Текст книги "Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Лаура Тонян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

   Я уже жалею, что добровольно способствовала созданию ситуации, в которой мы с Россом будем наедине. Да еще и в моей спальне. Это буквально самая худшая идея в моей жизни.

   Я, сексуальный красавчик и мягкая, просторная кровать, которая не издает скрипов.

   Почему я не испытываю страха перед Россом?

   Почему не несусь прочь без оглядки подальше от него? Зная, кто он такой. Имея представление о том, на что он способен. Я совершенно не боюсь этого парня. Более того, я по-прежнему уверена, что люблю его. И ни под каким предлогом не стала бы забирать свое признание ему в своих чувствах назад.

   Росс наклоняет голову вбок, с любопытством наблюдая за моим нелегким мыслительным процессом. Уголки сочных, алых губ подрагивают в долгой улыбке. Он смотрит на меня внимательно, не моргая, словно хочет понять, что творится в моей голове.

   Лучше бы ему не знать.

   Я слышу гул. Поначалу слабый и стонущий. Но этот звук с молниеносной скоростью становится громче. Густым и тревожным. На миг мне кажется, что я стою на рельсах, а на меня стремительно несется поезд. Я обездвижена ледяным оцепенением, которое проникает в каждый атом моего тела.

   Я бросаю на Росса паникующий взгляд. Он отвечает мне недоумением. Его губы раскрываются, произнося какие-то слова, но я не слышу их. Прикладываю руки к ушам и вскоре чувствую пронзительную, резкую боль. Она взрывается в моей голове и проходит сквозь все тело. Это занимает не больше доли секунды, но данное мгновение я ощущаю, как целый год безумной муки.

   Я сгибаюсь пополам, чувствую, как в отчаянных попытках услышать собственный голос в нескончаемом хаосе напрягаю голосовые связки. Из моих глаз брызжут слезы, и я чертовски напугана происходящим.

   Я ловлю себя на мысли, что страшный, будто призывающий звук, от которого, кажется, дрожит пол под ногами, может убить меня.

   Звук, словно кто-то трубит в рог.

   ЭЙДЕН

   Из окна я вижу, как у подъездной дорожки останавливается «Тойота Тунда» коричнево-золотистого цвета. Мой отец, одетый в простые джинсы и серый свитер, выходит из пикапа, захлопнув дверь. Его взгляд блуждает по фасаду дома и, наконец, тормозит при виде меня, придерживающего край шторы, чтобы наблюдать за ним. Но когда я понимаю, что замечен им, то сразу убираю руку от штор и иду к двери. Сначала мои шаги довольно медленные, затем становятся уверенными.

   Мне, конечно, плевать на все, что скажет Росс, но полагаю, ему не понравится новость о том, что наш папа теперь будет жить с нами. Брат, мне кажется, еще не до конца осознал, что он и вправду жив. Он очень болезненно воспринял данное заявление, и в этом случае встреча отца с сыном явно не была списана с книжных страниц. Это походило на кинодраму. Я даже не хочу вспоминать, сколько мебели буквально покрошил на кусочки Росс, сколько техники переломал, и что мне пришлось восстанавливать за собственный счет, обратившись к отложенным деньгам, которые я сам перед собой обязался не трогать.

   Росс, как и я раньше, забрал немного своих вещей и ушел из дома. Мой приятель сказал, что видел его машину у мотеля на выезде из Дайморт-Бич. Не знаю, какое время еще брат будет обижен на меня и отца, но когда-то он все равно вернется домой. Ему придется смириться с тем, что наш папа не героически погиб вместе с мамой. Но зато у нас есть родитель. Родной человек среди стольких чужих вокруг.

   Конечно, я не прекращу ставить во внимание то, что мы находимся по разные стороны. Он и его друзья-демоны усердно преследуют Миднайта и Анну. А я делаю все, чтобы они не встретились друг с другом. Ведь если Анна достанется моему отцу – мне ни за что не вернуть душу Джейн из Тардеса.

   Не знаю, что не так с моей совестью. Пусть и я совершаю нечто похожее на моральное преступление, использую собственного отца, я все равно считаю, что поступаю правильно.

   Ведь в случае, если все выйдет, то Джейн снова будет моей.

