Текст книги "Тайной окруженная"

Автор книги: Лаура Дэниелз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

14

Пока Брюс осторожно выруливал из Ист-Виллидж, оба молчали. Лишь Джини поминутно оглядывалась, проверяя, все ли в порядке с ее движущимся на буксире «вольво».

На трассе Брюс произнес:

– Жаль, что я завтра уезжаю…

Джини мгновенно напряглась. Что это должно означать? Почему жаль? А если бы не уезжал, тогда что?

Пока она думала, что сказать, Брюс бросил на нее взгляд.

– Почему вы молчите?

– Просто не знаю, что тут можно сказать. – Джини натянуто улыбнулась.

– Хотя бы спросите, почему жаль…

После секундной паузы она произнесла:

– И почему же?

– Очень мало времени для сближения. – Брюс произнес это, не отрываясь от дороги, но потом все же повернулся к Джини.

Та сидела ни жива ни мертва, борясь с ощущением, будто на нее внезапно нахлынула жаркая волна. Слова Брюса подтверждали самые смелые ее предположения, в частности то, что он не остался равнодушен к их странному общению перед калиткой миссис Киттен.

– Может, оно и к лучшему, что вы уезжаете, – услышала она собственный голос. И тут же прикусила язык – вовсе незачем было это говорить!

Брюс перевел взгляд на дорогу.

– Я так не думаю.

– Почему?

Подобных вопросов тоже не нужно задавать, если боишься услышать ответ.

– Потому что мы… как бы это сказать… – Брюс помедлил, подбирая слова. – Ненавижу патетику, но… не могу отделаться от ощущения, что мы… созданы друг для друга.

На последних словах Брюс снова оторвался от дороги – благо транспорта было немного – и вновь посмотрел, вернее, заглянул в лицо Джини, спеша уловить тончайшие оттенки эмоций.

Она не успела ни отвернуться, ни даже опустить глаза, поэтому с ужасом осознавала, что в эту острую минуту оказалась беззащитной перед Брюсом – тот увидел в ее взгляде неприкрытое смятение.

Мы созданы друг для друга…

Никогда и ни от кого не слышала Джини ничего подобного! Неудивительно, что ее охватило волнение. Даже голова закружилась, и она порадовалась, что в эту минуту не сидит за рулем.

Если бы Энди, которому она посвятила столько лет – почти всю свою взрослую жизнь, – хотя бы раз сказал такое: мы созданы друг для друга!

А ведь что касается Джини, то она практически была в этом уверена… вплоть до нынешнего дня. Лишь встретив Брюса, по-настоящему испытала сомнения – впервые за всю историю любви к Энди. Потому что внушения психотерапевта Глории Берроуз сейчас уже кажутся только бледной копией попытки заставить Джини взглянуть на вещи здраво.

Брюс оказался действеннее любого психотерапевта…

И все же Джини попыталась сгладить впечатление, которое считала невыгодным для себя.

– Прямо так, с места в карьер? – Она повела бровью, изо всех сил изображая беззаботность, которой не было и в помине. Уж слишком живыми и трепетными были ее ощущения. – Стоит ли гнать лошадей? И потом лично я ничего особенного не чувствую.

Ложь! Ложь! У Джини даже уши покраснели от собственного вранья. Она опустила глаза и притихла, с ужасом ожидая разоблачения.

Однако Брюс повел себя странно. В его взгляде промелькнуло непонятное выражение, он стиснул зубы и отвернулся. Затем медленно вздохнул, словно заставляя себя успокоиться. После этого в течение нескольких минут, ничего не говоря, вел автомобиль.

Молчание тянулось так долго, что Джини успела справиться со смущением и сама взглянула на Брюса.

Заметив это краем глаза, он отрывисто произнес:

– Надеюсь, вы не рассматриваете мои слова как проявление… чего-то наподобие мужского шовинизма?

Джини разинула рот. Шовинизм? Ничего себе… Неожиданный поворот… Что бы это значило?

В первую очередь то, дорогуша, что ты ничего не знаешь о сидящем рядом человеке, сказал ей внутренний голос. В свете чего мое недавнее предположение о серийном убийце с садовым секатором вовсе не кажется мне недостойным серьезного рассмотрения. Так что, золотце, задумайся о том, в каком мире мы живем и куда он катится.

