным инструментом и сосредотачиваюсь на слегка щекочущем внутренности волнении о том, как приятно ощущать тепло мужского тела и близость с ним. Подушечками пальцев Тиран массирует мои плечи. Сегодня он мягок и осторожен. Его поведение изменчиво, как у дикой кошки.

– Можешь исполнить все, что пожелаешь, – разрешает Архипов.

Я провожу языком по верхней губе. В предплечьях зарождается тремор. Бесконтрольная дрожь усиливается, расползается по рукам, «стекая» к пальцам.

Я судорожно дышу через рот, глядя на длинный ряд черно-белых клавиш.

Я правда собираюсь сделать это?

– Чего ты боишься? – вопрошает Тиран, плавно смещая бретели моего топа. От его невесомых касаний у меня немного кружится голова. Какую игру он затеял на этот раз? – Инструмент тебя не укусит. Или ты стесняешься? – большая мужская ладонь накрывает мою шею сбоку.

То, что меня сковывает, гораздо серьезнее.

– Начинай играть.

Я поднимаю руки и держу их на весу, не решаясь опустить на клавишный ряд. Понятия не имею, с чего начать; ныряю в хранилище воспоминаний и пытаюсь вытянуть хоть одно произведение. Пугает не то, что я ошибусь во время игры, взяв не тот аккорд, или задев не ту клавишу. Страшно, что, в конце концов, я так ничего и не вспомню.

Нет.

Есть кое-что, что я буквально выгравировала на своем сердце, но сокрыла, чтобы уберечь от бури беспокойств, в потаенных глубинах памяти. И стоит мне лишь задеть эту мысль, запустив маятник, как перед глазами рисуются образ партитуры.

И я кладу пальцы на правильные клавиши. Сходу ставлю кисти в правильное положение. В сердце рояля – резонансной деке – рождается восхитительное минорное звучание.

Я делаю вдох... но впервые за долгое время действительно чувствую, как кислород проникает в меня вместе с музыкой.

Становится спокойно. Буря беспокойств стихает. Мои пальцы следуют за воспоминаниями, соблюдая верную последовательность нот. Я пропускаю сквозь себя динамику и настроение мелодии, чувствую оттенки музыки и передаю их с помощью нажатий на клавиши.

Я вновь творю волшебство.

Проникаюсь игрой, без сожалений стирая из своей жизни временной пробел, когда мне пришлось вырвать из сердца, прогнать любовь к искусству.

Тиран все так же оцепенело стоит позади. Кажется, будто он не дышит. Я слышу слабое движение, лишь когда завершаю произведение. Изнутри переполняет неподдельная, безмерная радость, что я едва сдерживаю слезы и не обращаю внимания на затянувшееся молчание Архипова.

– Эта мелодия... – со странной интонацией произносит Тиран.

Убирает руки с моих плеч и встает так, чтобы мы могли видеть лица друг друга.

– Тебе понравилось? – прямо сейчас я как никогда уязвима перед ним и мысленно молюсь, чтобы в ответ Тиран не сказал ничего оскорбительного.

Он разрушает и без того небольшое расстояние между нами, берет меня за подбородок и с неподдающимся объяснению смятением вглядывается в мои глаза.

– Что это за музыка, Ника?

– Эээ... Ну, я когда-то давно сочинила.

Дико неловко признаваться ему в этом. Да и вообще – кому-либо. В первый учебный год в консерватории я записала цифровой альбом инструментальной музыки и выставила на всеобщее обозрение в интернет. Под псевдонимом, разумеется. Только в Вконтакте было около пятидесяти тысяч прослушиваний, что, безусловно, вдохновляло упорно трудиться в будущем.

Я ожидаю любой реакции, но точно не того сценария развития событий, в котором Архипов запрокидывает голову с горьким смехом.

– Какая же паршивая шутка... – не прекращая измученно хохотать, проговаривает вслух обрывок своей мысли. – Хреновая... – сжимает пальцами переносицу, растягивая рот в болезненной усмешке. – Шутка.

