Текст книги "Вампиров не бывает (СИ)"

Автор книги: Лариса Светличная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Это она сейчас что сказала? Перетанцевала, бедная, давление подскочило с непривычки? Таблетку? К врачу? Не поняла. Тетка еще не старая, чтоб заговариваться и окружающих учить жизни.

– Да, таких идиотов полно! – согласилась Настя. – Но вы не волнуйтесь, мы за Милей присматриваем.

– Кто за кем присматривает! – обиделась я. – Вы со мной, а значит, вам ничего не угрожает.

Девицы сморщили носики и посмотрели на меня, как на недоразвитую. Дети не любят, когда их воспитывают. Так что Елизавета, наверное, права, что решила их поучить осторожности, и своевременно провести с детьми воспитательную беседу о недопустимости общения с незнакомцами.

– К тому же, – решила я поддержать Елизавету, – мы ведь действительно не знаем, где находимся, она совершенно права.

Елизавета победно ухмыльнулась, мне даже показалось, что у нее глаза сверкнули. Так немудрено, засверкают – в люстре лампочек штук двадцать вкручено.

– Почему же не знаем? У меня навигатор с собой! Так что знаем с точностью до метра! – Настенька совершенно не желала поддаваться нашему с Елизаветой воспитательному влиянию.

– Опять полный рюкзак техники с собой таскаешь? – строгим голосом спросила я. – Анастасия, сколько можно говорить – маленьким девочкам запрещено таскать тяжести!

– Я лямки рюкзака укрепила!

– Это вредно для здоровья! Тяжести таскать.

– Так нас же машина довезла! Ничего я не таскала!

В безобидном на вид девчачьем рюкзачке, как я сейчас разглядела, и правда лежала куча барахла. Почему Настя дома это все не оставила? Из рюкзачка запищал телефон.

– Восьмой раз звонят, – спокойно сказала Настя.

– Девятый! – поправила Ксюша.

– Нет, восьмой. Предыдущий сорвался, значит, не считается.

– Тогда восьмой, – не стала спорить Ксюша, а Настя отключила звук.

– Кто звонит? – очень осторожно спросила я шепотом.

Настя не ответила, она обращалась к Елизавете, которая как-то неожиданно оказалась рядом с нами, и как умудрилась на шпильках так быстро подойти.

– Мы уже с Ксюшей друг друга на этих диванчиках сфотографировали и фотки всем друзьям разослали. Мне все завидуют. Остальных-то родители уже спать загнали, а я гуляю! В гараже фотки плохо получились, там темно.

Ксюша подошла к окну, отодвинула онемевшую Глорию, прижалась носом к стеклу.

– Посмотри-ка ты! Пришли! А ты говорила завтра, завтра!

– Кто пришел? – прошипела я.

– Риэлторы. Или покупатели, – невозмутимо глядя в окно, пояснила Ксюша.

Я осторожно развернула Настю за плечи лицом к себе и попросила:

– Объясняй!

Та только плечами повела.

– Я же говорила, что ты низкую цену поставила! – осуждающе сказала Насте Ксюша, отвернувшись от окна и аккуратно поправив портьеру. – Надо было выше!

– Откуда я знала, сколько стоят особняки в центре Москвы? Ты мне даже не дала толком цены посмотреть! – огрызнулась Настя, а Ксюша опять пришла к нам на диван.

И Елизавета и Глория непонимающе глядели на нас, а в рюкзачке дергался телефон, хоть звук и выключен, но его распирало от желания поделиться с нами информацией. Что-то мне подсказывало, что слушать эту информацию мне не захочется. У меня аж температура подскочила, когда дошло, что девицы натворили.

– Настя, ты выставила на продажу чужой дом?! – обалдела я.

– Что тут такого? Я же ничего плохого не хотела, только поинтересоваться. Там объявление очень просто заполняется, и фотографии у нас есть. Не волнуйся, Миля, я завтра это объявление уберу.

– Ты сегодня его уберешь!

– Я пароль забыла.

Ой, как неудобно перед Елизаветой… У нее челюсть как-то странно выдвинулась и пальцы скрючились.

– Двенадцатый раз звонят, – посчитала Ксюша. – И машинами вход перекрыли.