Джини едва заметно поморщилась. Тьфу ты! И придет же такое в голову… Внук миссис Киттен – серийный убийца? Глупее этого ничего невозможно придумать.

Спеша избавиться от назойливого, моловшего всякую чушь голоска, Джини на секунду зажмурилась и пробормотала:

– Я… нет, не рассматриваю. Честно говоря, не понимаю, при чем здесь шовинизм.

– Мужской, – уточнил Брюс.

Она пожала плечами.

– Да хоть какой, все равно не понимаю.

Показалось ей или он вздохнул с облегчением?

– Хорошо, если так… Значит, будем считать, что все в порядке. С остальным как-нибудь справимся.

– Это вы о чем?

Немного помолчав, Брюс негромко произнес:

– Ваше нежелание признать очевидную истину.

Ей не нужно было объяснять, что он подразумевает, но она все же обронила:

– Какую?

– Что мы… э-э-э… совпадаем по всем параметрам.

Все-таки странно он подбирает слова, подумала Джини. Хотя по сути верно.

Однако произнесла она совсем другое:

– Это ваше личное мнение. Я рассуждаю иначе.

Брюс бросил на нее взгляд.

– В самом деле? Интересно как?

Подобного вопроса Джини не ожидала, поэтому оказалась застигнута врасплох.

Ну-ну, посмотрим, как ты выкрутишься! – хихикнули в ее мозгу.

Она и сама не знала, почему в ней взыграл дух противоречия, откуда вдруг возникло желание возражать, ведь Брюс притягивал ее сверх всякой меры. И все-таки признаваться в этом не хотелось. Возможно, едва ли не впервые в жизни Джини поддалась желанию пококетничать.

Не являлось ли это признаком того, что она наконец-то начала чувствовать себя женщиной?

– Ну… э-э-э…

Издав эти глубокомысленные звуки, Джини умолкла. Ни единого аргумента за последнюю минуту у нее не появилось, да и глупо было спорить, выражаясь словами Брюса, с «очевидной истиной».

– Что? – прищурился он. – Нечего сказать?

Джини отвела взгляд.

– Да знаю я, к чему вы клоните…

– Но?

– Но, по-моему, не стоит преувеличивать. Мы просто побеседовали немного, только и всего.

– Только и всего?!

Брюс произнес это таким тоном – мол, только мне этого не рассказывай, пожалуйста! – что Джини даже слегка покраснела.

– Не знаю, возможно, вам что-то показалось… – пробормотала она, отводя взгляд.

Брюс слегка поморщился.

– Брось, я же не чурбан, кое-что чувствую.

Вот оно! – промчалось в мозгу Джини. Начинается! Сейчас он уложит меня на обе лопатки… То есть нет! Почему уложит? Я так сразу и не дамся… Вернее, вообще не дамся… В том смысле, что… Ох, что за чушь лезет сегодня в голову?!

– В самом деле? – по-прежнему не глядя на него пробормотала она.

– Разумеется! – Он даже слегка стукнул ладонью по рулю. – Когда я прикоснулся к тебе, ты затрепетала. Это было… это было… восхитительно! – У него вырвался восторженный вздох, голос задрожал от волнения, как у человека, который говорит совершенно искренне.

По телу Джини вновь будто прокатилась жаркая волна. Этот мужчина творил с ней чудеса! Она словно оживала с каждым его словом, жестом, взглядом… И хотя испытывала напряжение, но совсем иного рода, чем общаясь с Энди.

Однако следовало все же держать марку, поэтому она сдержанно обронила:

– Разве мы перешли на «ты»?

Брюс негромко рассмеялся.

– Прости, но для меня это звучит как шутка… Мне, наоборот, кажется, что мы почему-то перешли на «вы» и валяем друг перед другом дурака. Говорю же, у меня такое чувство, будто мы давным-давно знакомы! А разве у тебя не так? – Он заглянул Джини в лицо. – Признайся, ты испытываешь то же самое!

Она шмыгнула носом. Брюс смотрел в корень!

– Молчание – знак согласия, – заметил он минуту спустя. – Но, несмотря на это, ты проговорилась.

Джини удивленно взглянула на него.

– Как это?

