Текст книги "Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Лаура Тонян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Не впутывай ее в это, – с угрозой говорю я.
– От твоего ответа будет зависеть судьба вас троих, Джейн, – лилейным голосом обращается к ней Себастьян. – Но прежде, чем ты озвучить этими прекрасными, пухлыми устами свой ответ, позволишь кое-что рассказать?
Отчего-то становится невыносимо дышать. Я хватаюсь за горло рукой, чувствуя, как легкие начинают гореть от нехватки воздуха. Я пытаюсь сделать вдох, хотя бы крошечный, но безуспешно погружаюсь в агонию. Перед глазами стелется пелена неясности, но я вижу, что с Россом происходит нечто подобное.
Что это, черт возьми?
Воздействие Себастьяна на нас?
Джейн в ужасе смотрит на то, как Росс и я корчимся от неизвестной боли. Она прижимает одну руку ко рту и опускается на колени рядом с братом, когда тот падает от сразившего его бессилия. Я не понимаю, как сам оказываюсь на полу, упираюсь ладонями в пол и с мучительной медленностью теряю сознание.
– Не слушай его, – Росс хрипит эти слова Джейн.
– Что с тобой? – она плачет. – Что вы с ними делаете? Почему они… боже… Пожалуйста, прекратите!
До моего слуха доносится отдаленный стук каблуков ботинок Себастьяна. Я вижу краем глаз, как он идет в направлении к Джейн. В попытке остановить его, ухватиться за ногу чистокровного, я окончательно падаю, растягиваясь на полу. Но продолжаю тянуться.
Я и Росс знаем, что Себастьян собирается сказать Джейн.
Мы отчаянно пытались уберечь ее от этого, но сейчас все кончится.
– Милая Джейн, – сладко поет Себастьян. – Что, если я скажу тебе, что и Росс и Эйден обманывали тебя? Утаивали правду, которую ты имеешь полное право знать.
– Я… не понимаю, – лепечет Джейн. – О чем вы…
– Я о твоей душе, детка. О твоих воспоминаниях. Что, если они находятся где-то очень далеко, за пределами нашего понимания и видения этого мира? Запечатанные и невредимые. После того, как ты попала в аварию, твоя душа, которая буквально и значит память, переместилась в темное, холодное место, зовущееся Тардесом – загробной темницей душ. Те, кому ты доверяла, кого любила в своей прошлой жизни и любишь в нынешней, предали тебя, не сказав этого. Они знали о том, что стало с твоей душой. И использовали твое неведение в собственных, корыстных целях… Ведь так, Росс?
В ответ Себастьяну звучит шипение, громкие хрипы и обрывки ругательств.
Демон заливисто смеется.
– Возможно, то, что я сейчас скажу, окончательно поможет тебе выбрать сторону.
– Джейн… – я собираю остатки сил и привстаю на локтях.
Я вижу Себастьяна, склонившегося над дрожащей, словно осиновый лист, Джейн. Ладонь демона лежит на маленьком, остром подбородке девушки, приподнимая его. Мне чертовски горько оттого, что я не могу остановить Себастьяна и уберечь Джейн от ужасной правды, которую ей предстоит услышать.
Себастьян прижимается губами к ее уху и что-то говорит. Он улыбается, произнося убийственную правду, безвыходно слушая которую Джейн стремительно меняется в лице. Оно резко бледнеет и вытягивается, а карие глаза, искрящиеся чувствами, становятся пустыми.
Я хочу протестовать, но у меня нет сил. Я хочу встать, набить морду этому выскочке из дьявольского пепелища. Желаю повернуть время вспять и закрыть дверь перед носом этого урода, психологического маньяка подземного происхождения. Мне стоило предвидеть это. Мне стоило быть более дальновидным. Но теперь я обездвижен.
Как и Росс.
Брат пытается подняться и принять положение, которое принял я несколько минут назад. Но локти его не держат. Он падает, поднимается снова и снова. Преодолевает себя почти с десяток раз. Ради нее.
Ради Джейн.
– Не слушай его! – кричит он настолько громко, насколько это вообще возможно в нашей ситуации.
Горло как будто горит. Любая попытка заговорить делает больно, словно меня режут изнутри. Представляю, как дорого ему дается этот крик.
