Текст книги "Смертоносный всадник (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Это было неправильно…
– Да, неправильно. Но только потому, что тебя обманули. Черт, Реган, это было храброе решение. Ты не знала, во что ввязываешься, когда пришла сюда. Ты рискнула своей жизнью и сделала то, чего страшилась, чтобы спасти людей, которые, скорее всего, осудят тебя со всей строгостью. И им даже в головы не придет, ради чего ты подвергла себя опасности. Да, ты меня поимела – в прямом смысле, но причина была достаточно весомой, и это был альтруистический поступок.
Не совсем. Да, она, сделала это ради спасения мира, но Танатос оказался прав – у неё были личные мотивы. Она хотела быть полезной для Эгиды. Хотела, чтобы в ней нуждались.
– Извини…
– Что я тебе только что сказал? Не смей извинятся. Если тебе жаль, и ты бы хотела всё изменить, то тогда бы не забеременела, а я бы не смог стать отцом.
Она не совсем понимала, правильно ли его расслышала.
– Но мы создали твой агимортус.
– И знаешь что? Мне плевать. Я был одинок на протяжении пяти тысяч лет, Реган. Я хотел детей. Хотел секса. Хотел быть с кем-то. И продал бы душу за эти вещи. Возможно, это и эгоистично, но мне не жаль, и не хочу, чтобы ты также сожалела, – он взял пальцем её за подбородок и так долго смотрел ей в глаза, что она начала ёрзать. – И я тебя не ненавижу. Я ненавижу то, что ты собираешься сделать с нашим сыном, и мы ещё это обсудим. Но я тебя не ненавижу.
Тан наклонился, и Реган приготовилась… она сама не знала, к чему приготовилась. Но точно не к тому, чтобы он поднял её на руки и понёс прочь из ванной.
– Ты опять посадишь меня в подземелье? – пробормотала она прямо ему в грудь. Боже, она надеялась, что он этого не сделает. Она слишком устала, чтобы сопротивляться. Хотя станет, потому что не знает, как себя вести по-другому, но не знает, останется от неё хоть что-то, когда всё закончится.
– Шшш, – он положил её на кровать и устроился позади неё, тесно прижавшись свои длинным, твёрдым телом. Положив ладонь на её руку, он начал медленно поглаживать.
– Извини
Тан уткнулся ей в волосы и прошептал:
– Больше никакой борьбы.
– Больше никакой борьбы, – тихо согласилась она.
– Мне нужно лучше за тобой ухаживать. Если проголодаешься – я тебя покормлю. Если устанешь – я буду сидеть у кровати и приглядывать за тобой, пока ты спишь. И я не стану заставлять тебя выполнять мои прежние требования о восьми месяцах, – он прижался лбом сзади к её шее, и Реган застонала от интимности такого действия. – Я не лгал, когда говорил, что ты пробудила что-то сексуальное во мне, то что, по правде говоря, пугает меня до усрачки. Но это моя проблема, не твоя. Я не стану принуждать тебя делать что-либо, чего ты не захочешь.
– А что… – она сглотнула. – Что если я хочу?
Танатос напрягся за её спиной, и Реган мысленно дала себе пинка за то, что спросила. Сейчас они находились на тонком льду, и хоть он и жаждал секса в отместку, но не был готов для интимности, которая бы не произрастала из гнева.
Его ладонь опустилась от руки Реган к бедру.
– Я тебе и это дам.
Реган подавила стон, когда ладонь Танатоса проскользнула ей между ног.
– Я не хочу секса из жалости.
– О, это совсем не из жалости, – он медленно поглаживал круговыми движениями кожу на внутренней стороне бедер, его палец касался того места, которое изнывало по ласкам. – И это не обязательно должен быть секс, если ты не хочешь.
Тогда ладно. Она хотела. Боже, как она хотела. Но что её по-настоящему удивило, потрясло на столько глубоко, что она и вправду задрожала – это внезапное желание не просо получить оргазм, но и связь. Хотя бы раз она желала почувствовать, каково это, когда кто-то заботится не о том, что ты можешь предложить, а о том, чего хочешь ты. Да, Танатос хотел ребенка, которого она носила под сердцем, но его обязанности заканчивались предоставлением пищи, крова над головой и безопасностью.