– А так… Если согласна с тем, что я только что сказал, то это косвенное подтверждение другой моей мысли – что мы созданы друг для друга и поэтому нам следует поскорее сблизиться.

Джини вздрогнула. Поскорее! Мысли он, что ли, читает?

– Странновато ты смотришь на отношения мужчины и женщины, – заметила она, изо всех сил скрывая волнение. – Прагматично как-то… Романтика тебя не привлекает?

Брюс усмехнулся, глядя на дорогу.

– В разумных дозах. Я, видишь ли, человек серьезный… У меня даже времени нет на романтику…

– Очень жаль, – вздохнула Джини.

– Не сокрушайся, тебя я готов окружить какой угодно романтикой… только вот беда – завтра уезжаю. Дьявол! – Он вновь стукнул по рулю, на этот раз кулаком.

Почему он так уверен, что я согласна на «сближение» с ним? – подумала Джини.

А разве нет? – сразу же всплыл в мозгу встречный вопрос. Разве не бросает тебя в дрожь при одной лишь мысли об объятиях Брюса? Разве не ждешь ты того сладостного момента, когда он вновь прикоснется к тебе? Разве не вызывает досаду тот факт, что он до сих пор не сделал этого, хотя вы сидите рядом?

Да, да и да, могла бы ответить Джини, и от этого ей хотелось скрежетать зубами. Она не знала, что с этим делать. Справляться с собой становилось все труднее…

– Меня больше волнует другое, – не без некоторого усилия произнесла Джини.

Брюс повернулся к ней.

– Да?

Какой он внимательный, мимоходом отметила про себя Джини. Совсем не похож на Энди. Правда, тот тоже способен проявить внимание, но лишь в виде широкого жеста – например, подарить дорогостоящую тепличку с цветущими орхидеями…

– Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы…

– Ты, – мягко поправил Брюс.

– Э-э-э… да, ты… – Произнести это оказалось гораздо легче, чем Джини предполагала. – Так вот, не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное впечатление.

Брюс едва заметно улыбнулся.

– Не волнуйся, оно правильное. Могу поклясться чем угодно.

Сердце Джини на миг сладко сжалось, однако она постаралась проигнорировать приятное ощущение.

– Я имею в виду другое. Ты не должен думать, что я… с легкостью поддаюсь на… э-э-э… мужские ухаживания. То есть что я… – Джини вдруг умолкла, сообразив, куда может увести ее эта фраза. И что впечатление, о котором она так печется, способно обрести совершенно противоположный характер.

Вежливо подождав некоторое время, Брюс пропустил встречный пикап и произнес:

– Прости, все же я не пойму, что должен думать.

Она вздохнула.

– На мой счет можешь вообще ничего не думать. И выбрось свои фантазии из головы. Между нами ничего нет. Мы просто обменялись биотоками и все. Если бы мне не пришлось обращаться к тебе за помощью, к настоящему моменту мы уже забыли бы друг о друге. Это необходимость буксировать мой автомобиль до сих пор удерживает нас вместе. Если бы не поломка…

Джини умолкла, потому что у нее не хватило воздуха, но в то же время в ее голове промелькнуло: «Неужели он в самом деле думает, что если я имела неосторожность обнаружить свои чувства, то это дает ему какие-то основания надеяться на совместную ночь?».

– Если бы не поломка, мы бы сейчас сидели за ужином в ресторане, – негромко произнес Брюс.

Джини с каким-то даже испугом взглянула на него.

– Нет!

Он улыбнулся.

– Считай, что я пригласил тебя, только о месте и времени договоримся позже.

Почему он так уверен, что я соглашусь? – подумала Джини.

– Нет!

Уголки губ Брюса приподнялись в снисходительной улыбке.

В снисходительной!

Джини отвернулась, чтобы не видеть выражение его лица. Как он смеет подвергать сомнению ее самостоятельность, умение владеть собой, правильно излагать мысли и все такое?!

– Скажи, ты считаешь себя взрослым человеком? – услышала она.

Ответ последовал мгновенно:

– Разумеется!

Брюс спокойно кивнул.

– Значит, и вести себя должна соответственно.

То есть до сих пор было ребячество, что ли?

Джини вдруг испытала острую необходимость получить профессиональную консультацию психотерапевта Глории Берроуз. Уж та наверняка разложила бы все по полочкам.