– Елизавета, садись! – я вскочила и усадила ее в ближайшее кресло. Как бы не рухнула с высоты своих шпилек. Пригнулась как-то странно, будто моя кошка перед прыжком. – Не волнуйся, вспомнит она у меня как миленькая этот пароль, объявление уберет. Риэлторы сами уйдут, не будут же они здесь всю ночь стоять.

…Потом уже узнала, что стояли неделю…

– Мне надо переобуться в кроссовки, – проговорила Елизавета, – отвезу вас домой…

– Коченечно-конечно! – закивала я. – На таких шпильках за рулем неудобно! Все будет в порядке! Хочешь, я тебя провожу?

– Не надо, меня проводит Глория…

Я все-таки попыталась навязаться с ними, даже дошла до лестницы, но дальше меня не пустили. Вернулась в малую гостиную, злющая, как черт. Как только девочкам могло прийти в голову такое устроить?! Вот не знаю, хочу ли я детей. Я ж не выживу, если такие дочки родятся. Моей маме повезло – я была тише воды, ниже травы, сидела тихо над учебниками и посещала разные кружки, так она и то недовольна. Ей бы на денек такую дочу, как Настенька. И Ксюшей добить. Вот тогда бы начали родители меня ценить, и не говорили бы, что мне скоро тридцать, а меня не берут в Российскую академию наук.

Настенька и Ксюша чинно сидели рядышком на диване, сложив ручки на коленках. Как только я вошла, и, сделав страшное лицо, кивнула в сторону выхода, они без разговоров как послушные дети просеменили за мной в холл. Елизавета молнией слетела по ступенькам, ей очень хотелось нас поскорее выпроводить.

– Подождите у ворот, я выведу машину! – приказала Елизавета. Я ее понимаю, я бы тоже нас в гараж больше не пустила.

Из гаража она еле выехали. Люди кидались чуть ли не под колеса, мешая нам сесть в машину.

– Дом уже продан! – закричала Настя, чем сделала всем еще хуже. – Моя мама, – Настя ткнула пальцем в меня, – продала дом вот ей! – палец уперся в Елизавету.

– Я дам больше! – бросился ко мне какой-то мужик.

– Я те дам! – перехватил его второй и дал в морду.

В общей свалке мы еле-еле влезли в машину и уехали. Мне нельзя ходить под фонарями, сразу старше выгляжу. Люди поверили, что Настя с Ксюшей мои дети.

– Весело было, да? – попытались наладить отношения девочки.

Мы с Елизаветой промолчали, обиделись.

На этот раз обратная дорога заняла совсем мало времени. Чудеса.

– Елизавета, а сколько вы заплатили Миле за урок танцев? – у дома спросила девочка перед тем, как выйти из машины.

– Настя!!! – одернула ее я.

– Ну, что, Настя? Это же был урок? За урок полагается платить!

– Это был бесплатный урок!!!

– Людмила, девочки, все в порядке, – быстро сказала Елизавета, быстро достала из очень дорогого и красивого кошелька несколько банкнот, быстро сунула их в руки Насте, потому что я не взяла, и так же быстро уехала, как только мы покинули красный кожаный салон ее красного блестящего автомобиля.

Я пребывала в паршивом настроении, и даже оставшиеся в холодильнике недоеденными с ужина котлеты и полтарелки салата не могли его улучшить. С девицами я не разговаривала, а они заглядывали мне в глаза, пристроившись возле меня на диване с двух сторон. Даже телевизор включать не стали, и железки свои из рюкзачка не вытаскивали. Чувствуют себя виноватыми? Не похоже. Просто решили отношения наладить. Не буду с ними разговаривать еще долго, минут десять. Пусть осознают глубину своего прегрешения. Додумались же до такого ужаса, как я людям в глаза смотреть буду. Меня вообще трясет. Нас эти риэлторы растоптать могли! Интересно, во сколько оценили девочки дом? Не буду спрашивать.

– Миля, не молчи!

Молчу, держу марку.

– Миля, не сердись!

Молчу дальше.

– Миля, мы же просто пошутили!

Пошутили – это я могу понять. Сама недавно так пошутила, что мне вампирью голову принесли. Ладно, бывает. Но повоспитывать детей немного надо, так, для профилактики.

– Девочки, если вы будете себя так вести, то вас никогда не пригласят ни в одно приличное место!