Доставить ей удовольствие – это подарок, который мог преподнести только он. И Реган хотела получить его только от Танатоса.
– Я… хочу.
– Покажи мне.
Желание зародилось внизу живота тугим дрожащим комком. Реган потянулась вниз и взяла его руку в свою. Они оба дрожали, когда она направила его пальцы к своему лону.
Стон Танатоса прокатился дрожью по её спине, когда его палец проник между складок.
– Ты такая влажная.
Реган выгнулась, прижимаясь к его руке, заставляя проникнуть глубже. Его член уперся ей в попку, и Реган инстинктивно приподняла ногу, позволяя твердой плоти скользнуть между бедер. Желание нарастало со скоростью крови, несущейся по венам, и раздавалось раскатами грома в ушах.
– Я не… – Танатос потерся о неё бедрами, заставляя свой член скользить по жаркой коже. – Я многого не знаю об этом.
Наверное, для него это было болезненным признанием, но он не остановился, и он проник пальцем внутрь, совершая круговые движения, задевая чувствительные точки, как профессионал.
– Как и я, – вздохнула она, – Но, клянусь, ты справляешься на отлично.
Он отодвинул руку, заменив её своим членом. Его плоть скользила между бедрами Реган, пока не проникая внутрь, но всё равно с каждым движением задевая изнывающую от желания плоть. Танатос приподнялся на локте, потянулся к её подбородку, и, обхватив его ладонью, наклонил лицо Реган, чтобы хорошо её видеть. Его глаза сияли в тусклом свете, и в них отражался абсолютный и отчаянный голод.
– Поцелуй меня? – в его словах прозвучала ранимость, которая так сильно повлияла на Реган, что она чуть не поперхнулась.
В ответ Реган приподняла голову и прикоснулась к его губам своими. Даже в такой неловкой позиции, они слились в обжигающем, настойчивом поцелуе. Губы Тана открылись, пуская язык Реган внутрь и позволяя языкам переплестись. Боже правый, его вкус был неповторим. Как эль и горький шоколад, грех и разврат.
– Пожалуйста, – надломано прошептала она ему в губы. – Пожалуйста… сейчас.
Она подалась назад, и головка его члена упёрлась о вход в её тело. На какое-то мгновение они застыли, их дыхание было синхронным, а сердца бились в унисон. От Танатоса исходил жар, обволакивая Реган теплом. Они оба испытывали одну и ту же потребность, и, казалось, Тан почувствовал, что она больше не может терпеть, и вошел в неё одним глубоким, медленным движением.
Он опустил голову Реган на подушку и устроился позади, тесно прижавшись своим телом.
– Ты в порядке, – спросил он невероятно чудесным хрипловатым голосом.
– О, да.
Реган выгнулась, делая проникновение глубже, и Танатос застонал.
Её кровь побежала быстрее по венам, когда он начал двигать бёдрами. Толчки были лёгкими, нежными, до умопомрачения сдержанными, в то время как резкое быстрое дыхание задевало шею.
– Всё, о чём я мог думать – это ты, – Тан ускорил движения, его ладонь скользнула вдоль круглого живота Реган к тому месту, где он отыскал чувственный бугорок, который покалывало от его прикосновений. – Когда меня не было, единственное, чего я хотел – оказаться рядом с тобой. Только с тобой.
Переводчик
:
navaprecious
Редактор
:
natali1875
Глава 22
Я мог думать только о тебе. Когда я уходил, всегда хотел вернуться сюда, к тебе. Только к тебе.
Танатос поверить не мог, что сказал это. Пять тысяч лет доказали, что мужчины, находясь внутри женщины, несут всякую дерьмовую чушь, но Тан считал, что будет другим. Если только когда-нибудь займётся сексом.
И что он сделал? Тан взял и излил свое глупое сердце Реган. Он только что полностью раскрылся как один из тех влюбленных идиотов, которых так презирал.
