Текст книги "Безграничное удовольствие"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Ларисса Йон Безграничное удовольствие
Глава 1
Демон – это сам Сатана, он может принимать любое обличие, на время вводить в заблуждение наши органы чувств; но его сила имеет свои пределы – он может вселять в нас ужас, но не может причинить боль.
– Роберт Бёртон. «Анатомия уныния».
Если бы Призрак был где угодно, но не в больнице – точно прикончил бы парня, молящего его о спасении.
Но, так как дело происходило именно в больнице, пришлось спасать ублюдка.
– Иногда быть доктором – полный отстой, – проворчал он и вкатил демону в человеческом костюме полный шприц гемоксацина.
Пациент заорал, когда игла прошла сквозь искалеченную бедренную мышцу, и из шприца в рану начало поступать лекарство, обеззараживающее кровь.
– Ты не дал ему обезболивающее?
Призрак только фыркнул в ответ на вопрос младшего брата:
– Только заклятие «Убежище» не дает мне его убить. Но оно не мешает мне во время лечения хоть частично воздать подонку по заслугам.
– Никак не забудешь старую работу, а? – Тень отдернул занавеску, отделяющую два из трех боксов приемного отделения скорой помощи, и вошел. – Сукин сын пожирал младенцев. Давай я вывезу его за пределы больницы и избавлю мир от этой жалкой задницы.
– Фантом уже предлагал.
– Фантом предлагает избавиться от всех пациентов.
Призрак пробормотал:
– Может, и к лучшему, что наш младший братец не избрал стезю доктора.
– Да и я тоже.
– У тебя были другие причины.
Тень не хотел тратить время на обучение в медицинской школе, тем более, что его целительный дар больше подходил к выбранному им полю деятельности – работе в бригаде скорой помощи. Он только что не соскабливал пациентов с асфальта, после чего поддерживал их жизненные силы до прибытия в Центральную Больницу Преисподней, где врачи приступали к лечению.
На обсидиановый пол начала капать кровь, стоило Призраку начать осмотр самой серьезной раны пациента. Самка Амбер-демона, демона того же вида, что и мать Тени, поймала этого пациента в своей детской и умудрилась как-то его проткнуть – несколько раз – туалетным ёршиком.
Но опять же, Амбер-демоны были невероятно сильны, несмотря на скромные размеры. Особенно самки. Несколько раз Призраку даже посчастливилось испытать эту силу в постели. На самом деле Призрак планировал взять именно Амбер-демоницу в качестве своей первой инфадре, когда больше не сможет противиться процессу окончательного созревания, уже начавшего оказывать влияние на его тело. Из Амбер-демониц получались хорошие матери, только единицы из них убивали потомство, рожденное от Семинус-демонов.
Отбрасывая в сторону мысли, которые его все чаще беспокоили с момента начала Перехода, Призрак кинул взгляд на лицо пациента. Кожа демона вместо насыщенного красно-коричневого цвета в данный момент была бледной от боли и кровопотери.
– Как зовут?
– Дёрк, – простонал пациент.
– Послушай, Дёрк. Я собираюсь зашить эту уродливую дыру, но это будет больно. Очень. Постарайся не двигаться. И не кричи, как маленький пугливый чертенок.
– Дай мне что-нибудь от боли, ты, долбаный паразит, – прорычал больной.
– Долбаный доктор. – Призрак кивнул в сторону подноса с инструментами, и Пэйдж, одна из немногих человеческих медсестер, подала ему зажим.
– Дёрк, приятель, тебе удалось полакомиться детенышами Амбер-демоницы прежде, чем та тебя застукала?
Тень прямо таки излучал ненависть, когда Дёрк замотал головой: зубы обнажены в оскале, глаза горят оранжевым светом.
– Значит, сегодня явно не твой день. И не поел, как следует, и от боли ничего не получишь.
Позволив себе хищно улыбнуться, Призрак зажал поврежденную артерию в двух местах. Дёрк изрыгал проклятья и изо всех сил пытался вырваться из пут, которые удерживали его на металлическом столе.
