Текст книги "Корона тьмы. Сумеречные боги"

Автор книги: Лаура Кнайдль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Нет, совсем нет.

– Вы доносчики?

– А разве мы на них похожи? – спросил Ли. В голосе мужчины чувствовалась легкость, словно скрывать им было совершенно нечего. – Я родом из Свободной земли, а мой друг – из Ливатта. Сегодня мы прибыли в Нихалос, а здесь все не так, как мы помним. Так что не могли бы вы быть столь любезны, чтобы просветить нас?

Фейри скрестила руки на груди. На ней была светлая блузка, плотно облегавшая тело, с золотыми пуговицами и кружевами на рукавах.

– А что я получу за это?

– Смотря что ты хочешь.

– Пятьдесят талантов.

Брови Ли взметнулись вверх:

– Пятьдесят?

Неблагая пожала плечами:

– Что тут скажешь? Дела в таверне идут уже не так хорошо, как раньше.

– Мы ведь можем спросить кого-нибудь еще, – бросил Ли, делая глоток вина. До этого они полностью осушили бутылку в своей комнате. Вэйлин уже ощущал на себе его действие и понимал, что даже для Хранителя это не могло пройти бесследно. Однако тот, тем не менее, выглядел совершенно трезвым.

Фейри рассмеялась: сухим, безрадостным смехом.

– Что ж, удачи вам в поисках того, кто станет добровольно разговаривать с Хранителем и полукровкой.

– Тридцать талантов.

– Сорок.

– Согласен. – Ли потянулся к мешочку на поясе, в котором лежали шарики, светящиеся оранжевым, синим или зеленым цветом, в зависимости от того, какая магия была в них заключена. Отсчитав сорок талантов, он подвинул их к Неблагой через стол.

Та убрала их в кошель и уселась к ним за стол.

– Так что вы хотите знать?

– Почему фейри прячутся в своих домах? – для начала спросил Ли так, словно, собираясь зайти в озеро, кончиками пальцев на ногах проверял температуру воды. Вэйлин знал, что на самом деле Хранителя интересовал совсем другой вопрос.

– Они боятся новых восстаний и эльв.

Ли склонил голову:

– Эльв?

– Да, сейчас они стали настоящей чумой: постоянно вторгаются в город. И хотя защитные стены возведены, а войска регулярно прочесывают лес, эти твари, словно сорняки, всегда находят выход. За последние несколько недель они разорвали сотни фейри.

Вэйлин не мог не подумать о том, были ли эльвы проявлением той самой тьмы, наступление которой восемнадцать лет назад в спальне королевы предсказывала ее провидица Самия. И хотя коронация Кирана была предотвращена, с того дня над страной, казалось, нависла темная тень. А тут еще и эльвы – нечестивые создания, сотканные из мрака и созданные тьмой.

– Мне жаль это слышать, – сказал Ли. – А против чего восставал народ?

– Прежде всего – против Кирана и его некомпетентности, – ответила фейри, взяв себе кусок дыни, и без всякого стеснения откусила сладкий плод, за который мужчины ей заплатили.

– Но теперь принц Киран мертв.

– Да.

– Что с ним случилось?

Фейри бросила объеденную кожуру дыни обратно в тарелку.

– Он погиб во время пожара. Меня там, конечно, не было, но разговоры-то я слышала.

Вэйлин заметил, как пальцы Ли крепче сомкнулись вокруг бокала в его руке.

– И о чем в них говорилось?

– Что наш уважаемый, достопочтенный принц регулярно бывал гостем в запрещенном борделе под городом. Якобы он прятался там вместе с той Хранительницей, что убила королеву Зарину. Киран, судя по слухам, сам освободил ее из темницы. Гвардия хотела схватить этих двоих, но тут начался пожар, и оба они сгорели, – рассказывала фейри, поедая следующий кусок дыни и время от времени слизывая с пальцев ее сладкий сок. – Как по мне, так все обошлось как нельзя лучше. В противном случае регент Олдрен, вероятно, пощадил бы Кирана. Но без него мир гораздо лучше.

