Текст книги "Воители (Сборник)"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Интересная мысль…

– Альф, ты ведь лингвист, – произнес в микрофон Картер.

Ответа не последовало.

– Альф, мы с тобою говорили о том, нуждается ли поселок в Лью и нуждается ли он во мне. А что можно сказать о тебе? Без тебя нам никогда и ни за что не перевести надписи на стенках колодцев.

– Я так не думаю. Большую часть работы сделают компьютеры Калифорнийского технологического, и вдобавок к этому я оставил все свои записи. А почему ты спрашиваешь?

– Если ты и дальше будешь меня преследовать, то вынудишь меня пойти на еще одно убийство. Может ли поселок позволить себе потерять тебя?

– Тебе этого не сделать. Но у меня есть другое деловое предложение, если ты не возражаешь. Сейчас одиннадцать. Передай мне два твоих кислородных баллона, и мы пустимся в обратный путь. Остановимся в двух часах езды от поселка, ты выйдешь из своего багги и оставшуюся часть пути поедешь связанным в грузовом бункере. После этого ты сможешь предстать перед судом?

– Ты думаешь, меня простят?

– Вряд ли – после того, как ты порвал купол при своем бегстве из поселка. Это было грубейшим промахом с твоей стороны, Джек.

– Почему бы тебе не взять у меня только один баллон?

Если Альф клюнет на это предложение, то Картер будет возвращаться имея в запасе лишние два часа. Теперь он уже совершенно отчетливо понимал, что ему придется разрушить купол. У него не было иного выбора. Вот только Альф будет чуть сзади от него со своей ракетной пушкой…

– Предложение отвергается, Джек. Я не буду себя чувствовать в безопасности, не имея уверенности в том, что у тебя закончится воздух за два часа до момента нашего возвращения в поселок. А ты ведь хочешь, чтобы я был в безопасности, разве не так?

Лучше было бы, если бы все было наоборот! Пусть Альф развернется через час. Пусть Альф будет в поселке, когда Картер вернется, чтобы его уничтожить.

* * *

– Альф с ним не договорился, – сообщил Тимми, сгорбившийся над рацией и придерживавший обеими руками наушники, напряженно прислушиваясь к голосам, которые то и дело пропадали на таком большом удалении от приемной антенны.

– Он что-то замышляет, – с тревогой в голосе предположил Гондот.

– Естественно, – согласился Шют. – Он хочет оторваться от Альфа, вернуться к поселку и уничтожить его. На что ему еще надеяться?

– Но ведь он тоже погибнет, – сказал Тимми.

– Совсем не обязательно. Если он поубивает всех нас, он сможет заделать прореху в куполе, пользуясь оставленными нами кислородными баллонами. Как мне кажется, он вполне может поддержать купол в достаточно приличном состоянии, чтобы обеспечивать жизнь одного-единственного человека в нем.

– Боже ты мой! Так что же нам делать?

– Успокойся, Тимми. Расчет несложный. – Слова старшего лейтенанта Шюта звучали уверенно, даже нарочито небрежно, ибо ему совсем не хотелось, чтобы Тимми впал в панику. – Если Альф поворачивает назад в полдень, то Картер не сможет добраться сюда раньше середины завтрашнего дня. К четырем часам пополудни у него заканчивается воздух. Нам придется всем попотеть в скафандрах в течение четырех часов.

Внутренне же он весьма сомневался в том, успеют ли двенадцать человек заделать даже совсем небольшую прореху до того, как израсходуется весь запас воздуха. Баллоны придется менять каждые двадцать минут… такое испытание не легко будет выдержать.

* * *

– Без пяти минут двенадцать, – напомнил Картер. – Поворачивай назад, Альф. Когда ты вернешься домой, у тебя останется всего лишь десять минут в запасе.

Лингвист сдавленно рассмеялся. В четырехстах метрах сзади синяя точка его багги не шевелилась.

– Тебе не обмануть арифметику, Альф. Поворачивай назад.

– Слишком поздно.

– Поздно станет через пять минут.