– Это было приличное место?!

– Особняк в центре Москвы? Да, приличное. И очень невежливо, находясь в гостях, продавать дом хозяев!

Девочки не прониклись и решили в свою очередь повоспитывать меня.

– Миля, не дружи с этими тетками. В приличных домах на стены такие картины не вешают! Одни костры и виселицы! И еще портрет графини Батори.

– Кого? – опешила я.

– Ты разве не знаешь, кто это?

– Я-то знаю, но откуда вам это известно?!

– Пришлось поискать, – пожаловалась Настя. – Мы картины посмотрели и подумали, что портрет среди них только один, и стали искать, кто это. За десять минут все нашли и прочитали.

– Это такая плохая тетя, которая думала, что станет моложе, если будет купаться в крови юных девственниц! – бойко оттарабанила Ксюша.

– Я объяснила Ксюше, кто такие девственницы! – гордо доложила Настя.

У меня враз язык отсох, и я часто задышала.

– Они со своей служанкой наверняка в этой гостиной всякие зверства обсуждают. Такие, какие на картинах нарисованы.

– Нет, просто у Елизаветы странный вкус, – предположила я.

– Да точно обсуждают!

– Вы не можете знать это наверняка.

– Скоро узнаем!

– Настя?..

– Что сразу Настя? Это Ксюшина идея, мне говорящего зверя жалко было.

– Какая идея?!

– И не надо все валить на Ксюшу! – восстала Ксюша. – Ты, Настя, сама сказала, что он больше не заговорит! И запись увеличить ты предложила!

– Девочки! Что вы опять натворили?! – может, они Алмазный фонд по дешевке загнали?!

– Зверюга эта говорящая потому, что идет запись голоса. А если увеличить время записи и вставить датчик движения…

Я начала понимать и мне стало плохо. Вдруг этого зверя найдут и поймут, что это такое?

– Миля, давай подождем два дня, а потом ты забежишь к Елизавете в гости и заберешь из малой гостиной нашего игрушечного зверя. Тогда мы узнаем, о чем эти тетки болтали? Только потом с ней не дружи, она плохая.

Хочу сыновей. Вдруг мальчики более тихие и покладистые, чем девочки. То есть одного сына, мне с двоими не сладить. Здоровье не то.

– Миля, что с тобой, тебе водички принести? – заботливо спросила Настя. Я закивала. – Сейчас, я в стакан валерьянки накапаю, она успокаивает, не волнуйся!

Услышав слово «валерьянка» в квартире материализовалась кошка. Прямо из воздуха возникла. Она тянула мордочку к Насте, трясла хвостом, терлась обо все человеческие ноги, умоляя, чтоб и ее не обделили.

– Киска, сейчас и тебе дам валерьянки.

Мы с кошкой выхлебали воду с валерьянкой. Кошка сразу заорала.

– Что она говорит? Миля, переведи!

– «Официант, повторите заказ!», – перевела я.

– Нет, кисонька, лучше иди ко мне на ручки, я тебя поцелую!

Что делали дети с попавшей к ним в руки кошкой, я не видела, потому что спать захотелось. На автомате вытащила постельное белье и подушки.

– Миля, ты не волнуйся, ложись спать, мы сами себе постелем. Только мы спать еще не хотим, телевизор посмотрим, а потом фрукты поедим, они в холодильнике…

Я уже ничего не слышала, выключилась.

Утром мы с кошкой спали долго. Она как-то уползла от девочек ко мне. Я даже почти не слышала, как Елена приходила за сестрой и за Ксюшей. Она очень рано пришла, девчонки снялись с места, и они все мгновенно умчались. Не хотели, чтобы я с утра всем на свежую голову закатила грандиозную разборку. Елена только крикнула: «Миля, спасибо, что посидела с девочками, я потом к тебе забегу, поговорим!».

Да, я пока не в состоянии разговаривать, им всем повезло. Что за напасти, а учебный год только начался. На работу я не опоздала, хорошо, что сегодня не с утра. Занятия прошли на удивление спокойно, студенты уже поняли, что каникулы закончились, и тихо грустили.