Но потом Росс, невзирая на боль, орет опять. Более настойчиво.
– Джейн, слушай меня! Джейн… – брат издает невольный возглас, его голова падает на пол.
Вскидывая ее, он делает над собой гигантское усилие. Все, что делаю я – непрерывно наблюдаю за реакцией Джейн. За ее лицом, выражением, которое выдает равнодушие и безразличие.
Настоящая, истинная опустошенность.
Я боялся этого.
Я боялся этого больше, чем ее гнева.
Вдруг Себастьян встает на ноги, и я вижу, как он отдаляется. Все дальше и дальше от нас. А потом – внезапные щелчки пальцами обеих рук, после чего я наконец-то могу позволить себе вздохнуть. Я дышу часто, взявшись за горло и опустив голову. Дышу так, словно у меня не было такой возможности очень долго. В полную силу вбираю в себя воздух этой комнаты, пропитанный грустью и мраком.
И лишь спустя несколько мгновений, когда я решаюсь поднять глаза, то вижу, что Росс медленно пододвигается к Джейн. Он буквально ползет к ней, и в отличие от меня ему не понадобилось ни секунды на восстановление дыхательных каналов и всего остального. Вернее будет сказать, для него важно совсем не это. Для него, по всей вероятности, важно то, что Джейн сначала уставилась в одну точку, ничего не говоря. Теперь я тоже обратил на это внимание и забеспокоился.
Я присаживаюсь на ковре, глядя на то, как дочь мэра Дайморт-Бич подтягивает колени к животу, свешивает одну руку, а другую, согнув в локте, прислоняет к щеке. Я слышу ее тихий плач, и у меня щемит в груди. Сердцу становится так тесно в грудной клетке! Я чувствую, как мои брови отчаянно взлетают вверх, как мое лицо принимает вид страдальца, которому не подвластны очень многие вещи в мире. И уберечь Джейн от плохих эмоций, от горьких слез не в моих силах.
– Джейн, – говорит Росс охрипшим голосом, – пожалуйста, выслушай меня...
Я могу поверить, что он тоже плачет. Когда брат взмывает руки, чтобы обнять девушку, она отталкивает его. Слабо, но отталкивает. А сама отодвигается, прильнув к углу номера. К самому, мать его, углу.
Себастьян, которого не было слышно несколько долгих минут, дает о себе знать, цокнув многозначительно языком.
– Могу предположить, что домой Джейн отвезешь не ты, – он в шутливой манере указывает пальцем на Росса, – и не ты, – да, а теперь на меня.
Его фальшивая улыбка уродует и без того опротивевшую мне физиономию. Как он может шутить сейчас? Это вызывает у меня приступ агрессии, но Росс, на мою зависть и разочарование в себе, реагирует первым. Он вскакивает на ноги и бросается на Себастьяна, свергнув того, и вместе с ним падает на пол. Росс находится сверху, когда этому мудаку достается от моего старшего брата неплохой удар с левой. Но это все...
После испуганного вздоха Джейн героический поступок Росса подходит к концу, потому что Себастьян быстро приходит в форму и отстраняет от себя брата. То есть, даже не проявляя никаких стараний, он взбрасывает ладонь, после чего Росс оказывается у противоположной стены, что есть мочи, соприкоснувшись с ней спиной. Он падает вниз, телом сдвигая кресло. Ножки его скользят по старому полу, издавая неприятный звук. Себастьян же поднимается в считанные мгновения. Он всего лишь поправляет запонки и воротник пиджака, убедившись, как мне думается, что выглядит превосходно.
Козел.
– Вам не нужно со мной соперничать, – изрекает демон ровно. – Все равно в выигрыше останусь я. И, так или иначе, добьюсь своего. Я хочу, чтобы вы нашли для меня Анну, – его голос холоден, слова звучат так просто, словно льется песня.
Он, наверное, насмотрелся ужасов на своем веку. Для него плачущая девушка с разбитым сердцем ничего не значит.
– Я уже сказал... – начинает было Росс.
Но Себастьян быстро надвигается в его сторону, присаживается на колени около моего брата, чем заставляет меня напрячься, поэтому я встаю, пока что просто наблюдая.
– Давай сначала вместе посмотрим одно кино, а потом ты поделишься впечатлениями, приятель, ммм? – не с насмешкой, но с иронией выходит это предложение у демона.