– А как так получилось, что Олдрен взошел на трон? – спросил Ли. Удивительно, каким величайшим самоконтролем обладал Хранитель, особенно если вспомнить, как он рыдал в объятиях Вэйлина в комнате таверны «Сияющий путь». В этот момент Ли не выказывал ни капли своего горя.

– Этот трус Киран не справлялся с проблемами в городе. Он передал свою корону Олдрену еще до своей кончины. Хоть одно правильное решение.

– Значит, в Олдрене как в короле ты уверена? – буркнул Ли.

Фейри склонила голову:

– А вы уверены, что вы – не доносчики?

– Абсолютно, но еще мне кажется, что тебе нечего скрывать.

– Совершенно нечего. Я думаю, что регент Олдрен – лучшее, что случилось с этим городом после смерти Невана. Нападения эльв по-прежнему происходят повсеместно, но восстания под его руководством значительно стихли. К тому же он сразу же возобновил торговлю с Даарией, которая при Киране была прекращена.

Вэйлин чуть не фыркнул, однако вовремя подавил свои эмоции. Неудивительно, что беспорядки утихли. Кто смел бунтовать, когда гвардейцы стояли на каждом перекрестке? Если Олдрен был хоть чуточку похож на свою новую супругу, то этим гвардейцам было приказано не брать пленных.

– Я слышал, что Олдрен женился на Валеске, – почти небрежно бросил Ли.

Фейри кивнула.

– С этим согласны не все, но я считаю, что объединение народов – хорошее решение. Ведь и Благие, и мы по сути – те же фейри. Они вернутся из Даарии через пять дней и выступят с речью на большой площади. И это, несомненно, откроет глаза многим. Остальные поймут это не позднее, чем когда через несколько месяцев родится отпрыск Олдрена и Валески – наполовину Неблагой, наполовину Благой. Что это, если не знак?

Услышав последние слова фейри, Вэйлин так и застыл. Отпрыск?

– Валеска беременна?

На лице фейри появилась широкая ухмылка.

– Да, они двое не теряли времени зря. Судя по всему, роды будут через несколько месяцев. Вот будет вечеринка!

Желудок Вэйлина сделал кульбит, и вино вперемешку с фруктами поднялось обратно по пищеводу, когда Неблагая подтвердила его подозрения. Полуэльф рванулся с места и подскочил к кустам как раз перед тем, как его вырвало. Все содержимое его желудка оказалось на земле. Тело Вэйлина дрожало, на языке остался горько-кислый гнилостный привкус.

Валеска была беременна. Какую бы ложь ни скармливала королева народу или во что бы ни заставляла поверить Олдрена, Вэйлин знал правду. Нерожденный ребенок в утробе Валески… был его ребенком, потому что это он, Вэйлин, а вовсе не Олдрен делил постель с Валеской несколько месяцев назад. Неблагой фейри еще несколько недель после этого был слаб и не мог зачать с королевой ребенка, потому что Вэйлин ранил его ножом в спину. Нет, в Валеске рос плод от его семени, и Вэйлин даже точно знал, когда это произошло. В ту ночь, когда королева наказала своего раба за то, что его стрела пролетела мимо принца Кирана на параде. Сначала Валеска заставила его мастурбировать у нее на глазах, а потом…

Мужчина вспомнил, как Валеска, извиваясь под ним, тяжело дышала и стонала, и крепко зажмурился. Тело Вэйлина невольно подчинялось королеве, в то время как мыслями он был совершенно в другом месте.

Очередная волна тошноты захлестнула Вэйлина, и он снова почувствовал рвотные позывы. Но на этот раз желудок мужчины покинула только горькая кислота. Полукровка десятилетиями не позволял себе думать о чем-то вроде семьи, но раньше часто мечтал о ней. И вот теперь у него будет ребенок от Валески.

Зачатый в страхе и ненависти, его собственная плоть и кровь вырастет бастардом в замке Неблагого. Вэйлин не хотел думать о том, что Олдрен сделает с его сыном или дочерью, если однажды узнает, что он или она – не его семя.