И все же, с каждым медленным толчком, он не мог отрицать правильности своих ощущений. Его растили поклоняться природе, с понимаем, что все имеет свои причины, и если чувствуешь, правильность происходящего, то плывешь по течению. В день, когда его прокляли Всадником, человеческая жизнь Тана была позабыта, ее сменили гнев и насилие… все то, чего его учили избегать.
Только сейчас он начал вспоминать фундаментальные основы своей юности – радость и смех, прием пищи с теми, кто не являлся братом или сестрой, чувство покоя от разделенного перед огнем момента тишины, потрескивание энергии за дразнящей улыбкой, взаимная любовь к чему-то настолько простому как масло на бутерброде.
Это была жизнь. Те вещи, что заставляли людей наслаждаться жизнью. Все это возвращалось к Тану, и в этот момент, с этой женщиной, все стало реальностью.
Реган хрипловато вскрикнула, и прекрасный женственный звук воспламенил кровь Тана. Ее шелковистое лоно пульсировало вокруг него, сжимаясь и разжимаясь в идеальном ритме с его движущимися бедрами. Поза на боку ограничивала его движения и глубину проникновения, но возможность обнять свою женщину, прикрыть своим телом и защитить жизнь внутри нее, была невероятной.
Кроме того, Тан не думал, что миссионерская поза будет удобной – или даже возможной – в ее состоянии, и хоть он хотел взять Реган, стоящей на четвереньках, именно в этом они сейчас нуждались.
– Быстрее, – застонала она. – Сильнее.
– Ты уверена? – Тан поднял ее ногу, чтобы обеспечить своему члену максимальное проникновение. – Не хочу навредить никому из вас.
– О, да, – ответила Реган, вздрагивая всем телом. – Я в этом уверена.
Ее заверение обрубило последние ниточки, что сдерживали Тана. Стикс, на руке, встал на дыбы, словно вырвавшийся за врата жеребец. Танатос дал себе волю, вбиваясь в ее сладкую мягкость, словно жить без нее не мог. Реган потянулась назад, сжала в кулаке его волосы и прильнула поближе, прижав рот Тана к своей шее. Боже, она так хорошо пахла, как мыло с ароматом клубничного крема, что принесла Лимос, с нотками землистого аромата, который всегда ассоциировался у Тана с силой.
Реган была силой. Точеные мускулы ее рук и спины напряглись, когда она начала насаживаться на него, пальцы впились в кожу головы, направляя его рот туда, где ей больше всего хотелось его почувствовать. Клыки Тана удлинились, пульсируя желанием впиться в нежную кожу, и когда они случайно оцарапали ее кожу, Танатос зашипел и отстранился.
– Нет, – зашептала она. – Тебе не нужно их больше прятать. Не со мной.
Ее нежные слова успокоили его. У нее были все причины возненавидеть то, что она о нем узнала, но, вместо этого, Реган просила его принять все, что он так долго держал в секрете. Тан не мог ее укусить… он никогда бы так не рискнул, особенно теперь, когда она не могла позволить себе потерю крови, питающую малыша. И все же, Танатос склонил голову, лизнул нежные вены под челюстью Реган, пробуя ее на вкус, прежде чем прижал кончики клыков к ее коже.
Биение ее пульса под зубами сплелось со стуком его сердца и сильнее воспламенило кровь. И когда прерывистое дыхание Реган превратилось в хныканье и вздохи, его наслаждение достигло пика. Вскрикнув, она присоединилась к нему, вздрогнула и выгнулась, и Тану показалось, что Реган произнесла его имя.
Великолепно.
После, они лежали вместе, заглушая прерывистым дыханием потрескивание огня. Это было… непередаваемо. Никогда Тан не чувствовал ничего подобного, ничего, что совмещало бы в себе слияние тел, удовольствие и интимность. Да, они с Реган один раз занимались сексом, но тогда, они были опьянены, а сам Тан был отвлечен страхом за свою Печать.
Только сейчас он по-настоящему потерял свою девственность.
– Это… – Он прижался лбом к ее шелковистым волосам, сердце стучало от напряжения, смешанного с нотками смущения.
Выгнувшись назад, Реган играла с одной из его косичек.
– Это… что?
Просто скажи.