А следующее, что он делает – это приставляет пальцы к вискам Росса. Глаза моего брата закатываются... О, черт! Они... они стекленеют и белеют. Джейн, сидящая в противоположном углу, громко ахает и от страха сжимается.
Я прекращаю дышать.
Кажется, что время останавливается.
ГЛАВА 8
РОСС
Полгода назад я забрал у Пейдж Дайтон ее любимого дедушку. Тот сильно болел, мучился, ему был нужен этот покой. Я рад, что спустя шесть месяцев, в Хэллоуин, вижу Пейдж здесь, у входа в колледж, где уже началась вечеринка. На ней красный костюм знойной демоницы, и когда я замечаю ее улыбающейся, то внутренне ликую. И, словив себя на этом, слегка удивляюсь.
Огромная толпа сливается на территорию колледжа. Я жму на газ и продолжаю движение в сторону парковки. Эйден, наверное, уже здесь. Нужно позвонить ему. Надеюсь, что он не напялил на себя что-то несуразное. В смысле, мы, конечно, не договаривались, однако я решил не наряжаться. Мы пришли на этот дурацкий праздник только ради Джейн. Мне уже не терпится увидеть ее, поговорить с ней. После того, что ей сказал Себастьян, она перестала общаться со мной, избегает меня, черт возьми. Это сводит с ума – то, что я не могу ее касаться, не наблюдаю ее улыбку, посвященную мне.
Припарковав джип, я выхожу из него и блокирую дверь ключом. Но стоит мне повернуться, как мое сердце замирает. Джейн Мортис только что вышла из машины с одной из студенток, Синтией. Они с блондинкой смеются, шагая вперед по асфальту и сжимая в руках телефоны.
Я рад, что Джейн пришла в себя после того, что произошло с ее машиной. Я не был уверен, что это произойдет достаточно быстро, но даже без меня ей удалось восстановиться.
На ней костюм Белоснежки. Желтая юбка с белым подъюбником не достигает щиколоток, как у принцессы в сказке, но прикрывает колени. И это смотрится даже красивее, чем на экране у актрис. Ей к лицу обруч с бантом, украшающий распущенные волосы. Я так долго смотрю на Джейн, заглядываясь с раскрытым ртом, что даже упускаю из виду, как идет белокурой Синтии ее костюм полицейского. Никогда бы не подумал, что это будет смотреться на ней забавно, но все так.
Прежде чем остановить себя, зову Джейн по имени, и на парковке, полной машин, но лишенной людей, эхом отдается единственное громкое слово, сказанное мной.
Они с Синтией останавливаются, повернувшись ко мне. Отсюда я могу видеть, как меняется выражение лица Джейн. Уголки ее губ медленно сползают вниз. Мои внутренности завязываются в морской узел, когда она смотрит на меня своими шоколадными глазами.
В темноте, которую рассекают светом несколько прожекторов, я рискую, делая пару шагов вперед. Даже не чувствую, как дышу. Кажется, эта функция потерпела крах. Ни на секунду не отрываю взгляда от Джейн, сжимая кулаки от волнения. Синтия треплет подругу по плечу, что-то шепчет ей на ухо, а потом удаляется.
Боже, как же я благодарен ей за это!
– У тебя есть ровно тридцать секунд, чтобы сказать мне то, что хотел, – высокий голос Джейн полон театральной важности, и мне хочется потрепать ее по волосам, смеяться над ней в голос, чтобы она разозлилась на меня. Видеть ее с абсолютным равнодушием на лице хуже всего на свете.
– Я не собираюсь говорить, – произношу на ходу и останавливаюсь лишь тогда, когда между нами не остается расстояния.
Я дерзко вторгаюсь в зону личного пространства Джейн и помещаю ее маленькое лицо в свои ладони. Я наклоняюсь к девушке и пламенно целую, прижимая ее вздрогнувшее тело к себе. Я тереблю пухлые, теплые губы Джейн так страстно, что становится тяжело дышать. И мне, и ей. Хочу поглотить Джейн. Хочу, чтобы она окунулась в опьяняющее вожделение вместе со мной. Я так давно во тьме и нуждаюсь в Джейн, как в сверкающем, неумолимом луче солнца.