Озадаченно глядя на мужчину, быстро хлопаю ресницами. Что происходит? Что его рассмешило?

Но Тиран, судя по тому, как резко отворачивается от меня и гигантским шагом мчится в сторону кухни, не намерен объясниться. Он рывком открывает дверцу мини-бара и достает нераспитую бутылку с коньяком. Не утруждается взять стакан и начинает хлестать алкоголь прямо из стеклянного горлышка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Перед следующим обедом вдруг сообщают, что меня в пентхаусе ждут вещи.

Что за вещи? Мои? Тиран сам выбирал?

Отчего-то даже волнительно. Да что там... Пока поднимаюсь по лестнице, сердце ходит в груди ходуном. С чего бы это? Тиран мне абсолютно безразличен.

Наверху меня ждут короткое однотонное платье, джинсовый жилет и сандалии с завязками на щиколотках. Это определенно не то, во что обычно одеваются эскортницы. Поэтому да, я... удивлена.

Ещё через полчаса блюститель порядка в «покоях» Архипова просит меня спуститься вниз, в подземную парковку. Я даже не смею возражать. Голос в трубке жесткий, не терпящий лишних вопросов. Я, может это и легкомысленно, не думаю ни о чем плохом. Словно уже поняла, что Тиран не сделает мне ничего плохого. Почему я так уверена, ну почему?! Все моя наивность и доверчивость... Это никогда не доводило до добра.

Впрочем, в этот раз все действительно проходит без происшествий. Водитель на автомобиле класса премиум домчал меня с ветерком. Только я не очень понимаю, где нахожусь... Вокруг ни домов, ни магазинов, открытое поле, обрамленное лесом.

А вдруг Тирана тут нет? Он не оставил больше никаких указаний.

На пару мгновений я и правда ловлю панику, но быстро прихожу в себя, когда слышу звук приближающегося вертолета. Это так странно: я настолько была погружена в собственные мысли, что даже не сразу услышала, как этот гигант закружился в небе!

Водитель провожает меня к вертолетной площадке. Я придерживаю одной рукой подол платья, рискуя засветить нижним бельем от бешеного потока ветра, а другую прикладываю к лицу, пряча глаза от маленькой пыльной бури.

Вращающийся несущий винт оглушает. Черный вертолет с золотой надписью «ARHIPOV» приземляется в центре посадочного зеленого круга. Дверь летательного аппарата открывается, и из кабины выглядывает Тиран. У меня перехватывает дыхание, когда статный бизнесмен с очаровательной улыбкой протягивает руку.

Может, это сон?

Вертолетная прогулка с темноволосым красавцем кажется чем-то утопическим... Особенно если учесть наши натянутые взаимоотношения и его меняющийся, как ветер, нрав. Тиран напоминает океан – сегодня спокойный и благородный, а завтра – буйствующий и беспощадный.

Я протягиваю ему руку в ответ и сажусь в вертолет.

– Хорошо выглядишь, – не скупается на комплимент владелец воздушного транспорта и ловко оборачивает меня ремнями безопасности, а после вручает авиационную гарнитуру, чтобы защитить и мой слух тоже.

– Спасибо, – проходит, наверное, минута, прежде чем я выдавливаю из себя это тихое слово.

Скольжу взглядом по Тирану, отмечая маленькие детали его внешнего вида: расстегнутый ворот белой рубашки, закатанные до локтей рукава, открывающие вид на жилистые руки с густым волосяным покровом. Мне очень нравится его сегодняшний парфюм. Он пахнет лесом, цитрусами и корицей... осенним теплым вечером, пледом и книгой, чтение которой долго откладывал и вот, наконец, садишься в мягкое кресло у камина, чтобы насладиться чтением. Если закрыть глаза, то можно раствориться в аромате, обмануться иллюзией вкрадчивого счастья... Но я напоминаю себе, что рядом с этим мужчиной такое невозможно и держусь из последних сил, чтобы не совершить отчаянный рывок ко дну блаженных грез.