   – Хей! – приветствует меня мужчина, волосы у которого на голове почти полностью седые, и щетина на скулах и подбородке, кстати, тоже.

   Папа открывает багажник, принимаясь доставать оттуда коробку за коробкой. Я спешу к нему, чтобы помочь.

   – Хорошо, что ты принял мое предложение, – говорю я, глядя в его глаза, идентичные глазам Росса. – Мне не хватало тебя.

   Папа ставит коробку на асфальт между нами, а потом обходит ее, чтобы крепко сжать меня в объятиях. Хлопает дружески по спине рукой и признается, что тоже скучал.

   – А Росс... – отстраняясь, он с волнительным ожиданием смотрит мне за плечо, на дом.

   Я отрицательно качаю головой.

   – Нет. Он не отвечает на мои звонки. Я оставил ему сообщение.

   Выдохнув с огорчением, папа поджимает губы и кивает.

   – Ему потребуется время.

   Много времени.

   Брат наверняка рад, что у него нашелся повод в очередной раз сделать из себя великого страдальца, которого все предали.

   Мы заносим вещи отца внутрь.

   – Можешь занять самую дальнюю комнату слева. Она гостевая, – говорю я. – В ней есть все необходимое, так что...

   Папа перебивает меня теплой улыбкой.

   – Спасибо, сынок. Я очень благодарен тебе за все, что ты делаешь.

   – Ерунда, пап.

   Он проходит в гостиную, осматриваясь.

   – У вас с Россом очень хороший дом.

   Я усмехаюсь, потирая шею, и следую за ним. Мы подходим к окну. Я скрещиваю руки на груди, а отец убирает их в карманы джинсов. Какое-то время ни я, ни он ничего не говорим, просто наблюдая за плавно текущей жизнью вне этих стен.

   – Что ты планируешь делать дальше? – негромко задаю вопрос.

   – Надеяться, что Ингрид, Льюис, Дерек и Майкл в скором времени поймают ведьму.

   О, значит, так зовут его приятелей.

   – Ее поиски не должны занять много времени. Тем более, насколько мне известно, ведьма лишена своих сил. Она находится под полным контролем того паренька.

   – Миднайта, – подсказываю я.

   – Его имя не имеет значения, – равнодушно отзывается отец. – Важно то, что текущее положение их дел значительно упрощает нам задачу.

   – О чем ты?

   – Миднайт не так силен, как Анна Гарнер. Запас его магических способностей почти иссяк. Он ежедневно тратит огромные усилия на бегство. Мы загоним их в угол. Может, не сегодня. Может, не завтра. Но день, когда им не останется ничего, кроме как сдаться, настанет. Я знаю, чувствую это. Чем яростнее страх быть схваченным, тем глупее совершаются поступки, чтобы избежать этого.

   – Кажется, я все еще не очень хорошо тебя понимаю, – бормочу я.

   – Я обо всем позабочусь, Эйден, – вместо объяснений заверяет папа. – Тардес останется запечатанным, и никто не пострадает.

   Я с огромным трудом сдерживаю негодование, бурлящее во мне. Оно норовит вырваться в виде эмоционального признания, что в этой чертовой загробной клетке находится душа девушки, которую я безумно люблю.

   – Что, если к Анне вернутся ее силы? – спрашиваю я.

   Папа задумчиво смотрит на удивительное ясное, голубое небо.

   – Об этом я тоже позаботился.

   Мои глаза становятся узкими, как щелки.

   – Скоро она должна быть здесь, – папа однобоко улыбается, опуская взгляд на меня.

   А что, если он ошибается? С чего он так уверен, что план, который выработал, не провалится? Я могу только, черт возьми, надеяться, что у отца не получится сделать так, как он того хочет. Он и его друзья-соратники. Я должен ему помешать. Нужно успокоиться, чтобы мыслить рационально, и спокойно придумать, как помочь Миднайту.

   – А вдруг... ты ошибаешься? – робко интересуюсь я, стараясь не выдать того, что наши с ним мотивы различаются.

   Отец переводит взгляд от улицы ко мне. Меня немного пугает то, что он внимательно смотрит в мое лицо, сконцентрировавшись. На его губах появляется слабая, едва уловимая улыбка, когда он хмыкает и отводит глаза.