– Скальпель.
Пэйдж передала требуемый инструмент, и Призрак умело сделал разрез между зажимами. Тень подобрался поближе, чтобы наблюдать, как брат вырезает разодранную в клочья часть артерии, а затем скрепляет ровные срезы. Теплое покалывание прокатилось по его правой руке, вдоль татуировки, прямо к кончикам пальцев, спрятанных в перчатках, и артерия срослась. Пожиратель младенцев мог больше не бояться, что истечет кровью. Хотя выражение лица Тени должно было бы заставить его задуматься о шансах на выживание, стоит ему выйти из больницы.
Уже не в первый раз Тень спасал чью-то жизнь только для того, чтобы забрать ее у пациента сразу после выписки.
– Кровяное давление падает. – Взгляд Тени был прикован к монитору около койки больного. – Возможно, от шока.
– Где-то еще кровотечение. Давление надо увеличить.
С большой неохотой Тень положил крупную ладонь на лоб Дёрка. Цифры на мониторе сначала резко снизились, потом взмыли вверх и через некоторое время стабилизировались, но эти изменения были временными. Силы Тени не могли поддерживать жизнь, если та ушла из тела. Так что, если Призрак не сможет обнаружить причину, что бы ни сделал Тень, результат будет тем же.
Быстрый осмотр остальных ран не дал никаких объяснений падению жизненных показателей. И тут… Прямо под двенадцатым ребром пациента – свежий рубец. Под тонким, ровным шрамом что-то пузырилось.
– Тень.
– Ад и преисподняя, – выдохнул Тень. Он поднял глаза на брата, проведя рукой по своим практически черным волосам, которые были того же цвета, что и у брата, только длиннее – по плечи. – Может, это ничего и не значит. Это могут быть и не Упыри.
Упыри. Не монстры-каннибалы, как думали о них люди, но те, кто потрошит демонов для дальнейшей продажи их внутренних органов на черном рынке преисподней.
Призрак слегка нажал на шрам, надеясь, что брат прав, но сомневаясь, так как не вчера родился на свет.
– Дёрк, а это что за шрам?
– Порезался.
– Это шрам от хирургического разреза.
ЦБП была единственным медицинским заведением в мире, где оперировали демонов, а Дёрк никогда раньше не был ее пациентом.
Призрак почувствовал укол страха.
– Нет. Это был несчастный случай. – Дёрк сжал руки в кулаки, его глаза, лишенные век, расширились. – Вы должны мне поверить.
– Дёрк, успокойся. Дёрк?
Монитор запищал, предупреждая о критическом положении, пожиратель младенцев начал биться в конвульсиях.
– Пэйдж, держи крепче каталку. Тень, поддерживай в нем жизнь.
Жуткий вопль, казалось, раздался из каждой поры на теле Дёрка, и маленькое пространство комнаты наполнилось жутким зловонием, похожим на смесь запахов протухшей свинины и солодки.
Линия, показывающая на мониторе сердечный ритм, стала прямой. Тень убрал руку со лба пациента.
– Ненавижу, когда такое происходит. – Задаваясь вопросом, что могло напугать Дёрка настолько, что тот решил прекратить работу собственных органов, Призрак легким движением скальпеля вскрыл шрам, уже понимая, что обнаружит, но все равно желая убедиться.
Тень запустил руку в карман своей медицинской куртки и достал всегда лежащую там упаковку жвачки.
– Что пропало?
– Мешочек Пэн-Тай. Он занимается переработкой продуктов жизнедеятельности, поэтому этот вид демонов не заморачивается на мочеиспускание и дефекацию.
– Удобненько, – пробормотал Тень. – Для чего он мог кому-то понадобиться?
Пэйдж прикрыла рот хирургической салфеткой, лицо ее было все еще зеленоватого оттенка, хотя вонь от пациента почти рассеялась.
– Содержимое мешочка используют для насылания некоторых вуду-проклятий, тех, что оказывают влияние на работу кишечника.