Вдруг кто-то положил руку на спину Вэйлина, и полукровка вздрогнул.

– Многовато выпил? – спросил Ли, протягивая ему салфетку.

Вэйлин кивнул, поскольку клятва крови запрещала мужчине говорить о том, что королева плохо обращалась с ним и оскорбляла его. И даже если бы способ сообщить Ли правду существовал, Вэйлин все равно не стал бы ничего рассказывать. Муки из-за того, что с ним сделала Валеска, были слишком сильны. Вэйлин стыдился того, что делал, и каждый раз, вспоминая это, чувствовал себя мерзким и грязным. И меньше всего он хотел, чтобы Ли тоже видел его таким.

Вэйлин выпрямился и вытер рот салфеткой:

– Может, пойдем?

Ли обеспокоенно посмотрел на полукровку и кивнул. Несмотря на зловоние рвоты, которое, вероятно, исходило от Вэйлина, Хранитель подставил ему плечо и вывел из таверны.

Горло полуэльфа снова сжалось. Нет, он не мог сказать Ли правду, потому что Хранитель был единственным хорошим из всего, что случилось с Вэйлином за последние годы. И он не мог затмить его свет тьмой своего прошлого.

Глава 6 – Зейлан

– Нихалос —

Зейлан стукнула в приоткрытую дверь:

– Можно войти?

– Да, я готов.

Хранительница толкнула дверь в комнату Кирана. Тот стоял в другом конце спальни, застегивая рубашку, одолженную Райлендом. Волосы принца были влажными после купания, а у стены стояла трость, предназначенная для поддержки при ходьбе. Движения Кирана по-прежнему оставались скованными, и если он слишком долго держался на ногах, они становились ватными и отказывались ему служить.

– Как ты? – спросила Зейлан.

– Уже лучше, – ответил Киран, хватаясь за свою трость. С момента его пробуждения и их разговора прошло уже три дня, но это был первый раз, когда им удалось поговорить друг с другом. Три дня назад, когда Сибил принесла им еду, Киран уснул снова и проспал две ночи. Разум юноши, казалось, уже готов был встретиться с тем, что произошло, но тело еще боролось с последствиями серьезных травм.

– Это тебе. – Зейлан поставила на прикроватный столик Кирана миску, наполненную овсяной кашей с разваренными фруктами и орехами.

– Спасибо!

Она присела на край его кровати.

– Благодари не меня, а Сибил.

– Тогда спасибо вам обеим, – ответил Киран с улыбкой, которая, вероятно, из-за шрамов теперь навсегда останется такой – странной и слегка кривоватой.

Киран взял миску и уселся рядом с Зейлан.

– А ты как?

Хранительница пожала плечами: она не знала. Девушка ощущала один огромнейший хаос. В своей голове. В своем сердце. И в городе. Это не шло ни в какое сравнение с той атмосферой, что царила вокруг, когда она прибыла сюда. С момента неудавшейся коронации Кирана Нихалос пребывал в смятении, но беспорядки, казалось, усиливались с каждым днем, а королевская гвардия отвечала на них силой. Всего в нескольких домах от их пристанища одну из хижин сожгли, а мост снесли. Позавчера на рыночной площади казнили нескольких фейри, и улицы патрулировались намного тщательнее и строже, чем когда-либо, чтобы пресечь возможные беспорядки в зародыше. Это была отчаянная попытка призвать город и его жителей к порядку до того, как Олдрен и его новоявленная супруга Валеска вернутся в Нихалос.

И с каждым днем Зейлан все больше и больше боялась того, что их с Кираном могут обнаружить. Стоило только кому-то обратить подозрения на Сибил, и все они вместе будут стоять на эшафоте. Хуже всего то, что Зейлан ничего не могла сделать – только продолжать жить с этим беспокойством и страхом. Девушка ненавидела это чувство бессилия, потому что оно напоминало ей время, проведенное в дворцовой темнице, где ей ничего не оставалось делать, кроме как ждать и надеяться на лучшее.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Киран.