Потом пришлось задержаться на кафедре за каким-то надом, которое придумал новый декан. Новая метла по-новому метет, это точно. Он нам сообщил, что до него на кафедрах и на факультете никакая работа вообще не велась, студенты отбились от рук, профессорско-преподавательский состав тоже, научная и воспитательная работа находятся на низком уровне, надо это все поднимать. Народ вовремя разбежался, и сегодня это все поднимала я до самой ночи. Потом побежала к метро, рассчитывая впредь смываться с работы пораньше, не попадаясь на глаза начальству.

Дождь ливанул внезапно, хотя собирался это сделать весь день. Специально ждал, когда я на улицу выйду, знал, что зонта с собой нет. Пришлось заскочить в ближайшее кафе. Ладно, заодно поужинаю. Тут и овощные салаты есть, и кофе.

Там же, в кафе, встретила Константина. Из нашей «помоечной компании». Который в первую встречу на меня волком зыркал, ножом и вилкой размахивал, а теперь улыбается, словно дочери родной. Я ему улыбаться не стала. Знакомство-то шапочное.

– Людмила! Помните меня? Я – Константин! Мы познакомились на днях…

Ничего не желаю помнить. Он имя свое толком не сказал, буркнул что-то. Со мной вообще особо никто не разговаривал, об именах приходилось догадываться, слушая их диалоги. Пошли вы все далеко, у меня ужин.

– Ты студентка? Здесь за углом в соседнем квартале университет.

Объяснение не катит. С чего он это взял? Может быть, я живу рядом с этим кафе и люблю гулять под дождем. Поэтому молчу и продолжаю есть салат.

– Приятно встретить скромную студентку, – не отставал мужик. – У тебя блузка застегнута, юбка длинная, а ведь твои ровесницы едва одеты. Только исполнится восемнадцать лет – думают, что им все можно.

Я улыбнулась во весь рот. Слушала бы и слушала, какая я восемнадцатилетняя. Мужик, ты мне уже нравишься!

Заметив мое просветлевшее лицо, Константин расслабился на стуле. До этого сидел на краешке, сжав в руке чашку кофе. Думал, наверное: кто ее знает, эту девицу, сейчас как заорет, что к ней пристают, или чашкой кинет. Но, когда я подняла голову от тарелки к нему, успокоился.

– Да, Константин, я, разумеется, вас помню.

– Неожиданная встреча. Я в это кафе заскочил дождь переждать.

– И я тоже. Зонтик забыла.

– Людей здесь много, все прячутся от дождя.

– Все забыли зонтики?

Раз он больше мне комплиментов не делает, то можно доесть салат. Вообще, ему больше идет со зверской рожей сжимать вилку и нож, как он это делал при нашей первой встрече. С добрым лицом он выбивается из образа опереточного злодея.

– Посмотри на всех этих людей, – предложил мне Константин. Я смотрела в тарелку, там интереснее. – Они все молоды, красивы, счастливы, здоровы.

Ну да, учитывая близость огромного учебного заведения, это логично. Было бы странно, если бы сюда заносили лежачих больных на каталках. Здесь почти все студенты, еще народ из ближайших офисов отдыхает после насыщенного трудового дня. Да, все молоды, здоровы, если судить, что половина лопает картофель-фри, от которого запросто может разыграться изжога. Вот у меня полезный овощной салат. От него не болеют и не толстеют. Какая я молодец.

– Здоровые люди укрепляют нацию. Тогда как больные – ее ослабляют. Это факт, – объяснил мне Константин.

Ну, спорный факт, но каждый может иметь свое мнение. Ем дальше. За окном темно и дождь, скорее всего, промочу ноги, пока добегу до метро. Надо на кафедре завести дежурный зонтик и еще калоши. Сентябрь только что начался, еще все дожди впереди, так что экипировка пригодится.

– Все генетические болезни – это смрадные гниющие язвы на теле планеты!

Он чего, пришел мне аппетит портить?! Ему поговорить не с кем? Никто не хочет с ним общаться? Отодвинула тарелку – аппетит пропал – и решила дослушать.

– То есть, вы – за чистоту нации? – почесала лоб.

– За глобальную чистоту всего человечества.

У, это ты, мужик, круто загнул, человечество обязательно оценит твои потуги. Может, шутит?

– И каким же образом вы собираетесь воплотить в жизни столь грандиозный замысел? – заинтересовалась я. Не каждый день доводится беседовать с человеком, который живет мечтой осчастливить людской род.