– Я пустился в путь, не имея полного комплекта кислородных баллонов. Мне следовало повернуть назад два часа тому назад.

Картеру пришлось намочить губы из водяного соска прежде, чем он оказался в состоянии ответить.

– Ты лжешь. Ты хоть когда-нибудь перестанешь меня кусать? Так вот, прекрати сейчас же!

Альф рассмеялся.

– Смотри, как я поворачиваю назад.

Его багги снова двинулось вперед.

Был уже полдень, а погоня все продолжалась. Два марсохода, разделенные расстоянием в полкилометра, продолжали упорно двигаться вперед по оранжевой пустыне со скоростью сорок километров в час. Выгнутые полумесяцем дюны медленно проплывали мимо, столь же однообразные, как океанские волны. Северную часть небосвода на какое-то мгновенье прочертила ярко-голубая вспышка сгоревшего в разреженной атмосфере метеорита. Холмы в этой местности были несколько выше, чем раньше, здесь и там торчащие из песка обветренные скалы напоминали погруженных в сон экзотических животных. Крохотное Солнце ослепительно ярко горело в красноватом небе, которое там, где смыкалось с горизонтом, было гораздо темнее из-за увеличения толщины слоя атмосферы, и принимало густо-багровый цвет.

В самом ли деле в полдень началась эта погоня? Точно в полдень? Во всяком случае, часы показывали уже двенадцать тридцать, и он был совершенно уверен в том, что с поворотом Альф опоздал.

Альф обрек самого себя на верную гибель – чтобы сгубить Картера!

Но он этого ни за что не допустил бы.

– Великие умы мыслят одинаково, – сказал Картер.

– В самом деле? – голос Альфа был такой, как будто ничего особенного не случилось – или как будто все это было для него совершенно безразлично.

– Ты прихватил с собою лишний баллон! Так же, как и я.

– Нет, Джек, не прихватил.

– Непременно должен был прихватить. Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты не относишься к типу людей, способных на самоубийство. Ладно, Альф, сдаюсь. Давай возвращаться.

– Ни за что.

– У нас еще останется три часа для того, чтобы погоняться за тем марсианином.

Позади багги мелькнула вспышка взрыва. Картер тяжело вздохнул. В два часа оба багги повернут назад и направятся к поселку, где Картера, по всей вероятности, предадут смертной казни.

А что будет, если я поверну прямо сейчас? – подумалось Картеру.

Легкая смерть. Альф пристрелит меня из своей ракетницы.

Но ведь он может и промахнуться. Если же я вернусь вместе с ним, то погибну наверняка.

Картер вспотел и выругался про себя, но заставить себя повернуть назад прямо сейчас он никак не мог. Он не желал умышленно подставлять себя под выстрел из оружия Альфа.

К двум часам дня новая холмистая гряда закрыла всю линию горизонта. Холмы были пустынными, как лунные горы, но в отличие от них – ужасно обветренными, а песчаное море так плотно обступало их со всех сторон, как будто хотело поскорее разделаться с ними, затащив их в свои глубины.

Картер вел багги, непрерывно озираясь назад. Стрелки его часов неумолимо отсчитывали одну минуту за другой, и он, уже почти не веря собственным глазам, наблюдал за тем, как багги Альфа продолжает его преследовать… Но когда часы показали половину третьего, Картер совсем пал духом. Теперь уже не имело никакого значения, сколько кислорода было у Альфа. Ибо они теперь пересекли ту критическую линию, когда и Картер должен был повернуть назад.

– Ты убил меня, – только и произнес он.

Ответа не было.

– Я убил Лью нечаянно, в драке на кулаках. То, что ты сделал со мной, намного хуже. Ты убиваешь меня медленной пыткой. Ты демон, а не человек, Альф.

– О простой кулачной драке можешь рассказать своей бабушке. Ты ударил Лью ребром ладони по горлу, а потом спокойно смотрел на то, как он захлебывается собственной кровью. И не говори мне о том, что ты не ведал, что творишь. Абсолютно всем в поселке известно, что ты большой знаток по части карате.