Она покачала головой:

– Ничего, просто многое пошло совсем не так, как я представляла, когда поступала на службу на Стене. Я думала, что проведу первые несколько месяцев, тренируясь с другими новобранцами, а вместо этого нахожусь здесь – с тобой.

Киран перемешал кашу с фруктами, и масса приобрела единый розовый оттенок плодов.

– Я мог бы сказать, что мне очень жаль, но это было бы ложью. Мне нравится, что ты со мной, и не только потому, что без тебя я бы, вероятно, умер. Но я уверен, что скоро ты сможешь вернуться к Стене.

– Надеюсь, – пробормотала Зейлан, опустив взгляд на свои босые ноги.

– Ну и если уж мы заговорили о возвращении… – продолжил Киран. – Наверное, мне придется скоро вернуться во дворец.

Зейлан вскинула голову:

– Зачем это?

– Олдрен наверняка беспокоится обо мне.

– Не думаю.

– Почему же? – нахмурился Киран.

Зейлан ощутила на языке горький вкус желчи. Она знала, что этот момент наступит, но надеялась, что сможет задержать его еще на некоторое время. Однако лгать Кирану, чтобы не расстраивать его, она не собиралась.

– Есть кое-что, о чем я тебе не рассказала.

– И что же это?

Она глубоко вздохнула.

– Комната, в которой мы были, когда у Бриока вспыхнул пожар… Мы не смогли убежать вовремя, потому что дверь была заперта. Нам пришлось ее выламывать.

Морщина, образовавшаяся между бровями Кирана, стала глубже.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Кто-то запер нас, а потом устроил пожар, чтобы убить, – сказала Зейлан. По глазам Кирана девушка видела, что принц уже понял, к чему она клонит, но все равно высказала ему свои подозрения:

– Этим кем-то был Олдрен.

Глава 7 – Киран

– Нихалос —

Этим кем-то был Олдрен.

Нет, не может быть. Невозможно. Зейлан понятия не имела, о чем говорит. Олдрен бы никогда не стал покушаться на его жизнь, этот фейри любил его – как друга, как принца и как мужчину.

Гнев вспыхнул в Киране и охватил все его существо. Как только хватило Зейлан дерзости утверждать нечто настолько ужасное и отвратительное! Он знал, что Хранительница никогда особо не жаловала его лучшего друга. Во время допроса об убийстве его матери она даже признала, что если однажды решит убить какого-нибудь фейри из его двора, то первым в очереди стать ее жертвой будет Олдрен. Сам Олдрен тоже был не в восторге от Зейлан, но никогда не тронул бы ее и пальцем, потому что знал, как много эта девушка значила для Кирана.

С громким звоном принц швырнул миску на тумбочку. Слова Зейлан прогнали его аппетит и пробудили в груди жжение. Киран поднялся с кровати, потому что не мог больше спокойно сидеть на месте, и принялся ходить по комнате, опираясь на ненавистную трость, без которой не мог даже стоять прямо.

– Ты ошибаешься! Олдрен никогда бы не сделал ничего подобного!

Жалость отразилась на лице Зейлан.

– Он не тот, кем притворялся.

– Нет, ты его не знаешь, – возразил Киран.

– Ты тоже.

Киран не мог поверить, что ему вообще приходится вести этот разговор. Возможно, он до сих пор был без сознания и все происходящее сейчас было очередным кошмаром. Однако Олдрена принц знал лучше, чем кто-либо другой. За свою жизнь тот убил множество людей и фейри, и все же предпочел бы взять то, что хотел, чем пудрить ему, Кирану, мозги.

– Олдрен женился на Валеске.

Киран застыл, будто Зейлан своими словами вонзила кол в его тело. Сбитый с толку, Киран смотрел на Хранительницу, надеясь заметить в ее чертах хоть какой-то признак лжи, но лицо девушки выражало лишь сожаление и беспощадную честность. Этого… этого просто не могло быть.