– Почему ты решила, что я уже не начал осуществлять свой проект?

– Не могли бы вы уточнить суть проекта? Чистота нации – как-то неконкретно…

– Больные не имеют права на жизнь! – тихо сказал он мне, мрачно глядя на веселую публику вокруг.

– Вы предлагаете всем, у кого насморк добровольно пойти и утопиться в Москве-реке?

– Утрируешь.

– Ага! – я отхлебнула кофе и иронично улыбнулась собеседнику.

– Зря. Человечество не осознает, что катится к своей гибели. Я могу привести исторические примеры…

– Я тоже могу! Хватит, Константин, достаточно.

Только не надо мне сейчас про историю. У меня рабочий день окончился, а после работы я не хочу чувствовать себя доктором исторических наук. Мне уже и домой пора, не помню, открыта или нет форточка, если закрыта, то моя кошка сейчас мокнет на улице, пока я здесь в тепле кофе пью и сказки слушаю. Жалко же Милку, простынет, и что ее, топить? Как же чистота планеты? Только не за счет моей кошки.

– Дослушай меня до конца, пожалуйста! – он так это сказал, что я побоялась встать со стула и распрощаться с ним, как только что собиралась. – Предлагаю тебе присоединиться ко мне. Мы будем избавлять этот мир от чумы, от паразитов, которые могут оставить такое же больное потомство, как сами.

– По мне, так лучше медицину развивать…

– Уничтожить носителей заразы дешевле.

Три варианта. Первый: он решил, что мне восемнадцать, и таким нестандартным образом пытается привлечь к себе внимание наивной юной девочки, которая иначе бы не посмотрела на старого дядю. Второй: он за эвтаназию. Третий: он искренне верит в то, что говорит. Сейчас выясним.

– Константин, мне было интересно выслушать ваше мнение о перспективах человечества, но как вы можете определить, кто здоров, а кто болен? Вы врач? Нет? Ограбили поликлинику и украли все карты больных? Нет? Будем вместе караулить возле аптек, и убивать всех, кто покупает слабительное?

– Я владею большим количеством информации, – серьезно сказал он.

– Не смешите – так же серьезно ответила я.

– Пытаешься спровоцировать?

– Пытаюсь понять, стоит ли с вами связываться.

– Девочка, без меня ты пропадешь.

– Докажите. Выполните совсем несложное задание…

– Все-таки пытаешься, – огорчился он, принимая свое естественный злодейский вид.

Я не слушала. Залезла в сумку, вырвала из красивого блокнота листочек и написала на нем несколько имен. Четыре с одной стороны листа, три – с другой. Между именами оставила расстояние несколько строчек. Протянула собеседнику и смотрела, как он читает: Борис, Дмитрий, Евгений, Елизавета, Константин, Матвей, и… Миля.

– Что это значит? – подозрительно спросил он.

– Под каждым именем напишите, пожалуйста, номер телефона и домашний адрес. У вас десять минут, я пока кофе допью.

Если он дурак, пойду домой, вроде бы дождь закончился, а если умный, то еще поговорю. Послушаю, что предложит.

Константин долго смотрел на меня, то ли с восхищением, то ли со злостью, потом криво усмехнулся, и стал делать записи на листочке, сверяясь со сведениями из телефона. Десяти минут не пошло, как он вернул листочек мне. Сделав последний глоток кофе, принялась внимательно изучать листок. Адрес Евгения, Елизаветы и свой я знала. Не знала только имени восьмого – многодетного веселого прожорливого папаши. Но я его в листочек и не внесла, хотя место внизу оставила на всякий случай.

– Большинство людей, как я успел услышать, зовет тебя Милей, но иногда ты представляешься Людмилой. Возможно, тебе не нравится твое имя.

Не быть ему психологом. Он не угадал насчет имени. Хоть Даздраперма Тракторовна. Поэтому Миля Леонова не самый худший вариант. Я пожала плечами и промолчала.

– Не сомневайся, Людмила, все данные абсолютно точны.

– Ну, допустим, я вам верю, – протянула я, шустро пряча бумажку в карман. – Вы говорите, что мне угрожает опасность, и поэтому я должна вам помогать. Какова степень опасности?