   – Нет, – почти грубо бросает тот, словно даже мысль об ошибке ему противна. – Это невозможно, Эйден. Ты можешь не переживать, – последнее слово папа слегка растягивает, вновь повернувшись ко мне.

   Выгибает правую бровь, чем заставляет меня нервничать. Этот его взгляд... Мне бы не хотелось, чтобы папа догадался о моих истинных намерениях.

   Стоит, наверное, перевести тему разговора в другое русло. Опустив одну руку, я провожу ею в воздухе, обведя кухню и гостиную.

   – Ладно, – вздохнув, оптимистично начинаю, – надеюсь, что все сложится, пап. Ну, а пока... ты можешь воспользоваться ванной, навести порядок в своей комнате. Там шкаф на всю стену, много свободного места. Тебе понравится, – говорю, указывая себе за спину большим пальцем.

   Отец кивает, выходя вперед. Почему мне кажется, что он тоже притворяется? Особенно сейчас. Он вздыхает, повторив за мной и, поблагодарив легким ударом в плечо, удаляется в направлении своей спальни. Открыв пошире дверь, принимается заносить коробки внутрь нее.

   Я достаю из кармана брюк телефон, двигаясь в сторону выхода, но не успеваю открыть дверь, как в нее стучат.

   – Это Росс? – кричит отец из своей комнаты.

   Я качаю головой, берясь за ручку двери.

   – Он бы не стал стучать.

   Отворив, я ощущаю себя в некотором смысле растерянным. Словно меня застали врасплох. Вообще-то, именно так и есть.

   – Привет, – машет мне ладонью девушка на пороге.

   Высокая мулатка с ярко-зелеными глазами, пухлыми губами и курносым носом.

   Девушка из прошлого.

   Девушка, без которой я бы ни за что не справился с самым большим горем в своей жизни.

   Здесь и сейчас, когда все вокруг танцует в хаотичном ритме, когда зловещая тьма навевает вкрадчивым шепотом дурные мысли, она стоит напротив меня – повзрослевшая и дико прекрасная.

   Я готов ущипнуть себя, чтобы проснуться. Это чертовски похоже на сон. Такой странный и немного грустный, заставляющий погрузиться в болезненные воспоминания прошлых лет.

   – Добрый вечер, – произносит отец, ровняясь со мной и глядя на девушку с широкой улыбкой. Он протягивает ей руку для пожатия. – Извини моего сына, он, видимо, слегка ошарашен. Я – Райан, отец Эйдена.

   Я невероятно шокирован и сбит с толку.

   Девушка кивает моему папе, тоже улыбается и отвечает на жест.

   – Очень приятно. Меня зовут Иветт, я подруга Эйдена.

   Теперь отец наблюдает за мной с нескрываемым интересом.

   – О-о... – выдает он задумчиво и отходит, чтобы пропустить в дом гостью.

   Иветт грациозно входит в гостиную, снимает свой черный плащ и бросает его на диван, как и сумочку.

   Почему она здесь?

   В этот день, в этот час и в эту минуту ведет себя так, будто с момента нашей последней встречи прошло не два года, а два дня.

   Иветт бесследно исчезла из моей собирающейся по кусочкам жизни, перед этим ни сказав и слова о своем решении. Как бы я ни старался узнать, где она, и что с ней, я приходил к тупику. Череда поражений заставила меня опустить руки. Я сдался и прекратил попытки выйти на связь с Иветт, успокаивая себя, что она в порядке.

   – Как забавно, что вы здесь, Райан. Живой и невредимый, – с иронией начинает мулатка, разглядывая отца. – Знаете, я никогда не забуду, сколько боли испытал Эйден после того, как остался один со старшим братом.

   Ив стирает с лица папы улыбку и самодовольно, с толикой раскованности направляется к нашему мини-холодильнику в конце кухни. Она достает из него три бутылки пива, и пока я нахожусь в некой прострации, девушка кладет на островок напитки, бросив нам:

   – Давайте выпьем за чудо воскрешения?

ГЛАВА 3

РОСС

   Джейн, которая буквально минуту назад хлопала ресницами и держалась, чтобы не отвечать на мой настойчивый флирт, теперь упала на колени, а я вместе с ней. Я не могу ничего поделать с тем, что ее руки прочно прижаты к ушам, а она начинает кричать.