Тень покачал головой и протянул медсестре пластинку жвачки.
– Неужели не осталось ничего святого? – Он обернулся к Призраку. – Почему они его просто не убили? Других-то убивали.
– Он представлял намного большую ценность, будучи живым. Эти демоны могут в течение нескольких недель вырастить другой орган.
– Который снова можно вырезать. – Тень выдал тираду, сотканную из ругательств, некоторые из которых Призрак ни разу не слышал за свою столетнюю жизнь. – Должно быть, это «Эгида». Больные ублюдки.
Кем бы ни были ублюдки, дел у них было невпроворот. За последние две недели в больницу попало двенадцать изуродованных тел, и уровень жестокости становился только больше. По некоторым жертвам было видно, что их потрошили, когда те были еще живы и в сознании.
Хуже того, демоническое сообщество происходящее ничуть не интересовало, а те, кто волновался, не желали сотрудничать с Советами демонов других видов, дабы организовать расследование. Призрака это все беспокоило, не только потому, что в деле явно был замешан кто-то, знакомый с медициной, но и из-за того, что он понимал – мясники могли схватить кого-то из его знакомых, это было вопросом времени.
– Пэйдж, скажи ребятам из морга, чтоб забирали тело. И поставь их в известность, что мне нужна копия отчета о вскрытии. Я собираюсь выяснить, что за подонки стоят за этим.
– Эй, док! – Призрак не успел сделать и дюжину шагов, как из-за своего треугольного стола его окликнула Нэнси, вампирша, работавшая медсестрой еще до того, как ее обратили тридцать лет назад. – Звонила Скалк, сказала, что везет Круэнтуса. Расчетное время прибытия – две минуты.
Призрак чуть не застонал. Круэнтусы жили, чтобы убивать, их желание истреблять все живое было так велико, что порой они разрывали друг друга на части в процессе спаривания. Их последний пациент-Круэнтус освободился от оков и успел разнести полбольницы, прежде чем его смогли накачать успокаивающими.
– Приготовь вторую смотровую, оснащенную золотыми оковами, и вызови доктора Юрия. Он любит Круэнтусов.
– Еще она сказала, что привезет неожиданного пациента.
Тут он действительно застонал. Последним неожиданным пациентом от Скалк был пес, которого сбил автомобиль. Пес, которого пришлось тащить к себе домой, потому что выпускать его на волю около отделения скорой помощи было подобно предложению свежего мяса некоторым членам персонала больницы. Теперь эта проклятая дворняжка уже сжевала три пары ботинок Призрака и признала его квартиру собственной территорией.
Складывалось впечатление, что Тень разрывался между желанием поцапаться со Скалк, его Амбер-сестрой, и потребностью пофлиртовать с Нэнси, с которой уже успел переспать пару раз. Во всяком случае, Призрак знал о двух эпизодах.
– Я ее прикончу. – Очевидно, победило желание поругаться.
– Нет, если я смогу добраться до нее раньше.
– Ты не имеешь права ее трогать.
– Ты никогда не говорил, что я не могу ее убить, – уточнил Призрак. – Речь шла только о том, что мне с ней нельзя переспать.
– Верно. – Тень пожал плечами. – Тогда убивай. Мама никогда б меня не простила.
Тень верно предположил. Хотя Призрак, Тень и Фантом были чистокровными Семинус-демонами, рожденными от одного давно уже мертвого отца, их матери были разными демонами по своей природе. И среди них только мать Тени имела материнские чувства и старалась защитить своего ребенка.
Отсветы красных галогенных мигалок закружились по потолку, оповещая о прибытии машины скорой помощи. Красный свет залил комнату, выявляя надписи на серых стенах. Тусклый серо-коричневый оттенок не был первым выбором Призрака, но заклинания на нем держались лучше, чем на любой другой краске. А в больнице, где каждый был чьим-либо смертельным врагом, надо было пользоваться любым преимуществом. И поэтому символы и заклинания были немного изменены, дабы увеличить их защитные свойства.