– Это всегда так? – И должен ли он вот так оставаться внутри нее? Или должен выйти? Боже, он ненавидел подобное. Тан был столь же стар как колесо, как любил поговаривать Ресеф, и все же не знал гребаных вещей о том, что делать с женщиной.
Реган напряглась, о чём говорило едва заметное напряжение мышц и короткий резкий вдох
– Я не знаю.
Тан поднял голову и уставился на нее.
– Я предполагал…
– Что я шлюха. – Реган опустила руку и сместилась так, что его член выскользнул из ее тепла.
Вот, черт. Он вроде называл ее так, разве нет?
Ты вызвалась сыграть роль шлюхи. Со сколькими мужиками ты трахалась ради работы?
В то время, он злился, и считал себя правым. Но, за время, что Реган провела здесь с ним, Тан увидел женщину, которая сожалела о том, что сделала, которая любила жизнь внутри себя, которая готова была умереть, лишь бы спасти эту жизнь. Без сомнений, она все еще оставалась задиристой Хранительницей, которую он встретил девять месяцев назад, но Танатос заметил эмоционального, чувствительного и уязвимого человека под оболочкой убийцы демонов.
– Я не думаю, что ты шлюха, – мягко ответил он. – И… – Это будет тяжело. – Я сожалею, что говорил о тебе такое. – Ага, ой. Он никогда не ладил с извинениями. – Я просто предположил, что у тебя есть некий опыт. Разве я ошибался?
Реган вздохнула и большая часть напряжения ушла из ее тела.
– Ты – мой второй. С первым… не все прошло хорошо. Мы только раз это сделали.
Проклятие, ему понравился такой ответ. Тан обнял ее и притянул обратно к себе.
– Почему только раз?
– Моя сила. Когда я возбуждаюсь… теряю над ней контроль. Вот почему так получилось в ту ночь с тобой.
Тан нахмурился.
– Тогда почему ты не напала сейчас? – Когда Реган не ответила, Тан провел пальцами по изгибу ее плеча. – Реган?
– Сила ушла, – она запнулась, словно пыталась найти правильные слова. – Думаю, это как-то связано с беременностью. Пожалуйста, не говори никому.
– Не рассказывать Эгиде, ты имела в виду.
Реган не ответила, и Тан вернулся к прежней теме, но он не забудет.
– Ты убила того парня? – Он вроде надеялся на это. Тану не нравилась идея, что где-то там есть мужчина, который прикасался к Реган.
– Нет, но это было страшно. Я поклялась никогда больше не заниматься сексом. – Она вздрогнула, и Тан тут же накрыл ее одеялом.
– А потом ты встретила меня и решила, что тебе не стоит волноваться, что эта способность навредит мне.
– Да. – Она перекатилась на спину, прикладывая для этого определенные усилия, если судить по вздохам и стонам. – Мне жа…
– Не надо. Помнишь, что я об этом говорил? Мне не было больно. – Он склонился чтобы, поцеловать Реган, и тем самым утешить, но как только их губы встретились, вспыхнул жар. Голод по ней оказался всепоглощающим. Опасным. Неоспоримым. – И кажется нам обоим нужно многое наверстать.
Переводчик
:
silvermoon
Редактор
:
natali1875
Глава 23
Боже, секс с Танатосом – умопомрачителен. Даже когда он не находился внутри нее, его прикосновения и голос возбуждали Реган.
– Иди сюда, – грубо произнес он, перевернувшись на спину и поднимая Реган так, чтобы она оседлала его талию. Тан приподнял бедра, пытаясь войти в нее, но ужасные воспоминания нахлынули на Реган, утопив ее в чувстве вины. Танатос просил всё забыть, когда Реган попыталась слезть с него.
Последний раз, когда они находились в таком положении, Тан был скован, а она… брала его.
– Танатос, – прошептала она, борясь с его хваткой. – Я так не могу.
– Забудь, Реган. – Он скользнул рукой от ключицы к груди, и не смотря на опасения, Реган выгнулась под его прикосновением. – Я хотел этого. Мы оба хотели.
– Но у тебя не было выбора.