   – Джейн? – сведя брови вместе, я в растерянности смотрю, как красивейшие черты лица искажаются. – Джейн! – во мне нарастает паника, с которой не справится.

   Не справиться одному.

   – Ааааа! – ее крик становится громче, и мои руки хватаются за ее запястья, мысли в голове беспокойно мечутся.

   Впервые в жизни не знаю, что делать. Как быть!

   – Джейн! – страшась того, что с ней может случиться что-то ужасное, я пытаюсь прервать ее стенания.

   Ее боль… Или что это? Больно ли ей?! На что это похоже? В ее голове что-то гудит?

   Взрывается?

   Черт, черт!

   – Джейн, пожалуйста! – реву я, но глаза девушки закрыты, и она совершенно не реагирует на меня.

   Все заканчивается за долю секунды. Она просто падает на пол, раскинув руки в стороны. Ее колени согнуты, дыхание замедляется. Мое же, напротив, становится частым. Я сгибаюсь над ней, приложив ладони к щекам, несильно бью по ним, зову по имени, но Джейн не проявляет никаких признаков сознательности.

   Главное, что дышит. Главное, что она дышит...

   Поднявшись, я беру девушку на руки и открываю с ноги дверь в ее комнату. Поднеся к кровати, кладу хрупкое тело на покрывало.

   – Пожалуйста, – шепчу рядом с ее лицом. – Пожалуйста, очнись и скажи мне, что с тобой все в порядке...

   Следующее, что мне приходит в голову, это позвать ее отца. Я не уверен, что он сможет помочь, но мистер Мортис должен быть в курсе. Пора бы вызвать врача. Я сразу несусь к двери, лечу вниз по лестнице. Внизу меня уже ждут спорящие Оливия и ее муж. Насколько мне удается уловить, речь идет о том, что стоит ли им подниматься.

   – ... Ты не можешь сказать точно, что она кричала, – говорит спокойно Оливия, в то время как мистер Мортис не находит себе места, – возможно, они просто ссорятся.

   – Оливия... – он пытается прервать жену.

   – У тебя взрослая дочь и...

   Но в их разговор вмешиваюсь я, говоря как можно сдержаннее:

   – Джейн стало нехорошо.

   Они даже не удосуживаются дослушать меня, просто взбегают оба наверх, в спальню девушки.

   – Что случилось? – орет ее отец, активно жестикулируя и присаживаясь в ногах у дочери.

   Он достает мобильный телефон из кармана пиджака, который уже надел. Тот дрожит в его руках, когда мистер Мортис набирает номер скорой помощи. Они что-то болтают, пока отец Джейн не связывается с диспетчером. Я думаю только о том, что девушке, которая стала мне дорога, угрожает не земная опасность, и, боюсь, доктора не выявят проблему. Похоже, причина в другом.

   Моя голова резко поворачивается на звук голоса Джейн.

   – Не надо, – открыв глаза, она кладет ладонь на бедро отца, останавливая его от вызова врачей. – Мне уже лучше.

   Мистер Мортис непоколебим.

   – Господи! – с облегчением вздыхает мужчина, коснувшись щеки дочери. – Я даже слушать ничего не хочу, Джейн! Я ужасно, просто ужасно испугался за тебя.

   Оливия прислоняет руки ко рту, пряча нервную улыбку, а мужчина целует Джейн в лоб. Она легко и непринужденно забирает из его рук телефон, отключаясь прежде, чем он успевает назвать адрес.

   Поднявшись с подушек, как ни в чем не бывало, Джейн уверяет отца:

   – Все нормально, пап. Я, наверное, просто переутомилась.

   Он в неверии качает головой. На его месте я поступил бы так же.

   – Но я слышал крики, – мужчина недоуменно и озадаченно поворачивается к жене. – Оливия тоже слышала. Правда, любимая?

   «Любимая» быстро-быстро качает головой, не сводя глаз с Джейн. Но та умело выкручивается, бросив на меня взгляд, полный теплоты.

   – Мы с Россом дурачились, пап. Потом я просто потеряла сознание.

   – Просто так сознание не теряют, детка.

   Она тянется, чтобы поцеловать отца в лоб.