Они были написаны не краской, а кровью.
На подземную парковку въехала скорая помощь, и кровь Призрака резко захлестнуло горячей волной адреналина. Он обожал сою работу. Любил управлять собственным кусочком ада так, чтобы он был максимально приближен по своей сути к раю.
Больница, расположенная под шумными улицами Нью-Йорка, спрятанная магией прямо под носом у ничего не подозревающих людей, была его детищем. Даже более того, она была его обещанием всем демонам – не важно, живущим в недрах земли или на ее поверхности, среди людей – что с ними будут обращаться без дискриминации, к какому бы виду они не принадлежали.
Двери приемного отделения скорой помощи разъехались в стороны, и напарник Скалк – вервольф, ненавидящий всех и вся, вкатил носилки с тщательно привязанным к ним окровавленным Круэнтусом. Призрак и Тень двинулись вслед за Люком и, хотя каждый из них был ростом по шесть футов и три дюйма, вер возвышался над ними еще на три дюйма4, заставляя чувствовать себя карликами.
– Круэнтус, – прорычал Люк. Он рычал всегда, даже будучи в человеческом обличье, как, например, сейчас. – Найден без сознания. Открытый перелом правой ноги. Сзади проломлен череп. Обе раны уже затягиваются. Не затягиваются глубокие рваные раны на животе и горле.
Призрак изогнул бровь, услышав последнюю часть информации. Только золото или заговоренное оружие могло нанести незалечивающиеся раны. Все остальные повреждения заживут сами собой, когда Круэнтус придет в себя и его способность к регенерации усилится.
– Кто призвал на помощь?
– Их нашел какой-то вамп. Круэнтуса и… – Люк указал большим пальцем в сторону скорой помощи, из которой Скалк выкатывала вторые носилки, – … это.
Призрак резко остановился, Тень – тоже. Они несколько мгновений пристально разглядывали человеческую самку, лежащую без сознания. Один из медиков разрезал ее одежду из красной кожи, и та лежала под девушкой. Создавалось впечатление, что женщину освежевали. Сейчас на ней из одежды были только трусики и лифчик черного цвета и ножны, прикрепленные к лодыжкам и предплечьям.
Озноб пробежал по спине Призрака. Черт, нет, только не это.
– Ты притащила в мое отделение скорой помощи убийцу из «Эгиды»? О чем ты думала, ради всего нечестивого?
– А что еще прикажешь с ней делать? Ее напарницу сейчас уже крысы вовсю уплетают.
– Круэнтус справился с одной из «Эгиды»? – переспросил Тень и, когда его сестра кивнула, перевел взгляд на раненную женщину. Обычные люди не представляли угрозы для демонов, но те, кто состоял в «Эгиде» – гильдии воинов, поклявшихся демонов истреблять – не были обычными. – Никогда не думал, что поблагодарю Круэнтуса. Надо было и эту превратить в кормушку для крыс.
– За нас это могут сделать ее раны. – Скалк перечислила список всех ранений, каждое из которых было серьезным, но худшее из них – пробитое легкое – имело все шансы убить девушку быстрее остальных. Скалк сделала все для понижения давления в легком, и в данный момент истребительница была в стабильном состоянии, цвет лица – в норме. – И, – добавила Скалк, – ее аура очень слабая, тонкая. Она уже некоторое время была не совсем здорова.
К ним подошла Пэйдж, ее карие глаза светились от чего-то, похожего на благоговейный страх:
– Никогда раньше не видела Баффи. По крайней мере, живую.
– Я видел. Несколько. – Из-за спины Призрака раздался голос Фантома. – Но они не долго оставались живыми. – Фантом, очень похожий на братьев, если не принимать во внимание голубые глаза и обесцвеченные волосы до плеч, взялся за носилки. – Я вывезу ее за пределы больницы и избавлюсь от нее.
Избавлюсь от нее. Так и стоило поступить. В конце концов, именно это бойцы «Эгиды» сделали с их братом Роугом – потеря, которая до сих пор остается зияющей раной в душе Призрака.