– Он умер за считанные минуты. Мне же для этого понадобиться целый день!

– Тебе Это не очень нравится? Тогда разворачивайся и мчись прямо на мою пушку. Она здесь ждет тебя – не дождется.

– Мы имели время вернуться к тому небольшому кратеру и поискать там марсианина. Именно ради этого я и прибыл на Марс. Узнать, что здесь есть. Как и ты, Альф. Так что давай возвращаться.

– Ты первый.

Но он не мог заставить себя сделать это. Никак не мог. В рукопашной схватке каратист может спасовать только перед противником, вооруженным дубиной с железным набалдашником. Однако Картер тренировался и в выполнении приемов против такой дубины. Но вот против ракет он был совершенно бессилен! Даже если поверить, что Альф в самом деле намеревался повернуть назад, – все равно он ничего не мог с собою поделать. Но Альф, скорее всего, возвращаться уже не собирался.

* * *

Вибрация пластика купола сопровождалась слабым, очень неприятным завыванием. Снаружи песчаная буря достигла пика своей ярости. Самым худшим было то раздражение, что вызывало это пронзительное, хотя как будто и негромкое завывание, действуя на и без того натянутые, как струны нервы, нервы обитателей поселка. К тому же, наступившая во время бури темнота заставила их включить уличное освещение. К завтрашнему дню вся поверхность купола окажется покрытой сухими, как лунная пыль, наносами марсианского песка толщиной миллиметра в три, не менее. Внутри купола станет темнее, чем ночью, если только кто-нибудь не сдует эти наносы струей кислорода высокого давления из гигантского баллона.

Даже на Шюта буря действовала удручающе. На покорителя Марса, старшего лейтенанта Шюта, кумира миллионов мальчишек, героя, бесстрашно встречавшего смертельные опасности на дальних рубежах освоения космоса отважными первопроходцами с Земли! Песчаная буря, которая не причинила бы вреда и ребенку. Здесь, на Марсе, всем приходилось бороться не только с реальными опасностями, но и с теми мнимыми, которые каждый из них занес сюда вместе с собою.

Неужели так будет всегда? Люди будут преодолевать чудовищные расстояния только для того, чтобы столкнуться лицом к лицу с самим собою?

После полудня сегодня не проводилось почти никаких работ. Шют вынужден был сделать такую уступку. На штабеле секций стен сборного домика сидел Тимми, прикрывая своим телом рацию, по которой можно было поддерживать связь с марсоходами, он был окружен со всех сторон обитателями поселка. Когда к этой группе приблизился Шют, Тимми поднялся.

– Они пропали, – объявил он очень усталым голосом и включил рацию.

Люди, переглянувшись, стали тоже подниматься.

– Тим! Как же это ты упустил их?

Тимми заметил Шюта.

– Сейчас они слишком далеко, Старшой.

– Они что, так и не повернули назад?

– Так и не повернули. Они продолжают все больше углубляться в пустыню. Альф, должно быть, совсем спятил. Картер совершенно не стоит того, чтобы погибать из-за него.

Но совсем недавно он стоил и притом немало, отметил про себя Шют. Картер был одним из лучших его спутников: несгибаемым, бесстрашным, энергичным, умным. На глазах у Шюта он все более и более опускался под воздействием страшной скученности на борту космического корабля и смертельной скуки. Когда они достигли Марса и на всех навалилось много работы, он, казалось, несколько оправился. А затем, вчера утром, – это убийство.

И Альф… Было крайне тяжело потерять Альфа.

Его нагнал Казенс.

– Я завершил правку рукописи.

– Спасибо, Ли. Мне теперь придется всю ее переработать коренным образом.

– В этом нет особой необходимости. Составьте приложение. Опишите, как и почему погибли трое людей. Затем можете с чистой совестью завершить: «Именно об этом я и предупреждал».

– Вы так считаете?

– Это мое профессиональное суждение. Когда похороны?

– Послезавтра. В воскресенье. Как я полагаю, это будет вполне уместно.