– Ты не доживешь до конца этой недели.

Печально. Учебный год только что начался, а я уже успела наобещать студентам, что экзамен буду принимать не строго. Представляю, как они расстроятся, когда я помру в конце недели, и если вместо меня к ним придет декан.

Не знаю, какой реакции ожидал от меня Константин, но выглядел разочарованным. А что он хотел? Сижу в людном месте, ем салат, а мне предлагают присоединиться к программе Т-4 и обещают, что сама я долго не проживу. Ладно, попытаемся узнать, кому я понадобилась, и почему мне надо помирать именно на этой неделе, а не на следующей.

– Константин, я так понимаю, что смерть от вашей руки мне грозит только в том случае, если я откажусь участвовать в вашем проекте? – начала рассуждать я. Хоть бы не рассмеяться. Уж больно разговор у нас получается забавный. Хоть он и пытается сделать из диалога страшилку. Сам он больной, вот!

Он задумался, но ответил:

– Нет, наверное, я тебя не трону, – тяжелый взгляд на меня из-под сдвинутых бровей. – Но вот я поговорил с твоими соседями, и они мне сказали, что ты чрезвычайно талантливая…

– Прямо так и сказали? – занервничала я. – Дословно?

– Женщина сказала, когда я ее спросил: «Вы ищите нашу талантливую Милю?».

Не буду больше соседям портреты маслом рисовать, раз они такие болтливые! А то не подъезд, а Третьяковка.

– Как ты думаешь, Людмила: чрезмерный талант – это отклонение от генетической нормы?

Я поежилась, его взгляд – колючки:

– Давайте остановимся на предположении, что у меня всего лишь отличное образование?

– Остановимся. Пока.

– При осуществлении вашей программы положено вбивать в грудь осиновый кол? – наугад спросила я.

Вскинутые брови, быстрый удивленный взгляд на меня. Искренне удивлен, но чему? Тому, что я угадала правду, или просто способу убийства?

– Расскажу, когда будешь со мной работать.

– Если буду. А что с остальными?

– С кем? – прикинулся непонятливым мужик.

– Вы утверждаете, что мне не дожить до пенсии. Вы намекаете, что это будет не несчастный случай, вроде: шла, поскользнулась, ударилась головой, кладбище. Моя предшествующая жизнь также не предвещала такой трагедии. Остается предположение, что моя безвременная кончина как-то связана с нашими недавними ресторанными посиделками. Нас там было восемь человек, одного из них я не знаю, не видела больше, вы, как говорите, пока не определились. Поскольку я всем отчего-то мешаю жить, и кто же следующий решит избавить от меня мир? Борис?

– Зачем ты ему нужна? Или нужна?

– Дмитрий?

– Не уверен. Но возможно.

– Евгений?

– Я его видел единственный раз тогда в ресторане. Хоть он тоже вызывает подозрение.

– Елизавета?

– Нет. Если только сочтет тебя юной девственницей!

– Матвей?

– Ему бы самому выжить после такой травмы. Но может он просто притворяется, отводит от себя подозрение?

Константин получал огромное удовольствие, заставляя меня всех подозревать. Надоел он мне, если совсем честно. Домой надо, кошка неизвестно где, ноги намочу – есть вероятность простыть. Вот чего он ко мне пристал? Да еще с такими глупостями. Сиди тут с ним, заумные разговоры разговаривай. И не уйдешь из-за дождя. Может быть, все эти люди из ресторана действительно родня Дмитрия. Они решили, что у нас с ним серьезные отношения, и это их не устраивает? У него есть невеста? Жена? Да хоть две жены. Ну, привел он девицу в ресторан, так за это не убивают. Остановлюсь пока на том, что Константин так шутит с девушками. Ну, вот у него манера такая, что поделаешь.

Даже не заметила, что растираю пальцами виски. Голова что-то болит, валерьянки бы.

– Людмила! – раздался над ухом неуверенный голос Евгения. – Здесь свободно, можно я присяду?

Удивилась, подняла голову, поздоровалась. Евгений с чашкой чая мялся у стола.

– Я, ну, под дождь попал, забежал в кафе, а тут вы… Здравствуйте, Константин, да? Правильно?

– Садись! – выдвинул ему ногой стул Константин и толкнул так, что парень вместе с чашкой чая шлепнулся на стул. Хорошо, что на меня не вылил.