   – Если бы что-то было серьезное, я бы тебе сказала, папуля.

   Он наставляет на нее палец.

   – Обещай, что завтра посетишь врача!

   Его голос звучит достаточно грозно, но моя девочка продолжает ему улыбаться.

   – Обещаю. А сейчас, – взгляд ее шоколадных глаз снова поднимается ко мне, и она встает с постели, – Росс сопроводит меня на небольшой прогулке. Хочу подышать свежим воздухом.

   Мистер Мортис самым наглым образом отвечает за меня.

   – Конечно, сопроводит!

   Оливия тот час же дергает его за край пиджака, на что он посылает ей недоумевающий взор.

   Мужчина минуту мнется на месте, не решаясь покинуть комнату, но мачехе Джейн удается утянуть его за собой из спальни. Я прикрываю за ними дверь, прислоняясь к ней спиной, и тревожно смотрю на Джейн. Она робко пожимает плечами и сползает с кровати. Я наблюдаю за тем, как девушка останавливается у шкафа с одеждой, открывает его и, накручивая локон темных волос на указательный палец, выбирает, что ей надеть.

   – Ты дьявольски напугала меня, – наконец, выговариваю я, отталкиваясь от двери, и иду к Джейн. – Что это было? Что ты услышала в коридоре?

   – Не знаю, – растерянно отвечает она. – Я...

   Она не договаривает, замолкнув на полуслове, и упирает отсутствующий взгляд в пустоту. Я машу ладонью перед побледневшим лицом и зову Джейн по имени, но она не отзывается.

   – Джейн, – громче повторяю и опускаю ладони на тонкие плечи. Наконец, следует реакция.

   Джейн вздрагивает и поднимает подбородок, чтобы взглянуть на меня.

   – Ты снова что-то услышала?

   – Нет, ничего, – она быстро проводит руками по лицу, словно желая избавиться от оцепенения.

   Джейн берет с полок шкафа пару вещей, джинсы и толстовку, закрывает дверцу.

   – Отвернись, я переоденусь, – просит она. – Но лучше выйди.

   Я недоверчиво смотрю на Джейн, сверля в ней дыру изумленным взглядом.

   Она что, серьезно?

   – В этом нет необходимости, – стараюсь говорить ровно, скрывая смех. – Если ты не забыла, то мы почти...

   – Я все помню, – рявкает Джейн, отворачиваясь. – Тот день навсегда останется в моей памяти. Конечно, если я снова не попаду в очередную аварию.

   Для полноты картины она откидывает волосы на спину взмахом руки, и я думаю про себя, что это одна из самых милых вещей, которые Джейн когда-либо делала при мне.

   Но я решаю не злить ее и послушно покидаю спальню в приторно-персиковых тонах. Только сейчас осознаю, что это ужасно мозолит глаза.

   Хорошо, что мистер Мортис уже уехал на работу, иначе мне пришлось бы встретиться с ним еще раз. Но когда мы выходим из дома, то я замечаю, что его машина больше не стоит у дома, что подтверждает мои догадки о его путешествии по дорогам Дайморт-Бич.

   – Все это совершенно не вписывается в мой привычный мир, – неожиданно произносит Джейн, убирая волосы с лица, стоит нам только спуститься с крыльца.

   Ветер играется с ее прической, растрепав пряди, но девушка безуспешно пытается привести их в норму. Как по мне, так ей не нужно этого делать, потому что я обожаю, когда волосы Джейн в беспорядке.

   Мне пока что нечего ответить ей. Мы просто шагаем по улице, и я хочу понять, что именно она имеет в виду. Хочу зацепиться за мысль.

   – Я прямо чувствую, как он шатается, – снова говорит Джейн. – Мой мир шатается. А я падаю. И этот ужасный звук...

   – Что это был за звук? – беспокойно интересуюсь я.

   В ответ брюнетка пожимает плечами, глядя перед собой.

   – Я не могу объяснить. Как будто кто-то трубил в рог. Понимаешь?

   – Не очень, – честно отвечаю я, задумываясь над ее сравнением.

   – Ладно. Забудь. Это не имеет смысла, – она прячет руки в карман-кенгуру серой толстовки и опускает голову, почти прижимаясь подбородком к груди.