– Вы сможете отслужить все три панихиды. Как я полагаю, это будет вполне уместно.

– Вы сможете отслужить все три панихиды одним разом. Расчет верный.

Для всего поселка Джек Картер и Альф Хэрнесс уже были мертвецами. Но они пока еще дышали…

* * *

И вот перед ними встали горы – единственные строго зафиксированные возвышения среди необъятного океана песка. Альф был теперь несколько ближе, где-то менее чем в четырехстах метрах сзади. К пяти часам Картер достигнет подножья гор.

Они были слишком высоки для того, чтобы их можно было преодолеть на воздушной подушке. Ему, правда, были видны места, куда он мог бы посадить багги, пока компрессор наполнит ресивер реактивного движителя для следующего прыжка. Только зачем это? Не лучше ли подождать Альфа?

Внезапно Картер понял, чего так страстно добивался Альф. Чтобы он стал взбираться на отвесные скалы в своем багги. А сам он будет внимательно наблюдать за лицом Картера, пока не убедится на все сто процентов, что Картер прекрасно понимает, что должно произойти. А затем в упор расстреляет Картера с расстояния в три метра и будет спокойно смотреть на то, как яркое магниево-кислородное пламя прожигает сначала его скафандр, затем кожу и жизненно важные органы.

Пока же попадавшиеся на пути холмы были невысокими и пологими. Даже с расстояния всего лишь в несколько метров они выглядели в точности как гладкие бока какого-нибудь спящего зверя – если не считать того, что не было заметно дыхания. Картер сделал глубокий вдох, заметив насколько затхлым стал воздух даже несмотря на наличие воздухоочистителя, и включил реактивный движитель, работавший от компрессора.

Атмосфера на Марсе чрезвычайно разрежена, но газы, из которых она состоит, можно достаточно сильно сжать, а реактивный движитель способен работать на сжатом атмосферном газе. Картер поднял вверх багги, отклонившись в кабине насколько это было возможно назад, чтобы компенсировать потерю веса кислородных баллонов у себя за спиною, с целью облегчить нагрузку на гироскопы, предназначенные для включения только в случаях крайней необходимости. Поднимался он достаточно быстро, а в конце подъема наклонил багги так, чтобы оно смогло скользить вверх по откосу холма, имевшему наклон примерно градусов тридцать. На склоне встречались почти совершенно ровные участки. Он должен был достичь первого из них без особых затруднений…

Внезапно глаза его ослепила вспышка яркого пламени. Картер, сцепив зубы, превозмог страшное желание оглянуться. Он только отклонил багги чуть назад, чтобы замедлить подъем. Давление в ресивере начало быстро падать.

Он опустил багги легко, как перышко, на площадку, возвышающуюся над окружавшей эту первую горку пустыней на добрых метров шестьдесят. Когда он включил реактивный, движитель то еще некоторое время слышал завывание гироскопов. Отключил стабилизатор и подождал, пока закончится его выбег. Теперь ощущалось только пыхтенье компрессора, вызывавшего вибрацию его скафандра.

Альф выбрался из кабины своего багги и теперь стоял у самого подножья холмов, задрав голову вверх.

– Поднимайся сюда, – не выдержал Картер. – Чего ты дожидаешься?

– Карабкайся дальше, если тебе так хочется.

– В чем дело? У тебя заклинило гироскопы?

– Это у тебя, Картер, заклинило мозги. Вот и карабкайся дальше.

Альф медленно поднял выпрямленную правую руку. Рука изрыгнула пламя, и Картер инстинктивно пригнулся.

Компрессор ощутимо сбросил оборот, это означало, что газовый ресивер уже почти наполнился. Но было бы глупо со стороны Картера осуществить второй прыжок до того, как он заполнится до конца. Газовый ракетный движитель развивает максимальное ускорение в течение самых первых секунд полета. Оставшаяся часть полета требует значительно меньшего давления.

Альф снова забрался в кабину своего багги. Еще несколько секунд – и он поднялся вверх.