Я отстраняюсь, но лишь на секунду, чтобы сделать глубокий вдох и продолжить совращение Джейн. Я уверен на сто десять процентов, что если буду напористым, то эта удивительно красивая девушка сдастся мне и позволит одержать над собой контроль. Я не из тех, кто опустит руки, потерпев поражение в битве. Я не сдамся даже тогда, когда проиграю всю войну.
Сердце Джейн стоит того, чтобы сражаться за него до последнего вздоха. Я чертовски сильно провинился перед ней. Не знаю, сумею ли когда-нибудь простить самого себя, но верю, что Джейн достаточно добродушная, чтобы сделать это за нас двоих.
– Перестань... – задыхаясь, девушка изворачивается в моих объятиях. – Прекрати, Росс! – но она сопротивляется не в полную силу. Я чувствую сомнение в каждом ее движении. То, как Джейн упирается одной рукой мне в грудь, а второй пытается сбросить со своего лица мои ладони. – Отпусти! – она обрывисто отпускает слова с редкими выдохами, которые ей удается сделать в перерывах между поцелуями, которые я не в силах проигнорировать, иначе мы задохнемся.
Я захватываю зубами верхнюю губу Джейн, пальцами очерчивая ее напряженные скулы. Второй рукой скольжу вниз, к шее, и мягко обхватываю заднюю часть, подталкивая к себе Джейн. Она несогласно мычит мне в рот, который намертво приклеен к ее рту.
Она не сбежит, пока я не позволю.
– Росс! – Джейн вскрикивает, когда я опускаю правую руку на ее задницу и крепко сжимаю.
– Тридцать секунд уже прошли? – я делаю выдох сквозь стиснутые зубы и прижимаюсь носом в плечо Джейн. – Теперь я готов поговорить с тобой. Давай уйдем отсюда и уединимся... Ты чертовски сильно возбудила меня, Джейн, – в глазах все кружится, когда я поднимаю голову, чтобы взглянуть в сердитые, темные глаза.
– Ты сам себя возбудил! – ворчит она, сдувая с лица выбившиеся из прически пряди волос. Даже в тусклом свете я вижу, как горят ее щеки. Я чувствую ее сумасшедшее сердцебиение. Мое бьется на несколько ударов чаще.
– Правда? – я невинно хлопаю ресницами, продолжая путешествовать рукой по совершенному, упругому телу девушки.
– Боже, – она приподнимается на цыпочки, получая наслаждение от моих прикосновений, но упрямо продолжает игнорировать то, что ее тянет ко мне.
– Хватит дуться, – я наклоняюсь к Джейн, чтобы прошептать это ей на ухо.
С неожиданной силой она отталкивает меня от себя.
– Еще раз сделаешь нечто подобное, и я...
– Ответишь мне, – перебиваю, делая большой шаг вперед. Одновременно с моим действием Джейн так же отступает на шаг. – И все повторится. Будет происходить вновь и вновь, потому что нам обоим нравится быть друг с другом. Отпусти прошлое и поверь мне. Настоящему. Тому, кто стоит перед тобой в эту минуту и говорит все это.
– Даже сейчас ты не перестаешь быть легкомысленным! – она возмущенно взмахивает рукой. – Ты сделал мне больно, Росс. Ты обманывал меня и скрывал то, что столько времени терзало меня. Проклятье! Я не могу спать нормально с тех пор, как очнулась в больничной палате. Ты... Да ты...
– Джейн.
– Просто оставь меня в покое, Картер. Я серьезно, – она пятится назад, мотая головой. – Я не хочу иметь никаких дел ни с тобой, ни с Эйденом.
Джейн уходит. Мчится, спотыкаясь, к центральному зданию колледжа, где столпотворение студентов растет в геометрической прогрессии с каждой минутой. Перебирая про себя ругательства, я смотрю ей вслед и все отчетливее понимаю, что нужно было прикончить Себастьяна, а не позволить ему ускользнуть.
Зарывшись пальцами обеих рук в волосы, я запрокидываю голову назад. Мой взгляд цепляется за бесконечное множество звезд на ночном небе. Я закрываю глаза, затем открываю. Делаю глубокий вдох, чтобы обуздать и ту животную страсть, что проснулась во мне, и ненависть, которую испытываю. Безграничную ненависть. Ее слишком много, и с ней мой мозг не справляется. Она отравляет мое сердце, отправляет мою жизнь.