Выходит, если человек, испытавший к кому-то влечение, не прыгает сразу к этому кому-то в постель, это считается инфантилизмом? Иными словами, сказав «А», говори и «Б»? Принимай решение?

Это была непривычная точка зрения. При общении с Энди ничего подобного не происходило. Джини лишь плыла по течению, подчиняясь решениям, право принятия которых закрепил за собой Энди. Он же раз и навсегда установил между нею и собой барьер. Мол, друзья и все. Дальше этого дело никогда не двинется. Ему достаточно и того, что есть. Тем более что женщин хватает и без Джини. А ей отведена роль идеальной помощницы. И… талисмана.

Очень удобно…

– Куда сейчас? – спросил Брюс. – Ты не назвала адрес.

Джини выплыла из размышлений.

– Сначала на Джексон-драйв, в автомастерскую, а оттуда я доберусь домой. Ты знаешь город?

Брюс кивнул.

– Услугами автомастерской на Джексон-драйв я когда-то и сам пользовался.

15

К счастью, автомастерская еще была открыта, и там пообещали заняться автомобилем Джини.

– Оставляйте ваш «вольво» у нас, а через денек позвоните, – сказал автомеханик. – Вот наш рекламный проспект, здесь указаны все номера телефонов.

После этого Джини и вызвавшийся сопровождать ее Брюс вышли на улицу.

Не глядя на него, Джини произнесла:

– Ну, спасибо за помощь… Простите, что отняла время… До свидания.

Брюс усмехнулся.

– Брось, я отвезу тебя домой. Или боишься, что мне станет известен твой адрес?

Она уже не знала, чего ей бояться, нынешний день перевернул ее жизнь вверх дном. Кроме того, если Брюс захочет, то все равно ее найдет – через миссис Киттен, косметический салон, справочную службу или Интернет. Спрятаться в современном мире очень сложно.

Поэтому Джини лишь пожала плечами.

– Ну отвези…

Однако, когда подъехали к ее дому, она решила не задерживаться и сразу взялась за ручку дверцы. Но Брюс напряженно произнес:

– Постой! Не уходи так сразу…

Это остановило Джини, но лишь на минуту. Избегая взгляда Брюса, она сказала:

– Тебе следовало еще в Ист-Виллидж начать с того, с чего обычно начинают все, – попросить у меня номер телефона. Потом позвонить и в беседе постепенно попытаться…

Брюс в очередной раз стукнул по рулю.

– Не могу я постепенно!

Покосившись на него, Джини открыла сумочку, порылась в ней и протянула Брюсу свою визитку.

– Держи. Может, пригодится.

Он взял, но как-то неохотно. В его глазах промелькнуло странное выражение.

– Послушай, у меня в самом деле времени в обрез. Сегодня я ужинаю с Дебби… с Деборой, своей бабкой, – добавил он, заметив, что Джини нахмурилась.

Она усмехнулась.

– Ты называешь миссис Киттен Дебби?

– Я всегда ее так называл, сколько себя помню. Но дело не в этом. Раз уж приехал, я должен уделить ей внимание, тем более что пробуду здесь всего до середины завтрашнего дня. В понедельник мне на работу. Вот и получается, что свободен я только сейчас. Если ты встанешь и уйдешь… даже не знаю, что мне делать…

Последняя фраза прозвучала как в мелодраме, однако Джини понимала, что это случайность и в нормальных условиях подобный стиль Брюсу не свойственен. Но сейчас в его голосе прозвучали нотки отчаяния и чего-то очень похожего на одиночество.

Последнее было очень хорошо Джини знакомо.

– Что ж, могу немного задержаться… для разговора! – быстро добавила она, чтобы Брюс чего не подумал.

Подъезд рядом, в любой момент могу уйти домой, успокоила себя Джини.

– Для разговора… – медленно повторил Брюс. Затем развернулся к ней всем корпусом. – Замечательно… Поговорим начистоту?

Несмотря на волнение, Джини вновь улыбнулась.

– Нечто подобное обычно произносят в кино полицейские, когда добиваются показаний от правонарушителей.

В серых глазах Брюса вновь промелькнуло непонятное выражение, и он слегка нахмурился.

– Просто я предпочитаю сразу выложить все козыри.