Картер включил свой реактивный движитель и тоже взмыл вверх.

На этот раз посадка получилась очень жесткой, на высоте девяносто метров, и только после того, как колебания корпуса затухли, Картер отважился бросить взгляд вниз. Он услышал злобный смех Альфа и увидел, что Альф так и остался у подножья горы. Это был чистейший блеф с его стороны!

Но почему все-таки Альф не последовал за ним?

Третий прыжок вознес Картера на самую вершину. А вот прыжков вниз с горы ему до сих пор еще никогда не доводилось совершать, и первый же такой прыжок едва не стоил ему жизни. Тормозить при посадке ему пришлось на последних остатках газа в ресивере! Подождав, пока перестанут трястись руки, оставшуюся часть спуска он осуществил на колесах. Когда он спустился к подножью горки с противоположной стороны, никаких признаков присутствия Альфа у себя за спиной он не обнаружил и направился дальше в пустыню.

Солнце уже почти закончило свой сегодняшний путь по небосводу. Над желтоватыми холмами у него за спиной на темно-красном небе одна за другой загорались, пока еще довольно слабо, голубоватые звезды.

И все еще не было никаких признаков Альфа.

Затем раздался спокойный, едва ли не дружелюбный голос Альфа в его наушниках:

– Тебе сейчас придется повернуть назад, Джек.

– Не твое это дело.

– Я бы рад не заниматься этим. Но именно поэтому я и напомнил тебе о необходимости поворачивать назад. Взгляни-ка на свои часы.

Было уже почти полседьмого.

– Посмотрел? Ну, а теперь считай. Я пустился в путь, располагая воздухом на сорок четыре часа. Ты – на пятьдесят два. На двоих нас это составляет девяносто шесть часов. Вместе мы уже израсходовали воздуха на шестьдесят один час. Что составляет на нас обоих тридцать пять часов. Так вот, я прекратил дальнейшее перемещение час тому назад. С того места, где я сейчас нахожусь, для того, чтобы вернуться на базу, требуется тридцать часов. Через промежуток времени, меньший, чем два с половиной часа, тебе необходимо настичь меня, отобрать у меня оставшийся кислород, а самого меня бросить умирать. Либо мне придется проделать то же самое с тобою.

В этом был определенный смысл. В критических ситуациях, подобной этой, любое предложение имеет смысл.

– Альф, ты меня слышишь? Прислушайся, – предложил Картер и, открыв панель, прикрывавшую его рацию, наощупь отыскал провод, резким рывком оборвал его; в наушниках раздался щелчок. – Ты слышал это, Альф? Только что я разорвал питание своего радиомаяка. Теперь ты не сможешь найти меня, даже если сильно захочешь.

– У меня в том нет никакой надобности.

Только тогда Картер осознал, что он сотворил. Теперь в самом деле у Альфа не было ни малейшей возможности найти его. После многих часов и сотен километров погони теперь Картеру нужно было нагонять Альфа. Альфу же оставалось только спокойно ждать.

Тьма пала на западную часть неба, как тяжелый занавес.

* * *

Картер теперь следовал на юг, он совершил эту перемену курса на противоположный без какого-либо промедленья. На то, чтобы пересечь гряду холмов, ему потребуется добрый час или даже больше. Ему придется совершать лягушачьи прыжки до самой вершины, полагаясь при этом только на свет своих передних фар. Запаса сжатого газа ему не хватит для того, чтобы преодолеть такую высоту за один раз. А спуск будет и того хуже, его придется осуществлять на колесах, да к тому же в полнейшей темноте, полагаясь только на везение. Даймеса в это время на небе не будет, а свет от Фобоса недостаточно ярок, чтобы от него был хоть какой-то прок.

Все произошло точно так, как запланировал Альф: сначала следовать за Картером по пятам самой гряды. Если он попробует там на него напасть, то забрать его баллоны и возвратиться в поселок; если же он предпочтет пересечь гряду, то вполне при этом может убиться, и в этом случае также можно забрать его баллоны; если же ему это не удастся, то тогда доказать ему, что придется возвращаться. Погоня осуществлена с таким расчетом, что Картеру придется пуститься в обратный путь в темноте. Если благодаря какому-то чуду ему удастся и на этот раз преодолеть гряду, – ну что ж, в таком случае всегда еще остается ракетная пушка.