Вздохнув еще раз, наконец-то, выпрямляюсь и шагаю в сторону колледжа. Джейн уже спряталась в здании. Хочет она того, или нет, но я буду рядом. По крайней мере, сегодняшней ночью точно. Как и Эйден. Потому что за этим мы и здесь: чтобы защищать ее, чтобы проследить о ее возвращении домой в целости и сохранности.
Внутри какой-то молодой парень со странной прической протягивает мне красный, пластиковый стаканчик с такой улыбкой, будто предлагает золото.
– Пива, чувак?
Я мотаю головой, протискиваясь вперед, но тот догоняет меня и буквально впихивает мне напиток, прислонив стакан к груди. Он пьян. Его зрачки значительно расширены. А может, еще и нюхнул чего-нибудь...
– Чуваааак, – противно протягивает парнишка, – ты чего такой не приветливый? – он оглядывает меня с интересом, а когда возвращается к моему лицу, кажется слегка удивленным. – И где твой костюм?
На нем, кстати говоря, наряд средневекового принца. Слушайте, а вообще такое надевают на Хэллоуин, да? Мне становится смешно, но я прокашливаюсь в кулак и, окончательно распрощавшись с парнем, вежливо посылаю его, а затем прорываюсь через толпу.
Как же много людей здесь! Неудивительно, что администрация колледжа не успевает контролировать всех: ведь и пить, и нюхать всякую дрянь здесь запрещено. Это учебное заведение, а не притон. Проходя к широкой лестнице, я замечаю Джейн, которая общается с Синтией. Вижу, как блондинка передает моей девушке (никакой, нафиг, не бывшей!) пластиковый стакан и сама отпивает из своего. Что они хлестают?
С настроем плохого полицейского я иду к ним. Джейн обращает на меня внимание и слегка вздрагивает, когда замечает в поле своего зрения парня, с которым рассталась минут двадцать назад на парковке.
– Что вы пьете, девушки? – говорю я серьезно, без шуток.
Скинув с себя пиджак, я вешаю его на перила деревянной лестницы. Джейн издает разочарованный и раздраженный вздох. Не без этого.
– Слушай, Росс, – начинает малышка довольно грубо, – почему бы тебе просто не свалить?
Да и заканчивает она в таком же стиле. Уголки ее губ в искусственной манере взлетают вверх. Я вторю ей, и даже не чувствую ни капли сожаления, что достаю девушку и ее подругу. Синтия внимательно разглядывает нас. По искрящимся голубым глазам я могу сделать вывод, что блондинке интересно.
– Понимаешь ли, я не могу, – забросив одну руку на перила – туда, где покоится мой пиджак, я сверлю Джейн взглядом. – Я исполняю роль телохранителя.
Синтия неожиданно вмешивается в разговор.
– Все нормально! – взмахивает она ладонью. – Это самое безопасное место в городе, да и что может вообще случиться с нами? – смеется девушка, однако не вызывает такой же реакции у Джейн.
Потому что моя Джейн прекрасно знает, ЧТО может случиться.
Я вздыхаю и скрещиваю руки на груди.
Джейн вторит мне, но при этом еще сверлит меня сощуренным взглядом.
– Ты все еще не хочешь разговаривать со мной? – сдержанно интересуюсь.
Следует упорное молчание.
– Ладно, – киваю я, уходя в толпу бессвязно танцующих юнцов. – Я подойду через... – указываю пальцем на стаканчик в руке Джейн, – в общем, когда ты будешь более расположена к беседе.
Отворачиваясь от нее, я наблюдаю, как она выливает свою порцию алкоголя Синтии. На моих губах расцветает усмешка.
Я чувствую себя сталкером, украдкой наблюдая за притворным весельем Джейн издалека. Она прикладывает все усилия к тому, чтобы казаться непринужденной и не отягощенной бременем, которые мы с братом, сами того не желая, возложили на ее плечи. Но если приглядеться, то можно увидеть беспросветную печаль в темно-карих глазах, глядящих не на сцену, где выступает местная рок-группа, исполняющая музыку в стиле альтернатив, а в пол.