– Что? – хрипло выдохнул он.

– Да, несколько дней назад. В Даарии.

– Это невозможно!

– Это правда, – заверила Зейлан.

– Нет. – Единственным человеком, кого когда-либо любил Олдрен, был сам Киран, даже если принц не отвечал на чувства своего друга взаимностью. Валеска никогда его не интересовала, хотя королева, без сомнения, была красивой женщиной. Но как раз женщины Олдрена и не волновали. Сколько Киран знал Олдрена, тот желал исключительно мужчин. Ни одна женщина не удостаивалась второго взгляда с его стороны. Этот брак не имел смысла, если считать, что его причиной стали любовь и страсть. Но у Валески было кое-что еще: ее власть. Но и власти Олдрен никогда не искал. Для Кирана он всегда был верной правой рукой и никогда не требовал большего, чем имел.

– Киран… – Зейлан поднялась с кровати и в несколько шагов преодолела расстояние между ними. Темные волосы девушка заплела в косу, перекинув ее через правое плечо. На Хранительнице снова было то самое платье, которое едва не лишило принца рассудка после пробуждения, но теперь, глядя на нее, он не замечал ее красоты. В глазах девушки Киран видел лишь жалость. – Олдрен хотел, чтобы мы сгорели, чтобы помешать тебе снова занять трон. Он просто использовал тебя.

Киран покачал головой:

– Нет, он бы никогда так не поступил.

Зейлан, стараясь утешить его, опустила ладонь на руку принца, сжимавшую трость.

– Твой народ и Олдрен думают, что ты погиб при пожаре. Он рассекретил заведение Бриока, якобы затем, чтобы найти тебя. Ну и несколько дней назад состоялись твои похороны, и угадай с трех раз, кого там не было? Олдрена.

Киран поджал губы. То, что говорила Зейлан, не имело смысла, но в то же время она казалась настолько убежденной в своей правоте, что всему этому могло быть только одно логическое объяснение.

– Тот фейри, о котором ты говоришь… это не Олдрен.

Зейлан заморгала:

– Что ты имеешь в виду?

– Олдрен, настоящий Олдрен… он любил меня и никогда бы не причинил мне вреда. Ни ради власти, ни ради богатства. Этот фейри, который поджег бордель Бриока и запер нас, быть может, выглядит как Олдрен, но это был не он.

– Киран, я понимаю, ты сбит с толку и разочарован, но…

– Зейлан, послушай меня, – он схватил девушку за плечо с большей силой, чем собирался. Она вздрогнула под давлением его пальцев, и Киран слегка ослабил хватку, но не зрительный контакт. Принц твердо посмотрел в глаза Хранительницы, и его покрытое шрамами лицо приняло решительное выражение. – Фейри, который сделал это со мной, не был Олдреном. Я не знаю, почему он похож на него или что он сделал с настоящим Олдреном, но этот мужчина больше не тот, кем мы его считаем.

Челюсти Зейлан напряглись, так, словно девушка собиралась что-то сказать. Однако она молчала и, казалось, обдумывала его слова. Он не сошел с ума, не пребывал в отчаянии, его подозрения не были притянуты за уши, хотя со стороны, возможно, выглядело именно так. Киран знал Олдрена, а этот фейри, которого описала Зейлан… это был не он.

Зейлан испустила тяжелый вздох:

– Ладно, я тебе верю.

– Правда?

Она кивнула:

– Я считаю тебя умным человеком, Киран, и ты сильно пострадал при пожаре. Если ты убежден, что Олдрен – твой Олдрен – не имеет к этому никакого отношения, я тебе верю.

Волна облегчения захлестнула Кирана, и его рука соскользнула с плеча девушки.

– Спасибо!

Кивнув, Зейлан вернулась к кровати и тяжело упала на матрас, словно последние минуты лишили ее всех сил.

– Вопрос только в том, как действовать теперь.