   – Ты уверена, что в порядке?

   – Да. В полном.

   – Этот звук... ты впервые услышала его? Или такое случалось раньше?

   – Нет, – Джейн шмыгает носом. – Впервые.

   – Черт, – тихо шиплю я, запуская пальцы в свои волосы.

   Хреново, если это что-то серьезное. Может быть, к ней возвращаются воспоминания? Но это исключено, ведь ее душа заперта в Тардесе.

   Если только похитивший Анну Миднайт не использовал ведьмочку, как и планировал, и все души, попавшие туда, теперь на свободе. В том числе и душа Джейн.

   Если это действительно так, то Джейн начинает потихоньку вспоминать. В худшем случае. В лучшем – я ошибаюсь.

   – Ты не думаешь о том, что это могут быть твои воспоминания? – осторожно предполагаю я, надеясь, что Джейн, определенно что-то не договаривающая, откроется мне полностью.

   – Не знаю, нет, – она пожимает плечами, ее голос слегка и неуверенно дрожит.

   Я нерешительно замедляю шаг, и Джейн подстраивается под меня, но посылает вопросительный взгляд.

   – Ты выглядишь обеспокоенным, Росс. У тебя что-то случилось? – догадывается она.

   Да.

   Помимо того, что меня рвет на части от мысли о том, что Джейн, сама того не подозревая, начинает постепенно вспоминать о жизни до аварии, как безрассудно она любила Эйдена, и ее чувства были взаимны, есть еще кое-что. Очень дикое и вышибающее из-под ног почву.

   Я собираю всю волю в кулак, чтобы признаться в том, что перевернуло мою жизнь несколько дней назад и заставило взглянуть на многие вещи под другим углом.

   Я с бессилием смотрю на Джейн и все еще не до конца уверен, стоит ли ей знать о том, что мой восставший из мертвецов отец был одним из соучастников ее похищения. Я связан с тем, кто знал о страданиях Джейн. Он организовал весь тот ужас, через который пришлось пройти этой хрупкой, беззащитной девушке, не имеющей никакого отношения к нашему темному миру.

   Нет. Проклятье. Это слишком.

   Я не могу сказать.

   Намереваясь встретиться с ней, я хотел выговориться, быть честным во всем с девушкой, которая нравится мне. Не задумываясь о том, какие последствия это повлечет, что будет испытывать Джейн, узнав правду.

   Я безрадостно улыбаюсь ей и сокращаю между нами расстояние. Джейн делает глубокий вдох, ее ореховые глаза расширяются, и пульсирующие зрачки становятся большими. Я отражаюсь в густой, чарующей черноте и наклоняюсь к лицу девушки. Соприкасаюсь своим лбом с ее и ныряю ладонями в сплошной карман толстовки, сплетая наши пальцы.

   – Я беспокоюсь о тебе, вот и все.

   Не совсем правда, не совсем ложь, но Джейн верит мне и улыбается.

   – Пока ты со мной, все хорошо.

   ДЖЕЙН

   Голос Синтии лишен энтузиазма, когда мы разговариваем по телефону. Я снова осматриваю свой гардероб, отвлекаясь от навязчивых, потусторонних мыслей. А звонок подруги и вовсе улучшил ситуацию. Пообщаться с тем, кто не в курсе, насколько сумасшедшей стала моя жизнь, это хорошее решение.

   Неверная формулировка.

   Это отличное решение.

   Сначала Синтия много спрашивала про Эйдена, но я постаралась избегать ответов, поэтому мои всяческие отговорки наконец-то на нее подействовали. Я просто не хочу, чтобы ей стало известно о том, что я порвала с Эйденом. Мне бы вообще не хотелось, чтобы это обсуждали даже там, где я не появляюсь ближайший год.

   А про Росса никто и не спросит. Похоже, в этом городе для всех станет огромным удивлением, если узнают о нас с Картером старшим, как о паре.

   Хотя я еще совершенно точно сама нас так назвать не могу. Я пока не решаюсь. Но слова Росса были мною интерпретированы именно так.

   – Мы могли бы отлично провести время сегодня? – предлагает Синтия, когда я прижимаю мобильный между ухом и плечом, держа в руках джинсовую рубашку.