Белокурая Синтия из кожи вон лезет, чтобы привлечь к своей не скромной персоне как можно больше внимания. На то, как изгибается ее фигуристое тело, пялятся зубрилы и качки в радиусе тридцати футов. Но меня интересует вовсе не это. Джейн так же притягивает к себе заинтересованные, похотливые взгляды парней – вот, что дико злит.
Я собираюсь подойти к ней и увести подальше от прыщавых сосунков, у которых бушуют гормоны, но внезапно на моем пути появляются две фигуры.
– Так ты теперь повсюду будешь таскать за собой эту ненормальную? – обращаюсь к Эйдену.
– Господи, кто это сейчас пикнул, а? – Иветт, державшая его под руку, прикрикивает это и вопросительно смотрит на моего брата. – Ох, стальные ягодицы Райана Гослинга, – приложив руку ко рту в жесте изумления, она поворачивает голову в мою сторону. – Теперь понятно, почему в воздухе витает такая мрачная атмосфера... Знаешь, Росс, ты и вечеринки – две абсолютно, – она подчеркивает слово «абсолютно» резким движением руки, которая только что была у губ, – не сопоставимы друг с другом. Пожалуйста, проваливай отсюда на хрен и не порть нам веселье. Ты же знаешь, где находится выход? Тебя проводить?
– Твой рот извергает слишком много ерунды, крошка, – я кривлю лицо в гримасе мучительной скуки и смотрю на Эйдена. – Зачем ты привел ее с собой?
Благо мой брат не совсем поехавший и решил наплевать на дресс-код вечеринки. На нем черная рубашка и темные джинсы. Классика. Но Иветт... Кажется, она отнеслась со всей серьезностью к отстойному Хэллоуину в Дайморт-Бич. Точь-в-точь подружка Джокера в обтягивающих шортах, короткой футболке, бомбере и с битой. На ней парик, и макияж выполнен с поразительной точностью.
– Знаешь, ты пятая Харли Квинн, которую я вижу за сегодняшний вечер, но из всех – самая натуральная подделка, – спешу обрадовать Ив, которая не перестает гаденько улыбаться мне. – Думаю, тебе бы идеально подошел костюм медузы. Я тебя только в нем и представляю, – и подмигиваю ей.
– У тебя чертовски извращенный вкус, – парирует Иветт.
– А теперь вы оба, – громко вмешивается Эйден, – замолчите. Ты прекрасно знаешь, – говорит он мне, – почему Иветт здесь. Точнее ради кого.
Эйден убежден, что дело в Джейн.
Но Иветт здесь исключительно из-за него.
– Плевать, – я решаю прекратить бессмысленную беседу с этой парочкой и кручусь вокруг своей оси в поисках выпивки. – Мне необходимо взбодриться.
Я почти добираюсь до стола с десертами, где кучкуется группа зомби-парней, глотающих виски, как вдруг в большом зале для мероприятий пропадает свет. Всего лишь на мгновение замираю на месте и вслушиваюсь в тревожные звуки нехорошего предчувствия, которое селится в недосягаемой глубине моей души. И как бы сильно ни хотелось, я не могу избавиться от этого странного чувства бесформенного, несбыточного страха.
Я вязну в оглушительном недоумении студентов, заполняющих каждый миллиметр окружающего пространства. Отовсюду доносятся возмущенные голоса, и бесконечный поток вопросов струится змеей, обвивая разум и сжимая его в тисках.
– Джейн, – я бессознательно произношу ее имя и ощущаю в себе острую необходимость начать немедленно двигаться в ее поисках.
Черт! Я понятия не имею, в какой она стороне, и как далеко от меня находится. Но я безоговорочно уверен в одном. Творится что-то неладное. Тягостный вкус подобного рода неприятностей отлично знаком мне. Поэтому прежде, чем что-либо случится, я должен найти Джейн и убедиться, что она в порядке.
Я бесцеремонно расталкиваю людей, пытаясь отыскать в темноте знакомое лицо. Слышу, как кто-то просит всех соблюдать спокойствие и не паниковать. Этот голос обещает скорое возобновление электричества, но вскоре его заглушают возгласы требующих ответов студентов.
Затем слышится крик.