– Нет, – произнес он, всем существом протестуя против собственного решения. – Подожди.
Как бы ни было заманчиво позволить Фантому сделать так, как тот предложил, только трем видам существ можно было отказать в помощи, если следовать Уставу ЦБП, написанному Призраком собственноручно. И воины «Эгиды» в этом списке не значились – недосмотр, который требовалось исправить в ближайшем будущем. Занимая должность, эквивалентную должности главврача в человеческой больнице, Призрак имел право решающего голоса. Он мог отослать женщину на верную смерть, но с ней у них появилась редкая возможность. Личные счеты к истребителям надо было отбросить в сторону.
– Отвезите ее в первую смотровую.
– Призрак, – произнес Тень голосом, полным неодобрения, – в данном случае поймать и выпустить на свободу – плохая идея. Что, если это ловушка? Вдруг на ней есть какое-нибудь отслеживающее устройство?
Фантом оглянулся с таким видом, будто ожидал, что убийцы «Эгиды» – они называли себя Хранителями – появятся из ниоткуда.
– Мы под защитой Небесного заклятья.
– Только в том случае, если нападение происходит в стенах больницы. Если они выяснят, где мы находимся, то смогут сыграть с нашим зданием в Бен Ладена.
– Мы вылечим ее, а об остальном будем беспокоиться потом. – Призрак закатил носилки с женщиной в подготовленный бокс, за ним по пятам шли оба брата-параноика и Пэйдж. – У нас появилась возможность узнать о них больше. И получение этих знаний в данный момент перевешивает все угрозы.
Призрак расстегнул ремни, удерживающие пациентку на носилках, и поднял ее левую руку. Серебряное с чернением кольцо на одном из пальцев выглядело довольно невинно, но, когда он его снял, то защитная гравировка на обратной стороне подтвердила причастность женщины к «Эгиде», и от этого его сердце пронзило холодом. Если слухи верны, то любое ювелирное украшение с защитным заклинанием награждало истребителей дополнительными возможностями: улучшенным ночным видением, сопротивляемости к некоторым заклинаниям, способностью видеть сквозь мантии-невидимки и еще Бог знает чем.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – Фантом задернул занавеску, отрезая от бокса глазеющий персонал.
Судя по количеству зевак, сотрудники сообщили новость друг другу. «Приходи посмотреть на Баффи – ночной кошмар, прячущийся под нашими кроватями».
– А ты не такая уж и страшная сейчас, а, маленькая убийца? – пробормотал Призрак надевая перчатки.
Ее верхняя губа дернулась, как будто женщина могла его слышать, и внезапно Призрак почувствовал уверенность, что ни за что не потеряет эту пациентку. Смерть не любила силу и упрямство – качества, которые женщина прямо-таки излучала. Будучи не совсем уверенным, как относиться к возможному выживанию пациентки, Призрак разрезал лямки ее лифчика и приступил к осмотру ран на груди. Тень, слоняющийся поблизости в ожидании начала своей смены, стабилизировал жизненные показатели женщины, его магическое прикосновение облегчило ее затрудненное, булькающее дыхание.
– Пэйдж, сделай анализ крови, определи группу. А пока дай человеческую кровь первой группы.
Медсестра приступила к работе, Призрак расширил скальпелем самую серьезную рану истребительницы. Сквозь грудную клетку и ткань пораненного легкого запузирилась кровь вперемешку с воздухом, когда Призрак запустил внутрь тела женщины пальцы, чтобы срастить разорванные края.
Фантом скрестил крупные руки на груди, его бицепсы подрагивали, словно парню не терпелось убить истребительницу.
– Вся это ситуация еще выйдет нам боком, а вы двое слишком тупы и упрямы, чтобы понять это.
– Какая ирония, – ничего не выражающим голосом проговорил Призрак, – что именно ты читаешь нам лекцию об упрямстве и тупости.
Фантом показал брату средний палец, а Тень рассмеялся:
– Кто-то проснулся не с той стороны усыпальницы. Ищешь дозу, братишка? Я видел наверху достаточно вкусного на вид нарка. Почему бы тебе им не перекусить?