   На минуту замираю, осознавая, что все то, что говорила мне подруга раньше, я прослушала из-за своих собственных раздумий, атаковавших мозг.

   Я хмыкаю и кривлю губы, задумавшись.

   – Думаю-ю, – протягиваю я, раззадоривая ее, – что это восхитительная идея!

   Синтия смеется в трубку. Мне слышно, как на заднем плане болтают студенты и хлопаются дверцы шкафчиков. Не знаю, любила ли прежняя Джейн по-настоящему учиться, но я действительно очень хочу оказаться в колледже, хочу ходить на занятия, пропускать их, когда мне вздумается, а после – получать низкие баллы, чтобы после ночами корпеть над учебниками, надеясь исправить среднюю оценку.

   Это – жизнь студента!

   Ее отняли у меня.

   – Я заеду за тобой в три. Удобно для тебя? – говорю, внезапно ощутив прилив сил.

   Голос Синтии приобретает задорные нотки, и я радуюсь вместе с ней, потому что смогла поднять ей настроение.

   Подруга отвечает весело:

   – Прекрасно, красотка Джейн. Не опаздывай!

   Она отключается, но я все еще могу слышать ее звонкий смех, который без преувеличений становится саундтреком этого дня.

   Меня не отпускает волнение, когда я взъезжаю на территорию колледжа и занимаю одно из немногих, пустых мест парковки. Я смотрю на часы и надуваю щеки, ругая себя за нетерпеливость. Не стоило так торопиться. Последняя пара Синтии закончится через полчаса, которые мне придется торчать в душном салоне автомобиля, маясь от безделья.

   Я включаю радио и радуюсь звучащей песне.

   Трой Сиван поет о безудержной юности. Я прислоняюсь затылком к подголовнику, ерзаю в попытках принять удобную позу. Но к моменту, когда мне удается расслабиться, и я чувствую готовность погрузиться в песню, звучат последние аккорды.

   Я выползаю из машины уже через пять минут и дышу полной грудью, жадно втягивая в себя прохладный воздух. Расстегиваю бардовое пальто и две верхние пуговицы джинсовой рубашки.

   Очень жарко.

   Мое внимание привлекает высокая, стройная девушка с темно-золотистым цветом кожи. Первое, на что я автоматически обращаю внимание – ее дизайнерская одежда. Черная куртка от «Burberry», под ней обтягивающий пышную грудь, белый кроп-топ, юбка в тон с высокой талией и кожаные ботильоны от «Tommy Hilfiger» из последней коллекции. Она словно модель, сошедшая со страниц «Vogue». У этой девушки длинные, вьющиеся волосы глубокого коричневого оттенка с пробором на бок и тонкие черты лица.

   Вау. Она очень красивая.

   Девушка легкой, пружинистой походкой выплывает из здания главного корпуса колледжа и, спустившись по лестнице через ступеньку, она оглядывается, ожидая кого-то.

   Этим кем-то оказывается Эйден.

   Они оба так непринужденно беседуют. Эйден все время смеется. Даже отсюда я могу видеть, как его глаза... сверкают. Он радостен и расслаблен, чего с Эйденом не было никогда. По крайней мере, в новой жизни после аварии я его таким не помню. Я его таким никогда не видела. Мулатка ведет рукою в воздухе, что-то увлеченно рассказывая ему, а Эйден с таким же интересом и азартом слушает ее. Только сейчас мне удается заметить, что у них в руках пластиковые стаканчики с кофе, которые, по всей вероятности, они приобрели в студенческом кафе.

   Я не знаю, что за разговор ведут эти двое, но на мгновение мне становится завидно. Я завидую их свободе и естественности. Их искренности.

   И что-то внутри меня протестует, глядя на Эйдена и другую девушку. Девушку, которую я даже не знаю. Это похоже на чертову компьютерную игру, где маленькое окошко, выявив врага, становим явным для игрока, мерцая во весь экран.

   О, черт! Я подумала об этой незнакомке, как о враге. Я... она мне ничего не сделала. Но почему мне хочется оттолкнуть Эйдена от нее? Почему эти ревнивые ощущения... Так, стоп! Стоп!

   Я берусь за голову, захватив волосы пятерней, и глубоко дышу.

   Нет, нет, нет. Ни в коем случае, нет. Это не ревность, Джейн!