Он дотронулся до ее щеки, его ладонь была теплой и мозолистой.
– Как и у тебя.
Очень нежно, он поднес ее руку к своим губам и поцеловал каждый пальчик.
– Забери ярость и смерть, Реган. – Ощущение его губ на ее коже было сравнимо с прикосновением шелка. – Только ты можешь сделать это. Только ты.
От слез защипало глаза. Боже, он был удивительным. Чувствуя головокружение от желания и других эмоций, которые она не могла, а может и не смогла бы назвать, Реган начала раскачиваться на нем. Его руки ласкали ее, гладили, поощряли. Это не было похоже на их первый раз. Это было именно так, как должно было быть.
– Вот так. – Его томный, хриплый голос разбудил в ней волны жара. – Возьми меня. – Он качнул бедрами, погружая член еще глубже и приподнимая бёдрами её над кроватью.
Выражение его лица было напряженным, глаза дикими и когда губы Тана приоткрылись, показывая белые кончики клыков, по телу Реган пронеслись первые позывы оргазма. Его зубы были порочно сексуальными, и Реган даже не собиралась задумываться, почему так считает или почему не отрицает этого. Вместо того, она потянулась и погладила один из его клыков.
Танатос испустил рычание, которое должно было ее напугать, но последующая реакция пробудила в ней желание сделать так снова. Его толчки стали сильнее, быстрее, хватка на ее теле казалась крепче и более собственнической. И когда Реган сжала клык между указательным и большим пальцем и погладила гладкую поверхность, Тан заорал в экстазе.
Дернувшись под ней, он кончил жарким, влажным потоком, который вызвал ее собственный оргазм. Удовольствие удвоилось, массивные всплески оставили ее бездыханной и, когда все закончилось, Реган безвольно упала возле Тана.
– Проклятие, – выдохнул Тан. – Святой… черт, это было хорошо. – Он передвинулся так, чтобы оказаться лицом к Реган и осторожно убрал волосы с ее лица.
– Клыки? Надо запомнить.
Для следующего раза. Невысказанные слова неуклюже повисли между ними. Ну, наверное, неловко было только ей, поскольку Реган понятия не имела что между ними происходит. Он отказался от "месяцев удовольствия", но что если Реган все еще хотела их предоставить? Она столько ему задолжала, и все же причина ее долга состояла в том, что никто и никогда не заставлял ее чувствовать себя настолько ценной.
Даже Эгида.
Его рука и взгляд бродили по ее телу, легкими, успокаивающими прикосновениями, что странно походило на ласку, словно Тан показывал привязанность Стиксу. Единственным местом, к которому он не прикасался, оказался живот Реган. Улыбнувшись, она взяла его за руку и положила ее чуть выше своего пупка. Это было забавно… по-настоящему мило… то, насколько неуверенным и робким был Тан в обращении с беременной женщиной.
Но потом, как полагала Реган, когда твоя жизнь в основном касается только насилия и смерти, новая жизнь, должно быть вызывает недоумение.
И говоря о недоумении… она все еще не отошла от всех событий этой ночи. Он явился из ниоткуда, с глазами, наполненными убийством, а потом эта энергия превратилась во что-то другое. В них по прежнему оставалась смертельная, возбужденная ярость, но каким-то образом, ее фокус сместился от насилия к сексу.
– Танатос? – Реган лениво играла с колечком в его соске. – Почему ты сказал, что когда уходил, то мог думать только обо мне?
Рука Тана на ее животе замерла. И когда Реган уже решила, что он не ответит, Танатос пробормотал:
– Потому что секс делает мужчину дураком. – Он взял ее ладонь в свою руку и поднес к своим губам. Ей нравилось, когда он так делал, и это хорошо, потому что такое происходило часто. – И потому что это правда. Обычно, когда я нахожусь в плену болота ненависти и желания убивать, других мыслей нет. Но с тех пор как здесь оказалась ты, у меня появилась сексуальная лихорадка, которая усиливается, когда я злюсь, или как сегодня, вынужден бывать на сценах смерти. Я чувствую будто могу сжечь энергию насилия с помощью секса, а не крови. Такого никогда раньше не было, я могу думать только о тебе.