Желудок Джини вдруг сжался от волнения, будто она понеслась вниз на русских горках. Стремясь заглушить не очень-то приятное ощущение, она делано рассмеялась.

– Похвальное намерение! Твоя открытость мне по душе.

– Вообще-то я имею в виду нас обоих, – уточнил Брюс.

Джини предпочла отмолчаться.

Возникла пауза. Казалось, Брюс задумался над тем, как начать разговор. Наконец произнес:

– Как я уже говорил, меня не покидает ощущение, будто я тебя уже где-то видел.

– Не может такого быть, – качнула головой Джини. – Я бы тебя запомнила.

– Верно, но… Словом, ощущение у меня именно такое, и вдобавок интуиция подсказывает, что я прав. А она меня редко подводит.

Джини вновь покачала головой.

– Должно быть, этот раз следует считать исключением.

– Не знаю, не знаю… зато точно могу сказать, что, как только увидел тебя из сада Дебби, сразу захотел познакомиться поближе. – Он заглянул Джини в лицо, и она не успела отвести взгляд. – Думаю, ты испытала похожие ощущения. Даже уверен в этом!

– Что ты, нет! – поспешно возразила она. – Я…

– Джини! – произнес Брюс тоном, каким взрослые одергивают завравшегося ребенка.

Она порозовела от смущения, проклиная себя за это.

– Впрочем, допускаю, что подобное желание возникло у тебя не сразу. Интересно когда?

Джини молчала, поэтому Брюс задумчиво, будто прокручивая в памяти события нынешнего дня, произнес:

– Когда я собрался заглянуть под капот твоего «вольво». Точно! Именно в тот момент. Ты оступилась, я тебя поддержал, и нас потянуло друг к другу.

Джини отвернулась, не желая, чтобы Брюс понял, о чем она думает – о том, как бы забыть мгновение, когда ей показалось, что он, несмотря на всю свою уверенность и притягательность, очень одинок. Это впечатление напомнило Джини о ее собственном одиночестве.

– Как-то рано сегодня смеркается, – пробормотала она.

Брюс усмехнулся.

– Не нужно, не меняй тему разговора. Все равно я от своего не отступлюсь. Ты почувствовала то, о чем я говорю, правда?

Джини чуть не сказала «да». У нее путались мысли, сердце колотилось так, словно происходило что-то важное. Или с испугу. Последнее вернее, потому что Джини действительно боялась – себя. И того нового, что в ней зародилось.

– Правда? – настойчиво повторил Брюс.

Он протянул руку и тронул подбородок Джини, заставляя ее повернуть голову.

Джини машинально повиновалась… и замерла, почти физически ощутив взгляд серых глаз. Ее охватило странное чувство, будто они с Брюсом уже давно сосуществуют, притом тесно, как влюбленная пара.

С Энди у нее никогда подобных ощущений не возникало.

– Я лишь оступилась, только и всего, – пролепетала она, пораженная своими переживаниями до глубины души и стремясь развеять внезапное наваждение.

– Нет, Джини, не «только и всего», – тихо произнес Брюс, словно подслушав, о чем она думает. – И ты это прекрасно знаешь. Как я и. Зачем себя обманывать?

Джини моргнула, изо всех сил изображая непонимание.

Вероятно, поэтому Брюс счел необходимым развить мысль:

– Там, перед домом Дебби, мы не просто беседовали. За те несколько минут между нами нечто произошло. Будто прокрутилась на большой скорости лента фильма, проматывая эпизоды первых встреч, ухаживания… Все это промелькнуло за считаные секунды, и вдруг глядь – мы уже подобрались к самому главному, к тому, что составляет основу отношений… как бы это сказать… между полами.

Джини застыла в кресле, как мумия. Нарисованная Брюсом картина получилась очень яркой. И, главное, правдивой.

Наконец прерывисто вздохнув, Джини решилась возразить.

– Ни к чему мы не подобрались. Ты все это выдумал.

– Ничего подобного! Это реальность, и никуда от нее не денешься. – Немного помолчав, Брюс добавил: – Только умоляю, не думай, что я затеял с тобой игру. Это не в моих правилах. Кстати, азартные игры на дух не переношу. – На последних словах он поморщился.