– Пошел ты…
– Заткнитесь, – отрезал Призрак. – Оба. Что-то не так. Тень, посмотри на это. – Он направил на рану верхний свет. – Я не был в медицинской школе уже несколько десятилетий, но занимался лечением достаточного количества людей, чтобы понять – это ненормально.
Тень взглянул на органы женщины: спутанную массу вен и артерий, удивительную ткань нервных окончаний, которая узорно переплеталась с мышцами, на губчатую структуру легких.
– Такое впечатление, что тут бомбу разорвало. Что это такое?
– Не имею представления. – Он никогда не видел ничего похожего на неразбериху, творящуюся во внутренностях истребительницы. – Смотри-ка. – Призрак указал на черную каплю, похожую на сгусток крови. Пульсирующий, трансформирующийся сгусток крови, который прямо на их глазах поглотил здоровую ткань. – Такое впечатление, что это пытается захватить главенствующее положение.
Призрак снова кинул взгляд на желеобразную массу. Поперхнулся и отступил на шаг.
– Все круги ада, – выдохнул Тень. – Она долбаный демон.
– Это мы долбаные демоны. Она кто-то еще.
И тут впервые Призрак позволил себе пристально и не торопясь оглядеть почти голую женщину, начиная с пальцев ног с черным педикюром и заканчивая спутавшимися волосами цвета красного вина. Гладкая кожа покрывала мышцы, которые и сейчас, когда женщина была без сознания, выдавали смертоносную силу. Ей было около двадцати пяти лет – самый расцвет жизни – и, не будь она их смертельным врагом, Призрак сказал бы, что женщина довольно чувственная. Он дотронулся пальцем до лохмотьев, в которые превратилась ее одежда. У него всегда была слабость к женщинам в коже. Самый лучший вариант – в кожаной мини-юбке, но и узкие брюки с заниженной талией тоже неплохо.
Фантом пальцем за подбородок приподнял лицо женщины и начал внимательно его рассматривать:
– Я думал, в «Эгиде» только люди. Она выглядит как человек. Пахнет человеком. – Блеснули клыки, и вот уже Фантом языком провел по двум кровавым ранкам на ее шее. – И на вкус как человек.
Призрак ощупал странный клапан, разделяющий поперечную ободочную кишку:
– Что я говорил о твоей привычке пробовать пациентов на вкус?
– А что? – невинно переспросил Фантом. – Нам же надо понять, человек ли она.
– Человек. Члены «Эгиды» – люди. – Тень покачал головой, отчего камень в его серьге сверкнул в лучах смотровой лампы. – Здесь что-то не так. Как будто она заражена и теперь мутирует в демона. Может, это какой-то вирус.
– Нет, она такой родилась. Один из ее родителей – демон. Смотри. – И Призрак указал брату на генетическое доказательство: органы были сформированы в результате союза демона и человека; нечто, встречающееся чаще, чем можно предположить, хотя человеческие врачи диагностируют как «некие синдромы». – Ее физические аномалии могут быть результатом родовой травмы. Или, может, эти два вида были генетически несовместимы. Скорее всего, она родилась с некоторыми особенностями, которые либо тщательно скрывала, либо просто старалась не замечать. Например, слишком острое зрение. Или телепатические способности. Но я готов поставить на кон свой стетоскоп, что именно это стало причиной проблем.
– Каких, например?
– Да каких угодно. Может, она начала терять слух или стала писаться в штаны на публике. – Взволнованный, потому что вещи такого сорта делали его кусочек ада более интересным, Призрак взглянул на Тень, который в данный момент положил ладонь на голову девушки и закрыл глаза.
– Я это чувствую, – произнес Тень хриплым от напряжения голосом. Он пытался проникнуть глубже в тело женщины, на клеточный уровень. – Некоторые звенья ее ДНК как будто расколоты на куски. Мы можем срастить их обратно. Мы можем…
Фантом фыркнул, показывая свое недовольство:
– Даже не думай об этом. Если вы ее вылечите, она может стать кем-то типа супер-убийцы. Нам только не хватало, чтобы такой за нами охотился.