Картер сможет преподнести ему лишь один сюрприз. Он пересечет гряду шестью милями южнее того места, где его рассчитывает ждать Альф, и станет приближаться к Альфу с юго-востока.

Иль Альф учел скорее напоминал слепой полет из воздушного шлюза космического корабля. Он направил свои фары прямо вниз и, пока поднимался, видел, как диаметр светового круга увеличивается, а яркость уменьшается. Он слегка повернул свой багги к востоку. Поначалу ему казалось, что он вообще не двигается. Затем склон стал быстро на него надвигаться, даже, пожалуй, слишком быстро. Тогда он вернул багги на прежний курс. Внешне, казалось, ничего не изменилось. Давление в ресивере плавно убывало, так оно и должно было быть, а склон продолжал неясно маячить в кромешной тьме.

А затем он стал видеть очень и очень четко.

Удар при приземлении безжалостно тряхнул его от копчика до макушки. Он весь напрягся, ожидая, когда багги полетит вверх тормашками вниз по склону. Но хотя он и опасно наклонился, ему удалось закрепиться на склоне.

Картер весь обмяк и уткнулся шлемом в ладони. Две слезы, огромные из-за малой силы тяжести, медленно упали на защитное стекло и размазались по нему. Впервые он глубоко раскаивался в содеянном. Разве так уж надо было убивать Лью, когда всего лишь один удар ногой по коленке прекратил бы дальнейшее силовое разбирательство и послужил наглядным уроком, который запомнился бы надолго? Зачем было красть багги, не лучше ли было просто сдаться и ждать суда? К чему было спасаться бегством, прорвав стенку купола – и тем самым превратить всех, кто находился на Марсе, в своих смертных врагов? Ради чего он ошивался поблизости от поселка – только для того, чтобы понаблюдать, чем все это закончится? А ведь, пожалуй, он мог бы скрыться за линией горизонта еще до того, как Альф показался после прохождения через транспортный шлюз. Он сжал кулаки и придавил их к переднему стеклу гермошлема, вспоминая, с каким интересом он следил за тем, как багги Альфа вкатывается внутрь шлюза.

Пора двигаться дальше. Картер изготовился к еще одному прыжку. Этот должен быть поистине ужасным. Стартовать ему придется из положения, когда багги перекосился назад почти на тринадцать градусов…

Минутку, минутку…

Что-то было не так в той картине, которая предстала перед его мысленным взором, когда он попытался восстановить в памяти, как багги Альфа, сопровождаемый суетившимися обитателями поселка, катится в направлении шлюза. Определенно что-то было не так. Только вот что?

Мертвой хваткой он вцепился в рукоятку дросселя подачи сжатого газа в реактивный движитель, другую руку изготовил для того, чтобы включить гироскопы именно в то мгновенье, когда, оторвав колеса от склона, он поднимет багги вверх.

…Альф предусмотрел все до последней мелочи, все тщательнейшим образом рассчитал. Как же тогда могло получиться, что он отправился в пустыню, не имея полного запаса баллонов кислорода?

И если он в самом деле все так тщательно предусмотрел, то каким тогда образом Альф сможет заполучить баллоны Картера, если картер разобьется насмерть?

Предположим, Картер разобьет свой багги о крутой склон прямо сейчас, при совершении второго прыжка? Как об этом узнает Альф? Он об этом ничего не будет знать, пока не наступит девять часов, а Картер так и не покажется. Только тогда ему станет точно известно, что Картер где-то потерпел аварию. Но ведь тогда уже будет слишком поздно!