Ну да, в кафе он забежал, ага. Ясно же, что в Москве только одно кафе, и все в него забегают. Больше некуда.

– О чем вы так увлеченно разговаривали? Я чай покупал и вас увидел…

– Константин пожелал мне долгой жизни, и мы вместе думаем, как этого достичь, – дружелюбно сказала я. – Ладно, молодые люди, оставайтесь, мне пора.

– Так что ты ответишь на мое предложение? – наступил мне под столом на ногу Константин, не давая встать.

– Предложение?! – вздрогнул Евгений. Опять чуть не облил.

Константин отвлекся на него и ногу убрал, я сразу вскочила. Константин уставился на парня, словно у того справка о шизофрении, и теперь ему светит сперва принудительная кастрация, а потом расстрел. Евгений значения взгляда не понял, занервничал, но не отступился:

– Предложение чего именно?

Я решила ему ничего не объяснять. Не его дело. Сматываться надо.

– Константин, было приятно пообщаться, но мой ответ – нет. Больше я с вами эту тему обсуждать не буду. Если мы вообще никогда не увидимся, тоже не расстроюсь.

Вот так. Если не поймет тонкий намек, то пошлю его открытым текстом.

– Всего доброго…

– Людмила, подожди, пойдем вместе до метро! – бросил свою кружку Евгений.

– Я с вами, – поднялся с места Константин.

Так, на улице полно людей, фонари горят, идем к метро, а там я от них сбегу. Поеду к родителям, не домой, а насчет кошки позвоню соседке, пусть ее приютит на день.

Мои планы рассыпались карточным домиком. До метро мы не дошли, как вдруг Константин, который шел за нами и смотрел, как я старательно обхожу лужи, а Евгений топает прямо по ним, резко остановился, приказав нам: стоп! Я подозрительно обернулась, чтобы наблюдать занимательную картину: мужик схватил Евгения за руку и поволок в темный проулок, приговаривая:

– Пойдем со мной, нам надо поговорить! Ты пока не понимаешь, что происходит! Но я тебе объясню. Ты должен понять! Для своего же блага!

– Евгений! – крикнула я вслед. – Потом езжай домой на такси!

Я знаю, о чем у них пойдет разговор! Прямо вечер развлечений. Константин решил завербовать сегодня еще одного. Со мной-то не вышло. Да, чистота нации – это круто, и ты умрешь, если не поддержишь такое чудесное начинание. Бедный Гальтон, надо же так его идею извратить!

Сдерживая смех, перепрыгивая лужи, побежала домой. Кошка ждет.

– Миля, ты дома? – спросила Яна по телефону. – Можно к тебе зайти?

– Только если прямо сейчас. Я ухожу. Надолго.

– Я уже еду, подожди!

Так, интересно, какое полотенце купила мне подруга? Бежевое?

Набор в красивой коробке оказался вишневым. Яна сунула мне его чуть ли не в дверях, а Витек прямо с порога спросил:

– В вашем подъезде кто-то купил «Феррари»? Прямо у дверей стоит!

– «Феррари» принадлежит мне, – ответил Дмитрий. – Но я не из этого подъезда.

С огромным удовольствием я наблюдала за появившимся на лице Виктора завистливым восхищением, которое, если честно, быстро исчезло, сменилось обычным простецким видом. За подругой наблюдать намного интереснее. Ну, как же! Ко мне, а не к ней прикатил интересный парень на «Феррари». Небо упало на землю, предки перевернулись в своих гробах, и вот-вот настанет конец света. Нет, Яне вовсе не злая, но она знает, что красивее меня. И я это знаю. А все блага жизни в виде мужчин и денег достаются красивым девушкам, а умным только карьера. И вот правило трещит по швам. Куда бежать и что делать! У Яны шок.

Я представила всех друг другу, испытывая умиротворенность и чувство вселенской справедливости. Эту встречу, ясное дело, я и подстроила. И не жалею. Хорошо так на душе стало, приятно.

На журнальном столике дорогие фрукты, вино и конфеты – Дмитрий принес. Яна с Витьком, забыв друг о друге, расселись по креслам, а мы с Дмитрием почти в обнимку на диване.