– Он прав, – согласился Тень, черный огонь в его глазах погас. – В зависимости от того, к какому виду демонов принадлежал ее родитель, может случиться так, что мы сделаем её почти бессмертной.
Проблемой мог стать и подбор лекарств и успокаивающих средств, все из-за неопознанной демонической ДНК. Что-нибудь вполне безобидное, например аспирин, могло ее попросту убить.
Раздумывая, Призрак разглядывал женщину еще несколько мгновений:
– Мы примемся за лечение ее текущих ран, а остальное оставим на потом. У нее должен быть выбор в вопросе о том, надо ли ей интегрировать ее демоническую половину сущности.
– Выбор? – усмехнулся Фантом. – Ты считаешь, она давала выбор своим жертвам? Думаешь, у Роуга был выбор?
И хотя Призрак часто думал об их погибшем брате, услышать его имя, произнесенное вслух, было подобно удару под дых.
– А ты даешь выбор своим жертвам? – спросил он тихо.
– Я должен питаться.
– Ты должен пить кровь. Убивать при этом необязательно.
Фантом оттолкнулся от стены:
– Ну ты и задница. – Взмахнув рукой, он опрокинул поднос, полный инструментов, и вышел из комнаты.
Тень наклонился, чтобы помочь Пэйдж собрать инструменты:
– Не надо было его провоцировать.
– Именно ты распространялся тут про нарка.
– Он знал, что я просто подшучиваю. Уже несколько месяцев, как он чист.
Призрак хотел бы разделять эту уверенность Тени. Фантом любил иногда уходить от реальности, но из-за того, что вампиры были имунны к алкогольному и наркотическому опьянению, если эти субстанции попадали в их организм не в человеческой крови, то единственным вариантом напиться до отключки для Фантома было выпить кровь наркомана.
– Я уже устал с ним нянчиться, – произнес Призрак, передавая брату еще один поднос с инструментами. – Не говоря уже о том, чтобы постоянно вытаскивать из неприятностей его задницу.
– Ему нужно время.
– А девяноста восьми лет недостаточно? Тень, через два года начнется его Переход. Он не готов. Из-за него нас всех убьют.
Тень промолчал, возможно, потому что тут нечего было сказать. Их брата невозможно было контролировать. Будучи единственным за всю историю Семинус-демоном, которого выносила самка вампира, он был одинок и не знал, как контролировать свои порывы и инстинкты. А так как над ним самыми ужасными и невообразимыми способами измывались вампиры, которые его растили, то Фантом вообще не знал, как надо жить.
Не то, чтобы Призрак имел право судить его. Последние полвека док не занимался ничем, кроме медицины. И, если он не найдет свою суженую, то в течение нескольких месяцев растеряет себя, свою сущность, пока не станет безумным чудовищем, действующим на голом инстинкте.
Может, стоит позволить Баффи убить его прямо сейчас, чтобы покончить со всем этим.
Призрак посмотрел на женщину, на ее обманчиво невинное лицо, и задался вопросом, насколько легко и без угрызений совести она бы его прикончила.
Но, прежде чем она сможет это сделать, ему предстояло ее вылечить.
– Пэйдж, скальпель.
Возвращение в реальность происходило медленно, в легком тумане из черных клякс, перемежающихся точками света. Теплая, тянущаяся тьма не хотела отпускать Тэйлу, манила ее обратно в забвение, но боль резко вырвала ее из небытия. Болел каждый дюйм тела, голова казалось тяжелой, слишком большой, чтобы шея могла справиться с ее размерами. Со стоном Тэйла открыла глаза.
Перед ней проплывали какие-то тени. Постепенно девушка сфокусировала зрение и эй-ей… должно быть, она оказалась в другой реальности, потому что темноволосый мужчина, уставившийся на нее, явно был богом. Его губы, чувственно поблескивающие, будто он их только что облизал, двигались, но жужжание в ушах Тэйлы поглощало его слова.