Джини подумала, что она абсолютно ничего не знает о сидящем рядом человеке. Ей не особенно хотелось показывать свой интерес, но она все же спросила:

– А ты вообще кто?

– Человек, зажатый тисками времени, – усмехнулся Брюс.

Он вдруг взял руку Джини и тихонько сжал, будто желая с помощью этого жеста наглядно продемонстрировать свое состояние.

Все это время Джини подсознательно желала подобного прикосновения, но когда Брюс в самом деле дотронулся до нее, будто испытала электрический удар. А еще – всплеск желаний, которые никто не назвал бы невинными.

К счастью, ей удалось скрыть свою реакцию, Брюс ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил, чтобы не смущать.

– Даже не знаю, случались ли у меня еще когда-нибудь такие дурацкие ситуации, – усмехнулся он, легонько поглаживая кисть Джини большим пальцем. – Все одно к одному, сплелось в тесный клубок. Должен уделить время Дебби, попутно убедить тебя в том, что мы созданы друг для друга, и завтра же умчаться в Нью-Йорк! Это вместо того чтобы начать ухаживать за тобой по всем правилам…

Джини потихоньку убрала руку – действия Брюса доставляли ей слишком сильное удовольствие.

– Ты случайно не пользуешься услугами… э-э-э… профессионалок?

Она и сама не знала, зачем брякнула это, Брюс же застыл, будто громом пораженный.

– Что?! Не понимаю… О чем это ты?

Его удивление странным образом придало Джини уверенности. Почувствовав, что в некотором роде перехватила контроль над ситуацией, она произнесла:

– Я имею в виду так называемых женщин легкого поведения. Обычно клиенты стремятся излить им душу, потому что больше никто не хочет слушать о том, как им тяжело, в каком цейтноте они живут, как много работают ради получения мало-мальски сносного дохода и так далее в том же духе…

– Это еще что за бред? – изумленно пробормотал Брюс. – Откуда такие предположения?

Джини скользнула взглядом по его рукам.

– Ну, насколько я понимаю, ты не женат. По крайней мере, обручального кольца я не вижу. Но… э-э-э… тебе ведь бывает нужна женщина. Поэтому я и предположила, что ты иной раз… То есть разговоры о твоей «сложной ситуации» натолкнули меня на некоторые размышления. Наверное, увидев меня, ты решил, что именно я способна понять, как тяжело тебе вертеться в этой жизни, как много времени ты отдаешь работе, забывая о себе, о своих…

– Чушь! – воскликнул Брюс, перебивая Джини посреди фразы. – Что ты несешь, только послушай! Решила сбить меня с толку? Заставить свернуть с курса? – Он мрачно усмехнулся. – Это еще никому не удавалось. Если я что решил – так тому и быть. Непременно доведу дело до конца. Можешь фантазировать сколько угодно, все равно поймешь, что оснований для подобных предположений нет.

– Когда? – машинально спросила Джини, с интересом наблюдая за ним.

– Когда мы сойдемся ближе, дорогая моя!

Дорогая… Сколько долгих лет Джини мечтала, чтобы Энди назвал ее так…

Прогнав эту мысль, она произнесла:

– Так ты все-таки хочешь пройти все положенные стадии? Те, которые остались на промотанной пленке?

Брюс ответил ей серьезным взглядом.

– С тобой я хочу всего.

Простые слова, но, услышав их, Джини вспыхнула факелом.

Не без некоторого удовлетворения проследив за тем, как ее щеки окрашиваются румянцем смущения, Брюс обронил:

– Кстати, а откуда тебе известно, о чем мужчины говорят с профессионалками, как ты их назвала?

– Я знаю это из книг!

– Ах вот оно что… Возможно, ты читаешь не те книги?

Джини открыла рот, чтобы дать ему достойную отповедь, но не нашла, что сказать.

Все это время Брюс внимательно наблюдал за ней. Спустя минуту-другую он негромко произнес:

– Почему у меня складывается впечатление, будто тебя обидели? Кто-то из мужчин, я имею в виду.

Джини вздрогнула. Такая проницательность… Как он догадался?

Ее реакция не осталась незамеченной – Брюс сочувственно покачал головой.

– Вижу, боль не прошла до сих пор.

Выругав себя за несдержанность, Джини на миг плотно сжала губы, затем сухо заметила:

– Вообще-то тебя это не касается.