Хороший вопрос. Вряд ли им удастся пробраться во дворец и призвать Олдрена к ответу. Кроме того, в замке они никому не могли доверять. Сейчас Кирану сложно было оценить, кто еще оставался на его стороне, а кто нет. Тем более что этот предатель, видимо, был очень хитер и ловок. Когда он занял место Олдрена? Сколько секретов Киран, сам того не ведая, слепо доверил ему? При этой мысли принцу стало совсем не по себе.

Горе и тоска по старому другу охватила все существо Кирана. Когда в последний раз он разговаривал с настоящим Олдреном? Когда это… это нечто заняло его место? До того как принц пообещал ему трон или после? Киран не

знал.

– Нам нужна помощь, – сказал Киран, когда пришел к выводу, что ничего не может понять.

– А кто нам поможет? – спросила Зейлан. – Во дворец мы вернуться не можем – оставаться здесь тоже не можем. С каждым следующим днем мы подвергаем Сибил и Райленда все большей и большей опасности.

– Ты волнуешься за них, – поразился Киран, ведь не так давно Зейлан с удовольствием пырнула любого из фейри своим ножом.

– Они спасли жизнь нам обоим. Мы обязаны их защитить, и, думаю, ты согласишься со мной в том, что мы и так достаточно долго пользовались их гостеприимством.

– Значит, остается только одно место, куда мы можем пойти, и это место – Стена, – заключил Киран.

Зейлан кивнула, словно с самого начала так и планировала.

– А что насчет Олдрена?

– Это подождет, – ответил Киран, хотя мысль о том, чтобы временно оставить Олдрена одного, ему не нравилась.

Чтобы спланировать следующие шаги, вначале следовало обезопасить себя.

– Возможно, Хранители помогут нам выяснить что-нибудь о твоем даре.

– И когда мы уезжаем?

Киран слегка приподнял свою трость:

– Как только я перестану нуждаться в этой штуковине.

Глава 8 – Ларкин

– Аскана —

Ларкин, зажмурившись, сделал последний глубокий вдох и шагнул на борт корабля. Стоял мягкий весенний вечер. Легкая зыбь на море лишь слегка покачивала судно, но даже этих плавных подъемов и спусков было достаточно, чтобы вызвать у Ларкина тошноту. Он крепко сжал губы, стараясь подавить рвоту. С каждым днем мужчине становилось все труднее переносить морскую болезнь, но признавать эту свою слабость он отказывался.

Он был бессмертным Хранителем. За свою жизнь он успел сразиться с целой ордой эльв, убийц и воров, и не мог позволить какой-то там воде поставить себя на колени. Или все же?

Он прислонился к стене лодочной таверны. Кабак для моряков выглядел точно так же, каким Ларкин его запомнил. Так же как тогда, когда он вместе с Фрейей пришли к Элрою, чтобы убедить того отвезти их в Нихалос.

В помещении царил полумрак. Лишь несколько свечей горело в таверне, освещая внутреннее пространство. Древесина дощатого пола под ногами давно сгнила, и Ларкину оставалось только надеяться, что доски не сломаются под его весом и топотом ног отплясывающих гостей. Запах пота, алкоголя и жареной рыбы тяжело висел в воздухе.

Ларкин поморщился, раздумывая, не повернуть ли назад, но Кева сказала, что ее сестра Яра работала в порту Асканы. Так что если он хотел узнать больше о женщине, которую Хенрик упомянул в своем дневнике, где, как не здесь, было лучше всего это сделать? Вообще-то, наверное, следовало бы оставить все как есть, но он не понимал, почему человеку из Рихволла пришлось умереть таким жестоким образом. А еще меньше было понятно, почему убийцы мужчины вырвали страницы из его дневника. Очевидно, в них было что-то важное, и Ларкин хотел выяснить, что именно. Не только для того, чтобы утолить собственное любопытство, но и для того, чтобы убедиться, что преступники не продолжили убивать.