Она нахмурилась и сконцентрировалась на губах мужчины. Имя. Он хотел узнать ее имя. Девушке пришлось задуматься на несколько секунд, прежде чем она вспомнила. Великолепно. Должно быть, она получила удар по голове. Что, без сомнения, объясняло головную боль.
– Тэйла, – прокаркала она, удивляясь, от чего это так болит горло. – Тэйла Манкузо. По-моему. Как, по-вашему, звучит похоже на правду?
Он улыбнулся, и, если бы она не умирала на чем-то, похожем на стол, то оценила бы сексуальный изгиб его рта и блеск очень белых зубов. У парня, должно быть, классный дантист.
– Тэйла? Вы меня слышите?
Слышать-то, она слышала, но жужжание в ушах все еще никуда не делось.
– Угу.
– Хорошо. – Он положил ладонь на ее лоб, дав ей мельком увидеть мускулистую руку, украшенную татуировкой с замысловатым, спиралевидным узором. – Вы в больнице. Есть что-нибудь, о чем я должен знать? Аллергии? Медицинские показания? Наследственные болезни?
Девушка моргнула. Он сказал «наследственные»? И еще, могут ли болеть ресницы? Потому что ее болели.
– Это пустая трата времени. – На нее уставился новый персонаж, мужчина с экзотической внешностью, возможно, родом со Среднего Востока.
– Иди и занимайся своими пациентами, Юрий. – Красавчик-доктор с глазами цвета эспрессо отодвинул Юрия в сторону. – Тэйла, вы в состоянии отвечать на мои вопросы?
Правильно. Аллергии, наследственность, переносимость лекарств.
– Хм, нет. Аллергии нет. – Родителей тоже. А уж, о медицинских показаниях распространяться вообще не хотелось.
– Ну, хорошо. Я собираюсь дать вам кое-что, что поможет заснуть, и если это лекарство вас не убьет, то, когда проснетесь, будете чувствовать себя лучше.
Хорошо бы. Потому что, если бы она не чувствовала себя так, словно ее переехал грузовик, то точно накинулась бы на Доктора Вкусняшку.
Сам факт, что Тэйла хотела накинуться на Доктора Вкусняшку, говорил о тяжести травмы ее головы больше, чем что-либо другое, ну и черт с ним. Симпатичная медсестра вколола Тэйле что-то, действительно сносящее башню, так что, если ей захотелось помечтать о том, чтобы трахнуться с загорелым, невероятно привлекательным татуированным доктором, который явно был настолько за пределами ее лиги, что Тайле потребовался бы телескоп, чтобы только его разглядеть – она целиком и полностью отдалась бы этим мечтаниям.
Отдалась бы ему. Снова и снова.
– Держу пари, ты можешь заставить женщину отказаться от всех ее сексуальных игрушек. – Неужели она произнесла это вслух? Судя по самодовольной ухмылке на лице доктора – да, она только что облекла в слова свои неконтролируемые мысли. – Это я под воздействием лекарств болтаю. Сильно не возбуждайся.
– Пэйдж, добавь еще миллиграмм, – произнес доктор глубоким, бархатным голосом.
По венам прокатилась теплая волна от катетера, воткнутого в тыльную сторону руки.
– Ммммм, пытаетесь от меня избавиться, а?
– Мы это уже обсуждали.
Проклятье, парень несет какую-то пургу. Да и не важно. Глаза больше не открывались, тело перестало слушаться. Похоже, только слух пока не пропал, и, уносясь в забытье, Тэйла услышала еще одну фразу.
– Фантом, я тебе уже сказал. Ты не можешь ее убить.
Ах. Красавчик-доктор защищал ее. Тэйла улыбнулась бы, не превратись ее лицо в замороженную маску. И, судя по всему, слух тоже ее покинул, потому что доктор не мог добавить к фразе то, что, как ей показалось, добавил.
– Пока.