Как ни странно, Брюс не обратил на ее прохладный тон внимания.

– Брось, не переживай, все образуется. Вот увидишь! Мало ли что в жизни бывает…

Однако душевность Брюса подействовала на Джини неожиданным образом. Ей вдруг расхотелось продолжать беседу. Брюс был слишком хорош – настолько, что это становилось угрозой для ее спокойствия. Сейчас они расстанутся, и на том все закончится. И что ей потом останется – вспоминать его? Нет уж, довольно с нее и Энди!

– Не знаю, кто плохо обошелся с тобой, но со мной тебе будет хорошо, обещаю, – продолжал тем временем Брюс. – Я буду очень внимателен по отношению к тебе… правда, немного позже.

Джини усмехнулась:

– Да-да, понимаю, сейчас у тебя нет времени.

Несколько мгновений Брюс молча смотрел на нее, потом вздохнул.

– Разумеется, многое из того, что я говорю, на слух воспринимается странно, но такой уж выдался день…

Джини снова взялась за ручку дверцы.

– Поздно уже… Пойду…

– Нет-нет! Останься еще ненадолго, пожалуйста!

Джини помедлила. При этом старалась не смотреть на Брюса. На его красиво очерченные губы… На руки, прикосновения которых до сих пор ощущала… В открытое лицо и бархатисто-серые глаза…

– Нам так и не удалось узнать что-то друг о друге, – добавил он.

Она прерывисто вздохнула:

– А по-моему, нам и не следует ничего узнавать.

– Наоборот! – с жаром возразил Брюс. – По мне, так мы должны выяснить все!

Джини нажала на кнопку и приоткрыла дверцу «шевроле».

– Мне достаточно и того, что я успела узнать.

С этими словами она повернулась и поставила ногу на асфальт.

– Позволь хотя бы проводить тебя.

Джини пожала плечами.

– Зачем? Вот мой подъезд. Лучше поскорее возвращайся к миссис Киттен.

– Да-да… Но сначала все-таки провожу тебя.

– Ну как хочешь…

Они оба покинули «шевроле».

На улице было на удивление безлюдно. Все словно нарочно попрятались, чтобы оставить эту пару наедине.

– Неужели тебя совершенно не волнует мое присутствие? – тихо произнес Брюс.

От хрипловатых звуков его голоса по коже Джини прошел мороз.

– Почему оно должно меня волновать? Разве ты способен наброситься на меня?

Вообще-то последняя фраза была рискованной, но уж что сказано, то сказано.

Брюс криво усмехнулся:

– Я бы с удовольствием, но, боюсь, ты можешь расценить мои действия как проявление мужского шовинизма.

Снова он об этом!

Джини с любопытством покосилась на Брюса.

– Просто я уверена, что справлюсь с тобой.

А с собой? – подало голос притихшее было подсознание.

Джини постаралась не обращать на него внимания.

Это оказалось нетрудно, потому что ее привлек звук, который издал Брюс, судорожно втянув воздух сквозь сжатые зубы.

– Солнышко, ты рисуешь слишком соблазнительные картины. Как только я представил, как ты «справляешься» со мной…

В ту же минуту Джини тоже это представила. И смущенно отвела взгляд.

– К тому же не слишком ли ты самоуверенна? Не кажется ли тебе, что я все-таки сильнее тебя?

– Ничего, как-нибудь… – пробормотала Джини, стараясь не поддаваться ощущению разливающегося внутри тепла.

– Хм… похоже на самовнушение. Это у тебя аутотренинг такой?

– Вроде того.

– И что, помогает бороться с желанием?

Джини едва не споткнулась. Проклятье, он видит ее насквозь!

Впрочем, сама она тоже если не видела, то явственно ощущала исходящие от Брюса биотоки. А ее организм, независимо от соображений целесообразности, настраивался на них.

– Иногда помогает, – едва слышно ответила она.

И непроизвольно ускорила шаг, будто стремясь убежать… от кого? От себя самой? От согревающего душу ощущения, что если сейчас позволит Брюсу преодолеть разделяющий их барьер, то с этой минуты никогда с ним не расстанется? Всегда будет чувствовать себя уютно и в безопасности?

Но если перспективы настолько радужные, чего она боится?