– Ты думаешь, это потому что у нас был секс и мы разбудили демона внутри тебя?
– Да. Арес и Ресеф всегда утверждали, что в какой-то степени во время секса расходуется энергия, которая вызывает в них желание убивать.
– Это странно, – сказала она, – Что для вас, парней, секс может предотвратить плохие последствия, но это не сработало со мной. – Она прикусила нижнюю губу. – Ну, до сих пор.
– Почему ты не хочешь, чтобы Эгида узнала о том, что ты утратила свой дар?
Реган пожала плечами, еще полностью не разобравшись в себе. Эгида называла ее дар проклятьем, но в то же время, это делало ее единственным стражем, который мог бы выполнять определенные задания. С исчезновением дара, все, что у нее оставалось – это ее удобная, но ограниченная взаимодействием только с кожей и чернилами психометрическая способность,
Что если она потеряла и ее тоже? Реган отличный боец, но такими же были все в Эгиде. Она может быть и знала больше других о вампирах, но другому стражу не потребуется много времени, чтобы войти в курс дела. И если она могла поделиться знаниями о дневальниках, у не было преимущества над кем-либо еще.
– Наверное, я волнуюсь о том, что они могут сделать.
– Что например?
– Я не знаю… понизить меня до обычного стража.
– Сволочи, – пробормотал он. – Я не доверяю им.
Что означало, он не доверял Реган тоже, но она не могла винить его.
– Я понимаю. Они приняли меня, когда должны были убить, и научили контролировать мои способности.
– На пляже Ареса, ты сказала, что твоего отца убили. А как насчет матери?
– Мама, родив меня, оставила на ступеньках у входа в штаб-квартиру Эгиды, а затем нашла смерть от лап демона.
– Она искала демона, чтобы тот убил ее?
– В основном. Эгида несла потери из-за гнезда демонов, обосновавшихся в каких-то электрических тоннелях поблизости. Она вооружилась, пошла туда, и убила стольких демонов, скольких смогла пока один из них не прикончил ее. Это была самоубийственная миссия, и мама об этом знала, но спасла многие жизни. Вал нашел ее тело и диктофон, на котором она вела хронику своих убийств. Так или иначе, вместо того чтобы меня убить, как предписывает протокол, они отдали меня приемным родителям… другим парам из Эгиды.
– Пары? Много? Не одна?
Она кивнула.
– Первая пара развелась когда мне было четыре, и никто из них не захотел брать на себя ответственность и растить одному такого ребенка как я.
Танос ругнулся.
– Они мертвы?
– Нет.
– Хочешь этого?
Реган рассмеялась. Танатос определенно принимал все близко к сердцу и решал все как Всадник.
– Все нормально. Я едва их помню. Со следующей парой я жила до девяти лет, до тех пор, пока моя приемная мать, Джин, не погибла в автомобильной аварии. Мой приемный отец был настолько убит горем, что решил оставить Эгиду, так что подумали, лучше передать меня в другую семью Эгиды, так как мои психометрические способности были полностью развиты.
Переход в новую семью вызвал у Реган паническую депрессию и эмоциональные вспышки. Она потеряла единственный приют, который когда-либо действительно знала – ее приемных родителей, дом, черного щенка лабрадора по имени Бастер. Несмотря на это, Кевин, ее приемный отец, был строг в Эгидовских тренировках и держал дистанцию, Джин была ближе, но Реган любила их обоих.
– Как долго ты жила с новой семьей?
– Пока мне не исполнилось тринадцать лет.
Ее живот немного скрутило, потому что она действительно ненавидела вспоминать эту часть своего прошлого. Табита и Шон жили в Су-Фолс, Южная Дакота, и они были добры… по крайней мере, так казалось. Позже боль от потери Джин и Кевина утихла и Реган приняла Табиту и Шона, решив, что наконец-то нашла новую семью.
– Потом моя приемная мама забеременела, и они не захотели, чтобы я была рядом с малышом.
– Они мертвы? – прорычал он.
Реган слабо улыбнулась.
– Нет, и я не желаю им того.