Сегодня суббота, и ничего интересного не происходило до самого вечера. Но зря я надеялась, что про меня забудут. Прогулялась до магазина по хорошей погоде, лужи за день высохли, а когда стемнело, пришел Дмитрий.

– Можно войти?

– Конечно.

И только он вошел, позвонила Яна. Вот я и заставила ее приехать, не удержалась. Зато теперь столько удовольствия. Мне!

– Миля не рассказывала, что у нее новый знакомый, – включила программу «очаруй парня» Яна.

– Да, не рассказывала! – не стала возражать я.

Яна поворачивалась к Дмитрию левым профилем, он у нее «рабочий». Это ей Елена сказала, у нее в модельном бизнесе это что-то важное значит. Лучше выглядишь с разных сторон, что ли, профиль у кого-то левый, у кого-то – правый. Дмитрий не обращал на нее внимания. Он же слышал, как я с Яной по телефону говорила. Решил подыграть, значит. Ну, я не заставляла, мог бы уйти, если не хочется. А так завел с Витьком разговор про автомобили. Мне автомобили все на одно лицо, я их только по цвету различаю. Очень хорошо, что я не дальтоник, хотя женщин-дальтоников, вроде бы не бывает.

Мы с Яной пошли варить кофе. Она сама предложила, а у плиты скороговоркой, чтобы поскорее покончить с неприятным делом сказала:

– Миля, прости, что тогда ночью я скандал устроила! Я ничего такого не хотела!

– Яна, ничего страшного, все понимаю. Я бы тоже испугалась, если бы без предупреждения ту голову увидела. И за книгу большое спасибо!

– Миля, рассказывай теперь быстро, что это за парень!

– Не хочу.

– Ты на меня обиделась?

– Нет, просто не хочу.

– Давно знакомы? У вас серьезно? Кто он такой?

Вот мне интересно: на моего бывшего парня Никиту она вообще никак не реагировала, словно его вообще нет на свете. А она в мужиках разбирается, научилась на горьком опыте.

– Где этот Дмитрий работает? Где живет? Что молчишь?

Я молчала, а в душе пели птички и цвели цветочки. Хорошо-то как! Ни за что бы не подумала, как это бывает хорошо, когда кто-то злится.

– Убери с лица эту блаженную улыбку! Миля!

– А если мне хорошо? И ночь впереди… Завтра воскресенье…

– Так, хватит, пойдем. Кофе не забудь! Поднос не урони!

Мы вернулись к парням, которые уже стали почти закадычными друзьями, найдя общую тему для разговора. Что может быть интересного – обсуждать какие-то железки? Им интересно.

Я пила кофе, заедала конфетами и не отбивалась от руки Дмитрия на своей талии. Яна не успокаивалась.

– Дмитрий, где вы с Милей познакомились?

– На помойке, – ответила я.

– В опере. Миля шутит, – и притянул меня ближе к себе.

– В опере?! Миля, ты же ее терпеть не можешь! Я тебя сколько раз звала?!

– Мне с Дмитрием хорошо даже в опере, – я положила голову парню на плечо, чем расстроила Яну. Она даже кофе пить перестала.

– Можем сейчас пойти куда-нибудь вместе? Давайте? – не унималась подруга.

– Поздно уже, темно, – я подарила Дмитрию самый нежный взгляд, на который была способна.

– Ну и замечательно! – не унималась Яна. – Едем в клуб?

– Мне спать хочется, – не отрываясь, смотрю в глаза парня, и даже не замечаю их цвет. Не переиграть бы, Янка не дура.

– И мне! – он тянется ко мне губами.

– Ты же сказала мне по телефону, что уходишь! – не вовремя вспомнила Яна.

– Я и собиралась, – честно наврала я. – Но потом пришел Дмитрий, и мы решили остаться…

Яна дернулась и прервала меня вопросом:

– Дмитрий, оставь мне свой номер телефона? Вдруг мне понадобится что-то узнать о… «Феррари»?

Витек удивился. Дмитрий тоже. Витек увидел, что Дмитрий удивился, и успокоился.

– Яночка, я тебе сама скажу его номер. Завтра.

Обязательно скажу. И несколько цифр перепутаю. Мама вообще учила меня знакомить подруг со своим парнем только на свадьбе. А лучше вообще не знакомить.