Сегодня я такая сентиментальная.

Тиран дает пилоту команду взлетать.

Мы поднимаемся в воздух, и я крепко хватаюсь пальцами за ремни безопасности.

– Ты никогда не летала? – удивляется он.

– Нет! – я не могу говорить спокойно.

Боюсь пошевелиться и посмотреть в сторону, обратив взор к отдаляющимся макушкам деревьев. Мы стремительно набираем высоту, и... черт, как же это волнительно! Я мечтала о том, чтобы пережить подобный опыт, но не ожидала, что это произойдет в скором времени!

Эмоции переполняют. Я не могу надышаться из-за переизбытка различных чувств. От мандража до яркой эйфории. Не уверена, но, кажется, я смеюсь. Не обращаю внимания на Архипова, наблюдающего за мной с интересом.

Похоже, он решил устроить для меня обзорную экскурсию. Мы облетаем всю Москву. Мегаполис выглядит иначе с высоты птичьего полета. Его разноликость завораживает. Величественная архитектура прошлого на стыке с современными небоскребами. Бурная динамика бизнес-центра и покой спальных районов.

В чем я уверена на сто процентов – этот день не забуду никогда. Сохраню в памяти мельчайшие подробности и ощущения от полета.

Тиран не торопится возвращаться в «Юпитер». Он просит пилота о смене курса и сообщает координаты. Наша цель – обширная территория дворцово-парковой усадьбы «Архангельское». Вертолет приземляется неподалеку от Юсуповского дворца. Облик и размеры «Подмосковного Версаля» отзываются во мне восхищением. Я бывала здесь ранее. Мы гуляли по Пушкинской аллее с сестрой и племянником солнечными летними днями. Однако сейчас здесь – ни души.

Приятный теплый ветер ласкает кожу и играет с локонами, пока мы неспешно идем к главному дворцу. В умиротворенной тишине окружающих пейзажей минуем красивые террасы, скульптуры и балюстрады.

Смотритель усадьбы, средних лет мужчина, провожает нас во внутренний двор. Фасады монументального здания богаты наличием колонн. Потертости на строении выдают многослойность проведенных реставраций.

Я моргаю несколько раз подряд, поскольку замечаю круглый накрытый столик с двумя стульями. А рядом стоит высокий худощавый юноша в форме официанта. Его взгляд устремлен вдаль. Если бы не вздымающиеся на вдохах широкие плечи, я бы подумала, что он – еще одна статуя.

Тиран молча берет меня за руку и ведет к столику. Мы присаживаемся, и «статуя» моментально оживает, приготовившись внимательно выслушать наш заказ.

Я по-прежнему с трудом верю в происходящее и скептически смотрю на Архипова перед собой, изучающего меню в твердой обложке.

Он – чертова загадка. В первую нашу встречу вынуждает меня взять его член в рот, после чего жестоко толкает на ринг и наблюдает за моим крахом, а спустя пару дней отправляется со мной в вертолетную прогулку и завершает ее самым потрясающим способом: романтическим ужином в невероятном месте.

У него биполярное расстройство?

Потому что... я не знаю, как оправдать его поступки. Тирана швыряет из крайности в крайность.

Безусловно, его последний жест может растопить лед в сердце самой неприступной женщины. Никто и никогда не делал для меня ничего такого, и я уже начинаю чувствовать, как в животе зарождаются бабочки...

Однако я помню, что рассказывали девочки из агентства.

Мужчины способны на галантные поступки, от которых порой сносит крышу, и советовали не обольщаться на этот счет, ведь по большей мере они идут на роскошные жесты, чтобы потешить свое эго. Такие мужчины, как Архипов, покупают женское обожание, а не добиваются его. Они отдают себе отчет в том, что это недолговременно, и им не обязательно стараться ради минутного самоудовлетворения.

Он привел меня сюда ради забавы.