Она проигнорировала легкий приступ боли, которую чувствовала всякий раз, потревожив старую рану.
– Я понимаю, почему они избавились от меня. К тому времени я уже начала проявлять признаки силы, которую боялась Эгида. Я могла быть опасна для их ребенка.
– Долбанное дерьмо.
Реган провела пальцами по крошечной ножке, которая упиралась ей в живот в районе пупка.
– Я не могу винить их. Я бы сделала все возможное, чтобы защитить маленького пони. – Но это не означало, что их отказ не причинил ей боль. После того, как ее бросили три семьи, и переживая период полового созревания со своими способностями, она не понимала, что ей нужен был кто-нибудь, чтобы заботился о ней. Сказал ей, что все в порядке и что она нужна кому-то.
– Так что меня передали в следующую семью, хорошей паре, которая управляла одной из ячеек в Лондоне, но все не сложилось с самого первого дня.
Она прикусила нижнюю губу, пытаясь выиграть время.
– Ты наверное заметил мою склонность быть немного… обсессивно-компульсивной.
Тан приподнял брови.
– Немного? Ты ровно повесила все картины в моей крепости.
– Откуда ты знаешь?
Он дерзко ей улыбнулся.
– Да потому что ты приводишь в порядок все к чему прикасаешься, поэтому я наклонил все картины, чтобы посмотреть, сколько времени тебе понадобиться, чтобы все исправить.
У него было странное чувство юмора, такое причудливое, игривое и спокойное, но ей это нравилось. Тем более, что у нее складывалось ощущение, что этих шуток удостаивались только очень близкие ему люди.
– Да, хорошо, тогда подожди, пока не осмотришь свои шкафы.
Все еще улыбаясь, он наклонился и поцеловал ее в кончик носа. Как и его чувство юмора, его проявления любви были не высказаны в открытую и удивительны.
– Я не могу дождаться, чтобы посмотреть, что ты сделала с ящиком для секс-игрушек.
Ее щеки украсил румянец.
– У тебя есть ящик с секс-игрушками?
– Нет, но я думаю, что обзаведусь одним, чтобы посмотреть, как ты будешь дергаться, когда я буду наводить там бардак.
Он успокоился и повел пальцем по ее челюсти.
– Итак, ОКР началось, когда ты перебралась в новую семью в Лондоне?
Реган кивнула.
– Не было никакого постепенного накопления… просто, вдруг я стала фриком чистоты. Все должно быть организованно, по порядку и на равном расстоянии. Я не могла ничего сделать или куда пойти, если минутная стрелка на моих часах не была переведена на пять минут вперед. И подобное странное дерьмо. Было неприятно для всех нас. А потом, через год нашей совместной жизни, из-за моей способности высасывания душ погиб человек.
– Что случилось?
– Я охотилась на демона с парой других хранителей. Мы загнали в ловушку Кромсателя душ в переулке, и тот оцарапал меня своими когтями по ребрам.
Боль была настолько ослепляющей, что вызвала в ней ярость и желание убивать.
– Следующее, что я знаю, это был свет, который выстрелил из моего тела и напал на демона. Свет вырвал душу из него, и душе потребовалось тело. Она нашла какого-то человека на улице и взяла его.
Реган вздрогнула от ужаса. Потом все стало только хуже, когда им пришлось убить беднягу.
– Это была не твоя вина, – сказал Тан тихо. – Ты не могла знать.
– Я знала. Эгида идентифицировала мой дар, когда мне было одиннадцать лет, и меня обучали управлять им. Я думала, что все под контролем, но я ошибалась.
– Эгида ошибалась, а не ты. Тебе было только четырнадцать. Ты не могла знать лучше.
– Тоже самое мне сказали мои приемные родители. И они могли бы даже в это верить. Но начали много ругаться после того случая.
Ребенок толкнулся, и она передвинулась, чтобы дать маленькому парнишке побольше места.
– Я слышала как они спорили из-за меня в их спальне. Они развелись незадолго до моего шестнадцатилетия.
Значит, на ее совести были две разрушенные семьи. После этого ее ОКР вышло из-под контроля, в довершение ко всему она начала страдать от приступов булимии. В этот момент ей нужно было, чтобы за ней был контроль, но она чувствовала, что такового не было.