Но единственной зацепкой, которую он получил, была Яра. Ее след привел Ларкина в Вайдар, но там он встретил не женщину, о которой говорилось в дневнике, а ее сестру, которая рассказала, что Яра работала в порту Асканы, и это еще больше разожгло его любопытство. Почему мужчина из Рихволла и женщина из Асканы встречались в Вайдаре? Об этом он надеялся вскоре узнать…

С тяжелым комом в желудке Ларкин двинулся к стойке. Хозяйка приветствовала мужчину улыбкой:

– Приветствую, что я могу вам предложить?

– Пиво, – ответил мужчина, хватаясь за стойку, однако это ничуть не помогло. Проклятый пол под его ногами сдвинулся с места. Борясь с тошнотой, Ларкин смотрел, как хозяйка направилась к бочонку, чтобы налить ему пиво. – Вы случайно не знаете женщину по имени Яра?

Обычно Ларкин не бросался вот так с места в карьер, не ознакомившись с местом и его посетителями, но сейчас ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. И не только волны были тому причиной. Это место вызывало слишком много воспоминаний.

– Нет, никогда о ней не слышала. – Хозяйка поставила перед ним кружку с пивом. – Вообще, в таком месте, как это, в какой-то момент просто перестаешь спрашивать у людей их имена. Большинство наших гостей – мореплаватели, которые приезжают сюда только два-три раза в год.

Ларкин поблагодарил и заплатил за свое пиво. С кружкой в руке он оглядел корабль, который уже давно перестал выходить в море. Теперь это была всего лишь лодочная таверна, к слову сказать, достаточно популярная среди моряков. Сюда частенько захаживали рыбаки, торговцы и пираты. Кое-кто из мужчин был одет чересчур элегантно для этого места, другие – ходили в лохмотьях. Их всех объединяли алкоголь, женщины и любовь к морю, которую Ларкин совершенно не разделял.

Ларкин занял тот же самый стол, за которым сидел с Фрейей и Элроем, обсуждая условия переправы в Мелидриан. С тех пор, казалось, минула уже целая вечность. Уже тогда этот человек, с его надменной ухмылкой и высокомерным поведением, не понравился Ларкину. Но за последние несколько недель его презрение к Элрою переросло в ненависть, и гнева, которым вспыхнуло нутро Хранителя при мысли о пирате, оказалось достаточно, чтобы тошнота прошла.

Раскрой мне тайну бессмертия, и я покину Тобрию сегодня ночью.

Слова Элроя и их разговор в Вайдаре до сих пор звучали в его ушах. С тех пор не проходило ни дня, чтобы Ларкин не думал об угрозе Элроя и не ставил под сомнение свое решение. Пират пообещал ему не трогать Фрейю, если Хранитель откроет ему свой секрет, но Ларкин поклялся своей жизнью и жизнью своих братьев никогда не раскрывать его. Ему не оставалось ничего другого, кроме как поверить Элрою на слово, а к этому Ларкин не был готов. Пират мог выведать у него тайну бессмертия и в тот же вечер погрузиться в Фрейю…

Во имя Короля! Об этом Ларкин совсем не хотел думать. Он любил Фрейю. И даже больше, чем Элроя, ненавидел тот факт, что не мог предложить принцессе выход из этого брака. Даже если бы Ларкин по-прежнему служил бы на Стене и ему воздавали бы честь и признание, сравниться с принцем Зеакиса он бы не смог. По сравнению с Элроем он был никем, и поэтому Фрейя теперь была не в его объятиях, а в объятиях этого проклятого пирата. И осознание этого доставляло Хранителю больше боли, чем могла причинить любая физическая рана.

– И что ты тут один тоскуешь?

Ларкин поднял взгляд от своей кружки и всмотрелся в лицо молодой рыжеволосой женщины. На ней было надето не платье, как на большинстве женщин, а брюки из грубой кожи, у пояса которых болтался кинжал.

– С чего ты решила, что тебя это касается?

Не обратив внимания на суровый тон, женщина села за его стол.

– Ты путешественник?

– Вроде того.

Она с любопытством склонила голову:

– И давно ты в Аскане?

– Нет.