   – Это не ревность, Джейн, – шепчу тихо, уверяя себя в этом.

   Если бы вместо Эйдена Росс проходил мимо, подбрасывая носком ботинок пожухлые осенние листья, мои чувства были бы обоснованы. Но не в этой ситуации.

   Гребаные, непонятные обстоятельства.

   И все становится еще запутаннее, все становится намного-намного хуже, когда Эйден замечает меня. Студенты проходят рядом со мной; мое лицо для него то появляется, то исчезает из-за людей, направляющихся куда-то. Но Картер младший не перестает смотреть на меня ровно, как и я на него.

   Уже не вижу ту девчонку, что сегодня с ним. Мне неизвестно, как реагирует она, но у Эйдена вытягивается лицо и округляется рот. И я думала, он подойдет ко мне, оставив спутницу позади, однако все происходит с точностью да наоборот: парень усиливает хватку на стаканчике (это заметно по его сжимающимся пальцам), медленно пятится назад, пока не ровняется с мулаткой. Она продолжает ему улыбаться и бросает на меня всего лишь мимолетный взгляд, но позже берет Эйдена под руку и уводит его в сторону выхода за территории колледжа. А он, даже не оглянувшись, поддается ей. Как будто хотел этого. Как будто все нормально. Нормально даже не здороваться со мной.

   Я видела, как она посмотрела на меня.

   Как будто я – просто пятнышко, очередная студентка, случайно выхваченная Эйденом из толпы.

   Та девушка не придала мне значения. Это значит, что он обо мне ей не рассказывал.

ГЛАВА 4

АННА

   Красивый, бархатный голос Брайса Фокса раздается из колонок музыкального центра в лучшем номере отеля в центре Мемфиса. Вид из окна изумительный, галдеж уличных прохожих, гудение автомобилей – то, что я всегда хотела. Звуки мегаполиса захватили меня, когда я стояла на веранде, попивая самый натуральный кофе из всех существующих сортов.

   Знаю, это не совсем правильно, но я стараюсь не думать о смерти мамы и о том, что оставила в Дайморт-Бич. Сейчас, когда мне удалось сбежать от блондинистого придурка, я решила, что буду думать о маме только самое лучшее. Только о приятных моментах, которые мы провели вместе. Она заслужила того, чтобы мои мысли о ней были исключительно светлыми.

   Исключительно теплыми.

   С помощью пульта управления я переключаюсь на популярную песню Боба Дилана, наслаждаясь чудеснейшим исполнением, пока наполняю огромную, шикарную ванну водой и добавляю в нее специальные соли и пену. Когда горячая вода достигает допустимого максимума, я закручиваю краны и, медленно сняв с себя белоснежный халат, заползаю внутрь белого, мраморного монстра удовольствий.

   О, черт! Ну как же это хорошо!

   Как бы странно это ни звучало, я благодарна Миднайту. Да-да, никто не ослышался. Я благодарна ему за то, что он самый крупный идиот! Потому что, черт возьми, кто оставляет три тысячи долларов в бардачке машины?! Я даже не помню эти деньги, когда он доставал свои вещи оттуда, чтобы переложить в бардачок очередной угнанной тачки. Но, так или иначе... теперь они мои! Точнее, я потратила уже двести девяносто пять долларов на суточную оплату этого волшебного номера со светло-коричневыми стенами просторной, ванной комнаты.

   – Твоя наивность – моя фортуна, – довольно мычу, пригубив красное, полусладкое вино из мини-холодильника.

   Какой восхитительный вкус! Я попробовала всю скудную разновидность дешевого алкоголя в Дайморт-Бич, и это итальянское вино было словно дождем в пустыне.

   Я осушаю бутылку за три часа и чувствую легкое опьянение. Лежу на огромной кровати, раскинув в стороны руки и ноги. Кажется, будто мое тело медленно погружается в многослойность шелковых простыней, исчезая за гранью реальности. Мой немигающий взгляд упирается в плавающий потолок... точнее, мне чудится, будто он плывет в глазах. Как и стены, мебель, ночной пейзаж за панорамным окном.

   В такой расслабляющей обстановке очень легко потеряться, скрыться от проблем насущных, которые неугомонно следуют по пятам.