Если только Альф не солгал…

Вот оно, то, что было не так в его мысленной картине! Если поместить в кассету для баллонов с кислородом только один баллон, то он будет мозолить глаза, как оттопыренный большой палец сжатой в кулак кисти. Если же заполнить баллонами всю кассету, а затем вынуть из нее один баллон, то прореха в кассете, имеющей вид шестиугольника с баллонами в его вершинах, бросится в глаза, как футбольные ворота, не защищенные вратарем. А такой прорехи в кассете на багги Альфа не было.

Предоставив Картеру возможность разбиться насмерть сейчас, Альф узнает об этом, имея в своем распоряжении четыре часа на то, чтобы разыскать потерпевший аварию марсоход.

Картер рывком поднял багги в нормальное положение, затем на самой малой возможной скорости попробовал опустить его чуть ниже. Марсоход качнулся несколько раз туда-сюда, но не опрокинулся. На этот раз он сумеет опустить его назад, не освещая свой предполагаемый путь фарами…

* * *

Девять часов. Если Картер просчитался в своей оценка ситуации, то может вполне уже считать себя покойником. Не исключено, что Альф сейчас расстегивает свой гермошлем, во взгляде его не осталось ничего, кроме крайнего отчаянья, он до сих пор никак не в состоянии уразуметь, куда это подевался Картер. Но если он прав…

Тогда Альф сейчас просто качает головой, не позволяя себе самодовольной улыбки, но просто подтверждая правильность своего замысла. Сейчас он решает, подождать ли еще пять минут на случай опоздания Картера или сразу приступить к поискам. Картер же все продолжал сидеть в своей погруженной во тьму кабине у подножия голых скал, крепко сжимая в левой руке гаечный ключ и не сводя глаз со светящейся стрелки индикатора, указавшего направление, в котором находится Альф – на основании сигналов, передаваемых его радиомаячком.

Гаечный ключ был самым тяжелым из всех инструментов, что ему удалось найти в кабине. Ему попалось еще отвертка, но ее жалом не проткнуть жесткий материал, из которого сделан скафандр.

Стрелка была направлена прямо на Альфа, но она совершенно не шевелилась.

Альф решил подождать.

Сколько же времени он станет выжидать?

Картер поймал себя на том, что шепчет, хотя и не очень громко: «Ну, трогай же, идиот. Тебе предстоит обыскать оба склона гряды холмов. Обе стороны и верхнюю часть. Трогай. Трогай!»

Боже праведный! Неужели он выключил свою рацию? Нет, тумблер включения рации внизу, в положении «Включено».

«Трогай же!»

Стрелка шевельнулась. Дернулась только один раз, едва-едва заметно, и снова замерла.

И так совершенно не двигалась довольно долго – минут семь или даже восемь. Затем дернулась в противоположном направлении. Альф обыскивал не тот склон!

А затем Картер обнаружил изъян в своем собственном плане. Сейчас Альф, наверное, думает, что он погиб. Но погибший Картер не может расходовать драгоценный кислород. Значит Альф уверен, что у него не четыре часа в запасе, а больше.

Стрелка дернулась и слегка передвинулась – расстояние до Альфа было немалое. Картер тяжело вздохнул и закрыл глаза. Альф неумолимо приближается. Он благоразумно решил обыскать сначала эту сторону; ибо если Картер валялся на этой стороне, Альфу придется пересечь гряду еще раз, чтобы добраться домой.

Дерг. Дерг. Сейчас он, должно быть, на вершине.

Затем долгий, медленный, постепенный спуск.

Показался слабый свет фар. Он виднелся гораздо севернее, чем можно было ожидать, неужели Альф повернул на север?

Нет, это же он, Картер, повернул на юг. Все правильно. Свет от фар стал ярче… Картер терпеливо ждал, зарывшись своим багги в песок по самое ветровое стекло у подножия скалистой гряды.

У Альфа была ракетница; несмотря на всю свою уверенность в том, что Картер мертв, он, по всей вероятности, ведет багги, не выпуская ее из рук. Он включил фары и едет очень медленно, со скоростью километров двадцать в час, не больше.

Вот он переместился к западу… сейчас он метрах в двадцати.

Картер еще сильнее сжал гаечный ключ. ВОТ ОН!