Того, что обещания не осуществятся, надежды не оправдаются и чувство одиночества разрастется до угрожающих размеров…

Брюс без труда догнал ее, так что они по-прежнему находились рядом. Наверное, благодаря этому чувство их созвучности лишь усилилось. Возникнув еще в Ист-Виллидж, перед домом миссис Киттен, оно продолжало развиваться.

– Возвращаясь к предыдущему разговору, хочу кое-что сказать, – услышала Джини бархатистый голос Брюса. – Мне нужно, чтобы ты это знала.

Она повернула голову.

– Что?

– Ну хотя бы то, что я не женат, собственной семьи не имею, веду довольно уединенный образ жизни. – Немного подумав, Брюс добавил: – В этом году мне исполнилось тридцать.

– Занимаешься каким-то бизнесом? – Джини не собиралась задавать этого вопроса, он выскочил сам собой.

– Нет, я служащий департамента. Но зарабатываю достаточно – если тебя это интересует.

Она поспешно качнула головой.

– Нет, спросила просто так. Мне казалось, ты какой-нибудь… не знаю… но не служащий департамента!

Брюс пристально взглянул на нее. К этому времени они уже остановились перед подъездом.

– Ты разочарована?

– А тебе досадно, что не удалось произвести на меня впечатление?

– Почему же не удалось, – усмехнулся Брюс. – По-моему, как раз наоборот. И ты не рискнешь с этим спорить.

Джини прикусила губу. Однако в следующую минуту нашлась с ответом.

– Мне просто лень этим заниматься. Тем более стоя перед собственным подъездом… Спасибо, что проводил… И за все остальное тоже. Пока!

Она подняла руку, чтобы помахать Брюсу на прощание, однако он вдруг схватил ее за запястье и притянул к себе.

Уже было довольно сумрачно, но Джини увидела, как блеснули его глаза. Взгляд застыл на ее губах.

В следующее мгновение Брюс стал наклоняться к лицу Джини с весьма прозрачными намерениями.

Она затрепетала в предвкушении. Сейчас Брюс поцелует ее…

Но, прежде чем сделать это, он вдруг замер и хрипло произнес:

– Можно?

Еще никто и никогда не спрашивал у Джини разрешения поцеловать ее!

– Да… – растерянно брякнула она, хотя в свете того, что она говорила до этой минуты, скорее следовало бы сказать «нет».

Брюс прильнул к ее губам.

Спустя еще секунду Джини узнала, что целоваться можно и с едва знакомым мужчиной. К тому же с таким жаром, что, казалось, обоих охватило пламя.

Поцелуй был окрашен интимностью, которой, как ни странно, до настоящего момента в жизни Джини не находилось места. За несколько сказочных мгновений она испытала сразу несколько совершенно новых ощущений. Нечего и говорить, что они ее потрясли.

Когда Брюс наконец отстранился, Джини была способна лишь смотреть на него во все глаза, словно она лишилась дара речи. Зрачки Брюса расширились от желания, глаза потемнели и казались черными. Похоже, они сам был ошеломлен случившимся.

– Просто безумие какое-то… – слетело с его губ.

С этим трудно было спорить.

– Похоже, мы оба сошли с ума, – слегка задыхаясь, заплетающимся языком произнесла Джини.

Несколько мгновений Брюс смотрел на нее, потом огляделся по сторонам, будто в поисках чего-то. Его взгляд упал на дверь подъезда, возле которого они стояли.

– Ты живешь одна?

– Да, – ответила Джини машинально, еще не сообразив, куда он клонит.

– Я… мы… не можем так это оставить, – продолжил Брюс, будто в лихорадке. – Не должны… Между нами возникло нечто… драгоценное. Это нельзя игнорировать.

– Нельзя? – зачем-то повторила Джини.

Брюс провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Жизнь такая сумасшедшая… Нужно уметь ловить шанс, ведь он может не повториться. Понимаешь? Возможно, наша ситуация единственная в своем роде, так… разумно ли упускать удачу? – Брюсу мешало говорить волнение, но он все-таки закончил пылко: – Позволь мне подняться к тебе!

Джини чуть не сказала «да». Она и сама испытывала сейчас небывалые ощущения. Но, посмотрев на красивые губы Брюса, вдруг опомнилась.