Слева от меня, может, в девяти-десяти футах. Пронзительный, истошный визг девушки, как будто ее режут заживо, прекращается спустя несколько секунд. Виснет гробовая тишина, и вопль слышится вновь. Только в этот раз реакция толпы следует незамедлительно.
Все несутся к выходу. К дверям, которые были распахнуты, но сейчас заперты.
– Выпустите нас!
Они безуспешно долбятся в них.
– Эй! Это не смешно!
– Что за фигня?! Эй, откройте, чтоб вас!
– Пожалуйста, не паникуйте! Не паникуйте! – какой-то идиот до сих пор пытается призвать к спокойствию.
Я хватаю за шиворот всех, кто попадается на моем пути, вглядываюсь в их испуганные лица и отбрасываю.
– Джейн! – кричу я. – Джейн!
Крики повторяются. Мужские и женские. Несмолкаемые и обрывистые. Они становятся интенсивнее и оглушительнее. Я чувствую себя героем дешевого ужастика про психа-маньяка, убивающего детишек на вечеринках в Хеллоуин.
Твою мать, да что здесь творится?!
Кто-то хватает меня за руку, и высокий голос, бессвязно молящий о помощи, резко затихает.
Я пытаюсь разглядеть лицо девушки, которая никак не отцепится от меня. Но когда накрываю ладонью ее вонзившиеся в мою плоть пальцы, то ощущаю на них что-то вязкое, теплое и липкое.
Кровь.
Я отшатываюсь в изумлении, когда в мимолетной, неоновой вспышке света успеваю разглядеть исказившееся в невыносимом, жутком ужасе лицо девушки. С уголка ее губ стекает густая, темно-красная струя. Мои глаза округляются, когда я опускаю застывший взгляд.
Тело девушки – от ключиц до низа живота – рассечено.
От страха и ужаса я практически немею. В панике, не присущей мне, я отдергиваю обе руки назад, чтобы девушка не сумела вновь ухватиться за них. Но потом меня посещает мысль, в это время безумства и хаоса, что это из-за меня вся заварушка. Не будь нас с Эйденом здесь, демоны (а, скорее всего, это они и есть) не посетили бы это место. Нужно было уговорить Джейн сидеть дома. Все время. Так мы могли бы сконцентрироваться на спасении только ее жизни.
– Господи... – сам того не ожидая, шепчу я безвыходно.
Единственное, что я могу сделать – это провести девушку назад, к лестнице, где стоят несколько столов подряд, положить ее туда и...
А дальше что, Росс?!
Хватаюсь за голову. Да бл**ь! Почему я не могу быть таким, как раньше? Циничным, бесчувственным! Почему я не могу поступить так с этой девушкой?! Мне нужно оставить ее здесь и уйти. Просто попрощаться с ней, прежде соврав о том, что все будет хорошо. Но вместо этого я беру ее на руки и, оглядываясь по сторонам, несу девушку туда, куда и запланировал. Она скоро умрет. Но пусть хотя бы запомнит это – что кто-то о ней позаботился.
Студенты расходятся передо мной, и я быстро добираюсь до тех самых столов. Велю какому-то парню, в глазах которого плещется страх, все оттуда сбросить. Он, прислушавшись ко мне, скидывает на пол напитки и сладости. Я осторожно кладу ее на поверхность и закрываю глаза всего на мгновенье. Всего на одно мгновенье! А когда вскидываю ресницы, то девушка испускает свой последний вздох.
Пытаясь контролировать все эти неожиданные эмоции, я опускаю голову и кулаками опираюсь о деревянную парту. После чего в мыслях о беспомощности и уязвимости я переворачиваю к черту несколько стульев и кричу, чтобы выпустить пар.
Оставив мертвое тело лежать у стены, я возвращаюсь в пепелище, сжимая кулаки и разминая шею, будучи нереально злым. Нереально рассерженным. Нереально обеспокоенным за Джейн.
Вопли продолжаются. Это похоже на жуткую резню. Я с мандражом наблюдаю кровь повсюду. Стены и пол большого зала тонут в ней. Толпа всасывает меня, точно губка. Люди находятся в первозданном хаосе. Они напуганы так, что это передается мне, пока я продолжаю поиски Джейн. А так же поиски Эйдена и Иветт. В этот раз я обещаю себе, что ни в коем случае больше не позволю своей сентиментальности, внезапно проявившейся, взять верх надо мной и испортить все. Клянусь, что не прощу ни себе, ни этим выродкам из Ада, если с Джейн что-то произойдет.