– Во всяком случае, после этого Эгида решила, что мне нужен более пристальный надзор, чем могли предложить приемные родители, и оказались правы. Я переехала в штаб-квартиру, и за несколько месяцев тренировок, моя способность убила еще кое-кого. В этот раз Хранителя. – Реган тогда подумала, что коллеги убьют ее прямо на месте. К счастью Валерий, который с самого начала выступал за сохранение ее жизни, убедил Старейшин дать ей еще один шанс. – В конце концов, пока я работала над контролем своих способностей, мой ОКР стал улучшаться. Мне было только двадцать два, когда меня выдвинули на должность в Сиджил. Самая молодая из всех.
Самая молодая, но в двадцать два, у Реган за плечами было больше опыта чем у Старейшин, поскольку ее в прямом смысле растили для убийства демонов. Первые ее книги были не о Дике и Джейн. Нет, приемные родители читали ей рассказы прямо из отчетов о битвах Эгиды и перечни видов.
– А теперь ты во главе организации, поэтому большинство демонов трепещут от страха.
– Ну, некоторые в любом случае боятся.
Тан усмехнулся так сексуально, что Реган решила, что он должен делать это почаще. Его смех коснулся ее и она ощутила как к ней потянулись счастливые эмоции, которые она боялась позволить себе так долго.
– Реган?
– А?
– Прости, что напугал тебя вечером.
Она спрятала улыбку, прижавшись к его телу.
– Я бы сказала, что это Лимос заслужила извинений. Ты очень хорошо загладил свою вину передо мной.
– Я серьезно.
– И я тоже.
Он приподнялся на локте, такой серьезный и угрюмый. Даже косички на висках выглядели строго. Только Танатос мог иметь серьезные волосы.
– Я мог сделать тебе больно.
Она вздохнула.
– Ты сразу сказал мне зачем пришел, и это было не для того, чтобы причинить мне боль.
Она смотрела ему в глаза, которые блестели как двадцати четырех каратное золото в свете от огня камина.
– И я ни капли не сомневалась, что ты не навредишь своему сыну.
Его голос был переполнен эмоциями.
– Ты не знаешь, что я делал и откуда пришел…
– Нет, знаю, – прошептала она. – Я видела в новостях.
Выражение его лица помрачнело.
– Посаженные на кол.
Реган кивнула, ее живот сжался от нахлынувших ярких образов.
– Это было идентичным сцене, которую я увидела через твою татуировку.
– Это был Мор, – сказал Тан, голосом столь же бурным как выражение его лица. – Он сделал это, чтобы заставить меня вспомнить.
Хорошо, узнать о том, что Тан никого не сажал на кол прошлой ночью, было облегчением, в голове все еще оставалась та ужасная сцена из прошлого.
– А эти люди из прошлого… ты… – Она не смогла продолжить. И если честно, надеялась, что он не ответит. Узнать, что он способен…
– Нет. – Тан спустил ноги с матраса и сунул их в пару тренировочных штанов. – когда-нибудь слышала о Владе Цепеше?
– Влад Колосажатель. Так же известен как Дракула. Конечно. Некоторые книги из тех что мне читали приемные родители были о его подвигах. – Реган мельком заметила его прекрасную задницу, когда Тан надевал штаны и ее желудок сжался. На его ягодицах красовались царапины от ногтей.
– А я думал, демонические родители это плохо, – пробормотал Тан. – Те люди, которых ты увидела через тату были его жертвами. Жители захваченного им города. Это произошло до того как он стал мастером насаживания людей на кол и за раз убил тридцать тысяч невинных.
Реган нахмурилась, вспомнив как посреди сцены появилась Наблюдательница Тана и отругала его.
– Тогда что имела в виду Гетель, когда сказала что ты зашел слишком далеко?
– Я пришел в убийственную ярость и уничтожил солдат, которым Влад приказал посадить селян на колья. Тогда пострадало много невинных.
– Я не понимаю. Ареса влечет к битвам и он сражается в человеческой реальности без массовых жертв.