Ларкин прибыл в портовый город всего несколько часов назад. Путешествие из Вайдара заняло больше времени, чем планировалось, так как в пути Хранителю приходилось постоянно останавливаться, чтобы спрятаться от гвардейцев короля или помогать людям, которых тот эксплуатировал. Тобрия представляла собой жалкую картину нищеты и страданий.

Женщина перегнулась через стол:

– Ты ведь бессмертный Хранитель, да?

– Нет, а теперь убирайся, – прорычал Ларкин.

Одного у этой женщины было не отнять: мужества у нее хватало на двоих. Несмотря на грубый тон Ларкина, она не двинулась с места, уставившись на мужчину распахнутыми зелеными глазами:

– Лжец.

Он подавил вздох. От непрестанного покачивания корабля на волнах его тошнило и было совсем не до разговоров. Он хотел спокойно выпить пива, а потом поспрашивать людей про Яру. Женщина, сидевшая за столом напротив, была красива, но он не испытывал никакого желания разделить с ней постель.

– Тебе и в самом деле лучше исчезнуть прямо сейчас.

Она рассмеялась:

– Зачем ты пришел сюда, если не хочешь веселиться?

Рука Ларкина крепче обхватила кружку. Хранитель не обязан был ей отвечать, но открытый взгляд, молодость и готовность поболтать молодой женщины напомнили ему Фрейю, и он с удивлением услышал свой голос:

– Я кое-кого ищу.

– А кого?

Пришлось ему говорить и это:

– Женщину по имени Яра.

Она усмехнулась:

– Что ж, значит, сегодня тебе повезло. Я ее знаю.

Ответ женщины заставил Ларкина насторожиться, потому что он никак этого не ожидал. К тому же это показалось мужчине слишком явным совпадением.

– Откуда ты ее знаешь?

– Мы часто имеем с ней дело.

Он поднял брови:

– Мы?

– Я и моя команда.

– Твоя команда? – озадаченно спросил Ларкин. Не слишком ли она молода для этого? Кроме того, Хранитель еще никогда не видел корабля под командованием женщины. С другой стороны, за последние несколько десятилетий он не так уж часто бывал в море.

Женщина напротив него вздернула подбородок:

– Да, а что, какие-то проблемы?

– Нет, совсем нет, но вернемся к Яре. Где ее найти?

– А что я получу за эту информацию?

Ну конечно. Все в этой стране имело свою цену.

– А что ты хочешь?

– Четыре золотых.

Ларкин поднял брови. Она серьезно? Четыре золотых за такую мелкую подсказку, которая с тем же успехом может оказаться ложью? Но терять мужчине было нечего. К тому же Фрейя оставила ему больше золота, чем он мог потратить.

– Ты получишь две золотые монеты.

– Три.

– Согласен. – Ларкин полез в карман плаща и выудил оттуда три золотых. Он протянул их женщине так, словно собирался пожать ей руку. Та сделала то же самое, и монеты незаметно сменили владельца. – Итак, где мне найти Яру?

Рыжеволосая женщина снова перегнулась через стол, но на этот раз придвинулась к нему еще ближе и, указав на Ларкина пальцем, велела ему сделать то же самое. Помедлив, Хранитель подался вперед, так, что их лица едва не соприкоснулись.

– На черном рынке, – прошептала она так тихо, что ее слова чуть не потонули в гуле голосов и топоте танцующих гостей.

Почему Ларкина это не удивило?

– И где именно мне ее найти? Рынок большой.

– Полагаю, ты был там раньше?

Он кивнул.

– Знаешь Энуна?

– Оружейника?

– Иди к нему. Он тебе поможет, – сказала женщина, поднимаясь с места. Спрятав монеты в своем кармане, она потянулась к кружке в руке Ларкина и высвободила ее из пальцев Хранителя. Потом, сделав большой глоток, она вернула пиво на стол и ушла.

Ларкин посмотрел вслед женщине, имени которой даже не знал. Если она осмелилась ему солгать, он найдет ее и вернет свои монеты, даже если ради этого придется снова взойти на борт корабля.