Свет фар скользнул по глазам Картера. ОН МЕНЯ НЕ ВИДИТ. Лучи, отбрасываемые фарами, стали шарить дальше. Картер выкарабкался из своего багги и скатился чуть вниз по песчаному склону. Фары продолжали удаляться, и Картер пустился бегом вслед за ними, совершая прыжки так, как это делают на поверхности Луны, отталкиваясь от грунта одновременно обеими ногами, а после секунды такого полета широко расставляя ноги и вытягивая их вперед для приземления и следующего прыжка.

Последний гигантский прыжок кенгуру – и он уже на кислородных баллонах, упав на колени и предплечья, подняв ступни повыше, чтоб не было слышно удара о металл. Одна рука опустилась не имея под собою опоры – там, где недоставало пустых баллонов. Тело по инерции едва не скатилось на песок. Картер не позволил своему телу подвести его в самый последний момент.

Прямо под ним виднелся прозрачный гермошлем Альфа. Голова внутри его раскачивалась то вперед, то назад, перекрывая световой треугольник, образованный фарами.

Картер пополз вперед. Распростерся над головой Альфа, высоко поднял гаечный ключ и со всей своей силой опустил его вниз.

Пластик гермошлема покрылся звездами трещин. Альф в изумлении широко открыв рот и глаза, запрокинул голову вверх, и тут же изумление сменилось отчаяньем и ужасом. Картер еще раз обрушил вниз всю силу своего удара.

На шлеме появились новые трещины, они становились все длиннее. Альф поморщился, задрожал всем телом и наконец поднял ракетницу. На какое-то мгновенье мышцы Картера свело судорогой, когда он снова увидел этот вспоротый отчаяньем рот Альфа. Затем ударил еще раз, понимая, что именно этот удар станет последним.

Гаечный ключ свободно прошел через разбитый пластик гермошлема и врезался в череп. Картер на мгновенье замер, стоя на коленях на кислородных баллонах и глядя на дело рук своих. Затем приподнял мертвое тело Альфа за плечи, перебросил его через ограждение кабины и влез в нее, чтобы остановить багги.

* * *

Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы отыскать свой собственный погребенный в песок марсоход. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы откопать его. Но это было не самое страшное. Времени у него теперь было хоть отбавляй. Если он пересечет гряду в двенадцать тридцать, то он еще сможет достичь купола на последних остатках воздуха.

К особым ухищрениям прибегать не придется. Ведь прибудет он примерно за час до рассвета. Его так никто и не увидит. Они перестанут ожидать их прибытия примерно к полудню завтрашнего дня.

Купол останется совершенно без воздуха до того, как кому-либо удастся облачиться в скафандр.

Позже он сумеет отремонтировать и снова наполнить воздухом купол. Через месяц на Земле узнают о случившемся несчастье: о том, как метеорит угодил в купол, о том, что в это время Джона Картера в куполе не было, и о том, что он был единственным, на ком был тогда скафандр. Его заберут домой, и остаток своей жизни он проведет, пытаясь заглушить воспоминания.

Он знал, какие из его баллонов были пустыми. Как и у каждого жителя поселка, у него был свой собственный метод расположения баллонов в кассете. Выбросив шесть баллонов, он остановился. Ему вдруг на мгновенье пришло в голову, что выбрасывать пустые баллоны – грех. Их было очень нелегко заменять.

Схемы расположения баллонов в кассете Альфа он не знал. Ему придется проверять наличие кислорода в каждом баллоне по отдельности.

Некоторые Альф уже выбросил сам, очевидно, в расчете на то, что их место займут баллоны Картера. Один за другим Картер поворачивал вентили каждого баллона. Если раздавалось шипение, он перекладывал этот баллон в свою кассету. Если же нет – то переходил К следующему.

Шипение обнаружилось только у одного баллона. Всего лишь у одного. Итак, пять баллонов с кислородом. Ему никак не осуществить тридцатичасовое путешествие, располагая всего лишь пятью баллонами с кислородом.