Окна в темном помещении принимают свет снаружи – свет полицейских мигалок. Звук сирен слышится все четче, и кто-то даже кричит с облегчением: «Наконец-то!», или что-то вроде этого... Наивные. Наивные, дьявол!
До меня доносятся отдаленные звуки и какофония голосов. Полиция угрожает нарушителям порядка своими командными фразами. Я думаю о том, что мэр города, скорее всего, вместе с ними здесь. И за него, если быть честным, я тоже волнуюсь.
Наконец, я замечаю Джейн.
Она прижимается к Синтии, и они плачут, забившись в угол за сценой. Я собираюсь бежать к ним, но спотыкаюсь о мертвое тело парня, одетого как Дин Винчестер. Его горло перерезано, и побелевшие, неподвижные глаза безмолвно взирают на меня снизу-вверх. Я громко сглатываю приступ тошноты и переступаю через труп. Стараюсь не озираться по сторонам, сконцентрировавшись лишь на дрожащем теле Джейн.
– Они все... погибли... погибли... погибли... – когда я подбираюсь ближе к девушкам, то слышу бессвязное бормотание Синтии.
Джейн крепко обнимает ее за плечи и утешительно покачивает в своих руках.
– Не смотри туда, – сбивчиво говорит она. – Закрой глаза, Синтия.
Я падаю на колени перед Джейн и сгребаю ее в объятия. Между нами оказывается блондинка, которую прорывает, и она начинает захлебываться в истеричных рыданиях.
– Ты в порядке? – мое сердце сумасшедше колотится в груди от страха. Я отстраняюсь от Джейн и разглядываю ее лицо в ничтожном свете на наличие ссадин. Но она выглядит нетронутой, чему я безгранично рад. – Надо убираться отсюда.
Джейн прикрывает глаза на секунду, и я вижу блеск слезы на ее щеке. Она убирает одну трясущуюся руку со спины Синтии и проводит ею по своему лицу.
– Прости, – произношу я.
За то, что тебе пришлось увидеть эту чертову мясорубку.
– Мы ведь не умрем?! – Синтия впивается в мои руки, когда я помогаю ей встать на ноги. Она упирает в меня безумный, отчаявшийся взгляд огромных глаз. – Я не хочу умирать... Боже... – блондинка теряет равновесие, когда смотрит мне за спину.
– Эй, – я заставляю ее взглянуть на себя. – Соберись и перестать реветь. Я выведу вас отсюда. Поняла?
Я важничаю и строю из себя бесстрашного героя, который каждый день вместо вечерних пробежек бывает в таких заварушках. Но мне страшно. Неописуемо и дико. Я сохраняю непоколебимость, потому что Джейн смотрит на меня. Я ловлю ее взгляды – благодарные, восхищенные, и оттого чувствую прилив уверенности в том, что смогу уберечь девушку, которую люблю.
Я переплетаю свои пальцы с пальцами Джейн и тяну ее к выходу, все же надеясь сломать двери. Джейн берет за руку Синтию, и мы делаем осторожные шаги, стараясь не наступать на мертвых студентов. Живых почти не осталось. За исключением нашей тройки, я вижу пятнадцать-двадцать человек, уже потерявших всякую надежду. Кто-то склоняется над мертвецами, обращаясь к ним с мольбами проснуться, кто-то бьется в истерике и кричит о скорой смерти. Это выглядело бы комично, будь я по другую сторону экрана на диване с миской чипсов и бутылочкой крепкого, ирландского пива.
Этот Хэллоуин надолго запомнится жителям Дайморт-Бич.
Среди живых я замечаю Эйдена. Он и Иветт тащат на себе троих студентов – двух девушек и одного парня. Они плетутся к единственному выходу из этой кровавой клетки. Эйден видит меня и на секунду жмурится, затем его губы расплываются в улыбке, и с них слетает вздох облегчения. Несмотря на цветущий хаос, я нахожу проблески счастья в чертах его лица. Он долго не может перестать смотреть на Джейн, и краем глаза я вижу, что она тоже смотрит на него.
